План соблазнения

Глава 1

Стоя под яркими белыми лампами, нагревающими воздух, доктор Эбби Макфарлан почувствовала, как по лбу струится пот. Она была полностью сосредоточена на своем занятии. Прядки волос выбились из-под шапочки, но она поборола желание вытереть потный лоб рукавом. За долгие годы, проведенные в операционной, она усвоила, что нужно сохранять руки в стерильной чистоте. С ее губ едва не сорвался привычный приказ промокнуть ей лоб тампоном.

Прищурившись, она снова принялась за работу. Ее проворные пальцы, которые обычно ловко и быстро накладывали швы, теперь казались корявыми, вонзаясь в липкую мягкую массу.

– Доктор, не надо так резко втыкать пальцы в тесто. Хлеб нужно готовить с нежностью.

Эбби вздохнула:

– Мария, тесто прилипает к пальцам, и я ничего не могу с ним поделать.

– Вы должны добавить муки. – Старые, шишковатые пальцы Марии быстро рассыпали муку на рабочем столе и умело замесили липкую массу, приготовленную Эбби, в эластичное и упругое тесто, из которого сформовали чиабатту.

Эбби сразу же накрыла хлеб чистым белым полотенцем:

– Думаю, я безнадежна.

Старушка улыбнулась и покачала покрытой шарфом головой:

– Я готовлю хлеб на протяжении семидесяти лет. А вы приходите и попробуйте сделать его снова.

Эбби разыграла обязательную карту в этом необычном сценарии «доктор—пациент»:

– Я приду, если вы пообещаете мне, что будете отдыхать. У вас повышенное давление, и ваша семья о вас беспокоится. Через несколько дней вы почувствуете действие нового препарата, поэтому не переутомляйтесь.

– Хм, я чувствую себя прекрасно! – Старушка слегка постучала себя кулаком в грудь. – У меня сильное сердце.

Эбби нахмурилась и заговорила строже:

– Если вы не будете отдыхать, я положу вас в больницу.

Мария тут же присела на стул:

– Вы говорите, как мой внук.

– Значит, он мудрый человек, – насмешливо произнесла Эбби и стала мыть руки. Ей нужно было вернуться в больницу.

Ее восьмидесятилетняя пациентка округлила глаза и ткнула пальцем в воздух:

– Он такой же, как вы.

– Ну, я надеюсь, что он счастлив, как и я. – Эбби улыбнулась и быстро повесила полотенце для рук на крючок.

За двенадцать месяцев работы в больнице в Бандарре она быстро поняла, что следует избегать близкого знакомства с родственниками пациентов. Однажды по больнице даже поползли слухи о нетрадиционной ориентации Эбби, когда один из пациентов попытался назначить ей свидание с его дочерью. Как ни странно, никто не понимал, почему большую часть своего свободного времени Эбби работает в женском приюте. Это было единственное место, где никто не пытался ее сосватать. Она хорошо усвоила жизненный урок и поняла, что всегда выбирает себе неподходящего мужчину. Эбби решила, что безопаснее оставаться одинокой. Ничто и никто не изменит ее убеждения. Никогда.

Эбби взяла ключи от автомобиля.

– Итак, вы приляжете на часок, пока ваша дочь не вернулась с виноградников?

Мария неожиданно капитулировала:

– Да, доктор, я сделаю, как вы говорите.

– Отлично. Я зайду завтра.

– И я покажу вам, как готовится брускетта.

Эбби рассмеялась:

– Откажитесь от своей идеи, Мария. Я никогда не научусь готовить.

Но старушка только улыбнулась в ответ.

– Карен, дорогая моя, мой ангел в операционной, неужели ты не шутишь? – Лео Коста сдерживал угнетающее разочарование, стараясь не орать. Он знал, что окрик помогает в общении иногда, а лесть – всегда. Прижимая телефонную трубку к уху, он со всем очарованием, на какое был способен, произнес: – Мы договорились об этом на прошлой неделе во время обеда. Я даже заполнил документы в виде особой милости к тебе, поэтому не разбивай мое сердце и не говори, что я не могу получить дополнительную смену в выбранный мной день. Немного помолчав, Карен сказала:

– Думаю, мне удастся попросить мистера Треуиллана перенести его смену, потому что он брал дополнительную смену на прошлой неделе.

– Мне нравится ход твоих мыслей, дорогая. Перезвони мне, как только все станет ясно. – Он закрыл мобильный телефон, не дожидаясь слов прощания от администратора, и посмотрел на часы.

Черт побери, он опаздывает. Ему ненавистно начинать день с опоздания, тем более сегодня у него полно пациентов в клинике на Коллинз-стрит.

Лео подошел к лифтам и нажал на кнопку вызова, постукивая носком ботинка по покрытому глянцевым линолеумом полу. Прошлой ночью он почти не спал, оперируя пострадавшего в автомобильной аварии. Не успел он отправиться домой, как снова пришлось возвращаться на работу. Имевшегося времени ему хватило только на то, чтобы поспать три часа, быстро принять душ, побриться и выпить чашку эспрессо.

Когда над лифтом зажегся красный индикатор и послышался сигнал прибывшего лифта, в кармане Лео завибрировал телефон. Остается надеяться, что звонит администратор и его ждет радостная весть. Открыв телефон, он произнес:

– Лео Коста слушает.

– О, слава богу, я тебя застала, – послышался в трубке неожиданный, но знакомый голос одной из его многочисленных сестер.

– Анна? – Он запустил пятерню в волосы. Обычно в это время по утрам она занималась детьми и обзванивала поставщиков ресторана. – Что случилось?

Сестра то ли вздохнула, то ли простонала:

– Это из-за бабушки, Лео. На этот раз тебе придется вернуться в Бандарру.

Едва сдерживая зевоту, Эбби вышла из внедорожника, опустив на липкий, раскаленный асфальт ноги в покрытых красной пылью ботинках. Палящее летнее солнце наконец ушло за горизонт, и на небе появилась мерцающая Венера, как бы говорившая ей: «Разве жизнь не великолепна?» Но сегодня Эбби не чувствовала себя великолепно. Этот день обрушил на нее кучу забот, в том числе экстренную эвакуацию из поселения аборигенов, которое находилось в сотне километров от города. Сейчас ей хотелось избавиться от одежды, которая пробыла на ней семнадцать часов, встать под душ, смыть въевшийся в кожу песок и улечься в постель на мягкие простыни.

Автоматические двери открылись, и она вошла в прохладное помещение больницы. Блаженная передышка после вдыхания раскаленного воздуха, который не охлаждается даже ночью. Она помедлила, настороженно оглядываясь вокруг и прислушиваясь, а затем улыбнулась и протяжно выдохнула. «Успокойся, Эбби».

Сегодня вечером в небольшой больнице стояла тишина, царила спокойная атмосфера. Именно это и было нужно Эбби. Она быстро проверит, как дела у Марии, проконсультируется с медицинским персоналом по поводу двух других стационарных больных, а затем отправится домой и постарается убедить Мерфи, своего бордер-колли, что он не хочет гулять.

Сестринская комната была пуста, но медицинские карты оказались подготовлены для ночной смены и отсортированы в алфавитном порядке. Она быстро их просмотрела и нашла медицинскую карту пациентки по фамилии Росси.

– Снова вызовите ее лечащего врача, – послышался в коридоре низкий баритон со стальными нотками. Затем мужчина мягко прибавил: – Я был бы очень вам признателен, Эрин.

Эбби отлично понимала, что мягкость тона говорящего обманчива. Она знала, что такое железная рука в бархатной перчатке, и встречала много мужчин, которые внешне казались кроткими, но стремились к полному контролю. Ее отношения с такими мужчинами имели катастрофические последствия.

– Конечно, мистер Коста, я попробую вызвать ее еще раз.

Эрин Брайант, очень способная и ответственная ночная медсестра, видимо, попала под притворное очарование того, с кем говорила. Тот факт, что родственник пациента по-прежнему находится в больнице в столь поздний час, тому доказательство.

Просматривая медицинские карты, Эбби улыбнулась – впервые за сегодняшний день судьба оказалась к ней благосклонна. Среди ее пациентов не было никого по фамилии Коста, поэтому с родственником пациента придется разбираться Джастину – ее временному заместителю, который счастливо отсчитывает последние дни до поездки в Азию с последующим возвращением в родной Лондон. Истинный британец, он действительно вел себя вежливее и учтивее Эбби. Напевая про себя, она прошла по коридору к палате Марии, но застыла на месте, как только оказалась у двери.

Возле ее палаты стоял мужчина, распространявший вокруг себя такую сексуальную энергию, что она, словно торнадо, могла все смести на своем пути.

Эбби вздрогнула, а затем по ее телу пробежал жаркий трепет. Ничего подобного она не испытывала очень долгое время.

«Максимум выдержки!» – приказала она себе, но инстинктивно сильнее сжала медицинскую карту.

Лицо Эрин осветила яркая улыбка.

– Вот и доктор Макфарлан, мистер Коста, а я пойду и приготовлю вам обещанный кофе. – По-прежнему улыбаясь, она попятилась к двери.

– Спасибо, Эрин. – Незнакомец наклонил голову и улыбнулся.

На долю секунды улыбка осветила его глаза, которые сверкнули, словно бриллианты.

Эбби глубоко вздохнула, когда странный посетитель Марии обратил на нее свой безжалостный взгляд. Его глаза были черны, как ночное небо. Незнакомец нахально выгнул темную бровь, пренебрежительно глядя на запыленные брюки Эбби, мятую и испачканную рубашку поло и взлохмаченные волосы. Судя по выражению его глаз, он счел ее крайне непривлекательной.

Эбби следовало поднять подбородок и смело встретить испытующий взгляд незнакомца. Если он родственник пациентки, нужно набраться смелости и оглядеть его так же нахально, с головы до ног. Но по иронии неумолимой судьбы Эбби смутилась.

Мужчина обладал большим прямым носом, высокими скулами и поразительно красивыми губами. Он и вправду был великолепен, и хорошо об этом знал. Несмотря на темные круги под глазами от усталости и зубчатый белый шрам на квадратном подбородке, этот человек мог работать моделью на Неделе высокой моды. Хотя Эбби почувствовала, что он наверняка устроил бы организаторам модного показа нелегкую жизнь.

Он являл собой воплощение городского шика, начиная от блестящих черных волос и заканчивая ботинками из итальянской кожи. Черный тонкий хлопчатобумажный свитер с V-образным вырезом обтягивал его тело, подчеркивая широкие квадратные плечи, мускулистую грудь и плоский живот. Мягкие брюки светло-песочного цвета плавно облегали его очень длинные ноги. На брюках не бы ло ни пятнышка красной австралийской почвы, ни даже пылинки. Если бы Эбби не стояла напротив него и не вдыхала мятно-апельсиновый аромат его одеколона, то приняла бы его за мифического персонажа, подражать которому не осмелится ни один простой смертный.

Она опустила глаза, напоминая себе, что является врачом, а незнакомец – родственник пациента. Только она имеет право управлять ситуацией. Эбби гордилась умением выстроить отношения с родственниками пациентов. Она понимала, что следует ждать от них истерик, которые являются проекциями их страха и чувства беспомощности в чужой среде. В конце концов, для простого обывателя больница – странное и пугающее место. Но в стоящем перед ней человеке она не увидела ни страха, ни неуверенности, ни бессилия.

Его решительная стойка и контролируемая небрежность делала его похожим на пантеру. Он заговорил прежде, чем Эбби успела представиться:

– Вы врач бабушки? – Недоверчивость в его взгляде смешивалась с осуждением.

Эбби решительно выпрямила спину. Ну и что, если она угрюма и на ней грязная одежда, а он Мистер-ультраухоженный-горожанин? Он не провел сегодняшний день у черта на куличках и не боролся за жизнь мальчика, ожидая прилета санитарного вертолета. Судя по его аккуратно постриженным и отполированным ногтям, он работает бухгалтером и занимается цифрами, а не спасением людских жизней.

Эбби было нелегко смотреть на него свысока, пока он над ней возвышался. Она протянула ему руку и деловито произнесла:

– Я Эбби Макфарлан, врач общей практики, а вас как зовут?

Он вдруг улыбнулся, и на его покрытых легкой щетиной щеках появились ямочки. Он пожал ее руку:

– Лео Коста, внук Марии.

Эбби словно током пронзило. Причем разряд был таким сильным, что перед ее глазами заплясали звезды. Она быстро высвободила руку и кое-как проговорила:

– Ах да, она упоминала вас, когда я вчера ее навещала.

Она старалась обуздать свое тело, которое держала под жестким контролем в течение трех лет. Непростая это задача, учитывая взрывоопасное сочетание его прикосновения и улыбки.

Посмотрев на спящую Марию, она отступила в коридор:

– Давайте не будем будить бабушку.

Двигаясь плавно, словно гигантская кошка, Лео Коста вышел вслед за ней. Исходящая от него энергия окутывала Эбби, вызывая во всем теле неожиданное и непонятное покалывание.

– Как давно вы наблюдаете мою бабушку? – спросил он непринужденно и легко, но его плечи оставались напряженными, а глаза – прищуренными.

– Несколько недель.

– И вы виделись с ней вчера? – Его тон стал менее непринужденным.

Эбби кивнула:

– Виделась. Она пыталась научить меня готовить хлеб, но…

– Больная женщина учила вас готовить хлеб в то время, когда вы были обязаны поместить ее в больницу.

Его слова были резкими, как выстрел из лука, и сильно контрастировали с привлекательной улыбкой. Эбби насторожилась:

– Прошу прощения?

Он говорил тихо, но каждое слово походило на эхо от удара колокола:

– Если бы вы вчера отправили мою бабушку в больницу и более тщательно ее обследовали, у нее не случился бы инсульт.

Она глотнула воздух и шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы.

«Сохраняй спокойствие».

– Мистер Коста, понимаю, вы расстроены, так же как и я. Ваша бабушка особенная женщина, но, хотя ее кровяное давление было повышенным, вчера не было никаких предпосылок к ее госпитализации.

Он небрежно скрестил руки на груди. Эбби заметила стальной блеск в его черных глазах.

– Вы выписывали ей лекарства?

Она поджала губы:

– Да, она начала принимать средства для снижения кровяного давления, и я посоветовала ей отдыхать.

Он постарался улыбнуться, но тщетно. На его подбородке подрагивала жилка, он не сумел изобразить очарование, которым пользовался при общении с Эрин.

– Я хочу сказать вам, что препарат оказался слишком сильным, и его употребление привело к тому, что ее кровяное давление снизилось слишком быстро. Это стало причиной очаговой ишемии головного мозга.

Очаговая ишемия головного мозга? Хм, итак, внук Марии определенно не бухгалтер. Теперь понятно, почему он так властно и уверенно контролирует ситуацию при разговоре с Эбби. Хотя странно… Почему Мария не упомянула о том, что ее внук – врач? Но в сторону оправдания. Мария – пациентка Эбби, а не собственного внука.

– Мистер Коста. – Она говорила подчеркнуто вежливо. – Я полагаю, вы эксперт в хирургии, а не в гериатрии?

Его темные глаза вспыхнули, на губах появилась натянутая улыбка.

– Я врач-травматолог в городской больнице Мельбурна и практикую в общей хирургии. Я не верю, что вы специалист в гериатрии.

Достойный ответ. Судя по дерзкому заявлению, этот человек обладает властью, компетентен и своенравен. Она могла легко догадаться, как он обычно добивается своего. Ему на помощь приходит природный шарм и красота. Когда это не помогает, он прет вперед, как бульдозер.

Ну, Эбби не собиралась ему подчиняться.

– Ваша бабушка в течение двух лет не показывалась врачу, и мне потребовалось несколько недель, чтобы убедить ее в необходимости обследования. Несколько дней назад я диагностировала у нее гипертонию. Хотя существует небольшая вероятность того, что медикаментозный препарат снизил ее кровяное давление слишком быстро, намного вероятнее, что инсульт был вызван застарелой гипертонией. Она жалуется на небольшую вялость правой стороны тела, но я уверена, что после периода реабилитации все наладится.

– Я рад, что вы уверены.

Неодобрение в его тихо произнесенных словах поразило Эбби, как удар ножом. Она упрямо уставилась в его черные глаза:

– Я абсолютно уверена.

Он повел широкими плечами и посмотрел на нее сверху вниз; в его глазах читалась снисходительность и праведная решимость.

– Послушайте, я уверен, что вы сделали все, от вас зависящее, но я знаю – вы должны смириться с тем, что я захочу поменять лечащего врача моей бабушки.

«Я знаю, что вы должны смириться».

Эбби крайне возмутилась и сжала кулаки, чтобы не вцепиться в его красивую и длинную шею и не придушить его. Грег и отец когда-то говорили ей о том, что она должна смириться. Так или иначе, ей удалось обрести дар речи, и она процедила сквозь стиснутые зубы:

– Решение будет принимать Мария.

Он слегка поднял голову, и его волосы ослепительно сверкнули.

– Бабушка обычно следует моим советам.

Это было категоричное заявление, высказанное успешным человеком. Человеком, выросшим в любящей итальянской семье, где ценятся образование и опыт, но родственные связи превыше всего. Семья Эбби была совершенно иной.

У нее не осталось сомнений, что Лео Коста посоветует своей бабушке выступить против нее. Она знала, что обладает скудными шансами на успех против его властной рекомендации, вне зависимости от того, насколько неправильным будет его решение. Он имеет и деньги, и связи.

– Может, на этот раз она вас удивит?

На нее уставились непроницаемые черные глаза.

– В этом я сомневаюсь.

Эбби заставила себя успокоиться: врач обязан прежде всего учитывать потребности пациента, а не опираться на собственные ощущения.

– Так как Мария спит и пока находится под моим наблюдением, решение придется отложить до утра. – Она махнула рукой в сторону выхода. – Спокойной ночи, мистер Коста.

Он легко кивнул и усмехнулся, словно только что увидел нечто совершенно неожиданное.

– До завтра, Эбби.

Он повернулся на каблуках, и каким-то образом Эбби удалось устоять на дрожащих ногах, пока он открывал двери и выходил в ночь. Она прислонилась к стене, с отвращением ощущая, как у нее засосало под ложечкой. По телу распространилась приятная дрожь, лишая ее выдержки, которую она обрела три года назад.

Лео Коста, непринужденный и очаровательный, красивый и целеустремленный, явился ее самым страшным кошмаром. Но ведь Эбби когда-то поклялась, что больше не будет терять голову из-за мужчин.

Она глотнула воздух и почувствовала, как к ней медленно возвращается решимость. Воительница Эбби должна твердо стоять на своем и говорить убедительно.

«Ты будешь скучать по Марии, если с ней расстанешься, но зато не будешь видеться с ее внуком».

С такими доводами рассудка она поспорить не могла.