Пленница

Глава 7

Вплоть до шести вечера рвала и метала, а ещё усиленно насылала на голову Рената порчу, чтобы не я, а он не смог явиться на ужин. Как же это противно и вместе с тем оскорбительно, что какой-то посторонний мужик диктует условия, а на моё личное мнение откровенно плюёт.

Но до семи остался лишь час, и пора принимать решение, иду я или нет. Гордость надрывно кричит «Посылаем гамадрила лесом!», но чувство самосохранения – несогласно и пугает картинками, как Ренат за столом с аппетитом ест здоровый кусок мяса, а напротив него на стуле сидит моё мокрое, нагое и мёртвое тело. Брр….

Хотелось бы надеяться, что последнюю фразу с угрозами Ренат бросил лишь для красного словца, но что-то подсказывает, такие люди как он, ничего просто так не говорят, и раз уж если сказали, то сделают.

То есть, по большому счёту особого выбора и нет. Либо и дальше стараюсь выжить, либо, обнявшись с гордостью, жду скорой кончины.

С понурой головой начала собираться. В шкафу у меня ничего изысканного или нарядного не висит, так что, Матвеевич, ужинать тебе сегодня с дамой в кедах, джинсах и футболке. Так тебе, гамадрилу, и надо….

На низком старте была уже без двадцати семь, спущусь пораньше и успею нормально поесть, горячее мне, конечно, вряд ли предложат, но ничего обойдусь закусками и салатом, их наверняка к этому времени уже поставят на стол. А то в присутствии Рената вряд ли кусок в горло полезет.

Хозяин дома грозился, что возможно задержится, плюс вышла я раньше, до встречи с Ренатом немного времени есть, поэтому шагаю в столовую, без ощущения смертника, которому предстоит голову на плаху положить.

Дверь в столовую чуть приоткрыта, и видно, что там горит тусклый свет. Интимной обстановки мне только и не хватало. Как войду, сразу врублю всё освещение по полной программе.

Дёргаю за ручку дверь на себя, захожу и…. ёперный театр! Ренат уже здесь. Развалившись в кресле, сидит за столом.

Какого чёрта? Ведь ещё рано? И кто-то обещал задержаться?

Мужчина демонстративно приподнял руку и, посмотрев на часы, довольно хмыкнул:

– Без десяти минут семь. Так сильно не терпелось меня увидеть?

Чего? Всё совсем не так!

– Чем раньше начнём, тем быстрее закончим, – с этими словами продефилировала до стола и присела за сервированное для меня место напротив Рената. – Не люблю потёмки, включим верхний свет или раздвинем шторы, сегодня такое приятное солнце, – предложила я, разворачивая салфетку.

– В это время суток предпочитаю тёмное освещение, – небрежно бросил мужчина в ответ, наглядно показывая, что моё мнение в расчёт не берётся от слова совсем.

Вздохнула, но проглотила. Если уж и митинговать, то по более значимому вопросу.

В столовую чинно и благородно вплыл худой мужчина среднего возраста, причём как по волшебству в нужный момент, но так как я не верю в чудеса с пятилетнего возраста, предположу, что он просто откуда-то из-за угла выглядывал, поэтому и вошёл, когда требовалось.

– Что я могу вам предложить? – с поклоном спросил он у Рената.

Наверное, если бы увидела подобную картину в фильме по роману Агаты Кристи, то восприняла её как должную, но в современное время и тем более в нашей стране – просто хочется ржать.

– Как обычно, – даже не повернув голову на мужика, отозвался хозяин дома.

Руку даю на отсечение, что сейчас ему подадут коньяк или виски.

Коньяк.

Неоригинальный вы человек, Ренат Матвеевич.

– Минеральную воду, – сказала я, когда подошёл мой черёд выбирать.

– Ника, тебя спросили, что ты будешь пить из спиртного, – прорычал Ренат. Из чего сделала вывод, хочу или нет, а пьянствовать всяко заставят, видимо, чтобы у меня язык развязался.

– А что у вас есть?

– Просто скажи, и тебе это принесут, – обращалась к мужику, но Ренат опять вмешался.

Самоуверенное заявление, ни в каждом хорошем баре ну прямо всё найдётся. Проверим?

– Пиво. Нефильтрованные. Черёмуховое с лавандой. Марку, к сожалению, не помню, но наклейка на бутылке точно синяя с золотым.

Любопытно, а в природе такое вообще существует?

У мужика, что нас обслуживал, широко открылась челюсть, и глаза суетливо забегали. На Рената не смотрю – боюсь, но слышу, как он маты бормочет.

Да, ребята, не повезло вам, сегодня у вас в гостях Баба Яга

– Сделай, – скомандовал хозяин дома сотруднику. – А пока белого сухого налей.

Белое сухое на вкус оказалось великолепным хоть и не особо в винах разбираюсь, в магазине ориентируюсь исключительно по цене, но тут, не задумываясь, скажу – выше всяких похвал.

Интересно, а если сама себе вина подолью, у мужчины с перекинутым полотенцем на локте эпилептический удар не случится?

Только и успела, что посмотреть на бутылку, как Ренат сам поднялся и освежил мне бокал.

– Спасибо, – обалдевая, машинально произнесла я и заметила, что Ренат как-то недовольно поглядывает на стол.

– Ника, не находишь, мы друг от друга далеко сидим? – задал мужчина вопрос, на который я мысленно тут же ответила:

«Нет. Как по мне, наоборот, слишком близко. Вот если бы ты остался здесь, а я перенеслась к себе в квартиру, тогда было бы в самый раз».

Не знаю, на какой азбуке Морзе Ренат сигналил своему мажордому, но он галопом к столу подскакал и за считаные секунды переселил приборы, тарелки и бокалы, причём гад такой мои перенёс.

А ведь меня-то как раз всё устраивало.

Когда вынужденно расположилась по правую руку от Рената, он мне устроил целый допрос. Причём спрашивал всякую ерунду. Какая ему разница, хорошо ли училась в школе, и по какой причине решила переехать в столицу, и мне совсем неясно, к чему хозяину дома знать, с каким количеством парней я встречалась?

– А что если я воспользуюсь ситуацией и кое о чём попрошу? – начала я из-за «угла», когда мужчина, наконец, закончил раскладывать эпизоды моей жизни по полкам и его вниманием завладел сочный, прожаренный до золотой корочки, кусок говядины.

Вообще-то, планировала спросить как бы между делом, но Ренат почему-то крайне сильно заинтересовался моей просьбой, он не только выпустил из рук вилку с ножом, но и, промокнув губы салфеткой, полностью ко мне развернулся, демонстрируя всем своим видом, что внимательно слушает.

– Ну, попробуй.

– Я бы хотела поговорить с Олегом, – озвучила я.

Глубокое разочарование смешанное с раздражением – вот что написано у мужчины на лице.

– Я думал, ты хочешь что-то купить или…, – не закончив мысль, Ренат погрузился в собственные размышления. – Хорошо. Завтра принесут телефон, на звонок брату у тебя будет минута.

Теперь настала очередь мне разочаровываться. Минута – смешной срок, да и что я смогу Олегу сказать, зная, что нас гарантированно прослушивают.

– Я имела в виду личную встречу, – уточнила я.

– Исключено! – отрезал Ренат и, видимо, чтобы я к нему больше с этим вопросом не приставала, вернулся к куску мяса.

– Пожалуйста, я вас очень прошу, – наступив себе на горло, кое-как выдавила я.

– Лихо же ты шкуры переодеваешь, – выплюнув, мужчина вонзился в меня взглядом. – Минуту назад передо мной стерва сидела, а теперь бедняцкая овца глазёнками хлопает. К слову, стерва мне куда больше нравилась, она возможно бы со мной и договорилась, а овце точно не светит.

– Хочу поговорить с Олегом наедине без свидетелей и ограничений по времени, – рявкнула я и для убедительности от души хлопнула ладонью по столу. – Так лучше?!

– Намного, – протянул Ренат медленно и удовлетворённо. – Совсем другое дело, есть что обсудить. Свидание, значит, требуешь… Что предложишь взамен?

Да он издевается!

Сначала дал надежду, и тут же со своим «Что взамен?» отобрал. Убеждена, что он простую человеческую благодарность за валюту расчёта не примет, так что её даже нет смысла пробовать предлагать. А другого у меня ничего нет, с чем я бы согласилась расстаться, а Ренат – это взять.

– У меня нет мыслей, что могу вам предложить, – как есть, так и сказала.

– Не страшно, – ухмыльнулся мужчина. – Времени предостаточно. Думай. Как только мысли появятся, дай знать.

То, как Ренат упомянул о времени, мне совсем не понравилось, такое чувство, как будто речь идёт не о неделях, а о годах.

– Когда я вернусь домой, можно же мне озвучить хотя бы примерную дату?

– Крысёныш должен возместить мне крупную сумму, плюс отработать за моральный ущерб, а это как минимум ещё столько же. Так что домой особо скоро не торопись.

Сглотнув, стиснула зубы и начала себя уговаривать. Как бы мне долго ни пришлось здесь «гостить» рано или поздно это закончится. Вернусь домой, пойду на учёбу, найду новых клиентов, и мы с Олегом заживём, как прежде, а с учётом полученного урока, может, ещё даже лучше.

Или нет?!

Если Ренат не только хочет забрать своё, но и прихватить с помощью брата чужое то, что будет, когда другая пострадавшая сторона об этом узнает.

– А те люди, кому Олег сливает о вас дезинформацию, они поймут, что он их обманывал?

– Разумеется.

– И тогда уже у них возникнут претензии к Олегу, верно? – дрожащим от волнения голосом спросила я.

– Возникнут и ещё какие. Только вот использовать его уже будет нельзя, потому как он засвеченная в игре карта. Иными словами, крысёныша скорей всего просто пустят в расход.

– Для вас человеческая жизнь совсем ценности не имеет?! – рявкнула я, причём даже не поняла, когда успела подняться на ноги. – Олег молодой парень, у него, между прочим, замечательная мама, которая на него жизнь положила, и она не перенесёт если с ним что-то случится, а вы тут сидите и в ехидной манере разглагольствуете на тему, что он уже нежилец. Да вы после этого….

– Не советую говорить то, что собралась, – процедил сквозь зубы мужчина. – Имей в виду, я ни от кого оскорблений не потерплю. Так что сядь и послушай. Крысёнышу о матери надо было думать, когда у Косова первый раз деньги брал. Он вменяемый, взрослый и осознавал на какой идёт риск. Твой братец добровольно забрался в ту бочку дерьма, в которой теперь сидит. Это был только его выбор.

– Он ошибся, потому что всего лишь человек. Неужели за один промах положена смертная казнь?

– Это не мои проблемы, и не мне их решать…. Далеко ли собралась? Мы ещё не закончили! Ника!

Голос разума достучался до меня, когда уже находилась в дверях, если уйду самовольно, пожалею об этом ровно через минуту.

– Ренат Матвеевич, позвольте мне подняться к себе, я не в состоянии сейчас разговаривать, – склонив голову, буквально выбила из себя эту фразу.

– Хорошо. Иди. Только учти, будешь должна мне два ужина.

Добравшись до комнаты, заперлась в ванной, и чтобы хоть как-то прийти в себя, умывала лицо ледяной водой до тех пор, пока губы от холода не посинели. Затем посмотрев на себя в зеркало, вслух произнесла:

– У меня теперь две задачи. Первая – выжить. Вторая – спасти брата.

И если с первой я как-то более-менее разобралась, то как решить вторую – понятия не имею.