Перстень графа Митрофанова

Глава восьмая Перстень графа Митрофанова

Приложив немало творческих сил и потратив несколько вечеров, журналист газеты «Семь палат» Эдуард Вологодский выполнил задание шефа. Да по-другому и быть не могло. В процессе написания статьи об одиноких пенсионерах у автора возник неподдельный интерес к этой теме. Он вложил в работу всю душу, и его старания увенчались успехом. Статья понравилась читателям, и в редакцию пошли звонки со словами благодарности. А однажды даже позвонил солидный гражданин и, не представляясь, поинтересовался номером банковского счета, на который можно перечислить деньги для героев сюжета. Вологодский получил премию за свою работу. А главное, согласие Константина на поездку журналиста в райцентр для сбора материала новой статьи.

Эдуард, все больше и больше задумывался о том, как и что, он предложит на этот раз своим читателям. Вологодский вечерами проглядывал разную литературу, стараясь хоть что-нибудь найти для себя нужное и интересное. Он пролистал несколько книг, в том числе по астрологии. И кое-что узнал о магической и таинственной силе перстней, оберегов, зеркал и других подобных вещей. Конечно, все это сильно смахивало на небылицы. Но, тем не менее, вызывало огромный интерес и даже азарт, собственноручно добыть хоть какую-нибудь информацию о чем-нибудь крайне интересном. Журналист хотел максимально подготовиться к своей поездке. Константин, немного поворчав, доверил Эдуарду служебную портативную видеокамеру. Вологодский решил как можно больше запечатлеть на пленку. А дома, по возвращении, он просмотрит весь отснятый материал. И, наверняка, в нем будет что-нибудь интересное.

Но как бы журналист не был занят своими творческими планами, он все же не забывал и о просьбе своей соседки. Тетя Шура, когда давала интервью для газеты, снова напомнила мужчине о Светлане. И о том, что на имя девушки нужно будет составить дарственную. Эдику аж неудобно стало. Ведь он, занимаясь своим делом, затянул с просьбой тети Шуры. Правда, Вологодский в черновом варианте уже составил нужный текст. Но для юридической значимости документа важны были кое-какие данные о Светлане. И вообще, лучше бы девушку ввести в курс дела. Это будет правильно по отношению и к бывшей медсестре, и к престарелой соседке.

«Все! Чтобы ехать со спокойной душой в поездку, которая может затянуться и на неделю, надо с дарственной довести дело до конца,» — решил журналист и взял со стола блокнот с нужными телефонами.

Если он сейчас снова начнет что-то выспрашивать у тети Шуры про Светку, задавая необходимые вопросы, то, по меньшей мере, это будет невежливо с его стороны. Старушка ведь сколько раз говорила ему одно и то же, а Вологодский ничего не запомнил. Записывать надо было, если на память не надеешься! Эдуард нашел в блокноте фамилию Абсалямовой и рядом с ней — телефон. Эта девушка работала в областной больнице. Не то в отделе кадров, не то секретарем. Мужчина уже точно не помнил. Давно это было. Он тогда писал большую статью о врачах, в канун дня медицинского работника. И, собирая нужный материал, познакомился с девушкой. Она тогда кое в чем помогла журналисту. А Эдуард, по старой привычке, никогда не разбрасывался подобными телефонами и всегда их записывал в блокнот. А вдруг, в дальнейшем, когда-нибудь они пригодятся? Ведь никто не знает, каким будет новое задание главного редактора.

«Так. Мадина. Лишь бы она была дома. А главное, чтобы еще работала в областной больнице. А-то вдруг, уже уволилась?» — размышлял журналист, набирая нужные шесть цифр телефонного номера.

— А, Эдуард! Конечно же, узнала. Вы же теперь звезда! Ваши статьи у нас не только читают, но и обсуждают. И мне они нравятся, — обрадовалась звонку девушка.

— Мадиночка, у меня к тебе просьба. Надо узнать все, что можно, об одной вашей бывшей сотруднице: домашний адрес, телефон и все такое. У вас в кардиологии работала медсестрой Светлана… — Фамилия, совсем не вовремя, вылетела из головы Вологодского. — Тьфу ты! Как не удобно получилось! Забыл самое главное! Что-то похожее крутится в голове. Прямо, как у Чехова, — лошадиная фамилия. А у этой девушки она связана с веревкой. Только ты не смейся.

— Да нет, что вы, что вы…

— Мадина, ладно, извини. Я, тогда, тебе позже перезвоню, как вспомню.

— Подождите, Эдуард, — сказала девушка и, словно что-то припоминая, предложила. — Вы говорите, медсестра из кардиологии, Светлана? Ой! Была у нас тут одна. Бичева. Ни она вас интересует?

— Точно! Вот спасибо! — закричал в трубку мужчина.

— Она какая-то странная личность, — ответила девушка. — Жаль, я в лицо ее не могу вспомнить. Может мы и не встречались совсем. Так эта особа с работы уволилась, словно от кого-то сбежала. Даже за расчетом не явилась. Почему? Непонятно. Но это ее дело. Потом главврач получил какие-то странные фотографии, связанные со Светой. Правда, я их не видела. Но и это еще ничего. Затем Бичеву стала разыскивать милиция.

У нас тут работал электриком один пацанчик. Хороший такой, спокойный. И, нате вам, пропал! Позже выясняется, что парень поехал к этой Светлане домой, в село. Название его сейчас не вспомню. А в дороге его избили. Женя, так звали электрика, пролежал какое-то время у Бичевой, пока не вылечился. А недавно, приезжал сюда. Уволился с работы, получил расчет и снова укатил в село. У них там с бывшей медсестрой любовь, что ли. Вот так. А теперь еще и вы, из газеты, Бичевой заинтересовались. Что она за человек, непонятно. Ну, ладно. Если у вас время терпит, я завтра вечером вам перезвоню и сообщу все, что смогу узнать об интересующей вас девушке.

Вологодский с облегчением вздохнул и положил трубку. Он взял блокнот и стал в нем искать номер телефона знакомого нотариуса. Эдуард успокоился: «Теперь просьба тети Шуры будет выполнена».

Утром журналист вошел в кабинет шефа и сказал Ледневу, что с завтрашнего дня уезжает.

— Эдик! А у меня для тебя есть сюрприз. Я недавно разговаривал с местным историком и краеведом Юрием Тишляком. Ты его должен знать. Я уж не стал ему говорить о перстне. А-то поднимет меня на смех. Так, только в общих чертах ввел в курс дела. Сказал, что хотим написать статью об интересных людях. А краевед и говорит, будто где-то в Семеновке или в Привольном раньше жила какая-то ясновидящая. Возьми ее на заметку. Может она тебе пригодится, когда будешь писать свои небылицы. Давай, дружище, счастливо. Звони мне на мобильный, не теряйся!

У журналиста не было точного маршрута, связанного с поисками перстня графа Митрофанова. Но, так как «все дороги ведут в Рим», так и судьба настойчиво направляла Эдуарда именно в село Привольное. Во-первых, на это место указал редактор газеты. Пусть неточно, предположительно, но проверить эту информацию все же было нужно. А во-вторых, по чистой случайности, в этом селе проживала и Светлана Бичева. Вологодский не верил во всякого рода совпадения и стечения обстоятельств. Он был абсолютно уверен в том, что любая случайность — это незамеченная закономерность. Так сказать, тайный знак, который подают высшие силы. А есть и в его случае какая-то связь или нет, Эдуард гадать не станет, и медсестру тети Шуры постарается повидать. Поэтому, журналист, не раздумывая, взял билет на автобус до Привольного.

Дом бывшей медсестры Эдуард отыскал без труда. Девушка удивилась неожиданному визиту гостя, но все же, любезно пригласила мужчину в комнату. Светка с волнением выслушала все то, что ей рассказал сосед тети Шуры. На нее опять нахлынули воспоминания о прошлом: Александра Николаевна, ее брат, встреча с Оксаной, странные фотографии…

— Как здоровье у тети Шуры?

— Ну как, — ответил Вологодский. — Болеет, конечно, годы ведь уже не те. Да вы и сами все понимаете. Но старушка крепится еще. И вас частенько вспоминает.

— Прекрасно.

— Вы знаете, мне как-то даже и неудобно претендовать на ее жилплощадь. Ну какое я имею на это право? — сказала девушка.

— Это, честно говоря, не мое дело. Но, раз Александра Николаевна так решила, то вам нет смысла отказываться. Тем более, она вас сильно уважает. А сейчас даже скучает, передает привет и ждет в гости.

Светка в ответ разулыбалась:

— Скажите тете Шуре, что я тоже ее не забыла. И в ближайшее время обязательно к ней приеду. Там и поговорим насчет дарственной. А вам, спасибо, что вы потратили свое личное время и из-за меня приехали в такую даль.

— Если быть до конца честным, это не совсем так, — возразил журналист. — Я заглянул в Привольное еще и по своим делам. Собираю материал для новой статьи. Говорят, у вас в селе живет гадалка или ясновидящая… Вы случайно ничего не слышали о ней?

Девушка в душе разулыбалась. Значит, верно говорила Августина, что к тете Груне обращаются за помощью люди разных профессий и сословий. Да еще, причем и из города, нередко, наведываются. Но Светка ведь не станет выспрашивать у мужчины, зачем он ищет встречу с Аграфеной Абрамовной? Это будет совсем некрасиво с ее стороны. Да и рассказывать гостю о том, что она сама недавно пользовалась услугами ведуньи тоже не хотелось.

— Насколько я знаю в Привольном нет жителей, занимающихся подобными делами. А в соседней деревне живет одна такая старушка. Тетя Груня ее зовут. По-моему, она и есть тот человек, кто вас может заинтересовать. Попробуйте обратиться к ней. Ее дом в деревне знает каждый. И любой человек вам правильно укажет дорогу.

Журналист, поблагодарив девушку за теплый прием, попрощался с ней и вышел на улицу. Погода была уже достаточно холодная. Вовсю чувствовалось приближение зимы. И поэтому сильно-то не разгуляешься. Но Эдуарду это не могло помешать. Ему хотелось еще поговорить с кем-нибудь из местных жителей, особенно со старожилами. Для этого Вологодский решил задержаться в Привольном, хотя бы на одну ночь. Вот только где бы переночевать? Гостиницы в этом населенном пункте, скорее всего, нет. Но ведь кто-нибудь из местных жителей должен же сдавать комнаты?

Пока не решив, куда именно идти дальше, журналист открыл дверь первого попавшегося на его пути небольшого магазинчика и вошел внутрь. Как и подобает любому человеку, попавшему в незнакомое помещение, Эдуард окинул взглядом представший перед ним маленький торговый зал. Мужчина еще точно не знал, где ему удастся найти ночлег. Но, в любом случае, кое-что из продуктов: хлеб, тушенку, пакетированный кофе — прикупить все же нужно.

В магазине, кроме Эдуарда, не было покупателей. Лишь продавец, молодой человек лет двадцати пяти, скорее всего, владелец торговой точки, о чем-то негромко, но очень эмоционально разговаривающий через прилавок с каким-то парнем. Они были настолько увлечены беседой, что на покупателя не обращали никакого внимания.

Журналисту торопиться было некуда, и он решил подождать, пока продавец освободится. А чтобы себя хоть как-нибудь занять, Эдуард стал рассматривать расставленный товар на витринах. «Ассортимент для сельской местности хороший, — отметил про себя гость из Семипалатинска. — И цены приемлемые. А чему тут удивляться? Хозяин все это привозит из города, с базара. Оптом отоваривается».

Размышления горожанина прервал диалог, доносившийся со стороны молодых людей. Вологодский никогда не любил подслушивать чужие разговоры, даже по долгу службы. Он приравнивал это к чтению чьих-либо личных писем. Но в данный момент Эдуард невольно улавливал отрывки разговора двух друзей. А то, что они знакомы, это можно было понять по их общению друг с другом.

Как и, наверное, положено в соответствующей атмосфере двое молодых людей говорили о купле-продаже. Кто из них был инициатором сделки, горожанин так и не понял. Но продавец, судя по всему, владел ситуацией и в чем-то сильно убеждал своего собеседника. Какое-то смешное имя у него было. А точнее, кличка — Шрек. И этот «герой американского мультика» пытался продать какое-то колечко, которые он взял у какой-то, хотелось бы верить, что у своей, бабки. И теперь, речь шла о цене.

— Я даю тебе задаток, как и договаривались. Пока вот, тридцать тысяч тенге, остальные, когда принесешь товар. Учти, я ведь его еще не видел. А вдруг, он не стоит того? — старательно убеждал Шрека продавец.

— Э, братан. Только ты не разводи меня, как лоха. Если бы колечко не стоило тех копеек, что я зарядил, то ты бы и не суетился, в натуре, — занервничал парень. Глядя на него Вологодский подумал, что на таких молодых людей милиция, в первую очередь, обращает внимание. Уж чем-то он не внушал доверия журналисту, хоть и видел он Шрека впервые. А тот продолжал. — А вдруг, оно стоит дороже, и я пролетаю?

— Не суетись, — спохватился продавец. — Сделка состоялась. Бери бабки и завтра в это же время я тебя жду с перстнем…

Журналист обрадовался уходу Шрека. Наконец-то, продавец освободился. Где-то в подсознании у Эдуарда отложилось, что сегодня парень не продал кольцо или перстень… И принесет его завтра… Но зачем это Вологодскому? Мало ли кто, что сейчас продает? У людей нет денег, особенно в сельской местности, и они частенько меняют на продукты или товар свои личные вещи. Натуральный обмен, так сказать. И ничего в этом нет плохого. Если бы не одно «но»…

«Этот балбес, скорее всего тащит из дома все, что плохо лежит. И пропивает. А что, если он добрался до заначки своей бабушки и позарился на ее драгоценности? Да, дела. Ну тут уж ничего не поделаешь», — задумался журналист.

— Что вам угодно? — услышал Эдуард голос из-за прилавка.

Горожанин купил все, что считал необходимым и поинтересовался у молодого человека насчет комнаты на ночь.

— А-а, да это без проблем. У нас, недалеко от Дома культуры, бабульки торгуют всякой мелочевкой. — Продавец говорил это журналисту с таким видом, как будто сам торговал телевизорами или холодильниками, — вот у них и поспрашивайте. Они обязательно помогут.

Эдуард вышел из магазина и совсем скоро, действительно, оказался около Дома культуры. Если бы на этом здании не было соответствующей надписи, гость из города сразу бы и не догадался о его предназначении. В Семипалатинске, например, в подобных сооружениях открывают автомойки или шиномонтаж. А на вторых этажах — сауну, гостиницу и тому подобное. Но, тем не менее, перед журналистом был все-таки сельский Дом культуры. И Вологодский остался доволен, что ему не пришлось тратить время на его поиски.

Но радость Эдуарда была преждевременной. На небольшой площадке, перед парадным входом в здание, он не заметил ни одной торгующей женщины. В недоумении мужчина решил обойти Дом культуры с другой стороны, рассчитывая там увидеть местных жителей. Но и это ему ничего не дало. Лишь только около пожарной лестницы, ведущей на второй этаж, журналист заметил парня, возившегося с уличным освещением. Молодой человек устанавливал фонарь и, судя по всему, его работа уже подходила к концу.

От безысходности Вологодский, сначала поздоровавшись с парнем и предложив свою помощь, спросил у него о сдаваемом в селе жилье.

— А вы из города? — поинтересовался Женя, складывая рабочий инструмент в небольшой чемоданчик.

— Да, из Семипалатинска. Я журналист. И здесь по делам, думаю, на день, два, не больше.

— Я тоже из города. Недавно сюда приехал. Так же, как и вы, пытался снять квартиру. Только у меня ничего не получилось. А потом нашел работу, вместе с жильем, вот здесь. Кстати, — Женя ненадолго задумался. — Знаете, что? А вы можете смело переночевать в Доме культуры, если хотите. Условия тут хоть и полуспартанские, походные, можно сказать, но зато в здании тепло и, в общем-то, цивильно.

Так земляки и познакомились. Вологодскому понравился молодой человек. Они посидели в комнате у электрика, поужинали, поговорили. А затем, журналист расположился на большом диване в холле. Вместо подушки, мужчина свернул свою куртку и, подложив ее под голову, задумался.

Как же все интересно обернулось! Совсем неожиданно Вологодский познакомился с Женей, другом Светланы Бичевой. О нем, перед самым отъездом Эдуарда в Привольное, упоминала Мадина. Используя свой огромный опыт общения с людьми, Эдуард не стал говорить электрику о встрече и разговоре со Светланой. И тем более, о желании тети Шуры подарить свою квартиру медсестре, ранее ухаживающей за ней и за братом старушки. Также журналист не стал распространяться молодому человеку о цели своей поездки в Привольное. Да и зачем это Жене? Все равно он вряд ли что-нибудь смог бы посоветовать. Ведь парень тоже не местный. И, следовательно, ничего не знает о ясновидящей тете Груне.

Вологодскому не спалось. И он подумал о том, что первый день его долгожданной поездки не прошел даром. Кое-что все же удалось узнать. Прежде всего, это местонахождение ясновидящей, которая, может быть, что-нибудь знает о перстне графа Митрофанова. Конечно, не факт, что старушка захочет говорить на эту тему с журналистом. Но в любом случае, уже будет ясна картина о том, на правильном ли пути находится Эдуард, разыскивая историческую ценность. В худшем случае, он все равно почерпнет интересный материал для написания статьи. А Вологодскому и этого будет достаточно. И поэтому, завтра же утром надо ехать в соседнюю деревню и разыскать там дом тети Груни. Конечно же, Эдуард планирует побеседовать с кем-нибудь из ее соседей и знакомых. И все, что возможно, заснять на видеопленку.

По странному стечению обстоятельств, графский магический перстень не давал этой ночью, спокойно сомкнуть глаза еще кое-кому. Алексей вернулся домой из магазина не в себе. Во-первых, он, вместе со Шреком «принял на грудь», так сказать, за успех предстоящего дела.

А во-вторых, те тридцать тысяч тенге, что продавец отдал в качестве задатка, лежали у него на «черный день». И о них прекрасно знала Люда. Молодой человек еще не придумал ответа, на резонный будущий вопрос жены об их исчезновении. Который, кстати говоря, как эпидемия гриппа, мог возникнуть в любую минуту. Конечно, супруга пока еще ничего не подозревала о пропаже. Но, как только она обнаружит это, то… сразу же, начнется — «кино». Или «цирк». А-то, и все вместе! И потом, когда завтра Шрек принесет Алексею долгожданный перстень, а в этом молодой человек ничуть не сомневался, то тогда еще нужно будет искать недостающую для расчета за него сумму. У Алексея уже промелькнула мысль, что деньги лучше вообще не отдавать. Хватит Шреку и того, что он поимел. Но тогда, как получить перстень? И вообще, этот раздолбай, с которым связался Алексей, не внушает особого доверия. И что у него на уме, молодому человеку было неизвестно. А в пьяном виде от Шрека можно было ожидать, чего угодно.

Люда встретила мужа без особой радости. И это говорило о том, что у нее настроение тоже «на нуле». В общем, «нашла коса на камень». Алексей молча прошел на кухню, не спеша поел и хотел пойти лечь спать. Но у его супруги, видно, были совсем другие планы на этот счет. И она заговорила со своим благоверным:

— Ну, что, мой козленочек, опять напился из колодца алкашей? А что же тебя твоя Аленушка-то не тормозит? Или она не хочет? А может быть ей нравится, когда мужик попадается «без тормозов» и прет без остановок? Ну, рассказывай, как ты сегодня «пер» свою Аленушку?

Нет. Это невыносимо терпеть! Как бы хотелось сейчас Алексею, заехать своей женушке «в пятак», чтобы она выключила свой «громкоговоритель». Но молодой человек постарался набраться терпения. Ничего, завтра уже станет легче. У него будет заветный перстенек и тогда, Леша начнет вершить свою судьбу, посредством других людей. Достанется всем! Светлане — в первую очередь. Девушка уже безоговорочно станет его. Жена заткнется и забудет, как без содрогания смотреть на своего мужа. А этот жених из города? Он уже нагло пристроился жить в Доме культуры… Ни фига себе, отхватил квартирку! И радуется теперь жизни, потихоря.

Алексей, избежав семейного скандала, лег в гордом одиночестве на диван в другой комнате и отвернулся к стене. Супруга несколько раз заглядывала к нему, надеясь, наверное, продолжить вечернюю задушевную беседу. Но молодой человек, похоже, уже спал, и будить его Люда не рискнула.

И еще одному товарищу мысли о перстне не давали покоя… Шрек, выйдя из магазина, с полученным задатком в кармане, сразу же направился к дому, где его ждали Славян и Сереня. В этом месте, на краю села, они частенько хоронились от посторонних глаз, а особенно, от ментов. Здесь можно было спокойно побухать, да и просто посидеть, поговорить. Этот небольшой дом остался Славяну от его бабули, которая давно уже умерла. Дом, почти всегда пустовал и считался полузаброшенным. Но трех друзей он вполне устраивал.

Юрок без промедления, как только пришел, ввел своих корешей в курс дела. Они молча его выслушали, попивая водку.

— Ты будешь, Шрек? — Сереня протянул другу полстакана горячительного напитка.

— Нет, я уже сегодня пил. Хватит, — сказал Шрек, но вдруг, переменил свое решение. — А вообще-то, давай. Что мне за руль с утра садиться?

А когда со спиртным было покончено Юрок передал друзьям деньги, каждому по пятнадцать тысяч тенге.

— Че-то маловато получается, за такое дельце! — возмутился Славян. — Все-таки покриминалить нам придется, а не в песочнице поиграть.

— А ты че, за красивые глазки хотел получить сто баксов? Здесь даже больше получается, — занервничал Шрек. — Я, значит, ломаю тут голову, где вам найти хоть какое-нибудь занятие, чтобы вы с голоду и от «засухи» не скопытились. А вы еще и возбухаете? К бабке я пойду один, потому, что она вас не знает и с вашими рожами, вряд ли примет. А я у нее уже покрасовался, было дело. И она, если совсем еще из ума не выжила, то меня вспомнит. А раз так, то ваша задача, всего лишь стоять на стреме и изображать мне группу поддержки. В принципе, я и сам могу справиться. Просто вас, своих корешей, жалко. И если че, при путевом раскладе дела, я вам потом еще копеек подсыплю. А сейчас, все! Отбой!

После того как Славян и Серега улеглись спать, Юрок сразу не мог заснуть. Он думал о предстоящем завтрашнем деле. Вроде бы как-то нехорошо получается: воровать кольцо у ясновидящей, которая помогает людям. Причем, делает это бескорыстно и от всей души. И тем более, старушка исцелила и самого Шрека. А-то сейчас бы хромать да хромать ему по селу!

«А может быть, не подписываться на это дело? Пусть Леха сам пойдет к этой бабке и слямзит у нее колечко, если оно ему надо. Хотя, обратной дороги уже нет. Задаток ведь я от него получил. А значит, спрыгнуть уже никак не получится. Да и не по понятиям так поступать. Раз подписался, значит надо держать слово, — размышлял Юрок. — Ладно. Черт с ней, с бабкой. Пусть все это останется на совести Алексея. Ведь он же организатор. Ему и отвечать перед Богом! И не только перед ним. Как бы ясновидящая потом порчу не навела, на долбанного коммерсанта. Вот тогда он попляшет!»

… Женя разбудил Вологодского в семь утра. Пока в Доме культуры не началось хождение и не пришло начальство, земляки успели попить чай. А затем журналист искренне поблагодарив парня за гостеприимство, распрощался с ним и ушел. Перед его уходом Женя объяснил Эдуарду, как выбраться из села и где лучше всего сесть на попутку до соседней деревни.

Достаточно скоро и без каких-либо трудностей Вологодский добрался до небольшого населенного пункта, где и жила тетя Груня. Журналисту нужно было каким-то образом выяснить, чем ему может быть полезна эта женщина. То, что она — ясновидящая, это, конечно, интересно. Но слышала ли тетя Груня, что-нибудь о перстне графа Митрофанова и захочет ли она вообще говорить с Эдуардом на эту тему, был еще большой вопрос. И Вологодский решил к своей цели добраться «обходными путями». Ему удалось легко и просто поговорить с двумя женщинами, местными жительницами. А одна из них, даже согласилась отвечать на вопросы журналиста перед видеокамерой. Он решил вести видеосъемку всего, что покажется ему интересным. А уж дома он внимательно просмотрит все записи и ненужные удалит.

Полученная информация от жителей деревни оказалась достаточно скудной. Женщины лишь повторили все то, что Эдуарду и без того было известно от Светланы Бичевой, не добавив при этом ничего нового и существенного. Аграфена Абрамовна занимается целительством, снимает порчу, предсказывает судьбу. Делает все бескорыстно и по зову сердца. В данный момент старушка прихворнула и почти никого не принимает.

Вологодский не находил повода для своего визита к тете Груне. Идти к ней с какой-нибудь надуманной проблемой ему не хотелось. Да и скорее всего, умная женщина сразу почувствует ложь по глазам пациента. А просто так заявиться к ней и сказать: «Здрасте, я журналист из города», Эдуарда это тоже не устраивало.

И тогда, ему больше ничего не оставалось, как расположиться в зоне хорошей видимости, недалеко от дома старушки и понаблюдать за обстановкой. Благо, что погода к этому располагала: было безветренно и относительно, тепло. Может удастся узнать Вологодскому, как живет тетя Груня и какие люди ее окружают. А вдруг журналисту улыбнется удача, и он увидит что-нибудь интересное?

Но через некоторое время мужчина стал свидетелем того, что «улыбкой удачи» вряд ли назовешь. Скорее всего, наоборот.

Эдуард заправил в камеру чистую видеокассету и приготовился к съемке. Ему хотелось заснять людей, приходящих за помощью и советом к тете Груне. Мужчину интересовало все: кто они, откуда, как себя ведут. А может быть, журналисту посчастливится с кем-нибудь из них поговорить и заснять беседу на пленку?

Прохожих около дома ясновидящей, было немного. Вот мимо прошли детишки, о чем-то громко разговаривая друг с другом и смеясь. Спустя несколько минут, Вологодский увидел женщину и мужчину. Они несли с собой две большие сумки. Но, поскольку прохожие шли легко и непринужденно, то нетрудно было догадаться, что их ноша хоть и громоздкая, но нетяжелая.

Вот, идут трое молодых людей. Они остановились недалеко от наблюдающего за происходящим журналиста, естественно, не замечая его. Нет. Эти парни тоже не похожи на потенциальных посетителей Аграфены Абрамовны. Хотя…

Один из парней, бросив себе под ноги недокуренную сигарету, решительной походкой направился к калитке дома, интересующего Эдуарда. Двое его друзей тоже не стояли на месте. Они, как по договоренности, приступили каждый к своим обязанностям. Тот, что повыше ростом, обойдя жилье тети Груни, скрылся за углом, тем самым потерявшись из вида. А другой, озираясь по сторонам и убедившись, что около дома, кроме него, никого больше нет, принялся чего-то выжидать.

И тут только Вологодский сообразил, что надо срочно включать видеокамеру! К ясновидящей пришли пациенты: трое. Один зашел в дом. Другой — решил его обойти и где-то задержался. А третий, вот он — стоит у калитки, словно на шухере…

«На шухере?! Стоп, стоп, стоп. Что-то здесь не то! — занервничал журналист и вцепился в видеокамеру так, будто боялся ее уронить. — Какие-то странные посетители пришли к тете Груне, однако…»

На этом, Вологодский вдруг прервал свои размышления. Из-за угла дома, снова появился тот парень, который на несколько минут куда-то исчезал. Он подошел к своему другу, стоящему у калитки, что-то ему сказал, и двое незнакомцев отошли как можно дальше от забора, на противоположную сторону дороги.

А немного погодя, из дома тети Груни, громко хлопнув входной дверью, спешно вышел, можно сказать, что выбежал третий парень. И как только он поравнялся с ожидающими его друзьями, молодые люди сразу же куда-то направились.

— Ребята, задержитесь на минуточку! — Эдуард выскочил из своей «засады», и пока незнакомцы были от него еще не так далеко, попытался их остановить. Для подтверждения важности предстоящего разговора и для возможной съемки интересной встречи журналист держал камеру в руке. Ему не хотелось упускать выпавший шанс взять интервью у пациентов ясновидящей.

Но молодые люди похоже, что-то недопоняли в действиях мужчины, или они уж слишком спешили. Но один из них, мельком взглянув в лицо Вологодского, тихо бросил своим товарищам:

— Сваливаем быстрее, пацаны! Идем на трассу!

И пошли. Не побежали, но заметно прибавили шаг, стараясь побыстрее выйти из деревни.

Вологодский был ошеломлен от всего происходящего. Хотя, что случилось-то? Ну зашел парень в дом к ясновидящей. Ну, немного погодя, вышел… А дверью хлопнул? Так, может быть, его расстроила информация о своем будущем, полученная от тети Груни?

Журналисту показалось, что этого парня он раньше, где-то уже видел. И причем, совсем недавно. Вот только где? Эдуард попытался вспомнить, но у него ничего не получалось. И вдруг…

Память ясно выдала Эдуарду картинку вчерашнего дня. Поселковый магазинчик, мужчина-продавец и этот парень. И самое главное, их разговор. О чем же они говорили? Ах, да…

— Я даю тебе задаток… Остальное, когда принесешь товар, — говорил продавец.

— …Если бы колечко не стоило тех копеек…, - отвечал ему посетитель тети Груни.

— …Сделка состоялась… Завтра, в это время, я жду тебя с перстнем…

Журналист понял, что это были непростые ребята. И за ними надо обязательно проследить. Он, спешно упаковав камеру, кинулся за парнями, уже скрывшимися из виду. Было ясно, что они отправятся к дороге и на машине уедут в Привольное.

Через несколько минут Эдуард вышел из деревни на пустующую трассу. На ней вообще никаких машин не было: ни проходящих мимо, ни стоящих у обочины. «Ситуация, — подумал Вологодский. — Похоже, парни уже уехали. Что-то сильно быстро. Значит, их ждала машина».

Нужно было срочно что-то предпринимать. Мужчина вышел на дорогу и стал вглядываться в даль, стараясь увидеть там любое средство передвижения. «Скорее, скорее!» — стучало в голове.

И вот показался какой-то автомобиль. Было понятно, что он развил очень большую скорость. Но Эдуард, не думая о последствиях, вышел на середину дороги и раскинул руки в разные стороны. Надо было любой ценой остановить эту машину и добраться на ней в село.

Водитель автомобиля, к счастью, оказался разговорчивым. И к тому же, он сам куда-то торопился. Поэтому Эдуард достаточно скоро добрался до места назначения. Но все равно, преследователю казалось, что дорогое время безвозвратно потеряно. Пока Вологодский ехал в машине, то уже сразу решил, что первым делом направится к тому магазину, куда случайно зашел вчера. Что это даст, журналист еще не знал, но был уверен: нужный ему парень обязательно придет на встречу с продавцом. И причем, в назначенное время.

Расстояние от трассы до магазина Вологодский преодолел достаточно быстро. Но ему казалось, что все он делает очень медленно. И сердце в груди мужчины в данный момент билось быстрее, чем он что-либо предпринимал.

Журналист, рванув дверь, почти что вбежал в магазин и… остановился, как вкопанный. За прилавком стояла девушка. Она что-то писала в тетради, низко опустив голову. Пока Вологодский раздумывал, что ему делать дальше, продавец обратилась к покупателю:

— Здравствуйте, что вам предложить?

— Да… знаете… — Эдуард сразу не мог собраться с мыслями. — Здесь вчера, молодой человек работал… Он сегодня будет?

— А-а, вас, наверное, Алексей интересует? — и девушка опять уткнулась в свои записи, поняв, что мужчина не станет ничего покупать. — Он попозже подойдет. Ему что-нибудь передать?

— Нет, нет. Спасибо, — оживился Вологодский. — просто я у него вчера интересовался вопросом по поводу жилья. Хочу временно что-нибудь подыскать. Я приезжий, из города. А молодой человек, вроде как пообещал посодействовать.

«Уже теплее», — подумал Эдуард, выходя из магазина. Теперь нужно только подождать неминуемого развития событий. Если верить вчерашней договоренности двух друзей, то до их встречи остается менее часа. Журналист решил терпеливо погулять по улице, в зоне видимости магазина.

Мысли лезли в голову одна за другой и перемешивались в бесконечный клубок. И тут только Вологодский подумал о том, что если он так открыто будет ожидать нужных ему людей, то парень, побывавший у ясновидящей, тоже сможет его увидеть. И узнать. И причем, даже раньше журналиста. А это значит: встреча Шрека с Алексеем или сорвется, или опять возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Следовательно, Эдуарду нужно где-нибудь спрятаться. То есть найти такое укромное место, где бы его раньше времени не заметили. А лучше всего — вообще не обнаружили.

Вологодский оглянулся по сторонам и, отойдя на приличное расстояние от магазина, встал за углом какого-то дома. Конечно, он и здесь мог быть замечен, ведь журналист не знает, откуда пойдет тот парень. Но, что теперь делать? Эдуарду оставалось лишь одно: следить и за магазином и за дорогой, ведущей к нему.

Первым на встречу пришел продавец. Он, прежде чем зайти в магазин, внимательно посмотрел по сторонам. Не трудно было догадаться, что он хотел кого-то увидеть. И только молодой человек скрылся за дверью, как почти сразу же, слава Богу, что с противоположной от наблюдавшего стороны появился еще один участник этой важной встречи. Быть может, парень тоже откуда-нибудь следил за входом в магазин.

Журналист с легкостью вздохнул, но места своего не покинул, лишь стал в оба глаза смотреть на магазин.

Как только Алексей зашел за прилавок, Люда, а это была, конечно же, она, молчком взяла свою сумочку и отправилась домой.

«Вот, выдра! — подумал вслед девушке ее супруг. — Ладно. Будет и на моей улице, перевернутый Камаз с баксами. Главное, чтобы Юрок замутил бы все, как положено. Где вот только мне деньги брать? Почти тысячу долларов еще. Ну, ничего, что-нибудь придумаю. Лишь бы Шрек пришел. А то, не дай Бог, еще забухает…»

Да нет, Юрок не забухал. Вот, он уже не спеша подходит к прилавку и дышит на Алексея перегаром.

— Здорово! — первым нарушил тишину продавец. — Ну, что скажешь?

— Че-че! Еле ноги унесли, — пожаловался ему парень. — Тихо-мирно разрулить у нас не получилось. Еще, блин, и запалились какому-то козлу. Короче, братуха, давай быстрее копье, да нам с корешами придется ненадолго потеряться. Отсидимся с недельку на хате у Славяна, пока все и утрясется.

— Ну вы это, сидельцы! Перстень-то где? Ты принес? — забеспокоился Алексей.

— А то! На, посмотри, — и Юрок положил на прилавок правую руку, ладонью вниз. А на его безымянном пальце красовался перстень.

— Откуда ж я знаю, что это именно он? — спросил продавец, не веря своим глазам.

— А ты подожди грамм, пока я к бабке за справочкой сгоняю. А то сразу забыл попросить, — спокойно ответил Шрек и убрал руку быстрее, чем на нее опустилась ладонь Леши. — Не тяни клешни раньше времени. Гони капусту, лучше…

— Извини, но деньги будут попозже, — занервничал Алексей. — Завтра. А пока я тебе могу дать расписку.

— Че-о? Я сам тебе могу дать «подписку». Лучше давай баксы, как добазаривались. И я — отчаливаю, — сказал Шрек и засобирался уходить.

— Погоди, — остановил его продавец. — Я должен быть спокоен, зная, где ты будешь хранить перстень? И где ночевать?

— Братуха, из тебя, кроме барыги, мог бы не хилый следак получиться, если че! Я не въехал, ты меня, типа, к ответу призываешь? — разнервничался Шрек. — Я же говорю, тормознусь у Славяна. А перстенек, будет при мне. До тех пор, пока я не получу от тебя копейки.

«Что-то они там так долго, — забеспокоился журналист. Он уже замерз, простояв на улице, почти полчаса. — Наверное, деньги посчитать не могут».

Когда Шрек вышел из магазина, Вологодский, соблюдая небольшую дистанцию, чтобы себя не обнаруживать, последовал за ним.

«Похоже, сделка двух друзей состоялась. Интересно, у кого же перстень? — ответа на этот вопрос у Эдуарда не было. Так же, как и плана дальнейших действий. Поэтому он пока решил просто понаблюдать за этим парнем. Вдруг что-нибудь да прояснится?

Шрек, поводив своего преследователя по селу, направился к дому Славяна. По дороге, он зайдя уже в другой магазин, купил две бутылки водки и поспешил к своим друзьям. Похоже, Юрок даже и не догадывался о том, что за ним может кто-то следить. Хотя Шрек сам же приказал своим подельникам, никуда лишний раз из дома не выходить. И зря по селу вообще не шататься, соблюдая конспирацию.

Эдуард запомнил дом, в который зашел парень. А что делать дальше, мужчина не знал. И решил заглянуть в Дом культуры, к Жене. Придется у него еще раз попросить ночлег. Уж, наверное, он не откажет.

Чтобы случайно не заблудиться, журналист пошел назад по тому же маршруту, которым следовал за Шреком. А когда Эдуард проходил мимо магазина, где парень отоваривался водкой, вдруг у него появилась идея.

Вологодский зашел в магазин и, подождав, когда уйдут покупатели, задал несколько вопросов продавцу. Он объяснил ей, что потерял своего товарища, который собирался зайти сюда за водкой. Примерно описав его внешность, журналист решил осторожно вызнать, не было ли в поведении Шрека чего-нибудь необычного, бросающегося в глаза или особо запоминающегося.

— Да, помню. Совсем недавно заходил ко мне этот молодой человек, — сказала женщина за прилавком. — Парень, да парень. Взял товар, рассчитался и ушел. Я на него обратила внимание из-за того, что у покупателя на пальце печатка была. Вот мне и стало интересно: золотая она или так, медяшка?

Эдуард обрадовался полученной информации. И, взяв кое-что из продуктов на ужин, распрощался с приветливой женщиной и вышел из магазина. Немного поплутав по селу, он все же достаточно быстро добрался до Дома культуры.

Женя с неподдельной радостью встретил Эдуарда. И, не задавая ненужных вопросов о причине его неожиданного возвращения, оставил журналиста на ночлег. Земляки так же, как и в предыдущую встречу, поужинали, поговорили на отвлеченные темы, и Вологодский, сославшись на усталость, решил пораньше лечь спать.

На самом деле, Эдуард хотел остаться наедине с собой и подумать о событиях, которые произошли за день. Он достал блокнот с ручкой и решил кое-что записать. В голове были только одни вопросы.

«Так. Что мы имеем? Вообще, с чего все начиналось? В магазине разговаривали двое: продавец и покупатель. Допустим, что они ранее были знакомы. Покупатель предлагал продавцу купить у него, (а может быть, взять в счет погашения какого-нибудь долга), как он выразился — колечко. Затем парень на следующее же утро вместе со своими дружками отправился к ясновидящей. И судя по всему, там и взял какой-то перстень. Теперь, отсюда поподробнее.

Первое. Тетя Груня могла действительно быть его бабушкой или родственницей. И она просто отдала своему внуку перстень. Или же он украл у нее золотишко.

Второе. Про бабульку парень мог вообще «приврать» и предложить продавцу свою личную вещь. Или ранее им сворованную. А к ясновидящей он заходил по каким-нибудь своим личным делам, что явилось простым совпадением с другими обстоятельствами.

И наконец, третье. Самое главное. То, что тетя Груня — ясновидящая, а не торговка семечками, это понятно. И, само собой, такие бабульки живут не в каждой деревне. Но! Где гарантия, что у нее был перстень именно графа Митрофанова, а не любой другой?

И вообще. Зря я увязался за этими парнями. Надо было не уезжать с деревни, а довести дело до конца. Зайти к старушке и поговорить с ней. Постараться узнать, знает ли она, что-нибудь о магическом перстне.

В конце концов мне можно было рассекретиться и представиться работником прессы, объяснив, что собрался писать статью о редких исторических вещах. Но что теперь говорить?

Значит, завтра с утра надо опять съездить в деревню и все выяснить. А этих парней, оставить пока в покое. В принципе, их и винить-то не в чем. Мало ли, какой перстень хотел продать этот Шнурок? Нет, как-то не так. Как же его называл продавец из магазина?»

Рано утром Вологодского снова разбудил Женя. Журналисту даже стало неудобно за то, что он так безмятежно и, как у себя дома, спит. Хотя его сон заведомо прервали намного раньше того времени, на которое был поставлен будильник в телефоне Эдуарда. Но извиняться гостю не пришлось. Наоборот, это Женя стал перед ним оправдываться:

— Я прошу прощения, что вас потревожил. Но сегодня ночью у нас в селе случился пожар. Горел один частный дом. Меня вызвали к месту происшествия как электрика, проверить проводку на столбах и отключить питание. Но потом решили отложить это дело до утра. На улице было холодно и совсем темно. Поэтому мне сейчас надо туда срочно идти.

— Хорошо, хорошо, Женя, — согласился Эдуард. — Я тоже сейчас уезжаю по работе в соседнюю деревню. Еще раз спасибо тебе за радушный прием. Жалко, правда, бедных погорельцев. Зимой — и такая беда. Старички-то, хоть живы остались?

— Какие? — не понял электрик, собирая необходимый инструмент.

— Ну, в сгоревшем доме-то, кто жил? Пожилые люди?

— А-а, нет. Говорят, в нем было трое парней. Правда, в стельку пьяные. А причина возгорания, скорее всего, в неправильном обращении с огнем. Ребята, видно, печку топили, и что-то произошло. Я толком не знаю. Слышал, что их сразу же увезли в районную больницу, — объяснил Женя.

— Как ты говоришь? В доме находились трое парней? И ты не объяснишь мне, где расположен этот дом? Хоть примерно, — забеспокоился Вологодский, предчувствуя что-то нехорошее и сразу же переменив свои планы. — А лучше, давай с тобой вместе сходим?

А через несколько минут журналист и Женя шли знакомой для Эдуарда дорогой в конец села, к дому Славяна. Оказывается, именно этот дом по непонятным причинам горел ночью.

Когда Вологодский и Женя увидели пострадавший дом, то перед ними предстала удручающая картина. Хотя дом пострадал лишь частично, наполовину. Скорее всего, очаг возгорания произошел на кухне, в том месте, где была печь. Далее огонь, видно, переметнулся на соседнюю комнату и, судя по всему, был вовремя остановлен.

Около дома дежурил участковый инспектор, не подпуская к месту трагедии посторонних людей, которых, кстати говоря, и не наблюдалось. Женя миновал блюстителя порядка без проблем, похоже, они друг друга уже знали. А Эдуарду пришлось объяснять участковому причину своего визита к погоревшему дому. Вологодский хотел зайти вовнутрь с надеждой на то, что ему удастся выяснить для себя что-нибудь интересное и нужное. К тому же, Вологодский не забывал и о том, что ему еще надо было съездить в соседнюю деревню к ясновидящей. Все-таки упускать такую возможность не стоило.

Вдруг журналист почувствовал, как у него во внутреннем кармане куртки что-то зашевелилось, а потом полилась музыка:

«…Позвони мне, позвони. Позвони мне, ради Бога…»

«Господи, да это же моя мобила! — не сразу сообразил Эдуард. — Шеф звонит. Интересно, что ему надо?»

— Слушаю, Константин.

— Эдик, здорово! Ты, живой? Ну, как продвигаются твои успехи следопыта-археолога, колись?

— Да, пока особо хвалиться нечем. Работаю…

— Тогда, слушай сюда, — продолжал редактор газеты. — Придется тебе свою работенку-то отложить. Тут тебя из полиции разыскивают.

— Меня? Зачем? Интервью нужно или что-нибудь случилось? — удивился журналист.

— Вот, вот. И то и другое. Им нужно и интервью от тебя, и кое-что случилось, — раздавалось в трубке. — Короче, умерла твоя соседка по площадке. Ее зовут, кажется, Александра Николаевна. Вот ваш участковый и опрашивал всех жильцов подъезда. И тебя очень хотел увидеть. Даже мне звонил. Так что, придется тебе прервать свой отпуск и вернуться назад, в город…

— Что? Моя соседка умерла? Тетя Шура? Как жалко…

Вологодский вернулся к себе домой в возбужденном состоянии. Его потрясло известие о смерти тети Шуры. Как же так могло случиться? Почему все произошло неожиданно быстро?

Соседка по площадке, с которой он недавно беседовал, сообщила, что Александра Николаевна умерла у себя дома.

«Обнаружила труп пожилой женщины ее сиделка или медсестра… Ну, в общем, девушка по имени Оксана. Она частенько бывала у старушки, и ты должен ее знать. И последний раз девушка тоже заходила к тете Шуре, прямо за день до ее кончины. Увидев хозяйку квартиры бездыханной, Оксана сразу же сообщила мне. А потом — позвонила в скорую, а те уже — в милицию. Врачи установили смерть старушки от сердечного приступа. Ну, а что тут удивляться? Возраст уже. Потом, несколько раз, по соседям ходил наш участковый. Был он и у меня, все выспрашивал. Интересовался и тобой. Вот и все», — вспоминал разговор с соседкой по площадке, Эдуард.

Он очень пожалел о том, что не успел помочь тете Шуре в составлении дарственной на имя Светланы Бичевой! А ведь бедная женщина так просила его! Словно предчувствовала свой конец. Получается, что Эдуард не выполнил последнее желание своей соседки.

Надо будет обязательно побеседовать с Оксаной. Хотя она такая неприятная и скользкая особа! С ней вообще трудно говорить. И нужно подбирать слова, обдумывая каждую букву.

Эдуард сел в кресло и попытался выстроить в памяти череду событий, происшедших за последнее время…

…Вологодский спросил разрешения у полицейского, чтобы осмотреть дом. Естественно, просто так, его никто и не думал пускать на место происшествия. Но мужчина показал участковому свое служебное удостоверение работника прессы. И тот, сразу же, узнав известного журналиста, призадумался.

Конечно, Эдуард мог бы сейчас напомнить блюстителю порядка про «Закон о средствах массовой информации». И, исходя из него, о полном праве журналиста попасть внутрь дома. Но, в данный момент, сейчас была ни та ситуация, чтобы «качать» свои права. И Вологодский сказал полицейскому:

— Поверьте, у меня нет никакой корыстной цели, связанной с осмотром погоревшего дома. И я обещаю, что не стану писать никакого материала на эту тему. И не желаю «выносить сор из избы». Но, тем не менее, зайти и осмотреть помещение мне очень нужно.

— Я тоже надеюсь на вашу добропорядочность, — оживился участковый. — У вас, наверное, в городе и своих забот — полон рот. А здесь что? Ну, пожар. Конечно, это чрезвычайное происшествие. Но, все же, рядовое. Трое молодых людей, будучи в нетрезвом состоянии, не соблюдали правила обращения с огнем, при отапливании жилого помещения. И как факт этой халатности — возгорание. Хорошо еще, что все обошлось без жертв. Я сам, правда, не видел потерпевших. Но, говорят, что угрозы для их жизни нет. А отвезли пострадавших в район потому, что у нас в селе не нашлось врачей, лечащих от ожогов.

Полицейский немного помолчал. А потом, закурив сигарету, разоткровенничался с гостем из города:

— Вон в соседней деревне. Вчера нам передали оперативную сводку. Умерла пожилая женщина. Она, якобы, ясновидящей была. Сердечный приступ случился. К ней в дом, будто бы проник грабитель и «тиснул» золотые украшения. А она понервничала и все — каюк. Я вот и думаю, ну откуда у бабульки золотишко? И потом: если она и вправду, как это? Ясновидящая. То почему же тогда в пришедшем к ней человеке не увидела простого жулика? Непонятно. А ее дочь, которая проживала с ней, в момент нападения была в доме. И она уверяет, что у них ничего не пропало. И хозяйская дочка никого, ни в чем не винит. И, естественно, она не стала подавать никакого заявления о хищении. Лишь только расписалась в протоколе осмотра места происшествия. Странно все это как-то, да?

А люди, жители села, ох… Уже стали болтать: золото, грабители… Вот пойди теперь и разберись, как все было на самом деле. И где правда, а где ложь. А мы все равно должны отреагировать на поступивший сигнал и обратить внимание на всех подозрительных. И побеседовать с молодежью села. Особенно с теми, кто состоит у нас на учете.

У Вологодского голова пошла кругом: «Что творится-то? Сначала, с тетей Шурой, потом — с ясновидящей. А теперь еще и эта непонятная история с пацанами. Ведь, правда, говорят: пришла беда — открывай ворота».

В кармане у журналиста опять зазвучала песенка из кинофильма «Карнавал». И, Эдуард, достав телефон, ответил шефу:

— Да!

— Звезда! — услышал он голос Константина. — Героя Капиталистического Труда будет тебе. Посмертно. Ну что, Эдуард? Когда будешь в городе? А-то мне опять звонил твой участковый. Уже достал, откровенно говоря. Что ему сказать-то?

Вологодский, поблагодарив полицейского, вошел в небольшой коридорчик дома, в котором ночевал Шрек со своими друзьями. Мужчина открыл дверь в маленькую комнату, где теснились две кровати. В ней не было ничего интересного. К тому же участковый попросил Эдуарда, по возможности, руками ни к чему не прикасаться.

В кухне вообще все было перевернуто вверх дном. И сразу не сообразить, на что именно, нужно обратить внимание.

Журналист окинул взглядом коридорчик. Вдоль стены на нескольких гвоздях висела какая-то одежда. Вполне возможно, что она принадлежала хозяину дома. Но среди прочих тряпок Эдуард заметил куртку Шрека, в которой он вчера вечером ходил на улице. Мужчина, не снимая ее с гвоздя, ощупал несколько карманов. В одном из них он обнаружил какой-то небольшой металлический предмет. Вологодский, затаив дыхание, опустил руку в карман и вытащил оттуда…

«Перстень. Тот самый, — журналист, сидя в кресле в своей квартире, рассматривал загадочную вещицу и думал. — Неужели это и есть магический перстень графа Данилы Митрофанова? Что-то с трудом в это верится! А если это так, то почему тогда участковый из Привольного утверждал, что дочь ясновидящей не заявила в полицию о пропаже? Значит, перстень у нее. А может быть, у тети Груни, вообще его никогда не было? Или был да не графский, а другой? Вот если бы я тогда вернулся в деревню к дому ясновидящей, то глядишь и узнал, что-нибудь о перстне.»

Эдуарда так и подмывало с кем-нибудь поделится своими мыслями. Но с кем? С редактором газеты? И что ему рассказать?

«О том, что я нашел, сам не знаю, что? А если он спросит, при каких обстоятельствах? И тут я ему сообщу, что залез в карман куртки незнакомого парня и вытащил оттуда перстень. Здорово! Это уже воровством называется!» — журналист потянулся к блокноту с записанными в нем телефонами нужных ему людей.

Вологодский решил позвонить Юрию Тишляку, краеведу-историку, о котором журналисту, перед самым его отъездом, напоминал Леднев — редактор газеты «Семь палат». Конечно, Эдуард, пока не станет говорить Юрию о своей странной находке. Но узнать его мнение о перстне графа Митрофанова все же интересно. Опять же, если краевед о нем что-нибудь слышал.

Тишляк обрадовался звонку журналиста. Они не были большими друзьями, но иногда их творческая деятельность пересекалась. Они нередко встречались то на телевидении, то на различных мероприятиях, посвященных важным датам в истории города. Или просто на литературных вечерах, в доме — музее Достоевского.

Юрий любезно согласился помочь Вологодскому, пообещав посмотреть какую-нибудь литературу на подобную тему у себя дома. Конечно, лучше всего было воспользоваться услугами читального зала библиотека имени Абая. Но ведь краевед не мог об этом сказать журналисту напрямую. А если бы Юрий попросил Эдуарда помочь ему что-нибудь написать? Ведь Вологодский не стал бы ему советовать засесть за учебники по стилистике или журналистике…

Мужчины договорились о том, что Тишляк, в ближайшее время перезвонит журналисту. И на этом они распрощались. Конечно, Вологодскому хотелось побыстрее получить столь необходимую информацию.

Но во-первых, он не мог торопить краеведа. А во-вторых, Эдуард, честно говоря, и сам не знал, что она может ему дать.

Размышления журналиста прервал звонок в дверь. Это пришел участковый. «Господи и здесь полиция! Да что это такое?» — подумал хозяин квартиры, приглашая гостя в комнату.

Разговор с участковым был недолгим. Он спрашивал о том, знал ли мужчина гражданку Терехову, поддерживал ли с ней отношения, бывал ли у соседки в гостях? А главное, полицейский интересовался здоровьем тети Шуры, особенно в последнее время. И тем, какую роль в ее жизни играла девушка по имени Оксана? Кто она вообще такая?

Что мог журналист ответить? Что Оксана недавно приходила к нему и они разговаривали о дарственной, которую хотела составить Александра Николаевна?

Когда участковый, распрощавшись, ушел, при этом записав номер домашнего телефона хозяина квартиры, Эдуард задумался о том, что же могло произойти с тетей Шурой, во время его отъезда? Но ответ на этот вопрос могла дать только Оксана…

Когда девушка в очередной раз пришла к Александре Николаевне, то застала ее в хорошем настроении. Хозяйка провела Оксану на кухню и, усадив ее за стол, налила чаю:

— Сегодня мой сосед, Эдик куда-то уехал из города по своим делам. Но обещал мне, что обязательно заглянет в Привольное. Передаст Светочке от меня приветик. И, конечно же, скажет о том, что я свою квартирку решила оформить на нее. Так что ты, Оксаночка, помоги своей подруге, если она приедет сюда. Сходи с ней к нотариусу. А то мне Эдика неудобно просить. У него и без того дел хватает.

Хорошо, что чай в чашке был несильно горячим. А-то Оксана от такой просьбы непременно бы им поперхнулась. Девушка смотрела на хозяйку во все глаза и не могла ничего произнести.

— Поможешь, ладно? А я вам, потом дам немного денег. Зайдете в кафе, мороженое покушаете. Ведь вы так давно уже не виделись. И вам будет о чем поговорить. Наверное, вы наскучались в разлуке-то, — продолжала Александра Николаевна.

«Это уж точно. Поговорить у нас будет о чем. Пусть Светка только приедет! А я уж ее встречу, как положено», — недобрые мысли появились в голове у Оксаны. Она зло посмотрела на тетю Шуру, но к счастью, старушка не заметила этого. Девушка срочно решала, как ей поступить в данной ситуации. И, кажется, у нее уже родился план.

— Что молчишь-то? — спросила тетя Шура, пододвигая поближе к Оксане тарелочку с печеньем.

— Ну да. Конечно, сходим…

— Вот и прекрасно. А если Светочка вдруг не сможет приехать, то тогда вы вдвоем с Эдиком, наведаетесь к нотариусу.

«Еще не легче!» — подумала девушка и сказала Александре Николаевне:

— Спасибо вам, за обещанное угощение мороженым. Мне даже как-то и неудобно брать у вас какие-то деньги. Если что, я своими обойдусь. И вообще, знаете что? Я прямо сейчас схожу к нотариусу. Благо отсюда недалеко. В центре их, по-моему, несколько. У центрального парка есть. И еще в районе аптеки. А на обратном пути забегу домой и сварю для вас компотик из ягод. Вечером принесу — попьете. Я уверена, что он вам понравится. А насчет Светки не беспокойтесь. Я все улажу.

Проводив Оксану, Александра Николаевна почему-то засомневалась в том, что девушка пойдет к нотариусу. И что вообще станет помогать в решении этого вопроса. Тете Шуре почему-то казалось, что она со Светкой уже не увидится. Повода для таких мрачных мыслей не было, и старушка постаралась об этом не думать.

А вечером, как и обещала, пришла Оксана. Она, еще с порога успокоила тетю Шуру. Заверив старушку в том, что выполнила ее просьбу. Подробности, правда, девушка излагать не стала, сославшись на то, что за одно посещение нотариуса такой вопрос до конца не решается.

Но зато она достала из своего пакета полуторалитровую пластиковую бутылку с жидкостью темно-красного цвета и поставила ее на кухонный стол.

— Вот, угоститесь компотиком, тетя Шура.

И, опередив хозяйку, достала из посудного шкафа две чашки.

А после того, как Александра Николаевна допила предложенный ей напиток, который оказался очень приятным на вкус, то она, почти сразу же, сославшись на усталость за день, захотела прилечь на диван.

Девушка заботливо накрыла Терехову одеялом и вернулась на кухню. Она вылила остатки «компотика» в унитаз и для верности смыла водой. Затем положила пустую пластиковую бутылку и чашку, из которой пила тетя Шура, к себе в пакет.

Перед уходом Оксана глянула на спящую старушку и, закрыв дверь, спокойно ушла.

А утром девушке пришлось изрядно понервничать, хотя она была к этому готова. В квартире Александры Николаевны Селиванова обнаружила бездыханное тело хозяйки! Тетя Шура лежала на диване, в том же положении, что и вчера вечером.

У Оксаны тревожно забилось сердце. Она вытащила заранее приготовленную луковицу и, пройдя на кухню, торопливо стала ее чистить. Глаза сильно резало и они наполнились слезами. Девушка мужественно переносила издательство над собой, дочищая овощ до конца. По лицу безудержно побежали долгожданные слезы и, похоже, размазалась тушь. Оксана собрала шелуху и, завернув ее в газету, выбросила в мусорное ведро.

А дальше все происходило так, как рассказывали Вологодскому. Слезы «напуганной» Оксаны, ее стук, с криками о помощи в дверь соседки по площадке. Скорая, милиция…

Пока журналист продолжал теряться в догадках о причине неожиданной смерти Александры Николаевны и думал о том, как бы переговорить с Оксаной, чтобы узнать от нее все подробности, тишину разорвал телефонный звонок. Вологодский непроизвольно вздрогнул.

— Эдик, ты еще не спишь? — извиняясь за беспокойство спросил краевед.

— А-а, Юрий, это ты? Да, блин, уснешь, тут… Голова уже кругом идет от всего, — устало произнес журналист.

— Ну ничего. Сейчас она у тебя на место встанет, — произнес Тишляк. — Или вообще… Короче, заинтересовал ты меня своим, вернее, графским перстнем. Я тут перерыл кучу литературы. Ну не кучу, конечно, а то, что было. Но зато не зря. И есть, чем похвастаться. Вот мне и захотелось позвонить тебе прямо сейчас. Ты как, готов выслушать?

— Давай.

— Но, только договоримся сразу. История, это тебе, брат, наука непростая. Она, конечно, любит факты и только факты. Но… Один ученый скажет так, другой напишет опровержение и начинает доказывать свое.

— Что ты хочешь этим сказать? — не понимал краеведа Эдуард.

— А то, что я тебе сейчас изложу, ты можешь и не принимать «за чистую монету». Можешь со мной где-то и поспорить, в чем-то даже не согласиться. А если скажешь, что я не прав, тогда просто выслушай все это, как занимательную историю на ночь.

— Давай, валяй уж. Чего ты цену-то себе набиваешь? — приготовился слушать Юрия, журналист.

— Да не набиваю я ничего. Скажи мне, ты про Екатерину что-нибудь помнишь?

— Императрица, Екатерина Вторая, она же — Великая, немка по происхождению. В восемнадцатом веке приехала из Европы в Россию, с целью выйти замуж за русского царевича Петра Третьего.

— Да, не густо. Но, на твердую троечку, потянет. А теперь послушай небольшую предысторию. Вернее, экскурс в историю… — начал свой рассказ краевед:

— Итак, начну с конца. А именно с того, что, как утверждают некоторые ученые-биографы, смерть Екатерины Второй является самой таинственной и загадочной в истории Государства Российского.

Некий монах Авель, предсказал Императрице ее кончину, аж за восемь месяцев до этого трагического события. Екатерина Вторая никогда не верила магам и гадалкам. Свою неприязнь к разного рода суевериям она начала испытывать с пятнадцатилетнего возраста. Точнее, по приезду в Россию. Ее тогда приняли с распростертыми объятиями, но сначала повели на осмотр к известной колдунье. И та, осмотрев девочку, сказала, что на иностранке порчи нет. Тем самым, дав разрешение допустить свою пациентку в покои Петра Третьего, будущего мужа Екатерины.

С тех пор Императрица возненавидела всех магов. Она считала их фокусниками и проходимцами. И в своем дневнике, который она вела на протяжении всей своей жизни, сделала такую запись: «Больше ни один колдун не подойдет ко мне близко». Но магия и пророчества будут ее преследовать до конца…

Не успокоившись от пророчества «глупого» монаха Авеля, Екатерина захотела еще раз встретиться с предсказателем. А когда он, глядя в лицо важной посетительнице, еще раз повторил свой «приговор», добавив к нему точную дату смерти Императрицы и даже указав время суток, она выслушала его внимательно и спокойно.

А после велела страже схватить колдуна и бросить его в казематы. Екатерина Вторая не поленилась и туда прийти к заключенному. Она хотела, чтобы монах отрекся от своих слов. Но мужчина был непреклонен. Он, смело взглянув женщине в глаза, в ответ лишь только прогремел цепями. Императрица, схватив висящий на стене факел, поднесла его к груди узника. Языки пламени коснулись тела несчастного, но он, крепко сжав зубы, не издал ни одного звука.

И тогда, в ярости, Государыня накричала на предсказателя. И, наговорив ему грубые слова, ударила ладонью по лицу. По ее приказу, колдуна заточили в Петропавловскую крепость на пожизненное заключение.

А вечером в своем дневнике Екатерина записала о монахе Авеле: «Этот холоп, посмел мне (!) Императрице, сказать, что через восемь месяцев я умру… Посмотрим, кто из нас проживет дольше».

Ты, Эдик, как журналист, наверное, помнишь, что в восемнадцатом веке существовало понятие «слово и дело». Ну, то есть, если кто-то, что-либо, кому-то говорил, то его слова не являлись пустым звуком. Говоря современным и доходчивым языком, люди «за базар отвечали». Вот, откуда, скорее всего, это и перешло в нашу жизнь. Но ты, как филолог, в этом должен лучше меня соображать. Ладно, слушай дальше…

Императрицу насторожили слова монаха. Но она, повторюсь, не верила в силу магии и прочую ахинею. И не забивала себе этим голову. Екатерина хотела стать русской царицей. Для этого она досконально изучала русский язык и культуру, приглашая для себя лучших учителей. И хотела быть счастлива в любви к Петру Третьему. Но здесь ее ожидало разочарование.

Императрица стала замечать, что ее муж к ней охладел. У супруги появились сомнения: а любима ли она? И вскоре Екатерина узнает, что у Петра Третьего есть любовница — колдунья Елизавета Воронцова!

Заметь, Эдик, сколько колдунов и магов окружало Ее Величество!

Обманутая жена, опять садится за свой дневник: «Я никогда раньше не верила в потусторонние силы. Но сейчас знаю, что мой муж — колдун!».

Отношения с Петром Третьим особенно сильно стали портиться после того, как свекровь Императрицы, тоже колдунья, Наталья Разумовская, подговорила свою служанку. Девушка обманным путем пробравшись в спальню к спящей Екатерине, срезала с ее головы локон и тайно передала его Разумовской. Колдунья, взяв ножницы, покромсала волосы на мелкие кусочки и рассыпала их в царских покоях.

А когда Государыня каким-то образом узнала о злодеянии, то тут же велела казнить свою ненавистную свекровь. Но этим она не исправила свое положение в обществе и не решила личные проблемы. Только лишь, усугубила ситуацию, навредив себе и нажив врагов в ближайшем окружении. А главное, навсегда оттолкнула от себя Петра Третьего.

При дворе было много людей, кому Ее Величество своим присутствием мешала спокойно жить. И каждый из них желал царице скорейшей смерти. Специалисты по черной магии принялись сживать со свету Императрицу, стараясь осуществить свои злобные замыслы.

А это, Эдуард, тебе не шуточки! В наше время это, конечно, кому-то может показаться смешным. А тогда… Ну представь себе: маг вызывает в свое подчинение духов зла. И читает примерно такое заклинание:

«Вызываю дух и волею своей заклинаю и оставляю в свое подчинение на один час земного времени.

Араам, Арогул, Арогам, Исайя, кровь красная, земля черная, вода цвета не имеет. Так и ты, дух, не имей своей воли на этот час. Аминь».

Жутко! Поэтому Екатерина Великая была не на шутку напугана, но виду не подавала. А ведь испуганная жертва — наполовину пойманная. И убитая. Сейчас объясню, почему.

Страх наказания, часто бывает для человека мучительнее самого наказания. Вспомни, приговоренных к высшей мере. А ужас перед возможной болезнью или гибелью может стать причиной настоящей болезни и даже смерти. Медики это называют «эффектом антиплацебо». Страх вызывает резкое изменение состояния организма, в кровь выбрасываются гормоны, которые изменяют физическое состояние человека. И вследствие этого в дальнейшем может измениться работа мозга и сердца. Что нередко и приводит к трагическим последствиям.

И тут у государыни созрел план мести своим обидчикам…

— Вот скажи мне, Эдуард. Если бы ты узнал, что твой муж уже не любит тебя и нагло изменяет. Как бы поступил в таком случае? — пошутил Юрий.

— Что? А-а… Да, убил бы, неверного… И дело с концом.

— И я о том же, — продолжал краевед. — За измену мужа, да еще и с кем? С колдуньей! Ее Величество приговаривает Петра Третьего к смерти! И подговаривает для этого графа Алексея Орлова, убеждая его, чтобы он убил «предателя».

Но после смерти мужа жизнь у обманутой женщины не стала лучше. А если и стала, то ненадолго. Чтобы как-то залечить душевную рану, вдова завела себе фаворитов. Их было в общей сложности — двадцать три. На эту тему написано немало книг и снято много различных фильмов. Включая, даже, низкопробные. Ты понимаешь, что я имею в виду. Но это ладно.

Нас сейчас из всех любовников императрицы интересует пока только — князь Григорий Потемкин. С ним у Ее Величества закрутился бурный роман. Но, как говорится, ничто не вечно под луной. И впоследствии фаворит отверг любовь Екатерины Второй, а, проще говоря, тоже предал ее.

Матушка-Государыня совсем потеряла голову. И вновь обратилась к столь ненавистной для нее магии. Екатерина хотела любой ценой и во что бы то ни стало вернуть любовь князя. И заставить Потемкина снова полюбить Императрицу. Для нее это было не только зовом сердца, но и делом чести!

Царица пришла к известной гадалке — Варваре с просьбой о помощи. И объяснила, что ее волнует. Не боясь посвящать в свою личную жизнь постороннего человека, Екатерина надеялась, что, чем откровенней она будет с этой женщиной, тем будет лучше. Но колдунья не стала обманывать вдову, а, тем более, зря ее обнадеживать. И сказала правду: ничего утешительного для столь важной гостьи. Но Императрица не обратила особого внимания на «пустые, ничем не подкрепленные словечки».

И тогда, колдунья вынуждена была испытать судьбу, прибегнув к другому гаданию. Женщина решительно раскинула на столе перед Государыней, карты.

Она несколько минут перекладывала их по одной, с места на место, при этом что-то нашептывая. А затем резким движением ткнула указательным пальцем в ту, которая оказалась в середине стола… Государыне выпал — «Всадник в черной одежде».

Варвара сбросила карты на пол и, встав из-за стола, подошла к иконам. Она помолилась, что-то бормоча себе под нос. А потом, вдруг обернувшись к царице, тихо сказала: «Будь осторожна, Матушка. К тебе приближается смерть. Я бессильна, что-либо сделать. Молись и Господь отпустит тебе все твои прегрешения».

Императрица спокойно выслушала свой приговор. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она, бросив на стол гадалке мешочек с золотыми монетами, спешно вышла на улицу. По дороге во дворец, Государыню преследовали слова колдуньи и вспоминался запах воска, ладана и сушенных трав.

После своего неудачного визита к Варваре, Екатерина вновь объявила войну всем колдунам. Казалось, она не понимала, что делала, тем самым, все больше и больше приближая свою смерть.

Еще одну неприятную весть сообщила императрице Варвара. У Григория Потемкина есть любовница. Жена самого графа Калиостро!

Екатерина Великая снова столкнулась с изменой! Как она уже устала от всего этого!

«Что из себя представляет этот Калиостро? Кто он такой? Я прикажу выдворить его из России!» — решила Государыня.

Граф Калиостро, кроме всего прочего, в конце восемнадцатого века был известен, как творец чудес и невероятных вещей.

Однажды, он продемонстрировал совершенно фантастический трюк. Вернул к жизни новорожденного ребенка, который в течение часа (!) не дышал. Граф лишь легким движением руки провел вдоль тела младенца. А когда колдун медленно убрал руку, то ребенок, тут же открыл глаза и заплакал! Не понятно было желание Калиостро помогать младенцу. То ли он тем самым хотел продемонстрировать свои фантастические способности, или просто сжалился над новорожденным.

Но прикинь, Эдик, это же полностью противоречит не только законам медицины, но и человеческого разума. И если бы этот факт не был историческим, я бы о нем даже и не упомянул!

Хотя, чему тут удивляться? А Копперфильд какие трюки показывает в наше время? Вспомни исчезновение Статуи Свободы и целых вагонов…

А другой, не менее ошеломляющий фокус, граф Калиостро проделал уже в трактире, на глазах у изумленной, почтенной публики. Он взял у Потемкина сто золотых монет и, разложив их на столе, вмиг превратил в триста! Публика была шокирована. А князь Потемкин на радостях, за свой счет, сразу же всем велел подать вина!

Говорят, в то время у Калиостро был элексир вечной молодости! И это тоже нельзя ни утверждать, ни отрицать!

Граф Калиостро, скорее всего, догадывался о том, что его жена изменяет ему с Григорием Потемкиным. Но не обращал на это никакого внимания. Или только делал вид, что измена супруги его не волнует! А может быть, граф таким образом хотел нанести очередной удар по самолюбию царицы?

И уже в который раз Екатерина Вторая опять-таки обратилась к потусторонним силам. И снова она пошла к прорицателю Логину Трифонову, он же провидец — Кочкарев. Позже этот колдун предсказал Государыне неминуемую войну в России, в тысяча восемьсот двенадцатом году. Но сначала, ее неизбежную, скорую смерть, в ближайшем будущем! Но Императрица не сдавалась, она не хотела, просто не могла поверить в свой, столь быстрый конец.

И вновь Екатерина засела за написание личного дневника, который, на протяжении всей ее сознательной жизни являлся для царицы лучшим другом.

И на его странице появилась очередная запись: «Что же это за страна такая, Россия? Здесь живут одни безумцы…»

А через несколько дней у нее заболели суставы. И опять дневник коснулась рука Императрицы. Она написала:

«Неужели, этот поганый холоп Кочкарев, меня сглазил? Я не верю этому, я хочу жить…»

Юрий немного помолчал в трубку и, словно набравшись сил, обратился к журналисту:

— Я тебе говорил, что у Государыни было много фаворитов. Екатерина Великая была любвеобильной женщиной. И даже впоследствии стала героиней различных фильмов на эту тему. Но это все кино. А в жизни получилось так…

Вполне возможно, что одним из фаворитов Императрицы мог быть и граф Данила Митрофанов. Достаточно богатый человек, пользующийся уважением в обществе. Что именно между ними было, можно только предполагать, потому как у меня нет точной информации на этот счет. Но зато могу утверждать смело: граф очень любил Екатерину и переживал за нее. Ему хотелось, хоть что-нибудь сделать для своей дамы сердца, во имя спасения ее души. И он кое-что придумал.

По его просьбе неизвестным мастером восемнадцатого века был изготовлен — перстень. С виду — достаточно простой, обыкновенный, невычурный, хоть и из золота. Но… Он был задуман, как подарок для Государыни! И, главное, должен был помочь Императрицы наладить ее жизнь. И избежать приближающейся к хворой женщине беды. Потому что перстень был магический. Только он мог снять с царицы все проклятия. Сейчас трудно точно установить, кто именно его изготовил. Но то, что к нему приложил руку великий мастер и чародей, это бесспорно.

Я не думаю, что им мог оказаться монах Авель. Ведь Государыня была его злейшим врагом. А может быть, это Логин Трифонов использовал все свое мастерство мага и колдуна? Тоже неизвестно. Хотя для этого он должен был, кроме всех своих качеств, обладать талантом тонкого ювелира.

А раз граф Митрофанов являлся фаворитом императрицы, то, естественно, он должен был знать и Калиостро. И последний, тоже мог стать творцом магического перстня, приложив свои силы провидца.

Мастер, кстати говоря, скорее всего и не догадывался о том, что дорогой подарок предназначается столь важной персоне. Ведь заказчик попросил сделать на внутренней стороне перстня, вензель: «Г.Д.М.», Граф Данила Митрофанов.

Таким образом, он хотел оставить в памяти своей дамы сердца неизгладимый след о себе. Поэтому-то перстень и назван именем графа, а не той, для кого был предназначен. И уж тем более, не именем его мастера.

Как только перстень оказался в руках фаворита, мужчина сразу же примчался во дворец. Он застал Государыню за рабочим столом, около раскрытого дневника, с пером в руке. Царица отрешенно смотрела вдаль и никак не отреагировала на появление гостя.

Затем она медленно развернулась в его сторону и вопросительно взглянула в лицо фаворита. Глаза Екатерины выражали усталость и измотанность от тяжелого недуга.

Граф Митрофанов опустился перед ней на одно колено и протянул Императрице свой подарок.

— Что это, граф? — спросила она удивленно.

— Этот магический перстень — последняя надежда во спасение души твоей, Государыня. Прими его в дар от меня. И ты сразу же почувствуешь, как тебе станет легче. Отступит хворь и все враги твои — будут повержены.

Екатерина повертела подарок в руках, поднесла его к глазам, словно что-то внимательно рассматривая. И вдруг, в сердцах, бросила украшение на пол:

— Чушь, это безумие! Россия в опасности! Ее народ — сплошные колдуны, злые люди да холопы. Ненавижу! Забери это! А сам поди прочь!

В расстроенных чувствах граф Митрофанов ушел от любимой им женщины. Это была их последняя встреча…

В конце октября тысяча семьсот девяносто шестого года у Государыни стали сильно опухать ноги. Лучшие ее лекари только разводили руками. Они не могли понять причину болезни Императрицы. И не знали, чем помочь умирающей.

Единственным утешением для царицы служили ее записи. Она перелистывала дневник, страницу за страницей, и пыталась понять: «В какой момент нечисть проникла в нее? И довела до смертельной болезни».

Дни Екатерины Великой были безжалостно сочтены. До назначенного монахом Авелем срока оставалось всего три дня! Обреченной не хотелось верить в правоту его предсказаний. Она стала тяготиться грустными мыслями.

Историки утверждают, что Императрица всю свою последующую жизнь, после смерти мужа, очень жалела, что организовала заговор против Петра Третьего.

И как сейчас можно отрицать то, что если бы Екатерина Вторая в свое время не отказалась бы от магического перстня графа Данилы Митрофанова, а приняла бы его в дар, то сохранила бы себе жизнь?

А это, Эдуард, несомненно, повлияло бы на весь дальнейший ход истории в целом и, в частности, на судьбу Государства Российского»…

Надо ли говорить, что журналист, после разговора с Тишляком и всех предыдущих переживаний долго не мог уснуть? А когда он все-таки оказался во власти сновидений, его мозг усиленно обрабатывал всю недавно полученную информацию. И она вылилась в невероятный сюжет…

…Императрица сидела за своим столом и что-то писала. К женщине, со спины, медленно, словно рискуя помешать, подошел какой-то мужчина и протянул ей перстень. Императрица не спеша развернулась к гостю и внимательно посмотрела на него. А затем в гневе закричала: «Как ты посмел, граф Данила, дотронуться до перстня и похитить его у меня? Теперь ты обречен. Тот, кто попытается неправдой завладеть этим украшением — умрет…»

Граф в замешательстве попятился. И, оказывается, что это уже вовсе ни Данила Митрофанов, а сельский парень — Шрек.

А Императрица вдруг перевоплощается в Оксану Селиванову. И она говорит Шреку: «За свое злодеяние ты мне отдашь свою жилплощадь».

Парень куда-то неожиданно теряется, словно растворяется. А Оксана, за секунду постарев, становится какой-то незнакомой женщиной, неопределенного возраста, в платке, закрывающем лоб, и в длинном платье до пят.

Перед ней — стол с горящей свечой. И женщина приглушенным голосом произносит:

— На море, на океане, на острове Буяне стоит железный сундук, в сундуке лежат бичи, ножи булатные, иглы острые, пойдите вы, ножи булатные, иглы острые, бичи сыромятные, к тому, кто покрал, чтоб не спрятал, не утаил и не продал то, что украл у ясновидящей. Будь ты, вор, проклят моим сильным заговором в смолу кипучую, золу горючую, в тину болотную, в плотину мельничную, в дом бездонный, в кувшин банный, прибит к притолоке осиновым колом, иссушен суше травы, заморожен пуще льда. По слову моему окривеешь и охромеешь, ошалеешь и одуреешь, одервенеешь и обезручишь. Гореть тебе в огне заживо, как полену! Словом моим оголодай и отощай, слезами заливайся, в грязи изваляйся, с людьми не смыкайся и не своею смертью умри. Аминь.

И замолчав, женщина резко задула свечу…

Но, вместо кромешной темноты, комнату вдруг наполнил свет начала дня и Эдуард понял, что проснулся.

Он посмотрел на лежащий на столе магический перстень и почувствовал неприятный осадок на душе, после кошмарного сна. Но тут журналиста словно осенило.

Вологодский решил зайти в Дом Быта «Рахат», находящийся рядом с Цумом, и показать там мастерам ювелирного дела свою находку. Конечно, всех подробностей о появлении у него таинственной вещицы Эдуард никому говорить не станет. А наоборот, сам очень надеется получить от специалистов по золоту любую, хоть какую-нибудь информацию о перстне. Главное, нужно узнать: действительно ли, он старинный? А уже потом о его приблизительной стоимости.

Журналист поднялся на нужный этаж и, пройдя по длинному коридору, нашел дверь с небольшой табличкой. Она указывала на то, что здесь работают мастера по ремонту ювелирных изделий. Вологодский вошел в небольшое помещение и увидел сидящего за столом мужчину средних лет. Он выполнял какую-то работу, пользуясь, как часовщик, миниатюрными инструментами: щипчиками, молоточком и еще чем-то, вроде шила, только с изогнутым концом. Мастер был настолько увлечен своим делом, что даже не посмотрел на очередного клиента.

— Здравствуйте! Можно у вас поинтересоваться? — обратился Эдуард к ювелиру. Мужчина сразу же отложив лупу в сторону, внимательно глянул на Вологодского. — У меня есть вот этот перстень. И я бы хотел у вас, как у специалиста, узнать о нем все, что возможно.

Ювелир, вытерев руки о лежащее в столе полотенце, взял у клиента украшение. И надо отдать должное, что мастер хоть и недолго, но достаточно внимательно его рассматривал. Он разглядывал перстень через лупы, поочередно беря то большую, то поменьше. И прежде чем, что-либо сказать клиенту, даже положил ювелирное изделие на маленькие весы.

— А что именно вы хотите услышать от меня? Это самый простой перстень. Вернее, медяшка. Игрушка, можно сказать. Такие сейчас носят все, кому ни лень, каждый второй. Понты колотят, типа дорогой, золотой. Правда, ваш с золотым напылением, но все равно…

А если хотите получить более точное заключение, например о процентном соотношении металлов и их качестве, то оставьте его. Я сделаю анализ и потом вам скажу. Только за это надо заплатить. Вот перед вами прейскурант цен.

Вологодский был потрясен услышанным, но решил не сдаваться:

— Нет, спасибо, пока не нужно. Мне достаточно того, что вы уже сказали. Тогда хотелось бы узнать, сколько этому перстню лет? Хотя бы, приблизительно. Ну в смысле, когда его изготовили. Пятьдесят лет назад или сто? Вы можете навскидку сказать?

— Шутить изволите, молодой человек? — усмехнулся мужчина. — Я вам не примерно, а абсолютно точно скажу. Этой безделушке, от силы…, ну лет десять. Не больше. А почему это вас интересует?

Мастер заметил, как клиент переменился в лице.

— Да? — не поверил Эдуард. — Не более десяти?

— А вы, что думали? — И тут ювелир снова, взяв уже большую лупу, уставился на перстень. — Что он, быть может, дорогой? Так, смею вас заверить, ему красная цена — тысяча тенге. Две уже никто не даст. Хотя, как предлагать будете. Я бы, например, и даром не взял…

— Да нет. Продавать я перстень вовсе не собираюсь, — возразил журналист. Просто хотел узнать, представляет ли он собой какую-нибудь ценность: например, историческую или художественную.

— Увы, нет, — разочаровал клиента мастер и обратился к вошедшей женщине. — Вы ко мне? Что у вас?

Эдуард понял, что разговор окончен и нерешительно отошел в сторону.

«Что за чертовщина получается? Быть того не может! Хотя нет. А на что я надеялся? Вот так сразу и напасть на след утерянной исторической реликвии?» — Вологодский уже направился к выходу, но тут…

— Мужчина, подождите! — это снова раздался голос мастера.

Эдуард вопросительно посмотрел на ювелира.

— Вы знаете, — сказал тот, — разрешите, я еще раз взгляну на вашу вещицу.

Журналист обрадованно подал перстень специалисту.

— Что-то я тоже заинтересовался этим изделием, — мастер снова взял в руку лупу. — Оно хоть и не дорогое, но и не такое уж простое, как мне показалось, поначалу. Дело в том, что вот здесь, видите, на так называемой площадке, вместо каких-нибудь возможных камешков или отделки из драгоценных металлов, к примеру, платины, есть знаки. И я уверен, что это не простые рисуночки, подобные тем, что частенько украшают печатки, купленные на базаре, и другую подобную кустарщину. Это тайные знаки!

Подобные геометрические фигуры использовали мастера восемнадцатого века и наносили их по индивидуальным заказам богатых клиентов, важных персон, тем самым придавая своим работам магическую и энергетическую силы. Секреты этих умельцев уже давно утеряны. И современные специалисты их не могут разгадать.

Я сейчас, конечно, в чем-то могу и ошибаться. Но у меня дома есть каталог, по которому я постараюсь, если захотите, достаточно точно установить значение данных изображений. Но дело даже не в этом, а в другом.

Я где-то слышал, правда, не знаю, насколько это достоверно, что, якобы, у самой Екатерины Второй был когда-то перстень с подобными знаками. Так вот, а ваш, между прочим, сделан очень умело и аккуратно. Тонкая работа. Над ним видно постаралась рука хорошего, настоящего мастера. И я подумал, а что если он и есть, достаточно точная копия известного раритета? А вдруг какой-нибудь современный мастер нашел где-нибудь описание подлинника? Его изображение, наконец, фотографию в Интернете. Да и изготовил для себя подделку. А может и не для себя… а?

Журналист, поблагодарив ювелира за консультацию и обменявшись с ним номерами телефонов, вышел на улицу. После посещения этого специалиста вопросов в поиске графского перстня только прибавилось. И Эдуард хотел не торопясь все обдумать. Он присел на рядом стоящую скамейку и достал загадочную вещицу.

«Так вот ты какой, северный олень! Значит мне удалось найти не перстень графа Митрофанова, а, судя по всему, лишь только его точную копию. И, причем, очень хорошего качества… Ну этого и следовало ожидать! Раскатал губу на историческую ценность, которая, наверное, охраняется потусторонними силами. Но, с другой стороны: мне повезло хоть в том, что я теперь ясно представляю, как выглядит подлинник времен Екатерины Второй. Вот только где он? У кого?

И был ли он вообще у ясновидящей тети Груни? Судя по всему, нет! Иначе бы дочка потомственной ведуньи вмиг заявила бы о его пропаже. А этот неожиданный пожар в доме, где ночевал Шрек с друзьями? Как его объяснить? Месть магического перстня или действие заговора? Но ведь Шрек украл всего лишь копию? Может быть, поэтому, он и не сгорел, а всего лишь пострадал? Тогда почему, по каким-то непонятным причинам скончалась Аграфена Абрамовна? Что это, совпадение? Да… Вопросов много — ответов ноль. — Вологодский встал со скамейки и направился домой. Он не знал, что ему теперь делать. На работе он, вроде бы, еще числится в отпуске. — Может быть, стоило бы еще раз съездить в деревню, к дочери тети Груни? Да, сейчас, похоже, не время. На носу — Новый год. Сама ясновидящая умерла, а ее дочь беспокоить пока не следует.»