Партнеры по браку

9

— Что говорить, ты просто умница, Шери, — пробубнил Дэн и хлопнул дверцей машины. — Если тебе хочется сказать мне, что я кретин, не надо делать это так изощренно. Я не настолько глуп, чтобы не понять, когда мне говорят об этом прямо.

— Да что ты на меня взъелся?! — уставилась на мужа Шери. — Сам-то был не лучше! Привязался к моим поделкам, вспомнил эту несчастную собаку.

— Да при чем тут собака? Я вообще не об этом.

— Тогда о чем?

— Во-первых, я предупреждал тебя: мы говорим окружающим о себе только то, что уже согласовали друг с другом. Какого дьявола ты сказала гробовщику, что я художник?

— Он не…

— А во-вторых, — перебил ее Дэн, — могла бы предупредить меня, что уже была у него в гостях.

— С чего ты взял, что я там была?

— Видела бы ты свое лицо, когда Паркер спросил про подвал. То-то ты так тряслась, когда мы подъехали к их дому. Теперь-то я понимаю.

— Я не была в этом доме, — возразила Шерилин. Она давно уже не видела Дэна таким сердитым, однако прекрасно понимала, что привело его в такое бешенство: план, задуманный им, с треском провалился. — Но я знала, что дом принадлежит Ивэну и его жене. Помнишь, я ходила купаться на озеро? Так вот, на обратном пути я заблудилась и по ошибке вышла к дому Голдуэйтов. Ивэн меня увидел, объяснил мне, как дойти до дома. Только и всего.

— Только и всего, — фыркнул Дэн. — И что, нельзя было рассказать мне об этом?

Шери пожала плечами.

— Можно было. Только зачем? Встреча была случайной, а Ивэна ты не очень-то жаловал. Сейчас-то ты, наверное, ненавидишь его еще сильнее. Конечно, — усмехнулась она, — ведь он, оказывается, не только гробовщик, но еще и муж твоей разлюбезной Хитер.

— Она не разлюбезная, а его я не ненавижу, — буркнул Дэн. — Много чести твоему Ивэну.

— Ну вот, — торжествующе улыбнулась Шерилин.

— Что — вот?

— Это твое «много чести». Если бы тебе было плевать на Ивэна, ты бы не стал так говорить.

— Зато для тебя, как я погляжу, он слишком много значит.

— Только не делай вида, что ревнуешь. Весь вечер крутился рядом с Хитер Голдуэйт.

Дэн хотел сказать, что гробовщик вряд ли дал ей соскучиться, но тут до него дошло, что они ссорятся прямо на улице. Совсем как почтенная чета Матесонов. Ему стало стыдно.

— Шери, давай поговорим дома, — предложил Дэн и кивнул на распахнутую калитку. — Мы ведем себя как дети.

— Как старики Матесоны, ты хотел сказать, — прочитала его мысли жена.

Дома Шери сделала себе «маргариту», села в гостиной и молча принялась разглядывать носки своих тапок. Дэн присел рядом с ней со стаканчиком разбавленного виски в руках.

— Шери, что происходит? — поинтересовался он у жены.

Она с грустной улыбкой посмотрела на мужа.

— Ничего особенного. Просто паршивый день.

— Выходит, что все дни паршивые, — покачал головой Дэн. — Не было ни дня, чтобы мы не поссорились.

— Сегодня особенно паршивый. Ты надеялся, что нам удастся завязать знакомство с «кошельками». Так оно и вышло бы, если бы Паркеры не оказались братом и сестрой.

— А Бронсоны — парочкой стариков-скупердяев, — вздохнул Дэн. — Если бы ты знала, каким идиотом я себя чувствовал, когда кривлялся перед этой Эмили. Она даже бровью не повела — все ковырялась в своей тарелке.

— А мне не давал покоя Адам Паркер, — пожаловалась Шери. — Он все время встревал в беседу с Уильямом. Впрочем, супруг Эмили Бронсон оказался таким же сухарем, как и его женушка. С энтузиазмом он говорил только о деньгах. А еще о проекте Хитер Голдуэйт. Он считает, что дело принесет большую прибыль.

— В нас эта парочка точно не вложится, — мрачно констатировал Дэн. — Так что обхаживать их дальше не имеет смысла. Окрутить Паркеров не составило бы труда. Но я не хочу так рисковать.

— И я, — кивнула Шери. — С мужем и женой вариант беспроигрышный, к тому же отработанный годами. А неженатому брату и незамужней сестре не от кого скрывать свои романы.

Из кармана Дэниела донеслась знакомая мелодия. Дэн вытащил мобильник и невесело усмехнулся.

— Конечно же Боб. Сейчас будет расспрашивать, как наши успехи. Паршиво, старина Боб. Никаких успехов и достижений. А тебе спасибо. Мог бы вытянуть побольше информации из своего риелтора. Так нет же, ты мастер только виски из бутылки вытягивать.

Шери улыбнулась в ответ на ворчание мужа, допила остатки «Маргариты» и направилась в кухню, чтобы сделать себе еще одну порцию. Настроение было до того отвратительным, что ей даже не хотелось говорить с Бобом, хотя отношения между ними всегда были теплыми и дружескими.

Шерилин вспомнила их знакомство с Бобом.

Они с Дэном только что поженились и искали в Ротшеде недорогой и уютный домик, чтобы хоть несколько месяцев пожить в нормальной обстановке. Сумму, которую им удалось выручить за колье — щедрый подарок Фрэнка Кэпмана, — и сумму, которую Дэн получил от его жены Лилиан, решено было истратить на кусочек красивой жизни — так Шерилин в шутку назвала дом.

Именно тогда им посчастливилось встретить Боба — веселого выпивоху, как сам он себя называл.

Боб не работал и жил только теми деньгами, которые периодически выручал за аренду дома, доставшегося ему по наследству от бабки. Деньги с жильцов он брал символические, единственным его требованием было то, чтобы все оставалось в том же состоянии, как при его покойной бабушке.

Боб сразу понравился супругам, а супруги понравились Бобу. Вскоре он стал в их доме постоянным гостем. Когда деньги закончились — штат единственного в Ротшеде издательства и без помощи Дэна неплохо справлялся с небольшим объемом работы, а Шерилин удалось устроиться только официанткой в небольшое кафе, — Боб предложил им пожить в его доме в качестве гостей.

Это воистину щедрое предложение не могло не тронуть молодую чету. Поэтому, когда Дэн разработал свой первый простой, но гениальный, по его скромному мнению, план, единственным человеком, которому они решились довериться, стал Боб Спейси.

В прошлом Боб работал фотографом в модном журнале и неплохо справлялся со своими обязанностями. Однако технический прогресс принес Бобу одни разочарования: на смену привычному фотоаппарату пришел цифровой, а на смену старому фотографу Бобу пришли молодые, хорошо обученные люди, для которых значение слова «пиксель» было прозрачным и ясным как дважды два. От Боба быстро и вежливо избавились, а обучаться новому делу у него не хватило средств.

— Снимал же я раньше без этих пикселей — и как! — возмущался Боб. — Я бы уже на что угодно согласился, лишь бы фотографировать. А то ведь все мои фото без толку в шкафу пылятся.

Когда Дэн предложил Бобу сыграть роль шантажиста в их пьесе об обманутых супругах, Боб согласился, почти не раздумывая. На вопрос Шери, не боится ли он карающего меча правосудия, Боб ответил очень просто:

— Да чихал я на это правосудие, ма Шери. Ведь и оно на меня чихнет, когда мне нечем будет платить за мой чертов дом, в котором я живу один как волк и волком же вою от одиночества.

Время внесло в обязанности Боба свои коррективы. Вскоре он взял на себя роль посредника между риелтором и супружеской парой, а заодно потихоньку наводил справки о состоятельных супругах, живущих в тех городках, куда задумывал отправиться Дэн.

Дэн старался выбирать не слишком приметные городки, а Боб следил за тем, чтобы очередной переезд не прошел впустую. Раньше чутье его не подводило — у Дэна и Шери всегда был выбор из нескольких супружеских пар.

Но, увы, на этот раз удача отвернулась от них. И Шери не так уж винила в этом Боба. Еще до приезда в Саммерфилд она чувствовала: что-то пойдет не так. И все пошло не так. С самого первого дня.

Шери выдавила сок из половинки лайма. Конечно, «маргарита», которую когда-то делал для нее Дэн, была гораздо вкуснее. И, наверное, даже не потому, что Дэн делал ее лучше…

— Послушай, Дэн, а ты уверен, что мы вправе так поступать? — Шери пристально посмотрела на мужа.

— Вправе? — усмехнулся Дэн и стиснул в руке половинку лайма. Из плода брызнул сок. Шерилин никогда не удавалось выжать лайм полностью, а Дэн выжимал его так, что в нем не оставалось ни капельки. — Ты вспомни Кэпманов, Шери. По-твоему, Фрэнк задавался вопросом, вправе ли он принуждать свою секретаршу ложиться с ним в постель? А его жена задумывалась о том, вправе ли она считать едва знакомого мужчину альфонсом?

— Формально говоря, Кэпман ни к чему меня не принуждал. А Лилиан только намекала на такую возможность, — мягко возразила Шери.

— Формально, — хмыкнул Дэн, переливая сок в металлический шейкер. — Формально и мы с тобой ничего такого не сделаем. Можно сказать, вразумим неразумных супругов, дадим им хороший урок.

— Дэн, вообще-то это называется шантажом. А шантаж карается законом.

— И что ты предлагаешь? — полюбопытствовал Дэн, потрясая шейкером. — Бросить все и уехать? Снова нищенствовать, жить в крошечных квартирках и каждую ночь просыпаться от грохота поезда? Ты понимаешь, сколько денег поставлено на кон? Этот дом, эта иллюзия хорошей жизни… Неужели мы потратили столько денег впустую?

— Не в деньгах счастье, — вяло парировала Шери.

— Избитая истина.

— Но ведь истина.

— Ты уже знаешь, что такое нормальная жизнь. И тебе нелегко будет вернуться к прошлому. — Дэн отвернул крышку шейкера и перелил его содержимое в бокал Шерилин. — Разве я мог тогда побаловать тебя «Маргаритой»? — ласково посмотрел он на жену. — А ведь было время, когда мы экономили даже на самом необходимом. Вспомни, как ты закрашивала черным маркером свои поцарапанные туфли. Ну разве это жизнь?

Шери сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. Все-таки Дэн делает самую вкусную «Маргариту» на свете.

— Да, наверное ты прав, — кивнула она. — Я не хочу возвращаться к прошлому.

— И незачем. — Дэн опустился рядом с ней на корточки и уткнулся носом ей в колени. — Нужно думать о будущем. Нас ждет прекрасное будущее, поверь мне.

— Шери, Боб говорит… Шери, ты слышишь меня?

— Да, слышу, — кивнула Шери и вяло встряхнула шейкер. Все равно, как у Дэна, не получится, так что нечего стараться. — Что говорит Боб?

— Боб говорит… — Дэн сделал паузу и внимательно посмотрел на жену.

Шери удивил его взгляд: он был каким-то нерешительным, неуверенным, таким не похожим на обычный взгляд Дэна.

— Так что говорит Боб? — настойчиво спросила она.

— Боб говорит, что раз такое дело, раз такая ситуация… Он спрашивает, что нам мешает переключиться на Голдуэйтов?

— Голдуэйтов?!

— Да, Голдуэйтов. Я и сам вначале опешил, а потом подумал: ведь он прав. Голдуэйты довольно обеспеченные люди. Да что я тебе рассказываю — ты ведь видела их дом, слышала об их планах. Дела у… Ивэна Голдуэйта идут в гору, хотя они в Саммерфилде без году неделя.

— Дэн, ты послушай себя, — не выдержала Шери. — Ты даже говоришь невнятно. Ты сам не веришь в то, что говоришь.

— С чего ты это взяла?

— А я похожа на глухую? — Шери открутила крышку шейкера. — Дэн, раньше мы всегда имели дело с людьми, которые нам… В общем, с людьми, нам несимпатичными. И это — хотя бы это! — нас оправдывало. И потом, я, например, совсем не уверена, что Ивэн — могу говорить только о нем, я с ним знакома чуть больше, чем с Хитер, — способен на измену. Он не похож на кобеля, вроде тех, с которыми я привыкла иметь дело. Дэн криво усмехнулся.

— По-моему, ты его идеализируешь. Он, между прочим, даже не рассказал жене о знакомстве с тобой. В отличие от Хитер. Она без задней мысли рассказала обо мне мужу и даже позвала нас с тобой в гости. Если кто и не способен на измену, так это она.

— Ну конечно! — Шери попыталась перелить «Маргариту» в бокал, но с досады промазала и пролила половину напитка на стол. — Вот черт! Конечно же я идеализирую Ивэна, а ты Хитер — нет. Ведь она святая! В тихом омуте черти водятся! Никогда не слышал?

— Любимая, пожалуйста, вытри стол, пока твой чудо-напиток не полился на пол. Не хочу, чтобы завтра к нему приклеивались мои тапки.

— Черт с тобой, я вытру! Только дай мне чертову губку!

Дэн подошел к раковине, взял губку и протянул ее Шери.

— Вот твоя чертова губка.

— Очень смешно, — пробормотала она и принялась с такой тщательностью тереть стол, словно пыталась извести следы засохшего варенья.

— Дырку протрешь.

— Лучше дырка в столе, чем в голове.

— На что ты намекаешь?

— Послушай, Дэн… — Шери отложила губку и посмотрела на мужа. Ей не хотелось снова затевать ссору, но еще меньше ей хотелось реализовывать очередной безумный план, на сей раз придуманный воспалившимся от виски мозгом Боба Спейси. — Если они оба такие идеальные, зачем нам с ними связываться?

— Наверное, чтобы проверить, идеальны они или нет, — отшутился Дэн. — Сама же говорила про тихий омут.

— Я серьезно.

В гостиной затрещал телефон. Шери и Дэн переглянулись, но в гостиную никто не пошел в надежде, что звонок вскоре стихнет. Однако телефон продолжал трещать — кто-то настойчиво хотел прервать их ссору.

— Кажется, он тоже серьезно, — покачал головой Дэн и направился в гостиную.

— Дэниел Бейкер на проводе, — донеслось до Шери шутливое приветствие.

Сама она не смогла бы шутить: любые звонки для нее давным-давно перестали казаться обычными. В каждом из них таилась скрытая угроза.

— Шери, это тебя!

Шерилин прошла в гостиную и нерешительно взяла трубку у Дэна, одними губами спросив:

— Кто?

— Его Идеальное Величество Гробовщик, — хмыкнул Дэн. — Наверное, хочет спросить, как тебе понравилась его жена.

— Больше всех она понравилась тебе, — шепнула раздосадованная Шери и приложила трубку к уху. — Привет, Ивэн.

— Надеюсь, ты поздняя птичка, — донесся до нее знакомый голос. Шери даже знала, что Ивэн улыбается. — Я боялся тебя разбудить.

— Для меня еще рано, — успокоила его Шери. — Что-то случилось?

— Ну да. В моей голове после твоего отъезда родилась гениальная мысль.

— Какая же? — Она только сейчас поняла, что Ивэн перешел на «ты», и почувствовала себя заговорщицей: они с Ивэном уже на «ты», а Дэн с Хитер все еще на «вы».

— Дэн говорил о твоих поделках из глины. Ты этим серьезно увлекаешься?

— Можно сказать и так. А почему ты спрашиваешь? — Интересно, Дэн слышит их разговор?

— Твой талант можно применить. Если ты, конечно, захочешь. Я вспомнил, что Пэдди О'Брайен говорил насчет клуба. Ты могла бы научить других тому, что умеешь сама.

— Думаешь, из меня получится учительница? — хихикнула Шери.

— Я уже вижу тебя в белоснежной блузке, черной юбке чуть выше колена, в туфлях на высоченном каблуке и с гладкой прической. По-моему, учительница что надо.

— Ивэн, я могу так одеться, это несложно, — улыбнулась Шери, удивляясь, как неожиданно легко Ивэн вдруг заговорил с ней. — Но этого же недостаточно.

— Ты трусишь?

— А я вообще жуткая трусиха.

— Хочешь, я схожу с тобой в клуб? Завтра мне все равно нечем себя занять. Так хотя бы помогу хорошему человеку.

Теперь Шери чувствовала себя уже не заговорщицей, а предательницей. Хорошему человеку… Знал бы он, о чем они только что говорили с Дэном на кухне.

— Только если тебе правда нечего делать.

— Правда нечего. И правда, что я хочу… хочу тебе помочь.

— Тебе кажется, что мне нужна помощь?

— Интуиция. Конечно, люди моей профессии должны быть глухими как стена. Нам нет нужды кого-то понимать. Но я почему-то чувствую, когда кому-то плохо. Странно, да?

— Ничего странного. Ты, видно, думаешь, что я считаю тебя монстром из-за того, что ты работаешь… — У нее чуть было не вырвалось «гробовщиком», но она вовремя спохватилась. — В общем, из-за твоей работы.

— Нет, не думаю. Но у тебя есть полное право считать меня трусом.

— Это еще почему?

— Я только сегодня рассказал Хитер, что познакомился с тобой раньше.

Шери замерла, прижав трубку к уху. Слышал бы это Дэн! Ее и саму изумила такая непривычная откровенность.

— И что же Хитер? — наконец выдавила она.

— Хитер посмеялась над тем, как все комично получилось. Ты ведь не знала, что едешь к знакомому человеку. А я не знал, что ты жена того самого Дэна, которого мы ждем в гости.

— Да, комично, — согласилась Шери, не зная, как ей реагировать на это заявление. Судя по всему, муж и жена к таким знакомствам относились более чем спокойно. Но почему же Ивэн тогда назвал себя трусом?

— Так что же, завтра увидимся?

— Да, конечно, — механически согласилась она.

— Значит, я позвоню тебе днем. Ты ведь наверняка встаешь не раньше двенадцати, раз так поздно ложишься?

— Да. Я жуткая соня.

Только положив трубку, Шери вспомнила, что не давала Ивэну номера телефона. Откуда же он мог его узнать?

— А ты, оказывается, можешь быть такой разговорчивой, — констатировал Дэн, который все это время стоял в дверях.

Шери не зря задавалась вопросом, слышит ли Дэн ее беседу с Ивэном. На его лице было написано раздражение, которое он пытался скрыть за небрежной усмешкой. Это давалось ему скверно.

— Вы уже и на «ты» перешли.

— Какой смысл выкать? — пожала плечами Шери. Она старалась выглядеть спокойной, но это получалось у нее так же плохо, как и у Дэна. — Он хоть и старше меня, но еще не в том возрасте, когда уважение должно быть подчеркнуто обращением на «вы».

— Угу, — кивнул Дэн. — Это ваше «ты», хочу заметить, звучало интимнее любых признаний. Только не говори, что вы беседовали о Хитер.

— И о Хитер в том числе. Он рассказал ей, что познакомился со мной раньше, чем мы приехали к ним в гости.

— Вот как? Тебе не кажется, что твой гробовщик запоздал с откровенностью?

— Он не мой. И не гробовщик, — поморщилась Шерилин, вспомнив, как сама чуть не назвала Ивэна гробовщиком. — Не могу понять, как он узнал мой номер.

— Наш номер, ты хочешь сказать, — поправил ее Дэн. — Могу тебя просветить по этому вопросу.

Шери удивленно покосилась на мужа.

— Я дал его Хитер.

— Ты дал?! — возмущенно переспросила Шерилин.

— Я дал. И что такого? Мы ведь знакомы. Хотя на «ты» еще не переходили.

Шери захлестнула волна негодования. Он осмеливается ревновать ее к Ивэну, а сам дает номер его жене. И это все еще до того, как они обсуждали бредовую идею Боба! А может, Дэн предложил эту идею только потому, что ему хочется чаще видеться с Хитер? Только теперь под благовидным предлогом. Под прикрытием дела! Ладно, она ему покажет!

— Ты все еще хочешь проверить, насколько идеален брак Голдуэйтов? — сжав губы, поинтересовалась она. — Я тебе помогу. Можешь позвонить Бобу и сказать ему, что нам скоро понадобится его помощь.

— Значит, ты уже не сомневаешься в том, что твои чары сразят этого идеального гробовщика? То есть, я хотел сказать, мужчину?

Шери прекрасно знала, что Дэн говорит именно то, что хочет сказать. Они оба застыли посреди гостиной, глядя друг на друга немигающими взглядами. Шери почувствовала, что впервые в жизни испытывает к мужу не неприязнь, нет, но самую настоящую ненависть.