Пиратка

Глава 1

Англия, 1757 год

Тетушка опять на нее злилась. Маргарет точно знала. Иначе, к чему самой звать племянницу? Едва только услышав окрик «Маргарет Далтон!», она съежилась и начала лихорадочно соображать, в чем успела провиниться.

На ум не приходило ничего преступного, но удивляться не стоило: виновной могла быть совсем не она.

Например, в прошлый раз, когда такое случилось, тетя Беатрис была вне себя от гнева – шутка ли, потоптали все ее цветы. И хотя те росли не на подъездной дорожке, а позади дома, и обитали там потому, что были не слишком красивыми, – можно даже сказать, неудачными, – тетушку их потеря все равно сильно огорчила. Да так, что она прервала свои важные занятия и сама отправилась искать виновную. Которой, по ее мнению, была Маргарет. Той и близко не было к этому подобию клумб – стебли были сломаны ее двоюродной сестрой Анабель и ее подругами, ходившими взад-вперед по дорожкам около них и изображавшими королеву на приеме. Но для миссис Бенсон это значения не имело.

Маргарет привыкла, что в шалостях сестры всегда делали виноватой ее: не досмотрела, не уследила, не попросила прекратить. Когда это случилось в первый раз – много лет назад Анабель разбила чашку за завтраком и тетушка недовольно вскрикнула: «Как можно быть такой неуклюжей, Маргарет!», она попыталась возразить, но все было тщетно. Сейчас, по прошествии стольких лет, девушка уже привыкла и только кивала в такт, соглашаясь с каждым словом тетушки.

Надо отметить, ругали Маргарет не только за шалости сестры. Доставалось ей также и по случаю споров тетушки с арендаторами, отсутствия денег, сплетничающих соседок, посмевших нелестно отозваться о состоянии нарядов и дома четы Бенсон, их жалостливых взглядов на Маргарет, – «милую бедную сиротку», как они ее называли, – слишком жаркого лета и очень холодной зимы и даже просто плохого настроения Беатрис Бенсон.

С тех пор, как Маргарет привезли в этот дом, она не помнила, когда тетушка ее хвалила. Дядюшка сначала пытался успокоить жену, но потом оставил это дело, продолжая все чаще пропадать за книгами в библиотеке, полностью возложив воспитание «милой бедной сиротки» на женские плечи.

Вот и сейчас громкий окрик мог быть вызван абсолютно любой причиной.

– Следуй за мной, милая, – неожиданно нежно обратилась Беатрис Бенсон к Маргарет, отчего та вздрогнула.

Прибежав из небольшого леска, где она играла в прятки с детьми арендаторов, девушка ожидала чего угодно. Выговора за поломанные растения. За неподобающее поведение – шутка ли, играть с детьми из простых семей! За то что соседка в очередной раз, глядя на Маргарет, сочувственно произнесла, что дети быстро растут, а ткани дорогие, и не успеваешь перешивать платья, а игры на свежем воздухе вытягивают все силы, и некоторым детям они противопоказаны, так как худоба сейчас не в моде, да и от движения быстрее наряды изнашиваются. Или что мясник в очередной раз напомнит о долге за пол тушки свиньи, привезенной еще месяц, назад.

Чего угодно, но только не нежности. Улыбка и мягкий голос тетушки сбивали с толку.

Они подошли к старинному, двухэтажному с мансардой особняку, обветшавшему от времени. Сюда Маргарет привезли после того как она потеряла сначала маму, а потом и отца, но за столько лет дом так и не смог стать родным.

Сколько девушка помнила, имение Бенсонов всегда было таким – побеленные когда-то стены облупились, и увивавший их плющ даже летом не спасал положения, обнажая сквозь листья то тут, то там проплешины кладки и дерева. Крыльцо с выщербленными ступенями и скрипящие, плохо закрывающиеся ставни.

Подъездная дорожка потеряла часть гравия и в период дождей местами грозила испачкать не только обувь и подол юбки, но и захватить в непролазный плен повозки и коляски, отчего гости бывали у них не часто. Да и не привечала гостей тетушка, называя их «лишними ртами».

Сад был заросшим и неухоженным. Но это было девочке на руку: можно без проблем скрыться среди разросшихся деревьев и кустарника.

Каждый месяц тетушка сетовала, что нужно подлатать то одно, то другое. Но средств, чтобы привести все в порядок, не имелось. Каждый месяц, получая счета, Беатрис Бенсон начинала причитать, что скоро они умрут с голоду, потому что зеленщик или бакалейщик им откажут в кредите. Или замерзнут зимой, так как не на что будет купить дров, чтобы развести огонь в камине. Или, что еще хуже, в один совсем не прекрасный день им придется самим застилать постель и готовить завтрак, потому что все слуги их покинут.

Когда Маргарет приехала в дом, ей выделили небольшую комнатку под самой крышей, рядом с покоями прислуги. Та была темной и холодной зимой и душной летом, нагреваясь под раскалявшейся на солнце крышей. Даже небольшое окно, распахнутое настежь, не приносило долгожданной прохлады.

Но поменять клетушку девушка не надеялась, слыша ежемесячные причитания тетушки об отсутствии денег. Да, в доме имелось пара гостевых комнат, но все они были в довольно плачевном состоянии, а о ремонте, даже небольшом, и думать нечего.

Так же обстояло и с одеждой. Когда девушка только приехала в дом, у нее была масса премилых вещичек. Но она росла, и одежда постепенно становилась мала. Сейчас из той, прошлой жизни, у нее сохранился только гребень, которым она расчесывала волосы, да парочка золотых сережек. И то – только потому, что они до сих пор были в ушах, иначе тетушка непременно отобрала бы их.

Маргарет выросла худой и высокой, чем чрезвычайно нервировала тетушку, любившую приговаривать, что ни один мужчина на нее не посмотрит. А уж чтобы замуж позвать, о такой роскоши и вовсе следует забыть.

Новые наряды появлялись у них с сестрой, только когда старые уже абсолютно ни на что не годились – их невозможно было ни перелицевать, ни расставить. Да и было-то у них всего по паре платьев. Одно нарядное – на случай, если прибудут гости, одно на каждый день. Часто, запачкав подол от бега по полям, они сидели в одном исподнем на кровати, ожидая, пока горничная вычистит и высушит платье.

Но Маргарет не жаловалась. Хорошо что есть крыша над головой да еда на столе. Остальное не слишком важно. Она была благодарна, что после смерти родителей дядя и тетя Бенсон забрали ее к себе, а не отдали в приют. И хотя тетушка иногда приговаривала, что Маргарет ее доведет и тогда непременно отправится в чужую семью, где ее будут кормить испорченными продуктами, одевать в платье с чужого плеча, кишащее клопами, а жить та станет в маленькой комнатушке на двадцать человек, с полчищами крыс – девушка знала, что миссис Бенсон слишком добра, чтобы поступить с ней подобным образом. А уж страшилки тетушки о работном доме, в который племянница непременно отправится, если не будет слушаться, и вовсе не воспринимались всерьез. Все же у ее тети было сердце, несмотря на все ее недовольство племянницей.

Однажды Маргарет видела их, детей из работного дома.

Грязные, явно голодные и очень усталые, они брели по улице, почти совсем не обращая внимания на окружающих. Тогда, посмотрев на этих созданий, которые вынуждены зарабатывать себе на еду в столь юном возрасте, Маргарет поняла, насколько ей повезло, что у нее есть такие родственники как миссис и мистер Бенсон.

Тетя Беатрис была родной сестрой ее матери, Джесалин. Учитывая разницу в возрасте: без малого восемь лет, сестры почти не общались, и до происшествия с родителями с этой частью своей семьи Маргарет знакома не была. Если не считать ту неделю, что тетушка гостила в их доме, когда девушка только родилась.

За дядю Вистана тетя Беатрис вышла замуж еще до рождения Маргарет, но ее дочь Анабель была младше девушки на целых два года. С пяти лет девушка жила в этой семье, но никуда дальше ближайшего городка не выезжала.

И вот полтора года назад, едва ей исполнилось шестнадцать, они с тетушкой Беатрис отправились в Лондон. Маргарет, как сказала тетя, было пора задуматься о замужестве, а подходящих женихов в их краях не находилось. Вернее, как решила про себя Маргарет, просто никто не захотел взять в жены девушку хоть и знатную, но бедную и некрасивую.

В Лондоне холостых мужчин было больше, поэтому по плану тетушки они должны были посетить пару приемов, и к Маргарет непременно кто-нибудь да посватался бы.

Только вот никаких посещений не случилось. Пробыв в столице четыре дня, тетушка засобиралась домой, ничего не объяснив. И, хотя сердце Маргарет уже было полно надежд о том, как красив будет ее жених, умен и богат; и он непременно влюбится в нее, Маргарет, сразу, едва увидит – и она, конечно, тоже ответит ему взаимностью… ей пришлось последовать за миссис Бенсон, гадая, чем же вызвана перемена настроения ее спутницы. Однако неведение было недолгим: по прибытию в поместье девушка подслушала разговор мистера и миссис Бенсон.

По словам тетушки выходило, что такое затратное мероприятие как выход в свет им не по карману. Нужны не только новые наряды, обувь, шляпки и сумочки, но и услуги горничной, умеющей делать красивые прически, лакея, управляющего и открывающего карету, да и сам транспорт. А потому, прикинув все расходы мероприятия с неясной перспективой – неизвестно еще, выгорит ли дело и предложит ли кто-то Маргарет стать замужней дамой, да еще и будет настолько богат, чтобы покрыть траты – миссис Бенсон сделала вывод, что лучше вернуться домой и попытать счастья, так сказать, «на месте».

На что дядюшка имел неосторожность заметить, что это, возможно, к лучшему, так как «девочка еще слишком мала и неопытна для таких мероприятий». Тетушка его заботу не оценила, и в ответ он получил такую гневную тираду да так громко, что Маргарет услышала все, даже не прикладывая ухо к щелке в двери.

Смысл сказанного сводился к тому, что если бы «кое-кто» – Маргарет сразу поняла, что имелся в виду мистер Бенсон – зарабатывал больше, то им не пришлось бы считать копейки на такие мелочи, как посещение балов. Тем более что «эти мелочи» жизненно необходимы, если «кое-кто» хочет выдать ее замуж, а не кормить всю жизнь сидящую на шее великовозрастную девицу. Племянница совсем не красива: тусклый цвет лица – слишком темный, чтобы считаться аристократической бледностью, и слишком светлый, чтобы сойти за легкий загар, неопределенный цвет волос и глаз. Да к тому же худа! Не так, как принято по современной моде – болезненной худобой. А плоская, будто выпиленная доска – ни груди, ни талии.

И надежды на то, что с возрастом Маргарет приобретет женственные формы, совершенно никакой. Посему, если кто и возьмет ее замуж, то в совсем юном возрасте, пока отсутствие этих самых форм не стало ясно всем вокруг, а на коже не появились высыпания или, того хуже, морщины. Маргарет немного удивилась: как морщины могут появиться раньше двадцати, но решила, что тетушке видней, и не стала больше думать о таких мелочах, учитывая все остальные, озвученные доброй женщиной, изъяны внешности.

А тетушка все продолжала монолог, закончившийся уверением, что Маргарет никогда не пристроить, и в итоге закончится тем, что девица будет до старости обитать в поместье. А после смерти мистера Бенсона несомненно начнет бродяжничать или проситься к кому-то на постой из милости. Потому как образования у нее не имеется, а значит – работать гувернанткой или компаньонкой ее не возьмут, с ее то умственными способностями! Да и слово-то какое страшное – работать!

В итоге бедняжка Анабель будет вынуждена взвалить на себя такую тяжкую ношу как содержание уродины – уж их-то девочка, умница и красавица, точно найдет себе мужа.

Маргарет до сего момента была не так строга к своей внешности, считая себя довольно симпатичной. Но высказывания тетушки утвердили ее в мысли: высокая, худая, с бледной кожей неблагородного оттенка и непонятного цвета светлыми волосами, она вряд ли понравится какому-либо мужчине. И тогда то, что они не попали на прием, даже к лучшему: вряд ли она понравилась бы кому-то настолько, чтобы к ней посватались. В округе до сей поры тоже не нашлось желающих, а значит, замуж ей будет выйти практически невозможно.

Остается только вернуться к тому, что она делала отлично: мечтать. В грезах все чудесно: замечательный и добрый муж, красивый дом, полный детей, и счастливая она. Ее мечты никогда не подводили, в них не было место боли и разочарованию.

Сейчас к ним прибавились мысли о бале. Пусть в Лондоне ничего не вышло, посетить мероприятие все равно хотелось. Красивые наряды и музыка… – знать бы еще, как танцевать все эти танцы! – очень манили Маргарет.

А еще она непременно побывает в доме, в котором когда-то жили ее родители. Как сказала тетушка год назад, имение осталось в наследство. Выяснилось обстоятельство чисто случайно. Тетушка в обычной манере обвинила племянницу, что поместье требует больших расходов на ремонт: нужно обновить ступеньки крыльца и беседку в саду – и что Маргарет должна подумать, где достать такие деньги. После тетушка посетовала, что располагается оно в очень неудобном месте и его никак не могут сдать арендаторам по выгодной цене, – отчего Маргарет решила, что дом старый, некрасивый и обветшалый.

Только девушка все равно хотела увидеть тот дом. Пройтись по саду, заглянуть во все комнаты, окинуть взглядом то, что когда-то видели ее мама и папа.

Хотелось посетить поместье во время поездки в Лондон, но не получилось: остановились они с тетушкой в гостинице. Миссис Бенсон сказала, что дом пустует, там пыльно, а денег привести все в надлежащее состояние нет. И потому придется остановиться в другом месте.

«Другое место» оказалось ничем не примечательной гостиницей в простом районе. Не трущобы, но и не роскошные апартаменты. Именно тогда девушка узнала, что сады около дома есть только у дорогих домов, и ей еще больше захотелось посмотреть на имение Далтонов. Пусть развалюха, но что-то же от него осталось. Осталось от духа того времени, когда она еще не родилась, а ее родители были счастливы.

Тетушки в номере не было, и Маргарет решила ослушаться ее наказа сидеть тихо и никуда не высовываться. Первый раз в жизни в ней сыграл бунтарский дух: так сильно ей хотелось посмотреть на то место. Но города она не знала, а потому забрела не туда. Так она и увидела их – этих детей.

Все увиденное настолько поразило ее, что, вернувшись домой, она часто вспоминала эту картинку и проникалась чувством благодарности к тетушке, не бросившей ее на произвол судьбы.

Вот почему Маргарет, только услышав призывный окрик тетушки, быстро спешила на зов и старалась в точности выполнять то, что говорилось.

Они вошли в поместье Бенсонов, и девушка решила, что нужно идти в гостиную и даже повернула туда. Но тетя Беатрис подтолкнула ее к горничной и приказала умыться и переодеться в лучшее платье.

На кровати в спальне лежало нечто прекрасное. Словно нежное облако, чудо чуть переливалось на солнце мерным светом настоящего шелка. Ничего такого у нее много лет не было – почти с того самого момента, как ее привезли в этот дом и она доносила все наряды, оставшиеся от той, прошлой жизни.

– Новое, – с придыханием произнесла служанка.

Сколько она работала в этом доме, будучи одной из двух горничных – большего хозяева не могли себе позволить – а такой красоты отродясь не видела.

Когда служанка взяла в руки нежное бледно-зеленое платье, вышитое белыми цветами с перламутровыми жемчужинами-сердцевинами, Маргарет еле сдержалась, чтобы не ахнуть. Платье явно было сшито на заказ и потому превосходило все самые смелые ожидания.

– И не смейте его пачкать! Миссис Бенсон строго сказала мне вас предупредить об этом! Вам наверняка предложат чай, но к чашке лучше даже не прикасаться. Платье одно-единственное, и неизвестно еще, сколько вы будете его носить.

– Тогда мне лучше его не надевать, – запротестовала Маргарет, боясь сделать что-то не так и вызвать гнев тетушки.

– Миссис Бенсон вполне определенно высказалась насчет того, что я должна надеть его на вас. Перечить нет смысла.

Маргарет кивнула и покорно подняла руки, чтобы горничная могла накинуть на нее наряд.

Уже через полчаса, в новом платье и с заколотыми наверх волосами, она стояла перед дверью гостиной. Сначала решила открыть двери, но подумав, что это может быть не совсем вежливо: мало ли чем занимаются находящиеся за затворенными створками, – постучала.

– Войдите, – раздался елейно-приторный голос тетушки Беатрис.

Девушка вспомнила, чему ее учили весь прошлый год, выпрямила спину, толкнула дверь и, стараясь ступать как можно легче, с опаской вошла: раз тетушка разговаривает подобным образом, это явно неспроста.

Пройдя до середины комнаты, Маргарет остановилась и опустила глаза, мельком заметив вольготно раскинувшегося в кресле мужчину, который приезжал в дом в прошлом году. Высокий, светловолосый и довольно обходительный – вот и все, что вспомнила о нем девушка.

Тогда он не перекинулся с ней и парой фраз. Непонятно, зачем тетушка позвала ее снова. Лучше бы пригласила Анабель. Составлять компанию и поддерживать беседу у Маргарет получалось плохо. То ли дело Анабель – та может говорить о чем угодно и с кем угодно.

А мужчина тем временем внимательно рассматривал ее своими карими глазами и, как поняла Маргарет, увиденное его устроило, потому что он чуть заметно улыбнулся и кивнул.

– Вот она, моя девочка, – слащаво продолжала тетушка, отчего у Маргарет во рту сделалось приторно-сладко и стало даже немного подташнивать.

Она осторожно продвинулась дальше в комнату и села на краешек стула, поймав на себе изучающий взгляд посетителя.

Через несколько минут вошла горничная, неся чайник и три чашки. До краев наполнив их напитком, служанка удалилась.

– Вам не нравится чай? – уточнил гость через несколько секунд, увидев, что Маргарет не притронулась к чашке, памятуя о наставлении.

– Просто не хочу пить, – ответила она тихо, потупив глаза.

– Право, иногда, мне кажется, чай пьют не от того, что хочется, – рассмеялся мужчина, и она похолодела. Ей не нравилось, что этот человек насмехается над ней. Ведь она просто выполняет указание.

– Ох, сейчас так жарко, что я тоже размышляю, не зря ли я сделала глоточек, – улыбнулась тетушка.

– Да, погода отменная. Сейчас неплохо бы очутиться на морском побережье, погреться на песочке, – поддержал беседу гость. – Вы бывали на море, Маргарет?

Девушка растерялась, не зная, что ответить. Сказать как есть, значит – прослыть невеждой, не умеющей вести светские беседы. Понятно, что правда излишня. Не принято малознакомому человеку озвучивать, что у них нет денег не то чтобы на море прокатиться, а и просто до Лондона лишний раз добраться. Они в соседнем-то крупном городе бывали лишь несколько раз, выбираясь туда по большим праздникам, совмещая поездки с необходимостью купить отрез на новое платье, – что, понятное дело, случалось совсем редко.

Сказать, что она путешествует к морю каждый год или даже чаще? А вдруг гость знаток и начнет расспрашивать о побережье, тамошней природе и людях? Она и двух слов сказать не сможет.

– Нет, не была, – выдохнула наконец Маргарет. – И Лондон, признаться, довелось посетить лишь раз.

– Ничего, у вас еще будет возможность посмотреть мир, – улыбнулся ей мужчина. – В вашем возрасте есть особая прелесть: все еще впереди! – Он внимательно на нее посмотрел, еще раз чуть заметно кивнул и произнес: – А теперь, если не возражаете, я бы хотел поговорить с вашей тетушкой наедине.

Маргарет тут же встала, обрадовавшись, что ее мучения длились недолго, и, выйдя за дверь, поднялась к себе. Всю дорогу она обдумывала произошедшее, прикидывая, не слишком ли опозорила тетушку.

И зачем только миссис Бенсон понадобилось звать племянницу да еще наряжать в красивое платье! Неужели не знала, что Маргарет все испортит!

И после прошлого раза все можно было понять. И хотя за год, прошедший с предыдущего визита, ее кое-чему научили, уверенности в себе это не прибавило.

Интересно, что задумает тетушка в этот раз, когда посетитель уедет? В прошлый миссис Бенсон решила озаботиться ее воспитанием. Оно и немудрено. Видимо, ей было весьма стыдно за поведение племянницы. Тогда Маргарет тоже позвали в гостиную. Только платьев новых не надевали, и пробыла она в комнате от силы пару минут, после чего мужчина кивнул и попросил тетушку о разговоре наедине.

Маргарет никогда не подслушивала чужие разговоры. Жизнь с чужими людьми научила ее быть предупредительной. Если тебя поймают за этим делом – хлопот не оберешься. Так и на улице недолго оказаться. Поэтому она не рисковала – до этого момента она никогда не подслушивала, просто ловила каждое вскользь сказанное слово, разгадывая интонацию и мимику говорившего. И неплохо в этом преуспела.

Но в тот раз все сложилось как-то неожиданно. Она прикрыла дверь, но ветерок из открытых по случаю летнего дня окон не дал ей затвориться до конца. И как только нога Маргарет достигла первой ступени лестницы, ведущей наверх, она услышала голоса.

Повинуясь невесть откуда взявшемуся чутью, девушка опустила ногу, передумав подниматься, и прошмыгнула в пространство между дверью и лестницей. Учитывая, что первую часть разговора она пропустила, то сейчас улавливала лишь смысл.

Мужчина в чем-то винил тетушку – об этом девушка догадалась сразу. Та не стала по своему обыкновению возмущаться в ответ, а лишь соглашалась. Поверив, собеседник обещал вернуться через год и посмотреть, не пропали ли его нравоучения зря.

А произошедшие после события уверили Маргарет, что разговор шел о ней. Именно о ней было сказано, что девушка не знает правил этикета и поведения в обществе. Наверняка не сделала в своей жизни ни одного па, не умеет сидеть за столом и вести беседу. А также ничего не смыслит в том, как содержать дом.

Жаркие заверения тетушки, что она наймет самых лучших учителей, привели к тому, что весь прошедший год Маргарет занималась с гувернанткой и училась этикету, ведению хозяйства, танцам, вышиванию и другим «нужным в замужестве наукам», – как любила говаривать мисс Флор, поправляя свой неизменно накрахмаленный воротничок.

Естественно, никаких учителей со стороны, да еще по каждой дисциплине, не нанимали. Довольствовались тем, что пригласили на пару часов в день гувернантку из соседнего поместья. Дети там были еще слишком малы для обучения наукам в полной мере да к тому же спали днем. Вот тетушка и договорилась с соседями, чтобы их прислуга во время дневного сна малышей обучала «ее девочек». Всех это устроило – учителям надо было платить в несколько раз больше, а мисс Флор была рада и небольшому приработку да возможностью хоть несколько часов провести в компании взрослых девушек, вдали от малышни.

Но и эта доплата требовала средств, которых у них не было. И потому весь прошедший год семья Бенсон, а с ними и Маргарет, питались только овощами, рыбой и курятиной, а мясо появлялось на столе только два раза в год – на Рождество и Пасху. И с каждым днем Маргарет все больше удивлялась: с чего бы это тетушке терпеть такие лишения из-за укоров незнакомого мужчины.

После сегодняшнего визита миссис Бенсон появилась в ее комнате через полчаса, сияя как начищенный таз в солнечный день.

– О Маргарет, у меня для тебя такая новость, такая новость! Ты должна быть так счастлива! Просто не знаю, как ты меня за это отблагодаришь. Ну ничего, мы что-нибудь придумаем! – Тетушка была так возбуждена, что девушка боялась вставить даже слово. – Знаешь, я всегда любила драгоценности. Если ты мне что-нибудь купишь, я всегда буду помнить о тебе.

– Но тетя, у меня совсем нет денег, чтобы сделать вам подарок. Я хочу сказать вам спасибо за все, что вы для меня сделали, когда я осталась одна. Но мои слова – все, что у меня есть, – растерялась Маргарет.

– Ох, право, все еще впереди. Знай, я всегда относилась к тебе, как к дочери! Иной раз даже лучше, чем к ней. Я сосватала тебя замуж первой, а ведь моя Анабель тоже невеста, хоть ей только исполнится пятнадцать.

– Замуж? – опешила Маргарет. – Но ко мне никто не сватался.

– Сватались. Поверь мне! И не далее как десять минут назад. Ты просто пока ничего не знаешь. Тот джентльмен, что был сегодня в гостиной – он просто чудо, правда?! Так вот – он хочет взять тебя в жены.

– В жены?! Но мы виделись с ним всего пару раз.

Нет, не так представляла себе помолвку Маргарет. Она была романтичной девушкой и никак не думала, что ее союз начнется с обсуждения будущего с ее родными, без ее участия. Так практично и… грустно.

Ей казалось, что они с будущим мужем должны познакомиться у кого-то в гостях или на прогулке. Потанцевать немного или просто поболтать. А потом прогуляться. Пусть в присутствии горничной или тетушки – Анабель была слишком мала, для того чтобы служить компаньонкой в таких делах. И обязательно – понравиться друг другу. Но те несколько фраз, оброненных в гостиной, и разговором-то назвать нельзя. Как после такой беседы тетя решила, что появилась симпатия?

– Ему этого достаточно. А что тянуть? У тебя есть все качества, чтобы стать отличной женой: ты из хорошей семьи, правильно воспитана и невинна.

– А как же приданое? Разве не вы твердили, что девушке не устроиться в жизни, если у нее ничего нет за душой… – в Маргарет еще теплилась надежда, что незнакомец передумает, и у нее будет шанс на такие ухаживания, как она представляла в своих мечтах. Да что там таить – ина чувства к тому, кого ей нужно будет назвать своим мужем.

– Для него приданое не имеет значения. Ты молода и довольно симпатична. У тебя знатное происхождение. А что касается остального… при определенных обстоятельствах джентльмен может закрыть глаза на многое.

– Каких обстоятельствах, тетушка?

– Лучше я сейчас тебе все расскажу, чем потом завистники наболтают невесть чего: твой будущий муж уже был женат.

– И что же случилось с его женой?

– Разное говорят… но тебя это заботить не должно! Мало ли что было у человека в прошлом. Никого не слушай и ничему не верь. Помни: он хороший человек и будет тебе отличным мужем.

– Но я еще не дала согласие. Быть может, нам стоит хотя бы поговорить друг с другом… Вдруг он мне не подойдет?

– Что за глупости ты болтаешь! – вознегодовала тетушка. – И слышать не хочу подобного. Все эти новомодные штучки с ухаживанием – полнейшее безобразие. Я вообще считаю, что невеста с женихом раньше свадьбы и видеться не должны.

В этот момент миссис Бенсон прикусила губу. То ли проснувшаяся совесть, то ли боязнь разоблачения заставили ее не продолжать мысль о том, почему она считала знакомство излишним. И считала так именно в данном случае. Сама-то она, восемнадцать лет назад превратившись в девушку на выданье, ни за что бы не захотела принять предложения от мужчины, которого и видела всего пару минут. Ее будущий муж, Вистан Бенсон – тогда еще совсем молодой джентльмен – ухаживал за ней почти год, прежде чем она ответила согласием. И ведь как чувствовала: нужно повыбирать еще. И женихи были, и предложения посетить тот или иной дом. Но то ли действительно ей приглянулся Вистан, то ли испугалась, что одна останется – ответила согласием на его очередное матримониальное предложение.

Время показало, что она ошиблась. Все то небольшое приданое, что было дано за ней, разошлось на наряды, которые муж, не скупясь, разрешал заказывать, да свадебное путешествие в Лондон. Тогда они посетили все выставки, все приемы, на которые их пригласили, были на всех представлениях в театре. Она как чувствовала: не повторится это больше – и никак не могла насмотреться и натанцеваться. И ведь как в воду глядела – большого богатства у них не было, и после им пришлось несладко.

Переехала она в дом мужа – тут-то и началась настоящая семейная жизнь, когда надо думать что на обед приготовить да чем дом топить, и где на все это взять денег, да так, чтобы еще на оплату слугам осталось. Так и спасались они крохами, перепадавшими от аренды небольшого клочка земли, который принадлежал Вистану. Родился ребенок, девочка – денег потребовалось еще больше. Если раньше ей не хватало на поездки и развлечения, то сейчас она с трудом могла себе позволить одно платье в три месяца. Да и то, если старое совсем износится и его невозможно будет перелицевать.

А потом в их семье появилась Маргарет, ее племянница – дочь старшей сестры Джесалин.

Беатрис родилась после нее с разницей почти восемь лет в семье небогатого, но родовитого дворянина. В семье их было трое: старший брат и они – две сестры, средняя Джесалин и самая младшая, Беатрис. Их детство прошло как у всех детей их положения: игрушки, красивые платья по праздникам и гувернантка – одна на всех. В роскоши они не жили и, глядя на более богатых соседских детей, мечтали удачно выйти замуж – пополнения доходов из семьи не ожидалось. В юности стали посещать приемы и каждая выбрала себе мужа по душе: они были влюблены и счастливы, сыграли свадьбу с разницей четыре года. Каждая переехала в дом мужа, родились дети – по девочке у каждой.

А потом судьба, видимо, решила, что благополучия с них достаточно. Их старший брат, принявший титул и наследство после смерти отца, произошедшей через год после свадьбы дочерей, отказался игроком. Спустив все небольшие семейные деньги и поместье, с позором бежал на материк да и погиб в шторм. Не выдержав обрушившихся несчастий, умерла мать. Да и жизнь Беатрис изменилась: прошла влюбленность, открылись глаза и она поняла, что детским мечтам о богатом доме не суждено осуществиться. А вот Джесалин повезло: ее жизнь в замужестве изменилась – богатый дом, полный слуг, путешествия, личная горничная, балы да приемы.

Муж ей ни в чем не отказывал, да и было на что вести подобную жизнь. А вот Вистан растратил наследство, что называется «на жизнь», и так ничего и не смог заработать. Не предприимчивым оказался – все смотрел, что Беатрис скажет да посоветует. И постепенно она стала главой их маленькой семьи, взвалив на свои плечи тяжкий груз материальных забот.

Но потом судьба сжалилась над ней. Сначала умерла Джесалин, заболев после прогулки в промозглый день. И через пару месяцев – ее муж, ухаживавший за женой и подхватившей ее хворь.

Маленькая Маргарет переехала к ней, Беатрис, как завещали ее родители. Ей предстояло прожить тут до своего совершеннолетия. Или до замужества – в зависимости от того, что случится раньше.

И ничего, что после этого момента много лет Беатрис приходилось экономить на всем, чем можно. Пройдет свадьба Маргарет, и они заживут просто отлично. Нужно только быстрее провести церемонию и отправить племянницу в дом новоиспеченного мужа. И пусть уж тот о ней заботится, кормит да покупает новые наряды. На это у Беатрис денег нет, родную бы дочь поднять да жениха хорошего выбрать. Скорее бы, скорей.

А жених-то не так прост оказался: с претензией. Потребовал обучить девчонку да платье ей красивое купить, чтобы было в чем родственникам показать. И нет бы, возместил расходы, все туда же – норовит готовое получить. Забрал бы Маргарет да наряжал жену по собственному вкусу, деньги-то небось имеются. А с них что взять? В конце концов, в их глуши даже портних хороших нет. А те что есть берут столько, что самой проще шить научиться. Ну да ладно, чего толку горевать о том, что уже потрачено.

Остается только надеяться, что еще один наряд не затребует – для бракосочетания.

А свадьба – зачем пиршество устраивать? И так одни траты. А тут еще гости – всех накорми, развесели, о ночлеге позаботься. Но нет – жених настаивает, чтобы все как у людей: родственники, танцы, стол. А кому это нужно? Ей, Беатрис, точно нет – только хлопоты лишние. Он уж один раз пировал, на первой свадьбе. А девчонке… Маргарет в праздниках не разбирается – все детство и юность дома просидела. Да оно и к счастью… хорошую жену воспитала, не избалованную. Муж если вывезет куда – в ножки будет кланяться; а нет – и горевать не станет.

И все же хорошо, что не срослось у них там ничего, в Лондоне. А то бы еще насмотрелась на этих женихов столичных да от обычных мужчин нос воротить стала. Того и гляди, в девках осталась. А сейчас она ее живо уговорит. И знакомства эти ни к чему. Вон взять бы хотя бы ее саму, Беатрис. Имели ли какой-то смысл ухаживания Вистана и других? Да, неплохо на несколько мгновений почувствовать себя принцессой… особенно когда впереди столько безрадостных дней. Но все равно, брак это не прогулка по парку в красивых нарядах, не танцы на начищенном до блеска паркете. Оно конечно приятно, но никакого резона не несет.

Это не поможет понять, как поведет себя будущий муж в случае, если у вас не будет еды или потечет крыша, а арендаторы разбегутся, не заплатив денег. Сумеет ли найти денег на няню, или тебе самой придется среди ночи вставать к плачущему ребенку… да много чего еще. Вот и Беатрис ничего разгадать по танцам не сумела.

Конечно, ничего особенного в ухаживаниях будущего мужа за Маргарет она не видела – кому, в самом деле, может повредить пара прогулок по окрестностям. Только это отодвинет день свадьбы, и до родственников могут дойти слухи о ней. А Беатрис не хотела, чтобы все слетелись в их дом, поздравить с событием.

Да! И нужно уберечь девчонку от визитов родственников до свадьбы. А то сболтнут что-нибудь лишнее, поддавшись воспоминаниям на фоне лирического настроения.

– Не хочу больше ничего слушать, Маргарет, – строго произнесла она. – Начинай готовиться к свадьбе. И не нужно омрачать это счастливое событие глупыми домыслами!

Маргарет, которая поняла, что ее явно ругают, только непонятно – за что, вся сжалась в комочек. Но поразмыслив немного, поняла, что должна сказать спасибо тетушке. Что это она, в самом деле? Зачем ей прогулки да разговоры с будущим мужем, не умеет она ничего этого. А миссис Бенсон желает ей только добра. И вырастила, и жениха подобрала. На кого ей еще надеяться, на чью опеку и заботу?

Она осталась сиротой. Приданого за ней никакого. Ее удел – быть старой девой, гувернанткой в каком-нибудь доме, при чужих детях. А тут ей подвернулся шанс завести семью, да и тетушке полегче – лишний рот покинет дом. Для нее так много сделали тут, а она недовольна! И Маргарет произнесла:

– Конечно, тетушка, ваша правда! Какое я имею право отказываться? Ведь я даже не надеялась, что ко мне кто-то посватается. А тут предложение! И все благодаря вам! Простите меня, я вам так благодарна!

– Хорошо что ты вовремя все осознала, деточка. Что ж, будем готовиться к свадьбе.

– Она согласна, – возвестила миссис Бенсон, вернувшись в гостиную. – Когда выезжаете? Маргарет нужно пару часов на сборы, горничная ей поможет. Чаю попьем и в путь. Дорога неблизкая.

– Какая дорога? – удивился собеседник.

– Как же, в Хартфордшир. Если я не ошибаюсь, поместье Олдриджей, хозяином которого вы являетесь, именно там. На свадьбу, – удивилась тетушка.

– Вы совершенно правы, мой дом именно там. Только негоже невинной девушке по полям разъезжать да еще с мужчиной. Пусть он и ее будущий муж. Нужно соблюсти приличия. Здесь обвенчаемся. Уж найдется в вашей деревне церковь. А до этого Маргарет поживет в отчем доме, как заведено. А я на постоялом дворе устроюсь.

Тетушка прикусила губу. На такое она не рассчитывала. Понятное дело, никаких пышных торжеств не будет. Но все же хотелось покрасоваться в городе да попировать в большом имении, но придется довольствоваться и этим. Ничего, сама все организует. А то того и гляди – соскочит жених с крючка, поминай как звали. И где она второго такого найдет? Благо один подвернулся. И ведь как чувствовала – послала в тот день девчонку в город с Вистаном, чтобы с покупками подсобила, и этот ее увидел. Приглянулась она ему. А что – молодая да крепкая, несла пару корзин с провизией. Такая для хозяйства сгодится. И не смотри, что худа.

Прознал где проживает – наверняка, у бакалейщика, где они закупались – да приехал через пару дней руки ее просить. И так кстати! А то уж надежду совсем потеряла замуж поскорее девчонку отдать. Уж сколько за эти полтора года женихов ей переискала, никто не хотел сватать – без приданого, не красотка… практически невыполнимая задача! А этот сам явился. Она и рада была, ничего и выяснять про него не стала – так, слухи одни. Посватался и ладно.

А ведь и раньше могла бы дело это обстряпать – сбыть с рук сестринскую девку. Если б знала, что замужество сулит. Да поверенный про деньги ни гугу, пока о свадьбе не узнал. И ведь целых двенадцать лет молчал, чтоб ему пусто было! Но ничего – сейчас он с ней заодно. Да что удивляться – после таких отступных!

Натянув на лицо самую милую из улыбок, Беатрис произнесла:

– Воля ваша. Только как гостей собирать? Сами видите: места разместить всех нет.

– Планируете много гостей? Неужели у вас так много родственников? Сами говорили: у племянницы кроме вас никого не осталось.

– Немного, я с мужем и дочерью. Мы тут проживаем. Пара соседей. Они тоже приедут из своих поместий прямо на торжество. Но вот бабушка ее, по отцовской линии… Она издалека – живет у брата. Отдохнуть надо с дороги. Да и возраст, знаете, не позволяет совершать ей путешествия без остановки на ночь. А свободной комнаты для нее нет.

– Ее присутствие столь необходимо?

– Не пригласить ее я не могу – пойдут разговоры. Конечно, это займет время… до ее имения еще ехать и ехать. Вы, возможно, торопитесь, но ведь и вашим нужно время, чтобы собраться.

Миссис Бенсон, – твердо произнес посетитель. – Об этом нет нужды беспокоиться. Я никого не жду со своей стороны.

– Но как же так…

– Понимаю, я сам предложил устроить девочке праздник. Для нее это впервые, и подобные мечты вполне уместны. Я сам не слишком рад данному факту. Приготовления займут время, и мне придется жить вдали от поместья, руководство которым требует моего присутствия. Да и дела в столице периодически требуют разрешения. Что до остального… Я уже был женат, и приглашать кого-то из своей родни не намерен. Долг перед ними я исполнил. Меня лично все эти наряды, приемы и гости не привлекают. Поэтому я и настаиваю на свадьбе на вашей территории. А раз так, думаю, вас не затруднит разместить бабушку любимой племянницы под своей крышей. Естественно, я останусь в одном из постоялых дворов.

– О, право, для вас мы нашли бы комнату! – Беатрис чуть отвела взгляд в сторону и, решившись, быстро добавила: – Быть может, вам захотелось бы провести с Маргарет немного времени?

Собеседник исподлобья посмотрел на женщину.

– Миссис Бенсон! Не слишком ли вы торопите события? Мы еще не муж и жена, и кривотолки ни к чему.

– Я подумала… – женщина стала заикаться, – что раз уж все решено… то… какой смысл…

– Мы соблюдем приличия и под одной крышей окажемся только после венчания.

– Но его еще нужно ждать…

– Вы что, решили предложить мне свою племянницу? Я не ослышался?! Миссис Бенсон, не слишком ли это?! Ни один родственник не будет подкладывать девушку в постель к мужчине! Она невинная девушка и останется ею до свадьбы!

– Я просто подумала, – Беатрис густо покраснела, – что раз уж дело идет к свадьбе… то почему бы вам не провести приятно время. Зачем молодому мужчине жить одному, в глуши, в гостинице, когда есть возможность…

– Вы боитесь, что я переменю решение? Вот к чему этот разговор?! – догадался собеседник.

– О, поймите меня правильно. Вы в наших краях впервые и не знаете, сколько вокруг незамужних девушек. И насколько у них пронырливые мамочки. Вы даже не представляете на что они способны, чтобы заполучить жениха! Всеми способами!

– Даже тем, какой только что озвучили вы? – собеседник поднял бровь.

– Все что угодно, – доверительно произнесла Беатрис. – Поначалу они будут усиленно делать вид, что ни о чем таком и не помышляют. И вообще никогда не думали о замужестве. И при этом очень настойчиво зазывать вас в самые укромные уголки, подальше от посторонних глаз. А дальше – дело техники, особенно если рядом молодой горячий мужчина. А вот увидят вас в комнате с какой-нибудь девицей да еще, так сказать, не совсем одетыми, что тогда? Тут же налетят ее родственники и заверещат, что вы совратили бедняжку. Кто ж тогда разбираться станет, что вы на самом деле жертва? И пиши пропало: вы будете вынуждены вступить с ней в брак!

– Вот что вас заботит на самом деле?! И именно поэтому вы так расписывали мне какая она тихая и покорная, какой прекрасной женой будет и не доставит проблем, что бы я ни попросил. Вот к чему вы клонили! Так знайте, я более порядочен, чем вам кажется, и не прикоснусь к ней до заключения брака. И девушки вокруг меня не волнуют – своего решения не изменю. Не переживайте, никому из ваших соседок не скомпрометировать своих дочерей с моей помощью.

– О, вы просто их не знаете. Они так пронырливы! – настаивала миссис Бенсон.

– Не более чем вы! Оставим пустые разговоры. Сколько потребуется бабушке вашей племянницы, чтобы приехать в этот дом?

– Думаю, дня четыре. Понимаете, пока курьер приедет к ней, дальше сборы и дорога. Но я могу ее поторопить.

– Это ни к чему, у нее и так могут возникнуть вопросы о скорой свадьбе. До этого момента я не понимал, почему вы так торопитесь. Но сейчас все встало на свои места. И вы слышали меня: мое решение не изменить. Поэтому, если хотите, я могу подождать и полгода, чтобы вы успели спокойно все приготовить, и не возникло кривотолков.

– Давайте поторопимся. Вашему слову я верю, как нужно верить порядочной леди слову джентльмена. Но знаете ли, мистер Олдридж, я давно живу на свете и всякое повидала. Не хочу, чтобы надежды девушки на брак были разрушены. Не буду скрывать, большая удача выйти замуж, в ее-то положении. Сами понимаете, второе предложение в ее жизни вряд ли состоится.

– Надеюсь, вам не пришло в голову озвучить это ей?

– Она и сама все понимает.

– Мне бы не хотелось, чтобы мне отвечали согласием лишь потому, что я – последний шанс.

– Ну что вы, никто так не думает?! Вы – отличная партия.

– Я все понимаю, в качестве жениха я не слишком хорош – уже был женат, да и побогаче имеются мужчины. Но мне нужна жена, мужчине не пристало жить одному. И Маргарет подходит на эту роль отменно. Я люблю тихих и скромных девушек. Но давайте договоримся: нашего сегодняшнего разговора не было. Я не хочу, чтобы у нее создалось впечатление, что вы так усиленно хотите ее сбыть, что готовы закрыть глаза на нашу связь вне брака. А сейчас я отправлюсь в гостиницу. Пришлите мне весточку, как все будет готово.

Миссис Бенсон поспешно кивнула и отправилась за гостем, последовавшем к выходу, переживая, как бы ее прогнозы относительно ушлых соседок и их дочек не стали реальностью.