Перстень младшего бога

Глава 7

Баст тут же замерла. Ее большие глаза расширились, а нос начал подрагивать точно так же, как у моего кота, а вибриссы смешно шевелиться. Кстати, вы в курсе, что кошачьи усы правильно так называются? Так вот, вибриссы этой парочки прямо осязаемо нацелились друг на друга.

– Кот? Настоящий, не оборотень и не кастрированный? – прошептала зачарованной богиня.

– А у вас что, тоже котов кастрируют? – я не выдержала и задала вопрос. Потом, правда, спохватилась, что не надо бы обращать на себя внимание. Дорого может обойтись. Только ей было не до меня. Но на вопрос все же ответила:

– У нас путных котов здесь вообще не осталось. Мы пытались воровать их из вашего мира. Да практически все самцы попадаются без яичек. А этот натурал!

Я хихикнула. Под словом «натурал» у нас понималось нечто другое. Но другой мир, другие правила.

Я посмотрела на Бонифация. Обращали внимание, когда в американских мультиках герои видят что-то, что приводит их в восторг, в глазах появляются вращающиеся спирали? Мне показалось, что у моего питомца взгляд сейчас был похожим.

– Пол царства за кота! – воскликнула богиня и протянула к Боне руки. Он потянулся к ней в ответ, да я притормозила.

– Царство нам ни к чему.

– Что ты хочешь, смертная? – теперь меня точно заметили.

А я задумалась. В такие моменты просить можно что угодно. Но отдавать любимое животное ради чужих сережек?

– Я его не отдам!

Тут уже Кир зашипел на меня:

– Нашла, кого жалеть! Меняйся на серьги!

– Ты же его любишь? – спросила богиня, не уточняя, кого. Я все-таки решила, что мы ведем разговор про кота.

– Люблю! А любимых не отдают и не продают.

Кир нервно дернул головой и сглотнул. Мужской кадык смешно дернулся. Очень было бы интересно залезть в его голову и прочитать, о чем он думал в этот момент. Ставлю сто к одному, что он наш разговор принял на свой счет. А потом понял, что предметом спора двух женщин является совсем не он.

– Я же не насовсем прошу. Хотя бы на ночку! – умоляюще попросила богиня. Тон ее из грозного сменился на умоляющий.

– Бонифаций, что ты сам по этому поводу думаешь? – решила я уточнить у виновника нашего спора.

– Ну….– задумчиво протянул он, все еще находясь под впечатлением. – Я бы ее попробовал!

– Но как? – непроизвольно вырвалось у меня.

– Поверь, смертная, тебе об этом знать совсем не обязательно! – рассмеялась Бастет. – Так что тебе дать взамен за услугу?

– Килограмм вырезки! – голодно облизнулся Боня.

– Конечно, мой котик. Ты получишь все, что захочешь! – голос женщины изменился. В этот момент она мне стала напоминать дамочку, изображающую из себя светскую львицу, сюсюкающую со своей собачкой в платьишке со стразами.

Кир понял, что если дело не взять в свои руки, то можно так и остаться с килограммом мяса. Поэтому встрял в наши торги:

– И бирюзовые серьги из сета, которые я тебе подарил.

Богиня нахмурилась, поджала губы и покачала головой:

– Фу, какие мужчины. Сначала дарят, а потом обратно просят.

В этот момент викинг меня порадовал. Он достал откуда-то из-за пазухи две огромные бриллиантовые грозди:

– Я решил, что бирюза не достойна украшать очаровательные ушки богини, Баст. Вот решил ее заменить!

Женщины – они везде женщины. Богиня тут же пошла рябью, окуталась туманом и через пару секунд предстала перед нами с обычным человеческим лицом. Правда, меньше походить на кошку она не стала. Широкие скулы, раскосые глаза и тонкий подрагивающий нос выдавали ее натуру. В ее достаточно крупных ушах покачивались серьги с бирюзой. Она сделала вид, что хочет одну снять, но потом отдернула руку и призывно качнула бедрами:

– Кир, а может, с нами?

Викинг посмотрел на женщину, перевел взгляд на кота, который нетерпеливо переступал лапами в рюкзаке, снова на богиню:

– Нет уж, увольте. Я своих партнерш с котами не делю!

– Как хочешь! – она пожала плечами и все же вынула серьги из ушей и отдала их богу. Он же передал ей бриллианты. Затем Баст взмахнула руками, и Бонифаций с диким ором перелетел в ее объятия.

– Ну, все, дорогие мои. Завтра, если не передумаете, жду на этом же месте, – и что-то шепча коту на ухо, удалилась в неприметную дверь.

Мы остались вдвоем с Киром. И я сразу почувствовала себя неуютно. Вот уж не думала, что мой рыжий питомец будет придавать сил и уверенности. Без него было грустно и тоскливо.

– И куда мы сейчас? – уточнила на всякий случай. Понимая, что домой меня вряд ли отправят. Да я, честно говоря, и не хотела. Было страшно, что он унесет меня и там и оставит. И я больше никогда-никогда не увижу своего говорящего кота.

– А что хочешь ты? Я могу отправить тебя домой. Но тогда больше сюда не вернемся, – мужчина внимательно посмотрел в мои глаза.

– Как не вернемся? – вот оно, мои самые худшие мысли начали сбываться.

– Серьги я вернул. Мне здесь больше делать нечего, – он просто пожал плечами.

– Как нечего? А кот?

– Поверь, Баст будет о нем заботиться лучше тебя. И не факт, что он завтра согласиться вернуться домой вместе с тобой, – хитрый прищур глаз говорил о том, что он уверен в своей правоте.

– Ну, уж нет! – я буквально взвилась. – Вот если он сам этого пожелает, то да. А так я обязательно должна за ним вернуться. Друзей не предают!

– Нашла друга! – фыркнул Кир.

– Да, нашла. Он, между прочим, тебе сережки вернул. Что бы ты без него делал?! – я сжала кулаки, готовая биться за своего питомца до конца, как бы это нелепо не выглядело со стороны.

– Да, здесь ты права, – бог тяжело вздохнул, словно собирался сделать мне великое одолжение. – Пошли ночлег искать.

На постой нас пустили в небольшую таверну или кабак, я даже не знаю, как в этом мире сиё заведение называется. Смысл один и тот же: на первом этаже кормят, на втором комнаты для постояльцев.

Без казусов, правда, не обошлось. Хозяин таверны бегло оглядел нас с викингом и хмуро бросил:

– Рабов на постой не берем, – когда Кир попытался честно заказать два номера.

Это было так холодно сказано, что мне показалось, мои иллюзорные титьки скукожились. Странно, но я достаточно быстро привыкла щеголять голой грудью. Причина, скорее всего, скрывалась в том, что здесь постоянно встречались женщины в таком виде. И никто на них не глазел и пальцем не показывал. Мы же ходим с открытым лицом и дискомфорта не испытываем. А привезите к нам женщину, которая всю жизнь проходила в парандже. Думаю, она через какое-то время тоже привыкнет.

– И куда я ее дену? – хмуро потер подбородок мой спутник.

– Если это просто сопровождающая, то может спать на соломе в хлеву. А если она вам нужна для постельных утех, – тут впервые со значением посмотрели на мою обнаженную грудь, – то вам будет достаточно одного номера. Если господин не привык засыпать с женщиной, то может после этого отправить ее в хлев.

– Хорошо, давайте один номер! – согласился Кир. А я еле дождалась, когда мы поднимемся наверх, чтобы высказать ему все, что о нем думаю.

Номер был небольшим, но чистым. Широкая кровать почти на всю комнату была застелена чистым бельем. Я, честное слово, никогда не задумывалась, а было ли постельное белье у египтян? Историю я изучала очень подробно, но на этом моменте никогда внимание не заострялось. В приоритете больше была политика и экономика. И я рада, что мы попали в относительно цивилизованный мир.

– Мы что, будем здесь вместе спать? – поинтересовалась я.

– После того, как, ты можешь уйти в хлев! – он хитро усмехнулся.

– Да не буду я с тобой спать! В смысле …спать! – не смогла я подобрать слово, которое прилично бы описывало то, на что он намекал.

– Ради бога, – рассмеялся бог, разводя в стороны руки. Казус русского языка. А до меня только что дошло, что все вокруг говорили отнюдь не на великом и могучем. Но я все прекрасно понимала и могла говорить. – Желание женщины закон! Можешь идти в хлев, что тебе положено по статусу.

– Мог бы меня не в рабыню превратить, а в нормальную свободную горожанку! – возразила в ответ.

– А ты мне так больше нравишься! – он поиграл бровями и посмотрел на иллюзию, которую сам же и создал. А затем, видя, что я готова наброситься на него с кулаками, все же соизволил объяснить:

– Мужчина может путешествовать лишь со своей женой. И тогда нас точно поселили бы вместе. И даже хлева не предложили. А так был шанс. И думаешь, я очень хочу мять иллюзорные титьки?

– А ты на ночь можешь их убрать?

– Без проблем! Только подожди, пока ужин принесут. Иначе народ тебя не поймет.

Ужин принеси быстро. Если учесть, что я не ела целый день, аппетит успела нагулять зверский. Мясо с фасолью в глиняных плошках пахло умопомрачительно. Порция была очень большой, и я ее доесть не смогла. Кир же отличался мощным аппетитом. Он быстро расправился со своей едой и с удовольствием доел то, что оставила я.

– У меня большой расход магии идет, – пояснил он, уверенно работая ложкой в моей миске. И выглядело это очень интимно. – Я же целый день иллюзию на нас обоих поддерживаю.

– В смысле поддерживаю? – удивилась я. – А я думала, что один раз колданул, и все! Вот поэтому ты так легко согласился снять с меня это безобразие на ночь?

Кир сделал вид, что увлечен едой и на мой вопрос не ответил. После еды мы спустились во двор, так сказать, по нужде. Затем с меня наконец-то сняли иллюзию, и я смогла вздохнуть полной грудью. Кровать была широкой. Я решила, что спать в одежде вполне получится, даже не соприкасаясь. Сняла сандалии и забралась под белоснежную простыню, которая в жарком климате служила вместо одеяла.

– А ты не желаешь идти в хлев? – уточнила на всякий случай, обозначая свои позиции.

– Чтобы потом изо всех дырок солому вытаскивать? Увольте. И вообще, там твое место, – хитро улыбнулся мой попутчик и одним махом разделся догола. – Я, знаешь ли, в одежде спать не люблю. Это сразу напоминает боевые условия.

А я что? Ничего. Чего я там не видела? За пару раз все прекрасно разглядеть успела. Закрыла глаза, повернулась к Киру спиной и благополучно уснула.

***

Молодой бог устало вытянулся на кровати рядом с женщиной. О, он бы многое отдал за то, чтобы хорошо подраться в честном бою, чем все эти женские разборки. И разве кто-нибудь мог догадаться, что развратница Баст замуж захочет? А теперь вот ее на кота потянуло. Время было дорого. И он уже бы оправился в следующий мир, тем более, что серьги приятно тяжелили карман. Только эта упрямая Ирина ни в какую не хотела отсюда уходить без своего рыжего отродья. И ее здесь одну не оставишь. Чем шерд не шутит? Что может случиться в его отсутствие? И кто думал, что его возвращение в Алигалу будет зависеть от этой маленькой, упрямой землянки?

Маленькой? Он перевел взгляд на соседку по кровати, которая, свернувшись калачиком и положив руки под щеку, мирно посапывала рядом. Когда он снял с нее иллюзию большой груди и пышных бедер, она действительно оказалась очень маленькой и хрупкой. Удивительно, но так девушка ему нравилась больше. Что-то трогательное появлялось в женском облике. Она не вызывала первобытного желания заниматься с ней сексом до изнеможения. Только в ее присутствии появлялись совсем странные для Кира желания: он хотел, чтобы она смеялась, а еще появилась потребность защищать её от всего и всех, словно это была самая дорогая драгоценность.

Так что делать дальше? Для начала нужно вернуться в ее мир и проверить, не принесли ли эти перемещения каких-либо непредсказуемых изменений. Только их для полного счастья не хватало. Он и так должен совершить практически невозможное: заставить родить старую деву. Хотя, деву ли? Она что-то говорила о наличии мужчин в ее прежней жизни. До него.

Почему-то этот факт неприятно резнул по сердцу. Ему должно быть все равно! С ней спать он не собирается! Если только она сама проявит инициативу… Но она до сих пор не замужем. Явно не умеет с мужиками обращаться, только с котами. Оставить бы ее здесь с Бастет рядом. Они бы нашли в итоге общий язык. Да вот колье и диадему без нее ему не получить.

Хотя нужно признать, без Бонифация им пришлось бы туго. А тут эта золотая кошка так на него повелась, что безропотно отдала все, что потребовалось. Что их ждет дальше?

От всех мыслей, блуждающих в голове, стало как-то зябко. Он никогда не думал, что сможет замерзнуть от мыслей. Тем более, когда на улице достаточно тепло. Ему так захотелось ее смутить, что, не раздумывая, разделся догола. А эта мелкая равнодушно скользнула взглядом, словно ей было все равно, забралась под простыню, закрыла глаза и благополучно уснула.