Глава 4

Когда Анна пересекла дамбу, отделяющую Кейп-де-Райв от Миссисипи, в усадьбе Уилкса громко звонили колокола. Известие о трагедии, видимо, скоро должно было перекинуться за пределы округи. Сигнал бедствия подталкивал Анну к быстрым действиям.

По другую сторону насыпи в небе занималось мягкое свечение. Это всполошившиеся горожане поднимались со своих постелей и зажигали в домах фонари. Анна пригнулась к земле и тихо прокралась к сходням самого большого парохода в порту, надеясь, что на борту такого гиганта легче найти убежище. Не зная точного времени, она могла лишь предполагать, что до рассвета остается несколько часов. В доке было безлюдно. Только вокруг факельных столбов крутились мальчишки, в чьи обязанности входило поддерживать свет на пирсе. Благодаря густому черному дыму, стелившемуся от смоляных чаш, Анна незаметно совершила перебежку.

Проникнув на борт «Герцогини Орлеанской», она привалилась к стенке большого салона и сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Изнутри доносились смех и голоса засидевшихся игроков. Опасаясь попасться кому-нибудь на глаза, она крадучись стала пробираться дальше. Нагибаясь под окнами, уклоняясь от света бронзовых бра, встречавшихся через каждые несколько футов, она прошла по стенке до лестничной клетки и пробралась наверх.

На третьей палубе в неназойливом свете фонарей Анна почувствовала себя увереннее. Здесь имелась отведенная специально для прогулок зона, откуда поверх причала хорошо просматривались улицы Кейп-де-Райва. Было видно, как жители, вышедшие из домов, кучками стояли на перекрестках и под уличными рожками. Можно вообразить, что о ней порасскажет Джейк Финн. Несомненно, распишет ее страшной злодейкой, убийцей Стюарта Уилкса. Анна понимала, что скоро ее объявят в розыск и остается очень мало времени, чтобы найти убежище. В отчаянии она стала нажимать ручки каждой каюты, моля Бога, чтобы хоть одна из них оказалась незапертой и, что было бы совсем чудом, свободной. Наконец одна ручка легко довернулась. Анна толкнула дверь и вошла внутрь.

Освещения с палубы оказалось достаточно, чтобы увидеть – в каюте никого нет. Анна облегченно вздохнула и переступила порог. Однако ее ожидало разочарование: она очень быстро поняла, что на самом деле каюта заселена. На полированном бюро красного дерева был расставлен полный набор туалетных принадлежностей, на двуспальной кровати лежал мужской костюм. Она пересекла каюту и заглянула в платяной шкаф, где с мужской одеждой соседствовали и женские платья.

Хотя в тот момент ей ничто не угрожало, Анна понимала, что лучше немедленно уйти. Кто бы ни занимал эту каюту, он мог в любую минуту вернуться. Она уже собралась убраться, но шаги в прогулочной зоне заставили ее остаться. Она нагнулась и притаилась у кровати, дожидаясь, пока за дверью станет тихо.


Филип Бришар в сопровождении четырех мужчин покинул центральный салон. Проходя через широкие двустворчатые двери, он сунул в пиджак кожаный бумажник и повернулся к одному из своих спутников.

– Как всегда, приятно было провести с вами время, Уильям, – улыбнулся он.

– Я вас понимаю, молодой человек, – добродушно сказал мужчина, – но боюсь, мне радоваться нечему. Сей дивный вечер изрядно истощил мою казну.

– Это просто компенсация за последнюю поездку. Насколько я помню, в тот раз вы разделали меня под орех. – Филип, довольный, захохотал.

– Я полагаю, это меткое выражение соответствует тогдашнему положению дел. К сожалению, сейчас я уезжаю в Ганнибал и потому не имею возможности отыграться. Не забудьте передать привет вашей матушке. Очень жаль, что в этом круизе ее нет с вами.

Филип остановился у лестницы, где он должен был расстаться со своим знакомым.

– Мама подумала, что ее будет раздражать моя занятость. А я не могу отказаться от дел. Но она, хотя и не поехала, дала, как обычно, массу поручений. Заказала здесь одежду для себя и Клодетт, мне пришлось ее забирать. – Филип ухмыльнулся, подумав о ворохе платьев, которые он вез на борту «Герцогини Орлеанской». – Разумеется, это причинило некоторое неудобство, – продолжал он, – но уверен, что было бы куда больше свертков, если бы обе леди отправились вместе со мной!

– В этом вы, безусловно, правы. Ну что ж, спокойной ночи, Филип.

Мужчины пожали друг другу руки, после чего Филип поднялся на третью палубу, где находилась его каюта. Он прошел мимо цепочки пассажиров, стоявших возле перил и смотревших в направлении города.

– Там что-то случилось? – спросил он человека в ночной пижаме.

– Трудно сказать. Я знаю только, что вон там находится отделение полиции. – Мужчина указал на центр Кейп-де-Райва. – Здание освещено, как на Четвертое июля,[3] поэтому полагаю, что случилось нечто серьезное.

– Пожалуй, – согласился Филип, размышляя, не приведет ли происшествие к задержке их отправления. По расписанию они должны отплыть на рассвете. – Я думаю, скоро мы услышим.

Он зевнул и, передернув плечами, чтобы снять напряжение от слишком долгого сидения за столом, прошел в свою каюту.


Анна услышала только слабый звук от пары ног, шагнувших через порог. Прижавшись к полу, она высунулась из-под кружевного края покрывала одним глазком глянуть, кто же это пришел. Определенно, не женщина, так как она ясно различила отполированные до блеска черные кожаные ботинки и тонкое черное сукно вокруг щиколоток.

Потом она увидела, как на небольшой стул с высокой спинкой возле конторки был повешен угольно-черный бархатный жилет, и услышала мягкий металлический звон, словно на бюро положили что-то из украшений. Затем скрипнули планки кровати, когда кто-то уселся на край, прогнув матрац.

Мужчина устало вздохнул и наклонился, чтобы снять ботинки. Анна поняла опасную близость его руки к полоске светлой материи, выступающей из-под кровати. Это был подол ее платья! И человек действительно провел по нему пальцем. Анна с возрастающим ужасом ждала, что будет дальше.

Мужчина поколебался, но только секунду и продолжал разуваться. Затем встал и зажег керосиновую лампу на бюро.

Анна в панике не удержалась от тихого вздоха. «Что угодно, только не свет!»

Мужчина снова подошел к кровати со стороны единственного окна и быстро закрыл ставни, после чего резко нагнулся и схватил Анну за руку. Одним движением выдернул ее из-под кровати и поставил на ноги.

Рывок был столь неожиданным и сильным, что у нее закружилась голова. От боли в запястье подогнулись колени.

При слабом свете керосиновой лампы мужчина окинул взглядом спутанные белокурые волосы и понимающе кивнул.

– Вы! – сердито прошипел он, и в глазах у него заметались холодные искры, похожие на стальные иглы. Он отбросил руку Анны с такой свирепостью, что она пошатнулась и сделала шаг назад.

Она уже было вскрикнула, узнав Филипа Бришара, но лишь поперхнулась и теперь ошалело таращила глаза, наполовину прикрытые растрепавшимися прядями. У нее от боли раскалывалась голова, не было сил даже сдвинуться с места, и потому она продолжала стоять перед ним, ежась под его разгневанным взглядом.

– Да-а, – протянул Филип, – хорошо, что я взял с собой все деньги. Как чуял, что нужно сделать. Впрочем, я всегда держу в голове, что воров везде хватает! – Анна открыла рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, но ни единый звук не вышел из ее горла. – Что такое? – продолжал Филип. – Теперь вы еще и онемели, моя слепенькая пичужка? Вам уже недостаточно прежнего жульничества?

Филип сложил руки на груди, смерив Анну оценивающим взглядом – ее всклокоченные волосы, изодранное платье и все еще расстегнутый лиф.

– Кажется, я догадываюсь, – сказал он, возвращаясь к ее лицу. – Ваш отец придумал для вас другую игру… ту, что намного древнее и больше проверена. – Филип отвел от нее свои холодные глаза с очевидным отвращением. – Это он заставляет вас таким образом зарабатывать деньги? Скажите, есть что-нибудь, чего вы еще не испробовали?

– Нет-нет, это совсем не то, что вы думаете, – наконец выдавила из себя Анна. Она прижала руки к вискам, чтобы остановить дикую боль в голове.

– Именно то, что я думаю, мисс Роуз или… Я не знаю, какова ваша настоящая фамилия, но это не суть важно. – Филип наклонил голову набок, настороженно блеснув глазами. – Где ваш партнер по новой пьесе? Может, спрятался в том гардеробе? – Филип быстро подошел к шкафу и распахнул дверцы. Удостоверившись, что Мика там нет, он захлопнул их. – Тогда, наверное, ждет вас на берегу?

Анна покачала головой, не способная ясно мыслить сквозь туман безумной боли. На глаза ее навернулись слезы. Она задрожала.

Филип устремился к ней и схватил ее за руки:

– Я хочу услышать от вас ответ. Не молчите, не то я прямо сейчас отведу вас в город и сдам полиции!

Он с силой встряхнул ее. Волосы упали с ее лица, и гнев тут же потух в его глазах, сменившись иным чувством. То ли жалости, то ли омерзения…

Анна попыталась высвободиться, но Филип притянул ее ближе к свету. Он схватил жгут ее волос, удерживая их на затылке, другой рукой взял ее за подбородок и повернул лицом к лампе.

– У вас ссадины… – сказал он смягчившимся голосом. – Что случилось? Кто это сделал?

Анна не смогла ответить. И вообще не могла думать. Только ощущала боль, безжалостно давившую на уши. Затем все заволоклось черной пеленой.


Анна проснулась от необычайно яркого света и вскоре поняла, что это солнце проникает сквозь веки. Она утопала в пуховой перине, между простынями, источавшими смутный лесной аромат, похожий на запах сосны. С одной стороны, охватывало ощущение тепла, исходящего из глубины тела, но одновременно что-то прохладное и влажное нежно касалось лица и шеи. Голова болела по-прежнему, и поэтому она противилась соблазну открыть глаза, пока не почувствовала, что мягкое облако, на котором она лежала, слегка переместилось, словно от легкой волны. Тогда она с испугом осознала, что на кровати находится кто-то еще, и услышала звуки падающих капель – как будто над миской выжимали смоченную в воде салфетку.

Анна медленно открыла глаза. Перед ней заколыхалось мужское лицо. Губы ее невольно тронула улыбка. Было так приятно созерцать прямой точеный нос и четкие высокие скулы на открытом, мужественном лице. Правда, лицо это было омрачено какой-то заботой – морщинки собрались вокруг уголков полных, чувственных губ и складки залегли между насупленными бровями.

Одной рукой Филип держал у ее губ стакан, другой обхватывал ее затылок, побуждая проглотить воду.

– Вам лучше? – спросил он.

Первой реакцией на его голос был испуг, замешательство. Когда в голове немного прояснилось и вернулись воспоминания, Анна с усилием проговорила:

– Что я здесь делаю? Я в вашей постели? – Трясущимися руками она подняла покрывало и увидела на себе мужскую рубашку вместо ее платья. Она перевела взгляд на Филипа. – Как это получилось?

– Но вы же в своем нижнем белье, – сказал Филип, пожав плечами, – его с вас никто не снимал, поэтому можете не смотреть на меня такими глазами. Ваше платье было испачкано, мисс Роуз, – добавил он, поднимая бровь. – Вы с кем-то барахтались в грязи?

– Отойдите от меня! – ощетинилась Анна. В эти минуты в ней боролись два разных чувства: скорбь, связанная с событиями последних нескольких часов, и гаев, вызванный ее настоящим положением. Она понимала, что Филип Бришар продолжает насмехаться над ней и, что поважнее, обладает реальной силой. С воспоминаниями о Мике и воскресшей картиной жестокой расправы над ним пришло горькое осознание, что теперь она совершенно одна. Она была раздавлена горем, с головы до ног покрыта ушибами и ссадинами, а теперь еще и зависела от мужчины, которого почти не знала, равно как и не знала, как ему заблагорассудится поступить с ней.

Филип встал и поставил стакан с водой на столик у кровати.

– Коль скоро у вас достаточно сил отдавать приказы, вы могли бы и поговорить со мной, мисс Роуз. Расскажите, что с вами произошло этой ночью.

– Я не обязана вам ничего рассказывать! – заявила Анна, откидывая покрывало. – И не собираюсь этого делать. Я намерена уйти отсюда. Прямо сейчас. Верните мне мое платье или дайте свою одежду, чтобы я могла выйти!

Она села на кровати, не доставая ногами до пола. Но внезапная пульсирующая боль в голове заставила ее вновь лечь на подушки. Она застонала от боли и подступившего отчаяния и закрыла лицо руками.

– В таком состоянии вы не можете никуда идти, – сказал Филип, снова набрасывая на нее покрывало. – У вас жар, вы вся в синяках, и, судя по затуманенному взгляду, у вас, вероятно, сотрясение мозга. Я сейчас пошлю стюарда в город за доктором.

– Нет! Никакого доктора. Я прекрасно себя чувствую. Мне нужно отдохнуть минуту, и больше ничего. Дайте мне просто побыть одной.

Филип нахмурился и недовольно вздохнул.

– А где ваш отец? Я мог бы по крайней мере послать за ним, чтобы он пока ухаживал за вами.

– Он мне не отец.

– Еще один сюрприз, – пробормотал Филип. – Хорошо. Кто бы он ни был, как его разыскать? Конечно, в том случае, если это не он вас так разукрасил.

Анна отвернулась:

– Он… он… мой… был моим дядей. Его убили этой ночью. – Не услышав ни слова в ответ, Анна посмотрела на Филипа – в серых глазах отражались холод и безразличие. Его не тронуло ее признание. – Вы не верите мне?..

– У меня нет оснований верить вам, мисс Роуз. Ранее я имел возможность убедиться в ваших плутнях и мошенничестве. Однако ж вы обвинили меня, что я чересчур дотошен и пытаюсь разоблачить ваши малопочетные комбинации. Далее, я застаю вас среди ночи в своей каюте, когда вы страдаете от травм, которые могут быть последствиями жестокого нападения. А тут еще этот звон колоколов и вой сирен с трех часов утра. С чего бы это? Я узнаю, что один из доблестных граждан Кейп-де-Райва найден убитым, с расцарапанным лицом. И это было сделано до того, как покойника выбросили из окна с третьего этажа. Но вот что странно, оказывается, сей джентльмен и есть тот самый мужчина, который вчера днем едва не раздавил вас своим экипажем. Называйте это как хотите, предвзятостью или домыслом, дорогая мисс Роуз, но логически напрашивается только один вывод: прежде чем вы появились здесь, у вас был очень хлопотный вечер.

– Надеюсь, вы никому не сообщили о своих абсурдных догадках? – Голос Филипа сеял в ней панику, и Анна не могла избавиться от страха.

– Пока еще нет. Но может быть, вы поделитесь со мной своими соображениями, почему я не должен делать этого?

Анне не пришлось ничего объяснять ему, потому что их разговор был прерван громким стуком в дверь.

– Кто там? – спросил Филип, не поворачиваясь.

– Прошу прощения, мистер Бришар, – сказали из-за двери. – Это капитан Кразерс, сэр. Я должен произвести досмотр вашей каюты. Так распорядился сам констебль.

– Нет! – испуганным шепотом воскликнула Анна. – Вы не можете этого позволить! Он не должен видеть меня!

Филип с иронией взглянул на нее:

– Что вы так разнервничались? А если учесть, что вы находите мои умозаключения абсурдными, это тем более непонятно.

– Пожалуйста, не делайте этого! Вы должны помочь мне! Позже я все объясню. Обещаю вам.

– Мистер Бришар? – позвал через дверь капитан. – К сожалению, я вынужден повторить: мне нужно осмотреть каюту.

– Одну минуту, сэр. Сейчас я открою вам. Дайте мне только одеться.

Филип еще раз взглянул на Анну. Он пытался понять, насколько искренни ее мольбы. Анна, затаив дыхание, ждала его приговора.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Накройтесь с головой и не высовывайтесь.

Анна натянула простыню на голову, но оставила небольшую щелочку, чтобы одним глазом следить за Филипом. Он подошел к гардеробу и выдернул одно из элегантных платьев, висевших в нем. Затем небрежно бросил его поперек стула от конторки, так что широкая юбка вздулась колоколом и опустилась на пол. После этого провел рукой по волосам, уронив несколько прядей на лоб, и только после этого приоткрыл дверь каюты.

– Доброе утро, капитан, – сказал он человеку, ждавшему за дверью. – Я к вашим услугам. Что случилось?

– Я должен персонально проверить каждую каюту, сэр. Этой ночью в городе появился убийца, и нам приказано обыскать судно от носа до кормы.

– Могу заверить вас, капитан, я никого не убивал. Я совершенно безгрешен, если, конечно, не считать, что обыграл в карты одного субъекта. Может, это он, проклиная меня, выпрыгнул за борт?

– О нет, сэр, – сказал капитан. – Речь не о вас. Мы ищем молодую женщину. Она убила Стюарта Уилкса, там на берегу, в большом доме. И возможно, у нее был сообщник.

– О?! И каким же образом она разделалась с несчастным мистером Уилксом?

– Его человек, некий Джейк Финн, сказал, что она с немолодым мужчиной попросилась к нему в дом. Они приехали в фургоне, исписанном всякой чепухой, ну знаете, как у бродячих артистов. Мистер Уилкс позволил ей войти, а она каким-то путем завлекла его на третий этаж, а потом вытолкнула из окна. Он сломал себе шею. Вот как бывает!

Филип сделал вид, что потрясен, и воскликнул с соответствующей интонацией:

– Какой ужас!

– Констебль предполагает, что тот немолодой человек убежал. Понял, какие их ждут неприятности. Но Финн говорит, что женщина, вероятно, скрывается где-то поблизости. Мы также выяснили, что эту парочку раньше видели на севере. Они двигались вдоль реки, останавливались в разных городах и морочили голову своими трюками. Короче, мошенническим путем вытряхивали из людей деньги.

– Похоже, в характере и воле им не откажешь! А женщина, должно быть, сильна как бык, если сумела побороть мистера Уилкса.

– Я слышал, она действительно крепкого телосложения.

Филип прочистил горло и напустил на себя серьезный вид:

– Понятно, капитан. Могу заверить вас, что лично я этой ночью не видел никакой мускулистой особы вблизи моей каюты. И вообще ни одной подозрительной женщины.

– Охотно верю, но повторяю, сэр, я должен сам проверить вашу каюту.

– Боюсь, тут могут возникнуть небольшие проблемы, – начал Филип тем доверительным тоном, каким мужчины обычно обсуждают деликатные вопросы, рассчитывая на понимание собеседника и делая его соучастником заговора. – Видите ли, капитан, в данный момент я не совсем один в каюте. Можете в этом убедиться. – Анна услышала, как скрипнула дверь, и предположила, что Филип открыл ее немного шире, позволяя капитану различить контуры женского тела под простыней и модное платье на стуле. – У меня в гостях леди, и она может оказаться в чрезвычайно неловком положении, если кто-то узнает, что она была здесь, – пояснил Филип. – Она… гм… она жена одного из самых преуспевающих бизнесменов и одного из постоянных ваших пассажиров. Если до ее мужа дойдут слухи, она, несомненно, станет объектом всеобщего презрения, а я… покойником.

Капитан хихикнул.

– Я вижу, вы здесь недурно развлекаетесь, сэр. Не возражаете, если я только мельком взгляну на леди и пойду своей дорогой?

– Леди не хочет, чтобы кто-то видел ее, капитан. Риск существует, а влияние ее мужа достаточно велико, чтобы это недоучитывать. Если вы дорожите своим местом на линиях, не нужно портить отношения с компанией. Мне кажется, вам лучше не быть причастным к такому интимному вопросу.

– О, тогда я знаю, кто она, – сказал капитан, несомненно, рассчитывая произвести впечатление своими способностями к дедукции.

– Возможно, и знаете.

– В любом случае это не та женщина, которую я ищу. У той не было такого шикарного бального платья.

– Надеюсь, теперь вы сами убедились, – сказал Филип, давая понять, что тема исчерпана. – Желаю скорейшего завершения поиска. Удачи вам, капитан!

Филип закрыл дверь, и Анна тотчас высунула голову из-под простыни.

– Я поражена. Как быстро вы все это придумали!

– Вы думаете, только вы и ваш дядя способны убедительно лгать? Вы не уникальны, мисс Роуз.

– Не называйте меня так. Это не моя фамилия. Я – Анна Конолли, а моего дядю звали Мик Конолли. Мы просто использовали фамилию Роуз…

– По профессиональным соображениям?

– Что-то вроде того. Спасибо вам, мистер Бришар. Я считаю себя весьма обязанной вам за то, что вы только что сделали.

Филип повесил платье обратно в гардероб, выдвинул стул из-под конторки и поставил его у кровати. Повернул его спинкой от себя и сел верхом, положив руки на верхнюю перекладину.

– Можете начать расплачиваться со мной прямо сейчас, Анна. И расскажите мне точно, что произошло в Кейп-де-Райве этой ночью. Если я укрываю убийцу, мне положено знать все факты.

Было совершенно очевидно, что Филип не позволит ей остаться, если она промолчит. Значит, нужно рассказывать, заключила Анна. Но с другой стороны, почему нужно? Почему не сделать это по иным соображениям?

Соображениям доверия. Разве он только что не доказал, что является в некотором роде союзником, хотя и надоедливым из-за слишком пристального внимания к ее персоне? Анна оперлась на подушки и приступила к повествованию. Филип сидел очень тихо, вникая в каждое сказанное ею слово. Когда она рассказала о том, что произошло на стоянке, его глаза потемнели, а на скулах заиграли желваки.

Анна уже почти закончила свою историю, как откуда-то сверху, прямо над каютой Филипа, забил колокол. Звонкие удары рынды на «Герцогине Орлеанской» повторились еще несколько раз. Во чреве судна что-то зашевелилось, и началась упорная вибрация, продолжавшаяся пару минут. Затем пароход затрясло, и мощные моторы под действием пара в котлах привели в движение поршни и шарниры, а те, в свою очередь, лопасти большого колеса. Детонация оказалась настолько сильной, что ощущалась даже здесь, на третьей палубе. Потом все прекратилось, как раз перед тем как прозвучал троекратный свисток машиниста, и вскоре огромный лайнер пошел в спокойные воды Миссисипи.

– Что, уже? – спросила Анна. – И куда мы поплывем?

– Само собой, до следующей остановки, – сказал Филип. – Кстати, злодеяние покойного Стюарта Уилкса помешало нам отчалить раньше. Сейчас мы отстаем от расписания.

Анна досказала последние подробности, касающиеся рокового падения Уилкса, и выглянула из окошка рядом с кроватью. Вид исчезающего берега рождал противоречивые чувства. С одной стороны, она отдавала себе отчет, что могла быть поймана в городе, где за ней охотилась полиция, и спасение радовало ее. И в то же время горькая мысль, что вместе с Кейп-де-Райвом за кормой остаются последние вехи их жизни с Миком Конолли, разрывала ей сердце.

Оставалось так много мучивших ее вопросов. Где сейчас тело Мика Конолли? Что сделали с фургоном и их пожитками? Что сталось с Ирландкой и… что будет с ней самой? На все это у нее не было ответа.

Но Анна не могла отдаться своим мыслям. Она чувствовала на себе пытливый взгляд Филипа и боялась, что он все же не верит ее рассказу. Хотя он вел себя как ее союзник, для нее по-прежнему оставалось неясно, может ли она по-настоящему доверять ему. Она избегала его взгляда и потому сосредоточилась на своих руках, сложенных на коленях.

– Вы мне верите? – решилась она спросить наконец.

– Да, Анна, верю, – сказал Филип. У нее камень с души свалился. – Я знал Стюарта Уилкса. Мне хорошо известно, что это за фрукт, и я не сомневаюсь, что он мог совершить преступление, в котором вы обвиняете его. Сейчас вопрос в другом. Что будем делать с вами?

– Я не хочу доставлять вам беспокойство, мистер Бришар. Я понимаю, вы и так поступились своими принципами, солгав капитану.

Филип тихонько прыснул, и в его глазах, всего минуту назад тревожных и темных, заплясали смешинки.

– Меня не слишком волнуют принципы, Анна, – сказал он. – Что касается морали, то я уже не единожды нагрешил во время прошлых круизов. Как раз на этой самой реке. Вы, должно быть, заметили, что мне не понадобилось долго убеждать капитана. Он с ходу поверил в мою сказку относительно дамы!

Анне пришлось признать его справедливость. Весь эпизод выглядел так, словно капитан и не ждал иного от Филипа Бришара, человека, чьи глаза определенно смущали ее покой. Она снова выглянула из окошка и стала разглядывать западный берег с ровным рядом деревьев, пока «Герцогиня» медленно дрейфовала вдоль него.

– И все-таки, куда мы направляемся? – спросила Анна, когда в голове у нее наметился некий план.

– Следующая остановка будет в Ганнибале, штат Миссури, – пояснил Филип. – Даже при нашем позднем отплытии мы должны прибыть туда до наступления темноты.

– Тогда это, должно быть, не так далеко от Кейп-де-Райва.

– Да, не так далеко. Но достаточно близко, чтобы вы мне поверили, что правоохранительные органы будут активно разыскивать вас. – Филип пронзил ее недоверчивым взглядом. – Уж не думаете ли вы сбежать с судна?

– Как бы я это сделала? Без одежды, без денег. Как подумаю, просто ужас берет!

Анна подняла на него почти невинные глаза, и он размяк. Можно было надеяться, что она убедила его. Вероятно, он поверил, что она не дойдет до такой глупости, как возвращаться в Кейп-де-Райв, тем более не станет добираться туда собственными силами.

– Отдых – вот что вам нужно, – сказал он и улыбнулся. – И должно быть, вы безумно голодны. Что бы вы сейчас съели? Возможно, я сумею достать для вас супа и хлеба.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны. Может быть, еще чая. Но что я действительно хочу, так это горячую ванну!

– Хорошо. Я посмотрю, что я смогу для вас сделать, – пообещал Филип и добавил: – Не знаю, поверит ли шеф-повар, что я вдруг воспылал любовью к чаю. Попробую убедить его, хотя это может вызвать лишние подозрения! – Он прошел к двери, но прежде чем открыть ее, повернулся к Анне. – Держите дверь на задвижке, – предупредил он, – и не открывайте никому, кроме меня.

Анна покорно кивнула и снова устроилась на подушках. В отсутствие Филипа она решила попытаться не думать ни о чем, только сосредоточиться на теплой очищающей ванне, возможно, последней роскоши в ближайшей перспективе.

Вскоре Филип вернулся. Он открыл дверь, но только так, чтобы можно было просунуть голову. Когда Анна выглянула из-под простыни, он одними губами произнес:

– Вылезайте и спрячьтесь.

Она сползла на пол и притаилась за кроватью. Филип в сопровождении стюарда, одетого в сине-белую форму, вошел в каюту. Юноша втащил через дверь деревянную ванну и установил ее в центре комнаты.

– Я сейчас вернусь, мистер Бришар. Принесу ведра с горячей водой.

– Хорошо, Джим. Только не надо заносить сюда. Оставь их за дверью, возле прогулочной дорожки. Я сразу же заберу их.

Молодой человек утвердительно кивнул и удалился. После его ухода Анна встала и подошла к полированной ванне из золотистого дуба, с высокой закругленной спинкой и бронзовым подголовником. На внутренней поверхности ванны имелись поручни из такого же металла, а снаружи корзиночка с выгравированной надписью «Герцогиня Орлеанская». В корзиночке находились флаконы с эфирными маслами и одеколоном, толстая мягкая губка, обернутая цветочной бумагой, и непочатый кусок мыла. На другом конце ванны было перекинуто через борт большое полотенце, суше и мягче желать нельзя! Анна представила, как вскоре она будет шевелить пальцами в теплой воде, и восхищенно выдохнула:

– Замечательно! Я никогда не видела такой элегантной ванны.

– Помокнуть в ванне полезно, – сказал Филип. – Лучшее средство от ломоты и болей, подобных вашим.

При упоминании о недавних травмах Анна вздрогнула. Мгновенный восторг, который она испытала при виде чудесной ванны, омрачился суровой реальностью.

– Я полагаю, мистер Бришар, это может снять какую-то долю боли, но не всю боль, – сказала она, вспомнив о смерти Мика и своем ужасном положении.

Лицо Филипа стало хмурым, кончики его губ поползли вниз.

– Мне очень жаль, Анна, – сказал он с сочувствием в глазах и дотронулся до ее руки. – Я не собирался напоминать вам о…

Она отступила назад, опасаясь, что позволяет ему подходить слишком близко. Его рука упала и как плеть повисла вдоль тела.

– Не беспокойтесь, я справлюсь, – сказала Анна. – Я уже пришла в себя. Действительно, все хорошо. – Она знала, что это неправда, но твердо придерживалась своего решения сохранять дистанцию.

Филип повернулся на стук в дверь.

– А, вода прибыла! – Он, казалось, обрадовался, что у него появилась возможность заняться перетаскиванием ведер с дымящейся водой и наполнением ванны. – Ну вот, теперь полный порядок, – сказал он наконец, улыбаясь. – Полезайте и наслаждайтесь.

Анна заколебалась, ожидая, что он покинет комнату, но вместо этого Филип начал расстегивать рубашку. Раздевшись до пояса, он сел на кровать и стянул ботинки.

Анна в недоумении смотрела на него.

– Что вы делаете?

– Собираюсь пока поспать. Я безумно устал.

– Спать сейчас?

– Да, сейчас.

– Но вы не можете!

– Почему не могу?

– По… потому что я принимаю ванну!

– Я знаю, – спокойно продолжал Филип. – Мне это не мешает. Я усну через две минуты.

Анна была ошарашена такой бесцеремонностью, особенно после того, как всего несколько минут назад он казался ей таким чутким!

– Как вы себе представляете? Вы думаете, я смогу раздеться, находясь с вами в одной комнате?

– Я думаю, если вы собираетесь купаться, вам придется сделать это, – невозмутимо ответил Филип. – Поймите, Анна, я тридцать шесть часов не был в постели. Поэтому, сколь ни велик соблазн лицезреть вас в этой ванне, как вы, должно быть, себе воображаете, в данный момент у меня к этому нет интереса. – Филип улыбнулся ей дьявольской улыбкой и, совершенно неподобающе подмигнув, добавил: – Может, как-нибудь в другой раз.

Анна стояла, словно приклеившись к полу, глядя на него немигающими глазами. Ее чувства колебались между яростью и возмущением на одном полюсе и позорной униженностью – на другом. А Филип как ни в чем не бывало улегся на кровать и отвернулся, укрывшись до пояса атласным покрывалом. Анна наблюдала, как перекатывались его тугие мышцы, когда он поочередно то сгибал, то расслаблял спину и плечи. Потом он затих. Буквально через пару минут его дыхание стало легким и ровным, как он и предрекал, и она поняла, что он действительно спит.

Анна начала расстегивать большую рубашку, которая была на ней, останавливаясь то и дело, чтобы украдкой взглянуть на Филипа. Освободив последнюю пуговицу, она позволила рубашке упасть на пол и постаралась как можно быстрее избавиться от нижнего белья. Затем ступила в ванну, не отвлекшись даже на секунду, чтобы взглянуть на свои синяки и болячки. Восхитительная влага дюйм за дюймом медленно окутывала се тело приятным теплом, пока наконец ее голова в полной неге не опустилась на гладкую опору.

Пусть это было безнравственно – находиться здесь вместе с мужчиной, спавшим всего в паре футов от нее, пусть! Анна больше не беспокоилась на сей счет. В конце концов, за последний год она увидела, что в мире полно грешников, нарушающих заповеди гораздо чаще, чем она. С этими мыслями она извлекла из корзинки стеклянный флакон с надписью «Лаванда» и влила в воду несколько драгоценных капель.

Анна вновь окинула взглядом Филипа. Тусклый свет, проникавший сквозь прорези ставен, позволял видеть, как он дышит, как плавно вздымается и опадает его спина. Так же ясно различался его затылок с кончиками густых волос на подушке. Филип мягко посапывал во сне, и, слыша эти размеренные звуки, Анна подумала, что они каким-то непонятным образом создают ощущение надежности. Возможно, в минуты сна он улетел куда-то очень далеко, но его дыхание напоминало, что в действительности он рядом. Она тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли, и стала сползать еще ниже. Вода медленно закрывала ее по самое темя, помогая утопить волнение.

После ванны ей предстояло вплотную заняться планом, постепенно вырисовывающимся в голове. Анна считала, что не может оставаться с Филипом Бришаром. Нужно действовать, как подсказывает ее разум. Она должна пересилить себя, сойти в Ганнибале с «Герцогини Орлеанской» и вернуться в Кейп-де-Райв, к маленькому лагерю у озера. Она обязана разыскать то место, где осталось самое дорогое, что у нее было. Где у нее отняли человека, которого она любила больше всего в этом мире.

Чтобы не попасть в руки полиции, требовалась искусная маскировка. Все надлежащие аксессуары имелись в каюте Филипа Бришара. Анна надеялась, что у него действительно крепкий сон.

Загрузка...