Пленительная невинность

Глава 2

Этим же вечером, чуть позднее, Пия плыла в бассейне особняка Джио так быстро, словно за ней по пятам гнался сам дьявол. Впрочем, Рафаэль Мастрантино очень напоминал дьявола. До чего же он высокомерен! Пия вкладывала в каждый гребок рукой всю свою злость. Надо же было так случиться, что именно этот мужчина привлекает ее больше всех остальных! Она до сих пор чувствовала его руки на своей талии и прикосновения его бедра к своему бедру.

Пия застонала и окунула голову в воду. Единственное, чем можно быть довольной, несмотря на все насмешки Рафаэля и издевательства над ней, – она все-таки сумела его удивить.

Она и этот человек живут в параллельных мирах. Не будь Пия внучкой Джио, разодетой в пух и прах, он не только не стал бы с ней танцевать, но даже не посмотрел бы в ее сторону. «Вот только почему он так набросился на меня?» – недоумевала Пия.

Чувствуя, что руки начинают уставать, она решила выбраться из бассейна, но увидела стоящего на краю бортика Рафаэля. Его волосы цвета воронова крыла были заметно взъерошены, белая рубашка, расстегнутая до середины груди, обнажала крепкие мускулы, покрытые редкими черными волосками. В руках Рафаэль держал бутылку вина Пино Гриджио и два высоких бокала.

– Мне пришлось подкупить одного из слуг, чтобы узнать, где вы сейчас находитесь.

– Вы мне не нравитесь, мистер Мастрантино.

– Думаю, я нравлюсь вам слишком сильно, потому-то вы от меня и прячетесь.

Вот это нахал! Такие наглые типы Пии еще не встречались.

– Даже если мое тело считает вас выдающимся образчиком мужчины и тянется к вам, это еще не значит, что мой разум с ним согласен.

Черные глаза Рафаэля блеснули, нижняя губа насмешливо изогнулась.

– Значит, трепет ваших уст и сорвавшиеся с них чувственные стоны были лишь притворством? – Похоже, в его голосе прозвучало разочарование.

Пия вздохнула.

– Виной всему лишь гормоны. Только когда вы рядом со мной, они… – она пожала плечами, – они выходят из-под контроля.

– Можете звать меня просто Рафаэль.

– В этом нет необходимости.

Он поставил бутылку и стаканы на столик, затем сел в шезлонг, уперся локтями в колени и снова прошил Пию пристальным взглядом.

– Почему? Потому что вы собираетесь и впредь убегать от меня, едва я попытаюсь к вам приблизиться?

– Меня впечатляет, насколько вы богатый и могущественный человек. Вы возглавляете транснациональный автомобильный концерн, управляете финансами не только Джио, но и ваших родителей, а также своих многочисленных кузенов. Ну а я, со своей стороны, собираюсь потратить это лето на то, чтобы лучше познакомиться с Джио. Я согласилась присутствовать на балу лишь потому, что он много значит для дедушки. Так что шансы, что я еще хоть раз встречусь с вами, невелики.

– А что вы будете делать, когда лето закончится? – спросил Рафаэль.

– Мне не хотелось бы обсуждать эту тему. Нынешнее лето для меня – всего лишь время отпуска. Ведь когда я ехала сюда, даже не знала, поверит ли мне Джио. А у меня, между прочим, есть своя жизнь – далеко отсюда.

– А Джио в курсе ваших планов?

– Нет, – ответила Пия, начиная терять терпение, и тихо спросила: – Почему вы так на меня смотрите?

– Вы сейчас совсем не такая, какой были на балу, словно совсем другая женщина.

– Весь вечер я боялась пролить что-нибудь на свое дорогущее платье, ведь у меня есть привычка попадать в еще худшие переделки, чем мои ученики. Мне было некомфортно в контактных линзах, которые я обычно не ношу, и в макияже, напоминающем боевую раскраску. А эта сложная прическа… Наконец, мои волосы снова лежат, как им удобно, – Пия коснулась уже почти подсохшей пряди своих вьющихся волос.

– Вы сказали, ваши ученики?

– Я преподаю физику пятиклассникам.

Во взгляде Рафаэля мелькнуло удивление. Он всмотрелся в ее мокрое лицо, задержав взгляд на губах Пии, а затем – на ее плечах.

– Учительница начальной школы? Вы начинаете вызывать у меня любопытство. А это редкий случай.

Пия удивленно воззрилась на Рафаэля, не веря своим ушам.

– Почему вы так настроены против меня?

Лунный свет ласкал его смуглую шею и мускулистую грудь. Рафаэль наклонил голову, и дьявольская усмешка искривила его губы.

– Если не считать, что вы манипулируете стариком и его явной привязанностью к вам?

Эти слова шокировали Пию столь сильно, что она на мгновение ушла с головой под воду. Так этот тип считает ее охотницей за богатством Джио!

Заметив, что зубы Пии начали выстукивать дробь от холода, Рафаэль нахмурился.

– Вылезайте из бассейна, пока не простыли!

– Нет! Это вы уходите!

Рафаэль потянулся к пуговицам на своей рубашке, которая от этого движения натянулась на его рельефных мускулах, и начал расстегивать одну пуговицу за другой.

– Либо вы сами выйдете из бассейна, либо…

Не сводя с него глаз, Пия вылезла из воды и дрожащими руками откинула мокрые волосы с лица. Рафаэль тут же завернул ее в огромное полотенце и начал вытирать, словно ребенка. С пересохшим горлом и пылающими от румянца щеками Пия смотрела на Рафаэля, а тот растирал ее грудь, бедра и спину.

– Вы слишком много времени провели в воде, – внезапно охрипшим голосом произнес он.

По ее телу снова пробежала дрожь.

– Сядьте! – приказал Рафаэль, и Пия послушно опустилась в шезлонг.

Рафаэль протянул ей бокал вина. Именно это было ей сейчас очень нужно. Не говоря ни слова, она сделала глоток. Несколько минут они молча сидели бок о бок в шезлонгах, даже не глядя друг на друга, и то взаимное влечение, которое охватило их в бальном зале, снова ощущалось между ними. Рафаэль Мастрантино казался Пии самым красивым мужчиной на свете, но она понимала, что не ровня ему, потому что недостаточно красива и элегантна. Пия была сыта по горло тем, как Фрэнк манипулировал ее неуверенностью в себе.

– Все, чего я хочу, – это лишь провести лето с моим дедушкой. Не понимаю, как это может касаться вас, – тихо сказала она.

– Я – друг Джованни. Я беспокоюсь о нем куда больше, чем все его никчемные, вечно ссорящиеся родственники, которые мечтают вскарабкаться на самую верхушку светского общества. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить интересы Джио. И если вы причините ему хоть какой-то вред, это сразу станет моим делом.

– Чем я вас так обидела?

– Вы без угрызений совести обманываете старика, который не сделал вам ничего плохого. Он пригласил вас в свою жизнь с открытыми объятиями, даже не проверив, действительно ли вы та, за кого себя выдаете.

– Значит, теперь я для вас не только охотница за его богатством, но еще и самозванка?

– Да. Все факты указывают на это.

Пия сжала кулаки, подавив порыв ударить Рафаэля в его самодовольное лицо.

– Любовница Джио Лючия была моей бабушкой. Она бросила его после сильной ссоры между ними и уехала в Америку. Мои родители умерли, когда мне было три года, и Лючия вырастила меня. – Пия встала, чувствуя, как бешено бьется пульс. – После смерти бабушки я нашла ее письма к Джованни и позвонила ему – вот и вся правда.

– Но правда также и то, что он дал вам не одну тысячу долларов всего за месяц, прошедший с момента вашего приезда сюда.

Пии захотелось от стыда провалиться сквозь землю. Она даже не могла разозлиться на Рафаэля, потому что понимала: с его точки зрения, она действительно выглядит алчной охотницей за чужим богатством.

– Откуда вам это известно? – пробормотала Пия.

– Я приглядываю за финансами Джио. Три его бывших жены теперь знают, что лучше довольствоваться теми деньгами, что он им выделяет, чем связываться со мной.

Пия заставила себя встретиться с Рафаэлем взглядом.

– Вы сделали выводы обо мне, основываясь лишь на одном денежном переводе, не зная, что за этим стоит.

– Я полагаюсь на факты, а не на чувства. Я научился этому еще много лет назад.

Полотенце соскользнуло с плеч Пии, вода с ее мокрых волос начала капать ей на спину. Придется рассказать правду, даже если это будет унизительно и больно.

– Джованни дал мне эти деньги, чтобы я оплатила задолженность по кредитным картам. Эти долги появились потому, что у меня хватило глупости влюбиться в мошенника.

– «Влюбиться в мошенника»? Что вы имеете в виду?

– Два года я ухаживала за бабушкой, а когда она умерла, я вернулась на работу в школу. Незадолго до этого Фрэнк устроился туда учителем физкультуры. Он сначала набился ко мне в друзья, затем пригласил меня на свидание. Спустя несколько месяцев Фрэнк объяснился мне в любви. Я доверяла ему, и, когда он говорил, что у него проблемы, я одалживала ему деньги – снова и снова. Я отдала ему все, что оставила мне бабушка, а когда эти деньги закончились, я… – Слова царапали горло Пии, словно стекло. – Я растратила все свои сбережения и взяла кредит по одной из своих карт, потому что Фрэнк снова отчаянно нуждался в деньгах.

Рафаэль громко выругался. Значит ли это, что он ей поверил?

– Выходит, вы и в самом деле настолько наивная и кроткая, какой кажетесь? Как вы могли поверить первому попавшемуся проходимцу, рискнуть всем, что имеете?

Пия вздрогнула, словно он дал ей пощечину. На долю секунды в душе Рафаэля шевельнулось сочувствие, но он подавил его.

Пия посмотрела на свои руки, затем огляделась по сторонам, а когда заговорила, казалось, каждое слово дается ей с усилием.

– После того как умерла бабушка, я ощущала себя потерянной и одинокой. Целых два года, пока она болела, я посвящала ей все свое время. У меня не было друзей, а Фрэнк казался таким очаровательным и красиво ухаживал за мной. Он как-то раз откровенно объяснил мне, что провел настоящее исследование и выбрал меня в качестве главной цели, потому что другие учителя невольно дали ему необходимую информацию.

– Какую?

– Они сказали, что я – застенчивая и неопытная. Они думали, что после смерти бабушки мне нужно начать жить полной жизнью, а еще заявили Фрэнку, что у меня никогда не было бойфренда и, вероятно, я буду рада его вниманию.

Рафаэль что-то проворчал, и Пия поспешила добавить:

– Думаю, они желали мне добра. Откуда им было знать, что Фрэнку нужна такая, как я, – неуверенная в себе женщина.

– Этот человек… Он последует за тобой сюда?

– Нет, – твердо сказала Пия. – Когда он узнал, что у меня больше нет денег, сразу меня бросил и тем самым дал понять, что был со мной лишь по единственной причине – потому что я такая простофиля.

– Значит, вы не сказали ему, что ваш дедушка невероятно богат? Не удивлюсь, если ваш любовник захочет поиграть на привязанности к вам Джио.

– Прекратите, пожалуйста! Фрэнк не появится здесь. Он навсегда исчез из моей жизни, – ответила Пия, чувствуя, как в животе все сжимается.

Она поняла, к чему клонит Рафаэль. Ей было стыдно от мысли, что его подозрения не лишены оснований.

– Во-первых, пока я не приехала сюда, я и понятия не имела, что Джио богат, и мне плевать, верите вы этому или нет, – выпалила она. – Я просто была счастлива узнать, что у меня есть семья, что я больше не одна на белом свете.

Как же заставить Рафаэля понять, насколько одиноко ей было после смерти бабушки? Ведь именно на этом чувстве одиночества сыграл Фрэнк. И как объяснить, что значит для нее любовь Джио и его доброта?

– Да, узнай Фрэнк о том, что Джованни Вито – тот самый глава «Вито аутомобилис», возможно, тогда бы он… – Пия заставила себя произнести эти ужасные слова: – Он бы женился на мне, чтобы иметь возможность тянуть деньги из моего деда.

Она вздрогнула всем телом. Рафаэль молча накинул ей на плечи другое полотенце. Пия поблагодарила, но ей ни к чему была доброта этого мужчины – ей ничего от него не нужно.

– Вы опишете мне этого Фрэнка? – спросил Рафаэль.

Она кивнула.

– А затем вы оставите меня в покое?

– То, что сделал Джованни…

– Деньги, которые он мне дал, – это всего лишь заем. Я не взяла ни доллара свыше суммы моего долга банку, и я собираюсь выплатить Джио каждый цент. – Она обернула полотенце вокруг груди. – Я рассказала все это вам лишь потому, что Джио очень к вам привязан. Но нас с вами ничего не связывает, мистер Мастрантино.

«Ошибаешься, – подумал Рафаэль. – Внучка ты Джио или нет, простушка ты или хитрая мошенница, кажется, придется тобой заняться. И похоже, ты станешь для меня проблемой».

На ее ресницах повисли крошечные капельки воды. Влажные волосы вились кольцами вокруг лица. Пия выглядела невероятно юной. Даже несмотря на ее заверения, что она сделала выводы из своего горького опыта, эта женщина по-прежнему казалась очень наивной. Ей хотелось верить, и это сбивало Рафаэля с толку.

В ее огромных, сияющих глазах читались печаль и искренность. Но больше всего Рафаэлю хотелось ощутить вкус ее дрожащих губ, обнять ее стройную талию, прижать Пию к себе и целовать до тех пор, пока она не забудет горе, причиненное другим мужчиной. Хотелось обернуть ее в защитный кокон, чтобы больше никто не смог обмануть Пию…

Боже, они встретились всего пять часов назад, а он уже соблазнен ее невинным видом! Джованни готов на все ради этой особы. Но тот факт, что она, возможно, говорит правду, только ухудшил дело. Ведь Джио не только нарядил свою внучку в бриллианты и наряды от-кутюр, но еще и представил ее целой орде миланских карьеристов и выскочек, желающих занять более высокое положение в обществе. Впрочем, если она мошенница, то, по крайней мере, сможет за себя постоять.

Пия встала, чтобы уйти. Когда она проходила мимо, Рафаэль взял ее за руку и ощутил мозоли на кончиках ее пальцев. Сразу вспомнились руки Аллегры с ухоженными ногтями и нежной, словно у младенца, кожей.

– Откуда у вас мозоли? – спросил Рафаэль и провел пальцем по ладони Пии.

– Я могу задать вам тот же вопрос. Я думала, что генеральный директор такой большой компании работает головой, а не руками и носит золотые браслеты.

– Я в первую очередь автоинженер, – пояснил Рафаэль, – и лишь во вторую – директор компании. Я восстанавливаю старинные автомобили в свободное время, которого у меня, увы, немного. А теперь скажите, откуда мозоли у вас.

– Я в свободное время вырезаю деревянные игрушки. Это мое хобби. Я продаю их в онлайн-магазине, который сделал для меня Фрэнк. Наличные деньги никогда не бывают лишними. Благодаря моим ученикам и их родителям о моих работах узнает все больше людей.

При упоминании имени Фрэнка Рафаэль снова почувствовал злость и стиснул зубы. Все больше пазлов вставало на место. Если Пия всех дурачит, он добьется ее ареста. С другой стороны, Джио ведь не зря доверяет ей. Она знает о нем и о Лючии то, что неведомо никому, – по крайней мере, так сказал Джио. Да и сам Рафаэль тоже неплохо умеет разбираться в людях. Ему пришлось научиться этому после самоубийства отца.

«Если Пия ни в чем не виновата, – сказал себе Рафаэль, – то полчища юных холостяков Милана наверняка начнут ухлестывать за ней. Сегодня их смогла удержать на расстоянии лишь моя репутация безжалостного соперника».

– Если мне придется вырезать целый миллион игрушек, чтобы выплатить Джованни долг, я так и поступлю, – заявила Пия.

Тон Рафаэля стал жестче.

– Даже если вы говорите правду, прежде чем позволить вам уйти, я должен буду убедиться, что вы не разбили его сердце.

Пия тихо вздохнула, а Рафаэль подумал: «Понимает ли она, как сильно меня возбуждает? Знает ли, что ее большие глаза смотрят на мужчину так, словно пытаются заглянуть ему в душу?»

– Почему, по-вашему, я согласилась на это нелепое шоу? – Она указала на особняк, окутанный ночными тенями. – Возможно, мне не стоило рассказывать Джио о Фрэнке. Все эти мужчины, которых дедушка пригласил, то, как они толпились вокруг меня… Я не подозревала о намерении Джио найти мне ухажера, пока вы не раскрыли мне глаза на чрезмерное внимание к моей скромной персоне. Разумеется, дедушка тоже считает, что я не могу сама о себе позаботиться.

«С моей стороны было жестоко так над ней издеваться. Это не делает мне чести, – подумал Рафаэль. – Ведь эта женщина и в самом деле обладает редкой притягательностью». Ему тревожно было представлять, как Пия станет общаться с мужчинами, которые видят в ней лишь пропуск в высшее общество.

– А вы действительно можете о себе позаботиться?

– Даже если не могу, меньше всего мне нужна помощь такого человека, как вы, – отрезала она, отступив на шаг.

Рафаэль поднял бровь.

– Такого, как я?

– Фрэнк преподал мне один ценный урок, бросив меня, как только закончились мои деньги. Вы на него похожи: великолепный, уверенный в себе, высокомерный. Женщины в восторге от вас, стоит вам только бросить на них взгляд. А мужчины, желая стать такими же, как вы, стремятся угодить вам. Вы расточаете свое обаяние на каждого встречного, чтобы подчинить людей своей воле. Вы используете мое влечение к вам для того, чтобы поставить меня на место, доказать, что я хуже вас, потому что не так хороша, как вы. Я могу стерпеть ваши беспочвенные обвинения, но вы насмехаетесь надо мной за то, кто я есть. И этого я вам не прощу! Вы считаете меня невзрачной, застенчивой, скучной училкой, которая совершенно не разбирается в мужчинах. – Она перечисляла эти эпитеты так, словно зазубрила их, и внезапно Рафаэль понял, кто внушил ей это, а Пия между тем продолжала: – Сперва вы станете допрашивать меня, чтобы выяснить, говорю ли я вам правду. Затем вы воспользуетесь моей неискушенностью в жизни и убедите Джио, что он прав, когда старается всячески оберегать меня, потому что я слишком наивная, слишком глупенькая и опять найду себе кого-нибудь, похожего на Фрэнка, в этом вашем… королевстве. Мне плевать, верите вы мне или нет. Просто держитесь от меня подальше. Нам ведь не обязательно видеться друг с другом, чтобы вы могли убедиться, что я не обманываю Джио, правда?

Пия расправила изящные плечи. В этот момент она походила на сказочную нимфу. Рафаэль ощущал себя полностью околдованным ею.

«Это была самая искренняя беседа с женщиной за всю мою жизнь, – подумал он. – Что ж, если Пия – мошенница, то обязательно окажется в тюрьме. Но если она и вправду внучка Джио, то в таком случае она для меня – под запретом».