Плен

Сильвия Мерседес

Плен

(Маг со шрамами из Роузварда — 2)

Перевод: Kuromiya Ren

1

— Чушь.

Нилла заглядывала в пачку овсянки и хмурилась. Она не могла изображать удивление, ведь уже вчера там было мало. И она знала, что найдет в баночках с сахаром, корицей и солью: ничего, ничего и почти ничего.

— Боюсь, завтрак будет безвкусным, — буркнула она существу, вьющемуся у ее ног. — Так что не радуйся.

Существо сидело на задних лапах, подняло синий гребень, тянущийся от его макушки по шее, открыло пасть, показывая впечатляющее количество острых зубов, хлопнуло здоровым крылом. Оно могло пытаться улыбнуться, но результат был жутким.

— Очаровательно, — Нилла прошла мимо мелкого дракончика. Это была виверна, но она была похожа на то, как Нилла представляла драконов: чешуя, кожистые крылья, глаза как у ящерицы. Порой было сложно помнить, что это была виверна.

Она ковыляла за ней, фыркая, волоча за собой пострадавшее крыло. Зверек держался на расстоянии от огня в камине, с опаской глядя на пламя. В этом существо меньше всего напоминало дракона. Но оно было создано из пергамента и чернил, так что опасения рядом с огнем были оправданными.

Нилла высыпала остатки овсянки в котелок с кипящей водой, бурлящий над огнем. Добавила ценные остатки соли, помешала все.

— Не выглядит аппетитно, — отметила она, подняв ложку, глядя, как вязкий комок овсянки падает в котелок. — Но прилипнет к ребрам. Тебе лучше не воображать, что ты это получишь, — добавила она, хмуро глядя на виверну.

Ее ноздри раздувались, желтые глаза смотрели на Ниллу, умоляя, не мигая.

— Угу, — Нилла покачала головой. — Тут едва хватит магу Сильвери и мне. А ты не настоящая, так что я не вижу повода тебе есть мой заслуженный трудом завтрак.

Виверна зашипела, посмотрела на котелок, пока Нилла медленно помешивала содержимое. Нилла фыркнула. Зверек давно понял, что на нее можно было надавить. Он отлично знал, что она не сможет долго терпеть его жалобное скуление.

— Червяк, — буркнула Нилла и сосредоточилась на котелке, решив не дать каше, которая у них осталась, подгореть. Ей нужна была каждая ложка для энергии на день вперед, для сегодня… она скривилась, поежившись.

Сегодня она должна вернуться в Дорнрайс.

Она знала, что припасы из большого дома, которые она забрала три дня назад, не протянут долго. Если только она не захочет перейти на диету из яиц чаек. Она должна была вернуться в Дорнрайс и забрать все, что можно, из огромной кладовой и погребов когда-то роскошного дома.

Но она не возвращалась, узнав о носрайте.

Дева Шипов.

Тень мелькнула перед ее глазами, хотя яркий утренний свет лился в окна сверху и за ней. Огонь лизал котелок, но теперь напоминал жуткие силуэты. Розы. Горящие розы, извивающиеся живые стебли с шипами.

Нилла дважды моргнула и сосредоточилась на медном котелке и ложке. Не стоило отвлекаться на мрачные мысли. Дева Шипов спала. Маг Сильвери не спал всю ночь, чтобы связать ее магией. Она не придет на остров раньше ночи, много часов тянулось до этого. Много времени, чтобы пробраться в дом и получить то, что нужно, а потом уйти.

Но она не могла отрицать холод страха в ее сердце.

— Ну же, — прошептала Нилла, голос было едва слышно за треском огня и бульканьем каши. — Ты же воришка? Не теряй смелость сейчас.

— Пррлт? — сказала виверна, с любопытством повернув голову.

— Не переживай, — ответила Нилла и хмуро посмотрела на зверька. — Это не твое…

Она замолчала, ухо уловило жуткий скрежет, словно нож вели по камню. Она вздрогнула, отпрянула на три шага, сжимая ложку в руке, с нее капала недоваренная каша на каменный пол.

Скрежет повторился, стал сильнее. Она ошиблась, или он доносился из дымохода?

Высокий визг пронзил воздух.

Нилла вскрикнула и зажала уши, чуть не выронив ложку. Виверна с воплем устремилась на балку под потолком, села там, свесив голову и глядя со страхом.

— Трусишка! — прорычала Нилла, шагнула к камину. Птица или белка решили построить гнездо у дымохода? Из живых существ на острове Роузвард она видела только виверн, пару смелых чаек и одного кровожадного единорога, но она была тут несколько дней. Может…

Еще жуткий скрежет и пронзительный вопль, что-то упало из дымохода с облаком сажи, ударилось по медному котелку, и тот покатился по комнате, проливая всюду кашу. Ярко-красные перья появились перед глазами Ниллы, сверкнули острые когти. Она пригнулась, закрыла руками голову и повернулась, чтобы увидеть, как существо врезалось в дальнюю стену. Оно ударилось комком перьев и почти упало на пол, но взлетело и повернулось к комнате.

Сияющие черные глаза смотрели на Ниллу с лица, которое было почти человеческим.

С визгом оно напало на нее. Нилла тоже завизжала, подняла ложку и взмахнула изо всех сил. Ложка попала по маленькой голове с клювом и отправила существо кубарем на пол. Оно рухнуло грудой перьев, оглушенное.

Нилла не ждала, пока оно придет в себя. Она бросилась к котелку и, защищая пальцы от жара юбками, перевернула его над головой существа с клювом, проливая при этом остатки каши.

Раздался тихий крик, а потом стало тихо.

Нилла выдохнула, сдув прядь волос с лица.

А потом котелок стал шевелиться.

Он быстро скользил по полу, тащил Ниллу с собой. Она пыталась держаться, не дать ему перевернуться. Он замер, дернулся в другую сторону и сбил ее с ног. Она успела броситься сверху, всем весом придавила котелок к полу.

Ужасный стук звучал из-под котелка, где был прижат ее живот.

— Ай! — выдохнула Нилла, все кости в теле подпрыгнули. Второй удар сбил ее, и она откатилась по размазанной по полу каше. Она подняла голову, увидела, как из-под котелка показался клюв.

Третий удар, и котелок отлетел со звоном, будто колокол, прокатился по каменному полу. Красные перья взлетели под потолок, крича. Виверна, следящая с балки за событиями, со страхом завопила и бросилась на Ниллу, рухнула на ее спину и придавила ее к полу.

— Слезь, глупое создание! — взревела Нилла, глядя на виверну поверх плеча, заслуживая царапины. Виверна снова завопила и опустила уродливую голову под ее руку, как испуганный щенок. Нилла нашла под собой ноги, но запнулась об юбки и снова рухнула, вытягивая шею, чтобы отыскать монстра в тенях над головой.

Скрип шагов на лестнице привлек ее внимание. Все еще сидя на полу с дрожащей виверной в руках, она повернулась и увидела фигуру в мантии с капюшоном, спустившуюся в проем, ведущий в баню. Серебряная ладонь прижалась к каменной стене для поддержки. Как только его голову стало видно, он замер и отодвинул капюшон.

Бледно-серые глаза поймали взгляд Ниллы, глядя сквозь пряди длинных белых волос. Бледная щетина покрывала сильную челюсть, но не скрывала шрамы на его лице. Недавно высохшая кровь покрывала тонкий порез на его правой скуле.

— Мисс Бек, — низкий баритон был почти рычанием.

— Маг Сильвери, — ответила Нилла.

Виверна завопила, выпятила грудь.

Маг медленно провел по ней взглядом, отмечая комки овсянки на ее платье и в волосах, ниспадающих свободно на ее плечо. Его лицо было невозможно прочесть из-за шрамов, но глаза блестели то ли от гнева, то ли от веселья.

— Вы можете, мисс Бек, — сказал он с терпением в тоне, — хоть одно утро начать, не угрожая жизни и конечностям моей виверны?

— Что? — Нилла посмотрела на виверну, моргающую огромными глазами, и быстро столкнула ее с колен. — Нет, это не червяк! Не в этот раз, — она выдернула юбки из-под колен и, понимая, что выглядит не очень грациозно, поднялась на ноги. — У нас гость, — она указала на потолок. — Еще одно фейри-существо пробралось через чары и напало на меня!

— О? — маг приподнял бровь. Он посмотрел на балки, спустился до конца, чтобы видеть лучше, отклонил голову, пытаясь отыскать взглядом. — Что за существо? Ничего не…

Он не успел закончить, вспыхнуло красное, раздался жуткий вопль.

— Осторожно! — Нилла схватила мага за руку и грубо потащила в сторону, крылатый снаряд пролетел над его головой. Он пошатнулся, обвил рукой ее талию, пытаясь удержать равновесие. Жар наполнил тело Ниллы, но это было просто волнением из-за летающего монстра. Это не было связано с близостью мага. Совсем.

Сильвери выпрямился, и они оба повернулись к существу, врезавшемуся в стену, оставляя когтями следы на камне. Маг взмахнул рукой, подвигая Ниллу за себя.

— Идите к шкафу, мисс Бек, — сказал он низким напряженным тоном. — Медленно. Не привлекайте его внимание.

— Что это? — прошипела Нилла, слушая, осторожно пятясь к высокому шкафу у стены за ней.

— Гарпен, — ответил маг.

— Что-что?

— Гар… вниз! — маг сжал плечо Ниллы и толкнул ее на пол. Она рухнула на колени, закрыла руками голову, он склонился над ней. Жуткие вопли грозили взорвать ее барабанные перепонки, и перед глазами Ниллы вспыхивали красные перья и когти.

Серебряная ладонь мага сжала ногу монстра. Его крылья били по руке Сильвери, клюв щелкал у лица, когти свободной лапы терзали плотную ткань рукава.

— Мисс Бек! — крик мага был едва слышным из-за жуткого шума. — Книга заклинаний! Быстро!

Нилла вскрикнула в ответ и поползла спешно к шкафу. Открыв дверцу, она посмотрела на стопки маленьких книжек в кожаных переплетах в нишах, составленных без определенного порядка.

— Какую? — крикнула она.

— Плевать! Найдите что-то! — взревел маг. Монстр перестал тянуться к его лицу, тянул его по комнате, заставляя врезаться в стол и стулья.

Он упал на стул, ломая его, рухнув, но не отпускал существо. Монстр снова завопил, пытаясь выклевать ему глаза.

Нилла схватила первую попавшуюся книгу. Она открыла ее, стала листать, но слова были странными, она не знала языка. Мерцающая сила исходила от страницы, покалывая ее пальцы. Тут была магия.

— Мисс Бек!

— Иду! — Нилла вскочила и поспешила к магу и существу. Но как он будет колдовать, пока сжимал так монстра?

Она бросила книгу на пол возле него и прыгнула за котелком. Схватив его за ручку, она взмахнула им по дуге. Зазвенел металл, крик боли сообщил, что котелок попал по серебряным ладоням мага, но и по монстру тоже.

Существо жалобно булькнуло и сжалось, упало на пол рядом с магом. Но оно лежало не долго. Оно уже мотало головой и собирало крылья, злое и жутко похожее на человека лицо посмотрело на Ниллу, она сжимала котелок как щит, готовая защищать себя.

Сильвери реагировал быстро. Повернувшись на бок, он схватил книгу заклинаний, стал быстро ее листать, скользя взглядом по страницам.

— Что во имя… Из всех вариантов ты взяла это? — закричал он.

— Вы сказали, что вам все равно! — возразила Нилла, но маг уже работал. Читая заклинание быстрым потоком слов, он стал что-то формировать в ладони. Она не могла понять, что, но это окружало сияние магии, и он подбрасывал предмет, словно мячик.

Монстр завизжал, бросился с пола на Ниллу. Пискнув от страха, она подняла котелок и сжалась, зажмурившись. Вспышка света озарила тьму за ее веками. Она услышала вскрик удивления, а потом шлепок.

Кривясь, не зная, что увидит, Нилла выглянула из-за котелка, посмотрела туда, где была странная птица, а потом на стену.

— Да что ж такое? — завопила она, опуская котелок и глядя. — Это слизь?

Крылья были раскрыты, голова — повернута в сторону, и монстр выглядел жалко, а не яростно, был крепко приклеен к стене. Зеленая слизь прилипла к его перьям, медленными ручейками стекала и собиралась в лужу на полу. Мышцы на птичьих крыльях напрягались, монстр пытался вырваться, но слизь удерживала его на месте.

Нилла повернулась к магу. Он встал, поправил мантию, занял величавую позу, его лицо было бесстрастным. Подняв книгу, он взглянул на Ниллу и закрыл ее с хлопком.

— Похоже, мисс Бек, — холодно сказал он, — вы смогли выбрать книгу из ранних дней моего обучения. Не те заклинания, на которые я получил официальное разрешение. Это были… эксперименты в свободное время.

Она моргнула.

— Что это была за книга? С заклинаниями-шутками? — она фыркнула, улыбаясь. — Сколько вам тогда было? Девять?

Сильвери кашлянул и посмотрел на книгу, повернул ее.

— Мне было двенадцать, когда я стал создавать работающие заклинания. Три года с начала официального обучения.

— Что ж, это кое-что объясняет, — Нилла подавляла желание громко смеяться. Будет несправедливо по отношению к бедному магу, так ценящему свое достоинство.

Вместо этого она повернулась к монстру, прилипшему к стене. Он на миг застыл, глаза закатились, потом посмотрели на нее, на мага и виверну под столом, снова закатились. Ее снова потрясло, как его лицо напоминало человека. У него был клюв, большой, изогнутый, но глаза, обрамленные розовой кожей, были не как у птицы, и перья выглядели как выразительные брови. Вблизи торс выглядел как мужской, с мышцами груди и живота на виду. Крылья торчали из плеч на месте рук, и ноги были как лапы птицы, с большими черными ногтями. Образец был бы впечатляющим, если бы не был покрыт зеленой жижей.

Нилла шагнула ближе, кривя губы от запаха от ужасного заклинания мага. Его воображение в двенадцать лет склонялось к гадостям.

— Кошмар! — она замахала рукой перед лицом. — Надеюсь, это испарится вместе с заклинанием, потому что я это убирать не буду.

— Не бойтесь, мисс Бек, — сказал Сильвери. Он прошел к шкафу, склонился и стал искать в стопках книг внутри. — Я бы не подходил близко на вашем месте. Мои навыки в то время, когда я создал это заклинание, были не надежными. Заклинание может в любой миг растаять или среагировать так, как даже я не предскажу.

Нилла поспешила попятиться, подняла котелок, готовая закрыться от комков слизи, которые могли полететь в ее сторону. Существо смотрело на ее поспешные движения, билось в липких оковах, но пока что чары работали.

— Вы назвали его гарпией? — Нилла продолжала пятиться, пока не оказалась возле мага.

— Нет, — Сильвери сел на пятки, листая книгу. Содержимое удовлетворило его, он встал и, все еще листая, пошел к монстру.

— Тогда что это?

Он быстро и рассеянно посмотрел на нее.

— Гарпен, мисс Бек, — сказал он, словно это было самым очевидным в мире. Нилла за несколько дней, которые знала его, стала ненавидеть этот его тон.

— Ладно, я поверю, — прорычала она после долгой паузы. — В чем разница?

Он приподнял бровь.

— Думаю, это очевидно.

— О, да?

Уголок его рта приподнялся, жуткие шрамы на щеке проступили сильнее.

— Гарпия больше, размером с орла. И это женщины.

— О, — Нилла посмотрела на маленького монстра-мужчину. Он высвободил голову из слизи и повернул ее, чтобы смотреть на них, грозно щелкая клювом. — И это мужчина-гарпия?

— Нет.

И все. Нилла гадала, знал ли маг что-то еще. Он хотел покончить с разговором — открыл книгу и уткнулся носом в страницы. Она надеялась, что он поспешит. Гарпен уже высвободил лапу, и его крылья могли вот-вот вырваться. Нилла сжимала медный котелок на всякий случай, стояла возле мага.

— Ах! — сказал он, наконец, и вытянул книгу на расстоянии руки. С его губ полился поток странного языка, Нилла смотрела, как что-то яркое, белое и извивающееся появилось в воздухе перед лбом мага. Свет отражался в его глазах, делая их сияющими зеркалами, и вскоре смотреть стало больно из-за яркости. Нилла отвернула голову.

Шипение жара появилось в воздухе, раздался треск. Нилла удивленно вскрикнула, пригнулась к полу, накрыла котелком голову. Гул сотрясал пол под ее ногами.

Она осмелилась взглянуть, на стене на месте гарпена и слизи было черное пятно. Жуткая слизь воняла серой.

2

— Кошмар! — застонала Нилла, выпрямляясь и опуская руку с котелком. Она недовольно посмотрела на мага, тот закрыл книгу, удовлетворенно кивая. — Зачем вы это сделали?

Он приподнял бровь, взглянув на нее.

— Не смотрите на меня так! Вы взорвали бедное существо и думаете, что я просто хмыкну и продолжу день? И буду за вами убирать, пока я тут?

— Вы не обязаны убирать, мисс Бек. Вы — не служанка.

— Спасибо за снисхождение, — Нилла опустила котелок на стол и прошла к двери. Распахнув ее, она глубоко вдохнула соленый морской воздух, свежий от утренней росы и намека на дождь. Океан тянулся перед ней до безграничного горизонта. Только в одной стороне было видно перерыв в бесконечности — на юге Эвеншпиль виднелся едва заметно вдали. Это была метка мира смертных, вдали и на краю.

Нилла вдохнула несколько раз, решилась повернуться к комнате. Ветер бросил волосы ей в лицо, и она быстро заправила их за уши, а потом скрестила руки. Маг стоял перед воняющим пятном на стене, бормотал заклинание, водя ладонью над камнем. Запах был уже не таким сильным, то ли от свежего воздуха, то ли от магии.

— Не пойму, зачем было убивать бедное существо, — сказала она. — Оно было не таким и большим, не казалось опасным. Противное, да, но как может навредить птица такого размера?

Сильвери завершил заклинание без пауз. Закончив, он закрыл книгу и вернул ее в шкаф. Нилла уже думала, что он не ответит. Он пригнулся, подвинул несколько книг и бережно убрал ту, которую держал. Только когда он закрыл шкаф, он повернулся к ней.

— Гарпены, — сказал он, — летают стаями. Они похожи в этом на моих виверн, но они в сотни раз злобнее. Вы слышали, как боятся стай ворон, мисс Бек?

Она медленно кивнула, ей не нравилось, куда клонил разговор.

— Гарпены стаей могут устроить резню.

Она невольно посмотрела на темное пятно на стене, которое не убрало заклинание мага. Она видела силуэт каждого пера в деталях. Она поежилась и быстро отвела взгляд.

— И где остальные? — спросила она подавленно. — Если они всегда летают вместе, почему эта была одна?

— Не знаю, — Сильвери прошел от шкафа к разбитому стулу у стола. Он поднял стул, но тот покосился, одна ножка была отломана. Он перевернул стул и опустил на стол, осматривал повреждения ближе, пока говорил. — Они водятся в горах Ноксор, рождаются в месяцы засухи. Потом летят над морем Хинтер к Умбрийским островам в остальные месяцы. Мы в это время цикла недалеко от Умбрийских островов, и нам нужно надеяться, что мы не так близко, чтобы попасть под линии миграций гарпенов. Если в море был шторм, может, этот гарпен отделился от товарищей и нашел укрытие в Роузварде.

— А если нет? — спросила Нилла. — Тогда ваша защита разбита? Если один гарпен проник, другие не могут быть на острове?

Сильвери мрачно смотрел на нее между ножек стула. Но сказал:

— Не нужно думать о худшем, мисс Бек. Я проверю чары сегодня, узнаю, надежны ли они.

— А я? Мне сидеть внутри, пока не станет ясно, опасно ли снаружи? Я не могу бродить по острову, если вот-вот может начаться резня гарпенов.

Маг помрачнел сильнее, строгие морщины окружили рот, усиливая шрамы. Нилла смотрела на него, желая увидеть, каким был ответ. Это мог быть ее шанс. С прибытия в Роузвард четыре дня назад он не позволял ей оставаться в маяке одной. У нее не было шанса обыскать башню сверху.

Если он даст ей хоть полчаса, может… может…

— Вам нужно что-нибудь для защиты, — сказал он. Он оставил стул перевернутым на столе и вернулся к шкафу. Нилла недовольно выдохнула, но подавила это, с интересом глядя, как маг снова рылся среди книг.

Он повернулся к ней еще раз, сжимая тонкий том в руках, и она улыбнулась ему.

— Неужели вы все-таки будете меня учить магии?

Его лицо стало каменным.

— Как я уже говорил, мисс Бек, я не готов увить магии, а вы не готовы учиться.

— Бред, — парировала Нилла. Она выдвинула целый стул и села за стол, уперлась локтями и повернула голову к нему. — Я уже вижу магию. Это половина дела, да? Вы сами говорили, что годами учились видеть, а я уже это умею. Разве остальное будет сложным? Это просто писанина.

— Просто писанина? — румянец проступил на бледных щеках мага. — Так вы думаете? И когда мастер-музыкант сидит за инструментом, он просто дергает струны? И все?

Нилла закатила глаза.

— Я не это имела в виду. Просто… я просто думаю, что могу помогать. Я уже немного помогла, признайте. Вы одолели единорога не сами. Я помогала, махала огненным мечом!

Румянец сменился неестественной бледностью. Сильвери медленно кивнул, все еще мрачный и задумчивый.

— Да, — медленно сказал он, но смотрел на нее с далеким взглядом. — Это вы сделали, мисс Бек.

Это давало надежду. Нилла ждала, кусая щеку изнутри. Они уже несколько раз говорили об этом с прошлого утра, но тут она была ближе всего к тому, чтобы убедить его. Если она надавит рано, он снова закроется, и последует строгий отказ. Она затаила дыхание, глядя на него.

Сильвери без слов подошел к столу и опустил книгу перед собой. Он встал, придерживая ладонью страницы, другую руку сжал в кулак и упер в бок. Он выглядел драматично, хоть был в мантии. Складки ткани не скрывали то, что Нилла помнила тело из твердых мышц, которое она видела три дня назад, когда единорог пронзил его, и ей пришлось раздеть его, чтобы вытащить рог из его плеча.

И тот сон…

Нилла покраснела и опустила взгляд. Глупо было думать об этом. Это был просто сон. И это был даже не ее сон, а часть опасных чар, наложенных на ее разум опасной Девой Шипов. Если бы она была умной, она прогнала бы это воспоминание, закрылась бы от него. Не было толку думать о чарах монстра.

Но…

Картинки задержались. Сильные руки обвивали ее тело, притягивая ближе. Красивое лицо без шрамов или изъянов было над ее лицом. Нежные губы исследовали ее рот, щеку, челюсть.

Нилла резко кашлянула и отклонилась на стуле, потирая нагревшуюся шею. Маг. Сосредоточившись на содержимом книги, будто не замечал ее, и Ниллу это радовало. Она ощущала, что, если он посмотрит в ее сторону, он тут же поймет, о чем она думала. И это будет невыносимо. Он не знал содержимое сна, насланного носрайтом. Верно? Конечно, не знал. Не мог. Он признался, что и на него напали той ночью, но его кошмар точно был другим. Люди не разделяли сны.

Но было что-то в том, как он отказывался говорить о том нападении… Может…

Нилла стиснула зубы и сцепила ладони на коленях, крутила большими пальцами. Маг читал книгу дольше, чем она ожидала. Чтобы заполнить молчание, она спросила:

— И все книги заклинаний в том шкафу со времен, когда вы учились?

Он приподнял бровь и посмотрел на нее из-под ресниц.

— Да, — он перевел взгляд на книгу.

— Даже та молния? — настаивала Нилла. — Мифатес учит мальчиков такому.

— Каждый ученик после шести лет обучения знает, как совладать с заклинанием молнии, — ответил Сильвери, пожав плечами.

— Да? — Нилла быстро подсчитала в голове. — В университете по коридорам ходят пятнадцатилетние мальчишки, которые могут в любой миг ударить друг по другу молнией? Это не кажется умным, уже прости.

Он закатил глаза, все еще не глядя на нее.

— Строгие правила не позволяют использовать опасную магию вне занятий. И магия, которую вы видели, выше умений на шестом году обучения. Даже если они правильно исполнят заклинание, они могут неправильно воззвать его к жизни. Изучение магии включает слои, которые вы не знаете.

— Да, и по чьей вине? — буркнула она негромко, чтобы он не слышал. Она склонилась, упираясь в стол локтями, поджала губы, глядя, как маг медленно переворачивает страницу. Он быстро скользил взглядом по строкам, и не было ясно, вдумывался ли он в содержимое страниц.

Несмотря на ее неведение, она за последние несколько дней узнала больше о магии. Она знала до того, как прибыла в Роузвард, что магия смертных состояла из записей и хранения чар. Она не понимала, что чары были записаны на тайном языке, как и не знала, что записанные чары можно использовать лишь раз, и страница с ними становится пеплом. По крайней мере, так было с небольшими чарами, которые использовал Сильвери. Он намекал, что крупные заклинания хранятся дольше.

Заклинание в Розовой книге, например. Там было великое заклинание.

Но Сильвери уже не мог создавать чары. Нилла перевела взгляд с его лица на серебряную ладонь на открытой книге. Она не была серебряной, это был нилариум, сплав фейри. Годы назад Сильвери проклял сильный король фейри за магические преступления против Фейвальда. Он все еще мог использовать старые заклинания, но не мог писать новые этими руками. У его магии был предел.

Конечно, он хранил все книги заклинаний со времен обучения, даже глупые заклинания первых лет. Ради работы на острове Роузвард — защиты мира смертных от угрозы Девы Шипов — нужна была вся магия, какая у него была.

Сколько его ценных заклинаний пришлось ему использовать, чтобы уберечь Ниллу за эти четыре дня?

Нилла подперла подбородок ладонями, ощущая вину в груди. Но у нее не было времени на вину. Она не пришла в Роузвард по своему выбору. Она не хотела быть тут.

«Папа, — подумала она, и в груди стало тесно. — Папа, прости, что так долго. Я все сделаю, клянусь. Я спасу тебя…».

— Ах! — резкий голос мага Сильвери привел Ниллу в чувство. Он поднял книгу обеими руками и поднял перед собой. — Это должно подойти.

— Что? — Нилла чуть повернула голову. — Что там?

Вместо ответа он стал читать на странном языке. Он лился из его рта легко и быстро, хотя Нилла не понимала, как его горло и язык произносят некоторые звуки. Они звучали неестественно.

Магия мерцала в воздухе перед ним. Он поднял ладонь, покрутил пальцем. Сияющая нить — едва заметная — обвивала его палец снова и снова. Она была такой тонкой и изящной, что он крутил пальцем почти сто раз, чтобы нить обрела толщину кольца.

Его слова закончились фразой с нажимом, вспыхнул золотой свет. Нилла отвела взгляд, моргая. Она посмотрела на мага, он крутил ладонь, глядя на золотое кольцо на указательном пальце. Он удовлетворенно кивнул и снял его с пальца.

— Вот, мисс Бек, — он протянул ей кольцо, ярко-золотое на серебре его ладони.

Нилла замешкалась.

— Что это?

— Заклинание призыва, — маг легко подбросил кольцо. Оно крутилось в воздухе, сверкая, попало на его ладонь, сложенную чашей. — Носите это на пальце, и нить связи будет соединять меня с вами. Если попадете в беду, нужно три раза потянуть за нить. Вот так, — он показал, сжав кулак и три раза резко дернув, — и я буду знать, что нужно идти к вам на помощь, — он был доволен собой, протянул ей кольцо.

Нилла скривила губы.

— Скажем, я наткнусь на гарпенов. Мне нужно потянуть три раза, и вы прибежите, чтобы… что? Похоронить мои обглоданные кости? Так это работает?

Его довольное лицо помрачнело.

— Роузвард не такой большой остров. Если укроетесь при первом признаке беды, я должен успеть добраться до вас.

— Должен, — повторила она и кивнула. — Да, должен. Я вдруг ощутила уверенность.

Его ноздри чуть раздулись.

— Возьмите кольцо, мисс Бек. Вряд ли гарпен был один, они привлекли бы внимание моих виверн. Иначе они сообщили бы мне. Можете уверенно продолжать лень. Это просто предосторожность.

Нилла забрала у него кольцо. Оно было большим для ее пальцев, и она надела его на большой палец. Оно все еще ощущалось свободно, но если она была осторожна, оно не соскользнет легко. Она покрутила его, любуясь мастерством. С некоторых углов кольцо пропадало, и ее смертные глаза видели только тусклое мерцание магии на месте кольца. С других углов это было идеальное золотое кольцо из сотен тонких нитей, сплетенных вместе. Маг Сильвери был мастером своего дела.

— Все еще думаю, что лучше научить меня защищаться, — она встала со стула и прошла к камину. Виверна оправилась от страха, радостно доедала недоваренную овсянку с пола. — Мерзкий червяк, — буркнула Нилла, доставая плоскую сковороду, которую она поставила на угли нагреваться. Завтрак будет из яиц чаек. Не лучший вариант, когда не было соли, но лучше, чем ничего.

Пока Нилла смотрела, как жарятся яйца, Сильвери бормотал на языке магии, чинил ножку стула. Завершив это, он перевернул стул, сел на него и скрестил руки в рукавах мантии, следил без слов за Ниллой, пока она раскладывала завтрак на две тарелки.

Странно, что она привыкла к утренним делам тут. Не к нападениям монстра и шуму, а к странным отношениям, когда она завтракала со строгим магом. Ей нравилось думать, что и он привык к ее присутствию, и даже был рад этому после долгого одиночества.

Пятнадцать лет Соран был тут один в изгнании. Изгнан из его мира, плавал с течением по морю Хинтер в мире фейри. Это было долго. Конечно, он был ворчливым! Он все же вел себя вежливо и по-доброму с незваным гостем, согласился укрыть ее и терпел ее шутки и вопросы с достоинством.

И каждую ночь бился ради ее защиты. Бился, чтобы не пустить Деву Шипов в ее сны, не дать убить ее во сне.

Нилла поежилась, подавая яичницу. Опустив тарелку перед Сильвери, она взяла другую себе. Они ели в тишине, Нилла использовала вилку, а Соран осторожно брал еду пальцами. Его ладони были не полностью бесполезными для обычных дел, но ему все еще было неудобно пользоваться утварью.

— Что будете делать днем, мисс Бек?

Нилла вздрогнула и подняла голову. Маг обычно не болтал за едой. Теплое сияние радости от его неожиданного внимания расцвело в ее груди.

— Я думала сходить в Дорнрайс, — сказала она. — Взять припасы из буфета.

— Пока вы там, поищите себе чистое платье.

Теплое сияние потускнело, Нилла посмотрела на свое платье. Пару дней назад оно было красивым, синим и чистым, лучшим нарядом за годы после смерти матери. Теперь цвет было сложно разобрать из-за грязи и прорех. И добавившегося пятна от овсянки.

— Знаете, что, сэр? — сказала она, жуя яичницу. — Пожалуй, я так и сделаю.

3

Что-то было не так. Настолько, что гарпен прошел через барьер камней защиты.

Соран с мрачным лицом, поджав губы, шел по южному побережью возле скал. Плохо было то, что единорог попал в Роузвард. Но течения моря всегда приносили Роузвард к краям Царства Рассвета, где обитали единороги. И единороги были сильными, могли пробить чары сильнее, чем его.

Но гарпены… Соран покачал головой, скрипнув зубами. Даже когда они были в стае, они не создавали сильную магию. Если один гарпен пробился, значит, защита острова не справлялась.

— И если так, — пробормотал он, — что можно с этим поделать?

Чары были подарком от королевы Дасиры из Аурелиса во время проклятия Сорана. Король Лодираль хотел отправить Сорана в плавание без щита от ужасов моря, но его жена — милая смертная, которая сжалилась над магом — настояла дать ему какую-то форму защиты. Лодираль не давал согласия, но королева Десира не нуждалась в разрешении на то, что считала правильным.

И камни защиты разместили вокруг наследного поместья семьи Сильвери. Десира сама сплела сильные заклинания в камнях. В мире смертных они продержались бы сто лет или больше.

Но Роузвард уже не существовал в мире смертных. Не полностью.

Соран подошел к первому камню. Он был большой базальтовой колонной, потрепанной стихиями. Записанное заклинание вилось спиралью от вершины камня к основанию. Соран ощущал магию в пяти футах от камня. Сначала он обрадовался. Чары были еще сильными.

Но чем ближе он был, тем сильнее угасала надежда. Магия была… со сбоями. Ее гул порой обрывался, оставляя бреши. Лишь на миг, но… хватило бы, чтобы пролетел гарпен?

Соран приблизился к камню, который был почти с него ростом, плотно покрытый записями. Некоторые слова стерлись за годы, но все еще были различимы для магии. Проведя рукой по спирали слов, он изучал сложные линии заклинания, пока не нашел место, где ветер и погода стерли записи до опасного уровня. В этом была проблема?

Он продолжил дальше, обошел камень, следуя за словами. Он добрался до части, выходящей на море, и застыл. Сердце колотилось в груди.

Тут была причина аномалий — трещина пересекала камень, разбивая три слова. Они все еще были различимы, их сила не была сломана. Но вред был нанесен.

Соран подавил ругательство. Что теперь делать? Королева Дасира была одним из величайших смертных магов в истории, и это заклинание было сложной работой. Когда-то он мог бы сравниться с ее умениями, но теперь…

Он посмотрел на свои ладони, сжал пальцы, борясь с нилариумом. Магия в нем была сильной. Но он не сможет создавать новые чары.

Тяжко вздохнув, он опустился на колени, повернулся и сел спиной к камню, смотрел на море и Эвеншпиль, сияющий в тумане вдали. Горечь подступила к горлу от вида. Это было как насмешка, этот символ его прошлого величия, университет, где он учился среди величайших магов своего времени, где он поднялся в ранге, и даже самые старшие и обученные маги не могли спорить с его величием. Ему еще не было двадцати, а слухи уже ходили о том, что он займет место Мирдина Суприма, высшего ранга магов во всем Серите. Ему еще не было двадцати пяти, а он носил зеленую мантию жреца Оброна, неслыханная честь для такого юного мага.

И он все это разбил своими проклятыми руками.

Тени мелькали сверху. Соран посмотрел на небо, отчасти ожидая увидеть стаю гарпенов. Но нет, это были его виверны. Его красивые яркие творения танцевали на ветрах океана, не переживая. Он улыбнулся. Но это угасло, когда он вспомнил бедную синюю виверну, которая спала на камине дома. Единорог порвал ее крыло, повредил заклинанием, которым Соран вызвал виверну к жизни. Все попытки восстановить его оказались тщетными.

— Если не можешь исправить крыло виверны, как справишься с защитой? — шепнул он. Он со стоном опустил голову, слишком подавленный, чтобы смотреть, как виверны летали сверху.

А если… если девушка была права?

Соран стиснул зубы от этой мысли. Он прижал ладонь к голове, холодные пальцы гладили висок, словно он мог прогнать глупые идеи из головы. Но они не уходили.

Почему не попытаться обучить девушку магии? Она уже показала себя умелой. Даже неестественно умелой. Боги, она не должна была уметь половину того, что он видел! Она видела четко его заклинания без обучения, порой управляла заклинаниями, не понимая этого. Это почти пугало.

И это могло означать только одно.

— Ибрилдиан, — прошептал он.

Перонилла Бек была ибрилдианом — смесью фейри и смертной. Гибрид. В ее венах текли красная и синяя кровь, магия фейри и смертных, создавая нечто уникальное. И сильное.

Такое смешение народов было запрещено Обетом, конечно. В старину «кража невесты» была обычным делом для лордов фейри, особенно королей и принцев, которые хотели создать сильных детей-ибрилдианов для своих армий и замков. Порой леди-фейри брали смертных мужчин, чтобы родить от них, хотя такое случалось реже. Но было время, когда гибридов было много, и они были грозой для смертных. Война между смертными и королями Эледрии велась, в основном, из-за того, чтобы прекратить кражу невест и создание ибрилдианов.

То, что что-то было запрещено, не значит, что оно не существовало. Король Лодираль не захотел отдавать свою смертную невесту, подписав Обет, и никто не знал, что стало с их ребенком-гибридом. Нынче смертные женщины, которые рожали от фейри, были вынуждены отдавать детей после рождения. Одним из неприятных заданий магов высшего ранга было собирать этих детей. Соран не знал их судьбы, и ему не нравилось строить догадки.

Но даже маги не могли найти всех ибрилдианов, рожденных в мире смертных.

Девушка могла быть крови фейри? Чем больше он думал, тем больше это казалось возможным. И потенциальная сила в ней манила его. Сила могла исцелить бедную виверну. Сила могла исправить камни защиты.

Но что еще? Что еще он мог сделать через нее?

Он мог научить ее запретному искусству создания носрайта?

Соран вдохнул, отклонил голову и смотрел на море. Учить девушку такой магии было преступлением, но это его не беспокоило. Он совершал преступления хуже. Но на ее обучение уйдет время. Даже если у нее был талант от природы, требовалось время.

— Ты не можешь держать ее тут, — прошептал он. — Не можешь. Не должен. Это опасно.

Дева Шипов. Она была тихой прошлой ночью, скрывалась в своем темном королевстве. Но это означало лишь одно: она готовилась. Готовила себя, собирала силы для мощной атаки.

Когда нападение произойдет, будет ли он готов?

Если ему будут помогать… если в боях ночью у него будет поддержка…

Соран резко встал, тряхнул мантию и накрыл капюшоном голову. Пора было покончить с глупыми мыслями. Девушка не могла остаться, он не мог ее учить. Было так просто. Он оставит ее на несколько дней, а потом отправит туда, откуда она прибыла. Пока не поздно.

С решимостью в груди Соран пошел по краю утеса, направился к следующему камню защиты. Он должен был осмотреть их все до заката.

4

— Здравствуй, большая груда камней, — Нилла убрала волосы с лица. — Я вернулась.

Стоя у калитки, она смотрела на заросший сад Дорнрайса, уродливый и трагичный, как она и помнила. Когда-то красивые изгибы были скрыты морем мертвых кустов с шипами.

Нилла поежилась, ее мутило. Теперь она знала о Деве Шипов и невольно гадала, могли ли эти сплетения шипов быть работой носрайта. Маг Сильвери говорил, что она не могла порвать оковы и появиться в физическом мире. Пока что. Но могла ли она влиять на реальность сильнее, чем он думал? Маг не был всеведущим.

Но он уверял ее, что дом был безопасен днем. Нилла смотрела на солнце, яркое на холодном небе. Еще даже не был полдень. У нее были часы безопасного исследования впереди. И что еще ей делать днем, пока маг ходил по острову по своим делам? Стоять в поле и привлекать гарпенов?

Крутя золотое кольцо на большом пальце, Нилла встряхнулась и пошла вперед. Несколько дней прошло с ее прошлого визита в большой дом, но она помнила путь среди веток, узкую тропу, ведущую к двери кухни сбоку. Дверь легко открылась, уже привыкшая к ее визитам.

Она скользнула в темную кухню, закрыла за собой дверь, чтобы закрыться от холода. Странно, как она привыкла к этому за пару дней. Она знала план кухни неплохо. Просторное место легко могло уместить небольшую армию поваров, помощников и посудомоек.

Она шла среди столов и печей с уверенностью, направляясь к буфету. Каждый день в корзинке появлялась свежая буханка хлеба, Нилла зависела от этой магии и ценила ее. Но… это все было очень странно.

В первый день в Роузварде она заглянула в банкетный зал и увидела пир на столе, все было испорчено. Почти весь дом поддался гниению. Но в буфете всегда был свежий хлеб и другие новые предметы на полках. Сильвери чарами защитил запасы перед его изгнанием? Но в этом не было смысла, он не ходил за припасами за пятнадцать лет, пока она не прибыла сюда. Кто-то еще зачаровал буфет? Король-фейри, который проклял его?

— Тайна, — прошептала Нилла. — Еще одна тайна.

Не важно. Хлеб был свежим, и это было для нее важно. Но перед тем как уносить мешок припасов, у нее была еще работа.

Пора было поискать новое платье.

Покинув кухню, она поднялась по лестнице на первый этаж дома. Ей нужно было проверить комнаты слуг. Она была девкой с улицы Драггс, она не должна была лазать в шкафах леди, которые жили в этом доме.

Но почему нет?

Слабо улыбаясь, Нилла поспешила по коридорам к главной лестнице. Она была в Дорнрайсе дважды, но мама учила ее быстро запоминать план любого дом, куда она входила. Это было почти инстинктивным, она не могла забыть, даже если пыталась.

Она нашла лестницу со столбиками, вырезанными в виде уродливых виверн, из пастей которых лились розы и лозы. Они напоминали ей синюю виверну в маяке, она показала им язык, пока приближалась.

Она опустила ногу на первую ступеньку, замерла. Спину покалывало, волоски встали дыбом.

Нилла облизнула пересохшие губы. А потом медленно повернулась и посмотрела на темное место на стене, где поблескивала пара портретов в золотой раме. Света в зале не хватало, чтобы увидеть их четко, ветки снаружи закрывали окна. Но это было не важно. Она ощущала пристальный серый взгляд на себе с портрета слева.

Соран Сильвери. Каким он был когда-то.

Нилла попятилась от лестницы и прошла по залу, двигаясь к портрету почти против своей воли. Она вглядывалась в тени, пытаясь различить черты того лица. В полумраке было проще увидеть сходства между этим юношей и мужчиной со шрамами, которого она узнала за последние дни. Челюсть была той же формы, квадратная и сильная, глаза над высокими скулами были такими же. Он выглядел привлекательно — красивый, но все еще мужественный.

Конечно, портрет мог быть идеализирован. Нилла скрестила руки и приподняла бровь. Богачи платили художникам, чтобы их сделали лучше. Юный Сильвери мог быть нескладным и кривым, мог и не быть похожим на юношу, глядящего на нее с картины.

Она в этом сомневалась.

Ей было не по себе от его взгляда, она повернулась ко второму портрету. Хоть она заметила его в прошлый раз, когда была в Дорнрайсе, она была увлечена первой картиной, Но сейчас свет падал так, что второй портрет был освещен лучше, хотя все еще в тени, так что четко видно не было.

Там был другой юноша. Похожий на первого, если честно. Насколько, что их можно было принять за одного. Но морщины вокруг глаз мужчины указывали на смех, он казался приятнее другого, который выглядел гордо. И… Нилла склонила голову и прищурилась. Что-то в изгибе рта мужчины и блеске в глазах говорило о насмешке, не веселье. Он был не менее гордым и мелочным, чем юный Соран Сильвери. Он мог быть и жестоким.

Нилла отпрянула на шаг, ощущая, что ей хватило взглядов юношей. Она отвернулась от них, поспешила к лестнице и взбежала к площадке. Там, оказавшись подальше от нарисованных взглядов, она замерла и обдумала следующий шаг.

Она посмотрела направо, лестница вела к большой библиотеке, где она несколько часов тщетно искала в первый день в Роузварде. Но сегодня ей нужно было найти покои семьи, так что она повернула налево и поспешила на следующий этаж.

Толстый зеленый ковер лежал в центре зала перед ней. От него пахло плесенью, и Нилла шла по холодному мрамору сбоку. Что-то в этом месте казалось знакомым. Она же тут еще не ходила? Нет, она оба раза шла по лестнице справа, шла в библиотеку.

Но место ощущалось знакомо. И казалось, что по бокам тянулись лозы с шипами.

Она замерла, дрожа. Может, это была ошибка. Днем или не днем, но Дорнрайс был жутким местом. Из-за пустоты. Из-за кошмаров всех, кто жил тут.

Из-за Девы Шипов, скованной, но присутствующей.

Во рту Ниллы пересохло, и сердце колотилось в горле. Она сильно хотела новое платье? Она отпрянула на шаг. Но тут ее взгляд упал на приоткрытую дверь. Она тоже была знакомой. Что-то звало ее, манило заглянуть. Зов был сильным, подавлял страх.

Нилла быстро пересекла плесневелый ковер, заглянула в комнату за дверью. Ощущения усилились, место было знакомым. Красивая кровать с розовым пологом, мягкий ковер с золотыми кисточками, ореховое трюмо у стены с безупречным зеркалом — она точно видела все это раньше. Воспоминание проступило в голове, но Нилла не могла понять, откуда оно взялось. Эта комната была наполнена розовым сиянием, пахло горящими розами. И у трюмо сидела…

Нилла моргнула. Пока ее веки опускались, она будто видела девушку, глядящую на свое отражение в зеркале. Красавица со смуглой кожей, шелковистыми черными волосами, в нарядном откровенном платье, оголяющем плечи и большую часть пышной груди. Золотой кулон висел на шее, овальный и яркий на ее темной коже.

Глаза Ниллы открылись. Комната снова была пустой, картинка пропала. Слабый запах роз остался, такой слабый, будто ей показалось.

— Бред, — прошептала она. Ее воображение разыгралось. Маг Сильвери не сказал бы, что Дорнрайс безопасен, если бы было иначе. Она была слишком встревожена. Что подумала бы мама, увидев ее сейчас? — Соберись, — буркнула она, входя в комнату. — Если тут нет платьев, я не знаю, где их искать.

Она открыла дверцы большого шкафа и увидела больше платьев, чем было нужно одной женщине. Линии талии и воротника были ниже, чем нынче было модно у леди в Вимборне, но ткани были роскошными. Шелк, сатин, бархат, с вышивкой и бусинами.

— Бусины и вышивка не нужны, — бормотала Нилла, изучая платье за платьем пристальным взглядом. — Уверена, мне не нужно показывать все, что у меня есть! — она подняла платье с таким глубоким вырезом, что она не понимала, как леди, которая носила его, что-то в нем скрывала. Ее лицо вспыхнул от мысли, что она наденет его, и маг Сильвери заметит ее.

Она вытащила сиреневое платье с высоким круглым воротником, поясом и простым покроем. Оно было слишком женственным, чтобы быть практичным, но по сравнению со всем в шкафу оно было хотя бы скромным. И она могла его надеть и снять без помощи.

— Сойдет, — сказала она и, проверив, что моль не прогрызла ткань за пятнадцать лет, она разложила платье на кровати. Еще несколько минут, и она достала теплые прочные сапоги, которые были ей немного великоваты. Хоть они плохо подходили к платью, они пригодились бы в походах по Роузварду. И она нашла нечто, похожее на водонепроницаемый плащ.

Добавив эти сокровища к платью на кровати, Нилла замерла и задумалась. Ей не хотелось раздеваться и переодеваться в комнате этой странной женщины. Но разве у нее был выбор? Нести его в маяк и переодеться там, когда маг Сильвери мог спуститься в любой миг? Вот уж нет.

Нилла поспешила развязать шнурки синего платья, оно слетело лужей на пол. Ее нижнее платье было в лучшем состоянии, и она оставила его, надела сверху мягкое сиреневое платье.

Оно было… приятным. Гладкое, чудесное на коже. Куда лучше, чем она ожидала. Так леди высшего общества всегда ощущали себя, наряжаясь в свои красивые платья? Почему тогда они не были счастливы? Нилла поправила складки юбки, ощущая себя странно женственно и уязвимо, пока шуршала ими. Семь богов! Она ощущала себя пятилетней девочкой, кружилась в новом красивом платье, которое мама купила ей на украденные монеты.

От этой мысли она посерьезнела. Она была тут не для игры в переодевания. У нее было задание.

Отпустив юбки, ниспадающие почти до пола, Нилла прошла к трюмо и села. Свет из грязных окон, закрытых лозами, был слабым, она видела лишь силуэт своего отражения. И она нахмурилась. Ее волосы ниспадали спутанными кудрями на плечо. Волосы девки с Драггс. Она надела красивое платье, шагала в нем как дурочка. Это не меняло то, кем она была.

Нилла прищурилась, глядя на себя в зеркале. Она разглядывала себя пару мгновений.

— Ты сделаешь это? — прошептала она тихо, но голос звучал четко в комнате. — Ты… поцелуешь его?

Это была ее работа. Маг Гаспар послал ее, чтобы она застала Сильвери врасплох своим ядовитым поцелуем со Сладкими снами, веществом, которое она унаследовала от матери. Оно могло отключить человека почти на сутки. Она успеет обыскать башню маяка, найти Розовую книгу.

Розовая книга… которая сковывала Деву Шипов.

Зачем Гаспару то заклинание? Он не понимал, что Девой Шипов нельзя было управлять? Он закончит как Сильвери, всю жизнь будет пытаться сдержать кошмарного монстра, пока тот не вылез и не уничтожил все.

Нилла покачала головой, провела рукой по лицу, потянула за кожу под уставшими глазами. Какой у нее был выбор? У Гаспара был папа, и Гаспар убьет ее отца, если она не вернется с книгой вовремя. Она должна сделать то, чего он хотел.

Мама сказала ей заботиться о папе, несмотря ни на что, и она пообещала. Она обещала над мертвым телом матери.

Нилла склонила голову и скрипнула зубами. А потом посмотрела на отражение в зеркале, ее глаза сияли. Конечно, она сделает работу. Конечно, получит Розовую книгу и вернется в Вимборн. Конечно, поцелует мага Сильвери, отключит его, бросит на полу. Она будет смотреть ему в глаза, пока он будет ощущать яд в себе, понимая, что она сделала.

Нилла прикусила губу до крови.

— Может, это к лучшему? — прошептала она. — Если Розовую книгу забрать, это освободит его? Если кошмар убрать, ему не нужно будет биться. Может, он сможет покинуть Роузвард, вернуться в свой мир. Жить.

Будто король-фейри, проклявший его, допустил бы такое.

Она сжала кулаки.

— Тебе-то что? — прорычала она. — Ты не знаешь его, а то, что ты знаешь, не идет ему на пользу. Он — мифато, в конце концов. Да, он был с тобой добрым эти несколько дней, но что это меняет?

Она могла спорить, сколько хотела. Правда оставалась: она не хотела целовать его. Это… Нилла нахмурилась и провела ладонью подносом. Она не хотела отравлять его. Но если выпадет шанс, она должна его использовать.

— Чушь, — буркнула она и вдруг выдвинула ящик трюмо с такой силой, что зеркало загремело в раме. Она порылась там в поисках гребня или шпилек, чтобы усмирить спутанные волосы. Если она хотела изобразить леди, стоило постараться. Она залезла глубже в ящик.

Пальцы задели что-то холодное, твердое и гладкое. И цепочку.

Нилла с любопытством потянула за золотую цепочку, вытащила кулон, который блестел даже в тусклом свете. Это был овальный медальон с цветущей розой спереди. Нилла покрутила его несколько раз, а потом открыла и увидела изящную косичку волос внутри: черные волосы были сплетены с золотыми. На другой стороне была надпись, исполненная изящным почерком. Нилла поднесла медальон близко к лицу, чтобы разобрать ее.

Вечно твой.

СС

— СС, — прошептала Нилла. — Соран Сильвери? — она коснулась косички волос кончиком пальца.

И задумалась.

5

— Замри, — шепнул Соран.

Виверна упрямо выпятила грудь и посмотрела глазом-бусинкой за магом. Вздохнув, она опустилась, свесив нос со стола, раненое крыло было раскрыто перед Сораном.

Строго глядя на виверну, Соран склонился над крылом. Он видел это как крыло, конечно, — голубая кожа с изящными лиловыми венами. Но он видел и заклинание под этим — пергамент и чернила, которыми виверна была оживлена. Его рукой.

Крыло было плохо порвано, пробито гадким рогом единорога. И пергамент, на котором было написано заклинание, тоже был разорван. Соран пригляделся, используя неловкие серебряные ладони, чтобы сдвинуть порванную кожу, соединить слова. Нужно было залатать или переписать эту часть, чтобы виверна полетела.

У локтя мага ждали чернильница и перо. Ему нужно было написать чары заново, начисто. Даже не все заклинание, только порванную часть. Когда-то он мог сделать это за один вечер, не вспотев.

Соран нахмурился сильнее. Он уже пытался несколько раз помочь виверне, знал, что будет, если он попробует снова. Его неуклюжие ладони надавят или слишком много, или слишком слабо. Перо будет дрожать в руке. Чернила будут капать и ставить кляксы. Магия будет вылетать из него вспышками. Он мог все ухудшить.

— Прррлт? — виверна подняла голову, моргнула, глядя на него, веки двигались не одновременно.

— Знаю, дружок, — Соран отклонился на стуле. — Знаю, ты хочешь к товарищам в воздухе. Хотел бы я тебе помочь.

Виверна склонила голову и показала ему язык, как змея. Ее взгляд был с обвинением.

Соран нахмурился.

— Думаешь, я не думал об этом? Но риска много. И она может не смочь понять магию, — он опустил капюшон на плечи и провел рукой по волосам. — Тебе лучше принять, что ты уже не будешь такой, как раньше. Не сможешь снова летать близко к солнцу…

Виверна заурчала и склонила голову. А потом, фыркнув, повернула голову и стала чистить гребень на спине. Наверное, ей было плевать, полетит ли она снова. Она была не самой умной в стае, и за дни у камина она растолстела на блюдах девушки.

Соран склонился над крылом и заклинанием. Он не ради виверны вытащил инструменты своего искусства. Он хотел доказать себе, что не боялся попробовать и стараться, пока усилием воли не заставит навыки вернуться в пострадавшие ладони, одолев проклятие Лодираля.

Это была глупая мечта. Он знал это.

Он уткнулся лицом в ладони, холодные на его недавно побритом лице. Он провел долгий день, шагая по берегам Роузварда, проверяя все камни защиты. Три были испорчены, но не так, как первый, ближе всего к маяку. Так через пару циклов в море остров окажется на милости любого голодного или любопытного зверя фейри. Он скоро лишится оружия против них.

Ситуация не была отчаянной. Пока что. Но скоро будет плохо.

Он поднял голову, посмотрел на окно высоко в стене. Небо потемнело с тех пор, как он вернулся в маяк. Близились сумерки.

— Где она?

Соран повернулся на стуле, посмотрел на дверь. Поняв, что он сделал, он выругался и повернулся к крылу виверны. Он не должен был переживать. Не его делом было, когда она приходила и уходила. Им обоим было бы лучше, если бы она опомнилась и покинула Роузвард. И даже не попрощалась бы.

Но он снова смотрел на дверь. Ждал, гадал… надеялся…

Виверна подняла голову, сосредоточила взгляд, насторожившись. Она что-то услышала.

Соран отказывался разворачиваться. Он взял перо, опустил в чернила, стал снова писать. Он заставлял руку не дрожать, заставлял голову сосредоточиться. Он мог сделать ровную черту.

Но не видел. Он прислушался, затаил дыхание.

Наконец, раньше, чем он сделал кляксу и все испортил, он поднял перо и сидел, ждал. Слушал ее шаги.

— Ты дурак, Сильвери, — прошептал он.

Но когда он услышал, как она постучала и повернула ручку двери, он не смог не улыбаться уголком рта.

* * *

Тучи собирались, когда Нилла стала видеть маяк. Новые сапоги терли пятки, но хотя бы были прочнее туфель, в которых она ходила. Упали первые холодные капли дождя, она укуталась в водонепроницаемый плащ, надеясь, что он защитит ее красивое сиреневое платье — будет обидно испортить его в первый день.

Она замерла на утесе над пляжем виверн, ее дыхание вырывалось облачками, которые тут же уносил ветер, дующий так, что сбил капюшон ей на плечи, жалил ее щеки, трепал ее волосы, которые она смогла закрепить парой десятков шпилек. Виверны кружились сверху, пели жуткую песнь, которая подходила настроению и пейзажу.

Она отвернулась от зрелища, посмотрела на маяк. Свет сиял в нижних окнах. Маг Сильвери уже развел огонь. Он ждал ее возвращения на закате?

Он… скучал, пока ее не было?

Нилла стиснула зубы. Она не должна была думать о таком, она этого не хотела.

Тряхнув головой, она быстро пошла по тропе к маяку, с ее руки свисала корзинка с вещами, которые она украла. Она подошла к двери, перевесила корзинку с правой руки на левую и громко постучала в дверь.

— Эй, маг Сильвери! — позвала она. Она прижала ладонь к двери, и та поддалась от небольшого давления. — Это я, сэр, — она открыла дверь и вошла в комнату, озаренную огнем в камине. — Ох, холодный ветер дует всюду! Ночью будет ужасно, это точно. Вряд ли вы подумали поставить чайник, сэр? Я промерзла до костей… Семь богов, что это?

Она застыла, дверь осталась открытой за ее спиной, она смотрела на тусклую комнату. Нилла глядела на виверну на столе, ее нос был между передних когтей с перепонками, длинный хвост свисал с другого конца, слабо подрагивая. Сильвери сидел на своем месте, перед ним были склянки и перья. Рукава его мантии были закатаны выше локтей, и было видно, где нилариум сменялся человеческой плотью выше запястий.

От восклицания Ниллы он обернулся, на лице не было эмоций, почти как у виверны.

— Мисс Бек, — холодно сказал он.

Нилла скривилась и захлопнула за собой дверь.

— Не мисс-Бекайте мне! — прорычала она, шагая по комнате. Она опустила тяжелую корзину со стуком рядом с хвостом виверны. Та подняла голову и показала язык с вялой угрозой. — Что червяк делает на столе? Мы тут едим. Хоть я и девка с Драггс, но даже у меня есть стандарты.

Маги Сильвери бесстрастно моргнул и склонился над своей работой. Он держал нечто, похожее на старое гусиное перо, неловко поддерживал его пальцами, пока делал отметки вдоль дыры в крыле виверны.

— Тихо, мисс Бек, — сказал он. — Тут нужно… сосредоточиться…

Его голос утих, словно он не мог удержать поток мыслей, сосредоточившись на задании. Виверна опустила голову, жалобно урча.

— Фу, — Нилла вскинула руки, прошла к своей кровати в маленькой нише и расстегнула плащ. — Гадкая виверна, — буркнула она. Сбросив плащ с плеч, она бросила его кучей на кровать. — Смотрите, еще принесет заразу! Не вините меня, если окажетесь в крапинку с лихорадкой, или если начнут гнить пальцы…

Она развернулась. И застыла.

Плечи Сильвери были еще склонены над работой. Но его голова была поднята, он смотрел на нее между прядями белых волос. Его рот был приоткрыт, он был удивлен.

Жар вспыхнул в ее животе, добежал до шеи. Это было глупо, и Нилла быстро скрыла это хмурой гримасой.

— Что? — осведомилась она.

Его ладонь, неловко сжимающая перо, застыла в воздухе над крылом виверны. Виверна недовольно посмотрела на него и вздохнула. Звук заставил мага очнуться. Он моргнул и покачал головой.

— Мисс Бек, — он грубо кашлянул. — Я, кхм… Вы выглядите…

— Мокрая, как котенок, упавший в лужу? Да, знаю.

Жуткие шрамы вокруг его рта натянулись, словно он подавлял улыбку.

— Я хотел сказать, мило.

Нилла раскрыла рот. Ее разум искал ответ. Ее называли по-разному, чаще всего пошло. Она знала, какой эффект оказывала на противоположный пол. И она ненавидела это. Мама знала, как использовать влечение, как оружие, но Нилла ощущала себя уязвимо из-за того, что ее внешность делала ее мишенью для испорченных людей.

Ни один мужчина еще не смотрел на нее так.

Ни один мужчина еще не звал ее милой.

— Пф! — она опустила взгляд. — Это просто нарядное платье, которое я забрала из поместья. Видите подол? Уже испорчен грязью, уверена. Но вряд ли леди, которой принадлежало платье, будет против.

— Она не будет против. Ни капли.

Голос Сорана был таким мягким, что Нилла невольно взглянула на него. Он перевел взгляд на виверну, но рука не двигалась в воздухе. Капля темной жидкости капнула с кончика пера на стол. Сильвери заворчал и поспешил вытереть ее, но его ладони были неуклюжими, и он выронил тряпку. Он зарычал, мягкость пропала из его голоса. Он бросил перо кончиком вперед в открытую баночку красноватых чернил.

— О, дайте мне! — быстро сказала Нилла и пробежала по комнате. Она пригнулась и подняла тряпку, поспешила вытереть пятно на столе. При этом она заметила крыло виверны. Дыра стала лучше, чем три дня назад. Крыло все еще не могло летать. Но стало лучше.

Но ее больше интересовал узор из символов вдоль шрама, тянущийся с обеих сторон. Она почти узнавала буквы, но не до конца. Но она ощущала… мерцание. Гул энергии напоминал то, что она чувствовала от гримуаров в кабинете с перьями Гаспара.

— Что это? — она указала на дыру. Виверна щелкнула зубами у ее пальца без угрозы. Она щелкнула виверну по носу. — Лежать! — Нилла повернулась к магу и поняла, как близко стояла к нему, ее рука почти задевала его. Она поежилась и отступила на шаг. — Вы делаете магию, сэр?

Он хмыкнул и кивнул, его серые глаза скользнули по ее лицу и сосредоточились на виверну.

— Я пытаюсь, да.

— Как это работает?

Он рассмеялся, гул был теплым в его груди.

— Я не могу начать объяснять, как именно.

Нилла нахмурилась. Фыркнув, она щелкнула его по уху с той же силой, что виверну по носу. Он вздрогнул, но не успел возмутиться, Нилла прошла к своей стороне стола, схватила стул и подтащила его к магу, опустилась там на стул, уперла локти в стол и опустила на ладони подбородок.

— Хорошо, — сказала она. — Не объясняйте подробно. Объясните просто. И простыми словами, — она моргнула, глядя на него заинтересованно.

Он изобразил огорчение.

— Простите, мисс Бек. Я не хотел оскорбить.

— Снисхождение ведь не оскорбляет, да?

Он чуть склонил голову и потер лоб серебряным пальцем.

— Теория за тем, что я пытаюсь делать, сложная. Но словами дилетанта, если позволите, виверна — существо из пергамента и чернил. Она не создана из пергамента и чернил, это был проводник, через который она родилась. И через него ее можно исцелить.

Нилла кивнула.

— Думаю… я понимаю это.

— Нет, уверяю вас.

Она хмуро посмотрела на него, потом на крыло виверны. Виверна чирикнула, заерзала под ее взглядом.

— И когда вы чарами создали этого зверька, это было как когда вы создали Деву Шипов?

— Процесс был схожим, да. В отличие от воплощения кошмаров в реальность, воплощение мечты не запрещено у магов. Но это считается низкой магией. Я научился трюку случайно еще школьником. Годы спустя я понял, что в этом маленьком глупом хобби были капли темной магии. А потом я начал практиковать это, создавая больше и больше мечтаний, пока их создание не стало для меня легким, как дыхание.

— Вы их видели? — спросила Нилла. — В мире смертных?

Сильвери пожал плечами.

— Они выглядят как тени в нашем мире. Но они счастливее в Эледрии, где воздух легче. Он приятнее для магических существ.

— Им тут нравится.

— Да. Чем дальше Роузвард от нашего мира, тем больше процветают мои виверны.

Нилла задумчиво кусала щеку изнутри.

— Вы говорили как-то, что виверны были пленниками тут. Как вы. Король-фейри тоже проклял их?

— Нет. Я, — его тон был тяжелым. Полным стыда. — Через год после моего заключения я… боялся, что впаду в безумие, если останусь один еще дольше. Я вернулся к изначальным книгам заклинаний, в которых создавал виверн и записал их чары. Мои навыки не такие, какими были, — он поднял пострадавшие ладони, — но у меня был запал. Я заставлял пальцы слушаться, пока все мои маленькие создания не стали привязаны ко мне, как я привязан к Роузварду, — его голос стал ниже, был чуть громче шепота. — Сначала они злились. Были в ярости. Но мы привыкли друг к другу. И они спасают от тишины, от монотонности.

Он склонил голову, взглянул на нее из-под бледных ресниц.

— Как видите, мисс Бек, я не добрый человек.

Они молчали, только виверна чирикала, и трещал огонь в камине. Сильвери смотрел вниз, но Нилла видела, как дергалась его щека, он ощущал ее взгляд.

Сколько стыда мог терпеть человек? Гордый маг будто сгибался под его весом. Но Нилла не могла презирать его. Стыд был хорошим качеством, хоть повод был плохим. Этот мужчина пятнадцать лет смотрел своему греху в лицо каждую ночь. Он не мог отвести взгляда, не мог притвориться слепым. Опыт изменил его. Разбил на куски. Шрамы на его коже были только внешними признаками худшего вреда внутри.

Но… Нилла нахмурилась, чуть щурясь, глядя на жуткое лицо. Он был таким сломанным? Его не восстановить? Или у разбитого могло быть новое начало?

Она кашлянула и покачала головой, глядя на виверну и чернила, высыхающие на ее крыле.

— Вы сможете помочь червячку? — спросила она, проводя пальцем под линией букв. Тонкое крыло с венами мерцало под ее прикосновением.

— Нет, — ответил сразу Сильвери. — Не полностью. Не этими ладонями. Боюсь, эта маленькая мечта больше не будет летать.

— И вы не позволите вам помочь?

Он не ответил.

Нилла приподняла бровь. Может, было глупо поднимать эту тему вскоре после прошлого спора.

— Не смотрите так. Неужели это такая глупая идея?

— Я… Это, мисс Бек… — он кашлянул, сделав паузу, хмуря лоб в шрамах, как от боли. — Вы просите…

— Я знаю, что это не просто. Я не глупая, вообще-то.

— Я не звал вас такой…

— Я не говорю о великих чарах. Я не воображаю себя магом. Я просто хочу помочь. Я могу научиться держать перо, и вы можете показать мне, где рисовать символы? Я могу практиковаться. Может, я могу… не знаю, — она вздохнула, опустила голову на ладони, вдруг устав, потерла глаза, медленно качая головой.

Она подняла взгляд, подпирая подбородок переплетенными пальцами.

— Может, я могу повлиять.

Он смотрел на нее, изучая. Его молчание затянулось.

— Простите, — прошептала она и стала вставать.

— Постойте.

Его ладонь взлетела молниеносно. Холодные пальцы сжали ее запястье. Нилла ощущала силу в хватке, сила могла сломать ее кости одним движением. Впервые за дни страх перед этим незнакомцем возник в ее сердце. Она застыла в его хватке, как мышь в когтях совы.

Еще сжимая ее руку, он встал и навис над ней, был на голову выше. Она смотрела на его грудь, мантия и рубаха были развязаны, и она видела шрамы, покрывающие его кожу уродливым узором жестокости. Ее сердце гремело с болью, и она поняла, что не дышала.

— Нужно больше, чем капля магии в крови, чтобы стать магом, — голос Сильвери был низким и мрачным, как ночь, холодным, как зима. — Нужна искра. Старые звали это энсилдари — вдохновение. Это или есть, или этого нет. Без этого силой внутри управлять не выйдет.

Нилла заставила взгляд подняться с его груди в шрамах к горлу, по подбородку до кривых губ. Отклонив голову сильнее, она все еще не смогла встретить его взгляд. Она смотрела на его лоб, на жуткий шрам между бровей.

— Вы видите? — сдавленно сказала она. — У меня есть искра?

Он притянул ее к себе, заставляя шагнуть ближе. Другая ладонь поднялась, поймала ее подбородок между указательным и большим пальцами. Она дрожала от холода нилариума, стиснула зубы и не давала себе кривиться.

— Посмотрите на меня, — сказал он.

Она опустила взгляд с его лба на глаза. Они прожигали ее, темные зрачки почти скрыли серебряные радужки. Она ощущала, что он искал, смотрел темные потайные места в ней, о которых она едва догадывалась.

Он мог читать и другие ее тайны? Он мог видеть, кем она была? Мог понять, почему она прибыла в Роузвард?

Было тяжело. Она не могла выдерживать тот взгляд. Ее веки трепетали, она смотрела на его рот. На шрамы вокруг его губ. Она все еще видела их прошлую форму под шрамами, призрак красивого юноши с портрета. Но шрамы все искажали, портили его чувственные губы. И все же…

Она дрожала, мысль пробралась в ее разум без спросу. Как ощущались бы эти губы на ней? Поцелуи мага со шрамами были такими же дикими, как во сне? Они обжигали так же, дразня ее нежностью, чего она еще не ощущала?

Узнать было просто. Она могла приподняться на носочки, прижаться ртом к его губам, узнать ответы на все эти вопросы.

«Не глупи!».

Она отдернулась, высвободила подбородок из его пальцев, а запястье из его ладони. Он сразу отпустил, и она отшатнулась на несколько шагов, чуть не запуталась в юбке.

— Ну? — осведомилась она, качая головой. Пара кудрей выбилась из шпилек и упала на ее плечи. — Что вы увидели?

Ладони Сильвери опустились. Он открыл рот, закрыл его.

А потом отвернулся от нее. Быстрым движением он подхватил виверну со стола комом крыльев, лап и хвоста и опустил ее на пол. Он стал закупоривать склянки, вытирать перья, а потом собрал все вещи в сумку и повесил на плечо. Он без слов пошел к лестнице, виверна ковыляла за ним.

— Нет! — рявкнула Нилла, удивив себя.

Он замер, нога была на первой ступеньке. Он не посмотрел на нее.

— Нет, нет, нет, — быстро сказала Нилла, скрестила руки и сделала три шага к нему. — Нет, сэр, нельзя просто уйти и оставить меня ни с чем! Что вы увидели? У меня есть искра? Вдохновение?

Он медленно повернул голову, поймал ее взгляд в комнате, освещенной камином.

— Там… что-то может быть.

Слова были тихими, но звенели в воздухе между ними.

Но Нилла не успела придумать ответ, Сильвери опустил голову и поднялся по лестнице. Он исчез в тенях выше потолка, оставив ее стоять, приоткрыв рот. Ее голова кружилась.

6

— Это безумие. Ты это знаешь. Просто безумные слова, не принимай всерьез.

Нилла снова и снова бормотала слова. Пока резала хлеб и копченое мясо себе и виверне. Пока сидела у камина, жуя задумчиво и слушая ворчание виверны. Пока убирала на кухне, прятала припасы, которые принесла из Дорнрайса. С каждым новым заданием она пыталась отвлечься, сосредоточиться, не думать о новой чудесной мысли.

Но слова обжигали ее голову огнем.

«Что-то может быть…».

Снаружи разразилась гроза. Гром рычал как дракон, и дождь хлестал по каменным стенам и стучал в дверь. Сверху стонала башня маяка, и Нилла невольно поглядывала туда, гадая, не рухнет ли вся конструкция.

Но Сильвери все еще не вернулся.

— Не так и голоден, чтобы терпеть меня, да? — буркнула она и убрала тарелку еды, которую приготовила для него. Ладно. Если ему надоели ее вопросы и настойчивость, ей надоели его превосходство и снисхождение. Пусть дуется в одиночестве в башне, где с ним была только гроза. У нее был долгий день. Она была рада лечь спать раньше.

Но сначала ее ждало последнее задание.

Пока ветер и дождь гремели дверью, Нилла вытащила баночку среди других склянок и пакетиков припасов из буфета, стоящих на полочке. Она подняла крышку. Едкий запах обжигал ноздри, и ей пришлось быстро отвернуться. Как только первая волна запаха прошла, она заглянула внутрь.

Сладких Снов осталось всего две дозы.

— Глупо, — шепнула Нилла. Она часто говорила маме, что считала Сладкие Сны самым глупым ядом. Что хорошего в отраве, требующей для работы поцелуй?

Но мама улыбалась и говорила, что для леди это было ужасно полезно. Поцелуи спасали ее, когда она уходила ночью воровать.

Нилла вздохнула, закатила глаза. Виверна сидела под потолком, ее живот был полным, она следила за девушкой сонными полуприкрытыми глазами.

Нилла с сожалением покачала головой.

— Было бы проще, если бы я могла добавить это ему в кашу утром и покончить с этим.

Виверна сделала отрыжку. Это был умный ответ от виверны.

— Гадкий червяк, — буркнула Нилла и принесла баночку на стол. Она опустила ее там и села. Пару мгновений она просто сидела и смотрела на баночку, ладонь гладила неровную поверхность стола. А потом она вдруг полезла внутрь нового платья. Ее пальцы нашли изящную золотую цепочку, и она вытащила кулон.

Она замешкалась. Может, идея была плохой. Ощущалось… как вторжение. Если послание внутри и светлые волосы, сплетенные с черными, были даны магом Сильвери этой загадочной леди, имела ли она право забирать это? И использовать для своей цели?

— Не важно, — прошептала Нилла. — Нельзя терять шанс. У тебя осталось всего две дозы. Нужно держать это при себе, и когда подвернется шанс…

Она открыла медальон. Она уже вытащила косичку и оставила в трюмо леди в поместье. Теперь она кончиком пальца подцепила две дозы Сладких Снов и намазала на медальон. Было немного грязно, но подошло идеально.

Закрыв медальон, Нилла отпустила его, и он скрылся под воротником платья. Он был холодным на ее сердце. Она прижала ладонь к груди, вдавливая медальон в кожу, пытаясь быстрее его согреть. Но холод не пропадал.

Может, ей не стоило использовать это. Может, она найдет другой способ принести Розовую книгу Гаспару. Может,…

— Может, ты дура, — прорычала она и быстро закрыла пустую баночку, вернула ее на полку к другим припасам.

Гром зловеще звучал сверху, но буря уже утихала. Дождь лился уверенным ритмом, бил по ставням. Вода стекала из трещин в стенах, собиралась в лужицы на полу, но Нилла решила разобраться с этим завтра.

Она стала снимать сиреневое платье, осторожно повесила его на спинку стула. А потом укуталась в тонкое одеяло, забралась в кровать в нише на груду шкур. Виверна спустилась с балки и проковыляла к ней. Опустив голову на шкуры, виверна посмотрела на нее, урча.

— Нет, — прорычала Нилла, вытащила край одеяла из-под головы виверны, а потом свернулась калачиком спиной к зверьку и огню, смотрела на узор трещин и выбоин в каменной стене в дюймах от ее лица.

Ее рот двигался, тихо формируя слова, которые она не осмеливалась говорить громко:

— Что-то есть…

Конечно, это ничего не значило. Она не ожидала, что улучшит свой потенциал и сможет использовать настоящую магию. Она была воровкой. Она никогда не была чем-то другим, как бы ни желала и ни пыталась.

Она повернулась и уткнулась головой в шкуры, пытаясь уснуть. Огонь угас, в комнате стало темно. Дождь все стучал, и этот звук в комнате звучал как хор капель. Что-то теплое и чешуйчатое забралось в ее кровать, свернулось за ее ногами и храпело.

А она все еще лежала.

Нилла думала о Сильвери высоко в его комнате в башне. Он, склонившись над столом, оберегал ее сон от Девы Шипов, усиливая свое медленно рассыпающееся заклинание оков.

Нилла сжалась сильнее, стараясь не побеспокоить виверну, которая дрогнула и хлопнула крылом.

А потом она вдруг отбросила одеяло и села. Виверна перекатилась на живот, спина была неестественно изогнута, зверек продолжал храпеть. Но Нилла смотрела из ниши на темную комнату. В камине было слабое красное сияние, но тонкий луч лунного света проникал в одно из высоких окон.

Свет луны? Странно. Когда закончился дождь? Разве вышла луна?

Она выбралась из ниши и медленно пересекла комнату. Она знала это место достаточно, чтобы двигаться в темноте. Ее босые ноги не издавали ни звука, пока она осторожно шагала, подбираясь к двери. Яркий свет луны мерцал в трещинах, и неподалеку было слышно шелест океана.

Она прошла к двери. Замерла. Склонившись, Нилла прижалась ухом к двери. Ее дыхание замерло, она стиснула зубы и поджала губы.

Ничего. Только океан и ветер.

Не было скрипа лоз, шороха шипов. Не шелестели нежные лепестки на ветру.

Но Нилла стояла дольше, чем стоило.

А потом она медленно выдохнула и шепнула:

— Я знаю, что ты там.

Да-а-а-а…

Ее глаза распахнулись.

Нилла закашлялась, приподнялась на локте, задев вес за коленями. Виверна зарычала, острые когти опустились на ее бедро в предупреждении. Нилла не могла реагировать. Она смотрела на стену, озаренную сиянием угасающего огня, ее сердце колотилось в груди.

Она оглянулась на комнату.

Дверь была закрыта.

Было темно и тихо, только стучал дождь. Свет луны не проникал в окна. Буря еще не прошла.

— Сон, — прошептала Нилла. — Просто сон.

Она повернулась к двери, подняла одеяло до плеч, уткнула под подбородком. Виверна вытянулась, ворча, уродливая морда была близко к сердцу Ниллы. Виверна моргнула и показала зубы в неубедительном шипении.

Нилла обвила существо рукой и притянула его ближе, игнорируя дискомфорт чешуи и узловатых конечностей. Когда она уснула, ее убаюкали сопение виверны и стук дождя по камню.

* * *

Она сидела на его кровати. За ним.

Соран склонился над открытой книгой заклинаний. Он уже несколько часов читал заклинание. Ночь потемнела вокруг него. Его свеча наполовину сгорела, воск собрался лужей в деревянной чаше. Свет сиял в его глазах.

Но он видел не свет свечи. Это был свет горящих слов, пылающей магии, пляшущей в воздухе перед его глазами.

Он сотни раз читал это заклинание, вызывал эту магию, но проще не становилось. Сложность требовала огромных усилий. Хоть окна были открыты вокруг него, хоть ледяной воздух и дождь лились со всех сторон, пот покрывал Сорана с головы до пят. Час назад он сбросил тяжелую мантию и ослабил шнурки рубашки. Волосы прилипли к его лбу, и он старался не давать каплям пота падать на страницы и портить ценный текст.

Буря бушевала часами. Наконец, гром отступил, оставив тихий стук дождя. Только тогда Соран ощутил перемену в атмосфере.

Он ощутил ее прибытие.

Это было ожидаемо. Прошлой ночью она была тихой, далекой. Но он не надеялся, что она отступила надолго. Они приготовился к бою, прогонять ее и поддерживать сложное заклинание. Он много раз вел этот бой. Одной из таких ночей он не выдержит.

Но не этой ночью.

Не пока Нилла лежала в кровати внизу, веря, что он защитит ее до рассвета.

К его удивлению, жестокой атаки не последовало. Волна духов сообщила о появлении носрайта, запах раздавленных и горелых роз, который сопровождал ее всюду. Но шипы не ползли по стенам, не обвивали ножки его стула. Он ощущал ее движения за ним, даже слышал скрип, когда она села на его кровать. Но она была тихой. Скромной.

Его сердце забилось быстрее от страха.

Какое-то время он сосредотачивался на заклинании. Но ощущение ее взгляда на его затылке сводило с ума. Рыча. Соран разделил сознание. Его тело осталось над книгой, глаза читали заклинание, губы беззвучно формировали слова. Но часть его сознания села и повернулась к комнате за ним.

Она сидела, как он и ожидал, на краю его кровати, сложив ладони на коленях. Она выглядела странно человечно. Хоть он мог различить шипы и ветки вокруг нее, как темную ауру, она была из плоти и крови. На ней было белое шелковое платье, открывающее ее плечи, шнурки на груди были отчасти развязаны. Юбка была с разрезом до колен, было видно ее маленькие ступни, скромно скрещенные лодыжки, силуэт ее голеней.

Ее взгляд был опущен, но он знал, что она ощущала его внимание.

«Что ты делаешь, Хеления? — зарычал Соран. Его духовный голос не слышали уши людей, но она насторожилась от звука. — Чего ты хочешь?».

Она подняла голову, подняла длинные темные ресницы. Черные глаза сверкнули в свете свечи.

«То, что я всегда хотела, любимый».

Ее губы не двигались. Это тело было только иллюзией.

«Быть твоей. А ты — мой. Навеки».

Дух Сорана сжался. Его смертное тело напряглось, кулаки сжались, он продолжал читать заклинание, сплетая чары.

«Я не дурак, — сказал он. — Помни, я воззвал тебя к жизни. Я знаю, кто и что ты».

«Я твоя Хеления».

«Ты — кошмар. Носрайт».

«Я — твоя Хеления. А ты мой любимый».

Она встала. Иллюзия была убедительной. Идеальной. Когда она подошла к нему, ее бедра покачивались, как он помнил. Свет ласкал ее плавные изгибы, манящие и близкие.

«Обними меня, — прошептала она. — Обними, как делал когда-то».

«Нет», — он встал, готовый встретить ее, поднял ладонь в защите. В этом измерении проклятия нилариума не было. Ладонь была целой, человеческой, могла касаться и доставлять чувственные наслаждения.

Она потянулась. Тени ветвей обвили его руку до плеча, но он едва видел их. Он видел, как ее рука сжала его ладонь, потянула его к ней, прижала его ладонь к ее бьющемуся сердцу. Это было таким настоящим. Она была теплой, мягкой, податливой.

«Хватит бороться, любимый», — шепнула она, шагнув ближе. Она подняла голову, приоткрыла пухлые губы. Он не видел мгновение, что они были из лепестков роз.

Было просто поддаться. Да, он умер бы из-за ошибки, из-за слабости. Но могла ли смерть быть более желанной?

«Наша связь вечная», — прошептала она.

А потом совершила серьезную ошибку.

«Что у смертной девушки может быть, чего нет у меня?».

Соран моргнул.

Рыча, он поднял руку с ее груди и сжал пальцами ее горло.

«Вон!» — взревел он и одним жестоким движением сломал ее шею.

Носрайт завизжала. Шипы вырвались из ее кожи, разрывая иллюзию, открывая реальность. Ветви поднялись по ногам Сорана до пояса, обвили его тело и руки. Но он не отпускал сломанную шею. Он сбил ее с ног, срывая ее ветви со стен, вырывая их из пола. Он быстро повернулся, бросил ее в ближайшее окно. Ее руки из шипов рвали его плоть, резали каменную раму окна.

И она упала, ветви тянулись за ней.

Охнув, Соран отклонил голову и смотрел на страницу перед собой. Он сидел за столом, свеча озаряла текст перед ним. Мерцающая магия не завершенного заклинания плясала в воздухе перед его глазами.

Хорошо. Чары не были разбиты. Пока что. Дева Шипов отвлекать умела, но он не дал себе сильно отвлечься от задания. Он поспешил продолжить заклинание, тщательно читал слова, формируя сложные узоры магии и силы.

Он ощущал ее во тьме, под дождем. Она ползла вокруг башни. Ее ладони из шипов с длинными пальцами шуршали по камню, она порой стонала без слов. Но когда рассвет появился на горизонте, она притихла.

Соран завершил заклинание и быстро закрыл книгу.

7

Нилла встала, оделась и уже делала оладушки, когда маг спустился из башни следующим утром. Его шаги разносились эхом, хотя он был еще далеко, и она слушала, как он спускался, пока он не остановился у проема в потолке.

Там он замер, замешкался.

Она медленно сосчитала до двадцати.

Он не шел.

Нилла сняла последние оладушки с огня и повернула голову к проему.

— Я ненавижу, когда вы так делаете, — крикнула она.

Еще пара мгновений, и он стал двигаться, мантия волочилась по ступенькам за ним, когда он появился. Его капюшон скрывал лицо, бледные волосы ниспадали из-под него длинными прядями.

— Что делаю, мисс Бек? — спросил он идеально спокойным тоном.

— Покидаете комнату, загадочно и внезапно, хотя я думала, что мы говорили. Как прошлой ночью. Это грубо, — Нилла опустила последний оладушек на стопку, прошла по комнате и опустила тарелку на стол. — Присядьте, сэр, — сказала она вежливо и холодно.

Сильвери послушался. Виверна, оставшаяся комочком на кровати в нише, встала, потянулась невозможным образом и прошла по комнате, свернулась у ног хозяина. Она жалобно скулила, пока Нилла не опустила и перед ней несколько оладушков. Пока зверек шумно жевал, Сильвери не притрагивался к еде. Нилла села напротив него и попробовала оладушек.

— Они не отравлены, — сказала она, жуя. — Я не настолько на вас злюсь.

Он кивнул и отломил кусочек. Но перед тем как съесть, он сказал:

— Прошу прощения. Мое поведение прошлой ночью действительно было неприятным. Вы — гость в моем доме, с вами нужно обращаться вежливо. Я… не в форме.

— Угу, — Нилла откусила еще немного. Она следила за ним пару мгновений, даже дала ему съесть оладушек, а потом сказала. — Итак, сэр.

— Да, мисс Бек?

— Когда мы начнем?

Он замер. Посмотрел ей в глаза.

— Что начнем?

— Вы знаете, что, — она прожевала и проглотила. А потом покрутила вилкой, изображая, что пишет по столу тупым концом.

Его глаза расширились. Он нахмурился и опустил подбородок.

— О. Это.

— Да, это, — Нилла пронзила оладушек. — Вы сказали, у меня есть искра. Вы сказали, что меня можно научить. Так почему не научить меня? Хотя бы попробовать. Посмотреть, есть ли у меня сноровка для этого.

— Сноровка?

— Вы понимаете. Немного таланта.

Он сжал губы, а потом приоткрыл их и сказал:

— Талант есть.

— Так почему нет? — она опустила вилку и сцепила пальцы над тарелкой, подперла подбородок. — День выдался холодным и дождливым. Я не хочу выходить, да и вы вряд ли хотите. Как еще занять время? Я не говорю, что хочу стать одного уровня с мифато…

— Это было бы невозможно.

— Да. Понимаю, — Нилла нахмурилась. — Я знаю, что я не как могучие маги. Но если вы хоть немного меня обучите, я смогу вам помогать.

— Как вы предлагаете мне помочь, мисс Бек?

— Во-первых, с червем, — она махнула на виверну, которая сидела на задних лапах с округлившимся животом, шлепала губами с довольным видом. — Я помогу исцелить ее крыло.

Сильвери медленно кивнул.

— Это… возможно.

Это было первое признание потенциала от него. Сердце Ниллы дрогнуло от удивления, и она не смогла сдержать улыбку.

— Правда?

Еще кивок.

— Да. Правда.

— Тогда чего мы ждем? — она вскочила, потянулась над столом и забрала его тарелку. — Нужно сразу начинать!

Он нахмурился.

— Я еще ем.

Нилла фыркнула, опустила тарелку перед ним. Он взял последний оладушек, ловко, несмотря на неуклюжие ладони, свернул его и откусил край. Он продолжил откусывать понемногу, задумчиво жуя, Нилла думала, что сойдет с ума от нетерпения. Она была готова взорваться, когда заметила изгиб его рта и блеск в глазах. Он знал, что делал.

— Кошмар! — прорычала она, забрала остатки оладушка из его руки и сунула в свой рот, с яростью глядя на него. — Ну же, — сказала она с полным ртом. — Несите перья и чернила, пока еще светло!

Сильвери моргнул, глядя на нее. Его губы в шрамах изогнулись, показывая сильные белые зубы, он откинул голову и рассмеялся.

* * *

Ушло больше времени, чем Нилле хотелось, чтобы маг принес вещи из башни. В шкафу было несколько запасных перьев и пергамент, но чернила были сверху, как и перочинные ножи, камешки пемзы и прочие предметы, которые Нилла даже не знала, как использовать.

Она хотела начать, но Сильвери не спешил. Он все аккуратно разложил на столе, поправлял понемногу. Может, в такой точности была важность для магии, но Нилла подозревала, что дело было в одержимости мага быть во всем лучшим. Она отклонилась на спинку стула, скрестив руки, нетерпеливо постукивала пальцами по руке, несколько раз досчитала до двадцати. Она как-то смогла совладать с пылом.

Наконец, когда все было так, как ему нравилось, Сильвери повернулся.

— Придвиньте стул, пожалуйста, мисс Бек, — он поспешил добавить грозным тоном. — Ничего не трогайте!

— Хорошо. Не трогаю, — буркнула Нилла, придвинула стул к своему месту за столом. Маг опустил пустой пергамент рядом с длинным белым пером, которое Нилле хотелось взять и покрутить. Ее ладони вдруг стали липкими. Как давно она писала в последний раз? Ни разу со смерти матери, точно. И она не любила писать. А если она опозорится?

Но после споров и просьб она не могла отступить, так что сунула ладони под руки и смотрела на мага из-под насупленных бровей.

Маг сел с другой стороны, сцепил пальцы, огляделся и глубоко вдохнул.

— Откуда начать? — тихо сказал он.

Вряд ли он говорил с ней, так что Нилла молчала.

— Магия, — наконец, сказал он, — родилась не в этом мире. Не в Эледрии. Не в мире смертных. Не в мире физической реальности. Магия — из квинсатры, другого мира. Из мира без материи, не физического измерения, которое так близко к этой реальности, как ваша плоть к вашим костям.

Нилла сглотнула с большими глазами, посмотрела в сторону, ожидая отчасти заметить краем глаза блеск этой близкой реальности. Но это было глупо, и она сосредоточилась на маге.

После бесконечной тишины Сильвери поднял другое перо со стола и сжал кончик, медленно крутя его в стороны.

— Знаете, что это, мисс Бек?

Решив, что это был вопрос с подвохом, Нилла медленно кивнула, но не стала говорить. К ее радости, маг продолжил сам.

— Это мост между квинсатрой и миром смертных. Это инструмент, которым мы рисуем неописуемое из эфира нереальности и превращаем его в физическое, осязаемое, четкое. Этим инструментом мудрец может описать тайную правду вселенной томами святого текста. Этим же инструментом маг создает то, что вы знаете как магию.

Нилла кивнула. В этот раз он явно ждал ответа. Она открыла рот, замешкалась и сказала:

— Да. Магия.

Маг медленно приподнял бровь. Он осторожно опустил перо перед собой и сцепил пальцы.

— Смертная магия начинается с написанного слова, — сказал он. — Способность ухватить воздушное ничто идей, чувств и ощущений и придать им понятный облик — это смертная способность. Фейри, хоть в их венах бежит жидкая магия, не понимают силу написанного слова, не могут понять, как метки на странице, камне или дереве могут содержать слова, идеи, миры и силу.

Это было не новым для Ниллы. Мама рассказывала ей похожее, когда она была девочкой, и многие в Вимборне понимали, что маги смертных использовали письмо, чтобы направлять магию, а фейри так не делали. Пока что все было просто.

Или не так и просто. Нилла сидела напротив мага, слушая его, и начала подозревать о слоях сложности и понимания, о которых она не подозревала. Перспектива впечатляла. И ужасала.

— Перед записями, — продолжил Сильвери, отклонившись на стуле, расслабившись, — был язык. Но не один. Как вы знаете, в мире смертных сотни языков, а то и больше. Многие, хотя не все, обладают письменной формой, позволяющей носителям того языка записывать их мысли и верования для будущих поколений. В этом есть магия, хотя вы можете не понимать этого, мисс Бек.

Нилла кивала, надеясь, что выглядела умно и задумчиво. Не так она представляла урок магии. Но разве она ожидала, что маг вручит ей книгу заклинаний и заставит создавать шары слизи в первые пятнадцать минут? Она подперла голову рукой, уперев локоть в край стола, и заставляла себя впитывать каждое слово.

— Но вы должны помнить, — продолжил маг, — что нет одного чистого языка во всех известных мирах. Все народы человечества стремятся лучшим образом передать мысли, идеи, реалии и верования, которые существуют в царстве разума, через понятную форму, но передача через посредника — речь — всегда будет неидеальной. Всегда будут нюансы мысли, которые язык не может выразить. Не в чистейшем смысле. Только один язык близок к тому, что мифато считают чистотой. Какой это язык, мисс Бек?

Нилла моргнула, опешив. Она не ожидала вопросы на этом этапе.

— Эм, это… — какое странное слово он использовал? Она слышала его раз или два. — Это старый ара… аранелийский? — предположила она.

— Неверно.

Конечно. Нилла чуть не закатила глаза. Жар вспыхнул на ее щеках, но Сильвери не выглядел недовольно. Он был слишком сосредоточен на рассказе, чтобы заметить ее смущение.

— Единственный чистый язык во всех известных мирах, — сказал он, — это язык математики. Только этот язык понимают все культуры, все народы. Он универсален. Символы и способы выражать идею в математике одинаковые во всех странах нашего мира. Через математику ученые могут выражать неописуемое так, что все, кто знают этот язык, могут понять это с чистотой и без возражений.

Нилла снова кивала. Ее энтузиазм угасал, пока маг говорил. Изучение магии было как писать длинные уравнения?

Впрочем, лекция Сильвери стала улучшаться:

— В восемьсот шестом году до Обета первые мифато Коринтара обнаружили, что язык математики, хоть он был универсальным языком, был слишком чистым для магии. Так что великие маги-математики продолжили поиски. Это была охота на язык, который мог достичь того же уровня логической универсальности, не лишаясь важных нюансов. Почти невозможное задание, для которого не подходили все изученные языки смертных. Вероф Чон из школы мифато Ян обратился к мирам вне нашего в поисках языка, подходящего для смертной магии. Он первым использовал старый аранелийский — древний язык фейри с начала времен, еще до того, как пути людей и фейри разошлись, увели в разные миры и реальности.

Ее догадка была не такой и ошибочной. Нилла склонила голову, чтобы скрыть улыбку в ладони.

Сильвери рассказывал о маге Чоне и его открытиях вечность. Все это время дождь стучал по двери и стекал из трещин в стенах и окнах, собираясь на полу. Сильвери не переживал из-за этого, Нилла решила последовать примеру. Она слушала как можно внимательнее, надеясь, что запомнит хотя бы важные части этой лекции.

Это было необходимо? Она не будет тут так долго, чтобы продвинуться в изучении магии. Гаспар дал три недели на поиски и кражу Розовой книги. Она уже использовала шесть дней. Сколько еще она могла отдать этому делу, если оно просто отвлекало ее от цели?

Наконец, лекция мага подошла к концу, и он сказал ей взять перо. Интерес Ниллы тут же повысился… но отступил, когда маг первым делом сказал ей записать ее алфавит, по букве за раз. Даже не старый аранелийский, просто буквы, которые она выучила в детстве.

Ощущая себя глупой школьницей, Нилла подавила возмущения и стала писать буквы, одну за другой. Она давно не держала перо, и ее почерк оставлял желать лучшего. Но она закончила буквы, не дала себе добавить завитки, ведь это только разозлило бы мага.

Сильвери взял лист пергамента и разглядывал каждую букву дольше, чем она считала нужным. Словно каждая буква рассказывала историю, и он анализировал это в деталях. Она смотрела, его взгляд медленно скользил по странице, и когда он добрался до последней строчки, Нилла потела.

— Ну? — спросила она, когда он опустил пергамент и посмотрел на нее.

— Что ж, — он кивнул, его губы задумчиво изогнулись. — Вы не без умений. И… может быть чего-то еще.

— Это вы уже говорили. Прошлой ночью. Помните?

— Да, и говорю снова. Но не надейтесь раньше времени, — он опустил перед ней еще лист пергамента. — Еще раз, мисс Бек.

Она почти два часа писала алфавит снова и снова… К концу у нее сводило руку, голова кружилась, и она начинала сомневаться в мудрости этой идеи. Когда Сильвери забрал последний лист и стал его разглядывать, она опустила лоб на стол и застонала.

— Поднимите голову, мисс Бек, — его голос был резким, и она склонила голову и хмуро посмотрела на него, лоб все еще был на столе. — Ну же, — сказал он, — у вас уже прогресс. Вам пора попробовать заклинание.

— Правда? — она выпрямилась, удивление пробежало по ее спине трепетом. — Вы серьезно, сэр? Я готова попробовать магию?

— Нет, — он опустил еще пустой пергамент перед ней. — Вы не справились бы с магией в этот раз, даже если бы от этого зависела ваша жизнь.

Она фыркнула и всплеснула руками.

— Тогда зачем меня так обманывать?

— Потому что, не считая магии, вы готовы попробовать написанные чары. Не расстраивайтесь, — добавил он, поднимая длинное белое перо из синей чернильницы и вкладывая в ее застывшую ладонь. — Мне не давали попробовать написать заклинание месяцами в начале обучения. Я куда мягче, чем мои наставники.

— Мне повезло, — Нилла прорычала, согнувшись над пергаментом. — Что я пишу?

— Это, — Сильвери вытащил книжку в переплете из мягкой кожи из мантии. Он полистал ее, пальцы из нилариума запинались, а потом открыл книжку почти посередине и поднес к Нилле.

Она нахмурилась.

— Это же написано неправильно?

— Вы же знаете все буквы?

— Да… — она неуверенно кивнула. Она узнавала многие символы из знакомого алфавита, но слова были для нее бредом. — Это старый аранелийский?

Хоть она ожидала, что он рявкнет «Неверно», Сильвери серьезно кивнул.

— Да. Этот язык все еще используют высшие фейри Эледрии… или нечто близкое. Язык фейри не должен быть в письменной форме. Но тут он изображен смертными буквами с несколькими дополнениями к алфавиту, который вы знаете. Каждое слово перед вами наполнено магией, чистотой духа, запертого в физических оковах, готового быть переданным от разума к разуму. Вы это ощущаете?

Она не чувствовала. Не так, как ощущала магию от гримуаров в кабинете Гаспара. Даже не так, как ощущала силу в символах, которые Сильвери написал на крыле виверны.

Но ей не хотелось это признавать, и она прикусила язык.

Сильвери обмануть не удалось. Он издал неясное:

— Хм, — и опустил открытую книгу на стол перед ней. — Попробуйте, мисс Бек.

Она взяла перо, осторожно стряхнула излишек чернил и поднесла кончик к странице. Она застыла на миг, паника сдавила горло. Но что такого? Сильвери ничего от нее не ожидал. Она не могла разочаровать его, если только не откажется пробовать.

Пожав плечами, она склонилась над работой, копируя буквы. Она считала, что была осторожной, изображала все точно. Но в конце строки поняла, что сделала буквы чуть больше, и ей нужно было разорвать слово и вместить остальное на строку внизу. Ладно. Она продолжила до конца заклинания.

Сильвери не брал лист в этот раз. Он склонился над ее плечом, его дыхание щекотало ее ухо, ладонь упиралась в стол рядом с ее отдыхающей рукой.

— Хмм, — снова сказал он тем же непонятным тоном. — Еще раз, мисс Бек. Тут, ниже, — он выпрямился и отошел от стола, сцепив ладони за спиной. — Точность — это все, мисс Бек. Все.

Она вздохнула, но взялась за работу. В этот раз буквы получились меньше и ровнее. Но если Сильвери заметил, он ничего не сказал. Он посмотрел на страницу бегло и сухо сказал:

— Еще раз, — и она взялась за работу.

Она переписывала строку семь раз, потом место на пергаменте кончилось. Тогда Сильвери взял лист и посмотрел, крутя его. Она наблюдала за ним, потирая двумя пальцами ноющие виски. Она была уверена, что ее глаза выпадут из глазниц в любой миг.

Наконец, Сильвери опустил пергамент и посмотрел на нее снова.

— Точность — это все, — сказал он.

— Да. Вы так и говорили.

— Вот только… — он поднял палец. — Не всегда.

Она обмякла на стуле и показала ему гримасу.

— Это не помогает.

Он снова опустил пергамент перед ней. Она вяло посмотрела на него и не сразу поняла, что он положил лист вверх тормашками. Она хотела перевернуть, но он сказал:

— Но-но! — так резко, что ее ладонь застыла. — Посмотрите снова, мисс Бек. Скажите… что вы видите?

Нилла нахмурилась и посмотрела на пергамент, изучала перевернутые буквы бреда. Сначала ничего не было. Только ее недовольство давило на нее, глаза слипались от усталости.

Там что-то было.

Мерцание. Дрожь, притяжение.

Энергия…

Она затаила дыхание. Она не могла говорить, но напряглась. Головная боль тут же прошла. Ей показалось? Да, точно. Но, может…

Может, в том был смысл.

Сильвери забрал пергамент, и Нилла пристально смотрела на стол. Она открыла рот, чтобы возразить, но он опустил еще пустую страницу перед ней, его серебряная ладонь лежала в центре.

— Попробуйте снова, мисс Бек, — сказал он. Его глаза были в дюймах от ее, его лицо было на ее уровне. Она смотрела на него, но едва видела. Энергия еще мерцала в воздухе, невидимая, но отвлекающая. — В этот раз не будьте точной. Пишите как можно быстрее. Как можно быстрее, слышите?

Ей не нужно было смотреть в книгу. После семи раз переписывания она знала буквы, насколько могла. Она взяла перо, с которого капали чернила, встряхнула его и подняла, собираясь с мыслями.

А потом склонилась, стала писать как можно быстрее, не переживая из-за формы, из-за клякс на странице, из-за чего-то еще. И, пока она писала, Нилла ощущала дрожь силы вокруг нее потоками энергии, она не могла описать это словами. Она ощущала, что заклинание желало работать, обрести облик под ее пером, и она лила в него силы, ей нравилось ощущение силы под пальцами.

В конце пергамента она остановилась и посмотрела. И охнула.

— Какой кошмар! — закричала она, бросила перо в чернильницу и прижала ладонь в чернилах к щеке.

Хоть потребовались семь копий, чтобы наполнить прошлую страницу, эта копия заняла весь пергамент. Как? Ее взгляд пытался уследить за буквами, но они не сидели на местах на странице. Они будто убегали от ее взгляда, дрожали, не давали прочесть их или уследить за ними. Они менялись и… и…

Нилла выругалась и потерла ладонями глаза. Когда она посмотрела снова, буквы были неподвижными. И, хоть они казались неуклюжими, как она и думала, они не занимали всю страницу, а тянулись всего в три маленькие строчки сверху.

Она сходила с ума. Точно. Она могла поклясться, но на миг — краткий миг — увидела спину с гребнем, дугу крыла и длинный хвост.

Безумие.

Вздохнув, она обмякла на стуле и злобно посмотрела на Сильвери. Он задумчиво разглядывал ее, сжимая локоть ладонью, серебряные пальцы потирали бритый подбородок. Она пыталась понять эмоции, блестящие в его глазах, но не смогла.

— Хорошо, можете сказать, — она склонила голову, чтобы размять затекшую шею. — Я полная бездарь или капельку бездарь? Не щадите меня, сударь. Я выдержу.

Он открыл рот. Закрыл его. Сильнее потер подбородок.

А потом едва слышным голосом сказал:

— Это было впечатляюще, мисс Бек.

8

Дождь закончился к концу первого урока.

Соран прошел к двери, распахнул ее, впуская холодный воздух в комнату, остужая разгоряченное лицо. Он стоял на пороге, закрыв глаза, просто вдыхал запах моря и свежесть мира после дождя. Пару мгновений он сосредоточился на ощущениях.

Но не мог подавлять мысль, бушующие в голове.

Она была хороша. Более того. Она была талантом, каких он не видел.

Семь богов, он подумал на миг, что она создаст виверну из воздуха!

Сомнения, за которые он цеплялся, пропали. Девушка точно была ибрилдианом. Гибридом. Она не могла быть ничем иным. Он не знал, насколько сильной была кровь фейри в ее венах. Он не знал даже, как количество крови фейри влияло на ее силу. Если немного изменить, это могло все испортить.

Но она ощущала присутствие магии, что не могли многие смертные. Он хоть и был одарен чувствительностью, которая позволяла ему создавать мелкие заклинания в юном возрасте, годами учился и тренировался, а потом смог ясно воспринимать квинсатру.

Перонилла Бек пропустила годы за одно утро.

Он открыл глаза, смотрел на океан перед собой. Смотрел на Эвеншпиль, который было лучше видно после дождя. Можно было поверить, что он существовал в этом мире.

Уголок его рта приподнялся в улыбке. Что его старые наставники сказали бы, узнав, что он нашел гибрида? Они стали бы драться, желая схватить девушку, получить потенциальную силу в ее венах?

Нет. Волна трезвости хлынула на него, Соран задрожал от холода. Обет запрещал существование гибридов. Ниллу отправили бы в изгнание, скрыли бы, запретили бы смотреть на перо или пергамент до конца жизни, держали бы в плену в далеком месте, где она не навредит миру.

Или ее могли сразу убить.

Что он делал? Соран провел ладонью по лицу, пальцы из нилариума холодили замерзшую кожу. Разве он мог подвергать ее опасности? Даже не сказав ей о возможных последствиях.

Но если она будет знать, захочет ли учиться? Будет ли все еще смотреть на него сияющими глазами, умоляя раскрыть тайны вселенной, как он понимал их? Она сможет углубиться в обучение и практику с той же решимостью, которую он видел утром?

Или она сделает то, что должна была сделать утром, попав на Роузвард: заберется в лодку и уплывет в свой мир, не оглядываюсь.

Движение за ним вернуло Сорана в настоящее. Он убрал ладонь с лица и открыл глаза, но не мог повернуться к тусклой комнате за ним. Он слышал звуки занятости, кухни дома, не удивился, когда девушка вдруг задела его локоть.

— Вот, сэр. От писанины появляется аппетит, да? Поешьте.

Соран опустил взгляд, посмотрел на тарелку с нарезанным хлебом и холодными кусочками мяса. Девушка подняла взгляд, смотрела на него сквозь пряди рыжих волос, слабо улыбаясь.

Он взял тарелку и невольно шагнул внутрь, оставив дверь открытой. Он заметил удовлетворенно, что девушка придавила пергамент, чтобы ветер не сдул листы бумаги. Она подвинула стулья к камину, чтобы они вдвоем насладились теплом огня, пока ели.

Она была рада оставить молчание. Они сели, отрывали кусочки хлеба и мяса, бросали в рот и тихо жевали. Соран пару раз поглядывал на нее, она разглядывала огонь, но не видела его. В ее глазах плясал яркий свет, который мог быть просто отражением огня. Но он сомневался в этом.

Они доели в тишине. Нилла забрала пустую тарелку Сорана и отнесла их посуду к рукомойнику. Соран смотрел ей вслед, наблюдал, как огонь сиял на ее пламенных волосах. На то, как мягкие складки ее юбки ниспадали от ее узкой талии. На то, как ее бедра покачивались с невольной грацией с каждым ее шагом.

Как она могла быть такой милой и нежной, но при этом опасной? Странный контраст очаровывал.

Нилла повернулась. Соран быстро отвел взгляд на огонь. Но он знал, что она поймала его взгляд. Она минуту стояла у рукомойника, тихая и робкая. Он вызвал у нее неудобство? Напугал ее? Боги, он был монстром! Он не мог предложить девушке убежище, а потом смотреть на нее как на кусок желанного плода.

Она повернулась к стулу и опустилась на его край.

— Итак, — сказала она.

Он ждал, боясь, что как-то выдаст свои мысли, если заговорит.

— Что дальше? — продолжила она. — Мы попробуем еще заклинание?

Соран кашлянул и быстро покачал головой.

— Нет, мисс Бек. Хватит магии для одного утра. Мы… Нам обоим нужно время, чтобы очистить головы и вернуться к работе со свежими мыслями.

— Ах, — она медленно кивнула. Он ощущал на себе ее взгляд. — Тогда прогулка?

Она предлагала пройтись вместе? Соран бросил на нее взгляд. Она точно не желала его общества!

— Я… — он снова кашлянул. Почему челюсть сдавило? — Я должен проверить камни защиты, — сказал он и резко встал. Он кивнул на дверь. — Можете идти, куда хотите, мисс Бек. Только вернитесь до заката.

Она сидела пару мгновений, смотрела на него из-под ресниц. Она медленно встала, поджав губы.

— Хорошо, маг Сильвери, — сказала она и прошла к своей нише, где оставила новый плащ, аккуратно сложенный поверх шкур. Она укутала им плечи, скрыла голову капюшоном с меховым подбоем и прошла к двери, не глядя в его сторону.

Как только она пересекла порог и пропала из виду, Соран стал легче дышать. Боги, каким дураком он был! Он не должен был соглашаться на уроки, не должен был проводить с ней много времени. Встреча с Девой Шипов ничему его не научила?

— Ты опасен для нее, — прошептал он. Слова тускло разносились в его голове, как отголоски колокола.

Стиснув зубы, он прошел к шкафу и порылся в книжках заклинаний внутри. Отыскав нужный томик, он убрал его в мантию. Виверна, которая все утро дремала в корзинке у камина, лениво чирикнула ему, когда он выпрямился.

— Не переживай, друг, — сказал Соран, подняв капюшон и поправив складки длинной мантии. — Я знаю, как лучше, поверь. Она в безопасности тут, пока остается. Я защищу ее. От себя, если нужно.

Виверна моргнула и опустила голову, не переживая. Соран буркнул ругательство в сторону существа и быстро пошел по комнате. Он вышел в утренний свет, закрыл за собой дверь и поспешил закрыть засов чарами. А потом повернулся к морю.

И увидел девушку в паре ярдов от себя.

Она ждала, скрестив руки, приподняв плечи от ветра. Пряди рыжих волос выбились из-под ее капюшона и обрамляли ее бледное личико.

Она улыбнулась ему упрямо.

Сердце Сорана забилось сильнее. Но он вдохнул, скрыл эмоции на лице и спокойно повернулся к девушке, не выдавая чувств внутри. Он расправил плечи и шагнул к ней.

— Мисс Бек, — сказал он.

— Маг Сильвери, — ответила она.

Не зная, что еще сделать или сказать, Соран просто повернулся к тропе, ведущей по склону к первому из камней защиты. Девушка поравнялась с ним, ее два быстрых шага были как его один. От ее шагов капюшон упал на плечи, и ее волосы свободно развевались.

— Я еще не видела камни защиты, — отметила она после пары минут в тишине. — Вы про такой? — она указала на высокую колонну на краю утеса.

Соран взглянул на нее, а потом перевел взгляд вперед. Она хотела пойти с ним? Если да, что ему с этим делать? Он думал прогнать ее… но куда? Роузвард был небольшим островом. Она могла уйти только в Дорнрайс или заброшенную деревушку в гавани. Дальше были заросшие леса, которые когда-то были изящными парками, и несколько развалин на месте красивых домов, часовен и беседок.

Он понял, что не ответил на ее вопрос. Теперь было глупо говорить, и он промолчал. Они все равно уже подошли к первому камню защиты.

Осторожно отвлекшись от девушки, Соран подошел к камню и нашел начало заклинания сверху. Он сосредоточился, коснулся заклинания кончиком пальца и последовал за потоком слов, медленно обходя колонну за узором спирали, пока не добрался места на стороне лицом к морю, где трещина рассекала слово надвое, портя заклинание. Он замер там на пару мгновений, анализируя глубину трещины и урона.

Девушка появилась у его локтя, склонилась к камню защиты, хмурясь, глядя задумчиво на строки заклинания.

— Это снова старый аранелийский, да? — сказала она, глядя на него.

Соран кивнул и вытащил книгу заклинаний из мантии.

Девушка подняла руку и коснулась камня, ладонь была над трещиной. Она закрыла глаза, хмурясь сильнее.

— Я… думаю, я ощущаю это, — сказала она через миг. — Думаю, я ощущаю, что тут не так.

— Я вижу, что тут не так, мисс Бек, — сказал Соран. — Трещину легко заметить, — он поймал ее запястье, убрал ладонь с камня.

Она быстро отдернула руку, убрала ее под плащ.

— Знаю. Но есть кое-что большее, да?

Соран прищурился, разглядывая ее лицо. Что она видела? Что улавливала своим восприятием?

— Хорошо, — медленно сказал он. — Скажите.

Она повернулась к камню и почти невольно протянула руку. Но в этот раз она не коснулась камня. Ее пальцы двигались в воздухе перед ним, словно ловили нити в пустоте, ощущая, как они играли на ее коже.

— Тут магия, — сказала она. — Я почти… думаю, я это вижу. Линии магии поднимаются над словами, если в этом есть смысл, — она приподняла бровь. — Это заклинание защиты?

Он хмыкнул.

— Продолжайте.

— Нити разорваны. Не все. Несколько тут и там. Как эта, — она поймала нечто невидимое, покрутила меж двух пальцев. А потом фыркнула и покачала головой. — О, нет. Не могу поймать. Я даже толком это не вижу. Но я права?

Она посмотрела на него, на лице были надежда и немного страха.

— Это заклинание, да, — признал Соран. — Чары защиты, часть большого заклинания защиты вокруг Роузварда. И да, ваш метод описания верен. Некоторые… нити разорваны, — он сделал паузу, почти боясь узнать ответ на следующий вопрос, но не сдержался спросить. — Как бы вы это исправили?

— О! Ладно. — Нилла разглядывала воздух перед камнем, будто не видела сам камень, а сосредоточилась на невидимой магии. — Если бы я могла их поймать, я бы связала их вместе. Это должно исправить это, хотя бы на время.

Соран медленно кивнул. Он взял с собой маленькое исцеляющее заклинание в книжке в мантии. Он думал этим починить камень, убрать трещину, рассекающую слова. Результат был бы таким же, как предлагала девушка.

Но было странно — странно и поразительно — что она предлагала исправить сами нити, даже не учитывая физический камень. Соран мог видеть нити, только если сильно сосредотачивался. Насколько ее магическое зрение расширилось после одного утра обучения?

И как далеко он мог завести ее со временем?

Он вытащил книгу из мантии, быстро открыл нужное заклинание, почти в конце.

— Мисс Бек, — сказал он, — я прочитаю это. Я хочу, чтобы вы смотрели и сказали, видите ли, как заклинание обретает облик. Вы сделаете это?

Она серьезно кивнула, убрала волосы с лица, румяного от ветра.

— Очень хорошо, — Соран поднял книгу и стал читать на старом аранелийском. Это было не просто чтение, конечно. Он формировал связь, направлял разум в слова, а они вели его разум в незримое, но присутствующее измерение квинсатры, позволяя воспринимать его, открывая магию, которую он хотел притянуть в свою реальность. Он читал слова и, используя разум, зачерпывал магию и тянул.

Мерцающий шарик появился в воздухе над страницами книги. Он был как из жидкости, которая слабо бурлила. Цвет нельзя было описать языками смертных, он был почти на грани восприятия Сорана.

Когда он дочитал, маленький шарик завис над книгой, стал плотнее, ведь заклинание было завершено. Соран посмотрел на девушку.

— Видите это, мисс Бек?

Ее губы были чуть приоткрыты, глаза были огромными.