Пленённая Призраком

ГЛАВА 24

В Охотничьей Будке царила мрачная, унылая атмосфера: третий день от охотников не было ни слуху, ни духу. Телефон Георгия Андреевича был отключен и Ярослав не мог связаться с ним, чтобы узнать, всё ли с ним в порядке, жив ли, а потому юноша был как никогда молчалив, и даже нежная забота Нины не могла поднять его настроения, хотя он и старался улыбаться ей, чтобы не обидеть. Но девушка и не навязывалась, предпочитая обращаться в случае необходимости, за что Ярослав был особенно благодарен ей.

Нина же предпочитала общение с Радой — ведьма была единственной, кто скрывал свои переживания и не вымещал дурное настроение на окружающих. Недообращенные и вовсе были невыносимы: от голода и заточения в доме, они вели себя капризно, и даже агрессивно, нередко вспыхивая гневом и вымещая раздражение на бедной Нине.

— Мы хотим есть! — рявкнула некогда тихая и робкая Марьяна, когда девушка попыталась уговорить друзей потерпеть и не быть столь нетерпеливыми.

— Но Ярослав только вчера вечером дал вам крови, — возразила Нина, готовая расплакаться от отчаяния. — Неужели этого не достаточно?

— Если бы тебя держали на одних яблоках, как тебе понравилась бы эта диета? — едко поинтересовался Майк.

«Я бы терпела и не сетовала, понимая, что сейчас не лучшее время для капризов, — подумала Нина, но не рискнула высказать эту мысль голодным и злым вампирам».

— Нам нужно мясо, — добавил Майк. — Свежее. Сырое.

Нина открыла рот от неприятного удивления. В холодильнике достаточно мяса, но неужели ее друзья хотят, чтобы она приволокла им тушу только что убитой коровы?

— Но… — робко попыталась она возразить, — где же я достану вам…

Ее перебил смех Алики и Майка.

— Нина, — сквозь смех протянула Алика, — неужели ты забыла о том, кто мы? Мы гибриды. Ги-бри-ды. Вампиры и оборотни, а это значит, что мы питаемся плотью и кровью. Мясом только что умершего млекопитающего. Мы охотники, а это, в свою очередь, означает, что о пропитании мы в состоянии позаботиться сами. Нам нужна охота, Нина. Нам нужно питаться. Выпусти нас ненадолго, мы только поедим и вернемся, обещаем. Мы не отправимся к клану.

Нина вовсе не думала о том, что ее друзья могут вернуться к клану… До тех пор, пока Алика не высказала эту мысль. Неужели Мастер держит их? Взывает к ним, призывает вернуться к нему, предав ее — их друга? Неужели он управляет ими, их мыслями?

Она облизала пересохшие от волнения губы, и произнесла:

— Хорошо, я попрошу Ярослава снять заклинание, удерживающее вас в доме, — солгала она: на самом деле, она собиралась нажаловаться Охотнику на ставших неуправляемыми друзей.

«Он знает, что делать, а я — понятия не имею, как вести себя с озверевшими от голода оборотнями».

Она неуверенно потопталась у двери, прежде, чем постучать, и лишь поле вялого «открыто», вошла в комнату. Ярослав сидел с ноутбуком, уставившись в монитор. Можно было подумать, что он смотрит фильм или читает новостную ленту, но его неподвижный взгляд говорил о том, что охотник тупо глазел в экран компьютера, тогда как его мысли были совершенно далеко отсюда.

— Что ты хочешь? — не грубо, но и не приветливо поинтересовался он.

— Недообращенные, они… бунтуют, — выдохнула она.

— Что они делают? — Ярослав оторвал взгляд от компьютера и наконец, обратил внимание на девушку. Вот только смотрел он на нее так, что Нине расхотелось делиться с ним своей проблемой. Отчего-то она чувствовала себя виноватой и не имеющей права жаловаться на друзей. Ведь это она привела их в Охотничью Будку и фактически повесила заботу о них на Раду и Ярослава, которому сейчас было совсем не до бунтующих гибридов.

— Они голодны, ну, они ведь питаются… мясом… сырым… — Нина чувствовала, как краска заливает лицо. — Короче говоря, им нужна охота, — выпалила она на одном дыхании.

— Охота? — переспросил Ярослав. Вот только тон его голоса не сулил ничего хорошего. Нине показалось, что еще чуть-чуть, и он разразится гневом, накричит на нее, а может, и вовсе выставит за дверь, приказав больше не являться к нему в комнату со своими дурацкими жалобами и просьбами. Но он не кричал. Закрыв ноутбук, юноша встал, и, коротко сказав девушке: «Идем», вышел из комнаты.

Нина послушно поплелась за ним, гадая, что он задумал.

А задумал он, судя по взятым из отцовского ящика наручникам и ружью, нечто страшное.

— Это… — заикаясь, пролепетала девушка. — Это… зачем?

— В твоих друзьях бушует волчья кровь, звериная натура дает о себе знать: она не терпит заточения и голода. Вот я и усмирю их натуру.

— Ярослав, пожалуйста…

Юноша обернулся, и впервые за весь день улыбнулся, только Нине совсем не понравилась его улыбка.

— Не беспокойся, Нина, твои друзья останутся живы, здоровы и так же невыносимы. К тому же, совсем забыл, что сегодня полнолуние, а это значит, что заточение им крайне необходимо. Ты, ведь не хочешь, чтобы они обратились в волков прямо здесь?

Нина не хотела. Более того, до этого дня она и не думала о том, что ее друзья превращаются в волков.

— Но, может быть, ничего страшного не произойдет, если они уйдут из дома ненадолго?

Ярослав посмотрел на нее с осуждением и непониманием.

— Я ценю твою заботу о друзьях, Нина, — ровным, ничего не выражающим голосом, произнес он, — но сейчас ты неразумна. За нами охотятся и клан, и вампиры. Мы живы лишь потому, что Охотники наложили на этот дом уйму защитных чар, что не позволяет этим тварям найти нас, а даже в случае обнаружения, проникнуть в дом. Если вдруг, пусть даже не нарочно, твои друзья выдадут нас, а я хочу на минуточку напомнить тебе о том, что они находятся под влиянием их создателя, то есть, Мастера, то все защитные чары рухнут, и мы окажемся уязвимы.

Нина стыдливо опустила голову, словно находилась у доски на уроке физики, которую терпеть не могла и совершенно не смыслила в законах и формулах.

— Ты прав, прости, — промямлила она.

Ярослав, видя ее состояние, смягчился. Ему и самому теперь было неловко за то, что он так груб с ней. В конце концов, она не виновата в том, что его отец не отвечает на звонки и не дает о себе знать!

— Ладно, давай, забудем только что возникшее недопонимание, хорошо? — с улыбкой предложил он.

Нина охотно кивнула в ответ — ссориться с единственным на сегодняшний день близким ей другом, она не хотела.

Вместе они уговорили ребят последовать за ними в подвал дома, как только те увидели в руках Охотника ружье и серебряные наручники, пришли в ярость:

— Ты хочешь посадить нас на цепь, словно псов? — оскалился Майк.

— Я хочу запереть зверя, что рвется наружу. До наступления утра, — спокойно ответил Ярослав.

— Мы не можем сидеть скованные наручниками. Серебряные наручники будут доставлять нам дискомфорт! — упрямился Майк.

— Поверь, серебряные пули в твоей заднице будут куда более болезненны, — все тем же ровным тоном возразил юноша.

Майк насупился, но спорить больше не стал.

— Пусть делает то, что считает нужным, — вмешалась Алика, и, подойдя к Ярославу, протянула ему свои руки.

— Это для вашего же блага, — мягко сказал ей смутившийся юноша — сковывать девушку наручниками ему было неловко.

— Ой, только давай без пафоса, — поморщилась та.

— Я помогу, — отозвалась Нина, и, взяв у Ярослава наручники, подошла к Майку. Она крепко стиснула зубы, смотря другу в глаза, а выражение ее лица говорило: «только попробуй возмутиться», и тот не проронил ни слова, покорно позволил надеть на себя наручники, и лишь когда серебро коснулось его кожи, юноша зашипел и оскалился: запястье моментально покраснело, как от ожога.

— Это скоро пройдет, — поспешил успокоить и Нину, и недообращенных, Ярослав. Майк со злостью заскрежетал зубами, но ничего не ответил.

Судя по тому, как он расслабился, усевшись у специально приготовленного для таких случаев, столба, боль, действительно, стихла.

— И часто вы отлавливаете оборотней? — Ангелина кивнула головой в сторону еще свободных столбов.

— Не часто, — коротко ответил Охотник.

— И, судя по тону твоего голоса, этот факт тебя сильно огорчает? — поддела его Марьяна. Нина хотела одернуть подругу, но передумала: это была уже не та Марьяна, которую она знала десять лет.

— Я бы радовался куда больше, если бы данный факт зависел исключительно от немногочисленности оборотней в Нашем Мире. Но, увы — то, что монстры встречаются нами редко, совсем не означает, что их почти нет.

— Значит, это вы плохие охотники? — несколько кокетливо для такого провокационного вопроса спросила Ангелина. Ярослав пожал плечами:

— Возможно.

Завершив дело, Ярослав остановил на Нине вопросительный взгляд. Девушка замялась: разве она может вот так просто уйти, оставив друзей в одиночестве на всю ночь?

— Я могу остаться с вами, пока не взойдет Луна, — робко предложила она.

— Это случится через три часа, — отрезала Алика. — Долго ждать, соскучишься.

— Ну, тогда я могла бы навещать вас…

— Проваливай, — грубо оборвал ее Майк, и никто из девчат не упрекнул его за это. Нина поняла, что они в обиде, а может быть, даже ненавидят ее. Она не нужна им. Они не хотят ее видеть.

Подавив желание расплакаться, девушка кивнула Ярославу, и они вместе поднялись наверх.

Оказавшись за дверью подвала, Нина непроизвольно вздохнула.

— Они злятся, потому что Темная — звериная сторона их сущности завладела ими, — поняв, о чем она думает, сказал Ярослав. — Сейчас Луна властвует над ними, и они не в силах контролировать агрессию.

Нина кивнула, выражая согласие.

— Ты не голоден? — осмелилась она поинтересоваться, обрадовавшись разговорчивости друга. Но Ярослав отрицательно покачал головой. — Тогда, может, я заварю чай?

— Нет, спасибо, — более твердо сказал юноша, что означало, что продолжать уговоры не стоит.

«Снова уйдет в свою комнату запрется в ней, на этот раз до самого утра, — грустно подумала Нина», и была права.

Девушка осталась почти одна, не считая Рады. Но и та оказалась не в самом подходящем для разговоров, настроении. Войдя в Общую Комнату, Нина обнаружила ведьму сидящей на полу, и, скрестив ноги, о чем-то размышляющей.

— И ты погрузилась в глубины философских размышлений, — пошутила девушка.

Рада, не отрывая взгляда от пола, хмыкнула:

— Что, наш герой-защитник утомился от беспрерывной опеки и надзирательства или надоело играть в Супермена?

— Он переживает об отце. От Георгия Андреевича нет никаких вестей.

— Меня это тоже настораживает, — призналась ведьма. — Чувствую, неладно что-то с ним, и с другими охотниками. Что-то идет не так, как они планировали. Враг сильнее.

Нина заворожено смотрела на Раду — та словно впала в транс. Неужели она что-то видит?

— Почему ты так думаешь? Откуда тебе знать? Или ты что-то видишь? — осторожно спросила девушка. Рада фыркнула:

— Конечно, я что-то вижу! — возмущенно воскликнула она. — А вообще у меня другое, — неожиданно откровенно поведала Рада, и доверительно посмотрела на Нину. Растерянная девушка на всякий случай кивнула, давая понять, что с удовольствием выслушает и, если нужно, постарается помочь. — Наша с Адамом связь… — ведьма запнулась и бросила на девушку подозрительный взгляд. Нина же, поняв ее смятение, постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, тем более, что это было совсем не трудно — девушка вдруг обнаружила, что не испытывает ни малейшего чувства ревности. Она даже сочувствовала Раде. — Я думаю, она могла навредить, повлиять на ход битвы.

— Как? Почему ты так думаешь? — удивилась Нина, совсем не подумав о том, что Адам являлся любовником Анны — верной прислужницы Мастера.

— Ты искренне не понимаешь? — Рада приподняла одну бровь. — Адам мог передать своей благоверной информацию о том, что Охотники планируют наступление, а что еще хуже — детали операции! — Рада выглядела несчастной и подавленной — такой, какой Нина никогда ее еще не видела. Нина подошла ближе и села рядом.

— А ты не думала разорвать связь? — брякнула она первое, что пришло в голову, понимая, что сказала несусветную глупость — ведь если бы Рада могла, то обязательно разорвала связь.

Рада тоже считала сказанное глупостью, потому как одарила девушку недоуменным, осуждающим взглядом.

— По-твоему я получаю удовольствие от того, что этот тип имеет доступ к моей голове? — съязвила она. — Всё дело в силе, которую он передал мне. Пока его магия не сроднится с моей, наша связь нерушима.

Нина ахнула, а затем прикрыла ладонью рот. На нее нашло озарение. Страшное, неприятное — такое, что и говорить не хочется.

Тем не менее, она озвучила догадку:

— Рада, а что, если… Что, если Адам специально, — задыхаясь, заговорила она, — специально передал тебе свою силу, чтобы можно было шпионить? Пожертвовал, так сказать, во имя дела?

— Было бы, чем жертвовать, — невесело хмыкнула Рада. — Я уже не знаю, что думать… Вот почему мне так не везет на мужиков? Первый взял меня силой, когда я была еще девчонкой, а второй… — Рада быстро, чтобы Нина не успела заметить, смахнула слезы, — проклято наше племя. Ведьма не может быть счастливой.

— Ну, что ты, — Нина так растрогалась, что и не заметила навернувшиеся на глаза слезы. — Что ты такое говоришь? Какое еще проклятие? Вот увидишь — ты еще встретишь достойного человека и будешь счастлива!

Рада грустно улыбнулась и медленно покачала головой:

— Нет, Нина, ты еще многого не понимаешь, да и не нужно тебе понимать. Вот твою судьбу я вижу — трудной, тернистой, временами полной опасностей, но… вместе с тем счастливой, яркой. Твое сердце не испещрено шрамами, и даже первая, пусть и вот так вот не очень красиво закончившаяся, любовь, не испорчена, не опорочена. И в будущем тебя ждем большая светлая любовь. Впрочем, — Рада хитро улыбнулась, — она уже пришла в твою жизнь. Ой, да ладно краснеть и качать головой. Это ты перед ним можешь кривляться, но меня-то не проведешь! — ведьма засмеялась. — Скажу тебе по секрету — его тоже ждет большая и светлая любовь, и одна-единственная спутница жизни… Не сочти это за совпадение.

Зардевшаяся от такого откровения Нина, сама не понимала, как широко улыбалась, а ее голубые глаза засверкали искорками счастья и предвкушения предсказанного Радой будущего.

Впрочем состояние окрыленности длилось недолго — Нина вспомнила неразрешенные вопросы, что так мучают ее вот уже долгое время. Почему бы не спросить Раду? Что она видит?

— Скажи, Рада, а что ты видишь касательно… касательно исхода войны и… Это правда, что я наследница мааврийского народа?

— А Книга Жизни разве ничего тебе не сказала? — удивилась ведьма. — Тот факт, что ты можешь прочесть ее, не владея мааврийским, ни о чем тебе не говорит? Да, Нина, мне не слишком-то в радость говорить тебе это, — вернулась к своей привычной манере Рада, — но да, ты — истинная дочь мааврийцев.

— Но тогда, — запинаясь от волнения, перебила ее Нина, — тогда почему я не могу, — девушка снова запнулась, стесняясь говорить дальше, — завладеть Перстнем Власти, — выдохнула она.

Уголки губ Рады поползли вниз. Гримаса напоминала перевернутую улыбку — так ведьма изображала свою озадаченность.

— Откуда же мне знать? — пожала она плечами. — Почитай Книгу Жизни, изучи ее хорошенько, уверена, в ней ты найдешь все интересующие тебя ответы. А теперь, не мешай мне — я хочу помедитировать.

Нина опешила, осознав, что ее прогоняют. Но ничего не поделать, она встала и, старательно скрывая разочарование, поплелась в свою комнату.

«А что? — решила она, — Рада, вообще-то, дала дельный совет — почитаю-ка я Книгу».

Но, порывшись в сумке, девушка обнаружила неприятное открытие — Книги Жизни в ней не было.

— Да что ж это такое! — всплеснула она руками, и едва не завыла от отчаяния и усталости — Книга осталась там, где она ее забыла, как идиотка, бросившись догонять Кисточку, оказавшуюся Анной. Книга, скорее всего, сейчас лежала где-нибудь на тумбочке в ее спальне, если только Елизавета Борисовна не выбросила ее, посчитав хламом. Или же… Сердце девушки замерло, а затем забилось в учащенном, ускоренном ритме. — Анна… Она могла выкрасть Книгу!

«Но ведь я могу призвать ее? — вспомнила она».

Усевшись поудобнее на кровати, девушка расслабилась и настроилась на связь. Она мысленно взывала к себе Книгу, представляя ее прямо перед собой, стараясь, чтобы воображение было как можно более реалистичным и живым.

— Я призываю тебя, — прошептала она вслух. — Ты нужна мне. Вернись.

Призыв не был мольбой, и даже просьбой. Нина отдавала приказ, как Хозяин своему верному Слуге.

И книга услышала призыв.

Что-то легкое легло на колени девушки, а пальцы рук нащупали твердый переплет и острые, не смотря на внушительный возраст книги, страницы. Открыв глаза, Нина с ликованием обнаружила на своих коленях Книгу.

Счастливая, девушка ласково погладила вещь по обложке.

— Спасибо, — нежно прошептала она ей, а затем, сгорая от нетерпения, раскрыла.

Как и в первый раз, Нина велела Книге открыть ей свои тайны, позволить прочесть, узнать Правду, хранящуюся в ее древних строках. Как и в прошлый раз, Книга открылась: незнакомые, мааврийские слова заменялись русскими, и Нина приступила к чтению. Она внимательно читала строчку за строчкой, страницу за страницей, главу за главой. Много страниц было посвящено историям о возникновении рода мааврийского и его становлении. Нина читала их бегло, борясь с соблазном воспользоваться техникой «зигзагообразного» чтения.

И вот она добралась до самого интересного момента — волнующего, но сложного для восприятия и малопонятного. Это была Истина, постигнуть которую Нине не удавалось, как старательно ни вчитывалась она в строчки, сколько бы раз не перечитывала.

«Воин способен жертвовать, ибо Воин свободен и силен духом своим», говорилось в Книге. Нина окончательно запуталась. Кто такой Воин, она уже понимала — в Книге не раз так назывался Носитель Перстня Власти, но чем он должен пожертвовать и в чем проявляется сила духа его?

«И повелел Мааврий своим воинам носить на запястьях своих знак отличительный, чтобы узнавать они могли друг друга и во Тьме, и в Смуте, и среди людей простых, а так же взывать могли друг к другу в беде или же в расстоянии непреодолимом. И приняли воины на запястьях своих знак, что повелел носить им Мааврий, и был тот знак цвета неба чистого. Верховный же Воин должен был носить знак особого — цвета золота, чтобы воины видели, что перед ними Правитель их — Властитель Перстня».

Нина тяжело вздохнула — идти к Ярославу за разъяснениями она не хотела. Оставалось снова пристать к Раде.

— Что же мне — идти в салон и бить себе татуировку? — высказала она нелепый вариант, когда Рада внимательно выслушала ее, но не спешила комментировать.

— Слишком просто, — поразмыслив, ответила ведьма. — Думаю, знак должен проявиться, как доказательство того, что ты Воин. А случится это после того, как сам Перстень признает тебя своим Властителем.

— Как все сложно, — простонала Нина. — Мне никогда не разобраться со всеми этими премудростями. А уж тем более, не найти в себе силы…

— Придет время, найдешь, — перебила ее Рада.

— Разве, по-твоему, оно еще не пришло? — ахнула Нина. — Враги атакуют! Мир в опасности, а ты говоришь, что время еще не пришло!

— Для тебя нет, — настаивала на своем Рада, и Нина не стала спорить, оставшись, все же, при мнении, что и Рада, и Анатолий Давидович ошибаются насчет нее — нет у Нины никакой Силы.

А это значит, что нет надежды на спасение.

Она еще более отчаялась, когда, уже за полночь, неожиданно раздался грохот, разбудивший и ее, и Раду, и Ярослава. В клубе неизвестно откуда взявшейся пыли (Нина только вчера вымыла пол), будто из воздуха, появились Охотники. Правда, не в полном составе. Куда подевались остальные трое, Нина боялась даже подумать. Но она искренне радовалась, что Георгий Андреевич был жив. Она радовалась за Ярослава, который обнимал отца, и впервые за трое суток, выглядел счастливым.

Но радость длилась недолго.

Глубокую рваную рану на плече мужчины первым заметил Ярослав.

— Отец, ты ранен? — спросил он, будто и сам не видел. Мужчина в ответ вымучено улыбнулся:

— Да, сынок, — не смотря на явно терзавшую его тело боль, как ни в чем не бывало, ответил он. — Ранен.

— Что это? — юноша настойчиво пытался разглядеть рану, не обращая внимания на попытки отца помешать ему. — Похоже на укус, — в голосе Ярослава слышались нотки паники. — Пап, что это?

— Вампир — один из новообращенных. Молоденький.

— Как его звали? — слабым голосом спросила Нина, боясь услышать дорогое ей имя.

Мужчина пожал здоровым плечом:

— Да пес его знает. Этот длинноволосый, кажется, звал его Денисом.

Нина громко всхлипнула, и крепко закрыла ладонью рот, чтобы рвущийся наружу крик не выплеснулся истерикой. Денис… Добрый, немного глупый, иногда невыносимый, но вовсе не жестокий Денис напал на отца Ярослава и покалечил его. Как он мог?! Что же вообще, черт возьми, творится?!

— Это ничего, — пробормотал Ярослав. — Он недообращенный, а укус недообращенных неопасны. Вон Нина тоже подвергалась его нападению, но ничего. К счастью, все обошлось. Ничего.

Георгий Андреевич смотрел на сына с печалью и грустной улыбкой. Он знал, что они с сыном пробудут вместе совсем недолго.

— Нет, сынок, этот мальчик не был недообращенным. Этот мальчик прошел стадию обращения.

— Не может быть, — шептала Нина, не веря в жестокую правду. — Не может быть, чтобы Дэн убил человека.

— Может, Нина, — мягко возразил услышавший ее бормотание мужчина. — Всякий может, если им управляет такой сильный маг, как Мастер.

— Отец, где Эрнест, Константин, Даниил…

— Они погибли, Ярослав, — дрогнувшим голосом ответил Охотник. — Мы похоронили их прах на охотничьем кладбище. Я хочу, чтобы так же ты похоронил и меня. Рядом с ними.

— Нет! — неожиданно закричал Ярослав. — Нет, не проси меня! Я не хочу хоронить тебя. Я не хочу…

— Сынок, это неизбежно, — терпеливо возразил Георгий Андреевич. — Ты должен смириться с моим скорым уходом. Прошу тебя, будь сильным. Помни — ты охотник.

Нина громко всхлипнула и сама испугалась того, что плачет, но посмотрев на Раду, обнаружила, что по щекам ведьмы текут крупные, не сдерживаемые слезы.

Так, в Охотничью Будку пришла Скорбь.

А тем временем, далеко от дома Охотников, в особняке клана стоял вопль. Кричала женщина — высокая, статная, некогда красивая и ухоженная, но от горя совсем запустившая себя. Она, сгорбившись, стояла у гроба некогда молодого, красивого мужчины. Она кричала и рвала на себе роскошные, цвета темного шоколада, волосы. Ее горе было умножено неизбежностью, непоправимостью случившегося, невозможностью что-либо изменить. Она не сможет отправиться вслед за возлюбленным, потому что нет его больше ни в Мире Призрачном, ни в Мире Сумеречном. Оружие этих проклятых охотников способно не изгонять, а уничтожать таких созданий, как она. Ее любимый, единственный Рик мертв. Его больше нет. Не существует. Брюнетке казалось, что нет больше и ее самой. Есть только боль — бесконечная, терзающая, не стихающая ни на минуту. Она в очередной раз громко всхлипнула, издав глухой стон, и слеза, скатившаяся по щеке, упала на крышку гроба. Женщина с ненавистью посмотрела на гладкую, блестящую поверхность. Ее любимого Рика хоронили в закрытом гробу, как какого-то урода, которого нельзя показывать людям. А всё потому что его красивое, сильное тело было похоже на месиво. Потому что от его красивого, сильного тела не осталось ничего.

Она была вынуждена хоронить останки, и плакать над останками.

Чертовы охотники!

— Армия охотников потерпела значительные потери, — устав ждать, когда брюнетка возьмет себя в руки, начал свою речь Мастер. — Но мы потеряли лучших своих солдатов. Мы потеряли близких, и эту утрату ничем не восполнить, эту боль в наших сердцах ничем не излечить. И мы воздадим. Мы отнимем у них надежду на победу и светлое будущее. Мы лишим их козыря, что они прячут в своих рукавах. Мы лишим их Сильнейшего их Воина.

Мы придем за Ниной.