Парк соблазнов

Глава 3

Если бы в этот момент Скотт расправил большие белые крылья, Хейли и то удивилась бы меньше. На некоторое время она лишилась дара речи и способности двигаться, рот ее непроизвольно открылся, как у умственно отсталой.

— Что? — выдохнула она.

— Вы правильно расслышали меня.

— Не верю своим ушам!

— Напрасно. Я намерен вас соблазнить.

— Вы шутите?

— Я никогда не шучу. — Вслед за этим, опровергая собственное утверждение, Скотт расхохотался. Даже при том, до какой степени она была ошеломлена его наглостью, Хейли отметила, что ей был приятен его громкий низкий смех.

— Похоже, вы удивлены, — проговорил он. — Чем же? Мы с вами могли бы стать идеальными любовниками. И по возрасту подходим — я на десять лет старше вас и могу дать вам все, что только пожелаете. В то же время вы не будете находиться от меня в материальной зависимости. Мы оба образованны и умны. Мои взгляды, насколько мне известно, еще никому не внушали отвращения, и я уже сказал вам, что считаю вас очаровательной. Повторю, мы, по-моему, стали бы идеальной парой.

Взбешенная, Хейли вскочила на ноги, словно подброшенная пружиной. Ей не верилось, что мужчина — любой мужчина — может так беспардонно разговаривать с женщиной.

— Надеюсь, это шутка, — возмущенно произнесла она.

— Вовсе нет. Я говорю это совершенно серьезно, в мои планы входит в самом скором времени стать вашим любовником.

— Мне плевать на ваши планы, если только они не связаны с моей профессиональной деятельностью. Я сознаю, что вчера была груба с вами, и приношу свои извинения, но мне кажется, что наказание, которое вы выбрали для меня, очень дурно пахнет. Сексуальные домогательства с использованием служебного положения — самое отвратительное, что может придумать начальник по отношению к своей подчиненной. Я скорее умру, чем соглашусь на дешевую интрижку с вами, а если вам недостаточно простого «нет» с моей стороны, то можете забирать все свои выгодные предложения и катиться к чертовой матери!

Она развернулась на каблуках и кинулась к двери, однако на полпути была остановлена властным окриком Скотта:

— Хейли! Подождите!

Не желая, чтобы он подумал, будто она боится, женщина обернулась и встретилась с ним взглядом. Каждая черточка ее лица буквально дышала яростью.

— Вы сказали «сексуальные домогательства»? Мне не хотелось, чтобы вы восприняли мои слова таким образом, но, коли это случилось, хочу пояснить: к вам никто не собирается приставать. Я намерен увлечь вас, влюбить вас в себя.

— Не надо словесных упражнений! Это — то же самое. Скотт улыбнулся:

— Не совсем. По крайней мере, у меня — свои секреты и методы убеждения. Когда мы сойдемся поближе, вы будете желать меня так же страстно, как сейчас желаю вас я.

— И не мечтайте!

— Вас ведь уже тянет ко мне.

— О-о… — простонала Хейли сквозь сжатые зубы. — Вы просто… Я… Я не…

— Правильно, вы и не думали, что это — сексуальные домогательства. Этим термином называется совсем другое — когда наниматель использует свое служебное положение и склоняет сотрудницу к сожительству, угрожая в противном случае лишить ее работы. Во-первых, вам нечего волноваться за свое место, во-вторых, даже если бы вы не работали на меня и мы встретились при совершенно иных обстоятельствах, я точно так же вознамерился бы завоевать вас.

— Однако, потеряв меня, ваша компания не развалилась бы.

— Я считаю вас ценным сотрудником и не хотел бы потерять из-за приступа собственной похоти. Если бы я был человеком подобного сорта, то уже заставил бы вас подчиниться своей воле с помощью угроз и запугивания. И уж, по крайней мере, не стал бы тратить целых полчаса своего времени на препирательства с вами.

Должен признать, что вчера я поддался панике, — продолжал Скотт. — Если бы любой другой из гостей повел себя таким же образом, я ожидал бы от своего менеджера по работе с посетителями оперативных и эффективных действий — именно таких, какие предприняли вы. Главной задачей для вас было позаботиться о пострадавшем госте, в данном случае — Фейт. Я считаю, что вы действовали на пять с плюсом.

Честность собеседника обезоружила Хейли.

— Спасибо, — сухо ответила она.

— Однако, — с нажимом произнес Скотт, оттолкнувшись от стола и сделав несколько шагов в ее сторону, — ваши блестящие профессиональные качества не имеют ни малейшего отношения к теме нашего разговора.

Он стоял уже в нескольких сантиметрах от Хейли, и женщина была вынуждена запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Инстинкт самосохранения требовал, чтобы она немедленно бежала отсюда, но жар, горевший в его глазах, словно пригвоздил ее к месту. Мужчина поднял руки и опустил их на плечи Хейли, его губы, оказавшиеся в опасной близости от ее рта, прошептали:

— Я хочу, чтобы ты вошла в мою жизнь, Хейли. И в мою постель.

Она ожидала, что его губы будут жесткими, требовательными, даже жестокими, однако все оказалось иначе. Губы, пленившие ее рот, были нежные и будто о чем-то просили. Тайлер словно смаковал этот поцелуй, пил его нежно и не торопясь, как будто опасаясь, что женщина растает в воздухе, прежде чем он успеет распробовать ее.

Хейли не сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуй. Поначалу шок от всего происходящего лишил ее способности двигаться, однако теперь, с каждым ударом сердца, напряжение становилось все меньше. Расслабились и ее губы, которые он ласкал своим языком — ненавязчиво, словно дразня. Откуда-то издалека до Хейли донесся звук, и прошло несколько секунд, прежде чем она сообразила, что сама издала его. Ее руки непроизвольно поднялись, и ладони оказались на широкой груди Скотта.

Женщина слегка подалась вперед, и, откликнувшись на это движение, он привлек ее к себе — решительно и нежно. Руки мужчины обвились вокруг ее талии, как железные цепи… Нет, скорее как бархатные ленты. Как бы то ни было, теперь она не смогла бы убежать.

Уступив настойчивым движениям его языка, губы Хейли раздвинулись. Поцелуй дарил такое наслаждение, что у нее закружилась голова.

В глубине сознания неотступно вертелась мысль: она должна положить этому конец. Что она делает? Ведь это безумие: стоять тут, у своего начальника, и целоваться с ним! Кроме того, это совершенно не в ее характере! Но ведь только вчера вечером, в минуту одиночества и отчаяния, ей в голову пришла мысль выкинуть какой-нибудь фортель — хотя бы для разнообразия. Так почему бы теперь не воплотить эту фантазию в жизнь? В конце концов можно в любой момент остановиться. Что тут такого? Невинный поцелуй — и ничего больше!

Умело и не торопясь Тайлер исследовал и смаковал ее рот. Она и не думала, что обычный, казалось бы, поцелуй способен дарить подобное наслаждение. Отвечая на ласки, Хейли бессознательно прижала!» еще крепче к его широкой груди и ощутила, как там, где-то в глубине, раздался глухой стон наслаждения. С неосознанным бесстыдством женщина отметила, что, оказывается, и она, правильная, зависимая Хейли Эштон, способна заставить большого сильного мужчину стонать.

Прошло довольно много времени, и, задохнувшись, Скотт Тайлер оторвался от губ Хейли и стал ощупывать жадным, пристальным взглядом каждую черточку ее лица. Уверенными движениями он расстегнул пуговицы ее блейзера и распахнул полы ее пиджака. Теперь его взгляд жег грудь женщины, и, словно отвечая на молчаливый призыв его глаз, соски Хейли напряглись и отчетливо проступили через легкую ткань блузки.

Скотт нежно улыбнулся. Его сильные загорелые пальцы мягко убрали медные пряди ее волос с горящих щек.

— Когда мы сблизимся, я открою все восхитительные секреты твоего тела, Хейли, и ты с наслаждением поделишься ими со мной. Я обещаю тебе это. Я познаю каждую твою клеточку — снаружи и изнутри.

Его мягкая речь вывела молодую женщину из транса, в котором она находилась. Хейли оттолкнулась от него с такой решимостью, что Скотт не устоял на месте и непроизвольно отступил назад, чтобы удержать равновесие.

— Вы не узнаете обо мне ничего нового, кроме того, что вам уже известно, мистер Скотт, — проговорила она, понизив голос. Еще никогда в жизни Хейли не испытывала такого бешенства по отношению к другому человеческому существу. — Я не допущу, чтобы ваши дурные манеры и отвратительное поведение заставили меня отказаться от любимой работы. Я намерена и дальше работать в «Серендипити» в своем нынешнем качестве. Если вам в голову придет мысль уволить меня или хотя бы еще раз прикоснуться ко мне, я стану кричать о ваших домогательствах на каждом углу, пока вас не потащат в суд. И не надейтесь на то, что вам все-таки удастся подчинить меня своей воле. Лучше сразу начните искать другую, более сговорчивую женщину.

Она резко развернулась, и ее острый каблук насквозь проткнул пушистый ковер на полу. Через секунду дверь кабинета с грохотом захлопнулась за ее спиной.

Нэнси с неподдельным интересом смотрела на Хейли, пулей вылетевшую в приемную.

— Что, плохи дела? — озабоченно поинтересовалась она.

Хейли проглотила проклятие в адрес Тайлера Скотта, которое было готово сорваться с губ, и холодно ответила:

— Вовсе нет. Мы с мистером Скоттом прекрасно поняли друг друга. — И прежде чем Нэнси успела задать еще один вопрос, она вышла из приемной.

К тому времени, когда Хейли добралась до своего офиса, ее ступни горели — с такой силой она топала по раскаленному асфальту. Каждым шагом, сопровождаемым всеми известными ей проклятиями, она как бы припечатывала ненавистного Скотта — этого самонадеянного, наглого и гнусного типа.

Эта уверенность в том, что она не сможет противостоять его чарам, была просто смешна! Неужели он принимает ее за слабовольную бабенку, изголодавшуюся по сексу и готовую лечь под первого встречного мужика? Наверное, он взял Хейли на заметку, изучив ее личное дело и обратив внимание на ее возраст и семейное положение. Или предположил, что она — готовая на все старая дева, взять которую не представит труда?

Войдя в свой офис, Хейли велела помощнице поработать за нее еще немного и прошла в маленькую туалетную комнату, примыкавшую к ее кабинету. Глянув на свое отражение в зеркале, она встревожилась. Заметила ли. Шарлин эти растрепанные волосы, припухшие губы и горящие щеки?

Внешность Хейли всегда была безупречна, так что окружающие, должно быть, просто не могли не обратить внимания на ее взъерошенный вид и коралловое пятнышко губной помады на щеке. Очевидно, во время поцелуя она попала на губы Тайлера, а оттуда — опять на лицо Хейли. К счастью, под блейзером не было заметно, что блузка ее перекручена и выбилась из-под юбки.

Бормоча ругательства в свой адрес, Хейли торопливо умылась и заново наложила косметику, а затем, расчесав волосы, собрала их в пучок на затылке. Приведя себя таким образом в порядок, она дала себе слово выкинуть все случившееся из головы.

Это, однако, оказалось непросто. Шарлин немедленно заметила рассеянность начальницы.

— Эй, Хейли, у тебя все нормально? Я тебя уже третий раз окликаю, но ты будто не слышишь.

— Да, со мной все в порядке, — откликнулась Хейли. — Просто голова болит.

— Так что мне ему сказать?

— Кому?

— Директору колледжа из Ноксвилла, — устало ответила Шарлин. — Он спрашивает, можно ли устроить у нас вечеринку для их футбольной команды в связи с окончанием сезона.

— Да, конечно. Когда у них заканчивается сезон?

— Тридцатого октября.

— Так зачем ты меня дергаешь по этому поводу? Сама ведь знаешь, что мы закрываемся первого октября.

— Ну я просто подумала…

— Никаких исключений, Шарлин!

— Хорошо, так ему и передам, — надувшись, пробормотала помощница.

Хейли поняла, что незаслуженно обидела девушку, сорвав на ней свое плохое настроение, и поспешила загладить вину:

— Прости, Шарлин, — примирительным тоном проговорила она. — Дай мне его телефон, и я сама поговорю с ним. Извини мою грубость, такой уж сегодня выдался день.

— Да ладно, ничего. Это духота во всем виновата.

Однако Хейли знала, что причиной ее рассеянности и дурного настроения явилась вовсе не духота, а серые с дымкой глаза, затененные густыми ресницами. Они неотступно стояли перед ее внутренним взором, не позволяя сосредоточиться на работе. Да и не только глаза. Хейли до сих пор ощущала прикосновения ласковых ищущих губ, широкой крепкой груди, мужественная сила которой все еще наполняла ее тело дрожью.

До сегодняшнего дня Хейли встречала немного мужчин, которые бы всерьез интересовали ее, и уж точно ни один из них не занял в ее душе более или менее значимого места. А этот человек пытается проложить себе дорогу в ее жизнь и затем использовать ее. Что же в ней есть такое, что заставляет мужчин надеяться на легкую победу? Может, то, что Хейли легко попадает под чужое влияние? Или — слишком податлива? А может, она просто трусиха?

Ее всегда кто-то использовал. Родители — чтобы ставить в пример Элен. Элен — чтобы она выполняла за младшую сестру грязную работу и вытаскивала ее из всевозможных передряг. Друзья, которым она никогда не умела отказывать, даже за счет собственных лишений.

Жизнь то и дело доказывала Хейли, что люди — эгоистичны, расчетливы и никогда не откажутся воспользоваться слабостью и уступчивостью ближнего.

Однако нет худа без добра. Разочарования и ошибки стали для Хейли хорошей жизненной школой. Главное — она научилась быть независимой и оберегала это, — как собака — любимую кость. Она не намерена становиться чьей-либо вещью. Тем более — Тайлера Скотта.

Когда пробило восемь, Хейли сосредоточенно изучала отчет о том, сколько посетителей прошло за сегодняшний день через турникеты парка «Серендипити". Неожиданно она услышала, как кто-то окликает ее по имени, и, подняв голову, увидела за зеркальным стеклом окна бегающую вокруг фонтана Фейт. Девочка запыхалась, лобик ее был усеян капельками пота, но на лице сияла широчайшая улыбка.

— Вот здорово, Хейли! — завопила она, остановившись у окна.

Хейли открыла окно, чтобы они с Фейт могли переговариваться, не напрягая голоса. Ей было приятно наблюдать радость, которой лучилась девочка.

— Здорово — что?

— Папа сказал, что ты сегодня ужинаешь с нами.

В тот же момент из-за водяной шапки фонтана показался сам Тайлер Скотт. Лицо его светилось самодовольством, пиджак был небрежно перекинут за спину и висел на указательном пальце. Несколько шагов — и он уже стоял возле окна, обнимая Фейт за плечи.

— Привет, — бросил он.

Хейли хотелось закричать. Хитрая улыбка на его лице выводила ее из себя больше, чем все те гнусности, которых она от него наслушалась. Женщина уже была готова выпалить какую-нибудь резкость, но тут взгляд ее упал на Фейт, глядевшую на нее с явным выжиданием.

Слова застряли в горле у Хейли. Какое свинство! Для достижения своих гнусных целей Тайлер не брезговал использовать даже ребенка! Однако Фейт была так невинна и искренна, что Хейли устыдилась: разве может она обмануть ожидания девочки!

— Как твоя «пчелиная» болячка? Не болит? — обратилась она к Фейт, начисто игнорируя Тайлера.

— Не-а. Папа купил в аптеке мазь, как ты сказала, и сегодня утром у меня вообще ничего не болело. А ты и вправду соображаешь!

— По крайней мере пчелу я перехитрила.

Фейт довольно хихикнула.

— Ну что, ты готова? Пойдем скорее. Впервые за эти несколько минут Хейли посмотрела на Тайлера и вдруг одарила его лучезарной улыбкой. Про себя она с удовлетворением отметила, что Тайлер был удивлен.

— Сейчас, — проговорила она, — подождите минуту. — И отошла от окна, чтобы взять сумочку и блейзер. Заодно она проинструктировала Шарлин, которая должна была оставаться «на хозяйстве» до закрытия парка в десять часов вечера. Напоследок Хейли еще раз посмотрелась в зеркало. При этом женщина попыталась уверить себя в том, что ей плевать, как она выглядит, и что она ни на кого — особенно на Тайлера Скотта! — не собирается производить впечатление.

Фейт нетерпеливо прыгала на одной ножке, а Тайлер невозмутимо стоял, поставив ногу на парковую скамейку. Он, похоже, не допускал и мысли о том, что Хейли может отказаться.

— Моя машина…

— Мы пройдемся до нее, а затем поедем следом за вами до вашего дома. И даже подождем, чтобы вы смогли переодеться, верно, Фейт?

— Ага! Я хочу посмотреть, где ты живешь, Хейли.

Черт! Он снова перехитрил ее и опять использовал для этого Фейт. Хейли как раз хотела поехать куда они там собирались на своей машине, чтобы потом на ней же вернуться домой. Тогда этот наглец не узнал бы, где она живет. Он, конечно, и так мог без труда вычислить адрес Хейли, заглянув в ее личное дело, но все же было обидно, что Скотт с такой легкостью увеличил счет в свою пользу.

— Я живу в двухэтажном домике на самой вершине горы, Фейт, — сказала Хейли, намеренно исключая Тайлера из их разговора. — Вторую половину дома я сдаю туристам. Во время горнолыжного сезона их тут пруд пруди.

— Разве это не опасно — пускать под свою крышу незнакомых людей? — спросил Тайлер, ненавязчиво взяв Хейли под руку, когда они подошли к перекрестку на служебной автостоянке.

— Я тщательно выбираю, кого пустить под свою крышу.

— Однако для женщины, которая живет одна…

— Я никогда не говорила, что живу одна.

Скотт остановился как вкопанный — так резко, что его пальцы впились в кожу ее предплечья.

— Но ведь вы живете одна, разве не так?

Выражение его лица заставило Хейли насторожиться. Его брови сошлись в одну линию, глаза превратились в льдинки, губы плотно сжались. В коротком поединке между независимостью Хейли и ее осторожностью победила последняя.

— Да, одна, — ответила она, но тут же тихим голосом, чтобы ее услышал только он, добавила:

— А вообще-то, черт побери, это не ваше дело, с кем я живу.

— Я собираюсь сделать «это дело» своим. Предупреждаю, Хейли, я — любовник очень жадный и эгоистичный. Делить вас я не буду ни с кем.

Женщина открыла было рот, чтобы разнести наглеца в пух и прах, но тут раздался тоненький голосок Фейт:

— Хейли, которая тут твоя машина?

Хейли тряхнула головой, будто пытаясь что-то понять. События развивались настолько быстро, что она уже не контролировала этот процесс. Ах, как ей хотелось высказать этому самоуверенному грубияну все, что она о нем думает, но подходящего момента для этого никак не представлялось.

— Э-э-э… Тот синий джип.

— Джип?! Вот это да! — завопила Фейт и кинулась к машине. — Можно я поеду с Хейли? Можно, папочка? Ну, пожалуйста!

— Ты должна спрашивать разрешения не у меня, а у Хейли.

Фейт обратила умоляющий взгляд на женщину, и та не смогла отказать.

— Конечно, можно. Только учти, каждый, кто едет в моей машине, обязан пристегнуться ремнем.

— Само собой. Папа тоже всегда заставляет меня пристегиваться.

Хейли открыла правую дверцу, чтобы сесть в машину. В этот момент Тайлер положил руку ей на плечо и сказал:

— Моя машина стоит вон там, — он кивнул в сторону. — Подожди меня у ворот. Я поеду за тобой.

Это была не просьба, а вежливый приказ, которым мужчина ясно дал понять: ей даже и думать нечего, чтобы уехать без него.

Наверное, желая смягчить резкость своих слов, Тайлер погладил Хейли по плечу, а в следующее мгновение нагнулся и запечатлел быстрый поцелуй на ее губах. Щеки женщины тут же вспыхнули. Она порадовалась, что Фейт была уже в машине и не видела этой сцены. По этой же причине Хейли не могла дать ему отпор — это только привлекло бы к ним внимание девочки.

Повернувшись, она взялась за ручку автомобильной дверцы, заметив боковым зрением, что Тайлер уже направляется к своей машине.

— Давай, откроем окна, а то здесь жарко, как в печке. Когда станет прохладнее, я включу кондиционер. Вообще-то в таких машинах обычно не устанавливают кондиционеры, но я избалована. — Хейли улыбнулась девочке, смотревшей на нее с обожанием.

— У тебя классная машина, но почему ты выбрала именно джип? — с неуемным детским любопытством поинтересовалась Фейт.

Хейли засмеялась:

— Поймешь, когда будем подъезжать к моему дому.

Гетлинберг был маленький туристский городок, помешанный на сохранении своей самобытности. Именно по этой причине улицы тут не расширялись и были вечно забиты транспортным потоком. Чтобы не застрять в пробке, Хейли не поехала по Паркуэй — основной магистрали, ведущей к выезду из города, — а выбрала улицу, тянувшуюся вдоль быстрой речки Литл-Пиджин, затем свернула направо и очутилась на дороге, что вела в пэру. Лента дороги то и дело петляла, однако джип без труда справлялся с многочисленными крутыми поворотами. Хейли недовольно смотрела в зеркало заднего вида. Большой мощный «Линкольн» , ехавший за ними от самых ворот парка, преодолевал сложности дороги с такой же легкостью.

Двухэтажный дом Хейли прилепился к крутому склону горы. Не успела Хейли остановить машину на узенькой подъездной дорожке, как Фейт уже выскочила из машины.

— Будь осторожна, — крикнула ей вслед женщина. Хейли даже не оглянулась, чтобы убедиться, что Тайлер здесь. Она не сомневалась в этом ни на секунду.

— Постараюсь, — отозвалась Фейт. — Вот это класс! А на каком этаже ты живешь?

— На втором.

— А на первом кто?

— Сейчас — никого.

Дом, казалось, состоял из одних углов, образованных причудливым сочетанием стеклянных и деревянных панелей.

Крыша была скошена, и один ее край выступал над крыльцом, образуя навес, который как бы парил в воздухе. Отсюда открывался живописный вид на Гетлинберг, угнездившийся в низине во многих милях отсюда.

Хейли отперла входную дверь, и Фейт без ложного стеснения первой ворвалась в дом. Женщина нагнулась, чтобы подобрать лежавшую у порога вечернюю газету, и тут послышался низкий мужской голос:

— Очень мило!

Резко выпрямившись и обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Тайлером. Однако его реплика, как выяснилось, не относилась ни к дому, ни к открывавшемуся отсюда виду. Оказывается, он внимательно смотрел на Хейли, когда та нагибалась за газетой.

— Благодарю, — ответила женщина с едва сдерживаемой яростью.

— Вы меня ненавидите, не правда ли?

— Нет, скорее вы мне противны.

— Почему?

— Я полагала, что даже такой человек, как вы, постыдится использовать собственную дочь в качестве сводницы.

Оскорбление наконец достигло своей цели. Триумфальное, самодовольное выражение на лице Скотта словно тряпкой стерли, и на нем проступила ярость. Однако прежде чем он успел что-либо ответить, в дверном проеме появилась мордашка Фейт. Девочка поинтересовалась:

— Ну вы что, входить не собираетесь?

— Уже идем, — с притворной веселостью ответила Хейли, повернувшись так быстро, что ее юбка взвилась в воздух. — Чувствуйте себя как дома, мистер Скотт. В холодильнике вы с Фейт найдете холодную кока-колу.

— Я лучше пойду с тобой, — откликнулась девочка. Она уже успела побывать в спальне Хейли, и ей там страшно понравилось.

— Хорошо, поможешь мне выбрать наряд.

— Честно? — восторженно воскликнула Фейт и сломя голову кинулась в спальню. К тому времени, как туда вошла хозяйка дома, девочка уже рылась в ее шкафу. — Вот, — сказала она, протягивая Хейли открытое платье, на котором еще болтался магазинный ярлык.

— Ну, даже не знаю, — протянула женщина. Она купила это платье в начале лета, поддавшись секундному порыву, и еще ни разу не надевала его. Во-первых, не было подходящего случая, а во-вторых, платье выставляло напоказ больше обнаженного тела, нежели к тому привыкла Хейли. Элен умоляла сестру подарить платье ей, однако Хейли с этим не торопилась. Сознание того, что в ее шкафу висит подобное платье, дарило призрачную надежду на то, что, возможно, когда-то и в серой жизни Хейли может произойти что-нибудь необычное.

— Оно красивое, — сказала Фейт. «Шикарное» — было бы более подходящим словом для голубого джинсового платья с пышной юбкой, отделанной белоснежным шитьем. Лиф был выполнен в виде корсета и плотно облегал грудь и талию женщины. При этом казалось, что платье держится только за счет едва заметных бретелек на плечах. Надевать под такое платье бюстгальтер было немыслимо.

— Ну-у…

— Давай же, Хейли, надень его, — не отставала Фейт.

Хейли колебалась. Ей не хотелось огорчить девочку, да и глупо было в конце концов иметь платье и не носить его. Летний сезон заканчивался, и другого шанса щегольнуть обновкой могло уже не представиться, а к следующему лету платье могло выйти из моды. Что ж, она наденет это платье. Но уж никак не для того, чтобы порадовать мистера Скотта, а если он вобьет себе в голову какую-нибудь очередную глупость, то ему придется об этом пожалеть.

Пока Фейт продолжала без умолку щебетать, Хейли зашла в ванную и переоделась. Платье сидело на ней изумительно, облегая ее словно вторая кожа. Тщательно расчесав волосы, она воткнула в них декоративные гребешки.

Любопытство Фейт пересилило хорошие манеры, и она легонько постучала в дверь ванной.

— Можно войти?

— Конечно, — откликнулась Хейли. Девочка вошла и с восхищением принялась следить за тем, как Хейли накладывает косметику. Фейт была шумна, непоседлива и неугомонна, однако во всем этом было очарование. Было очевидно, что Фейт хочет услышать мнение взрослой женщины о своей внешности. Ей явно не хватало материнской ласки.

При активном участии Фейт Хейли выбрала из своей коллекции обуви открытые сандалии без каблука, затем подушилась, брызнув чуть-чуть «Шанель» и на девочку. Та пришла в такой восторг, что Хейли даже растрогалась: как же мало нужно этому ребенку, чтобы почувствовать себя счастливой!

Фейт обожала отца — в этом не приходилось сомневаться. «Папа говорит…», «Папа думает…», «Папа», «папа», «папа» — с этих слов начиналась почти каждая ее фраза. Для Хейли было очевидно, что Фейт боготворит отца и для нее нет ничего дороже его одобрения.

Наконец Хейли была готова, и они с Фейт вышли в гостиную. Тайлер темным силуэтом стоял напротив квадрата окна и обернулся, заслышав их шаги. При взгляде на Хейли глаза его широко раскрылись, и женщина прочла в них неподдельное восхищение. Это было невольным признанием ее стараний. При этом ей пришлось подавить в себе острое желание хоть как-то прикрыть плечи и грудь.

— Мы готовы, — сказала она, и в голосе ее прозвучало волнение девочки, собравшейся на свое первое свидание.

— У тебя замечательный дом, — проговорил Тайлер.

Хейли обвела взглядом свое жилище, словно увидев его впервые. Одну стену занимал большой камин, сложенный из необработанного камня, вторую — зеркальные окна. Стулья и диван были обиты тканью нежных кремовых оттенков, а лежавшие на них подушки выполнены — для контраста — из ткани темного цвета. Дубовый паркет был устлан пушистыми коврами, две низкие арочные двери вели на кухню и в дальний конец комнаты, отгороженный от основного пространства гостиной и превращенный в столовую.

— Если тебе кажется красивой эта комната, взглянул бы ты на ее спальню! У нее на постели такой обалденный плед! Цвета персика, и такой мягкий! А ванная — просто отпад. Ты обязан увидеть все это, папочка!

Его взгляд метну лея к Хейли, и та, замерев, опустила глаза к полу.

— Когда-нибудь, может быть, увижу, — многозначительно проговорил Скотт. — Так куда, ты говоришь, мы поедем ужинать, Фейт? — Обращаясь к дочери, он тем не менее продолжал смотреть на Хейли.

— Ну, ты же знаешь. Там — классно! Здоровская пицца, лазанья, а в задней комнате — электронные игры.

Тайлер засмеялся и перевел взгляд на дочь.

— Малыш — настоящий фанат компьютерных игр, — сказал он Хейли. Она улыбнулась в ответ:

— Сегодня это можно сказать о любом ребенке.

— Ты не станешь возражать против ресторана с электронными играми?

— Нет, конечно. Я могу и сама попробовать в них поиграть.

— Классно! Тогда — поехали, а то у меня уже в животе от голода бурчит. — Для большей убедительности Фейт попыталась изобразить, как именно у нее бурчит в животе, и сделала это так потешно, что взрослые покатились со смеху.

Хейли заперла дверь. Они с Тайлером спустились по ступенькам и следом за Фейт направились к его автомобилю. На ходу он обнял Хейли за плечи, привлек ее к себе и негромко сказал:

— Наверное, мне следует подумать о том, чтобы сменить фасон служебной униформы для сотрудников «Серендипити». Ты сегодня выглядишь просто великолепно, Хейли!

Свежее, пахнущее мятой дыхание Скотта опалило ей щеку. У нее запершило в горле, и сдавленное «спасибо» прозвучало неестественно.

— Приятно, глядя на тебя, видеть много голой кожи и мало одежды.

Это бесстыдное замечание привело к тому, что смущение Хейли мгновенно испарилось и сменилось яростью. Она отстранилась от своего спутника и с горячностью проговорила:

— Вы не имеете права разговаривать со мной подобным образом!

Губы Тайлера раздвинулись в усмешке, и в темноте блеснули белые зубы.

— Еще как имею! Не забывай: я намерен стать твоим любовником.

Хейли начала что-то сумбурно говорить, однако он прервал ее, проговорив:

— Прибереги эти аргументы для более подходящего случая, когда я смогу наглядно доказать тебе, что все они гроша ломаного не стоят, а сейчас — пойдем, нас ждет Фейт.

Хейли передернула плечами, чтобы сбросить его руку со своих плеч, однако, когда они подошли к машине, рука мужчины по-прежнему лежала там же.