Первое, что я вижу

Глава 23

— Дерьмово выглядишь, — сложив руки на груди, произнесла Шона, опираясь бедрами о край моего кухонного стола. Это, кстати, ее постоянная поза во время споров. Если Шоне что-то взбредет в голову, то остановить её невозможно. Как-то раз я стала свидетельницей того, как она пыталась убедить тренера футбольной команды, что у одного из его игроков есть проблемы с наркотиками и что она беспокоится за него. Того игрока отстранили на четыре месяца и заставили пройти три курса реабилитации. Это стоило ему трёх миллионов долларов неустойки.

— Кеннеди не единственный мужчина. Ты красивая, умная, независимая. Пора действовать.

Кеннеди. Я надеялась, что прошлая неделя была дурным сном и что он приедет ко мне, скажет, что я ошибалась и что он любит меня. Но с момента нашего последнего разговора я не получала от него никаких известий.

Я даже больше не могла плакать. После четырех дней жалости к себе слез не осталось.

— Знаю, ты права, но, думаю, мне нужно время. Трудно принять, что человек, которого ты любишь, обманщик. Это всё навивает плохие воспоминания. Я видела всё своими глазами, но всё равно не хочу верить, что это правда.

— О, милая, мне жаль, что всё так получилось, но тебе нужно выйти отсюда, подышать свежим воздухом.

Час спустя мы под руку шли по 6-й авеню. Рождество окутало город с удвоенной силой. Везде сияли белые мерцающие огоньки. На каждом углу появились Санты, звонящие в колокольчик, котелки терпеливо висели в ожидании шумной толпы людей, чтобы напомнить им о духе Рождества. Красные бархатные ленты растянулись у универмагов с тщательно продуманными и тематически украшенными витринами.

Я глядела на парочки, бредущие рука об руку и несущие подарки и пакеты. Парочка отважным мужчин тянули рождественские елки вниз по улице. Это напомнило мне, что в следующие выходные я планировала купить небольшое деревце, а Кеннеди помог бы украсить его. Но теперь мне не хотелось ни праздника, ни украшений. Я просто хотела закрыть глаза и переместиться во времени, когда всё было хорошо.

Я приложила максимум усилий, чтобы притвориться, будто наша длительная прогулка пошла мне на пользу, но Шона всегда могла читать меня. Когда мы добрались до моего дома, она крепко обняла меня и заставила пообещать встретиться с ней во вторник вечером за парочкой напитков.

Лорен была поражена, когда открыла дверь во вторник вечером. За те пятнадцать лет, что она знала Кеннеди, он всегда был ухожен и уверен в себе.

— Что случилось? Ты заболел? С Хоуп всё в порядке?

— Всё нормально. Мы с Хоуп расстались, и я не хочу об этом говорить.

Кеннеди не брился три дня. Вместо привычного делового костюма на нем красовались спортивные штаны и свитер. Под голубыми глазами виднелись темные круги, а обычно оливкового цвета кожа отдавала болезненным оттенком.

Лорен перевела на Франклина обеспокоенный взгляд и заключила Кеннеди в объятия.

— Мне жаль, дорогой.

После ужина братья обычно сидели на крыльце за парочкой напитков, но сегодня Франклин добровольно предложил свои услуги по уборке, преждевременно одарив Лорен взглядом.

— Сегодня уборка за мной, дорогая. У тебя была долгая неделя. Почему бы вам с Кеннеди не пропустить по стаканчику, а я уберу и уложу детей спать.

Воздух на улице был по-декабрьски морозным, но Кеннеди, казалось, ничего не чувствовал. Лорен налила мужчине его обычный напиток, а себе — «Амаретто», чтобы согреться.

— Я выгляжу так плохо, что он послал тяжелую артиллерию? — спросил Кеннеди, сделав большой глоток из своего стакана и опустив его на журнальный столик.

Лорен сидела напротив него, покачиваясь в кресле-качалке и наблюдая за движениями Кеннеди.

— Что случилось? Я думала, ты наконец нашел свою единственную.

Кеннеди уставился прямо перед собой. Его теплое дыхание вырывалось белым паром в холодный воздух.

— Я тоже так думал, — ответил Кеннеди, уставившись прямо перед собой.

— Можно ли всё исправить?

— Она думает, что я встречался с Микайлой. Она мне не доверяет.

— А ты встречался с Микайлой?

— Нет, — резко вскинув голову. отрезал Кеннеди, метая взглядом кинжалы.

— А ты говорил это Хоуп?

— Да, но она мне не верит, — произнес мужчина, сделав еще один глоток из своего стакана.

— Почему? Как она может не доверять тебе, зная, как ты к ней относишься? — Кеннеди немного вздрогнул, но Лорен уловила это движение. — Ты не сказал ей о своих чувствах, да?

— Так это я виноват, что Хоуп мне не доверяет? — гневно спросил Кеннеди.

— Я такого не говорила, но если бы она знала, что значит для тебя, тогда, возможно, поняла бы, что ты никогда не сможешь ее предать.

На мгновение Кеннеди затих.

— Всё к лучшему. Она отвлекала меня от бизнеса.

— Кеннеди Дженнер, — начала Лорен, вставая, — я никогда не думала, что ты трус. Ты всегда встречался лицом к лицу с проблемой и не сдавался, пока не одерживал верх. Но теперь ты отказываешься бороться за Хоуп, потому что боишься.

Кеннеди тоже встал и смущенно заговорил:

— Это ерунда, мне ничего не нужно.

С этими словами он развернулся, прошел через дом и, усевшись в машину, поехал домой, крепко сжимая руки на руле.

Следующая неделя выдалась безумной. «Монэ» забронировали практически на время всех новогодних праздников — элита города проводила свои корпоративные вечеринки. Более тысячи алых паунсеттий и небольшие яркие белые огоньки украсили отель. «Монэ» был прекрасен, но всё это великолепие прошло мимо Хоуп. Она работала семь дней в неделю, учитывала сотни деталей, чтобы сделать каждое мероприятие особенным.

— Хоуп, у тебя всё в порядке? — обеспокоенно спросил Джордж.

— Да, всё хорошо. Я что-то упустила? — с паникой на лице спросила я.

— Нет-нет, ты отлично потрудилась. Я вообще не понимаю, как ты управляешься со всем этим. Просто… прошедшие две недели ты была такая грустная, я подумал, что что-то не так.

Я выдавила из себя жалкое подобие улыбки, чтобы поблагодарить мужчину за беспокойство.

— Прости, Джордж. Думаю, праздники немного подпорчены из-за того, что я рассталась с парнем. Я не хотела позволять эмоциям вмешиваться в работу.

— Ты проделала огромный труд. Я просто хотел удостовериться, что с тобой всё в порядке. Может, мои две левые ноги смогли бы подбодрить тебя во время танца на нашей рождественской вечеринке?

— Почему бы и нет. Звучит здорово, — улыбнувшись, ответила я.

Субботним вечером большой танцевальный зал «Монэ» был заполнен тысячью подвыпивших юристов. В залах поменьше справляли корпоративы три самые крупные брокерские фирмы города. В два часа ночи лобби отеля превратился в какой-то рынок, полный пьяных людей, где мужчины в костюмах за две тысячи долларов столпились вокруг последней уезжающей женщины. Истощенная долгим рабочим днем словно в тумане я попрощалась с персоналом и направилась к двери. Обычно я была приветлива с рабочим персоналом, старающимся привлечь мое внимание, но сегодня я была слишком усталая и грустная, всю мою энергию высосали мужчины в деловых костюмах.

— Мне не интересно. Пожалуйста, отойдите.

Но высокий привлекательный незнакомец очевидно не привык к отказам.

— Да ладно, детка, позволь угостить тебя выпивкой.

Я продолжала идти, игнорируя мужчину, но он крепко схватил меня за руку.

— Ты, чертова сучка…

— Мисс Йорк, всё хорошо? — спросил у меня подоспевший швейцар.

Я перевела взгляд на незнакомца, который тут же выпустил мою руку, и ответила:

— Да, всё в порядке. Спасибо, Рэй. Спокойной ночи.

На улице было тихо. Конечно, стоило взять такси, но я только что разорилась на пару смехотворно дорогих ботинок на одной из наших с Шоной вылазок, проходящих под девизом «Поможем Хоуп взбодриться». Так что пешие прогулки вписывались в мой бюджет куда лучше, чем такси.

Мимо прошли несколько парочек, и от их счастливого вида мне стало больно. Почувствую ли я когда-нибудь снова подобные эмоции? Прошло уже две недели с момента нашего с Кеннеди расставания, но я всё еще думаю о нем каждую свободную минуту. Завернув за угол, я так погрузилась в мысли о Кеннеди, что не услышала шагов позади себя, зато почувствовала, как меня сильно рванули за руку.

— Знаю, ты хочешь меня.

Мужчина из холла отеля схватил меня за локоть, завел мою руку мне за спину и притянул к себе так близко, что я могла чувствовать исходящий от него запах алкоголя.

— Теперь ты не сможешь меня игнорировать, сука.

Внезапно я осознала весь гнев мужчины. Улица была пустынной. Запаниковав, я приподняла колено и со всей силы ударила незнакомца в пах. Он отпустил меня и согнулся. В течении секунды я наблюдала за тем, как он стонал и изгибался. А потом я побежала со всей возможной скоростью и была так сосредоточена на побеге, что не заметила такси, поворачивающее за угол, пока не стало слишком поздно.

Проснулась я перепуганная и дезориентированная. Зрение было расплывчатым, и я понятия не имела, где находилась. От руки тянулись какие-то трубки, а на лице была маска. Со всех сторон вокруг меня доносились какие-то звуки. Кто-то держал меня за руку, но я не могла достаточно сфокусировать зрение, чтобы понять, кто именно.

— Мисс Йорк, Вы знаете, где находитесь? — спросил женский голос. Я покачала головой. — Вы в больнице, куда попали в результате несчастного случая. Вы были ранены, но сейчас идете на поправку. Попытайтесь не двигаться, пока я не скажу доктору, что вы пришли в себя. Посмотрим, может, мы сможем снять маску, чтобы Вы поговорили с мужем.

Мужем? Я повернулась к человеку, сидящему около меня, и попыталась сфокусировать зрение. Кеннеди держал меня за руку, не отрывая от меня взгляда.

— Всё хорошо, красавица. Ты будешь в порядке.

Абсолютно смущенная, я не могла понять, что это: сон или явь? Я попыталась сосредоточиться, но не смогла держать глаза открытыми. До меня донесся голос подоспевшего врача:

— Не волнуйтесь, я дал ей успокоительное. Она была расстроена, когда пришла в себя. Скорее всего она проспит всю ночь. Выглядит всё хуже, чем есть на самом деле. Сломан нос, отсюда и синяки под глазами. Кожа немного припухла, что, вероятно, затруднит зрение, но как только опухоль спадет, всё придет в норму. Из-за внутреннего кровотечения мы удалили селезенку, скорее всего некоторое время будет побаливать, но в целом Хоуп повезло — непоправимого ущерба нет.

— Спасибо, доктор. Как только ее можно будет перемещать, я хочу перевести ее в отдельную палату.

— Я скажу медсестрам, но, думаю, пару дней Хоуп побудет в реанимации для наблюдения за ее состоянием.

— Всё будет в порядке, малышка, — услышала я голос своего отца, который поцеловал меня в лоб. Я закрыла глаза, находясь где-то между сном и реальностью.

— Спасибо, что позвонил, Джо, — произнес Кеннеди, всё еще держа меня за руку.

— Не за что. Как ты сюда попал?

— Я приехал около шести утра, — спокойно ответил он.

— О, я и не думал, что ты в городе, когда звонил.

— Меня и не было. Я арендовал самолет и приехал сразу в больницу. — Папа кивнул. — Как она?

— Врачи говорят, Хоуп идет на поправку. Ее оперировали, когда я приехал. Ей вырезали селезенку, но врачи говорят, всё прошло гладко, и она полностью восстановится.

Какое-то время они молчали, а потом Кеннеди произнес:

— Это моя вина. Я должен был быть с ней.

— Это не твоя ошибка, сынок. Ты здесь, и это всё, что имеет значение.

Проснулась я на следующую ночь после аварии. Кеннеди все еще сидел рядом со мной, держа меня за руку. Пару минут я наблюдала за тем, как он спит, а затем его ресницы затрепетали. словно он почувствовал на себе мой взгляд.

— Привет, красавица. Теперь видишь получше? — Он потянулся и снял маску с моего лица.

— Да.

Он встал, склонился надо мной и заглянул в глаза.

— Мне так жаль, Хоуп.

— Почему ты извиняешься? Это я пошла на таран с такси, — постаралась пошутить я, но мое горло пересохло и болело, и голос был едва слышим.

Кеннеди налил мне стакан воды из графина, стоящего на подносе рядом с ним, и, поддерживая мою голову, протянул мне соломинку.

— Только глоток.

Я сделала глоток, вода обожгла мне горло, и я почувствовала себя лучше.

— Мне жаль, что я не сказал раньше, что люблю тебя. Ты не знала, что я никогда не буду тебе изменять, потому что я не говорил тебе, что ты для меня значишь. Если бы я был честен с тобой, если бы я не боялся, то ты бы поняла, что я никогда не смогу быть с другой женщиной.

Слезы, жгущие глаза, скатились по моим щекам. Кеннеди мягко смахнул их большим пальцем.

— Пожалуйста, Хоуп, не плачь, — произнес он, заглядывая мне в глаза. — Я люблю тебя. Ты будешь в порядке. Мы будем в порядке. И никак иначе.

Следующим утром меня перевели в отдельную палату и даже вытащили пару трубок из рук. Кеннеди ушел за кофе, поэтому я решила, что настало время посмотреть в зеркало. Позвав медсестру, я попросила ее помочь мне добраться до ванной. Пожилая женщина в медицинском халате помогала мне медленно идти, так как от постоянного пребывания в постели у меня кружилась голова. Увидев свое отражение в зеркале, я едва не упала. Мое лицо отливало черными и зелеными оттенками, а нос в два раза превышал свой истинный размер. Я потянулась к зеркалу, чтобы удостовериться, что на меня глядело мое собственное отражение.

Заметив мою реакцию, медсестра сказала:

— Всё выглядит хуже, чем есть на самом деле. Ты идешь на поправку. Я не стала бы беспокоиться, милая, что твой муж видит тебя в таком виде. Он смотрит на тебя так, словно ты единственная женщина в мире. Скажу по секрету, на него заглядывалась не одна медсестра, парень настоящий красавчик, но он даже не замечал их. Он человек слова. Не часто здесь увидишь такого мужчину.

Я улыбнулась. Женщина меня воодушевила. Я схватила свою одежду и приготовилась отправиться обратно в кровать. Когда мы вышли из ванной, в комнату как раз вкатывали вторую кровать.

— Я думала у меня отдельная палата.

— Так и есть, но я устал спать на стуле, — ответил вошедший в комнату Кеннеди. Одарив меня дьявольской улыбкой, в ответ на которую я лишь игриво закатила глаза, он подошел помочь мне.

— Мистер Дженнер сделал щедрое пожертвование нашей больнице. Это меньшее, чем мы смогли его отблагодарить, — произнес вошедший в палату доктор.

Постоянное пребывание в постели сбило мои внутренние часы. Кеннеди возился в ноутбуке, пытаясь не забросить работу. Я заметила, что, как только я засыпала, он часто выходил на улицу, чтобы сделать телефонные звонки. Но по большей части, когда я бодрствовала, он постоянно был рядом. Когда в два часа медсестра сняла все показатели, я проснулась. Кеннеди спокойно закрыл дверь, осторожно откинул оделяло и забрался ко мне в кровать. Положив голову ему на грудь, я слушала его сердцебиение. Он же, мягко поглаживая мои волосы, начал свой рассказ.

— В средней школе у меня была девушка. Ее звали Келли. В пятнадцать лет мы постоянно ругались из-за команды черлидеров. На меня стали обращать внимание девушки, и я не знал, что делать с этим вниманием. Мне нравилось, когда мы флиртовали. Мое сердце принадлежало Келли, но я был пятнадцатилетнем парнем с бушующими гормонами и без какого-либо намека на самоконтроль. После одной из ссор Келли исчезла, и больше я ее никогда не видел. Копы нашли следы борьбы, мои собственные детективы искали зацепки много лет, но она просто исчезла. — Я чувствовала, как Кеннеди изо всех сил старается продолжать говорить. Он отпустил мои волосы и крепко обнял. — Я не смог ее защитить. Во всем случившемся моя вина. Но я никогда больше не позволю чему-то случиться с дорогим мне человеком. Особенно с тобой, Хоуп.

Мое сердце разрывалось из-за пятнадцатилетнего паренька, всё еще жившего внутри Кеннеди. В темноте палаты я перевела на него взгляд и произнесла:

— В этом нет твоей вины. Тебе было пятнадцать. Ты не мог знать, что произойдет с Келли после ссоры. Так поступают все подростки. Они флиртуют и ругаются со своими половинками. Ее исчезновение не имеет никакого отношения к вашей ссоре. — Я еще крепче сжала его в своих объятиях, несмотря на боль в животе.

— Ты первая девушка, которую я полюбил после Келли. Ты первая женщина, которую я когда-либо любил. Я не знаю, что именно должен делать, но я выясню. Никогда в жизни не желал чего-то сильнее, — чмокнув меня в лоб, произнес Кеннеди.

Я заглянула в его полное эмоций лицо и произнесла:

— Мы вместе выясним.

Несмотря на то, что меня в буквальном смысле переехала машина, я никогда не чувствовала себя лучше.