Плененная во тьме

Глава 10

Это был тот самый сон, который я видела с того дня, когда мы с ним впервые встретились. Тот, который я с таким нетерпением ждала всякий раз, укладывая свою голову на подушку.

Я не хотела, чтобы он мне снился, но у меня не было выбора. Думаю, что таким образом мое подсознание желало вернуться назад, и, перебрав произошедшее, узнать, что же я упустила, чего не заметила в то утро на остановке.

Во сне я спешно шла по тротуару, пытаясь скрыться от мрачного парня в машине, и когда подняла глаза, я увидела ЕГО.

Возможно, дело было в его легком шаге, или в том, как его взгляд скользнул мимо меня, не задерживаясь, но по какой-то причине, он показался мне... надежным. Я бросилась в его объятия, обхватывая его руками за талию, и прошептала, - Просто подыграй мне, ладно?

Даже за пределами своего сна я реально почувствовала, как по моей шее скользнула капля пота. Каким-то краешком сознания я ощущала свои повороты и ерзание, но никак не могла определить источник своего неудобства.

Он подыграл, и я удивилась, когда меня обхватили его руки.

Момент опасности, кажется, был уже позади, но мне почему-то не хотелось его отпускать. В его руках я ощущала себя в полной безопасности, прежде, я никогда по-настоящему не чувствовала себя в безопасности. И он так хорошо пах, именно так, как я полагаю, должен был пахнуть мужчина - свежестью, душистым мылом, теплой кожей и легким потом.

Осознав, что я слишком долго пользовалась своим положением, не отпуская его, я спешно убрала свои руки, словно он был охвачен огнем. Подняв на него глаза, я поняла, что передо мной стоял ангел.

У меня чуть не подкосились колени, и по ту сторону своего сна я услышала собственное хныканье. Часть меня знала, почему мне не следовало на него смотреть, но я была не в силах отвести взгляд.

Свой сон я видела от третьего лица – словно занимая в нем роль зрителя.

Он был самым прекрасным созданием из всех, что мне когда-либо доводилось видеть в своей жизни, включая щенков, младенцев, радугу, закаты и рассветы. Я бы даже не осмелилась назвать его мужчиной - мужчины не могут быть такими красивыми.

Его кожа была покрыта прекраснейшим загаром, как будто само солнце неспешно ласкало его своими лучами до создания полного совершенства. На его мускулистых руках виднелись такие же золотистые волосы, что и на голове, а его глаза напоминали зеленовато-голубую лагуну Карибского моря, которую я видела только на киноафишах.

Он улыбнулся, и я не могла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ. Я была марионеткой, а он дергал за мои веревочки.

Его улыбка обнажила красивые белые зубы и острый клык на левой стороне, что делало их несовершенными, но в его случае, этот маленький дефект лишь добавлял ему больше очарования. Он что-то говорил мне о другой девушке, но я отказывалась слушать.

Где-то там, вдалеке, я услышала знакомый голос, свой голос. Это было во сне? Или наяву? Я не могла разобрать.

Я умоляла этот сон испариться. Ведь мне не удалось найти того, что я искала - свое упущение, свою ошибку. И теперь, мне следовало остановиться, прежде чем я доберусь до той невыносимой части, которая не имела ничего общего с моими воспоминаниями, а была лишь рождена моими желаниями и фантазиями.

Прильнув к нему, я подняла голову. Мне хотелось, чтобы свои пухлые губы он использовал по приятному для меня назначению, и никаких отказов по этому поводу я принимать не собиралась. Когда его язык скользнул по моим губам, у меня между ног возникло новое ощущение, которого я никогда раньше не испытывала. Я почувствовала ноющую тяжесть внизу живота и неожиданно ощутила биение своего сердца не только в своей груди, но и в тех тайных складочках.

Этот поцелуй вырвал из меня стон, и почти сразу же я услышала звуки его наслаждения. Я жаждала прикасаться к нему повсюду. Я настолько сильно его хотела, что если бы он вознамерился взять меня на этом тротуаре, мне было бы все равно. Меня даже не волновало, что скажет моя мама. Для него я буду шлюхой. И я была рада, что ждала. Я была рада, что именно он станет первым хозяином моего тела.

Он запустил свои руки в мои волосы, и, я почему-то почувствовала опасность, но тут же поспешила прогнать ее прочь. Наш поцелуй превратился в голодный и жадный, причиняя моим губам небольшую боль. Его рука сжала мои волосы в кулак. Это ощущение показалось мне отдаленно знакомым. Я не хотела прекращать этот танец губ и языков.

Неужели я чувствую привкус пива?

Внезапно, все это стало слишком знакомым. Поцелуй. Прикосновение.

'Ливви, и этим ты занимаешься каждый раз, как я иду спать? Надеваешь свое puta - шмотье и пытаешься соблазнить своего отца?'

'Он мне не отец!'

И это он во всем виноват. Не я.

'Будешь вести себя как шлюха, и относиться к тебе будут как к шлюхе'.

Я тебя ненавижу.

Но тут, совершенно внезапно, мною овладело чувство глубокой печали. Что-то ужасным образом идет не так.

Я прерываю поцелуй, и мои глаза расширяются от неподдельного ужаса. Моему взору представляется все то же молодое лицо, красота которого не попадала ни под какое описание, но сейчас оно смотрит на меня со зловещим выражением. Его глаза до сих пор напоминают мне о море, но теперь вместо солнечных пляжей Карибских вод, я вижу жутких тварей, прячущихся в глубине его пронизывающего взгляда. Он уже не ангел, а дьявол, которого я всегда так сильно боялась.

Мои глаза тут же распахнулись, и я уставилась в окружающую меня пустоту. Мое сердце отбивало барабанную дробь, а по щекам текли непрестанные слезы, но, несмотря на все это, между ног я почувствовала бесстыдную влажность. Прошлый ужас грозился толкнуть меня в объятия нового ада, чего я изо всех сил старалась избежать.

Калеб мирно спал рядом со мной, обернув свою руку вокруг меня, сжимая ею словно тисками. Мне бы следовало постараться выбраться из его сонных объятий, но, по правде говоря, ощущение его мускулистого тела, прижатого к моему, дарило комфорт, о котором я мечтала целыми неделями. Или даже годами. Кроме того, в его комнате было несколько прохладно.

Внутри этого богатого убранства не было и намека на невыносимую, горячую липкость, которой насквозь была пропитана моя комната. Моя комната - забавно.

Я стала прокручивать в мыслях то, что случилось, с трудом воссоздавая события прошлой ночи. Я подумала, что если бы я читала об этом в книге или смотрела в кино, то нашла бы в этом нечто сексуальное. Но непосредственно участвовать в этом, испытывать все на собственной шкуре было... страшно. В основном.

Стоило мне только подумать об этом, как мое сердце забилось еще жестче и быстрее, но не так, как раньше. Кроме того, в своем животе я почувствовала знакомую дрожь, которая вскоре стала спускаться ниже.

Это напомнило мне о тех ощущениях, которые я испытывала, когда ребенком играла в прятки в темноте. Я не хотела проиграть, и отсиживалась в темном уголочке, не зная, найдут меня или нет, это одновременно и пугало и будоражило. Даже тогда я уже знала, что меня на самом деле так захватывало - и это были не прятки как таковые, а сопровождающий их всплеск адреналина. Нахождение рядом с Калебом всегда было сродни этому стремительному потоку энергии.

Я продолжала смотреть на его лицо - его глаза были закрыты, голова наклонена к моим рукам, от чего под своими пальцами я чувствовала его мягкую кожу. Все случившееся промелькнуло в моем сознании чередой вспышек света - света, который ослеплял меня во тьме.

Мне снилось, что я возвращала его поцелуи, и делала с ним не только это.

Своим задом, я чувствовала его твердость, и вопреки всякой логике мне захотелось потрогать его там. Мне хотелось увидеть то, что было внутри меня.

Когда прошлой ночью он попросил меня остановиться, я была слегка разочарована. Возможно, мне даже стало немного не по себе от мысли, что я сделала что-то не так.

Сначала его голос был хриплым, даже каким-то отстраненным, но потом он смягчился, и сказал мне, что все было хорошо, даже слишком хорошо. По какой-то совершенно безумной причине, в дополнение к своему полному замешательству, я почувствовала - ну не знаю, отразит ли это слово облегчение мое тогдашнее состояние - гордость... ну, что-то в этом роде.

Калеб был странным - жестоким и порой бесчеловечным монстром, но все же, иной раз он, казалось, был в состоянии демонстрировать такие непривычные для него чувства, как забота. Он заставлял меня кричать, плакать и дрожать от страха, а в следующую долю секунды он заставлял меня верить в то, что не он был ответственен за все это. Обнимая меня, он заставлял меня чувствовать себя в безопасности. Как такое было возможно? Видимо, я была гораздо доверчивее, чем думала.

Медленно, переведя свой взгляд на шторы, я стала свидетелем картины, которой мне так не хватало долгое время. Дневной свет исполнил свой дебют, окрашивая шторы в более светлые тона.

Мой пульс участился, а чувство тревоги усилилось. По ощущениям, это было похоже на рождественское утро.

Я медленно подняла руку Калеба, и осторожно убрала ее со своей груди. Он заворчал, заставив меня на мгновение замереть от ужаса. Резко вздохнув, он, к моему безграничному облегчению, перекатился на другую сторону. Я была свободна от него. Но что меня удивило еще больше, так это то, что я была свободна и от золотой цепи, которой ночью он скрепил мое запястье.

Отказываясь надолго задерживать на этом свое внимание, я, возможно, быстрее, чем следовало, сползла с кровати и стала на четвереньках пробираться к свету. Отодвинув шторы - самую малость, от чего в мои глаза тут же ударил поток яркого, ослепившего меня, солнечного света. Я крепко закрыла глаза.

Черт побери, с тех пор, как я в последний раз видела свет, прошло так много времени! Медленно открыв глаза, я, наконец-то увидела самое заветное желание моей истосковавшейся в темноте души. Это был свет - прекрасный, теплый, безопасный свет. Я не могла оторваться от этого зрелища.

На секунду мне показалось, что все, что происходило со мной до этого момента, было простым сном, и теперь, после того, как мое спасительное солнце взошло, я, наконец, смогу проснуться. Я больше никогда не засну, и монстры никогда за мной не вернутся.

Чуть шире приоткрыв штору, я увидела большую террасу. На ней стоял стол с большим зонтом, шезлонги, и повсюду расставлены растения в горшках; это было нереально. Приложив ладонь к стеклу, я ощутила своей кожей тепло солнца и прохладу утра. Боже, как же это все было нереально!

Обернувшись, я посмотрела на спящую фигуру Калеба, чье дыхание было глубоким. Он явно проснется еще не скоро.

Мое сердце забарабанило в груди. Это был он - мой шанс на спасение.

Мой разум кричал - если ты попытаешься сделать это, и он поймает тебя, то тебе конец! Ты что, совсем свихнулась?!

Но он также подсказывал мне - если ты не сделаешь этого сейчас, у тебяникогда не будет другого шанса.

Я приняла решение. Я собиралась сбежать.

Задернув позади себя штору, я стала осматриваться, в надежде отыскать средство, способное помочь справиться с дверью. Успев обследовать всю окружающую нас территорию, я ничего не увидела - ни зданий, ни дорог, ни людей. Но я не позволила этому обстоятельству охладить свой пыл.

Мои пальцы стали блуждать по стеклу в поисках хоть какого-нибудь зазора, чтобы открыть окно, но я ничего не видела и ничего не чувствовала. То же самое я проделала со стеклянной стеной - но вновь тщетно.

Нервничая и волнуясь, я снова оглядела комнату. Калеб продолжал мирно спать.

Я нажала на стекло, но и эта попытка не увенчалась успехом. ТВОЮ МАТЬ! Я видела, что эта была рельсовая дверь и знала, что при открытии она отъезжает в сторону. Думай! Просто думай!Я не видела, где открывается эта дверь, но она должна была как-то открываться, значит, возможно... я просто не видела замка. Уставившись на самый верх двери, я сокрушенно поняла, что определенно не смогу до туда дотянуться.

Единственным способом достать этот чертов верхний замок, было встать на большой кожаный стул, стоявший в углу комнаты. Выглядел он тяжелым. Я чуть не вскрикнула от негодования.

Я снова обернулась и посмотрела на Калеба. Как, черт возьми, я должна притащить к окну эту бандуру и при этом не разбудить его?!

Как можно тише я прошла к своему неодушевленному противнику и приложила все силы, чтобы сдвинуть его с места. Стул издал мягкий звук скольжения по ковру, и я снова посмотрела на кровать.

Калеб продолжал спать.

Не было ни единого гребанного шанса, что я смогу передвинуть стул до своей цели, не разбудив его.

Я снова стала лихорадочно рыскать глазами по комнате, стараясь не потерять сознание от того, что мое лицо покинула разом вся кровь. И тут мой взгляд упал на дверь гардеробного шкафа, из которого виднелся пиджак Калеба, а из-под него выглядывала наплечная кобура.

Неужели это...? О, Боже, неужели, это то, о чем я думаю? Потянувшись к мягкой ткани, я подняла ее.

Эта была самая большая чертова пушка, которую я когда-либо видела - единственнаякоторую я видела, но все же. Меня чуть не стошнило.

Часть меня умоляла забыть эту чертову штуку и вернуться в кровать. Как там говорилось: Без осторожности нет и доблести? Хрен с ним!

Я взяла оружие в руки. Это долбанная штуковина весила целую тонну.

Гардеробный шкаф открылся, и на мгновение, я даже потеряла дар речи от такого ассортимента орудий пыток, спрятанных внутри. Тут были стеки, плети, цепи, и другие предметы, названия которых я забыла, но которые видела в сериале Реальный Сексна HBO у Николь дома. А это что - утыканный шипами фаллоимитатор? Я чуть не упала в обморок. Неужели Калеб планировал использовать эти безумные инструменты на мне? Больной придурок. И все же...

Я заметила пару наручников, даже несколько пар, без меха. Это означало, что они были настоящими, ведь так? Потому как если нет, это будет весьма досадно. Я готова рискнуть.

Надев пиджак Калеба, я была поражена его размером. Положив пистолет на кожаный стул, я начала закатывать рукава.

- Какого черта ты делаешь? - злой голос Калеба в момент заставил меня замереть на месте.

Наши глаза встретились: мои - широко открытые и полные ужаса, его - холодные и ядовитые. Он выпрыгнул из кровати, и я тут же кинулась к пистолету. Я была быстрее. Впервые.

- Даже, блять, не думай двинуться. Ни единого гребаного шага, - мой голос звучал пронзительно, почти в панике.

Я могла пристрелить его только из страха, и, кажется, осознав это, он тут же остановился.

Мое сердце билось слишком быстро, картинка перед глазами стала расплываться. Держи себя в руках, Ливви. Держи себя, мать твою, в руках.

- Опусти пистолет, Котенок, - прошептал он так, как будто я была больше напугана, чем он.

Черт, может, так оно и было.

Вероятно, это был не первый раз, когда кто-нибудь наставлял ему пушку в лицо, но, несомненно, это был первый раз, когда я угрожала чьей-то жизни. Мне хотелось плакать. Я не хотела этого делать. Я не хотела причинить ему вред. У тебя нет другого выбора, Ливви. Либо ты, либо он.Как же я это ненавидела.

Я чувствовала себя одной из тех недалеких девчонок в кино, которые держат на мушке своего потенциального убийцу, но у нее дрожат руки, а убийца подходит все ближе, и она просто не может выстрелить. В следующее мгновение она - труп. Значит, и ятруп.

Я сделала глубокий вдох и теперь уже увереннее держала пистолет, игнорируя его немалый вес и судорогу в предплечьях в результате моих попыток держать его на одном уровне. Но особенно тщательно, я игнорировала свои потные ладони, которые теперь скользили по рукоятке.

- Пожалуйста, Калеб, - почти умоляла я, - не двигайся. Дай мне уйти и мне не придется тебя убивать, потому что я это сделаю. Клянусь Богом, я сделаю это.

Он был спокоен. Слишком спокоен.

- Никто не собирается никого убивать, Котенок. Но я не могу позволить тебе уйти. Просто опусти пистолет, и я обещаю, что не стану тебя наказывать.

Я не смогла удержаться от смеха. Оружие было у меня, но именно ондержал меня в заложниках. Мой смех перешел в истерический. Мое сознание снова отправилось в уже знакомое мне специальное местечко. Или, возможно, меня вдохновила эта чертова пушка в руках, которая напомнила мне о 'Грязном Гарри'.

- Я знаю, о чем ты думаешь, - еле выдавила я из себя слова.

- 'Он выстрелил шесть раз, или только пять?'Честно говоря, в этой суматохе я и сам сбился со счета. Но начнем с того, что это Магнум 44-го калибра, самый убойный пистолет на свете, и он может на хрен снести тебе башку. Теперь ты задаешь себе один вопрос: 'Повезёт ли мне?'. Ну, повезёт ли, подонок?

Выражение лица Калеба было бесценным, где-то между глубокой обеспокоенностью (плюс очко к моему здравомыслию) и злостью (плюс очко к моему идиотизму).

- Котенок, - начал, было, он.

Я взяла пушку в обе руки, так как одной уже не справлялась. В процессе, мой палец слегка надавил на курок, и впервые в жизни я увидела, как в глазах моего похитителя отразился подлинный страх. Он сглотнул.

Я осторожно убрала палец с курка, с облегчением осознав, что не успела сделать ничего глупого, или в моем случае – глупее. Потянувшись к наручникам, я бросила их в его сторону. Он поймал их, не прерывая зрительного контакта.

- Котенок, пистолет не заряжен.

Мое сердце сжалось.

- Чушь собачья, Калеб. Не заставляй меня проверять, кто из нас блефует.

Он улыбнулся. Совсем слегка. Если бы вы не знали его так же хорошо, как знала его я, вы бы этого даже не заметили.

Не знаю почему, но мой взгляд опустился на его боксеры. У этого ублюдка был стояк.

- Пристегни себя к кровати и не заставляй меня повторять дважды.

На этот раз, его улыбка стала широкой, даже самодовольной.

- Котенок, если это ТО, чего ты хотела, тебе стоило просто попросить.

Правда? Неужели он позволил бы мне пристегнуть его наручниками к кровати? Ливви! Сконцентрируйся!

- Заткнись и делай то, что я сказала.

Я была не в себе.

Он нахмурился, и на мгновение я даже забыла о том, кто был хозяином положения. Но тяжелый металл, скользящий в моей вспотевшей ладони, тут же напомнил мне об этом.

- Быстро!

Он подошел к ближайшему ко мне столбику кровати и сцепил свои запястья вокруг него.

- Туже, - я была нетерпелива, взвинчена.

Он подчинился, и я вздохнула с облегчением. Опустив пистолет, я позволила своему замешательству успокоиться, взору проясниться, а адреналину осесть.

- Чувствуешь себя лучше, зверушка? - все еще игриво прошептал он.

Успокоившись, я сделала к нему два шага и залепила ему такую смачную пощечину, что мою ладонь заволокло болью. Внезапно, он дернулся вперед, хватая руками меня за бедро, а ногами за мои лодыжки, и попытался сбить меня с ног.

Я упала на спину, а пистолет отлетел в сторону. Так как он больше не мог достать меня своими сцепленными руками, он пытался зажать меня между своих ног. На что я, собрав все свои силы, поползла назад, отказываясь быть пойманной.

Наконец, освободившись, я натолкнулась на стул, все еще стоявший в углу.

- Ты за это заплатишь, зверушка, - задыхался он, а на его правой щеке красовался красный отпечаток моей ладони.

Я потрясла своей рукой, - Я уже заплатила. Это тебе моя сдача.

Спустя несколько минут, мне, наконец, удалось придвинуть стул достаточно близко к окну. Встав на него, я чувствовала себя на краю. Пожалуйста, хоть бы я поступала правильно.

Стук моего сердца отдавался в ушах, поэтому я закрыла глаза, пытаясь заглушить свое сомнение. Мое дыхание остановилось, когда я, наконец, нащупала небольшую перемычку.

Я обернулась, чтобы посмотреть на Калеба. Выражение его лица покинула недавно бушевавшая в нем злость, но след от моей пощечины все еще сильно выделялся.

Произнеся про себя молитву, я спустилась вниз и открыла дверь. После чего, позади себя я услышала тихий голос Калеба, - Котенок, - он звучал взволнованно или грустно, - не дай мне тебя найти.

Это была угроза? Я не собиралась задерживаться, чтобы выяснить это.

Не оглядывалась назад, я побежала со всей силы, на которую только были способны мои ноги. Мои легкие горели, а босые ступни сильно шлепали по пыльной земле. Было раннее утро, и земля еще не успела прогреться.

Я хотела позвать на помощь, но не была уверена в том, что находилась достаточно далеко от зоны слышимости Калеба, поэтому я просто бежала без остановки.

Впереди я увидела мужчину в фартуке, толкающую тележку с коробками в какое-то заведение.

- Помогите!

Мужчина посмотрел в мою сторону, и на его лице отразилось замешательство и тревога. Поравнявшись с ним, я практически бросилась ему в руки, пытаясь затащить нас обоих внутрь здания.

- Que pasa? Que te paso?-спросил он на испанском.

Я толкнула его еще сильнее, отчего мы оба чуть не свалились на тележку по пути в помещение.

С трудом дыша, я пыталась сбавить обороты и объяснить на испанском, что я - гражданка США, что меня похитили и удерживали против моей воли. Я сказала ему, что мне удалось сбежать, и что мой похититель находится поблизости и мне срочно нужно обратиться в полицию.

- Кто тот мужчина? - спросил он.

- Кто тот мужчина, который тебя похитил? - он, казалось, выглядел таким же безумным, как и я.

Открыв дверь, он посмотрел в сторону, откуда я бежала.

- Отойдите от двери! - закричала я.

- Калеб! Его зовут Калеб, пожалуйста, вызовите полицию.

- Где я вообще, черт возьми, нахожусь?

Наконец, мужчина быстро закрыл дверь и запер ее на замок.

- В Мексике.

- В Мексике?!

- Si, Mexico, - мужчина был рассержен. Гребаная Мексика. Я так и знала!

- Да, черт возьми, ты здесь, - из-за угла послышался мужской сиплый голос.

Я, и, предположительно бармен, обернулись на голос этого мужчины.

Он производил впечатление неопрятного человека, и виной тому служила не бедность или лень, а беспорядочный образ жизни. Было еще раннее утро, а он - американский байкер был уже здесь, в баре.

Уставившись на меня, он сделал глоток пива и облизал с усов пену.

Внезапно, до меня дошло, как я могла выглядеть со стороны. Ведь под пиджаком Калеба я была практически голая. Обняв себя руками, я шагнула за угол барной стойки.

- Пожалуйста, вы не могли бы мне помочь? Мне нужно обратиться в полицию.

Сделав еще один глоток, он покачал головой.

- Дорогуша, поверь, тебе не следует обращаться в полицию. Эти грязные мексиканцы продажны, как черти. Они просто продадут тебя тому, от кого ты убежала. Самое лучшее, что ты можешь сделать - это добраться до границы и попросить своих ребят о помощи.

Я посмотрела на бармена.

- Es la verdad, - сказал он.

Это правда.

Рассердившись, я закричала, - Ну тогда помогите мне добраться до этой долбанной границы!

Бармен подпрыгнул и с беспокойством ринулся в подсобное помещение. В это время, байкер поднялся и, схватив пиво, допил его. После чего, ударив пустым стаканом по столешнице, вытер рот тыльной стороной ладони.

- Знаешь ли, дорогуша, сейчас тебе не стоит ругаться.

Он подошел ко мне, проводя своей рукой по поверхности барной стойки, и умышленно окидывая меня сальным взглядом.

- Я уверен, мы что-нибудь придумаем.

- Да пошел ты, - ответила я, смотря на него с отвращением.

Он усмехнулся.

- Куколка, просто у меня в голове появился другой план, может, устроить тебе выкуп. Что-то типа, награды нашедшему?

Он снова с любопытством оглядел меня с головы до ног.

- Но я, конечно же, всегда готов пойти на компромиссы.

В это же мгновение послышались громкие стук по двери, и тот, кто за ней стоял, явно пребывал не в самом лучшем расположении духа.

Байкер посмотрел на меня, и, увидев охватившее меня состояние паники, быстро толкнул меня за барную стойку.

- Забирайся, мать твою, туда и если хочешь остаться в живых, не издавай ни единого писка!

Повинуясь инстинкту, я забралась под барную стойку, прямо под кассовым аппаратом, и свернулась калачиком.

Байкер побежал в подсобное помещение и быстро вернулся с несколькими упаковками алкоголя. Прежде, чем я поняла, для чего он это делал, он поставил их одну на другую и задвинул под бар, закрывая меня.

Все это время в дверь не прекращались сыпаться оглушительные удары.

- Не двигайся, - сказал он в последний раз.

Схватив стакан со стойки, он начал было наполнять его пивом, когда громкий хлопок разнес в щепки деревянную дверь. Я чуть не обмочилась от страха.

- Ого! - воскликнул байкер, громко смеясь.

Я пыталась успокоить свое грохочущее в груди сердце, и крепко закрыв глаза, постаралась представить себя в другом месте.

- Где она, черт возьми? - потребовал Калеб, спокойным, нечеловеческим голосом.

- Где кто, приятель?

- Не прикидывайся дураком, ты, урод, иначе я снесу на хрен твою чертову башку!

- Знаешь, это звучит не очень хорошо. Послушай, приятель, я просто слежу за баром Хавьера.

- И где этот Хавьер?

- Да у него какие-то проблемы со своей женой, на хрен мне надо об этом думать или знать. Просто на время его отсутствия я наслаждаюсь бесплатной выпивкой.

- А что с оставленными на улице коробками?

- А ты никогда ничего не оставлял второпях?

Комнату заполнила оглушительная тишина.

- Причем, если ты ищешь его с дробовиком в руках, то у него явно была веская причина для того, чтобы побыстрее отсюда свалить, - сказал он и противно расхохотался.

Снова тишина. Потом послышались медленные, и твердые шаги Калеба, приближающиеся к бару. И в этот раз, я, все-таки, немножко обмочилась. Могу вас заверить, это был не самый лучший момент моей жизни.

- Как ты говоришь, тебя зовут?- спросил Калеб.

- Я еще не говорил; но ты можешь называть меня Шкет.

Калеб коротко и жестко усмехнулся.

- Шкет, значит? Значит так, Шкет, - я издалека услышала, как Калеб перезарядил оружие.

- Я задам тебе всего один гребанный вопрос, а потом проделаю в твоей груди огромную дыру. Где девчонка?

Шкет громко кашлянул, - Ясно, послушай, приятель... кажись мне, ты потерял кого-то очень важного, но клянусь, что у меня нет никакого, на хрен, понятия, где искать этого человечка, и если бы я знал, то сказал бы. Но я не знаю. Я просто потягиваю пивко, пока Хавьер срочняком унес свою задницу из бара. Я уже понял, в какое дерьмо вляпаюсь. Но мне ничего не известно о твоей сучке. Поэтому, прошу....., - я услышала, как он вытащил свое оружие и взвел курок.

- Убери эту хренову пушку от моего лица или я украшу бар этого мексикашки ТВОИМИ мозгами!

Последовавшее за его словами молчание, давило на окружающий меня воздух. Пот скатывался по моему лицу, обжигая мои крепко закрытые глаза, а мои ногти врезались в ладони. Я была уверена, что пока я отсиживалась среди упаковок теплого, как моча пива, кто-нибудь умрет. Но, внезапно, Калеб разразился хохотом.

Я сильно прикусила губу, чтобы не закричать. Шкет вскоре присоединился к этому смеху, и я забеспокоилась, что он меня сдал.

- Ладно, мистер Шкет, вот что я тебе скажу. Я поверю тебе на слово, что ты не знаешь, о чем я говорю, и верю в то, что если тебе вдруг придется встретить полуголую девчонку, рассказывающую безумные истории, я буду первым, кому ты об этом сообщишь. Я живу в большом доме, который стоит чуть выше, вдоль дороги. Спроси Калеба. Никого другого.

- Заметано, приятель. Может, теперь уберем дробовики?

Было тихо. В течение нескольких секунд, стояла полнейшая тишина. Затем, я услышала удаляющиеся от барной стойки шаги Калеба. И не успела я вздохнуть с облегчением, как на расстоянии несколько метров от меня, послышался его голос, - Но если я узнаю, что ты мне солгал, я тебя найду. И если я узнаю, что ты хоть что-нибудь сделал с моей собственностью - я тебя убью.

А потом, он ушел.