Первый

Глава 44

«Наглая девица. Сначала травмировала человека, разрушила его карьеру, а теперь и семью. Ни стыда, ни совести».

«Вот как раз из-за таких людей, как Меркулова — коррупция и беззаконие в нашей стране активно процветают».

Молодая, глупая. Алкоголичка, наркоманка. Мажорка, пигалица. Права купила, а ездить научиться забыла.

Как взрослый мужчина мог повестись на эту малолетку? Что в ней особенного? Ни рожи, ни кожи. Дистрофичка, уродина. Чудовище.

«Бакурин обязан выйти на связь и пояснить ситуацию в прессе. В голове не укладывается, как можно иметь дело с преступницей. Надеюсь, он ей мстит. Грязно, безжалостно. Так, как она того заслуживает».

Украдкой вытерев проступившие слёзы, отворачиваюсь к морю. Зря я согласилась спуститься на завтрак в ресторан. После того, как разоблачающая статья, с кем же отдыхает всемирно известный гонщик, облетела сеть — кажется, что каждый присутствующий в ресторане смотрит на меня яро и осуждающе.

— Почему не ешь? — спрашивает Андрей, вернувшись за стол с двумя чашками чёрного чая.

— Не хочется, — мотаю головой.

— Эй, соберись. То, что происходит — временное явление. Перетрут и забудут. Вот увидишь.

Бакурин садится напротив и протягивает мне чай. Я благодарю и натянуто улыбаюсь в ответ. Наверное, к подобному интересу он давно привык. Для меня же это впервые. Столько хейта я не получала даже в школе, когда случайно пришла на урок истории, в то время как весь класс решил его прогулять.

— Против нас все сговорились, — обречённо выдыхаю.

— Не преувеличивай. Население Земли составляет более восьми миллиардов, поэтому определённо есть те, кому на нас как минимум плевать. Жек, перестать читать комментарии и выключи интернет.

— Ты так делал, когда по сети гуляла переписка жены?

— Я ничего специально не искал. Всё, что надо — мне присылали знакомые и коллеги, но это было не самое страшное из всего обсуждаемого.

— Кажется, я понимаю, о чём ты. Самое — это когда в девятнадцатом году в твоих образцах обнаружили производные кокаина?

Андрей кивает и искреннее пытается меня подбодрить. Думаю, ему тоже непросто. Телефон Бакурина с самого утра разрывался от входящих звонков.

— Вскоре всю информацию вычистят, включая твои фото за рулём автомобиля. Просто подумай — можешь ли ты прямо сейчас на что-либо повлиять?

Отрицательно мотнув головой, накалываю на вилку кусочек панкейка. Желудок сводит от голода, но, как только я пытаюсь вкинуть в него еду, тошнота тут же подкатывает к горлу.

Сегодня всполошились все: подруги, отец, Ирина, мама и незнакомые мне личности. В сообщениях приходили угрозы и проклятия. Это невыносимо.

Последовав совету Андрея, я закрываю все вкладки с комментариями и выключаю передачу данных.

— Вчера ты сказала, что всегда будешь на моей стороне, — продолжает Бакурин. — Знай, я на твоей тоже. Вдвоём отбиваться значительно проще.

После завтрака мы забираем вещи из номера, отдаём ключ на ресепшн и отправляемся на парковку.

Андрей несёт мою сумку, грузит её в багажник. Я несколько медлю, осматривая напоследок гостиницу, в которой провела волшебную неделю, а затем сажусь на переднее пассажирское сиденье и пристёгиваю ремень безопасности. Сказка закончилась.

Дорога домой проходит гораздо быстрее, чем в Одессу. Мы мчим по пустой загородной трассе, слушаем музыку и общаемся на отвлечённые темы.

Километры пролетают стремительно, а мне же всё больше хочется свернуть обратно. В родном городе будет непросто. Сокурсницы, должно быть, меня презирают. Особенно Инна, которая должна вернуться накануне учебного года.

Спустя двести километров мы делаем вынужденную остановку в глубине леса, чтобы заняться любовью.

Андрей будто считывает моё настроение. Начинает с шуток, флирта и поглаживаний. Пытается расслабить и рассказывает о том, что уровень гормона стресса — кортизола, снижается в ответ на сексуальное возбуждение.

Я с удовольствием подыгрываю. Выбравшись из машины и ступая по еловым шишкам, устраиваюсь животом на капоте автомобиля. Развожу ноги шире, ахаю. Ощутив глубокое проникновение, встаю на носочки и кусаю губы. Затем вспоминаю, что мы находимся в самой чаще, и нас никто не услышит, поэтому перестаю себя сдерживать.

С трудом оторвавшись друг от друга, мы выбираемся из леса спустя пятнадцать минут. Искусанные комарами, но довольные и счастливые.

— У тебя есть какой-нибудь крем? — жалобно спрашиваю Бакурина, сняв босоножки и расчёсывая ноги до крови.

— Кажется, нет, — качает головой. — Давай заедем на заправку? Здесь недалеко — километров пять.

Андрей выходит из автомобиля, а я остаюсь ждать его в салоне под кондиционером. До сих пор не могу поверить, что мы вместе. Когда смакую эту фразу на языке — сердце трепещет, а пульс зашкаливает. Впереди много трудностей, но мы обязательно их преодолеем.

Мои размышления прерывает звонок мобильного телефона. Я резко дёргаюсь, смотрю на экран. Когда вижу имя Ирины, плотно поджимаю губы.

С отцом мы уже общались два или три раза. И каждый — неудачно. Он то злился и орал матом, то был подозрительно-ласковым. Душа разрывалась на части. Я не хотела его расстраивать.

— Да, — тут же снимаю трубку, волнуясь, что с близким мне человеком могло что-то случиться от нервов.

— Это я, — звучит в динамике папин голос. — Свой мобильный я вынужденно выключил.

— Мне жаль.

— Женя, Женя. Что же ты наделала? С кем связалась? Зачем?

— Прошу, не переживай больше. Андрей вскоре почистит информацию. Всё наладится: и у меня, и у тебя.

На другом конце провода раздаётся тяжёлый вздох. В статье ожидаемо прошлись по папе и его клиентам из прокуратуры и судейства. Не забыли написать, что на заре своей карьеры он брал деньги в долг у криминальных авторитетов. Я этому не верю, конечно же. Вся статья – это сплошные грязь, ложь и провокация.

— Твой Андрей сам же и наделал шума, чтобы поклонники вспомнили о его персоне. Почистит он? Ну-ну!

— Па, он ни в чём не виноват. Это Кирилл… Мы не знали!

— Боже мой, чем ты думала? Бакурин действительно тебе мстит — наивной дурёхе. Пользует, подставляет.

— Хватит, прошу.

— Приезжай домой — будем что-то думать. Мне уже звонил следователь, который занимался твоим делом. Прилетело по шапке и ему, и начальству. Что же ты наделала, а? Мало тебе было мальчиков?

Устав успокаивать папу, я затихаю. Ему нужно высказаться и выплеснуть своё раздражение. Потом обязательно полегчает.

Вскоре Бакурин выходит на улицу, сжимая в руке тюбик мази. Он направляется к автомобилю быстрым шагом. Наверное, именно так и выглядит забота.

Как папа не понимает, что у нас всё серьёзно? Что я нужна Андрею, а он — мне? Знаю, для отца – это драма. Не о таком спутнике жизни для меня он мечтал, но в своём выборе я уверена на все сто процентов, и никогда о нём не пожалею.

— Мы поговорим, пап. Обязательно, но позже.

— В котором часу ты возвращаешься?

Взглянув на электронный циферблат, примерно прикидываю. В городе мы будем к вечеру.

— Я тебя наберу. Договорились?

— Как же ты меня подставила, Евгения... — продолжает причитать. — Того, кто вступался за тебя всю жизнь. Кто был рядом. Обеспечивал, кормил и поил.

— Прости.

— У Ирины от волнений тянет живот с самого утра. Появились головные боли, тошнота. Всех довела, включая меня.

— Послушай, твоя невеста просто беременна — и это нормальное состояние на ранних сроках. Не впутывай меня в это, ладно? Если продолжишь в том же духе — я буду вынуждена выключить телефон. На некоторое время.

Андрей садится на водительское место и трогает с заправочной станции. Я завершаю вызов, бросаю телефон на дно сумки и прикрываю глаза.

— Всё плохо? — спрашивает Бакурин, набирая скорость.

— Папа безумно злится.

— Это ожидаемо.

— Он хочет немедленно поговорить и требует уточнить, в котором часу я буду дома. Психованный, злой. Он точно меня убьёт.

Андрей барабанит пальцами по рулю и крепко задумывается. Вскоре предлагает остаться с ним — в пустующей отцовской квартире, а сложный разговор отложить на несколько дней, когда всё утихнет.

Я ошарашенно открываю рот, непонимающе моргаю. Вау. Ничего себе. Это что означает? Мы будем жить вместе?