Плен одиночества

Глава 7

Россия, Москва, апрель 2021 года

– Ты должна мне желание, – едва они вошли в кабинет, произнес Игорь.

Рината остановилась у стола и развернулась. Оперлась на него пятой точкой и покачала головой, разглядывая Крылова. Он остался у двери. Сложив руки на груди и чуть вскинув голову, смотрел прямо, ожидая от неё реакции. И Рина улыбнулась.

– У тебя заело? – ладошками она сжимала деревянный край стола, глаза вспыхнули ледяной синевой. – Я своей дочери сказку про золотую рыбку читала. И знаешь, что? – вскинула брови Рината. – Даже она поняла суть этой сказки. А ты как маленький носишься со своим желанием. Успокойся, Крылов, – губы её скривились в едкой усмешке. – Я заканчиваю карьеру, и ты ничего с этим сделать не сможешь. Я выхожу замуж за любимого человека, и ты… – она улыбнулась шире, наслаждаясь бессильной ненавистью, загоревшейся в его серых глазах. – Тут ты тоже ничего не изменишь. Просто давай забудем друг о друге и заживем спокойной жизнью. Хватит, Игорь.

– Как ты заговорила, – Крылов медленно пересек кабинет и остановился в шаге от Ринаты. – А когда умоляла меня дать твоей чертовой подружке релиз, была покладиста и обещала выполнить любую мою… просьбу.

– Я тебя не умоляла.

– Да? – хмыкнул Игорь. Поднял руку и коснулся её щеки. Рина мотнула головой, пытаясь скинуть его ладонь. Но он сам убрал её. А после негромко спросил: – А что ты делала?

США, Сан-Франциско, сентябрь 2017 года

Рината оторвала ладони от борта и отвернулась. Только что Алиса и Алекс исполнили свою произвольную программу. Элемент за элементом, взгляд за взглядом, движение за движением… Эта музыка, казалось, была создана для них. Она была в них. Они были её неотъемлемой частью. И какого же по завершении проката было видеть Алису… Уперевшись руками в колени, она согнулась и чуть отъехала от Алекса. Они оба… да все! Все вокруг понимали, что время тает, Олимпийские игры всё ближе, а релиза как не было, так и нет. Крылов уперся рогом и ни в какую не соглашается предоставить разрешение Алисе выступать за США. Как это – каждый день вставать, идти на тренировку и стараться не думать о том, что твоя мечта может так и остаться мечтой?.. Рината прекрасно знала, что чувствует её подруга. И готова была пойти на отчаянный шаг.

Она глянула в сторону, где у борта, подозвав Алису и Алекса, Николас что-то усердно показывал на пальцах. Алекс внимательно слушал и кивал, а Алиса… Рината уверенно нащупала в кармане олимпийски смартфон и спешно направилась под трибуны. Будь что будет! В конце концов, Крылов не сожрет её, если она ему позвонит. Конечно же, если он вообще соизволит взять трубку.

Прикрыв дверь раздевалки, Рина опустилась на скамейку и вытащила телефон. Повертела его в руках, разблокировала и вздохнула. Номер его она не удаляла. Не удалила сразу, не удалила и после… после его сообщения. Рината не знала, что это. Напоминание о боли, тревожащей душу каждый раз, когда, пролистывая список контактов, взгляд её натыкается на его фото. Или о любви, так нещадно цепляющейся за её сердце, едва она думает о том, что пора бы забыть и выбросить. Нет. Когти у этой любви звериные. И только она пытается потянуть это противное чувство от сердца, оно впивается ими намертво. Безрезультатно. Надо как-то научиться жить с этим. И с любовью её ненужной никому, и с болью, которую она не имеет права показывать.

Найдя в мессенджере Крылова, Рина открыла контакт. Снова увидела его последнее смс, датированное сентябрем две тысячи четырнадцатого года. Поджав губы, перечитала, как перечитывала всегда, когда забывала. Специально не удаляла его слова. Чтобы помнить. И в момент, когда ей снова захочется с ним поговорить, открыть сообщение и перечитать. А потом закрыть и забыть. До новой волны необъяснимого желания заглянуть ему в глаза.

– Соскучилась? – он ответил практически сразу, не дав Ринате времени унять подкатывающую к горлу тошноту.

Она выдохнула, затем сделала глубокий вдох и вновь выпустила воздух из легких. А потом произнесла:

– Что ты хочешь за релиз для Алисы?

– М-м-м, – протянул он. Она могла бы поклясться, что Крылов в это мгновение доволен своим положением, как никогда. И тем… что она унижается перед ним. – В бой вступила тяжелая артиллерия.

– Крылов!

– Ничего мне не нужно, Рината. Ни-че-го. Я ни за что в жизни не позволю Решетниковой мешаться под ногами у Самойлова на Олимпийских играх. Решила сменить страну? Замечательно! Её право, но до соревнований она допущена не будет. Ни до одного, – да, он улыбался. Улыбался той самой улыбкой победителя, улыбкой человека, осознающего свое превосходство над противником.

Рината сильнее стиснула пальцами прижатый к уху телефон. Ей хотелось бросить трубку, чтобы не слышать его голоса, забыть о нем, как о кошмарном сне, но… Перед глазами возникла Алиса, изо всех сил бьющаяся с новоиспеченным президентом Федерации практически в одиночку. Если у неё есть шанс помочь подруге, она его использует.

– Я готова на все, Игорь. Что ты хочешь от меня? Я сделаю все, – стараясь сохранять спокойствие, сказала Рина.

Он засмеялся. Смеялся долго и заливисто, а ей хотелось плакать. Он унижал её, а она ничего не могла поделать. Да и слезы – не про неё. Уже – не про неё.

– Даже в постель со мной ляжешь? – нагло усмехнулся он. Рината покачала головой. Господи, неужели это все еще он? Он, тот человек, который был с ней рядом на протяжении целого года… Тот, который оберегал её, любил её, видел в ней то, чего она и сама не видела… От него же ничего не осталось.

– Если захочешь, – тихо подтвердила она.

– Хорошо, – прозвучало в трубке. – Попроси меня, Рината. Только хорошо попроси, и я, возможно, постараюсь что-нибудь сделать с релизом.

Рината убрала трубку от лица, вскинула голову. Ей хотелось послать его ко всем чертям. Он ненавидит её, презирает. Что же… Кивнула самой себе и снова приложила телефон к уху.

– Игорь, пожалуйста. Пожалуйста, разреши Алисе выступление за США. Пожалуйста. Пожалуйста, – последнее «пожалуйста» она проговорила так тихо, будто его и не было вовсе. Она может сказать ему миллион этих «пожалуйста», а он может смеяться ей в лицо. Все тот же миллион раз.

– Хорошо, – немного подумав, наконец ответил Игорь. – Убедила. Но взамен я попрошу у тебя желание.

– Какое?

– Я пока не придумал. Давай договоримся так: ты соглашаешься исполнить любую мою просьбу, когда я этого захочу.

– Обещать то, не зная что? Ты издеваешься надо мной? – не выдержав, возмущенно воскликнула Рина.

– Возможно, – довольно хмыкнул Игорь. – Но мои условия таковы. Одно желание, которое я могу потребовать в любой момент, в обмен на релиз для твоей подружки. Она сможет выступить на Олимпиаде и исполнить свою мечту. Хотя… В Сочи она уже каталась, и не думаю, что она сможет вползти даже на пьедестал, не говоря о победе. Но, кто не мечтает, тот не выигрывает, правда, Рината?

– Я согласна, – сухо ответила Рина.

– Я знал, что ты проявишь благоразумие, дорогая. Увидимся на соревнованиях. Целую.

Больше не в силах сдерживать клокочущую в груди ярость, Рина оборвала звонок и откинула телефон на край скамьи.

Ей нужно прийти в себя. Нужно успокоиться. Потому что Алиса не должна видеть, что её тревожит это обещание. А она ведь узнает, догадается. Потому что только её вмешательство могло сдвинуть получение разрешения с мертвой точки. Главное сейчас, чтобы Алиса выступила в Корее. А там… сделанного ведь уже не вернешь?..

Россия, Москва, апрель 2021 года

– Я просила, – улыбнулась Рината. – Но теперь… Не собираюсь я исполнять никакие твои желания. Забудь! – не улыбка – оскал волчицы. – Иначе я… – она не смогла договорить. Игорь больно схватил её за руку и зло процедил:

– Иначе ты что? Что, Бердникова? – с силой встряхнул и продолжил, впиваясь в её лицо взглядом: – Пожалуешься папочке? Так он ничего уже не решает. Жениху своему? Демаре? Что он может сделать?

– По морде тебе съездить, если понадобится! – в лицо ему исступленно закричала Рината. – Что ты хочешь? Переспать со мной? У тебя есть, кому греть твою постель, Крылов! Или заставить меня кататься до Пекина? Не выйдет! Я сказала, что завершила карьеру, значит, я её завершила.

– Низко берешь, Рината, – пальцы Игоря переместились вниз по её руке. Все так же не отпуская, он сжимал её кисть и подушечкой большого пальца поглаживал бархатистую кожу вдоль рукава олимпийки. Глядя ей в глаза, мягким, бархатистым, пробуждающим в ней самые опасные чувства голосом Игорь проговорил: – У меня ведь есть власть. И я могу настоять на любом желании. Абсолютно на любом, – его губы изогнулись в снисходительной улыбке.

– У тебя ничего нет, Крылов, – возразила Рината, не делая попыток вырваться.

Он стоял так близко, что она ощущала его запах. Этот запах обволакивал её, забирался в легкие, воскрешал воспоминания. Против воли. Против её воли. Рината улыбнулась ему в ответ. Игра «слабо-не слабо»? Отлично, в ней она достигла совершенства.

– Ты никто. Ничтожество. Пустое место, – слова, призванные вскрыть застарелые нарывы, выпустить гнойную ярость наружу. Довести до грани. – Ты живешь слепой ненавистью, лелеешь её, взращиваешь, ставишь палки в колеса и мне, и моим близким. Переступить не можешь, тупые желания придумываешь. Знаешь… – она рвано выдохнула и поджала губы. – Если бы ты был отцом моей дочери, она никогда бы об этом не узнала.

– Моего ребенка ты убила, – Игорь продолжал говорить сдержанно, но Рина понимала, что творится у него внутри. Она задела те самые, самые болезненные раны, но заставить себя остановиться не могла. Больнее, еще и еще. – Жестоко расправилась с ним, не позволила ему появиться на свет. Не дала шанса. Ни единого. Ни ему, ни нам.

– Потому что «нас» никогда и не было! И я не хочу об этом разговаривать, я услышала от тебя достаточно. Сейчас я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Меня, Николаса и моих родителей, – с ледяной серьезностью произнесла Рината и, все же вырвав руку из его ладони, прижала её к бедру.

– Нет, – просто ответил Игорь, чуть отходя назад. Он до сих пор был в пальто, из-под которого виднелась черная рубашка. Расстегнув, он снял его, бросил на кресло и снова обратил внимание на Ринату. – Твоя мама очень любит эту школу, верно? – лениво, растягивая слова, продолжил он. – Она её детище, её любимое дело.

– К чему ты клонишь? – напряглась Рина.

– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, дорогая, – Игорь обошел письменный стол и уселся в добротное кожаное кресло, где обычно сидела Богославская. Оценивающе поерзал, откинулся на спинку и крутанулся в нём. Только затем, пройдясь взглядом по застывшей словно статуэтка Ринате, ухмыльнулся и сказал: – У Миронова намечается ремонт. Стадион, на котором тренируется первая пара страны, не отвечает их уровню. А у твоей матери нет топ-пары и даже топ-одиночников пока нет. Зато есть великолепно оснащенная школа с двумя катками и тренажерным залом. Денег школа сжирает немерено. И я…

– И что ты хочешь? Отобрать школу? Закрыть её? Поставить главным тренером Миронова? Перевести его группу сюда? – Ринату захлестнули эмоции. Она подлетела к Игорю и, ухватившись руками за подлокотники по обе стороны от кресла, наклонилась к нему, поравнявшись взглядами и заговорила, цедя каждое слово: – Как быстро ты забыл, что именно Алла Львовна сделала тебя олимпийским чемпионом! В своем стремлении отравить мне жизнь, ты забываешь, что рушишь жизни ни в чем не повинных людей, Крылов! Сколько это еще будет продолжаться? Когда ты оставишь меня в покое?!

– Никогда, – приблизив к ней лицо, Игорь провел ладонью по её плечу. Полосочки триколора, украшавшие её олимпийку, натянулись и, казалось, были такими же напряженными, как и вся Рината. – Смею заметить, что званием олимпийского чемпиона я обязан в большей степени Николаю Петровичу. И лишь немного – Алле Львовне. Но дело не в этом. Эта школа – слишком щедрый подарок, который когда-то сделал твоей матери Бердников. А все для чего? Чтобы его золотая дочурка ни в чем не нуждалась. Целая школа для одной сиротки… Несправедливо. Не находишь?

– Благодаря этой школе дети из регионов могут жить и тренироваться в Москве! Благодаря этой школе дети получают шанс заниматься у лучших тренеров! Они получают возможности, которые в других школах им недоступны!

– Я не спорю, – пожал плечами Игорь. – Не переживай, школу закрывать я не собираюсь. Но если ты не будешь хорошей девочкой, главным тренером здесь я назначу Евгения Миронова, а для Аллы Львовны лед может найтись только где-нибудь… м-м-м… в Ижевске!

– Тварь! – резко выплюнула Рина. Отцепив пальцы от подлокотников, она выпрямилась и посмотрела на продолжающего сидеть в бежевом кресле её матери Крылова. Он считает себя хозяином положения. Он наслаждается её бессилием, ему нравится смотреть, как она бесится. Нет, она не доставит ему такого удовольствия. Он не загонит её в клетку.

– Выбирай выражения, Бердникова! – повысил голос Игорь, опасно сверкнув глазами.

– Чего ты хочешь от меня?

– Наконец-то правильный вопрос, – Крылов поднялся и подошел к ней практически вплотную. Потянул собачку на молнии олимпийки вниз. Рината не сопротивлялась. Стояла, будто каменное изваяние, и ждала. Полностью расстегнув молнию, он обеими руками стащил олимпийку с её плеч и отбросил туда же, где лежало его пальто. Она осталась в черной маечке на бретельках. Тонкая ткань обтягивала её фигуру, повторяя каждый изгиб совершенного тела будто вторая кожа. Игорь прошелся по рукам, взгляд его блуждал по её шее, по её вздымающейся груди. Она была зла. Зла и едва сдерживалась. Подожди, Рината. Это еще не конец. Не конец.