Перемещение

1. Утро субботы.

1. Утро субботы.

Я ненавижу экскурсии.

И предки это знают, но все равно заставили меня подняться сегодня в семь часов утра, чтобы у меня не было шанса опоздать на школьную экскурсию.

Вообще, не вижу смысла в поездке в какое-нибудь малоинтересное мне место. Терять время и деньги на дорогу и пребывание там. Ведь через интернет можно узнать намного больше, и это не будет стоить ни целого потраченного дня, ни денег.

А еще в сеть можно попасть, не снимая пижамы. Можно смотреть на произведения искусства или слушать нудного гида на онлайн-экскурсии, наслаждаясь шаурмой с газировкой. И обитатели фермы намного симпатичнее смотрелись бы через монитор ноутбука, ведь можно просто любоваться красивой картинкой, не морщась от их специфических ароматов.

Но мама, как всегда твердит:

- Контактная ферма, она поэтому и «контактная», что там можно познакомиться с животными. Погладить кроликов… - Хорошо, что мама не добавила, что я смогу даже подоить корову.

Если бы любила ругаться, я бы сказала маме:

- Зачем бип, мне сдалась эта бип контактная ферма, когда мне, бип, и дома бипово?

Но я, в силу своего воспитания и личных приоритетов, высказалась иначе:

- Мам, дай, пожалуйста, дома остаться. Я посуду помою, и, может, еще и гречку к ужину сварю. – Это была более чем щедрая взятка с моей стороны.

Только, как всегда, немногословная мама, отрицательно покачала головой. И более красноречиво начала сверлить меня недовольным взглядом.

- Пап, скажи ей, - перевела я жалобный взгляд на отца.

Но, скорее всего, мой взгляд не нес весомой смысловой нагрузки, потому что отец отпил из кружки огненного чая, и пробасил:

- Не спорь с матерью. Ее даже я слушаюсь.

Последняя моя надежна провести целый день в теплой кроватке разлетелась на множество капелек, как мыльный пузырь.

Пришлось закинуть на спину рюкзак и, громче топая по полу, направиться в прихожую.

- Не шуми, брата разбудишь, и соседи станут возмущаться, - крикнула мать.

- А почему кто-то должен спать, когда мне такая роскошь недоступна? – Себе под нос пробормотала я. И, надев ботинки, пару раз подпрыгнула в прихожей.

- Дочь! – Крикнул отец. Я, пригнувшись, ожидала ругани. Но он продолжил. – Возьми из кармана моей куртки пару бумажек на сладости.

Радостно и громко я просила:

- Красненьких? С пятеркой и тремя нулями?

Папа отреагировал громогласным хохотом, даже странно, что брат и соседи не попадали со своих постелек:

- Если найдешь, Кира, забирай и красные.

Мама снова шикнула, чтобы мы не шумели. А я полезла в папины карманы. Он никогда не носил бумажника, поэтому я нагло, как позволено только папиной дочке, обыскала все карманы. И помимо двух купюр по тысяче рублей нашла с десяток шоколадных батончиков с арахисом, несколько упаковок мятных жевательных резинок, два пакетика с семечками и шоколадные ириски с мятной же начинкой. Значит, папа, как обычно, решил пополнить мамины запасы? Успокоить ее сладостями всегда было проще, чем искать дома пятый угол или бежать по важным и неотложным делам. А мой отец умнейший из мужчин! За это я и люблю его больше всех людей на свете. Я вернула в карман его куртки пару ирисок и один шоколадный батончик с арахисом. Потом на носочках своих ботинок тихо добралась до кухни и сказала в шутку:

- Продолжайте завтрак. Меня провожать не надо.

- Никто и не собирался. - Вставила мама.

- Если не вернусь, знайте, вы лучшие родители в этом мире. – Добавила это специально, чтобы мама почувствовала себя виноватой.

Но она, нетерпеливо отмахнувшись, продолжила завтрак. А у папы, я поймала его взгляд, как-то странно блеснули глаза. Как будто он услышал что-то жуткое. Но я не стала испытывать и дальше мамино терпение и отправилась в школу. Но послать папе воздушный поцелуй не поленилась.

Испытывать мамино терпение было чревато, и себе такую роскошь не позволяли ни ее коллеги в торакальном отделении городской поликлиники, ни даже ее пациенты. И я решила быстрее скрыться с ее глаз, а то все деньги придется на сладость маме тратить.

С четвертого этажа спустилась по лестнице, и, оказавшись на улице, накинула на голову капюшон своей куртки. Моросило. В такую погоду ехать на контактную ферму, вообще, верх жестокости.

- Я тоже так думаю. – Раздался рядом знакомый хрипловатый голос.

- Согласен. – Ответил другой мой одноклассник.

Запрокинув голову, я посмотрела на своих одноклассников - Коляна и Алекса – двух балаболов, с которыми меня жизнь связана намертво учебой в одном классе.

- Вы думаете? - Ехидно спросила я у обоих.

- Так же, как и ты, - кивая, подтвердил Колян.

- Хотите сказать, что вы думать умеете? – С прежней ехидцей спросила я.

- А то! – Гордо сказал Алекс. – Вот увидишь, как я в конце года ЕГЭ сдам. Еще автограф у меня попросишь.

- И у меня! – Колян также был высоко мнения о своих знаниях.

Было необходимо срочно спускать их на бренную землю:

- ЕГЭ по поеданию чипсов не сдают! – Припечатала обоих и гордо пошла по тротуару в сторону школы. Пешком, если идти по дворам, можно было дойти за двадцать минут.

Пацаны меня догнали:

- Эй! Пойдем в обход, через супермаркет, - предложил Алекс. А когда я вопросительно на него уставилась, пояснил. – Может, опоздаем. – Поделился он мечтой. - И хорошо бы чипсы купить на дорожку.

- И спрайт. – Добавил Колян.

Идти по моросящему октябрьскому дождю было сомнительным удовольствием, но я тоже надеялась опоздать. А заглянуть в супермаркет была очень хорошая идея. Сладостей у меня с собой, конечно, не мало. Но хорошо бы еще чего-нибудь прикупить. Объемся в дороге, и никто не заставит меня на ферме парное молоко пить и сыр с ароматом навоза пробовать.

- Я тоже так думаю. - Сказал Колян.

- Как? – Остановившись, посмотрела на него. Не мог же он мои мысли читать?

- На ферме сыр обязательно будет пахнуть навозом. - Сказал он.

- Ты что, мысли мои читаешь? – Прищурившись, спросила у него. За все годы нашего знакомства такого таланта за ним не замечала.

2. В дороге.

2. В дороге.

- Кира, греби сюда! - Как всегда жизнерадостно, позвала меня Жанна. - Я тебе место у окна заняла. – И только после этого важного сообщения, добавила. – Привет!

- Привет! – Ответив на ходу, я дошла до нее и, присмотревшись, спросила. – Жанна, ты накраситься успела? Кого радовать собралась?

- Себя. – Отвела она. – Девушка всегда должна быть прекрасной.

Спорить было глупо, тем более, мы все отвлеклись на приветствия пацанов. На это действо можно было смотреть, как на реалити-шоу. Весь автобус заполнили звуки их приглушенных хлопков друг другу по плечам и спинам, рукопожатиям и громким: «Бро!», «Братуха!», «Где пропадал?», «Почему не на связи?», «Мы уж думали, что кто-то слинять вздумал».

- Можно подумать, они год не виделись, - сказала я Жанне.

- У них память короткая. И мозги не всегда работают. – Я с подругой была согласна только частично. Но спорить и не думала, я же видела ее влюбленный взгляд на Коляна. Жанна, вообще, была влюбчивой.

- Кира, ты переселиться на ферму готовилась? - Дернула она мой пакет. – И где Алекса с Коляном подцепили? Не из-под своей же кровати ты их вытянула? – Она всегда грубо отзывалась о парнях, особенно когда они ее точно слышали. И даже влюбленность ее не меняла.

Колян и Алекс и несколько других одноклассников недовольно посмотрели на Жанну, но промолчали. Хотя обычно никто из них за словом в карман не лез. Но Ксения Олеговна сидела лицом в сторону салона автобуса, а ее лучше было не заводить.

Мы все, хоть и стыдно в этом признаться, до дрожи ее боялись. До десятого класса нас было целых два класса. Сдав экзамены в девятом классе, многие наши одноклассники поступили в колледжи и училища. И в десятом классе «А» и «Б» классы объединили в один. Тогда я и пожалела, что не последовала маминому совету и тоже не поступила в колледж.

Как можно было собрать в одном классе таких разных людей, как мы? Наш класс – «бэшники» – всегда был дисциплинированным, мы не курили в школе и с уроков не сбегали. Большая часть класса хорошо училась, мы даже на предметных олимпиадах и спортивных состязаниях занимали призовые места. А от нашего класса остались только я, Жанна, Алекс, Колян и Рома, он всю жизнь был старостой класса и сейчас сохранил за собой эту почетную должность всезнайки.

А бывших «ашников» в нашем одиннадцатом классе было подавляющее большинство, четырнадцать человек. И среди них ни одного успевающего хотя бы на твердую четверку. Спрашивается, зачем они, вообще, в десятый класс перешли и как собираются с выпускными экзаменами справляться?

Но самым большим разочарованием в начале прошлого учебного года было то, что нам сменили классную руководительницу. Сперва директор нам пообещал, что десятый класс доверят только Маргарите Константиновне, потому что она была лучшей. Ее мы все любили, она бы даже бывших «ашников» воспитать смогла. Но Маргарита Константиновна неожиданно попала под машину и погибла, и класс доверили Ксении Олеговне. А она у нас никогда раньше даже не преподавала. Перешла к нам с какой-то гимназии, и все стали плясать под ее дудку.

И, вроде бы, приличная тетка, ухоженная, одевается стильно, для своих пятидесяти лет выгладит хорошо и свой предмет знает отлично. Можно сказать, историк она гениальный. Даже родители наши на нее чуть ли не молятся. Но моя душа ее не принимает. Ни разу я не смогла обратиться к ней за помощью. А она всегда прет, как танк, напролом. Придумала эту поездку совсем не ко времени. И при этом раз сто обзвонила всех родителей, чтобы ни одного ее ученика не оставляли дома.

Вначале думала, что только я отношусь к ней так предвзято, ведь я искренне любила Маргариту Константиновну. Но и Жанна, и пацаны, и даже все ашники Ксению Олеговну также не переносят.

Пока мы ехали, в автобусе установилась тишина, почти все досыпали субботний сон.

- Ребята, ребята, - вначале пыталась привлечь наше внимание Ксения Олеговна. - Посмотрите, какой храм. - Дальше я ее уже не слушала. История и архитектура храма – последнее, о чем мне хотелось знать субботним утром. - Ребята, а этот мост построили ещё... - Эту бессмысленную информацию я также прослушала.

Потихоньку энтузиазм и классного руководителя иссяк, и дальше она завязала тихий разговор с организатором школы, Людмилой Борисовной. Наверняка, ее снарядил сопровождать нас директор. Я включила свой любимый плейлист на телефоне и, надев наушники, исчезла из реальности.

У меня было много шикарных музыкальных треков, но сейчас любимые композиции не отвлекали меня от бесконечной езды.

Нам говорили, что дорога до фермы длится около часа. Мы ехали уже не меньше часа, но знака с названием нужной нам фермы не проезжали. По-моему. Хотя вполне возможно, что из-за усилившегося дождя мы ехали слишком медленно и просто не доехали до него.

А в какой-то момент мне показалось, что вместо унылого осеннего пейзажа из опавших деревьев я за окном увидела яркие сочные, освещенные летним обжигающим солнцем, деревья.

Проморгавшись, я смогла избавиться от странной иллюзию. И наш автобус все также ехал по мокрой асфальтированной дороге, на которой изредка встречались ямы. Хотя странное ощущение не покидало меня. В тот момент, когда я видела лето за окном, меня будто опалило жаром. И мне до сих пор было жарко.

Я отключила музыку, аккуратно сложила наушники в футлярчик и растолкала Жанну, которая спала на моем плече.

- Уже приехали? – Зевая и потягиваясь, спросила она.

- Вроде бы нет.

- Ну, тогда дай доспать.

Будить всех одноклассников и поднимать панику было глупо. Раз даже водитель спокойно продолжал путь, значит, это я поймала галлюцинацию.

Чтобы больше мне ничего странного не привиделось, и сразу подавить растущее беспокойство, я достала из своего пакета пачку чипсов со вкусом краба и смачно захрустела ими. Ко мне со всех сторон потянулись руки, как конечности мучеников из преисподнии. Отбиться от них было очень сложно. Пришлось делиться, пока чья-то особо наглая рука не утащила всю пачку с оставшимися хрустящими ароматными тончайшими картофельными дисками.

3. В автобусе.

3. В автобусе.

Людмила Борисовна с девчонками скрылись в тумане, и обратно они не вернулись. Вначале нам казалось, что они появятся через пару минут. Мы спокойно ждали их и следующие полчаса. Никто в автобусе не смел показывать, что он испытывает. Я, например, очень переживала за всех не вернувшихся в автобус людей, но при этом спокойно сидела и продолжала делать вид, что увлечена игрой в телефоне, для которой не нужен интернет. Обычно я без особых проблем составляла новые слова из букв одного длинного слова, но сейчас у меня не получалось сложить буквы даже для самых коротких слов.

- Да что ж это такое? – Не выдержала первой Жанна. - Когда они вернутся?

- Они не вернутся. - Крикнул Алекс на весь автобус, напугав многих. А потом с нервным смехом закончил. - Наверно, они море нашли за туманом и сейчас купаются.

Мы все поддержали его шутку немного истеричным смехом.

- Здесь не может быть моря. – Серьезным тоном произнесла Ксения Олеговна

- Раз моря нет, может быть озеро или речка. – Не сдался Алекс.

- Или ручеек. – Поддержал его Колян.

- Или лужа. Все лучше, чем сидение в этом автобусе, - добавила девчонка с конца автобуса.

- Пусть тогда найдется кружка кваса, - поднял палец вверх Алекс.

- Лучше уж бочка пива. – Заявил Колян, и почти все в автобусе стали кивать, соглашаясь, что о лучшей находке и мечтать не стоит. И все плавно перешли на шутки и анекдоты о пиве, пьянстве и пьяных людях.

Всегда знала, что мои одноклассники эмоционально незрелые существа. Но веселиться, когда мы оказались в таких странных обстоятельствах, было уже явной глупостью. Но, с другой стороны, всем необходима была эмоциональная разрядка.

В общем, шутить и отвлечься пытались все, но, как в прежние наши поездки, никто не разбегался в разных направлениях. Все вели себя более-менее собранно, а самое главное, никто не пытался покинуть автобус.

- Как думаешь, что там за туманом? – Шепотом спросила у меня Жанна.

Ответил ей Колян:

- Сто пудово там какие-нибудь монстры. Помните фильм «Мгла»?

- Балбес. - Пнула она его легонько.

- Не, там нет монстров. Никто же из жертв не кричал, о помощи не просил. - Серьезно проговорил Роман.

- Каких жертв? – С дрожью в голосе и еле сдерживаемыми слезами спросила одна из наших одноклассниц.

Роман приподнял ладони в успокаивающем жесте:

- Никаких жертв. – Уверенно сказал он. – Я же говорю, криков не было, о помощи никто не просил. Значит, все живы и здоровы, просто отошли далеко от автобуса и не могут вернуться.

- Если они потерялись в тумане, то правильнее было бы звать нас на помощь. – Подумала вслух я. Все посмотрели на меня. И, кивая, многие со мной согласились. И я предложила нам покричать и позвать их обратно в автобус.

- Хорошая идея. – Поддержала меня Ксения Олеговна. И добавила. – Только вам нужно выйти из автобуса, чтобы вас лучше было слышно.

Роман снова доказал, что он умнейший в нашем классе. Он перешел через передние сидения на место водителя и начал нажимать на центр руля, нас накрыло не слишком громким звуком предупреждающего сигнала. Роман прогудел таким образом раз десять. Но никто в автобус не вернулся. Староста вернулся на свое место и, пожав плечами, предположил, что наши спутники успели отойти слишком далеко.

- Будем повторять гудки каждые десять минут. - Предложил Колян.

И мы все с ним согласились. Только Роман сказал, что так можно разрядить аккумулятор, поэтому время от времени будем заводить автобус. Я смысла этого действия не поняла, но все парни нашли, что идея хорошая. Поэтому и я кивнула.

Мы сидели в тишине недолго. Своими умственными вывертами решила нас порадовать главная красавица класса, Милана.

- А, по-моему, туман скрывает обрыв. – Растягивая гласные, проговорила она. – И все, кто вышел из автобуса, сразу упал в бездну.

- Вот. - Поддержала ее лучшая подруга. – Мы же могли заехать на горы.

- Какие горы? – Приводняв бровь, спросила Ксения Олеговна. – Уральские? Кавказскае?

Девчонки, смутившись, затихли.

- Криков-то не было. – Захотела я разрядить непростую обстановку. - По-моему, никто не стал бы молча падать в бездну.

- А давайте проверим! - Оживился Алекс, он схватил пустые банки из-под энергетика и газировок. Одну он бросил почти возле двери. Раздался шум упавшей жестянки и в наступившей тишине было даже слышно, как она закатилась под автобус. Или я себе этот звук надумала?

- Может, обрыв находится чуть дальше от автобуса? – Храбро вытянулась вперед Милана.

Мальчишки решили проверить и эту версию. Вторую баночку отбросили чуть дальше. А третью ещё дальше. Звон жестянки об камни раздавался в обоих случаях.

- Леди и джентльмены, опытным путем проверено, что обрыва рядом нет! - Объявил на весь автобус Колян.

- Радостные аплодисменты, переходящие в бурные овации. - Захлопал первым в ладоши Алекс. И многие его поддержали.

И все расслабились и продолжили гадать, почему же не возвращаются те, кто покинул автобус.

- Там кто-то есть! - Резко подпрыгнув со своего места, вскричала Милана.

Мы все прижались к стеклам автобуса с ее стороны и начали всматриваться в туман. А Роман, уже привычно перевесился к водительскому сидению, чтобы закрыть двери автобуса.

- У страха глаза, - тихо начал Алекс и криком закончил, - велики!

- Просто огромного размера. - Поддержал его и Роман, глаза которого и вправду стали казаться намного больше.

- Ромка, Коля, ну там и вправду кто-то ходил. – Жалобно проговорила Милана. И она не скрывала страха. - Почти у самого автобуса. Какой-то дядька с черной бородой. Он ещё коснулся одним пальцем стекла и отшатнулся. - Как всегда, нудно растягивая гласные, пыталась она всех убедить в своих словах.

Но никто ей не верил, хотя и лгуньей ее никто открыто называть не стал. Потом все начали шутить, почему ей именно бородатый мужик привиделся, посыпались догадки, не оговорилась ли она по Фрейду.

4. Бунт.

4. Бунт.

Автобус покинули тринадцать наших одноклассников и одноклассниц - все, кроме меня, Алекса, Коляна и Жанны. Рома, оглянувшись на нас и задержавшись на классном руководителе взглядом, вышел самым последним из них. Он не хотел выходить, но Ксения Олеговна напомнила, что он, как староста класса, должен помогать ей контролировать класс. А Рома всегда был ответственным.

Но сама Ксения Олеговна все еще стояла у распахнутой двери и в нетерпеливом ожидании смотрела на нас. Не дождавшись от нас четверых нужной реакции, она несколько раз повторила, чтобы мы тоже покинули автобус. Я никуда не собиралась, поэтому посмотрела на классную и спросила, зачем она берет с собой сумку, когда сама сказала всем оставлять лишние вещи в автобусе. А у нее на плече была не обычная сумка, а спортивная, большая, в ней можно было половину моего гардероба перенести.

- Тут самые необходимые вещи, Кира, - ставя сумку на пол, сказала она. - Аптечка, вода, салфетки. Кто знает, что в дороге понадобится?

А потом выглянула из автобуса и с не свойственным ей оптимизмом сказала:

- Ребята, ребята, представьте, здесь настоящая зеленая трава. Как летом. Вам она понравится. Выходите быстрее!

Если она думала, что я, как блеющее травоядное отправлюсь смотреть траву, а заодно и спасать пропавших одноклассников, она очень сильно ошибалась. Я, чтобы наглядно показать свое желание оставаться на месте, достала свой телефон, убедилась, что связь все ещё не появилась и подключила наушники, чтобы слушать музыку. Но до этого я попробовала, в который уже раз позвонить по номеру «сто двенадцать». А настроение было такое, что хотелось звонить и в "девять-один-один", и людям в черном и личному ангелу-хранителю. Знать бы все нужные номера...

- Оставьте ее здесь, если она так хочет. – Услышала я сквозь тихо звучавшую в наушниках песню обращение Ксении Олеговны к Алексу и Коляну. Они стояли возле моего сидения. – Потом сама поспешит за нами.

И она сказала им и Жанне, что сообщит о нашем неподобающем поведении родителям, если они не выйдут из автобуса. Я не собиралась поднимать бунт против классного руководителя, просто хотела остаться в автобусе. Туман,со всем, что он скрывает, меня не привлекал. Но при этом я и не требовала, чтобы кто-то еще оставался со мной. Но мне было приятно, что без моих уговоров три человека, как и я, решили не покидать автобус.

И поэтому, когда услышав угрозы классной, Колян направился к выходу, я почувствовала себя преданной. Даже не думала, что его можно запугать, пригрозив пожаловаться его родителям. Колян всегда хвастался тем, что родители у него мировые, всегда его понимают и не ругают по пустякам.

Колян, а вслед за ним и Алекс, направились к нашей классной, но не прошли мимо нее к двери. Колян схватил педагога за плечи, резко развернул ее к выходу и довольно-таки грубо вытолкнул ее из автобуса. Мы с Жанной в шоке наблюдали, как, тихо вскрикнув, Ксения Олеговна вывалилась наружу. Но не упала, устояла на своих удобных туфлях с прямой подошвой.

- Повезло, что не на шпильках была, - заметила Жанна.

А я, убрав телефон с наушниками в карман, посмотрела на Коляна, на которого также удивленно смотрели Алекс и Жанна.

- Николай, вам это с рук не сойдет! Я на вас заявление в полицию напишу. И такую характеристику напишу, что тебя ни в один вуз не примут. - Возмущалась Ксения Олеговна за пределами автобуса. Неужели боялась войти?

- Плевать, - еще и сплюнув, сказал Колян.

- Отдайте мою сумку. – Сказала уже спокойнее Ксения Олеговна, когда поняла, что ругань и угрозы на ее ученика больше не действуют.

- Сама зайди и забери. - С этими словами Колян отошел от двери и, приблизившись к нам, сел на переднее сидение.

- Гадина! Бесит! - Зло, даже не разжима губ, прошипел Колян.

- Бли-ин, - протянула Жанна, - а тебя в тюрьму не посадят?

- За что? – Воскликнул Алекс. – Колян ее не покалечил, просто помог спуститься со ступеней.

- Колян ее вообще не трогал! – Заявила я. – Ксения Олеговна сама хотела выйти из автобуса, сама же и вышла. Колян ее даже не коснулся. Может, у нее нога подкосилась?

- Точно, - радостно подтвердил Алекс, - мы будем твоим алиби, Колян.

- Свидетелями, - исправила я.

- Это разве не одно и то же? - Спросила Жанна.

Я пожала плечами. Не хотелось объяснять очевидную разницу между алиби и свидетелями. Но против Коляна я точно свидетельствовать не буду.

- Вообще-то, - понизив голос, сказал Алекс, - я столько раз мечтал эту ведьму в окно выбросить.

- А я хотела, чтоб у нее инсульт случился, - поделилась Жанна.

Я ничего плохого Ксения Олеговна не желала, но она мне всегда не нравилась.

- Тварь. Я из-за нее пожалел, что после девятого класса со школы не ушел, - сказал Колян. – Как на каторгу в школу хожу.

- Ничего, ты ей за все отомстил, - после этих слов Жанны мы все рассмеялись. А потом заметили, что свою сумку Ксения Олеговна так и не забрала. Значит, решили мы, не так уж она ей и была нужна. Не могла же она испугаться Коляна?

Я достала свой пакет с покупками из супермаркета, и мы вчетвером поделили между собой мои чипсы, сухарики и шоколадные батончики из папиного кармана.

- Ммм, - с наслаждением сказал Алекс, - это лучший момент нашей поездки.

- Надо было дома остаться, и там чипсы жрать, - добавил Колян. Он уже перешел на газировку и стал пить темный напиток из стеклянной бутылки, запрокинув голову. Колян как будто позировал для рекламы. И Алекс последовал его примеру и опрокинул в себя целую бутылку газировки.

А у меня наслаждаться магазинной едой не получалось, потому что призрак уборной маячит все настойчивее. Я уже чувствовала, как с каждой секундой давление на стенки моего мочевого пузыря становится все ощутимее.

- Что нам дальше делать? – Спросила я у Коляна.

- Может, попробуем развернуть автобус и поехать в обратную сторону? – Перевел он взгляд с меня на Алекса.

- Жаль мы отпустили Рому, он бы вмиг с управлением этого корыта разобрался.

5. Четверо в автобусе.

5. Четверо в автобусе.

- Вот. – Колян достал откуда-то из-под водительского сидения пластиковый пустой пятилитровый бочок.

Мы все смотрели и на этот бочок и на его добытчика с немыми вопросами. Колян перешел снова в салон автобуса и посмотрел на Алекса:

- Нож у тебя есть?

- Какой нож? - Алекс даже отступил на пару шагов от друга.

- Обычный. Карманный. Можно даже кнопочный.

- Откуда? Кто осмелится холодное оружие перед Ксенией Олеговной в автобус пронести.

- Вот и я струхнул, свой ножик не взял, - вздохнул Колян. А потом посмотрел на Жанну и меня. – Девчонки, вы же всегда носите с собой разные наборы. Ножиков или ножниц у вас нет?

- Есть пилочка для ногтей и щипчики для кутикул. – Жанна была готова делиться содержимым своей косметички.

А я не была готова отдавать Коляну свои маникюрные ножницы. У меня кроме них вообще для ногтей ничего не было. Не любитель я с ногтями возиться. Главное обрезать их регулярно, чтобы соблазна грызть не возникало.

- Малая. – Колян выдержал драматическую паузу. – У тебя что-то есть. Я прав? Давай сюда. – И нагло протянул ко мне свою лапу.

- Я с вами чипсами и сухариками делилась, - напомнила я.

- Мне надо обрезать верхушку этого бочка. – Сказал Колян. – И будет у нас вполне современное «автобусное судно».

Мы с Жанной возмущенно переглянулись. Справлять нужду в обрезанный пластиковый бочок? Я уже не говорю, что это может быть опасно, вряд ли криворукий Колян аккуратно бочок порежет. Но в автобусе даже спрятаться места нет. Парни же, когда мы вернемся домой, нас попрекать будут. Свои проделки они быстро забудут, а меня и Жанну опозорят на всю жизнь.

- Малая, косметичку сюда, - сказал Колян, делая хватательный жест рукой.

- Кира, - сказала и Жанна, - сейчас не время жадничать.

А я жадничаю! Мои ножницы немецкого производства. Какого-то очень крутого бренда. Они очень острые и удобные, я могу с ними ровненько подстричь даже ногти на правой руке. И они мне не просто нравятся, они мне дороги, потому что я их совсем недавно конфисковала из маминой сумочки. И она их потом очень долго искала.

Только против трех пар глаз выстоять я не смогла. Скрепя сердцем, я вытащила свои ножницы в фирменном чехле из бокового кармашка рюкзака. И дрожащей рукой передала Коляну.

А он вместо того, чтобы пообещать аккуратно с ними обращаться, сказал, что я смогу первой сходить в его импровизированный туалет.

- Вот спасибо тебе, друг бесценный! – Не удержав сарказма, я обиженно вернулась на свое сиденье и села у окна. Музыку слушать не хотелось, хотелось домой, сварить гречку, и пропылесосить свою комнату. И папе пожаловаться на классную и неудачную экскурсию. Больше я никуда с классом не поеду! Даже на выпускной бал не пойду, если он будет не в спортзале школы.

- Готово! – Возвращая мне ножнички и смятый чехол, сказал Колян. А в другой руке он протянул мне бочонок с криво обрезанным верхом. – Соизвольте сходить первой… - И он, хохотнув, зачесал свой затылок.

Было дико стыдно от предстоящей мне процедуры, и даже мелькнула мысль выбежать из автобуса и найти какие-нибудь кусты в тумане.

- Кира, если ты не хочешь, уступи очередь другому. Я запасные брюки с собой не взяла, - нетерпеливо сказала Жанна.

Правда была не очень приятной, но Жанна умела уловить и передать суть ситуации.

- Мы же в другой конец автобуса отойдем, и подглядывать не будем, - добавил и Алекс.

- Вообще, мы все люди. И всё, что естественно - не безобразно, - подтолкнул меня к правильному решению и Колян.

В общем, надо было быстрее решаться: позор или позор и мокрые штаны в придачу.

Я, уже смирившись со своей позорной судьбой, встала, чтобы схватить пластиковый бочонок, когда мы вчетвером вздрогнули от голоса Миланы, нашей красавицы.

- Эй, - звала она нас, стоя у самого входа в автобус, - пошли, нам уже столы накрыли.

Колян, Жанна, Алекс и я поспешили к выходу. У автобуса и вправду стояла настоящая Милана, единственная, кто смог вернуться из тумана. Только стояла она, покачиваясь, как пьяна, а в правой руке держала запеченное куриное окорочка. Аромат свежеприготовленного мяса со специями заполнил, кажется, весь автобус. Я сглотнула вмиг наполнившую рот слюну.

- Милана, откуда у тебя это? – Алеск пальцем указал на то, что держала в согнутой руке наша одноклассница.

- А? - Милана перевела чуть шальной взгляд на свою руку и, увидев в ней окорочка, смачно его надкусила. И нагло зачавкала, вызывая дружное урчание в наших животах.

А потом с набитым ртом Милана сказала:

- Там же столы накрыли.

- Кто накрыл? - Спросила у нее.

Милана пожала плечами:

- Не знаю, по-моему, они греки или арабы. В белой одежде ходят. По-нашему не понимают. Но такие красивые… - Умиленно прикрыла она глаза. – Накаченные и высокие. Еду нам дали, и попить…

- А пили вы вино? – Спросил Алекс.

Мне тоже Милана казалась не совсем трезвой. Хотя было странно, что Ксения Олеговна позволила кому-то из своего класса пить. Она и сама не пила, насколько я знаю, а за пьянство учеников во время экскурсии спрашивать директор и наши родители с нее будут строго.

- Что там наша ведьма делает? – Вспомнил о Ксении Олеговне и Алекс. Милана снова надкусила от куриную ножку и, махнув ею себе за спину, ответила:

- Она там всех отчитывает, как всегда. Вот мне сказала вас позвать. Пойдем, ребят.- Растягивая слова, сказала она. – Там круто. Город такой необычный, и тумана нет.

Пока мы вчетвером обдумывали слова Миланы, она отбросила косточку из руки в сторону и начала облизывать свои пальцы. Наблюдая за ней, громко и в унисон сглотнули и парни, и мы с Жанной.

- Выходим. Все там нормально. – Толкнув Коляна в плечо, сказал Алекс. – Что мы как придурки здесь сидим? Еще бочонок использовать собрались... Там, наверняка, кроме еды и выпивки, и сортиры приличны есть.

- Я за! – Подняла руку Жанна.

6. За мясом!

6. За мясом!

Мы с Коляном слушали композиции из моего специального плейлиста, который я примерно для такого случая и подбирала. Там были современные иностранные хиты разных направлений. Все, что было признанно лучшим в мире музыки в наше время. Все, кроме корейской поп-музыки. Для нее у меня был отдельный плейлист. И с ним я не планировала никогда ни с кем делиться.

- Мы так и будем сидеть? - Спросил Коляна Алекс, отмахнувшись от очередной фразы Жанны.

- А что ещё делать? - Спросил в ответ Колян, продолжая так же отбивать ногой ритм звучавшей в наушнике песни.

- Что-то нужно решать. Достало все.

- Ну, ты реши. А я за тобой. - И Колян, подмигнув мне, прикрыл глаза.

Я перехватила недовольный взгляд Жанны на нас обоих, а Алекс встал и начал ходить по автобусу вперед и назад. Потом он достал из кармана свой телефон и, ругнувшись, вернул его на место.

- У меня тоже заряд закончился, - поддержал Колян друга. И разворачиваясь в сторону друга, он одновременно вернул мне мой наушник.

- Там кто-то ходит, - сказал Алекс, кивнув в сторону дальнего окна. Он стоял и, наверно, увидел что-то, чего мы, сидя, видеть не могли.

Я встала, чтобы выглянуть в окно, в сторону которого указывал Алекс.

- Что ты там сквозь туман мог увидеть? - Спросила у него.

Как бы отвечая на мой вопрос, к открытой двери подошли незнакомые нам подростки. Смуглые, коротковолосые, в лёгкой светлой одежде. Вообще-то, Алекс повернулся в их сторону ещё до того, как они приблизились к входу в автобус. Просто оба парня держали в руках огромные куски мяса и в наглую продолжали его есть.

- Они барана жрут? - Спросил у Коляна Алекс.

- Они едят бараний окорок, - сказала Жанна тоном знатока.

- Они жрут! Целый окорок! - Возразил Алекс, а потом шагнул к выходу, спустился на одну ступень и спросил у подростков, что они здесь забыли.

Те заговорили на непонятном нам языке.

- Вы по-русски понимаете? - Потерял терпение Алекс. - А по инглишу?

Один из подростков с улыбкой протянут не единожды надкусанный окорок Алексу. И мой одноклассник, всегда демонстрировавший свою брезгливость в школьной столовой, потянулся к кем-то уже покусанному куску мяса. А парень, который, казалось бы, сам хотел угостить Алекса, отдернул свою руку с окороком и, громко рыгнув, рассмеялся. Лицо Алекса мгновенно налилось краснотой, и он дернулся в сторону дерзкого гостя. Только тот, рыгнув ещё раз, вместе со своим спутником убежал в туман.

- Тварь! - Алекс выскочил из автобуса и, продолжая громко ругаться, побежал вслед за обидчиком. Страшно было представить, что он сделает, когда его догонит. Хоть крепким Алекс и не выглядел, но когда ему от злости сносило голову, под горячую руку ему никто попадаться не осмеливался.

Мы также подошли ближе к выходу и слышали возню и глухие звуки ударов из тумана.

- Оставайтесь здесь. - И больше ничего не объясняя, Колян, перешагнув через среднюю, ступень вылетел из автобуса и также скрылся в тумане.

- Я за ним. - Жанна сбежала со ступеней и побежала в сторону, откуда доносились звуки борьбы. А потом она неожиданно вернулась и показалась у самого автобуса, где туман по щиколотки скрывал ее ноги. Она, прищурившись, посмотрела на меня:

- Кира, ты хочешь здесь одна остаться? Может не стоит отделяться? Вдруг там твоя помощь понадобится? – Она махнула рукой в сторону, где скрылись парни. Кстати, шум с той стороны уже перестал доноситься.

- Я никуда идти не хочу: все равно не смогу помочь парням отнять мясо у аборигенов. – Сказала ей.

- Ладно. Не скучай, а я побежала. - И Жанна, громко выкрикивая имена наших парней, также скрылась в тумане.

А я стояла одна в автобусе, с трудом осознавая, что только что меня все бросили. Или это я из непонятного мне самой упрямства отпустила всех друзей?

- Если я кому-то понадоблюсь, все знают, где меня искать. – Громко проговорила я. Потом, нажав кнопку на приборной панели водителя, закрыла дверь.

Оставшись одна, я смогла, не стыдясь свидетелей, воспользоваться пластиковым бочком.

Облегчив мочевой пузырь, почувствовала себя немного лучше, и начала вести себя более уверенно. Спокойно обошла автобус, выглядывая в каждое окно. Хотелось закрыть все форточки и люки, чтобы создать для себя хотя бы иллюзию безопасности, но сейчас все еще было слишком жарко. Я села на сиденье, которое уже начала считала родным. Выходить из автобуса и бежать за одноклассниками мне по-прежнему не хотелось.

Что бы не ожидало меня в тумане, я к нему выходить не собиралась. Но странное дело, если бы Ксения Олеговна строго запретила лично мне покидать автобус, я, скорее всего, именно в туман и рвалась. Только никому я не нужна, и никто не сделал мало-мальски серьезную попытку вытащить меня из моего убежища.

7. Что это?

7. Что это?

Наверно, я задремала. А проснулась, услышав, как кто-то зовет меня по имени.

- Кира! Кира! – Крики доносился из всё еще густого тумана. И хоть этот голос был мне определенно знаком, но я не могла понять, кто именно меня зовет. Единственное, в чем я не сомневалась, моя помощь нужна кому-то из девчонок.

Я выхватила из своего рюкзака мое единственное оружие – маникюрные ножницы и стала вглядываться в окна, но через туман ничего невозможно было рассмотреть. При этом голос зовущий меня звучал все громче. Значит, та, кто нуждалась в моей помощи, приближалась к автобусу? Бежала в мою сторону?

Я бросилась к водительскому месту и нажала заветную кнопку, открывая кому-то путь к спасению. При этом я стала оглядывать вещи разбросанные на сиденьях, чтобы найти что-нибудь твердое и надежное для самообороны.

- Кира! Спаси! Мне не видно автобуса! – Я, наконец, узнала голос кричавшей. И это была не моя одноклассница, а Ксения Олеговна. Но тем не менее я хотела оказать помощь и ей. Поэтому снова пробралась на водительское сидение и со всей дури застучала по центру руля. Классная руководительница не могла не слышать раздающегося сигнала. Я продолжала поддерживать шум, чтобы она не заблудилась и при этом высматривала ее в ближайшее к водительскому месту боковому окну.

Наконец, я смогла даже сквозь туман рассмотреть силуэт Ксении Олеговны. Она, и это показалось мне странным, не бежала к автобусу, а спокойно шла, при этом ее крики о помощи звучали не тише автобусного сигнала. Мне показалось, что она, как и Милана, немного выпила, поэтому и не может быстро идти. Вернувшись в салон автобуса, я приблизилась к двери и позвала ее, что она быстрее поднялась в автобус.

- Кира, - остановившись на месте, сказала Ксения Олеговна, - я больше не могу идти. Помоги мне.

И она протянула ко мне руку. Сама при этом стояла не больше чем в шаге от автобуса. Мне, чтобы спуститься к ней на землю, нужно было сделать три шага. И ей нужно было сделать столько же, чтобы оказаться в безопасном автобусе.

Если бы меня звал кто-нибудь из парней или Жанна я бы без сомнений пошла к ним на помощь. Но Ксения Олеговна мне никогда помощь не предлагала. И сейчас она окровавленной, избитой или просто беспомощной не выглядела. Наоборот, по сравнению со мной, голодной и вспотевшей, она выглядела свежее и вполне довольной жизнью. Только кричала очень громко.

- Соломина, - строго обратилась ко мне классная, - спускайся немедленно и помоги мне подняться в автобус.

- Ну уж нет. - Сказала я тихо и отошла вглубь салона. Даже не стала громко напоминать преподавателю истории народную пословицу: «спасение утопающих - дело рук самих утопающих.

Видя мое упрямое нежелание помогать ей, классная махнула головой и сделала маленький, почти незаметный, шаг вперед, при этом так неуклюже, что завалившись на бок, упала и перевернулась на спину.

Впервые в жизни увидев учителя под своими ногами, я рассмеялась, как это сделали бы Колян с Алексом. Но раньше я себе ни за что не позволила бы так демонстрировать неуважение к старшим. Только сейчас ситуация была очень комичной.

Наблюдая за размахивающей ногами и руками Ксенией Олеговной и продолжая некультурно смеяться, я села на пол автобуса.

- Соломина, о твоем поведении я доложу директору и твоим родителям!

От такой угрозы классной руководительницы я невольно вскочила на ноги и даже спустилась на ступеньку вниз. Но там, опомнившись, остановилась.

- А я расскажу, что вы бросили меня в автобусе, а сами с бородатыми греками напились вина. А потом пьяной валялись на траве и требовали, чтобы я волокла вас на своей спине. – Дерзко сказала я классной руководительнице, а она, услышав меня, резко села. И аккуратно, отряхиваясь от травинок, встала.

Выглядела она не как только что вывалявшаяся в траве тетка. Во взгляде Ксении Олеговны на меня было столько превосходства и презрения, что я поперхнулась воздухом. А потом быстро поднялась на ступень выше. Я пыталась рассчитать, как бы мне так извернуться, чтобы быстро закрыть дверь автобуса. Что-то я уже стала бояться классную, вряд ли она просто пожурит меня за мои слова.

Но она не стала врываться в автобус, а уверенным и надменным тоном проговорила:

- Соломина, ты даже не представляешь, на какое наказание себя обрекаешь. Тебе никто не простит этой задержки. И, поверь мне, наказывать они умеют.

- Кто они? – Стараясь держаться так же уверенно, спросила я. – Греки?

Но даже смотря в прямом смысле сверху вниз на преподавателя, я себя не чувствовала ни уверенной, ни защищенной стенами автобуса.

Ксения Олеговна на мой вопрос только ухмыльнулась, а потом, оглянувшись назад, недовольно сказала мне.

- Ладно. Хочешь сидеть здесь - сиди. Только знай, каждая секунда, проведенная тобой в этой груде железа, позже тебе обойдется в годы мучений. А сейчас подай мне мою сумку.

То, что она не собирается врываться в автобус и силой волочь меня к спасению, меня очень обнадежило. И я попыталась резво передать классной ее сумку. Только поднять ее не смогла. Она была неподъемно тяжелой.

- Ксения Олеговна, у вас кирпичи в сумке? – Пыхтя, спросила я. Я доволокла спортивную черную сумку до ступенек и хотела ее скинуть вниз.

- Не смей! – Крикнула хозяйка сумки. – Там духи и много важных вещей.

- Вы же говорили, что в ней аптечка и бутылки с водой. - Напомнила ей ее е слова.

- В моей сумке чего только нет. – Загадочно сказала Ксения Олеговна. Потом добавила. – Раскрой ее и подавай мне оттуда вещи по отдельности, потом, когда сумка станет легче, подашь уже ее.

Я пожала плечами и раскрыла молнию на спортивной сумке. То что ее содержимое не было большим секретом, немного примиряло меня со странностями классной. И первое, что я увидела в сумке, была именно аптечка. Металлическая белая большая и, скорее всего, полная. Ее я и протянула первой хозяйке. Только Ксения Олеговна вместо того, чтобы взять протянутую ей аптечку, схватила меня за запястье и резким рывком попыталась вытащить из автобуса.

8. Выходи!

8. Выходи!

Никогда раньше не спала в автобусе. А за прошедший день столько всего произошло, что я свернулась на своем сиденье, накрылась курткой Коляна и уснула. Даже не закрыла форточки и люки.

И проснулась я в такой же позе от жажды. Я нормально не ела и пила за прошедший день, но несмотря на это уснула. Наверняка, сказался пережитый за день стресс.

За окнами автобуса было ещё темно. И, конечно, темно было и внутри автобуса, его окон не касался даже свет звёзд и луны.

Я хотела включить фонарик в телефоне, но заряд моего гаджета уже был на нуле. Включить его у меня так и не получилось. От слез и отчаянья меня спасло воспоминание о покупках в супермаркете. Я достала свой пакет из-под сиденья и вынула оттуда кухонную зажигалку. Щёлкнула кнопочкой и мой мир осветило лёгкое пламя огня. Хоть и маленькое, но оно освещало и дарило уверенность, что это безумие скоро закончится. Сразу вспомнился и Колян, который ради шутки закинул в мою тележку эту зажигалку. А воспоминания о Коляне напомнили мне, откуда он достал пластиковый бочок.

- А может под водительским сидением и вода есть? - Спросила я вслух.

И, уже привычно перемахнув на водительское сиденье, стала рыться под сиденьем. Пространства для хранения чего-либо там вообще не было. Только сбоку было немного места. Удивляясь, как здесь мог находиться пятилитровый бочок, я начала вытаскивать все, что лежало с обоих боков кресла.

И на сиденье я сложила аптечку, гаечный ключ, грязную, пропавшую машинным маслом, тряпку и бутылку с водой! Двухлитровая бутылка из-под газировки полная воды. Прижимая ее к груди с нежностью, как не каждая мать прижмёт к сердцу младенца, я вернулась в салон автобуса. Тут я смело под огоньком зажигалки рассмотрела свою находку. Вода, скорее всего не была фильтрованной. Даже с виду она не казалась чистой, но мучиться жаждой и дальше я больше не могла. Приложив немало усилий, чтобы открутить крышечку, я отпила первый глоток.

- Боже! Кто же думал, что обычная вода такая вкусная? - Простонал я и отпила ещё пару глотков.

За окнами уже стало светлеть. И я решила провести время с пользой. Мародерствуя.

Сперва собрала все куртки с автобуса в одну кучу и начала нагло рыться в карманах. Мне не нужны были чужие ценности, я искала только съестное и телефоны с действующей батарейкой.

Телефонов я, вообще, не нашла, значит, их забрали хозяева, но нашла несколько пакетиков сухариков с пряностями, жевательные фруктовые конфеты, конфеты без сахара, маленький пакет маршмэллоу и много жевательной резинки. В принципе, у меня и самой были пакеты с семечками и ириски. Настроение мое не резко и не сильно, но, все же, улучшилось.

Я уже планировала заняться ревизией чужих сумок, когда меня позвали из-за тумана. Но открывать дверь я не спешила, я выжидала, пока кто-то подойдёт к автобусу ближе, чтобы я могла его увидеть. Через пару минут у автобуса стояла Жанна. Конечно, я быстро открыла дверь.

- Кира, привет! - Помахав мне рукой, сказала она.

- Привет, Жанна.

- Как ты тут? Одна всю ночь была?

- Ну, - хотелось упрекнуть ее, потому что она вчера сбежала, бросив меня. Только я отшутилась. – Я всегда остаюсь в компании хорошего человека.

- Какого человека? – У подруги моей даже лицо вытянулось от удивления.

- Я и есть хороший человек, - со смехом сказала ей, - и я себя никогда не брошу.

Жанна тоже рассмеялась. Но как-то фальшиво, натянуто.

- Кира, - потоптавшись на месте, сказала Жанна, - одна ты здесь не насидишься. Пойдем. Там весь наш класс. Только тебя ждем.

- Не надо меня ждать. – И я села на верхнюю ступень автобуса, чтобы было видно, что я никуда не собираюсь. – Веселитесь…

- Кира, ну пойдем, - и Жанна протянула ко мне руку, зовя за собой.

А она никогда не была особо нежной подругой. За ручки мы с ней во время прогулок не держались никогда.

Да мы и подругами стали не так давно. Если уж быть точной, мы с Жанной стали лучшими подругами только в последние несколько месяцев. Не то что бы с годами прониклись друг другу искренним уважением и симпатией, но у нас было много общих интересов. Наши семьи давно дружили, и ещё нас объединяло строгих запрет наших отцов на связи с парнями. Только Жанну этот запрет бесил и вынуждал ее искать удобные моменты для свиданий.

А для меня папино слово было законом, потому что я знала: он меня любит и плохого не посоветует. И никого, хоть немного похожего на папу, я не встречала. А я, имея перед глазами пример жизни и взаимоотношений моих родителей, ни на кого слабого, пустого и глупого на роль своего спутника принять была не готова. Но такие умные рассуждения у меня появились сравнительно недавно.

А раньше я не сбегала на свидание по другой причине. Просто не хотела, чтобы какой-нибудь душнила говорил обо мне друзьям, что он меня "распечатал", "откупорил", " открыл путь последователям" или что-то в этом роде. А слышать такое от гордых «первопроходцев» на переменах приходилось.

И ещё мама у меня хоть и была строгая и немногословная, но на некоторые темы говорить со мной не ленилась и не стеснялась. И я от квалифицированного медика знала, к чему ведут ранние половые связи, чем опасны половые инфекции и что к беременности нужно быть готовой не только физиологически.

- Кира! Ты уснула? Выходи из автобуса! – Потеряла терпение Жанна.

- А ты войти не можешь. – Сказала подруге. – Ты знаешь это? Ксения Олеговна тут вчера сгорела.

Сразу перед глазами встала картина с обуглившейся кожей, и даже одно воспоминание о запахе горелой плоти и волос вернул легкую тошноту.

- Она не сгорела,- сказала Жанна. – Слегка обожглась, ее почти вылечили. А что в автобусе можно сгореть мне сказали, поэтому я и не захожу. И ты быстрее выходи. Если сгоришь ты, тебя никто лечить не станет.

Жанна, вроде бы, не врала, но она и правду говорить не могла. То, что вчера видела я, не может лечиться. По крайней мере, не так быстро. Минимум несколько месяцев в ожоговом центре с лучшими новейшими медикаментами и пластической хирургией, чтобы заменить кожу на обожженных участках.

9. Уже не безобидные уговоры.

9. Уже не безобидные уговоры.

От сладких конфеток мне часто хотелось пить. Но унять беспокойство ни водой, ни сладким не получалось. Я непроизвольно начала ходить по автобусу сначала до самого его конца, а потом обратно. Хождение не мешало мне думать, а от дум начинала болеть голова.

- Куда мы попали?

- Почему никто не может войти в автобус?

- А самое главное, зачем меня выманивать из автобуса?

Если честно, я была уверенна, что никто не думал о моем благополучии. Вряд ли Ксения Олеговна, одноклассники или эти бородатые мужики ночью не смыкая глаз переживали о моем удобстве. Хоть кто-то мог принести мне воду или еду? Значит, не обо мне они пекутся. И с Коляном ничего не ясно. Он сейчас раб или просто прикололся надо мной?

Пока я пыталась хоть что-то для себя понять, к автобусу подошли несколько человек. Двери я запирать не стала. Уже привычно села на верхнюю ступень автобуса и стала смотреть на прибывших так же, как они смотрели на меня. Молча и пристально.

Прибывших было трое. Седоволосый ссохшийся старик с длинной бородой и колючим взглядом. Мужик в возрасте с черными волосами и густой бородой. А третий из них был чуть моложе, не старше тридцати лет. Черноволосый и без бороды. И этот последний со мной и заговорил.

- Неприлично деве сидеть перед уважаемыми людьми. - И сказал это на чистом русском языке. Без акцента.

У меня возникло непреодолимое желание извиниться и встать. Но я сразу напомнила себе, что они могут и потребовать от меня быстро выйти из автобуса. Поэтому я не шевельнулось, но и говорить ничего не стала.

- Приличные девы выказывают уважение старейшинам. - Проговорил тот же мужчина.

- А откуда мне знать, что вы уважаемые люди или старейшины? Может, вы трое переодетые бомжи? - Но они не были похожи на бомжей. Эти люди были обличены властью, одного их взгляда было достаточно, чтобы понять это.

Весь их вид: черты лица, светлая свежая одежда, умения себя держать - говорил о том, что где-то рядом скрывается их многочисленная охрана. Такие господа без охраны просто не могут ходить.

- По твоему виду также не скажешь, что ты приличная дева, но мы допускаем это. - Проговорил мужик. И я вздохнула.

Конечно, у меня-то был далеко не представительный вид. Штаны и обувь не по сезону, застиранная несвежая футболка, не расчесанные волосы, а ещё я не мылась. В общем, спорить с ним мне было сложно.

- Дева, назови свое имя. - В прямом смысле, повелел мужчина.

- А приличные девы называют свои имена посторонним мужчинам? - Чуть прищурилась я. Хотя я была уверенна, что и мое имя и все характеристики они уже знают. Вряд ли Ксения Олеговна стала бы хоть что-то скрывать от своих новых знакомых.

На мой вопрос никто не ответил.

- У меня к тебе, дева, предложение, которое спасет твою никчемную жизнь. Но было бы правильно обращаться к тебе по имени. - Сказал мужик, что был старше. Он также владел русским языком, как родным.

- Кира Владимировна Соломина, - мне стало интересно выслушать их предложение. Хотя, что могло угрожать моей жизни?

- Этому железному страшилищу нет места в этом мире. - Начал мужик. - Оно скоро вернётся в свой мир. Но ты должны его покинуть, чтобы остаться в живых. Мы предлагаем тебе выгодные условия служения любому дому рода Мигикир и гарантируем свое прощение за упрямство. А ты должны выйти к нам сейчас же.

Я не могла ослышаться, они говорили немыслимые бессмыслицу. Они все и вправду странные. Что за условия они мне предлагают? Вообще, нести такую чушь серьезным тоном и важным лицом нормальный человек не смог бы. Надо бы их Коляну и Алексу услышать, они бы на полу от хохота валялись.

А мужик между тем напомнил мне, что приличные девы не заставляют себя долго ждать. Я ытаясь сдержать смех, хрюкнула. Очень аккуратно.

- Ну и не ждите. Идите себе с миром, добрые молодцы, - не без сарказма сказала им. - А мне и в родном автобусе нравится. Лично мне он страшилищем не кажется.

Трое важных людей переглянулись, но с места не сдвинулись.

- Идите, идите. – Подтолкнула я их к правильному решению. - Мне больно наблюдать за вашими праведными мучениями.

Я им ещё и направление в туман указала. Правда, сделала это недостойно для приличной девы указательным пальцем. Хотя хотелось им совсем другой палец показать.

А они стали переговариваться на непонятном мне языке. На слух определить, что это за язык я не смогла.

- Кира Владимировна Соломина, вы должны отдать нам вещи Ксении. - Сказал самый молодой из гостей. - Она проходит лечение в моем доме, и вещи ей понадобятся.

- Ксения Олеговна в автобусе оставила свою верхнюю одежду и тяжелую сумку. И ее вещи мне были не нужны. Но и отдавать их незнакомцам я также смысла не видела. Если на Коляна, все же, одели ошейник, то это вина нашего классного руководителя. А Колян свою куртку не потребовал, тогда почему я должна возвращать вещи классной?

Я сочувствующе покачала головой:

- Нет. Я ничего вам из этого автобуса выдавать не собираюсь.

Мои слова разозлился всех троих иностранцев. И они вместе уставились мне в глаза. Пристально немигающими взглядами. Я даже подумала, что они хотят меня загипнотизировать. Меня эта мысль даже рассмешила. Но они продолжали смотреть. Тогда я, возмущенная подобным бескультурьем, скосив свои глаза, показала им язык. Старик охнул и отвернулся, а двое других очень экспрессивно выразились. Если они так ругались, то я молодец: на раз-два довела трёх мужиком. С мамой у меня такой фокус не проходил.

- Кира Владимировна Соломина, ты вынуждаешь нас принять суровые меры. - Прошипел старик. И все они, наконец, ушли в туман.

А я с облегчением выдохнула. И мне снова захотелось пить. Но только я встала и отошла от входа, как в одно из окон ударил камень. Окно он не разбил, но трещина появилась.

Обняв крепче бутылку, я смотрела на эту длинную кривую линию, которая от места удара камнем расходилась в две противоположные стороны. Мне это казалось настолько неправильным, что я даже не выругалась. И буквально подпрыгнула на месте, когда следующий камень ударил в другое окно, а потом третий. И сейчас били по стёклам автобуса не обычными камнями а, кажется, булыжниками.