Пересечь черту

Глава 1 Бомбы правды

Если я вижу цель, то препятствий для меня не существует.

Карьера хоккеиста, модная квартира в Сиэтле, женщины – неважно, я всегда действую одинаково. Не ищу компромиссы и ничего не стесняюсь.

Но недавно все изменилось. Кажется, в моей жизни наступила черная полоса.

– Ты в порядке? – спрашивает Оуэн, пристально глядя на меня поверх кружки с пивом. Он – вратарь нашей команды и один из моих лучших друзей.

Вздохнув, я уклончиво пожимаю плечами. Я начинаю серьезно уставать от того, что все спрашивают об этом.

Сотрясение мозга, из-за которого я выбыл до конца сезона, и растяжение паховых мышц, из-за которого мне трудно ходить и сидеть, не говоря уже о чем-нибудь более энергичном, например, о сексе. Это теперь совершенно исключено.

Я сижу в тускло освещенном баре, расположенном на улице за углом моего дома с двумя товарищами по команде, передо мной стоит запотевший стакан с ледяной водой. Это прямо метафора моей нынешней жизни. Мы провели день, примеряя смокинги для предстоящей свадьбы Оуэна, где все мы будем шаферами. Затем перекусили, а после того, как наши тарелки убрали, задержались, чтобы выпить по кружке пива. Вот только мне пока приходится пить исключительно воду.

Откинувшись на спинку стула, я зачесываю рукой волосы.

– Откуда я знаю? Может, так и должно было случиться. Может, это вселенная намекает, что я вкалывал слишком сильно и мне нужен перерыв, пока я не перегорел.

Даже произнося это вслух, я сомневаюсь, что мои слова – правда хотя бы отчасти. Мне просто кажется, что товарищи по команде не хотели бы услышать, насколько я огорчен, что не буду играть с ними.

– Проклятие, Ашер. Ты философом заделался? – спрашивает Тедди. Как и я, он один из центровых команды.

– Ну, – я склоняю голову набок. – Даже слепая белка иногда находит орех.

Раздаются короткие смешки.

– Кстати, об орехах… – Оуэн шевелит бровями, и мы все разражаемся смехом.

Это Оуэн, которого мы знаем и любим. Никогда не знаешь, что слетит у него с языка. Как в тот раз, когда нас задержала служба безопасности аэропорта после того, как охранник спросил его: «Сэр, у вас есть при себе какое-нибудь оружие или взрывчатка?».

«Помимо бомбического члена у меня в штанах?» – с ухмылкой ответил Оуэн. Эта короткая реплика стоила нам часа с лишним в комнате для допросов. Хорошие были времена.

Он слегка непредсказуем и горяч. Правда Оуэн немного остыл, когда обручился в начале года. Это правда. Но он все еще регулярно веселит нашу группу грязными шутками и колкими остротами.

Тедди старше Оуэна, немного более уравновешенный, и на него, как правило, можно положиться, он дает дельные советы. Только вот сейчас я не хочу слушать ничьих советов по поводу того, чем мне заняться в свой неожиданный и нежеланный отпуск.

Прежде чем парни успевают продолжить расспросы, мы замечаем на другом конце бара пару наших подруг… и мой желудок сжимается. Бейли – миниатюрная, великолепная и умная. Она вот-вот закончит медицинский колледж, и, хотя никогда раньше я в этом не признавался, у меня к ней серьезные чувства. Она здесь со своей подругой Обри, темноволосой, несколько более тихой и серьезной. Мы с ними познакомились через общих друзей и последние несколько лет дружим.

Даже если бы я захотел, я не смог бы заставить себя не скользить взглядом по изгибам Бейли, пока она идет к нам. Облегающие синие джинсы, искусно порванные на обоих коленях, обтягивают ее ноги, черная футболка красиво подчеркивает грудь, а белые теннисные туфли дополняют ее повседневный, но чертовски сексуальный образ. Светлые волнистые волосы ниспадают на плечи, очерчивая длинную, изящную линию шеи, ее пытливые глаза встречаются с моими.

Я беру воду и делаю большой глоток, пытаясь унять странное стеснение в груди, когда она и Обри останавливаются у нашего стола.

– Привет, Ашер, – говорит Бейли, глядя на меня с мягкой улыбкой.

– Привет, – хриплю я, внезапно чувствуя легкое головокружение.

– Чем вы, леди, заняты этим вечером? – спрашивает Тедди с улыбкой.

Бейли заправляет за ухо прядь волос медового цвета, снова ненадолго встречаясь со мной взглядом, прежде чем ответить:

– Всего лишь забираем заказ на вынос. У нас вечеринка с ночевкой, но вдруг ужасно захотелось жареной картошки с трюфелями и фаршированных грибов.

Я киваю.

Я бы тоже не отказался от вечеринки с ночевкой.

– Звучит весело.

– Как ты себя чувствуешь, Аш? – спрашивает Бейли, глядя на меня с беспокойством.

Не знаю, может, это сказывается медицинское образование, но в ее лице что-то меняется. Внешне я выгляжу нормально: ни синяков под глазами, ни повязок, ни ушибов. Но она достаточно умна, чтобы понимать: самые глубокие раны те, которых не видно.

– Выбыл минимум на две недели, а может быть, и до конца сезона, – я не могу сдержать нотку разочарования в своем голосе.

Подробности моей травмы растащили по всем новостям, повтор в замедленном режиме показывали по телеку так часто, что мне уже казалось, будто это произошло с кем-то другим. Но боль в промежности и туман в голове служат постоянными напоминаниниями о том, что в той игре именно меня швырнули на заграждение.

Бейли смотрит озабочено:

– Печально слышать.

– Это ужасно, – добавляет Обри, уголки ее губ опущены.

Мне не нравится выражение жалости на лицах, когда я говорю об этом. Это одна из причин, по которой я не отвечаю на сообщения или телефонные звонки – не хочу слышать, как кто-то разочарован тем, что я не играю в плей-оффах. Это всего лишь самый важный момент моей жизни, который теперь проходит без меня.

– Не хотите присесть, пока ждете? – я порываюсь подняться со своего стула, но Бейли качает головой.

– Все в порядке, – добавляет Обри.

– Я хотела перед уходом посетить дамскую комнату, – говорит Бейли.

Это отличный бар: темный, тихий, непринужденный – но странно в нем то, что туалеты расположены на заднем дворе, в отдельном здании рядом с парковкой. И я ни в коем случае не намерен позволять Бейли бродить там в темноте одной, так что я встаю на ноги:

– И мне нужно. Провожу тебя.

Она кивает и идет вперед к черному ходу.

Я знаю, что не должен был бы, но не могу не взглянуть на ее задницу. «Боже, Ашер». Когда мы подходим к двери, я придерживаю ее, чтобы пропустить Бейли. Запах ее цветочного шампуня – сокрушительный удар для моих нервов. Я чувствую волнение и даже не знаю, почему. Поскольку я соврал, будто мне тоже нужно, я захожу в мужской туалет и мою руки, затем жду ее снаружи на тускло освещенном тротуаре.

Я нечасто общался с Бейли с глазу на глаз, да мне это и не нужно, чтобы понять, что она хороший человек. Студентка медицинского факультета, идущая к тому, чтобы стать врачом. Добрый взгляд. Немного дерзкая. Умопомрачительная фигура. Как раз то, что я ищу в женщинах. Не то чтобы сегодня мне приходилось кого-то искать. Последние несколько лет девушки, жаждущие моего общества, – это настоящий «шведский стол», бери, что захочешь. Не то чтобы я жалуюсь. Черт, нет. Но я мог бы испытывать иные, куда более сильные, чувства, выпади мне шанс с такой славной девушкой как Бейли.

Звук шагов возвещает о ее прибытии.

– Спасибо, Ашер, – говорит она, когда замечает, что я стою, прислонившись к цементной стене. Легкая улыбка дает понять, что хитрость раскрыта. Она знает, что я пошел затем лишь, чтоб не оставлять ее тут одну.

– Всегда пожалуйста. – Наши взгляды пересекаются на секунду дольше необходимого, и все же я не могу заставить себя сделать шаг. – Как проходит лето? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Немного хлопотно, но хорошо, – Бейли мнется, пряча изящную ладошку в карман джинсов.

Я моментально вспоминаю прошлое лето. Мы все вместе отправились на пароме на остров Оркас отдохнуть в паре домиков у береговой линии. Мы ходили смотреть на китов, посетили винодельню. Думаю, это все спланировали Элиза и Обри, но не ручаюсь. Я вложился незначительной суммой на домики и продукты, взял с собой дождевик и походные ботинки. Это были первые выходные, когда я начал замечать в Бейли то, чего не замечал раньше. Какая она умная, веселая и симпатичная – даже без капли косметики и укладки она целиком захватила мое внимание.

Не то чтобы она замечала меня. Черт, если она и заметила, то вида не подала. Она в основном проводила время с девушками. Она близка с Сарой, Элизой, Беккой и Обри. А я по большей части тусуюсь с парнями – все хулиганы команды были в этом списке. Но все же наши с Бейли пути пересекались за завтраком и у ночных костров. Мне в тайне нравилось, что она ничуть не стесняется круглые сутки носить треники и уютные флисовые толстовки. И то, как она чертыхалась, спалив на костре свой хот-дог, а потом заставила одного из парней поменяться с ней, искренне меня развеселило.

Криво улыбнувшись, Бейли проходит мимо, направляясь обратно к столу, и чары рассеиваются.

Когда мы добираемся до нашей компании, там обсуждают летние путешествия.

– Итак, теперь у тебя будет большая семейная встреча? – спрашивает Оуэн, вновь втягивая меня в разговор.

– Нет, – ворчу я.

– Какая семейная встреча? – спрашивает Тедди, делая очередной глоток пива.

Откашлявшись, я склоняюсь вперед, ставя локти на стол:

– Бабушке восемьдесят пять этим летом, и она хочет собрать всю семью у себя в доме на пляже в Сан-Диего. Это следующие выходные, я предполагал, что не смогу быть, у нас же все еще плей-офф. У вас все еще будет плей-офф, – говорю я, сурово глядя на товарищей по команде, – а вот у меня – нет.

Оуэн смотрит озадачено:

– Так почему бы не поехать? Тренер тебя отпустит.

– Я не поеду. Команда говорит, я должен взять с собой медсестру, это, мать его, нелепо. Я взрослый мужчина. Я не собираюсь проводить отпуск в компании кого-то незнакомого, кто станет мыть меня губкой или хмуриться всякий раз, как я попытаюсь взять пиво. Уж лучше остаться дома. У себя я хотя бы смогу расслабиться.

– Поездка в Калифорнию на неделю? – спрашивает Бейли. И я понимаю, что киваю, вновь глядя на нее. – Я это сделаю, – говорит она, заставляя всех посмотреть на нее с разной степенью замешательства.

– Хм? – я удивленно приподнимаю брови.

– Стану твоей сиделкой. Я сделаю это. Поеду с тобой. – Ее большие карие глаза откровенно смотрят на меня.

– Почему? – я моргаю, глядя на нее в полном недоумении.

Она пожимает плечами:

– Даже не знаю. Бесплатная поездка в Сан-Диего?

– Ты же врач. Не медсестра.

– Верно. Но у меня две недели отпуска до ординатуры.

Я едва слышу, что еще она говорит. Внезапно у всех появилось собственное мнение, и они поддерживают идею – громко.

– Соглашайся, чувак, – говорит Оуэн, затем большим глотком допивает пиво. – Бейли намного лучше, чем какой-то незнакомец, которого назначит команда, и так ты сможешь увидеть семью. Может, и настроение станет получше.

Он прав, но я вроде как хотел зациклиться на своих проблемах и остаться отсиживаться дома, словно жалкий ублюдок. А я знаю, что как только калифорнийское солнце коснется кожи или когда бабушка начнет рассказывать одну из своих неприличных историй, я уже не смогу поддерживать свой кислый настрой.

Если я останусь дома, буду лишь казнить себя. И то, что Бейли, кажется, взволнована мыслью о поездке, меня немного интригует.

– Ладно. Согласую это на следующей неделе с командой. Возможно, ведущий тренер сперва захочет поговорить с тобой.

Бейли кивает, все еще улыбаясь:

– Звучит заманчиво. Держи меня в курсе.

– Обязательно. – Мое сердце бьется быстрее от перспективы отправиться в Южную Калифорнию с Бейли.

Через несколько минут пустой болтовни девушки извиняются и уходят за своим уже готовым заказом, и вновь остается лишь наша мужская компания.

– Будь аккуратнее с Бейли, – говорит Оуэн после минуты тишины.

– О чем это ты, черт возьми?

Он смотрит на меня многозначительно:

– Ты – это ты, а она – это она, я просто пытаюсь реально смотреть на вещи. Она оказывает тебе услугу этой поездкой, помни об этом.

– Что-то я не улавливаю, чувак. Я понимаю, что она оказывает мне услугу. – Хотя я пытаюсь всем своим видом показать полное недоумение, я знаю, о чем он.

Многие годы я усердно играл и мало отдыхал в свободное время. Я переходил от игры к игре, это была игра ради игры, борьба ради борьбы, я, словно наркоман, искал новую дозу. Хоккей – единственное, что заставляет меня чувствовать себя цельным, и я неустанно стремился к этому. А сейчас о нем не может быть и речи. По крайней мере – пока.

Когда родители развелись, я был юн и обижен, переполнен яростью, которую не мог заглушить никакой хоккей. Я бросался на противников с кулаками, не всегда осознавая причины этого.

Такое поведение было вознаграждено. Моим тренерам это понравилось. Но теперь-то я понимаю, что это был защитный механизм. Мне никогда не приходилось думать. Не приходилось чувствовать. Я просто действовал. Я делал то, что казалось мне правильным, что естественно вырывалось из меня – это был хоккей. Вот только сейчас я не могу играть. По крайней мере, не прямо сейчас, и это похоже на тюремное заключение.

За последние десять лет многое изменилось. Мне хотелось бы думать, что я повзрослел, немного остыл. Но моя репутация, похоже, не померкла.

Обо мне ходят те еще слухи. Говорят, я эгоист. Засранец. Отчасти это так. Может быть, даже больше, чем отчасти. Но я не хочу сейчас признаваться в этом самому себе, потому что пострадало не только мое эго.

– Бейли – большая девочка. Она знает, как себя вести, – бормочу я.

Тедди смотрит так, будто пытается прочесть мои намерения.

Мои единственные намерения – навестить бабушку и попытаться не фокусироваться на том факте, что я временно отстранен от любимого дела.

– Я просто высказал мнение, – говорит Оуэн, защищаясь, и откидывается назад, скрещивая на груди свои массивные руки. Даже несмотря на то, что я сделал вид, будто ничего не понял, я точно знаю, о чем говорит Оуэн. Моя репутация жесткого игрока – это одно, но есть еще и репутация бабника. О, да…

Когда Бейли появится на пляже в своем бикини и покажется легкой добычей, хватит ли мне сил устоять? Это вопрос, на который у меня, похоже, нет ответа.

Полагаю, время покажет, и я все пойму, когда мы доберемся до Сан-Диего. Но кое-что я уже знаю.

Впервые с момента травмы я чувствую, что груз на моих плечах стал легче, и все это благодаря симпатичной блондинке с прекрасными карими глазами.