Пепел над океаном

Сигарета первая

– Но я по-прежнему считаю, что ты поступила глупо, – промывает мне мозг Нелли. Мы обедаем в столовой, и это последнее место, где я хотела бы выслушивать нотации.

После вчерашней вечеринки в доме братства подруга продолжает возмущаться моему поведению. А я всего-то оттолкнула Брендона Ками, когда он пытался засунуть свой слюнявый язык мне в рот. Зачем я только дала ей таблетки от головной боли? Как только она пережила «волшебное» похмельное утро, то продолжила экзекуцию.

Я молча закатываю глаза, продолжая бить по клавиатуре ноутбука указательным пальцем. Я всегда так делаю, когда злюсь. Как редактору газеты – да-да, я почти Бетти Купер[1], только брюнетка, – мне предстоит написать статью о митинге, организованном местным фондом защиты природы, и разобраться с позицией города на этот счет. Стоит отметить, что, на мой взгляд, все эти акции бесполезны и лет так через пятьдесят в городе не останется ни одного деревца.

Написав последний столбик текста, я с шумом захлопываю крышку ноутбука и поднимаюсь на ноги. Мне правда нужно в редакцию. Стакан с кофе так и остается нетронутым, и единственное, что я могу сделать, так это сунуть его в руки Нелли.

– Я ухожу, скоро психология, – заявляю я и вылезаю из плотно стоящих рядом друг с другом лавочек.

– Ты не можешь уйти просто так! Мы же не договорили. И нам обеим в одно и то же крыло, – возмущается Нелли.

– Я не хочу снова обсуждать эту глупую тему. Если тебя действительно волнует мой недопоцелуй с Брендоном, можешь обсудить это с ним. Он как раз сидит вон там. – И я указываю за столик около кассы, забитый игроками местной команды.

Брендон Ками – лучший друг капитана футбольной команды Нью-Йоркского университета, в том году одержавшей победу над противниками из Чикаго. А еще он мечта любой девчонки.

Каким-то чудесным образом ему удается почувствовать на себе мой пристальный взгляд. Да я просто мастер прожигать дыры в идиотах вроде него. Он посылает мне приторную улыбку, и я всеми силами стараюсь не показать средний палец в ответ.

На вечеринке Брендон не только хотел поцелуев, он из кожи вон лез, чтобы затащить меня в спальню. Вам стоит знать, что парни, которые играют в футбол, думают, будто им все дозволено.

– И все-таки хорош красавчик, – мечтательно произносит Нелли и вздыхает. – Ладно, пошли на лекцию, иначе придется бежать в туалет и выжимать нижнее белье.

Я улыбаюсь и следую за подругой к выходу из столовой.

Я затылком чувствую испепеляющий взгляд Ника Крамберга.

Он точно наблюдает за мной – готова в этом поклясться. Прошло уже три месяца с тех пор, как я опозорила Ника на вечеринке братства. Он наверняка готовит месть, но слишком хитер, чтобы выдать свой план.

Ник Крамберг всегда носит маску милого и доброго мальчика перед преподавателями, но, когда выходит из аудитории, открывается его темная сторона. Можно сказать, что он местный Драко Малфой – милый снаружи (не для всех) и чертовски сложный внутри. Но сейчас не об этом.

Сейчас я на паре и всеми клетками тела чувствую его взгляд, стараясь в панике не ерзать по скамье. Спина затекла не в самый подходящий момент.

– Снова пялится на тебя? – шепчет Нелли, не отрывая руки от тетради.

– Ты тоже это почувствовала, да?

– Нет, я просто обернулась и увидела все своими глазами. Может, тебе стоит показать ему средний палец или что-то в этом роде?

– Ты серьезно? Это не поможет.

– А то! – уверенно заявляет Нелли. – Черт, не говори, что ты боишься.

– Никого я не боюсь, просто не хочу рисковать…

Когда лекция заканчивается, я с шумом втягиваю воздух и смываюсь из аудитории прежде, чем рядом окажется Ник. Иногда он специально проходит мимо парты, за которой я сижу с Нелли. Однажды он невзначай прикоснулся ко мне, когда шел к выходу, и мое тело будто наэлектризовало.

Оказавшись за пределами его досягаемости, я прячусь за шкафчиками, ожидая подругу. Ник выходит из аудитории, нервно оглядывается по сторонам и, кажется, не заметив меня, уходит прочь. Показавшись из своего убежища, я успеваю схватить за руку Нелли, которая, судя по всему, уже хотела отправиться на мои поиски.

Я не собираюсь прятаться от Ника вечно. Я бы даже не сказала, что он все еще до смерти пугает меня. Но инстинкт самосохранения не отключить.

В том году я могла позволить себе легкий флирт с Ником, но до поцелуев у нас так и не дошло. В какой-то момент мне даже показалось, что мы запросто можем стать друзьями. Но я, как обычно, ошиблась. Ник не дружит с девчонками, по крайней мере я таких не знаю. Мне стоит перестать о нем думать и жить как раньше, придерживаясь лишь одного правила, того самого, о котором я уже говорила: не смотреть Доминику в глаза.

Когда учебный день подходит к концу, я заваливаюсь в комнату общежития и падаю на кровать. Надо бежать в редакцию и заниматься статьей, свежий выпуск сам себя не отредактирует, но сил совсем нет. Я пялюсь в потолок, на который заботливо наклеила постеры Джина из BTS. Там их уж точно никто не сорвет. Когда мне грустно, я смотрю на фотографии Джина, гуляющего по городу в красивых пальто, и мир становится чуточку лучше. Возможно, когда-нибудь мы с ним встретимся в реальной жизни?..

– Завтра вечеринка в Греческом Ряду, – вырывает меня из раздумий Нелли. Она моя соседка, поэтому от ее болтовни не скрыться.

– Больше никаких вечеринок. По крайней мере на ближайший месяц, – эту мантру я повторяю постоянно.

Сколько можно спасать Нелли от похмелья? Она совершенно не знает, в какой момент нужно остановиться. Особенно когда в дело вмешивается излюбленная всеми студентами игра в пиво-понг.

– Да брось, Амелия. Неужели ты упустишь возможность повеселиться из-за Ника?

– При чем здесь Ник? У меня просто нет желания смотреть на рожи пьяных парней из братства. Тошнит от одного их вида. – Я говорю абсолютную правду. Студенческие братства в сериалах и в реальной жизни – это два разных мира.

А мой мир, он состоит из… игры в кошки-мышки с Ником Крамбергом?

Спустя некоторое время я иду в кабинет редакции с ноутбуком под мышкой. В коридорах почти никого. Одни студенты отходят после вчерашней бурной вечеринки, так и не появившись на лекциях, а другие горбатятся над конспектами, пытаясь выучить хоть что-то к завтрашнему дню. Меня это, кстати, тоже касается. Как только со статьей будет покончено, придется вернуться в комнату, забраться на кровать и начать зубрить.

Чтобы попасть в Нью-Йоркский университет, мне потребовалось приложить много сил. Родители загорелись идеей отправить меня в Англию, но я напрочь отказалась от этой идеи, грозясь тем, что сбегу из дома, когда они лягут спать.

И я сбежала.

Некоторые думают, что моя жизнь состоит из ромашек и беззаботного веселья. Но всё совершенно не так. Порой мне кажется, что богатые люди – самые несчастные создания на свете. И действительно, когда я жила с папой и мамой, они исполняли любые мои капризы. Вот только одного не хватало – тепла. Мы часто ругались, особенно жестокие конфликты вспыхивали, когда я подросла и мой рот уже невозможно было заткнуть пачкой денег. Что мама, что папа – они оба привыкли к простой мысли: я пай-девочка и всегда с ними соглашаюсь.

Однажды я заявила, что не хочу уезжать в Англию, тогда отец пообещал, что закроет мне доступ к банковским счетам. И когда я втайне ото всех поступила в Нью-Йоркский университет, это стало последней каплей. Для меня до сих пор загадка, почему они считают мой университет недостаточно престижным. Впрочем, родители всегда отличались некоторыми странностями.

Я почти не общаюсь с семьей, и папа сдержал свое слово, оставив меня без средств к существованию. Несильно я и расстроилась, устроилась на работу в забегаловке на четыре дня в неделю. Деньги, которые мне удается заработать в «Сахаре», я стараюсь не транжирить. Мне нужно платить за учебу и откладывать на будущую жизнь.

Оказавшись около нужного кабинета, я покрепче обхватываю ноутбук и прохожу внутрь. Как и во все остальные дни, меня ждет сюрприз – Коди Вайнтер. Я считаю его своим другом, а он явно рассчитывает на нечто большее.

Коди хорош собой: отличное тело, модная стрижка, копна темных волос и незабываемые зеленые глаза. Уверена, любая девчонка с удовольствием согласилась бы потусоваться с ним разок-другой. Я же просто хочу остаться друзьями.

– Привет, Ами. Ну что, удалось подготовить статью? – интересуется он, когда я прохожу внутрь импровизированной редакции. Поставив ноутбук на стол, я принимаюсь за работу. Мне не терпится показать Коди, какую крутую информацию я нарыла.

– Мы можем что-то убрать, а что-то поменять местами. Информации так много, что хватит на две публикации, – со знанием дела начинаю я.

– Жители города оценили митинг. Кому-то акция понравилась, а кому-то нет. Споры такие жаркие, что Интернет бурлит, – отзывается Коди и подходит ближе ко мне, чтобы рассмотреть файл на экране.

Мы работаем над выпуском газеты и заодно придумываем тему для будущих статей. Нас в редакции шесть человек, и каждый отвечает за определенную рубрику. Университетская газета настолько нравится студентам, что декан решил выпускать ее в бумажном виде один раз в неделю. Раньше мы предпочитали электронный вариант, но успех, такой успех!

– Напиши о книгах, – предлагает красавица Берни, сидя напротив меня и тыкая по клавишам компьютера.

– А это неплохая идея, – поддерживает ее Логан, местный гик, отвечающий за раздел про Вселенную. – Смотри, ты же пишешь о грандиозных событиях, так вот, расскажи о по-настоящему важных книжных новинках, и всё, статья на следующий номер готова.

Я задумываюсь. Это лучше, чем ничего. Книги – хорошая вещь, и о них можно говорить бесконечно. Сколько новинок я могу прорекламировать! Но для этого надо прочитать за неделю как минимум две-три книги.

Берни, занимающаяся разделом моды, рассказывает о парочке популярных книг, выпущенных совсем недавно. Она так круто описывает их содержание, что мне ужасно хочется скорее взяться за чтение.

Пока ребята обдумывают будущий номер газеты, я ускользаю в кладовку. Там находится наш архив.

– Ами…

Раньше меня ужасно бесило, как Коди сокращает мое имя, но я быстро привыкла. Он не был намерен отступать, и вскоре за ним последовали другие наши знакомые.

– Я здесь! – кричу я, и Коди уже тут как тут, выходит из-за стеллажа.

– Что ищешь?

– Газету, которая вышла на той неделе. Хочу сравнить ее с новой, чтобы убедиться, что все идеально и ничего не совпадает.

– Ами, я тут подумал, а почему бы нам…

Ну нет! Пожалуйста, господи, не дай ему начать эту песню снова. Я уже устала отказываться от приглашений и повторять, что мы навсегда останемся друзьями. И на этом точка.

– Коди, дай перерыв хотя бы на сегодня, – цежу я сквозь зубы, стараясь не кричать на него.

– Спортсмены – народ настойчивый, – заявляет он и ухмыляется.

– Ах да, забыла, что ты у нас еще и хоккеист. Ну а теперь отодвинься, мне пора! – Прежде чем Коди успевает что-то сказать, я целую его в щеку и убегаю, оставив наедине с очередным моим отказом.

– Почему ты ломаешься?! – взревел Дарил, когда мы сидели на железной перекладине за университетом.

– Я знаю тебя как облупленного: не успеем мы и часа на вечеринке провести, как ты подцепишь парочку цыпочек и одну из них сбагришь мне. У тебя отстойный вкус, братан.

Дарил уговаривает меня отправиться в мой второй дом – дом братства. Обычно мы все выходные тусуемся там на отпадных вечеринках. Но после них самочувствие совершенно не отпадное. Однажды я уснул в одной из многочисленных комнат особняка братства и проснулся с незнакомыми девчонками. Я ненавидел себя больше трех дней, потому что не помнил произошедшего. Это было ужасное чувство.

Плюс вчерашний вечер я обещал провести в компании подруги из России. Она переехала в Лос-Анджелес, поэтому мы редко видимся, разве что по вебке. Я скучаю по ней и по ее парню. Они приезжали ко мне лишь раз, и то на пару дней. Эти двое – моя вторая семья. Жизнь в чужой стране давалась нам всем нелегко, но друзья скрашивали мои будни. Да, я жил в России!

– Ты похож на бабку, – рычит Дарил и спрыгивает с железки. – На вечно ворчащую бабку.

– Я не ворчал, а всего лишь сказал, что не хочу идти на долбаную вечеринку.

– Там будет Амелия, – спокойно произносит друг. Он осознает, как эта информация может повлиять на мой выбор. Банка с пивом сразу же перестает интересовать меня. – Я знаю этот взгляд, – ухмыляется он. – Теперь ты пересмотришь свое решение и потащишь зад на вечеринку?

– Нет.

Да. Да. И еще раз да. Но я не стану говорить это вслух.

– Да брось, чувак. Мы все видим, что ты к ней неровно дышишь.

– Она назвала меня геем и еще… Неважно. Единственное, что я хочу сделать, – это отомстить ей за острый язык.

– Она хорошенькая…

Тут я поспорить не могу. Амелия Картен действительно хороша собой. Но опять же, то, что она сделала на вечеринке в том году, не выходит у меня из головы. Ладно, если бы она вытворила подобное наедине, но не перед толпой же! Ребята из братства, конечно, все забыли. Но не я. Меня эта ситуация не отпускает уже полгода.

– Что ты собираешься с ней сделать? – с любопытством спрашивает Дарил.

– А что обычно творят с невинными овечками? – вскидываю я бровь.

– Портят их? – Я улыбаюсь и делаю глоток пива, после мну и выкидываю жестяную банку в ближайшую урну.