Первый

Глава 26

Автомобиль плавно трогается с места, когда загорается зелёный. Поворачивает на перекрёстке, выезжает на не менее оживлённую улицу и перестраивается в центральный ряд. Если бы я не знала, что стёкла у гонщика тонированы, то попросила бы убрать руку. Наверное, но не точно.

Сначала мне кажется, что Андрей лишь раззадоривает перед главным событием и вскоре остановится, но проходит ещё некоторое время, и я понимаю, что не тут-то было. Он ласкает меня, несмотря ни на что, ловко лавируя в плотном потоке машин. Серьёзный, красивый. Внешне невозмутимый. Идущий на риск и пытающийся поймать недостающую дозу адреналина во время езды.

— Андрей… — со стоном выдыхаю его имя. — Может, не надо?

Бакурин бросает на меня горящий взгляд с каплей упрямства и легко очерчивает пальцами клитор.

— Всё под контролем, Жень. Расслабься.

Спустя мгновение — устремляется вниз и неглубоко проникает между половых губ. Туда, где адски горячо и влажно. Вызывая цветные блики перед глазами.

Гонщик вздёргивает плечами, давит на газ. Я шире развожу ноги, ёрзаю на сиденье и пытаюсь подобрать максимально удобную позу, практически сползая бёдрами.

Совершаю вдох-выдох. Вцепившись в дверную ручку, прикрываю глаза. Движения пальцев становятся резче, острее. Удовольствие накатывает одной гигантской волной и моментально топит в похоти.

Происходящее — лучше, чем я могла представить в своих девичьих фантазиях. Это кайф. Чистый, незамутнённый и концентрированный кайф, который стремительным потоком разносится по венам.

— Жарко, да? — доносится сквозь вакуум голос Андрея.

Не успеваю я ничего ответить, как тонированные стёкла ползут вниз, впуская в салон тёплый воздух и развевая по ветру мои волосы.

Волнение зашкаливает, дыхание рвётся. Пазлы складываются воедино, и я осознаю, для чего гонщик совершил этот опасный непредвиденный маневр.

Открыв глаза, оглядываюсь. Автомобиль останавливается на очередном светофоре, а по обе стороны от него располагаются другие иномарки. Защита, которая казалась надёжной, и скрывала нас от внешнего мира, стремительно рушится. Подключаются опасность и экстрим.

— Ты сумасшедший, — тихо шепчу, устремив взгляд чётко перед собой и выгибаясь навстречу непрекращающимся прикосновениям.

Накрыв руку Андрея своей ладонью — тут же сжимаю. Шансы на то, чтобы противостоять Бакурину в его извращённом желании довести меня до пика на глазах у случайных людей, моментально тают. И я сдаюсь, подстраиваюсь. Пытаюсь контролировать эмоции даже тогда, когда хочется громко стонать в полный голос.

Движения ускоряются, влаги становится больше. Меня швыряет в пот от безрассудности происходящего. Никому и никогда я бы не позволила вытворять подобные вещи, но гонщику — можно.

Подавшись бёдрами навстречу ласкам, закатываю глаза от восторга. Напряжение внутри нарастает, сердце бешено колотится. Я ловлю себя на мысли, что мне хотелось бы большего: поцелуев, тяжести мужского тела и долгожданного проникновения.

Автомобиль срывается с места, несётся по ночному городу. Минует мост, реку. Случайные попутчики пытаются заглянуть в салон, силясь понять: показалось или нет? Но Андрей не даёт этого сделать и в самый последний момент отрывается. Понятия не имею, как он успевает отслеживать такие вещи, но меня будто бы защищает.

Когда мы встаём на очередном светофоре, то прикосновения гонщика кажутся пыткой. Сладкой, болезненной и мучительной пыткой, от которой непроизвольно подгибаются пальцы ног. Оргазм где-то близко-близко.

Я теряюсь от звуков и запахов. Вцепляюсь в руку Андрея, плавлюсь от его участившегося дыхания. Внешняя невозмутимость пала — теперь он кажется до чёртиков заведённым. Терпит, оттягивает вспышку оргазма. Смотрит на медленно тянущиеся секунды светофора и нервно отстукивает ритм по рулю. Другой рукой скользит между набухших губ своими длинными ухоженными пальцами, затем прерывается и сжимает бедро.

Бросив затуманенный взгляд на соседний автомобиль, замечаю молодого мужчину в очках. Он неприкрыто пялится в нашу сторону, что-то шепчет. Его глаза широко раскрыты, губы кривятся в хищной улыбке. Он догадывается, максимально приближается. Не пойму: ко мне обращается или нет?

Три, два, один. Отворачиваюсь, разрываю зрительный контакт. Слышу выкрики, настойчивый сигнал клаксона.

Автомобиль с рёвом срывается с места первым.

Мы несёмся за пределы города, поэтому скорость становится выше, движения пальцев — настойчивее, а проникновение — глубже, ритмичнее и жарче.

Я ахаю, насаживаюсь. Огни фонарей и проезжающих навстречу машин расплываются в одно большое пятно, а спазмы внизу живота дарят мощное и ни с чем не сравнимое удовольствие. Слишком сильно, запредельно ярко. Нежная кожа пульсирует, пот градом катится по вискам, а воздуха, несмотря на порывистый ветер, критически не хватает.

Андрей резко паркует автомобиль на обочине, не торопится убирать руку. Растирает влагу, продолжает надавливать ладонью. Наклоняется, целует в губы. Страстно, с языком. Я льну к нему, цепляюсь за широкие плечи. Робко отвечаю и мелко-мелко дрожу. От страха, эмоций и совершенно новых ощущений.

— Огонь, — хрипло произносит Андрей. — Как так вышло, что ты всё ещё девственница?

В ушах стоит шторм — я плавно прихожу в себя и несколько теряюсь с ответом.

— А я, может, тебя ждала.

— Я здесь, — отвечает гонщик.

Недолго подумав, опускаю ладонь на его вздыбленную ширинку. Сжимаю каменный член, трогаю через плотную ткань джинсов. Вспоминаю, какой он. Внешне, на вкус. Во рту тут же копится слюна.

— Что мне сделать для тебя? Минет? — растерянно спрашиваю.

— Потом, — заверяет Бакурин. — Я буду трахать тебя уже через пару часов. Как-нибудь потерплю.

Он переводит дыхание, отстраняется и возвращается на место. Жмёт на педаль газа, трогается.

Оставшаяся часть дороги проходит относительно спокойно. В салоне негромко играет музыка, запах одуряющей похоти постепенно выветривается, но напряжение по-прежнему слегка зашкаливает.

Дальше мы снова поднимаем тему моей девственности. Я интересуюсь, когда Андрей впервые занялся сексом, и почему его настолько удивляет, что в девятнадцать лет у меня никого ещё не было. Он с лёгкой усмешкой ведает о личном. Давнем, которое было ещё до жены. Всё случилось в пятнадцать лет на вечеринке. С лучшей подругой старшей сестры.

— Теперь ты, — переводит стрелки.

— Я встречалась с Костей почти год, — отвечаю на вопрос Бакурина. — О сексе с ним думала, конечно. Кто в таком возрасте не думает? Да все, начиная с подросткового возраста, зациклены на нём. Что говорить о восемнадцатилетних студентах?

— В тридцать — это тоже не пройдет, — подсказывает Андрей.

— Ясно. Буду иметь в виду, что секс интересен в любом возрасте.

Я откидываюсь на спинку сиденья, чувствуя накатывающую усталость. Сокрушительный оргазм окончательно выбил меня из сил.

— Мы с моим парнем целовались, занимались петтингом, — дальше продолжаю. — С первым серьезным опытом решили повременить, потому что Костю как раз пригласили на обучение за границу. Он уехал, мы долго общались в переписках и по видеосвязи. Я ни с кем не гуляла, не ходила на свидания. Позже узнала, что Костя много врал, не ограничивал себя и вёл насыщенную половую жизнь с соседкой по общежитию. Зачем скрывал — никак не пойму.

— Люди часто врут. По некоторым исследованиям каждые десять минут. Мир, в котором все говорили бы правду, не был бы таким уж приятным, поверь.

— Ты хотел бы избежать правды в некоторых ситуациях? — спрашиваю то, что не должна.

Дальше — табу, красная линия. Речь идёт о друге и жене. Андрей, должно быть, понимает, что я позволила лишнего, и гасит в себе эмоции.

— Спорный вопрос. Скорее да, чем нет.

Ответ удивляет. Наверное, так было бы легче дать шанс и простить Алину. В целом, обручальное кольцо, которое Андрей по-прежнему не снимает, оставляет надежду на то, что не все мосты сожжены. И этот факт провоцирует в груди горькую ревность.

Вскоре перед глазами начинает маячить знак с ограничениями. Приходится скинуть скорость и плестись чуть медленнее в самом начале Одессы. Впрочем, как только я вижу название, то тут же воодушевляюсь. Расправляю плечи, смотрю в оба. До гостиницы остаются считанные километры.

По пути Бакурин заезжает на заправку, заливает полный бак бензина. Навигатор не соврал — мы добрались ровно за шесть часов почти без остановок. Если не считать тот короткий поцелуй.

Когда я замечаю яркую вывеску гостиницы, то едва не подпрыгиваю от восторга. Здесь круто — знаю не понаслышке. Огромная территория, новые корпуса, бассейны и просторная сцена, где часто выступают звёзды эстрады. К этому всему прилагается конский ценник, что немудрено.

Андрей паркуется, забирает наши вещи и направляется к центральному входу главного здания. Я поспеваю следом, оглядываюсь. Смотрю на разодетых молодых мужчин в лобби. Они лениво попивают коктейли, ведут негромкие беседы. Рядом неизменно крутятся шикарные девушки, поэтому вопрос, почему Бакурин выбрал для отпуска именно меня — становится снова актуален.

— У нас забронирован двухкомнатный люкс, — произносит Андрей, обращаясь к администратору.

После заполнения анкеты забирает магнитный ключ. От услуг носильщика отказывается и идёт к лифту.

Наш номер находится на шестом этаже — просторный, стильный и открывающий вид на море.

Сняв надоевшую обувь, я тут же подбегаю к большому панорамному окну и смотрю на подсвечивающуюся огнями набережную. Во мне разноцветными сполохами проносятся восторг и предвкушение.

— Как тебе удалось выбить этот номер в самый пик сезона? — удивлённо спрашиваю Андрея.

Он подходит сзади, упирает ладонь в оконную раму.

— Ты, наверное, в курсе, что я родился и вырос в Одессе. После школы переехал, но здесь у меня осталось много друзей и знакомых. Владелец отеля — бывший одноклассник.

— Повезло, — тут же отвечаю, а затем… мешкаю: — Меня мучит вопрос.

— Какой?

— По каким критериям ты выбирал себе компанию в отпуск?

Гонщик размышляет.

— С тобой можно выпить, ты любишь сосать, — на полном серьёзе перечисляет. — Почему нет?

Сказанное ничуть не задевает. Несмотря на тон, я точно знаю, что это не главный мой плюс.

— Если для тебя что-то будет слишком — не молчи, — вдруг произносит Андрей. — Знаю, я временами могут перегибать.

— Всё в порядке, — невозмутимо отвечаю. — Я добровольно согласилась окунуться в твой мир и попробовать. Вдруг мне понравится?

— Жертвовать своими принципами ради меня или кого-то другого — не стоит, Жень. Останови, если что-то пойдет не так, как тебе хотелось бы.

Я тут же киваю, смотрю прямо. Пока не совсем понимаю, что Бакурин имеет в виду. Он любит поострее. Во время паузы в спорте ищет адреналин в чем-то другом, то есть в сексе. Не думаю, что в будущем он захочет чего-то экстраординарного, что мне противоречит.

— Раз всё понятно — располагайся, осматривайся. Можешь принять душ, — предлагает Андрей.

— А ты?..

Я оглядываюсь, поднимаю взгляд. Пульс срывается. Глаза Андрея по-прежнему тёмные и затянутые неутолённой жаждой.

— Я пока спущусь вниз, — ровно отвечает. — Заберу презервативы в машине.