Пламя хаоса

Глава 13

Судя по ледяному прищуру Нокса, мое присутствие в библиотеке его бесило. Я не планировала вторгаться в его личное пространство, но оказалась здесь и еще не была готова уходить. Нокс мог потребовать, чтобы я возвращалась в свою комнату, а я пришла в настроение не отступать от вызова.

Хрен ему, а не указывать мне, что делать, и ждать от меня слепого выполнения требований. Я, в конце концов, женщина. Его взгляд стал еще более пристальным и мрачным, будто Нокс решал, как лучше меня нашинковать и избавиться от останков.

Он начал было вставать с кушетки, как я двинулась к нему, забрала у него из рук томик и плюхнулась рядом, уставившись на открытую страницу. Нахмурившись, перепроверила название книги.

– Столько всего в библиотеке, а ты выбрал это? Ну серьезно, Нокс, – пробормотала я, вчитываясь.

Он откинулся на гору подушек, изучая меня, пока я же изучала в статью о… кхм, о себе.

– Из всех прекрасных фолиантов здесь ты решил почитать обо мне? Польщена.

Арья Примроуз Геката, рожденная от Фрейи Гекаты, первой рожденной дочери Гекаты. Отец Арьи неизвестен, ее родословная чиста и не запятнана, и все же тесты не сумели определить вторичную родословную по отцу в создании Арьи и Амары. В отличие от прочих дочерей Фрейи, Арья проводит время в одиночестве, изучая ремесло с усердием и умом, которыми не обладают другие по этой линии.

Она не подвержена мужскому влиянию и была способна игнорировать мужчин-фейри, которые применяли к ней магию в нежном возрасте десяти лет.

Арья признанно обладает внушительной магической силой, а также тьмой, смешанной со светлой магией, что вызывает беспокойство и интерес и требует наблюдения. Необходимо также проведение большего количества тестов для установления родословной со стороны отца. Тем не менее, без согласия Фрейи данный вопрос вынужденно откладывается, пока Арья не вступит в половую зрелость полностью, что развивается куда медленнее, чем у среднестатистической ведьмы. Данный пункт также требует особого наблюдения.

Природа отвечает ей так, как прежде никогда не отвечала ни одной ведьме, Арья не похожа ни на что ранее изученное, что усиливает интригу. Амара, ее близнец, не проявляет схожих черт, как и не черпает силы из тьмы. Амара мила и достаточно послушна в сравнении с замкнутым характером Арьи, присущим ей защитным механизмом, который выражается в отталкивании окружающих. Судя по всему, Арья обещана тьме, в то время как Амара обещана свету. Было запрошено дальнейшее расследование, однако Оракул дал отказ.

Заключение о данной ведьме: опасная, смертоносная, дикая. В случае, если она продолжит притягивать магию из родного мира, мы приходим к выводу, что ее следует устранить или отправить обратно, дабы защитить этот мир от мутации незаконно спаривающихся существ.

Из рода Гекаты она – самое трудное и в то же время могущественное дитя из девяти пар близнецов по линии Фрейи. Следует отметить, что один рожденный у Фрейи мальчик также был близок по силе и магии к Арье, однако где она преуспела в умственных способностях, он потерпел неудачу.

Ладно, не то чтобы здесь вообще все неправда, но было жутковато осознавать, что в школе нас проверяли, а мы об этом ничего не знали – и даже ничего не чувствовали. На страничке рядом с моей биографией – если сей текст можно так обозвать – разместили черно-белый снимок меня в кружевном летнем платьице. Фотограф щелкнул камерой в миг, когда я оторвала взгляд от белой розы, которую держала, и он был отнюдь не весел. Я выглядела в высшей мере взбешенной, враждебно настроенной к тому, кто скрывался за объективом. Судя по крошечной надписи под фото, на нем мне не больше десяти лет. Снимок был сделан спустя несколько дней после очередного покушения от моей «идеальной» мамочки.

– Неправда, я никого не отталкиваю. Я о них спотыкаюсь, а потом через них перешагиваю, – буркнула я, возвращая книгу Нокса.

– М-да? Или тебе просто не нравится, что о тебе написали? – отбросив томик в сторону, он скрестил руки на груди, как будто ему вообще на все это плевать с высокой колокольни.

– Здесь говорится, что у моей матери девять пар близнецов. А она родила восемь, я точно знаю, потому что мы спасали друг друга, когда мать нас бросила. А еще автор утверждает, что у нее был ребенок мужского пола, но по линии Гекаты их не бывает. Мы порождаем сучек, и порождаем их с легкостью. У большинства ведьм таких проблем с потомством мужского пола нет, а у нас вот только девочки, это широко известно. Так что, Нокс, твоя книга неверна.

– М-да?

– Что ты такое? – прошептала я, затаив дыхание.

По моей плоти вновь заскользила его сила, заставляя все внутри меня перейти в режим полной боеготовности. Ощущение накатывало волнами, как будто Нокс не всегда мог сдержаться.

– Откуда у тебя в этом мире лед с Темной горы и белый дуб из Норваллы? Ты там бывал? – допытывалась я, и у него снова заходили желваки.

– Иди спать, Арья.

– Ты там бывал? Там и правда есть такие большие чудовища, как говорят? Расскажи, Нокс, – зашептала я, потому как ученый внутри меня умолял разузнать больше. – И в Темных горах есть монстры, которые защищают розы? А ты можешь их раздобыть? Это и правда такая прекрасная и дикая земля, как пишут в книгах?

Нокс молчал, его грудь вздымалась и опадала, и в ней, я была уверена, клокотала досада. Закатив глаза, я вернулась к камину и уставилась на пламя.

– Большинство хочет полюбоваться красотой Девяти миров, а я хочу узнать их тайны. Увидеть Норваллу и попробовать на вкус пороги Валании, стоя на кристаллах кварца величиной с человеческий дом. Я жажду мира, в котором была создана и которого никогда не видела. Нам разрешили ступать в Девять миров лишь в случае, когда что-то случалось с правителями, оставленными вместо нас, пока мы не достигали определенного возраста. Меня, к сожалению, ни разу не допускали.

Наблюдая за мерцающим огнем, я вдруг заметила в камине…

– Ты сжигаешь белый дуб?!

Меня охватила непреодолимая потребность протянуть руку, защитить его от с упоением пляшущего пламени.

– Думаешь, я стал бы так бездарно его растрачивать? – раздался прямо у меня за спиной голос Нокса, и я, охнув от неожиданности, рывком обернулась.

Я совсем не слышала, как он пошевелился. Не ощутила, как он приблизился, а теперь наша плоть едва не соприкасалась. Он опустил темноволосую голову и начал выглядеть еще более зловеще с горящим в его красивых глазах отражением пламени. Я нервно облизнула губы, готова чуть что дать деру. Нокс ухмыльнулся, будто прочитал мои мысли, но не отступил ни на миллиметр, глубоко вдыхая так, что трепетали крылья носа.

– Не берусь утверждать, что знаю, как бы ты поступил или не поступил.

Дерево жарко горело, горячо целуя мою плоть, словно тянулось к нему. Я сглотнула сжавшимся горлом, по спине заструился пот.

– Глянь-ка еще, – хрипло произнес Нокс.

Я не решилась подставить ему спину. Его присутствие давило, заполняя собой все. Комната казалась красивой, роскошной ровно до тех пор, пока я его не заметила. Теперь Нокс перетягивал все внимание на себя, удерживал его в плену, заставлял упускать тонкие детали. Для меня существовали две разных комнаты до Нокса и после, и между их пространством лежала целая пропасть. Моя грудь беззвучно поднялась и опала, и лишь затем я наконец повернулась к камину.

Языки пламени, танцуя, ласкали древесину, но не оставляли обугленных следов. Огонь не сжигал. Он медленно вытачивал женское лицо, глаз не сразу уловил черты. Первым, что я увидела, были пухлые губки, кончик подбородка и наметки носа на лице в форме сердца, которые огонь вырезал с ловкостью мастера.

Я простояла без движения, глядя за работой пламени, чувствуя, как по телу струится пот, целую вечность. Подняв руку, я вытерла стекшую по виску каплю и уже хотела было развернуться к Ноксу, как он вдруг запустил пальцы мне в волосы и дернул голову назад, заставляя запрокинуть лицо к потолку.

– Не стоило, блядь, выходить из своей комнаты, – прошипел Нокс и потерся носом о мою шею.

Вторая его рука обхватила меня за талию, и я не осмелилась пошевелиться. Я была в его владениях, и об этом никто больше не знал.

– Ты и правда никого не слушаешь, да?

– Как правило, – хрипло согласилась я, затаив дыхание.

Мне становилось нестерпимо жарко от огня, еще одна капля пота щекотно стекла в ложбинку груди.

– Возвращайся в постель, пока тебя не сожрали.

– Я не могу спать вод вопли Лейси.

– А ты уверена, что это Лейси, а не кто-то из твоих сестричек самоутешением занимается? – прошептал Нокс, проводя ладонью вверх по моему плоскому животу, и я, зажатая, в ловушке, без магии никак не могла с ним ни сразиться, ни сбежать отсюда.

– Самоутешением? – переспросила я; термин оказался мне незнаком, хотя смысл я уловила.

– Играет со своей грязной пизденкой, – отпустив мои волосы, Нокс развернул меня к себе лицом и впился взглядом темных глаз, что превратились в щелочки расплавленного огня. – Трахает себя в изнывающую дырку пальцами, потому что в моих владениях получить хер им не светит, – хмыкнул он.

– Я уже поняла.

Я отступила от камина и вся подобралась, чтобы в случае необходимости сбежать. Мой взгляд оторвался от глаз Нокса и скользнул к проходу, который привел меня сюда, но там царила кромешная тьма, словно это уже был не коридор, а нечто иное. Осмелиться ли рвануть туда и молиться богине, чтобы Нокс меня не поймал?..

– У тебя не выйдет.

Поняв по растерянности на моем лице, что он прав, Нокс хмыкнул.

Я отступила еще на шаг, Нокс подобрался ближе. Я была готова убраться отсюда к чертовой матери, а он – прыгнуть и напасть. С дрожащими от страха губами я чувствовала, что Нокс, кем бы он ни был, куда смертоносней, чем я думала. Если поискать худший способ умереть, рядом несомненно обнаружится его портрет.

Задней стороной икр я уперлась в кушетку. Нокс толкнул меня обеими руками – я ахнула, шлепнувшись задницей на бархатную подушку. Моя пижама вся вымокла от пота и липла к коже, очерчивая для хищного взгляда каждый сантиметр. В груди Нокса зарокотало, и я содрогнулась, не осмеливаясь разорвать зрительный контакт, словно от него зависела моя жизнь.

– Боишься? – сжимая кулаки, поинтересовался Нокс.

Я хотела солгать, но его взгляд не позволил. Нокс мрачно улыбнулся, опершись коленом в кушетку меж моих бедер, заставив меня раздвинуть ноги шире и впустить его в свое пространство. От этого я прижалась спиной к подушке, будто решила немного расслабиться – странное ощущение. Страх заставлял мою грудь тяжело вздыматься, и я была уверена, что Нокс это все видит, чует его запах и вкус, нависая надо мной. Страх сочился из самых пор. Я не просто боялась, я была в ужасе и одновременно распалилась, что делало меня самой большой идиоткой на свете.

Его ладонь коснулась моей промежности, и я застыла, уже не столько боясь, сколько сомневаясь, к чему Нокс клонит. Он вскинул бровь – явно во всей красе оценил мое охреневшее выражение лица. Нокс надавил сильнее, с моих дрожащих губ сорвался тихий стон, и я уставилась вниз, между наших тел, где он медленно гладил меня всего одним пальцем. У меня затвердели соски, а тело стало податливым, будто подчиняясь воле Нокса. Колени сдвинулись, разделяя наши тела, и я уперлась ступней Ноксу в грудь. Сцена вышла какая-то максимально неловкая, он-то руку от моей промежности так и не убрал. Эдакая своеобразная версия «Твистера».

– Я все-таки пас, – я сглотнула.

Нокс опустился на меня с размаху, разом выбив воздух из легких, прижав упиравшуюся ему в грудь ногу к моему плечу. В недрах его груди зародилось рычание. Он не ласкал, не прикасался, только давил всем весом, удерживая меня на месте.

– Надо тебя в бараний рог скрутить и на две части порвать, – хрипло проговорил Нокс.

– Вообще-то я не настолько гибкая, – сообщила я из-под почти зажавшего мне рот его плеча, которое соблазнительно пахло самцом. – И тогда меня станет двое, справишься?

– С мертвой, мать твою, проблемы бы отпали, Арья Примроуз.

– Фу, не зови меня так. Так что, тут-то ты меня и задушишь? – просипела я, чувствуя, как его прибор наливается твердостью.

Нокс поднял голову, и его томный взгляд заставил мое сердце заколотиться еще чаще. В его груди снова зарокотало, он вжался в меня бедрами. Я облизнула пересохшие губы. Нокс выглядел так, будто вот-вот меня проглотит или, что еще хуже, поцелует. Хотя, врать не буду, мне хотелось попробовать его на вкус. Но я еще ни разу в жизни не целовалась по-настоящему, и потому сомневалась, стоит ли начинать с такого мудака.

Нокс фыркнул, плавно опустился к моим губам, и я закрыла глаза, готовясь к поцелую. Вот только его не случилось. Горячее дыхание обожгло мне ухо, и Нокс прошептал:

– Иди в гребаную постель, пока я не забыл, кто ты и что ты.

– А что, если забудешь? – тоже шепотом проговорила я, сконфуженная собственной глупостью – разумеется, он не собирался целовать меня, раз считал ниже себя.

– Беги, Арья, – он отстранился и встал. – У тебя есть пять секунд, прежде чем я брошусь в погоню, и если поймаю, тебе не понравится. Прочь.

Я мгновенно вскочила и дала деру сквозь темноту. Я бежала до самой комнаты, которую мне выделили, пока не захлопнула за собой дверь и не сползла по ней вниз под нечеловеческое рычание с той стороны. По стене постучали когти, я отползла подальше, не сводя с нее взгляда, и внутри меня все завопило, когда по коридору эхом разнесся зловещий смех.

Кем бы ни был этот гребаный Нокс, в справочнике животных он стремительно продвигался к самому внушительному чудовищу из тех, с которыми я когда-либо сталкивалась. Однако он меня не поймал. Что-то врезало по стене, и я подпрыгнула, удары продолжились, и я неотрывно следила за их перемещением, пока они не стихли.

Я прерывисто дышала, ноги дрожали, мышцы горели от бега, но я встала, готовая встретиться лицом к лицу с тем, что было с другой стороны этой стены. И меня жестко затрясло от осознания, что мое тело жаждало Нокса, что это распаляло сильнее, чем пугало.

Забравшись в постель, я натянула одеяло на голову и закрыла глаза, хотя знала, что после случившегося сон все равно не придет. Нокс хранил здесь редкости, предметы, которые не принадлежали этому миру.

Он владел целой библиотекой, которая не просто увеличивалась в размерах, но и менялась целиком. Я вошла в одну комнату, а выбежала уже из другой, не такой длинной, и там не было ни книг, ни льда, ни… просто ничего. Словно все исчезло без следа, прямо как Амара.

В голове не укладывалось, но если Нокс умудрился открыть проход в другое измерение, как могли некоторые из самых страшных чудовищ, становилось понятно, почему моя сестра исчезла и я никак ее не ощущала. Особенно, если она уже не в этом мире.