Перст судьбы

Глава 1. Вот же попала так попала!

Кто из нас, хотя бы однажды, не мечтал очутиться в другом мире? Ведь это так увлекательно: что-то новое, волшебное, неизведанное, волнующее и интригующее.

Что ждёт тебя там, за гранью времени и миров? Большое путешествие? Незабываемые приключения? Испытания на прочность? Проверка силы духа? А, может, настоящая любовь?

К сожалению, жизнь течёт в привычном русле и чуда не происходит. Всё те же привычные лица, улицы, дома, рутина и стабильные серые будни…

Однако кто сказал, что чудес не бывает?

Глава первая. Вот же попала так попала!

Кэтрин резко открыла глаза.

Снова закрыла и снова открыла, пытаясь проморгаться. Сознание возвращалось в прелестную головушку толчками, словно с пинка. Но хотя бы так, потому что мозг не торопился включаться вообще. Ещё и зрачки болезненно покалывало, как если бы из перцового балончика счастье прилетело.

Несколько секунд она просто не шевелилась, прислушиваясь к ощущениям. И те незатейливо намекали, что лежит малышка Кэт на чём-то жёстком, неровном, но при этом чуть-чуть... мягком. Как если бы поверх кирпичей постелили тонкий плед.

Странно. Очень странно. Ещё странней был тёмный силуэт, медленно выплывающий из небытия. Сперва Кэтрин подумала, что он на неё падает, но нет. Вместо этого тот неспешно принял очертания просевшего и покрытого копотью деревянного потолка. Такого низкого, что казалось ― вытяни руку и коснёшься.

Так, фокус настроился. Уже хорошо.

― Теодор, очнулась! ― послышался женский голос, заметив, видимо, как она зашевелилась.

Заскрипел пол и перед ней замаячила женщина. Белый чепчик, в тон ему широкий воротник под горло и старое, затёртое от частых стирок коричневое плать.

Эм... Это что за маскарад такой?

― Как ты, дитя? ― столько неподдельного беспокойства. Сколько ей лет? Далеко не старушка, но вечная усталость уже отпечаталась морщинками на маленьком сердечкообразном лице. ― Ты столько пролежала без сознания, что мы уже думали, не придёшь в себя.

Вместо ответа Кэт не без труда приняла сидячее положение, слыша, как косточки благодарят её. Лежать на кирпичах им категорически не нравилось. Или же брёвнах, так как вокруг обнаруживается сплошное дерево. Стены, скудная по своей составляющей мебель, да всё...

― Где я? ― потирая ноющий затылок, вопросом на вопрос парировала Кэтрин.

― В Новой Англии, конечно. Бедняжка, так ударилась головой, что все позабыла, ― горько всплеснула руками её собеседница. Эй, дамочка, зачем столько драмы? И почему такой странный акцент?

Стоп. Что она сказала?

Новая Англия?

Какая ещё к чёрту Новая Англия?

Что за Новая Англия?

Кэт, зажмурившись, попыталась восстановить раздробленную память. Что последнее она помнит? Так. Её зовут Кэтрин Моро. Ей двадцать четыре, и она...

Ха. Всё, дальше память сбоит, выдавая ошибку.

Что произошло? Как здесь оказалась? А главное, ГДЕ здесь? Судя по всему, в чьём-то доме, больше похожем на декорации к средневековому фильму. Или же музейному залу, посвященному быту бедняков.

Музейный зал... Колокольчик в голове отреагировал на словосочетание как-то неоднозначно, но особой ясности не внёс.

Крохотное помещение, в котором она сейчас находилась, страдало от недостатка света. Конкретно страдало, причём маленькие оконца положение сильно не спасали. Но за ними хотя бы угадывался день. Отлично. С временем суток определились, уже что-то.

Что ещё? Ага. В дверном проёме, ведущем, судя по всему, на улицу, стоял мужчина в широкополой шляпе и таких же поношенных тряпках. Единственным его украшением была густая рыжая борода. Это тот, что Теодор? На вид чуть старше женщины. Вероятно, муж?

Мда. Всё чудесатее и чудесатее. Обстановка, окружающие её люди, их наряды... Может, это какая-то историческая реконструкция? Тематическая игра по эпохам? Народ любит такие развлечения.

Вариант казался правдоподобным, но присутствие её самой в столь странном месте никак не объяснял. Уж не приложили ли её топориком по темечку, чутка заигравшись?

― Ничего не помню, ― потирая ноющие виски, сдаётся Кэт. ― Ладно, со страной мы определились. Англия. А город? Город какой? ― вдалеке послышался топот копыт и конское ржание.

Лошади? Ну, если это всё реально какая-то профессиональная реконструкция ― почему нет?

― Ты лучше приляг, дитя. Тебе бы отлежаться. Ты упала с обрыва и ударилась головой. Память скоро вернётся, главное не торопи её, ― успокаивающе погладила её по плечу заботливая хозяйка, пытаясь уложить обратно на адское ложе, вот только лежать больше не хотелось.

Обрыв? Какой обрыв? Что за дичь? Давай, детка, напряги извилины. Англия, Англия, Англия...

Англия...

Великобритания...

Лондон... Лондон ― это Биг-Бэн. Тауэр. Букингемский дворец. Большие двухэтажные красные автобусы. "Лондон из зе кэпитал оф грейт британ", естественно и...

Глава 2. Канун Всех Святых

К исходу первой недели стало понятно, что надо что-то делать. Бесцельное существование выматывало и расшатывало нервы.

Не говоря о том, что жить "заменой" у людей, которые всё равно нет-нет, да поглядывают на тебя с опаской, словно ты в любую секунду превратишься в дракона... В этом мало приятного.

Но что делать? Найти работу? Пойти торговать цветами в уличной лавке, а вечером приходить домой и... ложиться спать? А наутро всё по новой?

Это в том-то веке, в котором она вообще не должна существовать? Или которого в принципе не существует? Чтобы она работала в собственном сне? Да ну вы чё, совсем обалдели?

Видимо, обалдели, потому что работать Кэтрин, так или иначе, пришлось. Причём не за денежную оплату, а за одежду. Звучит не очень, но для Кэт был важен внешний вид. Он придавал уверенности и поднимал самооценку, а это было не лишним, когда ты потеряла своё место в обществе.

Поэтому следующие несколько дней с утра до вечера она пропадала у швеи, с которой их свёл случай. Бегала посыльной за тканями, бегала курьером с готовыми заказами к покупателям, а в оставшееся время помогала шить одежду.

С непривычки она, конечно, исколола себе все пальцы грубой иглой, но в итоге заимела новенький наряд, сидящий на ней как влитой.

Корсет на шнуровке под грудью уже не мешал, а лишь подчёркивал фигурку. Юбки теперь были по росту и больше не норовили зацепиться за каблук, а верх льняной блузы кокетливо открывал декольте и плечи.

Немного откровенный фасон, но как хорош! Не то, что ваша стёганная монашеская ряса, в которой только в гроб ложиться.

И вот теперь, в обновках, она уже без скованности бродила среди людей, тщательно изучала и внимательно слушала. Пара часов, проведённых в таверне, и все последние новости переставали быть новостями.

"А мужики-то лучшие сплетники уже какое поколение”, не переставала удивляться Кэтрин, тихонько радуясь, что "заявилась" сюда очень вовремя. В буквальном смысле.

Ещё несколько месяцев назад по городу и ближайшим посёлкам прокатилась волна казней. Всё началось из-за нескольких девочек, поставивших округу на уши заверением, что их посещает бес.

Щипает, лишает возможности дышать, наводит порчу и подчиняет своей воле. Диагноз ― одержимость дьяволом. Медицина последнего поколения, что уж там.

Тогда и начался кромешный хаос, в котором женщин начали повально обвинять в колдовстве, судить и прилюдно вешать.

Девушки боялись выходить на улицы и просто здороваться с соседями. Всего одно неверно брошенное слово могло запустить цепную реакцию, после которой ты мигом оказывался в темнице.

Всё усугубилось, когда появились первые признания осуждённых в том, что они действительно занимались чёрной магией. Правда это или выбитая пытками ложь никто не разбирался, хоть слухи ходили самые разные.

Факт оставался фактом ― число "одержимых" росло, арестованных становилось всё больше, а казнённых насчитывались десятки и десятки.

Карали без разбору.

Даже местному священнику досталось, у которого до этого была бесподобная репутация, но который усомнился в подлинности показаний самых первых одержимых девочек.

Лишь после расправы над ним, потому что по-другому это было нельзя назвать, у населения тоже начали появляться сомнения.

Шёпот перерастал в уверенность. Главный пастор, заведующий пуританской общиной, терял контроль. Тогда одна из малолеток не выдержала давления и созналась, что действительно оклеветала свою служанку-рабыню. Обиделась на неё за какую-то ерунду.

Настоящая дикость, от которой волосы вставали дыбом.

Только подумать: из-за заигравшихся дурочек, испугавшихся покаяться в собственном вранье, сломалось столько судеб, а люди сорвались с цепи, превратившись в бешенных шакалов, жаждущих крови и расправы.

Сейчас город только-только начинал приходить в себя, несмотря на то, что в темницах до сих пор сидели осуждённые. Амнистировать их не торопились, ссылаясь на кучу шатких аргументов, включая неоднозначные показания с допросов.

Но Кэт не сомневалась, что это уже вопрос не нравственности, а политики. Верхушки власти никогда не признаются, что были не правы. Иначе это пошатнёт их авторитет. Виновницам малолетним тоже ничего не грозит. По той же причине. Ну и из-за того, что они были близки к семье пастора.

Столько моментов и столько деталей по свежей памяти: места, имена, пароли, явки ― так необычно было слышать всё из первых уст, от, считай, непосредственных очевидцев, а не читать сухие нарезки "Салемского процесса" из интернета.

Интернет.

Боже, как она скучала по нему. Больше, чем по нормальному душу. Мыться в лохани, как оказалось, не такое уж и сложное дело, быстро привыкаешь. Что ни говори, а человек имеет свойство приспосабливаться к любым условиям.

Однако домой очень хотелось: к привычному и рутинному. К друзьям. К родителям, с которыми пусть у неё и давно не клеились отношения, но всё же это были родители. Ко всему, что прежде казалось обыденным, а теперь грело сердце приятными воспоминаниями.

Порой накатывала такая тоска, что хотелось волком выть и кусать в мясо руки. Спасала лишь призрачная надежда, что рано или поздно всё вернётся на круги своя. Не доживать же ей остаток жизни здесь, в условиях полной антисанитарии.

Глава 3. Старуха, ворон и серебряный медальон

Она шла мимо деревьев, то и дело цепляясь распущенными волосами и юбкой за низкие ветки.

Что она вообще здесь забыла?

Кэтрин упорно не помнила, как дошла до леса на окраине Салема. Зато точно помнила, что распрощавшись с Джеком, уснула на своём облюбованном уголке примятой соломы.

Может, это сон?

Сон в другом, мальца затянувшемся сне?

А маразм-то крепчает. От этого, в самом деле, несложно свихнуться. Только вот на этот раз происходящее действительно попахивало нереалистичностью. Липовая луна, дающая неестественный синий цвет и бесшумный лес. В смысле, вообще беззвучный. Даже шороха собственных шагов не слышно.

Кэтрин споткнулась, не заметив выступающего корня, и чтобы не упасть, схватилась за что-то в темноте.

― Ай! ― воскликнула она обиженно, нянча поцарапанную об корявый ствол ладонь. ― Да что происходит-то, а?

Её выкрик и не думало подхватывать эхо, голос просто потонул в безмолвной ночи. Зато вдалеке, как по сигналу, мелькнул призывный огонёк.

Ха. Знаем мы такую тему, в триллерах именно так всё и начинается. Сначала огонёк, потом любопытство, а дальше: "ааа, спасите, за мной маньяк гонится!"

Огонёк, словно почувствовав нерешительность Кэтрин, зажёгся сильнее. В прямом смысле призывая идти к нему. Издевается? Не пойдёт она никуда! Она ж не совсем ку-ку.

Но ведь стоять столбом и не делать вообще ничего тоже глупо...

Неуверенный шаг. Затем ещё, чуть посмелее. А там и ещё несколько из разряда: "была ― не была. Когда ни умирать, всё равно день терять". Да и топтаться без дела напрягало. Движение всегда предпочтительнее бездействия.

Метров через сто источник света, наконец, показал себя во всей красе. Посередине леса стояла покосившаяся и поросшая мхом крохотная избушка.

Ставни держались на одних соплях, да и дверь, казалось, не поддалась бы с первого раза, настолько просела. Однако несмотря на одичалый вид внутри избёнки горел свет, а из трубы клубил слабый дымок.

Кэтрин попыталась хоть что-то разглядеть через грязное окно, но не увидела ничего, кроме неясного силуэта, похожего на самодельные полки.

И что дальше? Зайти внутрь? Точно надо?

Кажется, её мысли читали, потому что петли скрипнули и кривая дверь открылась сама собой. Кэт на всякий случай немного выждала, но никто на крыльце так и не появился. А вот двери продолжали приглашающе поскрипывать, как бы говоря: “Ну? Долго нам ещё тебя ждать?”.

Всё, вот теперь становилось окончательно стрёмно. Прям до жути. Однако она всё же набралась смелости и заглянула внутрь.

― Тук-тук, есть к... Что за х…? ― осеклась она на полуслове, так и не выругнувшись.

Узкая застеленная одноместная кровать, натопленная печь, примеченные ранее стеллажи, заставленные книгами с необычными корешками и горящими свечами.

Посередине комнаты гордо занимал своё место сосновый стол с двумя стульями... И это было всё, что подходило под определение “обычной мебели”, потому что остальное…

Остальное в понятие "нормальность" никак не вписывалось. Включая сидящего на подушке иссиня-чёрного ворона, смотрящего на новоприбывшую немигающим умным взглядом.

Но птичка ― это цветочки. В углу стоял большой чугунный котёл. На столе, покрытом старой цыганской шалью, лежали увесистый томик в кожаном переплёте и потрёпанная колода гадальных карт. С потолка свисали связки трав и… это что, крылья летучих мышей?!

Кэтрин отпрянула назад и налетела спиной на очередные полки. Эти были заставлены уже не книгами, а какими-то склянками. Внимательно всмотревшись в их содержимое, она снова отскочила как ошпаренная.

― Милое дитя, чего же так пугаться? Это всего лишь консервированные змеи и жабы, ― раздался тихий голос позади.

Кэт дергано обернулась. Возле кровати замерла сухонькая старушка, поглаживающая перелетевшего на её плечо ворона.

Аээ... Как? Всего несколько секунд назад её здесь не было! Подождите-ка...

Кэтрин присмотрелась повнимательней к её размытым из-за слабого освещения чертам.

― Это вы? ― воскликнула она.

Да это же та самая старуха, что недавно гадала ей.

― Я. Меня зовут Кирса, приятно познакомиться.

― А-ага. Очень п-приятно... ― сюр, дикий сюр. ― Вы сон или реальность?

― Это реальность во сне, ― уточнила бабуленция. Шаркая, она неторопливо присела за стол. Ворон спорхнул с насеста и перелетел на одну из полок. ― Твоё тело сейчас спит, но разум бодрствует.

― А так можно? Астральная проекция прямо какая-то...

― Присядь, ― Кэтрин указали на стул напротив.

Ммм...

― Может, лучше я постою?

― Разве ты не хочешь получить ответы на вопросы?

― Какие вопросы?

― Например, как ты очутилась не в своём веке.

Кэт оцепенела.

― Откуда вы знаете?

Глава 4. В закон семьи семейные ценности не включены

Кэтрин сидела в полупустой в столь ранний час таверне, приютившись в самой дальней её части, снова и снова прокручивая в голове ночной разговор.

Магия, ведьмы, она ― колдунья... Ну нелепость же. При свете дня скептицизм опять брал своё, заставляя во всём сомневаться.

Если бы не медальон, который она уже изучила вдоль и поперёк, точно решила бы, что Кирса и избушка в глухом лесу всего лишь ей приснились.

Но нет, вот он ― самый обычный, без излишеств. Внутри пусто, а единственным украшением была выгравированная буква "К".

"К"ирса, "К"этрин... Как символично.

На столе, на медной пластине, стоял забытый с чьих-то ночных посиделок и почти полностью оплавленный огарок свечи. С минуту посверлив его взглядом, Кэт притянула тот к себе.

Она ведьма? Ну что ж, давайте проверим.

― Давай, ну что ты? Слабо? ― после десятка тщетных попыток отдать невербальный приказ не выдержала она. ― То-то и оно. Почему я даже не удивлена?

― Я почему-то тоже не удивлён, найдя вас здесь, ― мимолётной тенью на скамью напротив присел Джек.

― А где мне ещё быть?

Торчать у Сары не хотелось. Опять припашет заниматься домашними делами, от которых её уже воротит.

― Не знаю. Да и неважно, ― Картер кивнул на медальон, лежащий рядом со свечой. ― Подарок от поклонника?

― Ага. От поклонницы, ― Кэтрин торопливо повесила его обратно на шею, пряча длинную цепочку под корсетом.

Накатившее было разочарование сменилось робкой вспышкой надежды. Точно! Он же всегда должен быть на ней. Может, поэтому ничего не получилось?

― Поклонницы?

― Ну хорошо, не поклонницы... Дальней родственницы. Лучше не спрашивайте, всё равно не поймёте. Я сама мало что понимаю. Лучше расскажите о себе, Джек Картер.

― Что вы хотите знать?

― Да что угодно. Откуда вы сами, отсюда?

― Нет. С Санта-Марии.

― Это...

― На берегах Карибского Моря.

― Там вроде самый большой рассадник пиратов.

Вот оно, ассоциативное мышление человека, пересмотревшего фильмов.

― Не самый большой, однако правда имеет место быть. Но я вырос среди этих страхов, так что всеобщая паника меня мало беспокоит.

― Значит, пиратов вы не боитесь? А ведьм?

― Ведьм?

― Ну, сейчас все так носятся с этой напастью...

― Но только не вы.

Опасно, очень опасно.

Кэтрин, вот зачем ты полезла туда, куда не следует?

― Мы говорим не обо мне.

― Верно. К сожалению, ― Джек равнодушно пожал плечами. ― Нет. Не боюсь. Сомневаюсь, что они вообще существуют.

― А как же люди, что были казнены?

― Государственные разборки, прикрытые церковью.

― Изменнические слова, не находите?

Насмешливая улыбка скользнула по его лицу. Ярко-голубые глаза и те словно смеялись.

― Мне можно. Я не здешний.

― Удобная позиция. Можно я её позаимствую?

― Всегда пожалуйста, ― Джек подковырнул ногтем кусочек воска, застывший каплей на огарке и задумчиво смял его между пальцев. ― Знаете, я не отрицаю существование чего-то... такого, недоступного для нашего понимания, но не хочу вдаваться в подробности. О кракене и сиренах тоже уже не один век слагаются жуткие легенды, вот только морякам это не мешает спускать корабль на воду. Хотя Пол, вы же его помните, уверяет, что однажды в лунном свете видел огромные щупальца, вынырнувшие из воды. Правда больше чем уверен, что с его воображением поиграл залитый накануне в одну глотку бочонок рома. Мы тогда особенно долго застряли посреди штиля.

Ром, корабль, щупальца?

― Так вы моряк?

― Скромный искатель приключений, прикрывающийся торгово-судоходным делом.

― Ах, вот оно как... ― всё интереснее и интереснее. ― И давно вы в Салеме?

― С того дня, как мы с вами впервые повстречались в этом самом месте. Мы с командой в тот вечер как раз пришвартовались к пристани, решили... расслабиться после затянувшегося плавания.

Да, Кэтрин помнила дамочек за их столом. Выпивка и девочки ― ничего не скажешь, отдых богов.

― А прежде в этом городе бывали?

― Признаться откровенно? Нет. Не доводилось.

― Тогда ваше спокойствие объяснимо. Вы ведь даже не представляете, что творилось здесь несколько месяцев назад.

― А вы представляете? Вы же вроде тоже здесь недавно, или я неправильно понял?

― Недавно, но наслушалась сполна и сыта этим местом по горло.

― Настолько, что хочется уехать?

― Хочется, но обстоятельства пока не в мою пользу.

― Обстоятельства имеют свойство меняться.

― Но не всегда зависят от нас.

Глава 5. Первый урок

Всю дорогу до опушки она мысленно покрывала Рейна Томпсона такими словами, от которых при включённом звуке непременно завяли бы уши.

До назначенного времени оставалось ещё несколько часов, но убивать его с горе-матерью Кэтрин не хотела. Да и не была уверена, что хорошо запомнила дорогу, поэтому решила перестраховаться.

К счастью, закатные сумерки ещё попадали под категорию: вполне уместная фаза для оздоровительной прогулки перед сном. Скользи она в лесную глушь под покров ночи, вопросы точно возникли бы. Хотя и сейчас Кэт старалась не привлекать лишнего внимания, обходя людные тропинки.

Поиски не продлились долго, интуиция сама вела её к верному месту, но каково же было её изумление, когда она обнаружила лишь пустое поле там, где должна была находиться покосившаяся избушка.

Нет, ошибиться она не могла. Та стояла именно здесь! Вот кусты с ароматной земляникой, а вот с ядовитой волчьей ягодой. Между ними притоптанная трава, которая должна была вести к крыльцу, но вместо этого приводит к пустоте.

Странно...

Звёзды только-только загорелись на небе, поэтому Кэтрин решила немного выждать. Ну а если чуда не случится, то... Что ж, тогда можно смело называть себя непроходимой тупицей и чесать обратно. Так что, удобно усевшись под липой с горстью земляники, был активирован режим "ждуна".

Ягоды съелись быстро, настал черёд за бездумным выковыриванием грязи из-под ногтей. Не маникюр, а просто ужас ходячий. Кэт пусть и пыталась держать их в приличном виде, но средств за нормальным уходом в этом веке ещё не было придумано.

Длинные ногти, кстати, здесь отдельная тема. За них тоже можно запросто схлопотать клеймо ведьмы. Видимо, у нормального добропорядочного труженика по определению могли быть только огрызки. Железная логика, но Кэт уже устала чему-либо удивляться.

Развлечение быстро наскучило, а "ничегонеделанье" настолько расслабляло, что начало клонить в сон. Кажется, она всё-таки успела задремать. Потому что, прозвеневшее среди шелестящих листьев её собственное имя заставило резко вздрогнуть.

― Ты рано, ― замершая перед ней знакомая старуха протянула руку, помогая подняться.

― Не знала, чем себя занять. Пришла, а тут ни... ― Кэтрин обомлела, заглянув той через плечо и увидев избушку. ― Здесь только что ничего не было, клянусь!

Кирса, усмехнувшись, дала ей знак следовать за ней.

― Думаешь, я оставлю своё имущество без присмотра? На этот случай существует отличное заклинание для отвода глаза. Это не самые простые чары, с первого раза они не дадутся, но зато какие полезные.

Учитель и ученица вошли в дом. Пока ведьма разжигала печь, Кэт вновь осматривалась. Всё точно такое же, как и в её сне. Кроме ворона. Сейчас его здесь не было.

― Научите меня гадать? ― на глаза попалась знакомая колода, разбросанная поверх наброшенной на стол шали.

― Это не самое важное. До них мы ещё дойдём.

― Как это не самое важное? В моём мире на этом зарабатывают на жизнь. И неплохо зарабатывают.

― В вашем веке ведьмы не прячутся? ― удивилась Кирса.

― Наоборот, выпячивают себя напоказ. Участвуют в телешоу ради пиара и открывают гадальные салоны.

― Любопытно, ― забрав карты из её рук, Кирса присела за стол. ― Садись, я разложу тебе карты.

― Мне-то как раз не обязательно. Лучше научите.

― Ещё успеется, не переживай. У меня где-то на полках стоят несколько книг на эту тему. Будет желание, полистай, ― улыбнулась старуха, тасуя колоду и отточенными движениями раскладывая в ряд семь ветхих карт.

Было заметно, что им не одно десятилетие, большинство толстых картонок давно стёрлись по краям до бахромы. Да и рисунки вычурные, с уклоном на шизофрению.

― Вроде ничего, да? ― заметила Кэт, хотя три сердца, пронзающие человеческое сердце на первой же карте вызывали не самые положительные ассоциации.

― Тройка мечей означает разочарование.

― Понятно. Ничего хорошего.

Кирса ткнула сухим сморщенным пальцем на вторую картинку, изображающую мага, стоящего перед столом на котором возлежали золотая чаша, меч, монета и скипетр.

― Маг ― творец. Это символ действия и ловкости.

― Во, уже лучше.

― Не радуйся раньше времени, ― пригрозила ей ведьма. ― Маг так же означает чрезмерное самолюбие.

― Разве любить себя плохо?

Ей не ответили, переключаясь на следующую картинку. На ней весёлый человек шёл по самому краю пропасти, но, кажется, и не замечал этого. Слишком был беспечен.

― Карта шута означает, что ты идёшь по дороге, свернуть с которой не удастся. Тебя ведёт по ней судьба.

― Надо полагать. Я же здесь.

Чётвертая карта изображала молодую девушку, укротившую льва.

― Этот аркан указывает на твою способность сопротивления неблагоприятным явлениям. Так же как и указывает на кипящие страсти, которые в скором периоде должны завертеться вокруг тебя.

― Надеюсь, это любовные страсти. Если да, то я не против, ― от тяжёлого взгляда исподлобья стало неуютно. ― Молчу, молчу, ― подперев подбородок кулаками, Кэт кивком указала на пятую карту, на которой привязанный за левую ногу человека болтался на перекладине головой вниз. ― Лучше уж страсти, чем этот йог. От него точно вряд ли стоит ждать что-то положительное.

Глава 6. Новый дар

Вся левая часть лица, по которой прилетела оплеуха, горела огнем, но обида с яростью пылали ещё сильней. Никогда, никогда прежде на неё не смели поднимать руку!

Слизнув кровь с рассечённой губы, Кэтрин заставила себя держаться, хоть в уголках глаз и предательски пощипывало.

― Браво, господин Томпсон. Ничего более достойного от вас ждать не приходилось, так что вы не разочаровали, ― презрительно скривилась она.

― Продолжаешь угрожать? ― вцепившись ей в плечо, Рейн грубо привлёк её к себе и брызгая слюной процедил: ― Не забывай, оборванка: кто ты, а кто я. Если хоть кому-то станет известно о том, что здесь произошло ― я сгною тебя в тюрьме. Ты поняла?

Колкости уже рвались наружу, но... Кэт их проглотила. Всё же он прав: у него высокое положение, связи, авторитет. В конце концов, он мужчина, а здесь, в конце семнадцатого века, это весомый довод.

Случись что, у неё действительно не останется шанса себя оправдать. Карты ведь показывали расклад. Оставалось надеяться, что Томпсон к нему не имел никакого отношения.

― Ты поняла? ― не дождавшись ответа, прошипел тот, стискивая ей плечо ещё сильнее. Практически до хруста.

― Я. Вас. Услышала, ― отрывисто прошипела Кэт.

Рейн только того и добивался. Злорадная ухмылка сочилась фальшью.

― Вот и славно. Очень рад, что мы пришли к взаимному согласию. Доброй ночи, Джесси, ― потеряв к ней интерес тот переключился на трясущуюся жену, практически пинками гоня её к повозке. ― Пошевеливайся. Дома поговорим.

Едва они оказались на местах, кучеру, что всё это время курил трубку и демонстративно ничего не замечал, был отдан приказ трогать. Запряженные лошади покатили ношу, скрываясь из виду.

Кэтрин осталась одна. Сгорающая от унижения и полная ненависти. Она и подумать не могла, что когда-то будет так кого-то ненавидеть, но нет, вот он ― идеальный кандидат.

***

Этой ночью она занималась с Кирсой ещё усерднее. Дать отпор: не силой, так с помощью магии ― эта идея не давала ей покоя. Любым способом, хоть наведением порчи, как бы ничтожно это не звучало.

Вот только прабабка такую затею не поддержала.

― С проклятиями шутки плохи. Они отпечатываются на тебе самой, оставляя брешь. Не стоит баловаться такими вещами. Добра они тебе не принесут, ― категорично заявили.

Ну и ладно. Не порча, значит, что-нибудь другое. Но Рейн Томпсон должен заплатить за всё. Пульсирующая губа лишь укрепляла это желание и когда ведьма предложила залечить след, Кэт отказалась. Нет. Пусть останется напоминаем.

В этот раз обучение снова затянулось до рассвета. Уставшая, вымотанная, но довольная ― она, сонно зевая, брела по только просыпающимся улицам, мысленно закрепляя сегодняшний материал: перечень магических трав и их назначение.

Но у порога её уже ждали.

― Вы неуловимы как попутный ветер в штиль.

― Джек, что вы здесь делаете?

Это и правда был Картер.

― Любуюсь на луну как одинокий романтик, отчаянно мечтающий о несбыточной встрече.

― Только не говорите, что прождали меня здесь всю ночь.

― Не всю, лишь несколько часов. Решил, раз не могу поймать вас при свете дня, попробую сделать это хотя бы ночью.

― Вы сумасшедший.

― Очень может быть. А вы отчаянная, если не боитесь бродить по городу в такое время. Стойте, ― Джек заметно мрачнеет. ― Что у вас с лицом?

― А что с ним?

Он оказался возле Кэтрин слишком стремительно. Кончики шершавых пальцев мягко коснулись её подбородка, разворачивая голову на свет и разглядывая вспухшую, даже слегка сизовеющую губу.

― Кто это сделал?

― Сама. Упала.

Его кисть скользнула ниже, чуть спуская блузу и открывая синяки от тисков Томпсона.

― Вы лжёте.

― Вас это не касается, ― отступив на шаг, Кэт разорвала эту опасную близость. ― Зачем вы здесь?

― Пришёл сказать, что завтра мой корабль поднимает якорь.

― Вы уплываете?

― Да, подвернулась выгодная работёнка.

― Надолго?

― На неопределённый срок. Именно поэтому хотел предложить вам присоединиться.

Кэтрин растерялась. Внутри неё боролись противоречия и собственничество. Несмотря на то, что они были знакомы всего ничего, терять Картера ей не хотелось, но и отправиться с ним...

Это было невозможно. Не сейчас.

― Простите, не могу.

― Вы же сами говорили, что были бы рады покинуть эти места.

― Планы поменялись. Сейчас я должна остаться. На неопределённый срок.

Джек был разочарован. И не скрывал этого.

― Очень жаль. Помните, я говорил, что мне нравится ваша загадочность?

― Конечно.

― Так вот, я передумал. Она мне не нравится.

Глава 7. Оковы для ведьмы

После его визита душевное равновесие Кэтрин было окончательно и бесповоротно нарушено. Часы превратились в мучения, пошла дикая путаница в лечебных настойках, а посетители и вовсе словно разговаривали с пустотой.

“Чёртов Джек Картер! Вернулся и испортил абсолютно всё!”, злилась она, только вот злилась, в конечном счёте, на себя.

Естественно, день, по закону подлости, тянулся томительно медленно. Концентрации ни на что не хватало и всё, что она могла ― накручивать круги по небольшому арендованному закутку. Когда их стало недостаточно, было решено выйти на улицу. Подышать свежим воздухом.

Редкое явление ― чаще Кэт предпочитала держаться абстрагировано, копаясь в очередной ведовской книжонке, но звёзды сегодня решили разить наповал. Не щадя.

Это стало понятно, когда в какой-то момент мимо пронеслась чёрная повозка. Пронеслась, но резко затормозила.

Несколько секунд непонимания и из "салона" на землю спрыгнула высокая фигура в плаще, подолом которого играл прохладный мартовский ветер.

Непонимание сменилось отвращением.

― Какая встреча. Давно мы с вами не виделись, дорогая, ― как всегда с полной фальши широченной улыбкой поприветствовал её Рейн Томпсон.

Давно. Около месяца. На улице шансов у них пересечься было немного, их разделяли километры социальной разницы, но Кэтрин не раз заходила проведать Сару и принести гостинцев.

Там-то ей и не посчастливилось натыкаться на этого человека. И после каждой встречи возникало лишь одно желание: хорошенько отмыться.

― И ещё бы столько же не виделись.

― Так вот где вы теперь обитаете. Слышал, вы высоко поднялись.

― А я низко и не падала. В отличие от ваших моральных качеств.

― Мне кажется, или с каждой нашей последующей встречей вы становитесь всё более дерзкой?

― Вам кажется.

А, может, и нет. Всё же Кэт успела отрастить зубки. Несколько месяцев назад она была зашуганным котёнком, которого без предупреждения выбросили в большой злой мир, приказав: мол, давай, выкручивайся.

Сказано ― сделано. Она обжилась, познавая на собственной шкуре менталитет и порядки, привыкла, приспособилась. А главное, теперь владеет способностями, которые и не снились никому. Одно это неслабо мотивировало.

― Да, верно. Показалось. Понимаю, огрызаться ваше единственное оружие, но так и быть, я вас прощаю. Всё же вы женщина, вам по статусу не положена хоть какая-то крупица ума.

С ума сойти. Это было самое завуалированное оскорбление, которой ей когда-либо доводилось слышать.

― Вы правы. Будь у меня хоть крупица ума, моя рука с ядом давно ненароком дрогнула бы над вашим напитком.

Вот это взгляд. Казалось, Кэтрин сейчас снова заредят оплеуху, но в этот раз Рейн был трезв и не позволил бы себе подставляться при свидетелях.

Вместо этого он буквально затолкал её обратно в аптеку, с демоническим видом и раскрасневшимся от ярости лицом нависнув над ней.

― А ну повтори.

― Говорю, когда я поблизости ― будьте предельно осторожны.

Эта идея давно не давала ей покоя. Не обязателен даже яд, можно было бы подсыпать ему что-нибудь менее смертоносное. Какой-нибудь паралитик, чтобы он превратился в овоща и больше никогда никому не смог ничего сделать. Включая жену, что была уже на внушительном сроке и неумело прятала синяки под косметикой.

Кэт останавливал от задуманного лишь строгий наказ Кирсы: "чёрная магия, а в данном случае это именно она, всегда оставляет след". Не на жертве. На отправителе.

То была очень шаткая дорожка, ступив раз на которую сложно было в последующем соскочить и уже невозможно вернуться в точку невозврата.

Чёрные ведьмы не просто так черны душой и уродливы внешне. Всё зло, что они совершают возвращается к ним, ударяя рикошетом и разлагая их сущность.

Хотела ли Кэтрин таких последствий?

Конечно, нет.

Именно поэтому и позволяла все казни египетские над ненавистным себе человеком лишь в собственном богатом воображении.

― Соплячка! ― не выдержав и болезненно вцепившись ей в горло, просипел Рейн. ― Прошлый опыт ничему не учит? Всеми способами нарываешься на продолжение? ― колокольчик над входом звякнул, сообщая о новоприбывшем, но Томпсон едва ли обратил на это внимание. ― Смиренность и терпимость не твоя стезя, да? Моя супруга вот знает, какова на вкус порка. Хочешь, расскажет?

Горло Кэт высвободилось из тисков, когда Джек, а вошедшим был именно он, оттащил Томпсона от неё, схватив за грудки и толкнув в витрину, с обрушенных полок которой с грохотом посыпались все мешочки и бутыльки.

― Давайте лучше я расскажу, что будет, если вы ещё хоть раз коснётесь её, ― предложил он мрачно.

― А вы ещё кто? ― презрительно скривился адвокатишка, поправляя задравшийся камзол. ― Защитник?

― Вы меня услышали? ― голос Картера был тих и спокоен, но на виске пульсировал желвак, а обычно светлые глаза непривычно потемнели, напоминая море во время шторма.

― Это угроза? Вы хоть понимаете, кому угрожаете?