Папаша-пехотинец

АННОТАЦИЯ

После восьми долгих лет я вернулся домой. И я не могу думать ни о чем, кроме нее.

Я не уйду, пока она снова не будет моей.

Однако теперь, когда я внезапно стал опекуном новорожденного ребенка, ситуация в этом городишке усложнилась.

Кейд

Меня зовут Кейд Хьюстон, и после восьми долгих лет я вернулся домой на праздники.

Но не по тем причинам, по которым можно подумать.

Мой брат умер, и у меня есть лишь неделя, чтобы распродать его имущество.

Да, я самоуверенный, самонадеянный, и тренировки морских пехотинцев подготовили меня ко всему.

Ко всему, кроме нежданного опекунства над новорожденным ребенком моего брата.

Впервые в жизни я растерян.

Помочь мне может лишь один человек – первая и единственная девушка, которую я когда-либо любил.

За время моего отсутствия ее остроумие, красивые зеленые глаза и фигура стали еще сексуальные.

Какая жалость, что Дженни Шепард до сих пор меня ненавидит.

Женевьева

Я всегда мечтала унаследовать семейный бизнес.

Теперь он мой, и мы почти обанкротились.

Единственный способ спасти его – сделать что-нибудь безумное.

Если кто-нибудь узнает правду, я потеряю все.

Худшее время для возвращения Кейда в мою жизнь.

Мне нужно быть максимально сосредоточенной, но я могу думать лишь о его сильных мышцах и магнетизме!

В этот рождественский сезон все идет не так!

И единственный человек, который может меня спасти, по совместительству является тем, кому я поклялась никогда не доверять.

Над переводом работали:

Перевод: Александра Йейл

Редактура: Александра Йейл

Вычитка: Александра Йейл

Дизайн обложки: Poison_Princess

Переведено для: https://vk.com/alex_yale

ОГЛАВЛЕНИЕ

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Эпилог

Пролог

Кейд

— Пожалуйста, заполните его к прибытию, — с акцентом сказала стюардесса и вручила мне таможенный бланк.

Расслабившись на своем сидении в первом классе, я отпил из пластикового стаканчика и позволил виски согреть мне горло. Огни Лимы, Перу с каждой секундой светили все ярче.

Заполняя бланк, я задумался над седьмым вопросом.

«Надолго ли вы приехали? Вы навещаете кого-то из членов семьи?»

Я провел ладонью по однодневной щетине и фыркнул. На протяжении восьми лет службы мой ответ из раза в раз был одним и тем же.

«Семья? Какая семья?»

Мой сбежавший брат? Родители, отрекшиеся от меня из-за вступления в ряды армии и умершие несколько лет назад?

Ближе всего мне стало понятие «семья», когда я присоединился к команде морской пехоты. С этими парнями я прошел через ад и закрыл бы их собой от пули. И они закрыли бы меня. Экстремально, но такова жизнь. Если у тебя нет чести, какого черта ты живешь?

Тем не менее, в свои двадцать шесть лет я не мог не застопориться на вопросе о семье. Когда я говорил людям, что на праздники сбегаю в какой-нибудь случайный глобальный город, они считали меня странным. Каждое Рождество я отмечал в новом месте — если у меня были отгулы. С моего последнего отпуска минуло два года, прошедших в форте Полк, где я притворялся врагом для молодых парней, которым в конечном итоге предстояло оказаться на поле боя. Недавно истек срок моего контракта, и я обдумывал перспективы, пока, в конце концов, не остался только один вариант: продолжать делать свое дело.

Теперь я ждал известий о том, куда меня распределят на следующие четыре года.

Я ответил на остальные вопросы, и несколько минут спустя самолет пошел на снижение.

Одним большим глотком я допил виски, наслаждаясь тем, как оно обожгло горло. Я не был пьяницей, но иногда алкоголь помогал позабыть то, о чем не хотелось вспоминать. Даже если бы меня заслали в глушь Луизианы, я все равно не собирался возвращаться в Дуглас штата Техас. Да и возвращаться мне было не к кому.

После приземления я прошел таможню и пока ждал багаж, мои мысли потекли произвольным потоком. Лима славилась одной из лучших кухонь в мире, поэтому-то я отправился сюда. Ну, и ради серфинга на побережье. Меня ждала неделя беззаботности и веселья. Никакой ответственности.

Именно так, как мне нравилось.

Достав свой сотовый, я отключил режим полета. В Лиме был Uber? Наверное, нет. В большинстве южноамериканских городов о нем еще даже не слышали. Подключившись к WIFI аэропорта, я решил хотя бы попытаться. Иначе мне пришлось бы ловить такси.

Тогда я и заметил человека, державшего табличку с надписью: «Кейд Хьюстон». В тот же миг мой телефон прогудел не меньше двух дюжин раз.

По моим венам понесся адреналин, и я тут же взбодрился, несмотря на то, что едва успел спуститься по трапу после восьмичасового полета.

Я сделал вид, что не заметил табличку со своим именем. Как знать, вдруг это было какой-то аферой? Я посмотрел на экран телефона с высветившимся на нем десятком сообщений на мой обычный номер и WhatsApp.

Если военно-морскому флоту США нужно с кем-то связаться, он просто берет и связывается.

Я мельком глянул на сообщения. Похоже, все они были на одну тему.

«Дурные вести, сержант. Твой брат скончался. Требуется твое присутствие. Пожалуйста, поспеши домой. Тебе дали двухнедельный отпуск»

От беспокойства у меня напрягся живот. Я годами не разговаривал со своим братом и пускай терзался незначительными угрызениями совести, но не очень-то жаловал козлов. Особенно одного конкретного, бросившего семью и наплевавшего на мои мольбы остаться.

И теперь Джакс умер.

Увидев свою сумку, медленно ползшую ко мне по конвейерной ленте, я глубоко вздохнул.

Я схватил ее и подошел к человеку, державшему табличку с моим именем.

Он ничего не сказал и вряд ли вообще знал английский. Мужчина вручил мне конверт с только что распечатанным билетом. Рейс через два часа.

— Gracias¹, — кивнул я.

— De nada², — ответил человек. — Lo siento por eso³.

Я посмотрел на двери, ведшие к свежему воздуху Лимы и неделе приключений.

Не сегодня.

Развернувшись, я снова прошел таможенный пост и вскоре сел на самолет.

Техас, жди меня.

Глава 1

Женевьева

— Сегодня ночью будет холодно, — праздно сказала мама на другом конце провода. Она смотрела прогноз погоды на своем ноутбуке, но поскольку я думала о тысяче вещей одновременно, ее голос доносился до меня будто издалека.

Меня воспитали в семье, радеющей за экологию и производившей в нашем городишке натуральные продукты для купания с алоэ вера.

Мои родители были парочкой хиппи, варивших мыло. Но недавно они отошли от дел и передали бизнес мне. Я всегда мечтала о нем, но теперь, заполучив бразды правления в свои руки…

Мне было страшно.

— Да, я слышала, что температура во Флориде упадет до двадцати семи градусов⁴. Губернатор уже объявил чрезвычайное положение? — отвлеченно спросила я, перебирая просроченные уведомления на своем столе. Я разложила счета по датам и гадливости, после чего спрятала их в сейф для документов возле компьютера.

Так уж вышло, что мне посчастливилось каждый месяц играть в чудесную игру под названием «Как, черт возьми, Дженни разберется с этим бардаком?». Силясь удержаться на плаву, я делала все, что только приходило мне в голову, включая освоение новых рынков.

— Из Канады идет холодный фронт, — сказала мама, пропустив мою реплику мимо ушей. Конечно же, она ведь говорила о погоде в Техасе, а не во Флориде. — Пишут, что сегодня ночью похолодает на восемь градусов. Насколько я знаю, магазин утеплен не так хорошо, как следовало бы.

— Значит, нам повезло, что загорелся один из миксеров, — ответила я, заставив себя улыбнуться. — Теперь в доме тепло.

— Чтобы компенсировать перепад, тебе нужно отрегулировать температуру на плавильных баках. Ты уже это сделала? — уточнила мама, снова проигнорировав мой ответ.

— На каких еще баках? — спросила я, претворяясь невеждой. — О, ты говоришь о ведрах, где плавятся мыло и воск? Самое важное оборудование в магазине, которым я научилась пользоваться еще до того, как с меня сняли брекеты? — для пущей убедительности я позволила себе раздраженно задержать дыхание. — Нет. Я продала их и купила наркотики.

Прошло целых восемь месяцев с тех пор, как я унаследовала семейный бизнес, но лишь недавно поняла, в каком плачевном состоянии он пребывал. Сорок лет назад у нас было три филиала и десять сотрудников. В начале прошлого года, чтобы хоть как-то рассчитаться с возраставшими долгами, папе пришлось продать все, кроме главного склада.

Родители умалчивали обо всех стрессах и финансовых проблемах и старались оградить от них нас с сестрой. Очень жаль, что они ни о чем не рассказывали. Тогда я, возможно, сумела бы помочь или, по крайней мере, лучше подготовиться. Сейчас рынок мыла вырос, и мы стали неконкурентоспособны. «Мыло Шепарда» оказалось в беде.

К тому же я втайне взяла кредит на пятьдесят тысяч долларов.

Декабрь должен был либо поставить нас на ноги, либо сломать.

Я проверила Etsy⁵ и несколько других сайтов, где тайно продавала кое-какие свои товары под именем другой компании. Пускай продажи мыла падали, но мой новый продукт пользовался огромным спросом! Я проверила транспортную декларацию на оборудование, купленное мной после получения кредита. Оно уже ехало ко мне.

И все же неожиданному успеху нашей новой линии сопутствовали свои трудности. Чтобы удовлетворить спрос и поддержать рейтинг, мне требовалось модернизировать производство. До сегодняшнего дня я справлялась, но если моим надеждам суждено было сбыться, и за время праздников спрос бы не упал, без подходящего оснащения «Мыло Шепарда» пошло бы ко дну.

— Женевьева, — весомо и обеспокоенно начала мама.

Я знала, что родители всего лишь хотели помочь в меру своих сил.

— Нет. Больше никаких вопросов. Прости, но ты исчерпала свой лимит на сегодняшний день, — возразила я и, поднявшись со стула, размяла ноющую спину. Я слишком много времени горбилась за рабочим столом и чахла над счетами. — Суть ухода на пенсию в том, что человек больше не работает. Хватит волноваться. Я со всем разберусь.

В поисках чашки кофе я осмотрела свой тесный офис. Меня ждала очередная долгая ночь, а я была раз в сто утомленнее, чем следовало бы. На самом деле офис был довольно просторным, просто на данный момент его загромождали вещи из моей старой квартиры. Я заметила кружку на шаткой стопке книг. Разувшись, я забралась на раскладушку и достала свой кофе.

Глупо продолжать платить за квартиру, если практически живешь на работе. Хотя и это могло измениться. Поставщик алоэ припозднился, и сырье подходило к концу. Почти все мои товары содержали алоэ вера. И если бы его не привезли, я бы осталась с кучей заказов, выполнить которые не смогу.

Было бы куда проще найти нового поставщика среди десятков, возможно, сотен похожих ферм. Но ни одна из них не выращивала настоящее фиолетовое алоэ. Я не знала, как Купы получали свой урожай, но в основе нашего бренда лежал именно этот цвет.

Разумеется, я могла подкрашивать продукцию, но тогда мне пришлось бы пройти кучу дополнительных государственных проверок, плюс произвести новую упаковку для мыла…и прочих товаров.

Как ни парадоксально, если взять в расчет расценки графических дизайнеров, госпошлины и стоимость доставки алоэ с другого конца страны, все равно получилось бы дешевле, чем иметь дело с ценовыми капризами Купов.

И это не упоминая внутреннюю политику маленького города, по вине которой из-за одного неверного шага бизнес мог пойти ко дну.

И почему все так сложно?

— Женевьева, — сказала мама после затянувшейся паузы. — Знаю, бизнес перешел к тебе не в лучшем состоянии. Экономический кризис и несколько неудачных инвестиций…

— Мама, все в порядке, — я попыталась говорить радостно и избавиться от угнетающего мрачного настроя.

— Мы хотим сказать, что если ситуация усложнится, у тебя есть наше благословение продать «Мыла Шепарда». Не дай Бог тебя будет преследовать банк. Твой папа уже проходил через этот ужас.

От ее слов я будто хлебнула воды со льдом.

— Мама, — я изо всех сил постаралась сглотнуть.

— Мы с папой все обсудили. Он согласен. Кучи денег от продажи не выручишь, особенно когда вы разделите их с сестрой, но вам хватит на учебу в колледже или на что-то еще.

— Нет, — прорычала я резче, чем собиралась. — Наша семья владеет «Мылом Шепарда» уже три поколения. Оно не умрет у меня на руках, — тем более, мой желудок сделал кульбит при мысли о том, что ленивая сестра получит половину денег. Она больше интересовалась своими подписчиками на YouTube, чем семейным бизнесом. — Все прекрасно, — рассмеялась я, стараясь не выдать беспокойства. — На самом деле просто отлично! Этот сезон может стать лучшим за многие годы. Мы едва успеваем выполнять заказы.

«Вот только заказывают у нас не мыло», — нужно было не иметь сердца, чтобы рассказать родителям о расторжении контракта с нашим последним дистрибьютором и о том, какие именно товары приносили нам доход.

— Ладно, — неохотно отступила мама. — Ну, это хорошо.

Я немного отодвинула трубку, чтобы мама не услышала мой вздох. Родители всегда заботились о нас, теперь пришло время им расслабиться и наконец-то пожить для себя.

— Но ты попроси Эмбер помочь. Мне не нравится, что ты взвалила все на свои плечи.

— Разумеется. Я попрошу ее, — смехотворная идея. Я уже обращалась к сестре, но она была вечно занята своими кампаниями в социальных сетях.

Даже сейчас до меня доносился ее голос, но она, конечно же, не развешивала рождественские украшения, как я просила. Вероятно, Эмбер крала какие-нибудь товары, потому что в ее квартире наверху закончились средства для купания. Был поздний вечер, следовательно, разговаривала она явно не с клиентом. Скорее всего, снимала очередное видео для своего канала.

— Кстати, насчет Рождества, — начала мама. Уловив в ее голосе сожаление, я моментально поняла, к чему она клонит.

— Ох, мама, ты серьезно? — захныкала я.

— Учитывая дороговизну билетов и затраты на обустройство во Флориде, мы не сможем приехать. Мне очень жаль, конфетка, — далее мама перечислила прочие доводы, однако ни один из них не облегчил груза на моем сердце.

Возможно, дело было в обычном стрессе, или же я соскучилась по родителям, но новость крайне меня расстроила. В этом году все завертелось, и я жаждала тепла. Последние месяцы были такими сложными, что теперь мне остро требовалось что-то хорошее — хорошие люди вроде моих родителей.

«Хорошие люди вроде…»

Меня сбил с мысли низкий голос, отвечавший на вопросы Эмбер. Голос, который я очень давно не слышала, но безошибочно узнала.

Неужели через столько лет…?

— Мама, мне нужно идти. У нас покупатель.

— Хорошо, конфетка, — приободрилась мама. — Удачи!

Спрыгнув со своей жалкой импровизированной кровати, я выскочила за двери прежде, чем успела договорить: «Люблю тебя, пока».

«Быть такого не может»

Эмбер лопотала низким голосом, наверняка казавшимся ей сексуальным, но притом он был слишком тихим, чтобы расслышать слова. Должно быть, мой разум сыграл со мной злую шутку! Прошло столько лет. Скорее всего, меня всего лишь подводила память. Мое сердце заколотилось, затылок и руки обдало жаром.

Я помчалась по производственному помещению мимо плавильных баков и стоек для мыла так быстро, как не считала возможным для своего измученного тела.

Посетитель снова заговорил, и я остановилась по другую сторону двери. Глубокий мелодичный голос напоминал стопку моего любимого виски. Он зажигал меня во всех нужных местах, но по ненужным причинам.

Я распахнула дверь, и там, позади моей бесстыдно флиртовавшей сестры стоял Кейд Хьюстон. На моем разбитом сердце до сих пор не зажили раны после нашей последней встречи. Он был в точности таким же, как я помнила, но в то же время другим.

За годы, проведенные порознь, Кейд стал выше, и у него появилась характерная выправка. По-военному остриженные каштановые волосы смотрелись опрятно, что было вполне ожидаемо, в отличие от всего остального. Худощавая спортивная фигура исчезла. Стоявший передо мной мужчина был крепким, даже большим, но явно не после занятий в спортзале. Сложно объяснить. Я не знала, смогу ли. Возможно, дело было в том, как Кейд держался. Словно каждый фунт его натренированных мышц был заработан тренировками или боями. Если бы это был не Кейд, я бы пришла в восторг при виде такого мужчины в своем магазине.

Я подавила головокружение, возникавшее всякий раз от его близости. Ностальгия, тоска, мечты, горе и сотни других эмоций перемешались и вспыхнули пожаром. Я годами фантазировала о нашей встрече, но никогда не думала, что она произойдет наяву. Кейд выглядел невероятно мужественно в теплом пальто и джинсах, однако — к моему величайшему изумлению — мальчишеские ямочки, покорявшие всех девушек на его пути, никуда не исчезли.

Я ненавидела себя за волнение, всколыхнувшееся в момент, когда Кейд отвел пылающий взгляд карих глаз от Эмбер и посмотрел на меня. Я чувствовала себя плененной, словно тонула в темном меде.

При виде того, каким красивым стал Кейд, весь воздух вышибло из моих легких. Наконец собрав волю в кулак, я шагнула вперед. Огонь разошелся из моей груди во все тело, разгораясь ярче с каждым шагом, приближавшим меня к Кейду. Нет, не огонь…ярость.

Я даже не пыталась скрыть рычание в своем голосе.

— А у тебя есть яйца, раз ты посмел явиться сюда после того, что сделал.

Глава 2

Кейд

— Мне нужно зарядить телефон, — в очередной раз объяснил я грудастой блондинке с глазами, накрашенными слишком ярко даже для позднего вечера. За время моего отсутствия в Дугласе открылся новый ночной клуб?

Как знать. Я был уставшим, измотанным, и у меня кипел мозг. Вполне ожидаемо после двадцати часов в дороге.

Протянув свой телефон, я посмотрел на девицу, упорно старавшуюся привлечь внимание к своей груди. Твою ж мать, две эти огромные штуки могли бы жить в своем собственном мире. Черт, им можно было бы даже присвоить свой собственный почтовый индекс.

Однако в данный момент мой ум был занят сотней различных проблем, и в свете смерти брата интрижка была последним, о чем я думал.

— Разумеется, я могу вам помочь, — девица широко улыбнулась, но сознательно не взяла телефон, который я держал прямо перед ее носом. Красная помада на ее губах была ярче любого фломастера. — Между прочим, меня зовут Эмбер.

Покосившись на протянутую руку, я из вежливости пожал ее. И всмотрелся в лицо девицы. Она напоминала кого-то из прошлой жизни. Но было сложно понять с таким-то слоем косметики. Плюс ко всему я не появлялся в Дугласе уже восемь лет.

— Кейд, — ответил я. — Просто шел мимо и увидел свет. Вот и решил, что вы, быть может, выручите меня.

— Конечно же, — улыбнулась Эмбер, продержав мою руку на несколько секунд дольше, чем следовало. По-прежнему глядя мне в глаза, она потянулась вперед за телефоном и «случайно» задела грудью мой бицепс. — Ох, прошу прощения, — сказала Эмбер с все той же фальшивой улыбкой. — Вот ведь я неуклюжая. Боже мой. Какие у вас мускулы. Держу пари, вы много тренируетесь.

Потянувшись, Эмбер попыталась обхватить мой бицепс, но у нее ничего не вышло. Я потер пальцами лоб и мельком увидел наше отражение в оконном стекле.

Я был минимум на полфута выше этой девчонки и да, сильным. Такое бывает, если восемь лет кряду тренироваться до изнеможения. Я привык к женскому вниманию. Зачастую ко мне подходили девушки определенного типа. Напористые, агрессивные и желавшие лишь одного — удовольствия, доставить которое может только сильный мужчина.

Говорят, в стране слепых одноглазый — король. И в стране бесхарактерных женоподобных мальчиков женщины называли меня глотком пряного свежего воздуха.

Несомненно, за последние годы я баловался случайными связями. Однако теперь, чтобы заинтересовать меня, женщина должна была обладать чем-то значимее сисек с индексом. А именно — интеллектом. Что-то в умных женщинах заводило меня.

Взгляд Эмбер блуждал по моей груди, пока, наконец, не поднялся к лицу.

— Если вам нужно где-то остановиться на ночь, у меня этажом выше квартира. Это не проблема.

Наклонившись вперед, я увидел на ее лице надежду. У Эмбер блестели глаза, и она облизывала губы так, словно собиралась забить большой гол.

Мне очень не хотелось быть козлом и рушить ее иллюзии. Ладно, поправочка. Мне хотелось.

— Послушай, Эмбер. Что мне нужно, так это зарядить телефон и пойти дальше. Ты поможешь мне или нет?

Она что-то раздраженно пробормотала себе под нос и обернулась, ища розетку. Когда Эмбер отошла, я заметил вторую женщину, только вошедшую в магазин.

Снова осмотрев ее, я тряхнул головой.

Святое чертово дерьмо.

В зал прошла Дженни Шепард, и выглядела она разъяренной.

Разумеется, я уже видел Эмбер. Просто через слой косметики не сразу узнал в ней сестру Дженни.

Моей бывшей девушки.

Пока она мчалась ко мне, выстукивая каблуками дробь, я мог поклясться, что видел яд в ее глазах. Дженни не сказала ни слова, но я знал этот ее взгляд.

И в то время как Эмбер ничуть меня не затронула, все мое тело моментально охватило рефлекторное притяжение к Дженни. Она была полной противоположностью своей сестры — стройная, среднего роста, со светло-каштановыми волосами. Сегодня вечером на ней были джинсы и розовая блузка с v-образным вырезом. Но не только тело Дженни манило меня даже после стольких лет.

Дело было в огне, пылавшем в ее глазах, пока она мчалась ко мне.

— А у тебя есть яйца, раз ты посмел явиться сюда после того, что сделал, — прорычала она.

Я покачнулся на пятках. Спокойствие, хладнокровие и собранность.

— Твоя семья по-прежнему владеет магазином? — спросил я, словно не слышал вопроса. — Честно говоря, не ожидал увидеть тебя здесь.

Сверля меня взглядом сексуальных зеленых глаз, Дженни выпустила коготки.

— А тебе по-прежнему нравится уходить от темы. Ничего удивительного. Ты не сильно-то изменился.

— Что тут можно сказать? — пожал я плечами.

Покачав головой, Дженни продолжила.

— Я говорила тебе больше не появляться в моей жизни. Никаких телефонных звонков, никаких писем, никаких социальных сетей и уж точно никаких визитов.

Набрав в грудь воздуха, я выдохнул.

— Два пункта. Во-первых, после стольких лет отрадно видеть, что ты двигаешься дальше, — сказал я резко и саркастично. — И я до сих пор произвожу на тебя неизгладимое впечатление. Твой парень случаем не ревнует?

— Ничуть не производишь, — прорычала Дженни сквозь стиснутые зубы. Но она коснулась волос. Именно жесты выдавали ее интерес, не слова. — И у меня нет парня. А вот тебе и пункт номер два — выметайся отсюда.

Я ухмыльнулся, уверившись, что производил на нее такой же эффект, какой и она на меня. И я не упустил из внимания то, что у Дженни не было парня. Бывает притяжение, искоренить которое невозможно, и оно ударило меня в лицо с силой тысячи солнц.

Но также распространилось и на другие части тела. Тем не менее, я оттолкнул его, поскольку здесь и сейчас происходило не больше, чем случайное столкновение двух бывших влюбленных. Ни один из нас не желал раздувать это пламя. Конечно, было бы жарко, но в то же время привело бы к катастрофе. Поэтому я не отступил.

— Пункт второй. Визит? Ты вообще о чем? Даже не мечтай. Я зашел в магазин только потому, что тут горел свет. Мне нужно зарядить телефон. Ну же. Может, я и засранец, но не стал бы являться к тебе после стольких лет, только чтобы ворошить прошлое.

— О как, — отозвалась Дженни, и тон ее голоса потеплел на градус, перейдя из разряда «адская злоба» в разряд «мягкая агрессия». — Было печально узнать о твоем брате. Мои соболезнования.

— Спасибо, — сказал я, бездумно пожав плечами. — Мы были близки только в детстве. Ты же знаешь. Тем не менее, странно снова оказаться здесь. Как только зарядится телефон, я позвоню другу и получить ключи от дома. Там и переночую.

— О, понятно, — ее голос потеплел еще на градус, и черт бы меня побрал, если я не вспомнил о хороших моментах времен старшей школы.

Как мы с Дженни ездили по проселочным дорогам на машине ее родителей без какого-либо пункта назначения.

Прокрадывались в местный бассейн поздней ночью и купались голышом.

Ночные поцелуи в подвальчике, когда ее папа проверял нас каждые пять минут.

— Как дела у твоей семьи? — наконец спросил я, заметив, что мое путешествие по закоулкам памяти породило неловкое молчание.

Дженни подбоченилась и поставила одну ногу перед другой — неловкая поза, которую иногда принимают девочки. Я не мог сказать, расслабилась ли Дженни или же обеспокоилась еще больше.

— Родители переехали во Флориду и оставили меня отвечать за все это, — сказала она и, словно Ванна Уайт⁶, развела руками, демонстрируя товары в магазине.

— Ого, ничего себе, — кивнул я. — Ты теперь леди-босс. Как я понимаю, бизнес процветает?

Потерев ладонью позади шеи, Дженни откашлялась.

— Как никогда прежде, — хрипловато ответила она.

— Рад слышать. Ты всегда была умной.

— Да?

— Такой я тебя считал. Я имею в виду, поэтому меня к тебе влекло. И ты это знаешь.

Фраза «влекло к тебе» повисла в воздухе, и равнодушие Дженни начало ускользать. Она разомкнула губы и посмотрела на меня блестящими зелеными глазами, будто хотела что-то сказать, но сдержалась.

— Я знаю, что был придурком, — добавил я. — И все же никогда не переставал думать о тебе. Просто хочу, чтобы ты знала.

Повернув голову, Дженни окликнула свою сестру, сидевшую на табурете. Эмбер жевала жвачку и ждала, когда зарядится мой телефон.

— Эй, Эмбер, уже все?

— Тринадцать процентов.

— Ну же, — усмехнулся я, — давай дотянем хотя бы до двадцати пяти.

Дженни снова посмотрела на меня тяжелым взглядом. Зеленые глаза были пусты, и огонь в них временно затух.

— Эй, Дженни, — я шагнул вперед и положил руку ей на плечо. — Давай сходим в «Герцога» и выпьем по стаканчику. Обо всем поговорим. Очевидно, у нас остались неулаженные сложные вопросы.

— Кейд, — прошептала она.

При звуке моего имени, произнесенного с уязвимостью, мое тело запылало от желания. В памяти воскресло несколько наилучших моментов моей короткой жизни.

«Кейд, как же хорошо»

«Кейд, не останавливайся»

«Кейд, я сейчас кончу»

Сглотнув, я позволил себе впитать облик Дженни. Вот только продолжение ее фразы не было таким хорошим. Фактически оно встало в ряд худших.

— Я уже говорила, что не хочу разговаривать с тобой или видеть тебя. Ты пробудешь здесь всего несколько дней. Какой смысл? Мы не должны привязываться друг к другу. Кажется, нам прекрасно живется порознь.

На последних словах Дженни опустила взгляд. Я изучал ее лицо, ища любую зацепку, чтобы настоять на своем. Я был готов прождать всю ночь, лишь бы снова попробовать на вкус эти вишнево-алые губы, такие яркие и естественные. Но также я понимал, что мне здесь не рады.

— Хорошо, — прорычал я. Да, я злился, но как мог винить Дженни? Я провернул грандиозный трюк мудака и бросил ее ради вооруженных сил. Мой послужной список был просто ужасен.

— Двадцать процентов! — провизжала Эмбер и приподняла мой сотовый.

— Думаю, достаточно, — сказала Дженни и направилась к розетке. Отключив телефон от шнура, она протянула его мне.

— Кстати, — добавила Дженни с печалью в глазах. — Удачи с ребенком. Очень жаль, что он вырастет не со своими настоящими родителями.

— Гм, что? — усмехнулся я. — С каким еще ребенком?

— О, — она прищурилась. — Насколько близок ты был со своим братом в последние годы?

— Мы даже не разговаривали.

— И ты не слышал о ребенке?

Я сжал телефон немного крепче, чем следовало, и почувствовал напряжение в груди.

— У них родился ребенок?

— Да. Около шести месяцев назад, как мне кажется, — Дженни положила руку мне на плечо, и по моему телу растеклось тепло от напоминания о том, какой нежной она бывала.

— Я…дядя, — пораженно пробормотал я и сглотнул.

Дженни с улыбкой посмотрела на свои наручные часы.

— Хоть мне и жаль выгонять тебя, но мы закрыты. Желаю удачи.

Глава 3

Женевьева

— Ох, пошел к черту, сейчас только шесть утра, ты мне не начальник. Я имею право быть такой уставшей и ленивой, какой только пожелаю! — зарычала я на трезвонивший красный будильник. Осознав, что наступило утро, я тяжело вздохнула. Я ворочалась на своей дерьмовой маленькой раскладушке, как втиснутая в булку сосиска, безуспешно пытаясь устроиться удобнее. После неожиданного визита Кейда накануне вечером я лишилась сна.

Когда я унаследовала «Мыло Шепарда», тяжелые дни и ночи стали для меня обычным делом. Зачастую мне не давала покоя ужасная тревога из-за неоплаченных счетов и будущего, ожидавшего наследие моей семьи. Я боялась потерпеть неудачу и разрушить то, о чем заботилась больше всего. Но теперь, когда вернулся Кейд, я могла думать только о нем.

Ну конечно, новый повод для злости и стресса можно считать долгожданным изменением в распорядке.

Боже, как же я устала. Через несколько часов должны были приехать мои поставщики с новостями о заказанной партии алоэ вера. Мне бы хватило простого текстового сообщения, но родители предупредили, что Купы придерживались старомодных взглядов. Я уже несколько раз делала у них заказы, правда не такие значительные. Этот был раз в десять больше.

Я всегда беспокоилась, когда со счета снимали крупные суммы, особенно с учетом моей авантюры.

«Никогда нельзя знать наверняка. Иногда нужно позволить сердцу принять решение», — всплыли в моей голове слова Кейда, и я ударила кулаками свое жалкое подобие кровати. Мне не нравилось следовать его давним советам. Я ненавидела сам факт его возвращения. Но больше всего я ненавидела саму себя за то, что так и не смогла его забыть. До сих пор. Но прошли годы!

На этот раз, когда я повернулась и посмотрела в окно, небо уже посветлело. Было семь утра, а значит, я целый час размышляла ни о чем.

Хуже всего этой бессонной ночью было снова и снова проигрывать в голове любимые воспоминания о нас с Кейдом. Первое из них — об общем школьном зимнем бале. Кейд спас меня от Фреда Адамса — самого наглого и потного парня во всей школе. Я всегда засматривалась на Кейда, но так и не сблизилась с ним, пока он не увидел, как неловко мне было рядом с огромным Фредом. Во время танца Адамс готовился сделать свой первый серьезный шаг, я же старалась отстраниться. Однако вместо того чтобы увести меня, Кейд набросился на Фреда и начал танцевать с ним. Он даже полез к нему целоваться! Фред оттолкнул его, но так смутился, что не беспокоил меня весь вечер. Мы с Кейдом выпили водки, украденной у моей старшей сестры, и танцевали до упада.

Однажды Кейд написал мне посреди ночи и спросил, хочу ли я съездить с ним за покупками. По его словам, он искал повод обновить свои водительские права, но когда появился за рулем отцовского грузовика, у него был синяк под глазом и разбита губа. Конечно же, за его побоями крылась своя история. Позже я узнала, что ранее вечером родители Кейда основательно разругались, и его отца снова арестовали. Той ночью мы забрались на крышу школы, бросали друг другу в рот кусочки сыра и планировали наше будущее. Я мечтала лишь об одном — унаследовать семейный бизнес и сделать так, чтобы родители мной гордились. В отличие от меня, Кейд в своих стремлениях мыслил шире. Он хотел стать летчиком-истребителем, астронавтом, президентом или создателем приложения, которое изменит мир.

Кейд видел безграничные перспективы и был достаточно сильным, чтобы избить любого, кто с ним поспорит.

Нахлынувшие воспоминания были такими яркими. Пока я думала обо всех наших детских забавах, меня окутало утешительное тепло. Мне нравилось, каким амбициозным был Кейд. Недостижимые цели помогали ему развиваться, а не стопорили. Несмотря на тяжелую семейную жизнь, он был полон энергии и тяги к приключениям.

Воспоминания таили в себе опасность, как конфеты на Хэллоуин, когда после сахарной катастрофы чувствуешь лишь стыд и тошноту.

Тук. Тук. Тук.

Громкий стук стряхнул с меня остатки сна, в который я невольно погрузилась. Должно быть, я задремала и перепутала мысли о Кейде со снами. Лившийся из окна свет слепил. Как только мои глаза привыкли к нему, стало ясно, что была уже четверть третьего проклятого дня!

Тук. Тук. Тук.

— Женевьева Шепард! Ты там? — послышался с улицы резкий голос.

«Купы здесь! Твою мать! Твою мать! Твою мать! Ну ты и профи, Женевьева. Проспала встречу с самой влиятельной семьей во всем южном Техасе!»

— Иду! — закричала я, наполовину скатившись, наполовину упав с раскладушки. Я так перепугалась, что пока мчалась через магазин, умудрилась врезаться в несколько вещей, даже не стоявших на пути. — Здравствуйте, — сказала я, широко распахнув дверь.

Пожилая пара, владевшая фермой Купов, встретила меня угрюмостью и недовольством. Даже в лучшие дни на их лицах проступал отпечаток классической строгости, становившейся заметнее в моменты раздражения.

Почти столетняя Агги стягивала седые волосы в тугую шишку и носила бесформенный длинный сарафан. Маршал предпочитал широкополую шляпу-котелок — антиквариат, которому не удалось отправиться на пенсию — застиранную нижнюю рубашку на кнопках и пыльную куртку поверх рабочего комбинезона. Несмотря на все слои одежды, старика будто бы вовсе не волновала полуденная жара.

Оба выглядели так, словно сошли со старой потертой фотографии времен гражданской войны, когда еще не изобрели улыбку.

— Мне так жаль… — начала извиняться я, но едва открыла рот, как была прервана стуком стальной миски для смешивания, упавшей с полки за моей спиной. Миски, позвавшей своих товарок последовать ее примеру. Если бы в неком словаре было бы определение слова «профессионал», я бы числилась в списке антонимов. И к статье была бы приложена фотография меня, съежившейся от грохота металлического оборудования, сыплющегося на бетонный пол.

Долгую мучительную минуту спустя звезды сошлись, и мне наконец-то было позволено договорить.

— Я так сожалею о задержке. Я очень устала и мучилась от бессонницы, но затем отключилась…

— Маршал, который час? — спросила Агги, перебив меня. Задавая вопрос, она не потрудилась повернуться к мужу, вместо этого сверля меня уничижительным взглядом ювелира, оценивающего фальшивый алмаз.

— Три пятнадцать, — ответил Маршал и неодобрительно покосился на мои соски, выступавшие через выцветшую изношенную ткань.

Внезапно я поняла, что была без лифчика, в большеразмерной футболке — украденной у Кейда, когда мы еще учились в школе, разумеется — и клетчатых пижамных штанах. Ужаснувшись, я скрестила руки на груди. Как бы сказала мама, я не была одета для успеха.

— И снова прошу прощения. Я могу все объяснить. Вечера поздно вечером у нас был нежданный посетитель, — стоя босиком на холодном бетонном полу, я начала замерзать, отчего мои соски заострились так, что ими можно было резать стекло.

— На какое время у нас назначена встреча с юной мисс Шепард? — спросила Агги с остротой хирургического скальпеля.

«Серьезно? — все мое раскаяние испарилось, и я покрепче скрестила руки. — Правда? Мне не стоило опаздывать, и тут стопроцентно моя вина, но прошло всего пятнадцать минут. Давайте будем реалистами»

Естественно, вслух я этого не сказала.

Еще около пяти минут я терпеливо ждала и вежливо кивала, пока мне читали лекцию о нестареющей трудовой этике и о ее влиянии на все аспекты моей жизни. Я докатилась до того, что даже поблагодарила Купов. К счастью, они не услышали моего зубовного скрежета.

После тирады Агги я пригласила гостей войти и, заварив их любимый чай, переоделась в вещи для нормальных людей. Не по собственному желанию, а потому, что этого от меня ждали. Без продукции Купов не было бы и «Мыла Шепарда».

Мы жили в маленьком городе. Маршал и Агги снабжали алоэ уже третье поколение моей семьи. К слову, их сын был мэром. Да, мало приятного, но если ты связан со своим единственным поставщиком, все должно делаться определенным образом. На кухне нашего магазина был выделен особый шкафчик, где хранился любимый чай Купов, закуски и даже персональные кружки. Этот старик со старухой были весьма привередливы.

Во время нашей обязательной светской беседы я старалась свести свои реплики к минимуму. Раньше я часто сидела с родителями во время подобных визитов и знала, что сразу переходить к деловым вопросам считалось невоспитанностью. Взгляды Купов на жизнь были такими архаичными, строгими и ограниченными, что мне становилось не по себе, поэтому я лишь кивала и пожимала плечами. Я не разделяла их мнения ни по одному вопросу, но должна была поддерживать цивилизованный разговор.

— Мы приехали сообщить, что вопреки беспрецедентному росту спроса, — начала Агги, когда я снова наполнила ее кружку кипятком, — первая половина партии алоэ прибудет вовремя.

— Я очень рада, — с облегчением вздохнула я, ведь Купы могли не вырастить достаточного урожая, чтобы удовлетворить мои запросы.

— Очень рады, что «Мыло Шепарда» больше не идет ко дну. Мы не получали от вас такого большого заказа с тех пор, как магазином заправлял твой дедушка, — сказал Маршал и, прочистив горло, отмахнулся от моей попытки снова наполнить его кружку.

— Да. Дела наконец-то пошли в гору, — убрав закуски, я стряхнула крошки и начала мыть тарелки, только чтобы не разговаривать с Купами. — Спасибо за визит, было очень приятно.

— Нам нужно обсудить вопрос оплаты, — категорично заявила Агги, отказываясь подниматься со стула.

— Постойте, что? — меня выбили из колеи. Я остановилась так резко, что чашки и блюдца звякнули в моих руках. Повернувшись к Купам, я всмотрелась в их лица. Мало ли, вдруг у них внезапно появились зачатки чувства юмора. На меня смотрели твердо и без малейшей искры веселья. — Я же заплатила десять тысяч фунтов вперед. Как и договаривались.

— К сожалению, цена утроилась, — сказал Маршал вяло и равнодушно, словно обсуждал прогноз погоды. — Ты должна нам еще двадцать тысяч долларов.

— Прошу прощения? — его любимая чашка выскользнула из моих рук и разбилась об пол, осыпав мои ноги осколками. Маршал одарил меня угрюмым взглядом.

— Часть нашего оборудования устарела, и мы вынуждены поднять цены, пока кое-что не обновим, — он мрачно посмотрел на осколки, прежде чем снова взглянуть на меня. — Ты ведь понимаешь.

— Нет, честно говоря, не понимаю, — усмехнулась я. Мое терпение висело на волоске. Возможно, родители сумели бы разрешить ситуацию, но их здесь не было. Я осталась одна и не могла позволить себе выложить столько денег. — У нас контракт.

— Мы расторгли его, когда решили поднять цену, — Агги говорила о документе, словно о мелкой неприятности или мимолетной тенденции.

— Что? — я поставила тарелку и от злости сжала руки в кулаки. — Вы не имеете права менять оговоренную сумму. У меня нет лишних двадцати тысяч долларов!

И у меня действительно не было. Взяв кредит, я подробно расписала всю сумму. Честно говоря, я пыталась взять заем побольше, но у меня не было кредитной истории. Мне повезло вообще получить одобрение банка.

— Следи за своим тоном, мисс.

«Ах ты ж старая ведьма», — подумала я, но вместо этого сказала:

— Ваши действия незаконны. Я пойду…

— И куда же? — спросила Агги, немного склонив голову набок и ожидая, когда я сама приду к нужным выводам. Остальное ее хилое старое тело замерло неподвижно, как у статуи. Агги могла не продолжать. Я с рождения жила в этом городе и знала все наперед.

Сын Агги был мэром. Следующие слова я так и не произнесла. Из всех возможных препятствий на своем пути такого я не ожидала. Неужели меня только что поимела парочка пенсионеров?

Даже сумей я забрать у Купов деньги — что маловероятно — в самый разгар сезона было слишком поздно искать нового поставщика. Если бы я каким-то чудом нашла другого продавца, меня бы постигла расплата в виде внеплановых визитов разных городских инспекторов.

Шумно выдохнув, я обессилела и немного ссутулилась. Город был маленьким. Мне просто не оставили вариантов.

— Мы понимаем, что человеку с твоим характером сложно воспринять неожиданные новости. Тем не менее, мы все равно вовремя поставим первую партию заказа, но только из-за давнего сотрудничества с твоей семьей, — Агги медленно поднялась со стула и оперлась на руку мужа. Они медленно направились к выходу, небрежно бросив на прощание: — Однако в ближайшие дни ты должна выплатить нам оставшиеся деньги. Удачного дня.

Проводив мафию ААП⁷, я рухнула на стул у кассы. У меня не было ни цента, кроме десяти тысяч на личном счете. Но даже с учетом них я все равно оставалась должна еще десять тысяч.

И что, черт возьми, я могла сделать?

— Как грубо, — Эмбер праздно прошлась по магазину, хрустя хлебцами, украденными из тайника в моем офисе.

Глубоко вздохнув, я сгорбилась на стуле и попыталась не обращать внимания на ее беспардонное вторжение в мое жилище. Очевидно, мне стоило поискать новое укромное место для хранения припасов.

— Ты все слышала? — спросила я. Опершись локтями на колени, я потерла виски в безуспешной попытке прогнать зарождавшуюся мигрень.

— Не все, но достаточно, чтобы узнать о росте цен, — присвистнула Эмбер и покачала головой. — Очень грубо. Двадцать тысяч — большие деньги.

«Если ты была здесь, почему не вышла и не поддержала меня?», — вздохнув от чрезмерного напряжения, я попыталась выглядеть дружелюбно.

Было непросто забыть о том, что после увольнения родителей сестра палец о палец не ударила. Или о том, что она постоянно таскала мою одежду и еду. О том, что я оплачивала за нее коммунальные услуги и никогда не напоминала об арендной плате, хотя сама спала в тесном офисе.

— Эмбер. Для нашего бизнеса настали тяжелые времена, — глядя на нее с тоской и уязвимостью, я молила как сестра сестру. У меня не осталось запасных вариантов, и я боялась. Речь шла кое о чем серьезнее внутрисемейной конкуренции. Мы должны были сплотиться и спасти наше наследие. — Я нуждаюсь в помощи. Одной мне не справиться. У тебя есть какие-нибудь сбережения?

— Ты прикалываешься? — выгнула бровь Эмбер, неприкрыто насмехаясь надо мной. — Хоть я и старшая, но родители оставили магазин тебе. Если бы им заправляла я, мы бы не впутались в этот бардак.

— Ты… — слюна у меня во рту превратилась в лаву, жегшую так сильно, что я задрожала. Как же я сглупила, открывшись Эмбер. Она никогда не помогала мне, так с чего бы начала сейчас? — Не успел бы самолет приземлиться во Флориде, как ты бы продала все, что создали наши родители.

— По крайней мере, мы бы заработали немного денег на всей этой ерунде, — прищурилась моя сестра и пренебрежительно обвела рукой магазин.

— Эта ерунда оплачивала два твоих колледжа, но ты вылетела из обоих, чтобы вести свой канал об «образе жизни» на YouTube, — выплюнула я сквозь стиснутые зубы и поднялась со стула.

Канал, лицемерный до абсурда. Я видела несколько роликов своей сестры. Она обладала талантом крутиться перед зеленым экраном и редактировать видео, но больше ничего не умела. Ну, разве что еще врать людям.

— У меня двенадцать тысяч подписчиков, — надменный едкий тон был для Эмбер так естественен, что я невольно задалась вопросом, не подкидыш ли она. — А у тебя тонущий магазин мыла.

— Он, по крайней мере, настоящий, — рявкнула я. — Как бы отреагировали твои подписчики, узнай они, что ты живешь в родительском доме и не продержалась бы на работе и дня, даже если бы от этого зависела твоя жизнь? Финансовая ситуация очень важна и влияет на нашу жизнь.

— Неважно, — отмахнулась Эмбер и шумно засунула наманикюренные пальцы в коробку с моими хлопьями. — Ты за все отвечаешь. Вот ты и разбирайся.

Мною овладела злость. Будь я Супергерл⁸, из моих глаз вылетели бы красные лазерные лучи. Но я ею не была, поэтому просто отобрала у Эмбер коробку с хлопьями и направилась к выходу. Мне не хотелось считать свою единственную сестру корыстной эгоистичной сукой, но в данный момент я не могла находиться рядом с ней.

— О, очень по-взрослому! — возмутилась она и в бессилии топнула ногой. — Куда собралась?

— Туда, где продают алкоголь.

Глава 4

Кейд

Офицер показал мне фотографию, и я кивнул.

— Это он.

Опознавать собственного брата казалось смехотворной формальностью, пускай и прошло десять проклятых лет с тех пор, как я видел его в последний раз. При виде лица Джакса по моей спине пробежал холодок. Да, на снимке был он и его жена — моя невестка — погибшие в автокатастрофе.

Офицер, седовласый старик, пригладил усы и снова заговорил.

— Джакс оставил не такое уж большое наследство и не до конца выплатил ипотеку. Дом будет переоформлен на ваше имя, и вам решать, как с ним поступить.

Я кивнул.

— О телах позаботились, — добавил офицер. — Джакс застраховал жизнь, поэтому кремация обоих оплачена. Их прах доставят вам на следующей неделе.

— А что насчет ребенка?

— Ребенок. Да, вы — его ближайший родственник. У жены вашего брата не было родных, и в завещании никто не указан. Поэтому по закону ребенок полностью ваш. И только вам решать, что с ним делать.

Волосы позади моей шеи встали дыбом. Последние восемь лет я заботился о молодых парнях на поле боя. Я побывал во многих безумных ситуациях, но забота о ребенке? Я ничего не знал о детях. Теперь же у меня не оставалось выбора.

Шумно выдохнув, я посмотрел на офицера.

— Вы кажетесь несколько удивленным, — сказал он.

— Это еще слабо сказано, — ответил я. У меня от беспокойства сдавило грудь. Маленький мальчик, за которого я был в ответе. Или девочка? Я даже не знал, племянник у меня или племянница.

***

Полицейский выдал мне документы, и я отправился в больницу за ребенком. Очевидно, когда случилось роковое происшествие, мой брат с женой ехали туда же.

— Привет, я — Кейд Хьюстон, — представился я в приемном покое. — Я приехал забрать… — мельком глянув на листок, я прочитал имя, — …Эмму Хьюстон.

Как только я произнес ее имя, у меня опять сдавило грудь. Маленькая девочка с моей фамилией.

— Ах да, мистер Хьюстон, мы вас ждали. Я — медсестра Кендра.

— Вы меня ждали?

— Да, как вы можете догадаться, на нашем веку нечасто случаются такие трагедии. Оба родителя погибли в автокатастрофе. Такое горе. Мы всей больницей молились за Эмму.

— Молились? — я не был религиозным. Уже больше десяти лет ноги моей не ступало в церковь. И все же слова Кендры немного затронули мое сердце. — Спасибо, что позаботились о ней, — выдавил я через пересохшее горло.

— Давайте я отведу вас к ней, — сказала медсестра, поднимаясь из-за стола. — Между прочим, спасибо за вашу службу, — добавила она, заметив жетоны у меня на шее.

— Ах, это, — я спрятал их обратно под футболку. — Просто исполняю свой долг.

— Мой отец тоже служил, — продолжила Кендра, пока мы шли по детскому отделению.

Открыв дверь, она завела меня в палату, полную младенцев. Некоторые хныкали, другие спали. Мы остановились перед крошечным спящим ребенком, и Кендра указала на него.

— А вот и Эмма, — с улыбкой напела она.

Девочка крепко спала в своей постельке. Я смотрел, как ее грудь едва заметно вздымалась и опадала.

— Она такая крошечная, — заметил я.

— Ха, — рассмеялась медсестра. — Как и все младенцы. Пришло время кормления. Наверное, мне нужно разбудить ее или это сделает кто-то другой.

— Вы…работаете в детском отделении? — нахмурился я.

Кендра опять рассмеялась и пожала плечами.

— У нас маленькая больница, и мы часто подменяем друг друга. К тому же мне только в радость, ведь Эмма такая прелестная. Вам повезло с ней, мистер Хьюстон, — она посмотрела сначала на меня, затем на ребенка.

Под ее взглядом девочка пошевелилась и тихонько захныкала. Боже, до чего же она была милой.

— Эй, вот и умница. Ты знаешь, что пришел твой дядя Кейд? — заговорила с ней Кендра.

Я почувствовал странное тепло. Дядя Кейд. Эти два слова никак не укладывались у меня в голове. Вот она, моя семья, прямо передо мной.

Ребенок снова захныкал и, открыв глазки, пошевелил маленькими ручками и ножками. Я был мгновенно загипнотизирован их красивой смуглостью.

— О, да ты проснулась? — продолжила Кендра разговаривать с Эммой.

— Ладно, — вмешался я. — И что теперь?

— О, ну вы должны взять ее. Вот так, — она легко достала девочку из кроватки, в то время как я не переставал изумляться тому, какой она была крошечной.

Медсестра протянула мне ребенка.

— Вам нужно попробовать. Освоиться.

Я сглотнул, уставившись на маленькую девочку. На вот эту конкретную маленькую девочку. Я колебался, поскольку что затем? Если бы я взял ее на руки, она стала бы моей? Я бы к ней привязался. В любом случае, что, черт возьми, я мог сделать? Мне даже не нравится мой брат. С другой стороны, ребенок не виноват в том, что родился.

Засомневавшись, я стиснул зубы и наблюдал за Эммой. Она заплакала, и Кендра прижала ее к груди.

— Тише, тише. Все в порядке. С тобой ведь все в порядке? Конечно, да, — Кендра похлопала ребенка по спинке. Но малышка не прекращала пищать. — О, ну что же ты. Все хорошо, — напевала Кендра.

— Давайте, — проворчал я. — Я попробую. Все в порядке, девочка, — я взял Эмму на руки и почувствовал, как она подрагивала от плача. Медсестра рассмеялась. — Что?

— Вы никогда не держали ребенка?

— Никогда.

— Вам нужно… давайте я помогу. Поменяйте руки местами, — она передвинула мои ладони, чтобы одной я поддерживал Эмму за спинку, второй под попку.

— Да, пожалуй, так лучше, — сказал я.

— На вас смешно смотреть, — упрекнула Кендра, но стоило ей это сказать, как ребенок затих.

Эмма тихонько засопела. Подумав, что она заснула, я посмотрел, не закрыты ли у нее глаза. Но нет. Эмма просто лежала у меня на груди.

— Все будет хорошо, Эмма, — уверил я. — Все будет в порядке, — и я был искренен, хоть и понятия не имел, что делать дальше.

Словно самый лучший дядя на свете, я уверенно забрал ребенка и направился к своей машине.

— Эй? — окликнула Кендра, едва я достиг автоматических дверей больницы. — Разве вам ничего не нужно?

— Например? — спросил я.

— Ну, вы когда-нибудь ездили с ребенком?

— Давно, — пожал я плечами. У некоторых моих знакомых на военной базе были младенцы, но я не мог назвать себя экспертом.

— Ох, что-то сомневаюсь. У вас есть вещи для детей?

— Какие?

— Гм, подгузники, — начала перечислять Кендра. — Автолюлька.

— И где мне их взять?

— Гм, ладно, давайте вот как поступим. Я дам вам на время автомобильное кресло из багажника моего фургона.

— О, не стоит, — отмахнулся я.

— Что ж, значит, у вас есть другая идея, как довезти ребенка до дома? Вы не можете просто поехать с ней в машине.

— Логично, — согласился я. — Ладно, хорошо. Наверное, я все же возьму у вас кресло и верну, как только разберусь с делами. Полагаю, в этом и заключаются плюсы проживания в маленьком городе?

Глава 5

Кейд

По дороге домой я осматривал места своего детства. Старое школьное здание, бассейн, где мы с Дженни однажды купались и целовались под горкой, после чего улизнули прямо перед прибытием полиции…

Веселые времена.

Увидев вчера вечером Дженни, я вспомнил, насколько близки мы были. Но как только я поступил на службу, она больше меня не принимала. Жених изменил в армии ее лучшей подруге. Дженни рыдала и уверяла меня, что мы не можем быть вместе. Как ни трагично, но такова участь многих отношений в старшей школе.

Так почему же за восемь лет я так и не забыл Дженни? Даже прежде чем я внезапно вернулся сюда, она виделась мне во снах, преследовала меня. Мне бы еще одну ночь с ней, еще раз поцеловать ее. Я хотел еще одну ночь с Дженни под звездами.

Но она отказала мне.

Проезжая по городу, я крепче сжал руль. В пейзаже преобладали коричневые и серые оттенки с небольшими вкраплениями зеленого. Я прищурился и сосредоточился на дороге.

Это неделя не имела значения. Передо мной стояла конкретная цель. Я должен был позаботиться об имуществе своего брата, найти ребенку дом и убраться отсюда — никаких привязанностей, никаких связей. Я бы сбежал в мгновение ока. И никогда бы не возвращался.

И все же накануне вечером Дженни была чертовски красива. Не окажись там Эмбер, я бы показал ей, каково это — быть с настоящим мужчиной, а не с восемнадцатилетним мальчишкой. Я бы…

Я ударил себя по щеке, вырывая из грез. Плевать, как бы горячо Дженни ни выглядела. Она не хотела меня, и я ничего не мог с этим поделать. Но я бы соврал самому себе, если бы сказал, что не хотел ее вернуть.

Эмма заплакала, привлекая к себе внимание. Мне нужно было составить план. Для начала я решил больше не звать ее по имени, поскольку и без того начал к ней привязываться. Дистанцироваться проще, если называть Эмму просто деткой. Потому что, честно говоря, я не мог заботиться о младенце.

Я только что продлил контракт еще на четыре года и не собирался оставаться в Дугласе. Сумел бы я ни к кому и ни к чему не привязаться?

Точно, я бы просто называл Эмму деткой.

— Все будет хорошо, детка, — сказал я.

Небольшой загородный коттедж стоял на отшибе, но в пятидесяти футах от него было еще несколько таких же.

«Мой дом»

И мне предстояло решить, что с ним делать. С домом, с ребенком и с прахом. Вот же черт! Как много тем для размышлений. Вздохнув, я начал расстегивать ремни на детском кресле. Крепление заело.

— Как вообще работает эта хрень? — заворчал я.

Ведь при младенцах можно ругаться? Они все равно ничего не понимают.

Тем не менее, мне стало не по себе, и я решил перефразировать.

— Прости, Эм…Я хотел сказать, детка. Извини, что выругался. Я хотел сказать «Как работает эта штука», — пояснил я орущему ребенку. — Ох, детка, только не начинай. Давай же, — занеся ее внутрь, я понял, что был абсолютно прав в своем решении избавиться от нее.

Ну, «избавиться» — слишком грубое слово. Я должен был отдать детку какой-нибудь семье. Тем, кто позаботится о ней так, как не смогу я. К счастью, у моего брата и его жены была старомодная записная книжка. Я пробежался по списку, набирая каждый номер.

— Привет! — в очередной раз сказал я.

— Ах, да. Чем могу помочь? Я не буду ничего покупать.

— Постойте! — окликнул я. — Я ничего не продаю. Речь о Джаксе Хьюстоне.

— Джакс Хьюстон скончался.

— Знаю. Я — его брат, — пояснил я.

— О, понятно. Примите мои соболезнования.

Меня охватил озноб. Казалось неестественным принимать соболезнования о кончине человека, которого я не видел годами.

— Значит, вы были его другом. Вы вместе работали, да? — спросил я.

— Да, — ответил он. — В автосалоне.

— Хорошо. Ну, как оказалось, у моего брата есть дочь. И я подумал…

— О чем подумал? О ней?

— Я подумал, не захотите ли вы ее удочерить?

На линии повисла мертвая тишина.

— Вы серьезно? — начал раздражаться мой собеседник.

— Слушайте, это безумие. Знаю. Я сам растерян. И понятия не имею, что делать.

— Слушай, парень, у меня пять своих собственных детей, и их нужно кормить. Но я дам тебе совет. Обратись в службу опеки и отдай ребенка на усыновление. Твое предложение ни у кого не вызовет восторга, — он повесил трубку.

Я сделал еще несколько звонков, и все они закончились одинаково. Но я не собирался сдаваться. В течение следующего часа я прошелся по всей телефонной книге и позвонил каждому человеку, имевшему хоть какое-то отношение к Джаксу. Полный провал.

Ребенок, все еще сидевший в автокресле, засмеялся.

— Что смешного, детка? Считаешь забавным мое умение вести телефонные переговоры? — вздохнул я. — Ну, если бы мы были на миссии морпехов, я бы надрал кому-нибудь зад, но остальное вне моей компетенции.

Мне итак предстояло за одни выходные решить кучу вопросов. Нужно было все подготовить. Встретиться с адвокатами, заверить завещание и все это с ребенком на руках.

Скрестив руки на груди, я посмотрел на детку. Она была невероятно милой. И снова засмеялась.

— Прекрати быть такой очаровательной, детка, — проворчал я.

И вот, опять она рассмеялась. Я едва сдержался, чтобы не сыграть с ней в ку-ку.

— Не привязывайся, — шепотом напомнил я себе.

Вытащив свой сотовый, я запустил поиск нянь в нашем районе. И нашел парочку. Но засомневался. Поголовно девочки школьного возраста. Конечно, они неплохо ладили с детьми и были ответственными, но разве справились бы с крошечным требовательным ребенком? Я не знал. И с каждой минутой моя усталость возрастала. Обычно я не заливал напряжение алкоголем, однако сегодня ничего не мог с собой поделать.

— Ладно, детка, — сообщил я. — Мы прокатимся.

Я снова установил кресло на сидение и поехал в винный магазин. Выходя из машины, я хотел было оставить детку в салоне, но пресек идею на корню. Пускай я не собирался привязываться, но будь проклят, если бы выпустил ребенка из поля зрения. Я взял детку, и она так уютно устроилась у моего плеча. Я начал привыкать ходить с ребенком на руках.

Под звон дверного колокольчика я вошел в винный магазин и поспешил к отделу с крепкими напитками, столь необходимыми мне на данной стадии напряжения. Детка снова заплакала.

— Все хорошо. Все хорошо, детка, — уверил я, гладя ее по спине. Но она рыдала и рыдала. — Ты и глазом моргнуть не успеешь, как мы отсюда уйдем.

Осматривая полки в поисках любимого ликера, я на кого-то налетел.

— Эй, осторожнее, пожалуйста. Я вообще-то с ребенком, — раздраженно сказал я.

Но стоило мне сверху вниз посмотреть в прекрасные зеленые глаза, как мое сердце бешено заколотилось.

— Думаю, это тебе лучше быть осторожнее. Разве у тебя нет слинга? Ты носишь ее, как шар для боулинга.

— Дженни, что ты здесь нахрен делаешь? — прорычал я.

— А что все здесь делают? Вот ты, например? Решил купить выпивку для своего ребенка?

— Немного виски успокоило бы ее, — пожал я плечами. — Родители мне раньше давали. И все же нет, я хочу купить бутылочку для себя, — пояснил я, прихватив Wild Turkey.

Детка плакала и плакала, причем все громче.

— Ну, похоже, у тебя полно забот.

— А что насчет тебя? — спросил я под крики ребенка. — Что ты здесь забыла? Тебе не нужно быть в своем магазине? Разве разгар рождественской лихорадки не самое удачное время, чтобы продать людям мыло и все такое?

— За магазином присмотрят, ясно? — вздохнула Дженни. — У меня был напряженный день.

По ее тяжелому вздоху я понял, что она подразумевала напряжение не из разряда «не могу решить, с каким вкусом купить мороженое». Что-то основательно снедало Дженни.

— Мне очень не хочется видеть тебя такой, — вздохнул я. Детка у меня на руках продолжала вопить. — Черт, Дженни, я понятия не имею, что мне с ней делать. На этой неделе у меня море дел помимо ребенка.

— Ты что, не можешь найти няню?

— Я искал. Но знаешь, как-то не хочется доверять младенца школьницам.

— Можно мне? — спросила Дженни, протянув к Эмме руки.

Я передал ей ребенка, и она непринужденно его взяла. Совсем иначе, нежели брал я в палате больницы.

— О, какая хорошая девочка. Какая милая малышка, — проворковала Дженни, качая детку. — Как тебя зовут?

— Эмма, — ответил я.

— Эмма, ты просто прелесть. О таком дяде можно только мечтать. Теперь он тебя защитит.

Мне было ненавистно и одновременно приятно наблюдать за Дженни с ребенком на руках. Приятно потому, что у меня теплело на сердце от проявлений ее любви. А ненавистно от осознания того, что всему этому суждено было закончиться.

К тому же Дженни заставила меня вслух произнести имя детки.

— Ты так хорошо с ней управляешься, — неохотно признал я.

Дженни почти моментально успокоила ребенка.

— К сожалению, в бизнесе я не так хороша, как в утешении младенцев, — пожала она плечами.

— Поэтому ты нервничаешь?

— Как ты узнал?

— Почувствовал, — именно тогда мне в голову пришла грандиозная идея. — Эй, Дженни. То, что я сейчас скажу, может показаться безумием, но это не шутка.

— Да? — выгнув бровь, она посмотрела на меня поверх плеча детки.

— Я тут подумал. А что если ты присмотришь за ребенком на этой неделе?

Дженни слабо улыбнулась, но тут же посерьезнела.

— Слушай, Эмма очень милая. Но у меня миллион дел. И я не собираюсь добавлять к списку ребенка, каким бы очаровательным он ни был.

Я потер ладонью подбородок.

— Но, Дженни, больше у меня никого нет.

— Что ты имеешь в виду? У нас в городе полно квалифицированных нянь.

— Но ни одной из них я не доверяю так, как тебе.

— Нет, — покраснела она. — Я вынуждена отказаться, Кейд. Мы не можем снова начинать.

— Что начинать? Мне нужна няня. Ты — единственная, кому я доверяю. Давай же. Я тебе заплачу.

— Очень не хочу тебя расстраивать, но вряд ли семь долларов в час что-то изменят.

Еще минуту я обдумывал имевшиеся варианты. Я понятия не имел, как буду всю неделю следить за деткой. И мне требовался некто серьезнее няньки. Черт, я ведь еще даже подгузники не купил.

— Сколько? — выдавил я, немного встревоженный своей беспомощностью на этих переговорах.

— Сколько чего?

— Я имел в виду, сколько денег ты возьмешь за свои услуги?

— Одна неделя? — Дженни постучала пальцем по кончику носа.

— Именно, — кивнул я. — Сегодня понедельник. Получается, ты нужна мне до конца следующих выходных, — я решил, что к тому времени ребенка уже усыновят. За семь дней вполне реально найти ребенку приемную семью, разве нет?

— Как насчет десяти тысяч долларов? — ухмыльнулась Дженни.

— Ха-ха. Очень смешно.

— Я серьезно. Если тебе нужны мои услуги, они обойдутся тебе в пятизначную сумму. Принимаю только наличные.

У меня отвисла челюсть.

— Дженни, мысли разумно. Это грабеж.

Она сморщила нос.

— Мм, о! Чувствуешь запах?

— Это то, о чем я думаю? — сглотнул я.

— Да. Так пахнет детская неожиданность. А знаешь, я буду лапочкой и приведу Эмму в порядок. Просто дай мне чистый подгузник.

— Ох. Кстати, о подгузниках…

Дженни открыла рот, но из-за запаха тут же закрыла.

— Господи Боже, у тебя что, даже подгузников нет?

Я покачал головой.

— Ладно, тогда она вся твоя! Я куплю себе виски и пойду домой, — продолжила Дженни, протягивая мне детку.

— Ладно, — прорычал я.

— Прошу прощения?

— Ладно. Десять тысяч. А теперь ты поможешь мне найти подгузники?

Глава 6

Женевьева

Покачивая Эмму и кормя ее из бутылочки, я прошлась по обоим этажам дома Джакса. Мне хотелось размяться, к тому же малышке нравилось, когда ее носили на руках.

Прошло несколько дней, но я до сих пор не чувствовала себя здесь комфортно.

Изначально я не собиралась переезжать, однако ни крошечный офис, ни магазин не подходили для ухода за младенцем. Да и в любом случае, я бы сходила с ума от страха, что Эмма упадет в один из гигантских чанов. Они были закрыты, но ни для кого не секрет, что дети обладают какими-то магическими навыками, поэтому я не решилась брать на себя такой риск.

Кроме того, все детские вещи хранились в этом доме. Перед походом за покупками я заставила Кейда отвезти меня сюда и проверила, нет ли здесь каких-нибудь запасов. Оказалось, что его брат с женой, как и любые хорошие родители, давно все купили. Кейд понятия не имел, что делать с младенцами — и я неохотно признала это восхитительным — поэтому мне пришлось устроить ему короткий мастер-класс на случай чрезвычайной ситуации.

Почти каждая комната была заставлена картонными коробками. Может, дело было в армейской подготовке, но если заходила речь об организации и упаковке, Кейд превращался в машину. Работая по четкой схеме, он распределял все вещи на три категории — «мусор», «пожертвования» и «сувениры для Эммы», отправлявшиеся на долгое хранение.

К счастью, большинство ее фотографий с мамой и папой были убраны в самом начале. Наверное, Кейд решил поскорее от них избавиться и облегчить процесс. Но я все равно успела увидеть несколько снимков счастливой семьи. Сложно было смотреть на них, особенно обнимая Эмму и зная, что она больше никогда не встретится со своими биологическими родителями.

Все казалось ирреальным. У меня сжимался желудок от леденящего страха, происхождения которого я не могла объяснить. Даже в детстве я редко видела брата Кейда. Он был старше нас и вращался в других кругах. За последние несколько лет я пару раз сталкивалась с ним и Джессикой в магазине или в почтовом отделении. Мы вежливо беседовали и хорошо относились друг к другу, но друзьями не были. Я даже не знала их достаточно близко, чтобы оплакивать потерю.

И вот теперь, хоть и временно, я заботилась об их ребенке.

Насколько это ужасно?

Тьфу ты! Я чувствовала себя отвратительно и хотела на что-то отвлечься. Я просмотрела старые фотографии в кабинете Джакса. Здесь он хранил большинство вещей из детства, вероятно, поэтому комната избежала пристального внимания мистера Упаковочной Машины. Единственным исключением был сейф на полу, который Кейд много раз пытался вскрыть. Безуспешно.

Сидя в мягком компьютерном кресле, я успокаивала ерзавшего ребенка. Сложно было не поддаться очарованию Эммы, даже если ее и возмущала моя вялость. Шлепнувшись на спину, она принялась размахивать ногами, будто ехала на велосипеде, видимом ей одной.

Я не могла не умиляться ее сумасшедшим восхитительным выходкам. Эмма обожала хватать меня за палец. Мы с ней постоянно так играли. Наверное, наши забавы приносили больше радости мне, чем ей. Для маленького кричащего упитанного комочка Эмма была самым красивым ребенком из всех мною виденных. Она напоминала отца, а значит, в некоторой степени и Кейда.

Я обманывала себя, считая, что легко заработаю десять тысяч. Чем больше времени я проводила с Эммой, тем сильнее к ней привязывалась. В последнее время я старалась удержать бизнес на плаву и не задумывалась о замужестве или детях.

Тяжелее всего было накануне ночью. Мы смотрели кино на двухместном диване — последнем предмете мебели в гостиной. В коллекции брата Кейд нашел дрянной научно-фантастический фильм. Вскоре мы словно вернулись в детство и высмеивали сюжет.

За минувшие годы я позабыла, что мы еще и дружили. Кейд был не только красивым, но и веселым, бесшабашным, остроумным. После нескольких напряженных дней посидеть на диване и подурачиться было тем, что доктор прописал.

Эмма наконец-то уснула в одеяле на моих коленях, и я не сильно отставала от нее. Я не помнила, как заснула, но когда проснулась, моя голова покоилась между широким сильным плечом Кейда и его твердой грудью. Он приобнял меня, устраивая удобнее.

Мы не обнимались в буквальном смысле слова, но врать не стану, я притворялась спящей, лишь бы растянуть момент. Было потрясающе чувствовать целомудренную крепкую связь с другим человеком, особенно с тем, о ком я раньше заботилась как ни о ком другом.

Голос разума тихо велел не усугублять ситуацию, но я просто не могла заставить себя отодвинуться.

От глубоких вдохов Кейда моя голова слегка покачивалась. Я слушала его дыхание, блаженно греясь в тепле большого тела. Аромат Кейда обволакивал меня, как густая карамель со знакомым запахом, воскрешавшим заветные воспоминания.

В конце концов, Эмма поерзала из-за быстро наполнившегося подгузника, и внезапно мои органы чувств атаковала ничуть не очаровательная реальность.

Я застонала и, больше не притворяясь спящей, отстранилась от Кейда. Он пожал плечами и пододвинулся, позволяя мне встать. Вероятно, Кейд решил, что меня раздражала необходимость менять подгузник.

Но дело было отнюдь не в этом. Забота об Эмме не обременяла меня. Я даже наслаждалась. Развитие бизнеса приносило удовлетворение, но уход за беспомощным маленьким человечком давал почувствовать себя…нужной. Как бы это назвать...

Возможно, цельной?

Странное ощущение, и хоть я не была к нему готова, оно мне очень нравилось.

Вставая, я застонала от понимания того, что придуманному иллюзорному миру, где мы с Кейдом и Эммой были настоящей семьей, в итоге придет конец.

Чем больше времени мы проводили вместе, тем меньше я хотела, чтобы неделя заканчивалась. Вернув меня в реальность, Эмма на моих руках по-детски улыбнулась, и я не смогла не улыбнуться в ответ.

— Так бы мы и жили, если бы Кейд остался? — спросила я, глядя в великолепные глаза того же карего цвета, что и у Кейда. — Тебе передалось ваше семейное отточенное спокойствие, которое в мгновение ока может превратиться в страсть. Да. Именно. Но ты страстно желаешь только поесть и сменить подгузник.

— Справедливости ради хочу заметить, что всем нам нравятся чистые подгузники, — прогремел из коридора голос Кейда.

— Черт тебя дери! — пискнула я. Как ни странно, даже испугавшись, я вела себя тихо, чтобы не разбудить Эмму.

Прислонившись к косяку, Кейд скрестил руки на груди со своей фирменной самодовольной ухмылкой.

— Ты что, ниндзя?

— Возможно, — он небрежно пожал плечами, наслаждаясь моей реакцией. — Ты бы видела меня в пижаме с черепашками ниндзя. Я был силой, с которой приходится считаться.

— Бьюсь об заклад, в десять лет ты был очень страшен, — мельком глянув на Эмму, я покачала ее и успокоила. Я едва подавила мечтательную улыбку при мысли о том, каким умилительным был Кейд, изображавший в гостиной приемы каратэ.

— Меть выше, — нахмурился он, изобразив обиду. — Я купил эту пижаму в прошлом году.

Я недоверчиво выгнула бровь.

— На Хэллоуин мой отряд устроил вечеринку, — Кейд отвел взгляд, и на миг его самодовольство сменилось застенчивостью. Но он быстро оправился и вернулся в прежнее русло. — Я был не подростком, а самым настоящим мутантом-ниндзя-пехотинцем.

— Неужели? — хохотнула я, когда мое бурное воображение нарисовало картину во всех деталях. — И какое же у тебя было оружие?

— Винтовка M4A1, — подмигнул Кейд и, осмотрев кабинет, оттолкнулся от косяка. — Чтобы все было честно, я вынул пули.

Судя по языку тела, он колебался. Под его небрежностью крылись старые шрамы, так и не зажившие до конца. Вероятно, поэтому Кейд до сих пор не запаковал вещи в кабинете.

Да, я все еще злилась на него из-за нашего расставания, но также невольно сочувствовала ему. От того, что они с братом не ладили, не переставали быть семьей. Я не представляла, каково пережить такую потерю. Не облегчало задачу и то, что рождественский сезон был в самом разгаре.

— Эй. Я знаю, что ты не успела привезти сюда свои вещи… — снова развеселившись, Кейд потянулся к заднему карману.

Я не возражала. Мне не хотелось, чтобы он терзался болезненными эмоциями. Я умирала от желания помочь Кейду, но напомнила себе, что наша дружба осталась в прошлом, не говоря уже о любви.

Осознание ситуации ранило гораздо сильнее, чем следовало. Когда-то мы были друг для друга всем.

— Что это? — спросила я, забрав у Кейда диск.

— Сборник. Я записал его для тебя миллион лет назад, плюс-минус, — фыркнул он, видимо, считая нелепым ворошить прошлое. — Я нашел его в одном из ящиков в подвале.

— Серьезно? — я забрала у него сборник с благоговением Индианы Джонса, взявшего в руки древний экспонат. Перевернув диск, я прочитала написанный от руки список песен. — О Боже. Livin’ La Vida Loca, The Boy is Mine, Brandy and Monica, Mambo Number Five? Ты издеваешься?

— Я записал его в выпускном классе. Песни конца девяностых и начала нулевых, поэтому ты, конечно, их уже возненавидела.

— О, разумеется. Скажи, у тебя есть магнитофон? — я возбужденно блеснула глазами, давая понять, что буду настаивать.

Кейд глубоко вздохнул и кивнул.

Посмотрев вверх, он потянулся к полке и достал маленький магнитофон. Я понятия не имела, зачем его брат хранил такую древность. Вытерев с крышки пыль, Кейд нажал на кнопку. Пускай с задержкой, но огонек загорелся, и из старых круглых динамиков раздалось статистическое потрескивание. Даже оно вызывало ностальгию.

— Ура! — тихо возликовала я, когда Кейд вставил диск и включил Fresh Prince Of Bel-Air.

— Итак, эта история о том, как моя жизнь перевернулось вверх дном. И я хотел бы на минутку просто присесть прямо тут. Я расскажу вам, как стал принцем города Бель-Эйр, — хором запели мы.

Почти десятилетие ни один из нас не вспоминал об этой песне, но слова, похоже, въелись в нашу ДНК. Мы просто не могли не подпевать. И тут же нам словно вновь исполнилось семнадцать.

Было так легко потеряться с Кейдом в этой атмосфере.

Мы прослушали — иногда даже пританцовывая — почти все песни с диска, пока я не поняла, что мой телефон, поставленный на вибрацию, разрывался от звонков. Десять пропущенных вызовов с номера, которого не было в моем списке контактов. Я не знала, кто пытался дозвониться до меня и зачем, но новости однозначно не были хорошими.

Прослушав полдюжины гневных сообщений от экспедитора, утверждавшего, якобы ему дали неверный адрес и тем самым сбили его график на остаток ночи, я перезвонила.

Ерунда какая-то. Я бы никогда так не ошиблась. Моя личная жизнь напоминала крушение поезда, но в деловых вопросах я всегда была собрана. Передав Эмму Кейду, я вышла в коридор. То ли потому, что речь шла о работе, то ли я все еще пыталась держать дистанцию, но мне не хотелось, чтобы он слышал, как на меня кричат.

Дозвонившись до экспедитора, я попыталась извиниться за недоразумение и спросить, откуда у него неверный адрес. Мне не дали вставить и слова. Меня назвали всеми оскорбительными словами, какие я только слышала в своей жизни, и даже несколькими новыми. Парень отказывался пошевелить и пальцем, пока я не приеду и лично не сопровожу его до магазина. Мне пришлось поспешно вернуться в кабинет и записать адрес. Прежде чем водитель повесил трубку, я пообещала ему приехать как можно скорее.

Я была толстокожей, но неудержимый поток беспричинного гнева потряс даже меня.

— В чем дело? Кто звонил? — Кейд помрачнел и явно преисполнился решимости защитить меня, что я сочла почти покоряющим.

— Никто. Ничего. Просто… — заикнулась я, ведь вопреки попыткам скрыть эмоции, они все равно отражались на моем лице. — Я знаю, что мы так не договаривались, но мне нужно отлучиться на несколько часов. Сможешь присмотреть за Эммой?

— Кто звонил? — с прищуром прорычал Кейд.

Глядя в его карие глаза, я знала, что закипающий в них гнев не был направлен на меня, но резкий вопрос все равно пугал.

— Я справлюсь, — глубоко вздохнула я. Как-то я прожила без Кейда восемь лет, значит, справилась бы и теперь. Таково уж быть боссом, хозяйкой…и рядовым сотрудником своего собственного магазина. Иногда мне приходилось брать себя в руки и разрешать неловкие ситуации. — Экспедитор привез новое оборудование. Скорее всего, когда я доберусь до места, он уже успокоится.

— Да ну нахрен. Я еду с тобой, — Кейд встал и перехватил Эмму удобнее.

— Кейд, нет, — возразила я. Естественно, протестовала я слабо. Честно говоря, я бы не отказалась от поддержки, но была слишком гордой, чтобы просить о ней. — Это не твои проблемы.

— Для самого умного человека из всех, кого я встречал, ты порой ужасно глупая, — Кейд недоверчиво покачал головой.

— Кейд, — упрекнула я скорее саму себя, чем его.

— Если ты откажешься, я просто поеду следом.

Несмотря на недовольство, я признала его правоту. Если нужно прикрыть спину, нет никого лучше морского пехотинца. Кроме того, я бы все равно не смогла его отговорить.

— Ладно, — я покорно склонила голову, прежде чем посмотреть ему в глаза. — Но при одном условии. Ты следуешь моим указаниям. И разговор веду я. Ясно?

У меня в голове завертелись шестеренки, и я начала мысленно составлять список детских вещей, которые нужно взять с собой. Я понятия не имела, как все пройдет и сколько займет времени. Решив приготовиться к худшему, я собрала сумку на всю ночь.

— Да, мэм, — Кейд быстро отсалютовал мне, и на его лице расплылась самодовольная ухмылка. — Ты — босс.

Глава 7

Кейд

Проезжая по улицам Дугласа, я крепко сжимал руль. Казалось странным, как малейшие детали воскрешали воспоминания и возвращали меня в старые добрые времена, когда мы с Дженни считали, что для нас возможен хеппи-энд. Молодые и наивные, мы были счастливы.

Ничего не говоря, я ехал к тому месту, куда водитель по ошибке доставил груз. Я сомневался, что Дженни перепутала адрес, но мне было плевать. Когда владеешь бизнесом, берешь на себя полную ответственность за все свои действия. И если возникает проблема, ты ее решаешь.

Честно говоря, много общего с тем, чем я занимался в пехоте. В напряженных ситуациях я не пытался скинуть с себя ответственность или впутать кого-то еще. Я просто выкручивался, как мог. И да, в том числе брал удар на себя.

Дженни на пассажирском сидении нервничала. Возможно, «нервничала» — сильно сказано, но она определенно была напряжена.

Как только мы сели в машину, детка сразу же уснула в своем кресле. Теперь, с ребенком на борту, я особо внимательно следил за безопасностью.

Я откашлялся. Дженни выглядела чертовски великолепно, уткнувшись в телефон и занимаясь деловыми вопросами. Когда она концентрировалась, ее взгляд становился сосредоточенным.

В прошлом я имел привилегию быть объектом ее полного внимания. Но потом я сбежал без оглядки. И потерял Дженни. Мне не удавалось отделаться от мысли, что останься я в Дугласе, и все могло сложиться иначе.

В старшей школе у меня не было за душой ни гроша, и для восемнадцатилетнего мальчишки я видел свое будущее не слишком светлым. Вероятно, здесь я бы не смог нормально заработать. Скорее всего, устроился бы в одну из нефтяных компаний. Вот черт, я мог хотя бы попытаться, накопить немного денег, создать счастливую семью и завести красивых детей.

Да твою ты ж мать! У нас с Дженни получились бы потрясающие малыши. Покосившись на нее, заправившую за ухо длинные каштановые волосы, я не мог не заметить гладкость ее кожи. Наши дети были бы не просто невероятно красивыми, но еще и умными. Боже, и с прекрасными карими глазами.

— Кейд? Кейд! Мы проехали поворот. Ты что, не видел грузовик на парковке? — спросила Дженни, немного повысив голос.

— Вот черт! Извини. Я не увидел.

— Ты потерялся в своем маленьком мире. О чем ты думал?

— О, пф, ни о чем, — пожал я плечами.

Положив руку мне на предплечье, она ласково его помассировала.

— Эй! Все будет хорошо. Ладно? Мы справимся. Не представляю, через что ты сейчас проходишь, учитывая ситуацию с твоим братом и ребенком, но я помогу тебе. Я буду рядом в качестве твоего друга, — Дженни потерла мою спину и украдкой сжала мое плечо. — Вау, ты действительно накачался в армии, да?

— Ха-ха, — тихо хохотнул я. — Не сказать, что мы часто виделись за последние восемь лет. Но да. Я несколько изменился. Половая зрелость, все дела, — подмигнул я.

— Просто…Ничего себе. Ясно! Мне нужно перестать тебя трогать. А теперь разворачивайся, — она откашлялась, усиленно стараясь подумать о чем-нибудь другом.

Прищурившись, я сосредоточился на дороге.

Я крутанул руль, и мы развернулись в сторону грузовика. Возле него стоял экспедитор, прислонившийся к капоту и куривший сигарету.

— О, остановись вот тут, — сказала Дженни. — Я выйду и разберусь с ним.

— Ладно. Разбирайся. А я подожду здесь. Буду прикрывать тебе спину.

— Не нужно мне прикрывать спину, — рассмеялась она. Дженни выбралась из машины и направилась к мужчине, уже отбросившему сигарету.

Разумеется, стоило мне припарковаться, как детка проснулась и тихо захныкала.

— О, Эмма, все в порядке, — сказал я, поглаживая ее по ножке и пытаясь успокоить. — Давай же. Засыпай. Все хорошо.

Мои слова не возымели эффекта. Ей однозначно нравилось кататься, и теперь, когда мы остановились, она забеспокоилась.

— Прекрасно тебя понимаю, — вслух сказал я. — Мне тоже комфортнее двигаться, чем сидеть на месте.

И тут же я понял, что, сам того не понимая, сделал грандиозное, искреннее, экзистенциальное признание.

Мне было комфортнее разъезжать по США, чем оставаться здесь.

Да, вот мне и урок.

Достав детку из автомобильного кресла, я взял ее на руки.

— Все хорошо, все хорошо, — тихо нашептывал я, слегка покачивая ее.

Я приоткрыл окно и прислушался к разговору. Дженни с экспедитором активно жестикулировали, словно торговались.

— А теперь смотри сюда, — громко сказал мужчина, растягивая слова. — Вот адрес, по которому я доставил груз. Если везти его куда-то еще, получится переработка. И стоит она дополнительных пару штук. Только так и не иначе, дорогуша.

— Я вам не дорогуша, — горячо возразила Дженни. — Я хочу, чтобы вы отвезли оборудование на мой склад. Все это одно большое недоразумение, и уж поверьте, я назвала верный адрес. Должно быть, ваш диспетчер что-то перепутал.

Я крепче прижал к себе детку. За последние несколько дней мое умение держать ее существенно улучшилось.

— Слушай, я не знаю, что ты там напридумывала, но твоего магазина нет в моем списке адресов. Поэтому я не могу доставить туда груз. Ясно, дамочка? И знаешь что? Я просто отправлю коробки поставщику. С меня хватит. Если ты сейчас же не найдешь трех тысяч, нам не о чем разговаривать. Все твое оборудование отправится обратно, а ты заплатишь штраф за то, что потратила мое гребаное время.

— Нет, нет, нет, — заспорила Дженни, но ее голос звучал все слабее. — Вы этого не сделаете.

Вот черт, она была безоружна на переговорах с негодяем.

— Все, я сыт по горло твоей чушью, дамочка. Ни разу не видел, чтобы фабрикой управляла женщина. Неудивительно. Ты даже не можешь запомнить свой проклятый адрес.

Я не поверил собственным ушам.

— Прошу прощения? — от крайне сексистского комментария у нее отвисла челюсть. Дженни была шокирована.

— Да, — экспедитор указал на нее пальцем. — У тебя маловато мозгов, чтобы управлять производством. Это же очевидно. Тебе не хватает ума правильно назвать простой адрес. Так с чего бы вдруг ты сумела вести бизнес? Если спросишь меня, все итак ясно.

Стиснув зубы, я открыл автомобильную дверь и вышел наружу. С ребенком на руках я направился к Дженни и водителю.

— В общем, — мужчина забрался в свой грузовик, но дверь не закрывал, — я уже замотался. Моя смена закончилась, поэтому я поеду в гараж, и иди ты нахрен, дамочка.

— Эй, приятель, — прорычал я, кипя от гнева. Черт, сейчас я больше напоминал Бэтмена, чем самого себя. — Думаю, ты должен доставить заказ.

— Неа, — рассмеялся мне в лицо экспедитор. — Я не намерен доставлять ваше дерьмо. Вы меня достали. У меня был неудачный день. Поэтому, уж простите, я уезжаю.

Стоило мне встретиться взглядом с Дженни, как я вспомнил зимний бал, когда мне пришлось разобраться с одним парнем, нагрубившим ей во время танца. Передав детку Дженни, я поймал дверь грузовика прежде, чем водитель успел ее захлопнуть.

— Не так быстро, — тихо прорычал я.

— Черт возьми, — рявкнул он. — Дай мне закрыть проклятую дверь!

— Почему бы тебе не выйти и не побеседовать со мной? Насколько я вижу, ты разнервничался, хотя в нашем случае можно легко договориться.

— Почему бы тебе не заставить меня? — расхохотался он.

— Отлично! — рыкнул я и, схватив его за шею, вытащил из грузовика.

— Какого черта? — закричал экспедитор, упав на землю. — Ты нахрен спятил! Совсем рехнулся?

— Слушай, приятель, я всего лишь пытаюсь решить проблему и получить свой груз. Он для меня очень важен. И если тебе плевать, то и за рулем ты не поедешь.

— Я никуда не поеду. И не собираюсь везти ваш ширпотреб!

— Ничего страшного, — пожал я плечами. — Отдай мне ключи. Я сам отвезу.

Дженни уставилась на меня широко распахнутыми глазами. Оказавшись у нее на руках, детка замолкла.

— Нет, — отрезал экспедитор. — Ты не сможешь.

— Слушай, дружище, — Я шагнул к нему. Теперь он стоял на ногах, но все еще выглядел жалко. Вблизи стало видно морщины на его лице и несколько седых волос на висках. — Вот что я водил: легковые автомобили, грузовики, мотоциклы, тракторы, танки, вертолеты и самолеты. Неужели ты думаешь, что я не справлюсь с твоей машинкой? Если так, ты глубоко заблуждаешься. Почему бы тебе не прислушаться ко мне и не избавить нас от проблем? Отдай мне ключи, и я сам поведу твой проклятый грузовик.

— Ты нарываешься? — парень сплюнул на землю. — Я тебе сейчас устрою, — он бросился на меня, целясь кулаком в лицо.

Схватив его за руку, я заломил ее и выкрутил так, что чуть не сломал ему локоть.

— Черт! — водитель закричал от боли.

— Боже, успокойся, — вмешалась Дженни, прикрывая детке уши.

— Итак, ты уже надумал помочь мне? — спросил я.

— Отпусти меня! Пожалуйста!

Но я крепко его держал.

— Не делай ему больно, — крикнула Дженни.

— Дженни, — рыкнул я. — Дай мне решить проблему по-своему.

— Это смешно. Он всего лишь экспедитор.

— Слушай, приятель, — прошипел я ему на ухо. — Все, что нам нужно — доставить груз по новому адресу без дополнительной оплаты. Я не понимаю, в чем проблема, и почему ты такой козел, но скажу тебе вот что. Я — морпех и знаю десять способов свернуть тебе шею. Тем не менее, ты останешься цел и невредим, потому что я — хороший парень, но все же посоветую тебе не злоупотреблять моей добротой и отвезти товар, куда скажет Дженни. Договорились?

— Да, — удалось ему выдавить.

— Чудесно! Дождаться не могу. Думаю, ты доставишь груз прямо сейчас, — я крепче сжал руку парня. — И хватит нести чушь, придурок.

Наконец он кивнул, соглашаясь со мной.

И я его отпустил. Он выпрямился, держась за локоть.

— Хорошо, я поеду следом за вами.

— И без глупостей, — предостерег я.

Детка по-прежнему молчала. Видимо, ей нравилось сидеть на руках у Дженни, крепко прижимавшей ее к своей груди. Я подошел к ним.

— Поехали. Я решил твою маленькую проблему.

— Знаю. Просто сомневаюсь в твоих методах, — возразила Дженни. — Ты только что напал на водителя.

— Ну, ему не стоило быть таким козлом, — пожал я плечами.

— Ты не можешь избивать людей только за то, что они плохие, — закатила она глаза.

— Давай вернемся в машину, ладно? — я просмотрел на Дженни. — И да, я могу.

Она промолчала. Мы расселись по местам, и грузовик последовал за нами к магазину. Повернувшись к заднему сидению, Дженни пощекотала малышку и принялась играть с ней.

— Эм, тебе нравится Дуглас? — спросила она, и детка рассмеялась. Но тогда Дженни обратилась ко мне. — Знаешь, ты сейчас внеурочно поработал на меня, и мне совестно требовать с тебя десять тысяч долларов.

— Не переживай, — проворчал я.

— Просто я благодарна, вот и все.

— Я тоже. Благодарен, что ты здесь, — сказал я, положив руку ей на колено.

— Да, я знаю.

— Знаешь? — выгнул я бровь, когда мы следом за грузовиком остановились на светофоре.

— Да, мне тоже нравится, что ты здесь.

— Нравится?

— Да. Нравится, — Дженни отвлеклась на лепетавшую детку: — И тебе нравится? Нравится смотреть из окна? Мы стоим на светофоре! — сказала она.

В моей груди разлилось тепло, подобного которому я не чувствовал долгие годы. Возможно, никогда. От того, как Дженни играла с Эммой, меня окутывала любовь. И все же мы были вместе ненадолго. Только чтобы избавиться от ребенка и больше никогда не встречаться. Вскоре я вернулся бы в Северную Каролину и забыл случившееся в Дугласе как сон.

— Ну охренеть! — рыкнул я, прежде чем понял, что сказал.

— Не выражайся при ребенке, — упрекнула Дженни. — И вообще, почему ты ругаешься без причины?

Я напрягся. Как, черт возьми, я мог признаться? Как мог объяснить, что мне нравилось видеть ее с ребенком? Как мог сказать, что зря променял ее на армию? Я не знал. В любом случае, я никогда не был хорошим оратором. Поэтому, едва загорелся зеленый свет, я пожал плечами.

— Этот парень был занозой в заднице, — сменил я тему.

— Да, ну, в общем, с ним мы уже разобрались.

Я рассмеялся, но потом посерьезнел.

— Эй, а ты смотрелась горячо, — слова будто сами вылетели изо рта.

— Что? Ты о чем?

Я дерзко усмехнулся. Если не сейчас, то когда?

— Ты так сексуально решаешь деловые вопросы. Даже когда сидишь, уткнувшись в телефон. Такая сосредоточенная. Мне нравится выражение твоего лица. Горячо.

— Прекрати! — Дженни посмотрела на меня и позволила себе едва заметную улыбку.

— Что прекратить? — невинно уточнил я.

— Не начинай. Кейд, мы не вместе. Ты меня бросил!

— Да не хотел я тебя бросать! А какой у меня был выбор? Мне только исполнилось восемнадцать. Я мира не видел. У меня не было денег. Как и вариантов. Что я, по-твоему, мог сделать?

— Ты мог остаться здесь, со мной, — раздраженно и сердито возразила Дженни.

Когда мы припарковались у магазина, я гневно выдохнул.

— Извини, что не оправдал твоих ожиданий, но…

— Но что? — перебила она меня и взяла детку на руки.

— Слушай, уже неважно. Мне было приятно снова побыть с тобой, вот и все. Правда, приятно. Последние восемь лет я только и делал, что путешествовал и…ты даже не представляешь. Ты была моим единственным якорем, и я чувствовал, будто… — я сглотнул и замолк.

— Ты не будешь заканчивать фразу?

— Я чувствовал, будто потерял то, ради чего стоит жить, — наконец прорычал я.

— Кейд! Не говори так. У тебя есть много причин жить.

— Возможно, но ни одной такой же сладкой, как ты. И вот ее не стало. Что уж поделать. Сам виноват. Я все разрушил. Я беру на себя полную ответственность, но хочу, чтобы ты кое-что знала. Если бы все повторилось… — я немного помолчал. Хотел ли я озвучить свои мысли? Да, хотел. — Я бы ни за что не уехал.

Глава 8

Женевьева

Установив в своем офисе детский манеж, я уложила в него Эмму. К счастью, она устала и моментально уснула. Учитывая все случившееся, день был долгим для всех нас. И я радовалась, что он закончился.

Беспрестанное беспокойство порождало страх.

«Для начала, откуда у водителя неправильный адрес?»

Я проверила электронные письма поставщику и транспортной компании. С моей стороны ошибок не было. Похоже, кто-то позвонил им и назвал другой адрес…вот только кто и зачем?

Я решила пока что не думать об этом. Ведь все относительно удалось. Мне не нравилось, что Кейд набросился на водителя, но я была благодарна ему за поддержку. Мне нужен был товар, и я его получила.

«Принципы не для бедных»

Я бы никогда не призналась вслух, но мне было приятно оказаться под защитой Кейда. При воспоминании о его заступничестве у меня участилось сердцебиение. Прямо как во время того танца на школьном балу.

Кейд был таким суровым, когда взял все в свои руки… я задрожала.

Но даже он не отвлек меня от усталости, стресса и предстоящей работы.

Кейд как раз устанавливал в производственном помещении новое оборудование. Сев за стол, я попыталась расслабиться и, включив компьютер, увидела кучу уведомлений. Продажи «не-мыла» взлетели!

Впервые со дня оформления кредита у меня появилась надежда! Добрый знак, хоть я не могла приступить к производству без первой партии алоэ!

Положив в манеж радионяню, я прошла в магазин, где Кейд уже заканчивал перестановку.

— Ты буквально светишься. Как я понимаю, хорошие новости? — спросил он, с рыком поставив тридцатилитровую бочку рядом с плавильным баком. Должно быть, она весила тонну. То, как легко Кейд управлялся с ней, не укладывалось у меня в голове. Надо думать, было непросто передвинуть остальные аппараты и освободить место.

— Можно сказать и так, — широко улыбнулась я, осматривая новое оборудование. Я положила радионяню на ближайшую полку, чтобы в случае чего сразу услышать Эмму. Теперь, с установленным аппаратом для розлива, помещение стало тесноватым.

Возможно, ненадолго.

Если бы заказы продолжили поступать с той же периодичностью, мне пришлось бы подыскать место попросторней! Вот тогда все наконец-то встало бы на свои места.

Мне нравилось думать о перспективах.

— Хорошо. Эта последняя. Позволь спросить тебя кое о чем, — стряхнув с рук пыль, Кейд направился к раковине.

— Да? — насторожилась я. Пока он мыл руки, я невольно разглядывала выпиравшие мышцы его предплечий. Во время работы Кейд снял рубашку и остался в обтягивающей майке.

— Я простой солдат и не совсем понимаю, как новый агрегат упростит производство мыла, — он повернул голову, испытующе глядя на меня.

— Ну, — откашлялась я, пытаясь сделать вид, что не глазела на него. — Долго объяснять.

— Серьезно? — спросил Кейд. Судя по игривому тону, он не до конца мне поверил.

— Серьезно, — я тяжело сглотнула. Я очень не хотела врать и, что еще хуже, не умела. У меня не получалось скрывать эмоции, поэтому я постаралась избегать конкретики. — Я решила к Рождеству освоить рынок сувенирной продукции, поэтому мне нужна машина для розлива.

— Логично, — глубокомысленно кивнул Кейд, скрестив руки на груди, но тогда его губы изогнулись в зловредной усмешке. Обернувшись, он достал картонную коробку с полки за своей спиной. — И что же это такое?

— Ничего! — я выхватила закрытую коробку из его сильных рук. Кейд держал ее так легко, что я и забыла, какой тяжелой она была, в результате чего чуть не уронила, но сумела поймать, теперь уже не так беспечно. — Ничего интересного. Маленькая семейная тайна. Знаешь, как одиннадцать трав и специй в оригинальном рецепте KFC? У нас точно так же.

— Да, разумеется. Я понимаю. Мне совершенно не хочется вторгаться в твою личную жизнь.

— Очень тебе признательна, — я поставила коробку под стол, нагруженный одним из больших баков. — Ты в конце концов повзрослел. В былые времена ты…

— Смазка «Лизни меня: еще ни один натуральный продукт не приносил столько удовольствия», — прочитал Кейд слова на этикетке, заранее вытащенной из коробки.

— Черт возьми, Кейд! — округлила глаза я. От смущения у меня покраснели щеки и шея. Развернувшись, я отобрала у него этикетку.

Повзрослел он, как же!

— Странные у твоей семьи оригинальные рецепты, — его самодовольная ухмылка была такой широкой, что могла бы разделить лицо пополам.

— Пожалуйста, не рассказывай никому, — застонала я. — Ты же знаешь, какие в Дугласе люди, и если они узнают, чем я занимаюсь на самом деле, меня просто-напросто выживут из города.

— Не могут же они быть настолько ограниченными. Кому какое дело? Всего лишь смазка.

— Смазка для секса, — категорично ответила я. — Очевидно, ты никогда не сталкивался с Купами. Они явятся ко мне с факелами и вилами, — меня передернуло от одной лишь мысли о том, что они узнают. — В буквальном смысле.

— Я сохраню твою тайну, — Кейд шагнул ко мне и мягко коснулся костяшками моего лица. — Но ты будешь мне должна.

— О, правда? — я улыбнулась, все еще покачиваясь на волнах эйфории. — И чего же ты хочешь?

— Как дела у твоего рекламного отдела? — Кейд сорвал с себя обтягивающую майку, обнажая низ живота, к которому приклеил одну из этикеток.

Я рассмеялась при виде своей наклейки на прессе самого горячего мужчины из всех ныне живущих. Но даже веселье не помешало мне залюбоваться его широкой грудью и плечами.

Кожа Кейда мерцала в свете старых люминесцентных ламп. В некоторых местах она была пересечена шрамами — свидетельствами тяжелой жизни. Их было много, и за каждым крылась своя история.

— Знаешь, я думала, что у тебя будут татуировки, — сказала я, пожирая его взглядом.

— После обучения и миссий у меня осталось столько шрамов, что я не хотел на себе других отметок, — осматривая себя, Кейд изогнулся, отчего несколько рубцов стали выпуклыми. Он бросил свою майку на один из металлических столов.

Кейд так изменился. Пока я росла, он был мальчиком моей мечты, но теперь превратился в кого-то совершенно иного. Передо мной стоял мужчина, отличавшийся ото всех остальных, что адски меня взволновало. При мысли о его прикосновениях мою кожу начинало покалывать.

Я потянулась к скульптурной выемке ниже его ребер. Наверняка глаза меня обманывали, поэтому я хотела дотронуться до него и развеять иллюзию. Мужчины просто не могли выглядеть так хорошо, особенно в Дугласе, где у каждого выпирал пивной живот.

У меня просто-напросто не было шансов найти здесь кого-то красивого, до чего же несправедливо!

— Если я ущипну себя, ты исчезнешь? Ты вообще настоящий? — Я осмотрела каждую выпуклость рельефного пресса до самого пояса Адониса. Мне было всего двадцать шесть, но моя личная жизнь вызывала жалость. Эмбер перетягивала на себя внимание любого парня, которым я хоть немного интересовалась. Спустя некоторое время я перестала даже пытаться и пустила все силы на развитие бизнеса или, скорее, удержание его на плаву.

Кейд был единственным, с кем у меня вскипала кровь в лучшем и худшем смысле слова. Пускай я любила его, затем ненавидела, но всегда желала, хоть мне и не хотелось в этом признаваться.

Я не могла отвести глаз от его восхитительного тела. От его мышц захватывало дух, но лишь пока я не увидела продолговатую выпуклость члена. У меня в ушах застучала кровь, словно ливень по оловянной крыше.

«Если бы он вернулся ко мне», — я не могла сосчитать, сколько раз мастурбировала, фантазируя о его возвращении. Вот почему я не остановила Кейда, когда он мозолистыми пальцами зацепил мою футболку за подол и легко стянул с меня через голову.

«Это происходит на самом деле?»

Почти десять лет спустя я собиралась снова заняться с ним сексом. Прошло почти десятилетие с тех пор, как я в последний раз чувствовала его прикосновения. Десятилетие, будто целая жизнь. Мы стали разными. Каким будет наше воссоединение? Как надеть старый любимый свитер или же что-то новое с магазинной полки?

Какое-то безумие!

Словно отвечая на вопрос, мое тело заныло в мольбе о прикосновениях. Да. Все происходило на самом деле. Я боялась и волновалась, но притом возбудилась так сильно, что едва сдерживалась.

— Ага. Я здесь, — хохотнул Кейд, слегка покачав головой. От изумления и недоверия его темные глаза засияли. — Никогда не думал, что буду рад вернуться домой, — он буквально рухнул передо мной на колени и приспустил мои джинсы до лодыжек. — Охренеть. Ты невероятна.

Пока я смотрела на него сверху вниз, меня охватила дрожь предвкушения. Кейд будто поклонялся богине. Все мои фантазии меркли в сравнении с реальностью.

— Здесь холодновато, — я пыталась говорить ровно.

— Ненадолго, — вызывающе прорычал Кейд, поглаживая мои бедра. От легких касаний и его глубокого голоса с озорными нотками я моментально намокла, а ведь мы только начали.

— Ой! — воскликнула я, когда Кейд схватил меня и поднялся вместе со мной. Я оказалась высоко над ним и рассмеялась. Но я была уверена, что он меня удержит, поэтому наслаждалась внезапным взлетом.

— Неплохо иногда терять контроль, да? — выдохнул Кейд мне в живот. Небольшая щетина колола мою обнаженную чувствительную кожу. Я сердцем чувствовала намерения Кейда. Он усадил меня на металлический стол для заморозки.

— Холодно! — запротестовала я, взбираясь на Кейда, словно перепуганная кошка.

— Извини, — рассмеялся он и вновь легко меня поднял. Удерживая меня одной рукой, второй Кейд расстелил подо мной свою майку, и я почувствовала, как напрягся его бицепс. — Я не мыслил здраво. Так лучше?

— Гораздо. На чем мы остановились? — спросила я, радуясь баловству, ставшему после отъезда Кейда редким удовольствием.

— Я собирался вылизать тебя, — каждое слово, срывавшееся с языка Кейда, покоряло меня и распаляло еще больше.

— О! — его прямолинейность поражала. Мое умение вести грязные разговоры было почти нулевым. Я хотела сказать Кейду, что не виновата в своей неопытности, но решила не оправдываться.

«Просто наслаждайся, Дженни. У тебя может не быть с ним другого шанса»

— Не волнуйся, я буду играть по правилам, — проворчал Кейд, заметив мою неуверенность. — По крайней мере, пока ты не выкрикнешь мое имя.

«Это вряд ли. Или, по крайней мере, не очень громко», — как бы меня ни взбудоражило происходящее, я моментально подумала о том, что мы могли разбудить спавшую за стеной Эмму. Я посмотрела на радионяню и уверилась, что она не упала с полки.

Почувствовав прикосновение губ Кейда, я содрогнулась, глубоко вздохнула и, выбросив из головы все мысли, постаралась расслабиться. Тревога, сомнения и страхи нарастали как снежный ком, пока Кейд не сдвинул мои трусики вбок, и я не почувствовала у себя между ног прохладу воздуха.

Я очень давно ни с кем не играла и не могла не стесняться.

— Ты хоть представляешь, насколько прекрасна?

Я не знала, выдала ли чем-нибудь свой трепет, но тогда Кейд отстранился, чтобы полюбоваться мной. Искренность в его голосе потрясала и одновременно успокаивала разыгравшиеся нервы.

Я была не с каким-то незнакомцем. Я была с Кейдом Хьюстоном. В прежние времена я доверяла ему как никому другому. Могла ли я вновь открыться ему, пускай всего на один вечер?

Я натянуто улыбнулась и промолчала. Всмотревшись в мое лицо, Кейд убедился, что все хорошо, и осторожно лизнул меня. Обнаженная киска напряглась под его горячим языком.

Я широко распахнула глаза.

— Ладно! Хорошо, — растерянно рассмеялась я, как какая-то скромница.

— Если станет слишком, просто скажи «стоп», — каждое слово отзывалось подрагиванием в моих чувствительных складках, и я всерьез испугалась разлететься на части. — Всего одно слово.

— Стоп, — машинально повторила я, поглощенная наслаждением. Только когда Кейд остановился и озадаченно посмотрел на меня, я поняла, что именно сказала. — Я имела в виду, не останавливайся!

Он улыбнулся, довольный произведенным эффектом. С Кейдом всегда было именно так. Даже в детстве он умел забраться мне под кожу и знал меня невероятно хорошо. Единственный, кто всерьез меня зацепил. Поэтому-то его отъезд и принес столько страданий.

Если бы я была головоломкой, Кейд стал бы моей разгадкой.

Вот почему потерять его было мучительно. Я словно лишилась части себя.

Но теперь, по его возвращению мое напряжение превратилось в раскаленную добела страсть. То, что он творил у меня между ног, могло приравниваться к преступлению. Кейд раздвинул языком мои складки и подразнил вход. Я ощущала его желание — он любил заставлять меня извиваться под ним.

— Я буду наслаждаться каждой вкусной каплей, Дженни, — благодаря нему мой клитор подрагивал от удовольствия, становившегося невыносимым. — Всякий раз, закрывая свои красивые зеленые глаза, ты будешь вспоминать каждое движение моего языка.

Заявление Кейда добило меня. Киска затрепетала, но он не остановился.

— Боже, — я ударила ладонью по металлическому столу, пытаясь отсрочить кульминацию. Мой живот подрагивал от экстаза, а пальцы поглаживали волосы Кейда. Пряди были по-военному остриженными и слишком короткими, чтобы за них ухватиться. С тем же успехом я могла бы взлететь.

С Кейдом я чувствовала себя дрейфующей в звездной пыли.

— Кейд! — его имя вырвалось из моей груди.

Нежные волны удовольствия подталкивали к утесу оргазма. Меня охватили ощущения, от которых напрягались все мышцы, а бедра приподнимались над столом. Если бы не руки Кейда, я бы точно уплыла.

Улыбнувшись, он ухватил меня покрепче и придвинул к себе, не замедляя движений беспощадного языка.

Кейд пытался меня убить?

— Я так близко, — задыхаясь, я вытерла пот со своих боков. Я ослабела, стонала, и у меня дрожали ноги. — Не останавливайся.

— Если тебе нравится, тогда приготовься к гвоздю программы, — промурлыкал Кейд, открывая верхнюю кнопку своих джинсов. Шелест ткани прозвучал громко и многообещающе.

И как по сигналу из динамика донесся крик проснувшейся и крайне расстроенной Эммы.

— Нет…нет, — прорычала я сквозь стиснутые зубы и раздраженно посмотрела на радионяню. «Эмма, прямо сейчас? Серьезно? За что ты меня ненавидишь?» — Это несправедливо.

Сработал материнский инстинкт, пресекший любую игривость, по крайней мере, на время.

— Как и все в воспитании детей, — Кейд несчастно фыркнул и поднял голову. — Я разберусь.

Отстранившись, он напоследок еще раз поцеловал чувствительный клитор и встал. Неожиданная ласка послала в мою сердцевину очередной спазм.

— Засранец, — я отодвинулась и рухнула спиной на стол. Прохладный металл приятно остудил разгоряченную кожу. Насыщение многолетнего голода оказалась вне моей досягаемости. Я еще никогда не была такой возбужденной и влажной. — Перенесем?

Так и не надев рубашку, Кейд направился к офису и на ходу облизал пальцы. Неистовый огонь во мне разгорелся еще сильнее, и расстройство усугубилось. Глубоко вздохнув, я пообещала себе чуть позже ускользнуть в ванную и довести себя до оргазма.

Кейд остановился и голодно посмотрел на меня, обнаженную и растянувшуюся на столе.

— Можешь поспорить на свою милую задницу, — прорычал он.

Глава 9

Кейд

Ночью я немного подремал, но мой сон нельзя было назвать крепким. Учитывая беспокойство об Эмме, узкий матрас и гигантский стояк, я точно не спал как сурок.

Однако по пробуждению чувствовал себя на удивление посвежевшим и живым. Взглянув на часы, я понял, что было шесть утра.

Вот дерьмо, поздновато по моим меркам. Обычно в четыре тридцать я выходил из дома на утреннюю пробежку.

Подойдя к манежу, я посмотрел на спавшую Эмму. Из единственного офисного окна пробивались первые тусклые лучи, отбрасывавшие длинные тени.

Я улыбнулся, глядя на то, как крошечная грудь Эммы вздымалась и опадала. В свои шесть месяцев детка еще не замечала сложностей взрослой жизни, и я ей завидовал.

Именно тогда она поерзала и через минуту закричала.

— Тсс, тише, Эмма, тише, незачем плакать, — прошептал я, доставая ее из манежа.

Прижав к себе Эмму, я прошелся по офису и покормил ее смесью. Вскоре она успокоилась, и я сел на матрас, держа ее вертикально.

Эмма заснула, уютно устроившись на моей груди. Наверное, этим и занимаются малыши. Едят, спят, какают, иногда смеются. А затем снова спят.

Как ни странно, будучи взрослым, баюкавшим ребенка, я сам успокоился под стук ее крошечного сердечка.

Я подозревал, что из-за стресса последних дней ступил на скользкую дорожку. Мне не стоило привязываться. Я старался свести свои чувства к минимуму. Просто не мог себе их позволить. Иначе было бы сложно вернуться в Северную Каролину на следующие четыре года. С этим я ничего не мог поделать.

Казалось неправильным отдавать кому-то Эмму. Да, мой план называть ее деткой с треском провалился. Конечно же, она была Эммой. И нравилось мне или нет, но я стал ее единственной связью с миром. Кроме меня у нее никого не было.

При мысли о кодексе морских пехотинцев, гласящем никогда не бросать ни мужчину, ни женщину, меня захлестнули эмоции.

«Но я и не бросаю»

Я годами подвергал себя опасности, о которой постоянно пытался забыть. Но иногда воспоминания возвращались, врываясь в мою душу, словно камни, несущиеся вниз по склону холма.

Сглотнув, я глубоко вздохнул, стараясь найти душевное равновесие прежде, чем нахлынет всепоглощающая тревога.

«Думай об Эмме. Думай о Дженни»

И, конечно же, стоило мне представить себе Женевьеву, как я мгновенно успокоился. Один лишь факт ее близости — женщины, любившей меня — помог расслабиться.

Да, Дженни любила. Именно «любила», в прошедшем времени. Разумеется, физическое притяжение никуда не делось, но мы не могли остаться вместе. Как? Она что, переехала бы ко мне в Северную Каролину?

Черт, наверное, я сходил с ума.

«Что-то я слишком остро реагирую»

Маленькая безумная интрижка, не более. Просто чтобы вспомнить вкус…

Протянув руку между подушками, я достал свой сотовый. Как ни странно, меня ждало новое голосовое сообщение.

«Привет, Кейд, это Лара, двоюродная сестра Джессики. Сегодня вечером мы будем проезжать через Дуглас и хотели бы с тобой встретиться. Конечно, тебе сейчас нелегко, но прошлой ночью мы получили твое сообщение и обдумали вопрос удочерения. Возможно, мы сможем приютить малышку Эмму. Перезвони мне»

— Ну, Эм, похоже, ты все-таки нашла хороших родителей, — я осторожно похлопал Эмму по спинке.

Я почти ничего не знал о Ларе. Она была обеспеченной кузиной Джессики и жила в Остине. Черт, Лара могла воспитать Эмму в разы лучше, чем я.

И она, разумеется, позвонила как раз, когда я уже начал привязываться к этой маленькой девочке.

***

Лара с мужем проезжали через Дуглас, поэтому в полдень встретились со мной и Эммой в местной закусочной, чтобы обсудить все детали.

— Боже мой, Эмма просто восхитительна! Не так ли, милая? — сюсюкала Лара с деткой, ерзавшей на ее коленях.

Доедая омлет, я кивнул.

— Самый милый ребенок на этой стороне Рио-Гранде. Просто факт. Научно доказано.

Мне было не по себе, и я не мог понять причину. Сердце подсказывало, что все к лучшему. Лара была членом семьи, двоюродной сестрой жены Джакса. Она обладала всем необходимым, чтобы позаботиться об Эмме. Просто факты, а с фактами нужно считаться.

Наклонившись, Лара положила руку мне на плечо. Ее муж, наблюдавший за нами, мрачно кивнул.

— Мне действительно очень жаль. То есть, Джессика была моей кузиной, но смерть брата, должно быть, сломила тебя.

Ком в моем горле увеличился раз в десять.

— Да, я до сих пор в шоке, — все, что сумел я сказать. Даже притом, что мы с братом не были близки. Бесспорно. Хоть и печально. Я бездумно посмотрел в окно и, вытерев рот маленькой салфеткой, запил огромную картофельную оладью большим глотком кофе.

Лара держала Эмму на руках, позволяя ей прыгать у нее на коленях.

— Что дальше, Кейд? Нам нужно пройти процедуру удочерения? Или как мы все устроим?

— Если честно, Лара, неделька выдалась напряженной, — я пожал плечами. — Не думаю, что кому-нибудь есть дело до документов. В агентстве не хватает людей, чтобы следить еще и за Эммой. Им достаточно знать, что она в надежных руках.

«И все думают, что это мои руки»

Едва я подумал о том, что больше никогда не увижу личико Эммы и не услышу ее детский смех, как мне стало еще паршивей. Посмотрев на Лару и ее мужа, я заставил себя продолжить.

— Я могу отдать ее прямо сейчас, и она уедет с вами.

Лара кивнула, и я посмотрел в ясные карие глаза Эммы, блестевшие, словно бриллианты на полуденном солнце.

Возможно, я мог оставить ребенка себе?

«Нет», — я тряхнул головой. Правильней отдать ее. Как на поле боя: ты должен знать, подходишь для задания или нет. Так вот, я не подходил. Эмма должна была расти с мамой и папой — с Ларой и ее мужем. Они бы дали ей стабильность. У них уже была семья. Они могли позаботиться о ребенке.

Прощание вышло грустным. Когда автомобильное кресло перенесли в другую машину, я подумал, что мне не придется возвращать его доброй медсестре Кендре. Оно и к лучшему.

Как только автомобиль отъехал с парковки, зазвонил сотовый. На экране высветился номер моего босса, командующего Стила.