Песня счастья

Верить в любовь

Следующий день — это просто кошмар, как и вся следующая неделя. Я ходила сама не своя. Дима со мной не разговаривал. Мы ездили домой отдельно, спали в разных комнатах.

Я впервые видела его таким. Я поначалу думала, что это ревность. А потом поняла — он просто боится потерять меня. И это понимание пришло вместе с чем-то другим, чем-то более сильным и красивым. Я люблю его и тоже не хочу его терять. Но сказать ему вот так я просто не могу. Он мне просто не поверит. Он молчит. Я смотрю. Мне от этого становится так нестерпимо больно, что хочется закричать. Такого со мной не было со времен университета, когда я долгое время провела в одиночестве, пытаясь хоть как-то притупить боль.

В пятницу я отдала документы по слиянию на проверку, подготовила отчет для начальства. В понедельник выступать перед советом директоров. Я шла по коридору офиса в кабинет директора.

— Виталий Германович, к вам Ольга Михайловна! — протараторила секретарь.

— Пусть входит.

Я вошла в кабинет.

— Присаживайся. Что-то ты бледная.

— Папку с документами я подготовила, уже сдала…

Виталий Германович меня перебил:

— Я не о том хотел поговорить. Мне уже сказали, что с твоими документами все отлично. Знал, что быстро сработаешь.

Я недоуменно посмотрела на начальника:

— А что тогда?

— Что у тебя в семье происходит?

Я молчала. Какое ему вообще дело до моих семейных проблем. И откуда он узнал об этом вообще.

— Я не слепой. С Димой я давно знаком и не привык видеть его в таком состоянии. Такое ощущение, что его танком переехало. Оля. Не молчи, скажи мне.

— Все хорошо. Появились некоторые сложности. — Я встала с места, — извините, просто я сама не в том состоянии, чтобы обсуждать это все. Да и мне кажется это все наши семейные проблемы.

— Я понимаю. Ты иди-ка домой. Приготовь ужин, я не знаю, придумай сюрприз для мужа.

— Спасибо.

— Ты кстати, когда полетишь?

— Эм… ну, я не знаю, когда скажете.

— Значит во вторник.

— Ясно. Будет сделано.

— Оль, я переживаю за вас.

— Ничего, мы разберемся, я думаю.

Я уехала домой. Приготовила ужин. Накрыла на стол. Поставила свечи. С минуты на минуту Дима должен приехать. Я пошла в спальню, переоделась. Причесалась, наложила макияж.

Уже час как Дима должен был прийти. Я позвонила ему на сотовый. Абонент не отвечает или временно недоступен. «Самое время ему быть вне зоны доступа»- подумала я. Особенно если учитывать, то, что мы и так друг для друга чужие совсем стали. Вечер длился мучительно долго. Ближе к полуночи я убрала все со стола в холодильник, сама так и не притронулась к еде. Кусок в горло не лезет. В доме с наступлением темноты стало ужасно одиноко. Я достала из шкафа альбом. В нем лежали наши свадебные фотографии. Я перелистывала страницу за страницей, воспроизводила в памяти эти моменты. Досмотрев альбом, я поняла, что я плачу. Я положила альбом на журнальный столик и пошла в коридор. Вязла трубку стационарного телефона и набрала его рабочий номер. Первый гудок… Второй гудок… Третий… Четвертый… Я скатилась по стене. Новая волна слез накатилась на меня. Господи, какая же я дура! Почему просто не сказать ему, что я его люблю, люблю. Я так и уснула в коридоре с трубкой телефона в руках.

Я проснулась от солнца, которое слепило глаза. Странно, как удобно лежать на полу. Я открыла глаза и поняла, что нахожусь в кровати. Я что лунатиком стала? Потом я услышала на кухне стук посуды. Дима!!!

Я спрыгнула с кровати и за секунду оказалась в другой комнате.

— Дима! Ты где был? — произнеся эти слова, я неожиданно для себя поняла, что на кухне стоит не Дима.

— Наташа?

— Привет!

— Ты… — слезы нахлынули на меня.

— Что я тут делаю? Откуда у меня ключи? Ты это хочешь спросить?

Я не могла произнести ни слова и просто утвердительно кивнула головой.

— Вчера в девять вечера позвонил Дима, сказал — приедет. Я думала с тобой. Типа, давно не виделись и все такое… Но он приехал один. Рассказал всю историю. Попросил остаться у меня на пару дней. Ему нужно было подумать. Я разрешила. Хотела позвонить тебе, но подумала, что ты знаешь, раз Дима не беспокоится. Дима смотрел телевизор. Рядом с ним лежал телефон. Я увидела, что он сбрасывает чьи-то звонки. Потом спросила про тебя, мол, Оля знает о твоем местонахождении. Он не ответил. Я сказала, что пойду к тебе, и он попросил не делать этого. Я начала с ним спорить. Ты же должна знать, где ее муж пропадает всю ночь. Мало ли что подумаешь. В общем, мы с ним разругались. Он отдал все-таки ключи. Ну, я и пришла. Зашла в квартиру. Время было около 3 ночи. Ты лежала на полу в коридоре со слезами на щеках. Но уже спала. Наверно ты вчера ужасно переживала за него?

— Наташа. — Я не знала, что сказать.

После долгого молчания я спросила.

— Как он?

— Все будет хорошо. Поверь мне. Ладно, я пойду домой. Надо семью покормить и гостя. А твой завтрак на столе. — Она показала на чашку, стоящую у плиты. — Я позвоню позже.

Наташа ушла. Я осталась стоять посередине кухни, пытаясь понять, почему ты ушел. Неужели ты решил меня бросить. Меня посетило столько мыслей, и все они были такие ужасные.

Выходные я провела одна в пустом доме. Наташа звонила каждые 2 часа. В понедельник я собралась с силами. Надела костюм, привела себя в полный порядок, чтобы на работе никто ничего не подумал. Потом погладила и повесила в шкаф любимый костюм Димы, в котором он появляется на самых важных мероприятиях, а сегодня совет директоров. Я решила написать ему записку и оставила ее во внутреннем кармане пиджака. Взяла ключи от машины и уехала в офис раньше обычного.

Я сидела в кабинете, считая минуты до встречи с ним. Он будет сидеть напротив. Он будет смотреть прямо на меня. Он будет слушать мою речь, в которой я буду говорить об этом «Нефтьэкспорте». Главное он будет рядом. Мне так будет легче.

Стук в дверь прервал мои размышления.

— Войдите! — крикнула я.

В кабинет вошел один из акционеров компании.

— Николай Павлович! Рада вас видеть. — Я встала со своего места, — Как ваши дела?

Николай Павлович работал в другом отделении нашей компании. Я часто с ним встречаюсь. Он приезжает на все заседания совета директоров. Он в хороших отношениях с Димой. Они работают параллельно.

— Все хорошо. Ты как?

— Нормально. Вот готовлюсь, — я подняла со стола папку с «речью».

— Ты как всегда серьезно подходишь к делам? — со смешком проговорил Николай Павлович.

— Ага, как-то так.

— Да, это точно.

— Значит слияние!

— Да.

— Что ж, если это дело в твоих руках я уже «за»!

— Спасибо за доверие.

— Когда приступаешь?

— В пятницу Виталий Германович разговаривал с их начальством, они ждут меня завтра после обеда. Ну, если конечно вами все будет утверждено. Хотя в этом сомнений нет.

— Муж твой где? Мне бы поговорить с ним.

— Он должен быть у себя, — немного неуверенно произнесла я.

— Хорошо, пойду к нему.

Николай Павлович ушел. Я выдохнула. В голову снова полезли ужасные мысли. Но единственное, что я понимала точно — это то, что я не должна потерять его, то, что я люблю его.

Через 10 минут после ухода Николая Павловича мой секретарь сообщила, что меня приглашают в зал заседания совета директоров.

Я вышла из кабинета с папкой в руках, Дима стоял посередине приемной. Он был в том костюме, который я ему с утра приготовила. Я улыбнулась.

— Привет! — неуверенно сказала я, ведь я не ждала ответа.

— Значит, ждала меня? — он улыбнулся в ответ.

— Да.

— Прости, — шепнул мне Дима.

— И ты меня.

Мы шли под ручку к кабинету, называемому всеми «круглый стол».

Дима галантно приоткрыл дверь. Я улыбнулась, он ответил тем же, и я вошла в кабинет. Мы сели на свои места, но я не могла отвести от него взгляда. В этот момент я была по-настоящему счастлива, потому что сейчас я понимаю, кого на самом деле люблю, и вот что для меня важно.

— Ольга Михайловна, ваше мнение можно услышать, — я повернула голову, я даже не поняла, кто меня спросил.

— Ольга Михайловна!

«Ой, я настолько была погружена в свои мысли, что пропустила тему разговора, тему обсуждения».

— Эм…

— Позвольте мне, — перебил Дима.

— Конечно, — с интересом и легкой ухмылкой посмотрел на мужа главный акционер компании.

Дима подмигнул мне и встал с места.

— Наша компания уделяет огромное внимание поставкам в Европу. Именно поэтому мы сейчас и рассматриваем некоторые другие российские фирмы, занимающиеся добычей и переработкой нефти и газа, как партнеров. Причем все это на очень выгодных условиях и для нас и для них. Однако мы как дочернее предприятие сейчас ведем переговоры больше не по простому сотрудничеству, мы берем выше, хотим договориться с некоторыми наиболее успешными предприятиями о слиянии. Вместе будет проще пробиться на вершину нефтяного рынка. А что касается «Нефтьэкспорта», то о нем могу сказать лишь то, что слышал от начальства и отдела связей — фирма чистая, сделки неплохие, рынок устойчивый, стабильный, мне кажется, нет оснований не доверять им, и если у нас получится договориться, а у нас получится, — тут он улыбнулся и посмотрел на меня, — то, вне всякого сомнения, мы будем в большом выигрыше, и конкуренты будут плакать. У меня все.

— Что ж, очень убедительно. Рад услышать ваше мнение. И все же Ольга Михайловна, вы занимались этим, и занимаетесь сейчас. Понимаю, что срок короткий для точного ответа, но ситуация требует быстрых решений.

— Я понимаю, — начала я, — я согласна с Димой, ой, не важно, — все улыбнулись, — нет, правда, фирма идеальный партнер, руководство знает свое дело не хуже нас, но у них нет таких связей. Месторождения, принадлежащие им, имеют высокую оценку качества, их нефтеперерабатывающие заводы известны в России. И я думаю и им, и нам будет выгодно слияние.

— Отлично. Тогда мы не зря сегодня составили договора, ознакомьтесь, и если все согласны, то прошу подписать. Условия те же, по-прежнему выгодные и нам. Вам, Ольга Михайловна, остается убедить их в этом. Право последней подписи остается за вами. Если что-то пойдет не так, как надо, сразу летите обратно. Вот доверенность на ваше имя.

— Ясно. Тогда еду упаковывать вещи.

— Успехов.

— Как всегда.

Я вышла из зала заседания и быстро пошла к себе в кабинет. Дима догнал меня. Мы зашли туда вместе. Я задернула жалюзи и обняла его.

Мы стояли молча около 5 минут, потом Дима заговорил:

— Оль, я не знаю, что должен сейчас сказать.

— И не надо. Не надо ничего говорить.

— Хорошо. Может тогда, и вправду, поедем домой.

— Ладно.

Мы приехали домой. Я скидала немного вещей в большой чемодан. Такие сделки за день не делаются.

— Сколько планируешь быть там? — спросил Дима с кухни.

— Дня три, четыре, — крикнула я из спальни.

— Ты голодна?

— Немного.

Я вышла их спальни и села за стол.

— Послушай, это прозвучит странно, может, пообедаем где-нибудь вдвоем, в ресторане?

— Ты вроде приглашаешь меня на свидание?

— Ага.

— Да, это звучит странно, — я улыбнулась, — с тобой хоть на край света.

Мы пообедали в нашем любимом ресторанчике. Когда мы вышли из него, время было около 17.00. Дима предложил пойти по магазинам.

— Уж если ты едешь туда, и увидишь его, ты должна снести ему голову. Ты конечно итак красотка, но тут нужно что-то более впечатляющее, что ли.

— Ух, ты! Ты приглашаешь меня пойти по магазинам? Шопинг? А ты выдержишь?

— Ммм, да!

Мы смеялись. Я не смеялась так уже давно. Я видела того же Диму, своего единственного мужа, своего любимого мужчину.

Мы накупили кучу вещей. Куда столько? Теперь дома придется одну комнату только под мои вещи оборудовать.

Мы провели этот день, как будто это наше первое свидание, как будто мы знакомы пару дней. Мы вспоминали лучшие моменты нашей жизни.

— Я помню, когда я пришел в тот клуб. Смотрю на сцену, а на ней стоит такая необычная девушка. В ней есть все, что я искал. Только когда ты спустилась оттуда и села за столик, я узнал в той таинственной певице лучшую подругу Наташки. Я изрядно удивился, ведь я тебя не видел год. Ты стала такая другая, я тогда посмотрел на тебя другими глазами. И откуда во мне появилась сила подойти к тебе. Я с тобой стал другим.

— А я то, как удивилась, увидев тебя. Но эта встреча изменила всю мою жизнь. Подожди, так ты не специально туда пришел, как говорил.

Он кивнул.

— Оказывается я тебя совсем не знаю, врушка ты этакая! — сказала я.

Ночь перед вылетом стала самой счастливой ночью в моей жизни. Наша любовь перешла на новый уровень.

Утром я встала раньше Димы. Приготовила завтрак. Дима встал в 8 утра. Я уже была готова. Через полчаса мы сидели в машине. Я чувствовала некоторую тяжесть, я не хотела уезжать, ведь после всего того, что было вчера, после того, как я поняла, что я люблю, я стала бояться встречи с той своей другой любовью, которую глубоко замуровала в сердце.

На парковке у аэропорта Дима спросил:

— Ты уверена, что все в силе?

— Да. Мы вместе навсегда. И Дим, я … я хочу, чтобы ты знал, если..

— Оль…

— Нет, послушай, если я не справлюсь с собой, я буду ненавидеть себя больше жизни, ведь я обещала не причинять тебе боль.

— Я пойму, если ты останешься с ним. Оля — время.

— Идем.

Мы вышли из машины. Дима достал из багажника чемодан.

— Не провожай меня дальше, — сказала я перед входом в здание аэропорта.

— Но…

— Поставь его, — я покосилась на чемодан.

Дима поставил его. Я взяла его за ручку. Отвернулась, чтобы уйти. Но что-то дернуло внутри меня.

— Дима.

— Что?

— Ты наверно не поверишь в то, что я сейчас скажу, но я … я люблю тебя.

Дима смотрел на меня удивленным и немного испуганным взглядом.

— Дима, я люблю тебя, слышишь!

— Да. Я знал, я… И я тоже очень люблю тебя. Оля! — он подбежал ко мне, подхватил меня на руки и раскружил.

— Дима перестань, — кричала я.

— Никогда. Я всегда буду носить тебя на руках.

— Ты так себе грыжу заработаешь, — пошутила я.

— Не говори глупостей.

Сейчас труднее всего расставаться. А рейс уже скоро. Нужно идти. Я смотрела ему в глаза, и понимала, что сама плачу.

— Не плач, и обязательно звони. Я люблю тебя, иди!

Я кивнула, развернулась и ушла. В самолете я привела свою прическу и макияж в порядок. Новый костюм сидел на мне идеально. Я выглядела как серьезная деловая мадам. Смешно, правда!