Пленница Быстрого Ветра

ГЛАВА 18

Все больше ужасаясь, Ханна смотрела на маленькую камеру без окон, в которую заперли Райдера. Последние два дня она пыталась получить разрешение навестить его, но оказалось, что лейтенант не имеет права дать разрешение. По прибытию в Денвер Зак нашел для Ханны комнату в пансионе, и они вместе стали хлопотать о встрече с Райдером. Их просьба была отклонена, и Зак отправился к губернатору, но не так-то просто добиться, чтобы тебя выслушали. Зак томился в приемной в ожидании обещанной аудиенции.

Тем временем Гилмор выдал-таки Ханне разрешение на кратковременное посещение Райдера, однако, предупредил, что его щедрость дорого стоит. Ханна была слишком взволнована в тот момент, чтобы спрашивать о цене. Она последовала за Трентом в мрачную темницу, где держали Райдера. К сожалению, у нее не было времени сообщить Заку о выпавшей возможности. Трент ни о чем не предупредил Ханну и не подготовил ее к тому, что ей доведется увидеть, и она пришла в неописуемый ужас.

— О, Боже мой!

Единственная свеча скудно освещала камеру. Райдер был распростерт на полу, руки и ноги в оковах, цепи прикреплены к стене. Он лежал неподвижно. Ханна испугалась, Райдер умер. Ворвавшись в камеру, она упала рядом с ним на колени.

Он услышал голос Ханны и попытался сказать ей, чтобы она уходила, но разбитые и окровавленные губы не повиновались. Он не хотел, чтобы она видела его в таком состоянии. За невероятно короткое время он превратился из гордого воина-чейена в униженного пленника. Они могут бить его, как угодно долго, но никогда он не выдаст, где находится лагерь Красного Облака.

Ханна протянула руку, нежно повернула лицо любимого к себе и задохнулась от ужаса.

— Райдер, Боже мой, они тебя били! — она обернулась, чтобы бросить гневный взгляд на Гилмора. — Почему вы позволили своим людям так обращаться с узником? Посмотрите! Он ведь избит до неузнаваемости! Дайте мне воды, и немедленно!

Ханна не теряла драгоценного времени. Не задумываясь, выполнит ли Гилмор просьбу, похожую на приказ, она оторвала лоскут от своей нижней юбки. Когда же рядом с ее локтем появился ковш с водой, она только проворчала что-то, слишком удрученная, чтобы беседовать. Смочив ткань, Ханна осторожно очистила лицо от запекшейся крови. Скулы Райдера были в синяках, а вокруг распухших глаз расплылись уродливые фиолетовые пятна. Над бровью кровоточила глубокая рана, и еще одна — возле рта.

Гилмор смотрел на Ханну.

— Я не отдавал приказаний его бить. Мои полномочия закончились, как только я передал Быстрого Ветра в руки полковника Чивингтона. Дело в том, что для успеха военных операций необходимы сведения о местонахождении индейцев, и полковник Чивингтон считает, что Быстрый Ветер может рассказать, где искать племя Красного Облака.

Закончив омывать лицо, Ханна влажным лоскутом дотронулась до ребер Райдера, по-прежнему обнаженного по пояс. Он застонал.

— У него же переломы! — ужаснулась Ханна. — Как же можно вытворять подобное с беззащитным человеком?

— Я же сказал тебе уже, Ханна, что не имею к избиению никакого отношения. Понятно, что Быстрого Ветра ежедневно допрашивали, но его также осмотрел и доктор, который, кстати, подтвердил слепоту заключенного. Я понятия не имел, что люди Чивингтона будут с ним столь безжалостны.

Слезы текли по бледным щекам Ханны.

— Вы должны были предотвратить побои! Вы должны были предвидеть, что его станут бить!

Положив руки на вздрагивающие плечи Ханны, Гил-мор попытался поднять ее на ноги.

— Это не мое дело, Ханна.

Ханна передернула плечами, сбрасывая его руки.

— Вы многое можете сделать, Трент! Я знаю, можете! Пожалуйста, помогите ему!

Гилмор окинул Ханну оценивающим взглядом, признавая, что никогда не встречал он более красивой женщины. Сейчас он желал ее так же сильно, как в том индейском лагере, где увидел пленницу Быстрого Ветра в первый раз.

— Может, я и на самом деле могу сделать для него кое-что, — осторожно намекнул он.

— Ханна, не смей! Не верь ничему, что он тебе говорит, — на грани беспамятства пытался убедить ее Райдер. — Не беспокойся обо мне! Возвращайся на ферму.

— Скажи им, что они хотят знать, Райдер! — плакала Ханна. — Пожалуйста! Я не могу видеть тебя в таком состоянии.

Райдер попробовал опереться о локоть, поморщился и вновь откинулся на спину.

— Я никогда не предам свой народ.

— Подумай о себе! Подумай обо мне! — она чуть не добавила «и о нашем ребенке», но было не время сообщать Райдеру, что скоро он станет отцом.

— Пойдем, Ханна. Ты больше ничего не можешь для него сделать. Он избежал бы этих побоев, если бы сказал все, что полковник Чивингтон хочет знать.

— Он никогда не скажет. Вы не знаете Райдера, как знаю его я.

Едва она вымолвила это, как в камеру вошли двое солдат. Не ожидая увидеть посторонних, они изумленно уставились на Ханну, прежде чем вспомнили об уставе о приветствии лейтенанта.

— Мы пришли, чтобы вновь допросить заключенного, лейтенант, — доложил старший по званию. — Не ожидали, что застанем здесь вас.

Гилмор в свою очередь приветствовал солдат:

— Сержант Коллинз. Капрал Холмс. Мы как раз собирались уходить.

Ханна вскочила на ноги.

— О, нет! Вы не смеете избивать его снова! Разве вы не видите? Он больше не выдержит! Вы его убьете!

Сержант, грубый мужчина с огромными кулаками и толстой шеей, плотоядно посмотрел на Ханну.

— Да, мэм. Дело плохо, а? Но мы получили приказ от полковника Чивингтона и всего лишь выполняем свой долг. А вы кто будете, уж не скво ли этого белого индейца?

Гилмор опередил ее ответ:

— Нет, она не его скво. Мы сейчас уходим, так что можете приступать. Пошли, Ханна, мы не можем вмешиваться в правосудие.

Он попытался вытащить ее из камеры. Ханна упиралась, но силы были слишком неравными.

— Трент, нет! Вы должны что-либо сделать!

— Иди, Ханна! — низкий голос Райдера прозвучал неожиданно громко, он повернул голову к Ханне, хотя не мог ее видеть. — Они меня не убьют, пока им нужно выбить из меня то, что я знаю. Но скоро они поймут, что ничего не добьются побоями.

— Слышала, что он сказал, Ханна? Пойдем отсюда, — Гилмор обхватил ее за талию и буквально вытолкал из камеры.

Дверь гулко захлопнулась. Ханна всхлипнула:

— Он не выдержит побоев, Трент. Вы сказали, что можете что-то сделать. Ради Бога, скажите мне, что?

Приглушенный шум и сдавленные стоны, доносившиеся из-за закрытой двери, ввергли бедную женщину в неописуемое отчаяние. Она ничего, совсем ничего не могла сделать, чтобы спасти Райдера от избиений.

— Скажите же, Трент, что?

Гилмор осмотрел полутемный коридор, в котором они находились, и убедился, что, кроме них, никого здесь нет. Сжав ей руки, он притянул ее к себе.

— Я хочу тебя, Ханна. Думаю, ты это знаешь.

Ханна судорожно сглотнула и отвела глаза. Она понимала, что Гилмор сейчас ей предложит, и боялась услышать подтверждение своих опасений.

— Я попросил перевести меня обратно в форт Ларами. Работа в Денвере не пришлась мне по нраву. Через два дня я уеду и хочу, чтобы ты поехала со мной. Если ты согласишься, я устрою побег для твоего белого индейца.

— Вы хотите, чтобы… я стала вашей девкой?

Гилмор покачал головой.

— Нет, это невозможно. Как только мы прибудем в форт, капелан нас обвенчает, и мы поселимся в одном из домов для офицеров и их семей. Только так мы сможем жить на казенной квартире, не вызывая скандала.

— Выйти за вас замуж? — голос Ханны дрогнул.

Она обещала себе, что сделает все для спасения Райдера, однако… выйти замуж? Ханна считала себя замужней женщиной, но очевидно было и то, что индейская церемония ничего не значила в обществе белых. А как же ребенок? Если сказать Тренту о ребенке, которого она ждет, он, конечно, откажется спасти Райдера. Она в ловушке.

— Я решил, что другого выхода нет, — коварно продолжал уговаривать Ханну Гилмор. — Белых женщин в форте Ларами немного, и моральные устои соблюдаются строго. Разумеется, родители не одобрили бы мой выбор, но времена изменились. Запад далеко от Юга, и я слишком сильно хочу тебя, чтобы принимать во внимание твое прошлое.

Ханна попыталась не думать о ребенке и о том, что сделает Трент, когда обнаружит, что она беременна. К тому времени Райдер будет на свободе, в краю Паудер-Ривер, а Трент сможет выместить злобу на ней, а не на ее возлюбленном.

— Ну что скажешь, Ханна? Ты поедешь со мной?

— Как я узнаю, что вы не обманываете меня насчет побега Райдера? Я хочу быть уверена, что его снова не посадят в тюрьму, как только я уеду с вами.

— Тебе придется поверить мне.

Ханна не могла согласиться.

— Нет, я должна точно знать, что Райдер свободен, прежде чем с вами уеду.

Гилмор лихорадочно соображал. Лейтенант не знал, как устроить побег, но необходимо было убедить Ханну в своей искренности. Как только они уедут, у нее не будет возможности узнать, что случилось с белым индейцем. Почему бы и на самом деле после побега снова не заключить Быстрого Ветра в тюрьму, прежде чем его отсутствие будет замечено?

— Дай мне день, чтобы подготовить побег. Я согласен. Ты сама увидишь, как он выйдет из тюрьмы свободным человеком, раз не веришь моему честному слову. Но как только он выйдет, ты немедленно должна будешь уехать со мной, не вступая с ним в разговор и не общаясь каким-либо другим образом.

Своими глазами увидеть Райдера на свободе? Ничего другого Ханна и не хотела! Если Трент устроит побег, она будет ему благодарна во веки веков.

— Я согласна.

Ханна ждала Зака в пансионе. Как-то нужно убедить его, что она сама решила уехать с Трентом. Не так-то это просто! Хорошо еще, что ни он, ни Эбби не знают о ребенке!

Ближе к вечеру Зак постучал в дверь ее комнаты. Он ликовал:

— Я видел губернатора! Он выслушал меня и сказал, что рассмотрит дело Райдера. Говорю тебе, Ханна, это самый обнадеживающий поворот, какого только могли мы ожидать.

— Ты уверен, Зак?

— Не хочу внушать тебе ложных надежд, Ханна. Подожду, пока Райдера освободят. Завтра пойду к губернатору за ответом. Если Райдер будет оправдан, ему никогда больше не придется быть изгнанником.

— Завтра может быть поздно.

Зак заглянул ей в лицо:

— Что ты имеешь в виду?

— Сегодня я видела Райдера. Его бьют. Он едва мог говорить, лицо обезображено побоями до неузнаваемости, и поломаны ребра. Мне сказали, избиения будут продолжаться, пока он не скажет, где находится лагерь Красного Облака.

— Боже милостивый, он никогда не скажет им этого! Как удалось тебе повидаться с ним?

Ханна вспыхнула:

— Я просила Трента. Он достал для меня пропуск на посещение тюрьмы.

— Ханна, я же сказал, предоставь это дело мне. Я ни о чем не хочу просить Гилмора. Уверен, что губернатор…

Ханна отвела глаза:

— Ты не можешь быть уверен, Зак, вот в чем проблема. Я решила справиться со всем сама. Я согласилась сопровождать Трента в форт Ларами. Мы собираемся пожениться.

Пораженный Зак пристально глянул ей в глаза:

— О чем, черт побери, ты говоришь?

— Это правда. Мы с Райдером принадлежим к разным мирам. Для нас нет будущего. Ты слышал, он хочет вернуться к индейскому народу? Он считает, что именно этого ждет от него Химмавихьо. Я не буду стоять у него на пути.

— Не знаю, с чего ты взяла, Ханна, что стоишь у него на пути, но меня ты не проведешь! Каковы истинные причины? Что тебе пообещал Гилмор? Предложил освободить Райдера, если ты с ним уедешь? Но ты ведь не доверяешь ему, так?

Ханна старалась не встречаться с Заком взглядом.

— Нет, ничего подобного! Все иначе. Просто я не вижу будущего для нас с Райдером.

«Боже! Пусть Зак поскорее поверит мне», — молилась про себя Ханна.

— Черт возьми! Ты, кажется, с ума сошла! Обещай, что не будешь ничего предпринимать, пока я завтра не увижусь с губернатором. Я уверен, он прикажет освободить Райдера, как только разберется в деле.

— Я желаю Райдеру добра, но ко мне все это больше не имеет никакого отношения, — каждое слово было ей как нож по сердцу.

Зак смотрел на Ханну, словно видел ее впервые. Вспылив, он сделал неверный вывод:

— Бессердечная сучка! Я-то думал, ты любишь Райдера, но вижу, что ошибался. Ну что ж, уезжай! Райдеру будет без тебя лучше! Но будь уверена, мы с Эбби его не бросим. Я добьюсь его освобождения во что бы то ни стало!

Резко развернувшись, он выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Ханна бессильно опустилась на кро вать, расстроенная настолько, что даже не смогла заплакать. Она надеялась: когда-нибудь Райдер и его родные поймут и простят ее, но сейчас главное — освободит Райдера, пока его не забили до смерти. Если Трент устроит ему побег из тюрьмы, значит, жертвы будут ненапрасны.

Тренту Гилмору не составило труда освободить Рай дера, стоило лишь предложить сержанту Коллинзу денежное вознаграждение, чтобы заручиться его согласием. Так как освобождение Райдера было краткосрочным, Коллинз согласился на обман, хотя не совсем понял, для чего Гилмору это нужно. Коллинз должен был освободить Райдера, приготовить для него лошадь и позволить уехать. Потом он и рядовой Холмс должны были догнать его и снова запереть в камере, но уже после того, как Ханна увидит Райдера свободно покидающим тюрьму. Гилмор предполагал, что дикарь не сможет оказать сопротивления. Все три дня ареста его постоянно избивали безо всякой жалости, и он едва мог держаться на ногах.

Главное, Ханна подумает, будто он, Трент Гилмор, устроил освобождение дикаря. Она будет благодарна ему до конца жизни. Первоначально женитьба на Ханне не входила в его планы, но позднее он понял, что только женившись на этой прелестной женщине, сможет заполучить ее навсегда. Она станет ему подходящей спутни цей для жизни в приграничном крае. Гилмор восхищался ее отвагой: юная девушка, завербовавшись, одна отправилась в Америку из Ирландии и пережила столько тяжелых испытаний! Ханна была мужественной женщиной, и он сделает все, чтобы эта мужественная женщина оказалась в его постели. Пусть только станет его женой, а уж потом он заставит ее позабыть этого белого дикаря, в которого она сейчас влюблена по уши.

Утром того же дня, когда Трент собирался «освободить» Райдера, он явился в пансион, где жила Ханна. Зак уже отправился к губернатору, который сегодня должен был принять решение об освобождении Райдера. Но Ханна не надеялась на милость губернатора. С Гил-мором она встретилась в гостиной пансиона. Лейтенант взял ее руки в свои и честно посмотрел в глаза:

— Я все устроил, Ханна.

Зеленые глаза молодой женщины, потускневшие от бессонной ночи и тревоги, загорелись:

— Райдер окажется на свободе? Как вам это удалось?

— Нет ничего невозможного, были бы только деньги. За освобождение Быстрого Ветра я отдал свое жалованье. В форте Ларами все равно его цегде тратить.

Ханна была так благодарна Тренту, что обвила руками его шею и крепко обняла.

— Спасибо, Трент, вы не представляете себе, как я вам благодарна!

— Скоро у тебя будет возможность проявить свою благодарность иначе! Быстрый Ветер будет освобожден в полдень. Ты сможешь сама увидеть, как он уедет из тюрьмы верхом. Мы с тобой будем в комнате на верхнем этаже того здания, где он содержится. Из окна все видно, что происходит на улице. Ну как?

Ханна с готовностью кивнула.

— Укладывай вещи. Незадолго до полудня я зайду за тобой. После того как Быстрый Ветер окажется на свободе, мы уедем в форт Ларами в сопровождении небольшого отряда солдат. Нас впереди ждет счастье, Ханна, вот увидишь.

Ханна опустила глаза, не в силах встретиться с ним взглядом. Она не привыкла лгать и боялась, что Трент все поймет. Ханна осознала, что не сможет выйти за него замуж, даже если он устроит освобождение Райдера. Она носит ребенка Райдера, и они должны снова быть вместе.

— Я буду ждать вас, Трент.

Райдер не имел представления, долго ли его уже держат в темной и сырой камере. По частоте избиений он сделал вывод, что прошло по крайней мере четыре дня с тех пор, как он был брошен в тюрьму. Задавали ему все один и тот же вопрос: где расположен лагерь Красного Облака? Спрашивали еще, сколько индейцев живет в тех краях и какие планы у Красного Облака насчет войны против белых. Райдер неизменно отвечал молчанием на все вопросы.

Когда он терял сознание, его обливали водой и били снова. Избивают со знанием дела, горько думал Райдер. Сержант со здоровенными кулаками всегда знал, когда надо остановиться. Очевидно, Чивингтон не хотел смерти пленника, во всяком случае, пока не получит сведений, нужных армии.

Райдер попытался сесть и застонал, страшная боль пронзила тело. Неизвестно, сколько ребер у него сломано, но, судя по всему, не одно. Губы распухли так, что едва возможно было говорить, а глаза и лицо стали сплошным кровавым месивом. Райдер понимал, что долго он так не протянет, но это уже не имело значения. После свидания в Ханной он понял, что его любовь безнадежна. Эта женщина заслуживала гораздо большего, чем он мог ей дать. Он даже не знал, кто он такой и к чьему миру принадлежит: то ли индейцев, то ли белых. И в довершение всего, слепота сделала его совершенно беспомощным. Он предпочел бы смерть, если не прекратятся побои.

Когда в коридоре послышались шаги, Райдер повернул голову и обратил свой невидящий взгляд в сторону двери. Дверь открылась, и он насторожился. Сегодня его уже один раз били, и вряд ли он выдержит еще одно безжалостное издевательство. Но затем произошло нечто, заставившее Райдера забыть о разбитых губах и измученном теле. Смутная пелена спала с его глаз, и он увидел мерцающий свет свечи и две темные мужские фигуры. Они прошли в камеру. Туман, застилавший глаза, чудесным образом исчез. Райдер смог разглядеть лица мужчин.

Раньше он не мог видеть сержанта Коллинза, но теперь узнал его по голосу. Звучал голос сердито и недовольно:

— Кое-кто за тобой пришел, краснокожий! Если хочешь знать, тебе повезло больше, чем ты того заслуживаешь. Ума не приложу, как это им удалось, но, видно, у твоих родственников есть друзья в верхах.

Коллинз подумал о деньгах, полученных от лейтенанта Гилмора за то, чтобы они выпустили, а потом снова посадили пленника в тюрьму, и пожал плечами. Жалко будет возвращать деньги, но тут уж ничего не поделаешь, раз приказ пришел от самого губернатора. Кроме того, Гилмор сегодня уезжает в форт, так что какая разница, как обернется дело с арестантом, может, возможно будет оставить деньги себе.

— Райдер, это Зак. Я пришел, чтобы забрать тебя домой.

Райдер медленно повернул голову к Заку. Он моргнул, убедившись, что видит мужа своей сестры так же хорошо, как до обрушившейся на него слепоты. Однако, Райдер не стал показывать, что к нему вернулось зрение.

— Слышишь, Райдер? Губернатор приказал освободить тебя. Идем. Ты свободен. Я расскажу тебе все, как только мы выберемся из этого кошмарного места.

— Свободен? Я свободен? — замешательство угадывалось в чертах разбитого в кровь лица.

Как же так? Только что он подвергся страшным избиениям, а минуту спустя его отпускают! Никогда не понять ему законы белых!

— Да, ты свободен. Как только сержант Коллинз снимет цепи, мы уйдем. Ты можешь идти?

Коллинз отомкнул замки, цепи упали на пол.

— Не по душе мне это! Полковник Чивингтон будет ох как недоволен!

Райдер застонал и попытался встать, но колени подогнулись. Зак бросил на Коллинза презрительный взгляд и помог Райдеру подняться.

— Не было вам особой нужды так зверствовать, избивая задержанного, сержант! Он едва может идти!

Коллинз пожал плечами.

— Чивингтону нужны были сведения. Стоило ему сказать то, что от него хотели услышать, и мы оставили бы его в покое.

— Подонок, — процедил Зак сквозь сжатые зубы.

— Я могу идти, — сказал Райдер, отказываясь от помощи.

Ему хотелось выйти из тюрьмы на своих ногах.

К тому времени как Райдер покидал камеру, Ханна и Гилмор входили в это же здание и поднимались по лестнице на второй этаж. Они прошли в кабинет, окна которого выходили на улицу, и Гилмор подвел Ханну к окну.

— Сейчас почти двенадцать. Вот-вот выйдет Быстрый Ветер. Не ошибусь, если скажу, что одна из лошадей, привязанных к столбу, вскоре унесет его прочь из Денвера.

Ханна не отрывала от улицы взгляда. Не представляя себе, как это удалось Гилмору, она все еще не доверяла ему.

Райдер, ослепленный солнцем, остановился на пороге тюрьмы. Уже прошло много дней с тех пор, как он потерял зрение. Темнота стала привычной. Ханна оказалась права: слепота была временной. Сейчас некогда было задумываться, что все это значило, но он чувствовал: в свое время Химмавихьо откроет ему истину. Райдер слегка удивился, почему Ханна не пришла вместе с Заком, хотя обрадовался, что она не видит его в таком ужасающем состоянии. Жалости от нее он не хотел.

— Лошади здесь, рядом, — сказал Зак за спиной Райдера. — Подожди. Я помогу тебе сесть на лошадь, вот только отдам кое-какие бумаги о твоем освобождении сержанту.

— Мне не нужна помощь, — заявил Райдер, глядя прямо в глаза Заку. — Я могу сделать это сам.

Зак изумленно воззрился на друга.

— Райдер! Разрази меня гром, парень, ты видишь! Когда… как?..

— Заканчивай дело. Потом объясню.

Зак заглянул Райдеру в лицо, кивнул и возвратился к сержанту. Райдер осторожно шагнул и чуть не упал. Ухватившись за притолоку, он собрался с силами и рискнул сделать еще шаг. Он приободрился, убедившись, что ноги слушаются. Сжав зубы, Райдер проделал весь оставшийся до лошади путь. Вскарабкаться на лошадь без посторонней помощи ему стоило больших трудов, но со второй попытки удалось и это. Он понятия не имел, что Ханна наблюдает за каждым его движением.

— Он вышел! Но он же не видит ничего? — всполошилась Ханна. — Надо было мне попросить Зака его встретить. Как он найдет дорогу?

Гилмор обдумывал ответ, как вдруг из двери тюрьмы вышел Зак и присоединился к Райдеру.

— Ой, Зак! Вы сообщили ему, Трент, предполагая, что Райдер не сможет обойтись без помощи, да?

— Что? — Гилмор не верил своим глазам.

Как оказался здесь Зак Мерсер? Но слишком поздно пытаться изменить что-либо, рассудил он, лихорадочно придумывая, что сказать Ханне.

— Да, конечно, я знал, ему понадобится помощь.

Обстоятельства осложняются, думал Гилмор, удивленный неожиданным поворотом событий. Если начальство узнает, что он тут замышлял, с армейской карьерой будет покончено. Нужно выяснить, что случилось, прежде чем узнает это Ханна.

— Вы сдержали свое обещание, Трент, — признала Ханна, не подозревая лейтенанта в хитроумных планах освобождения и повторного заключения Райдера в тюрьму. — Я очень благодарна вам…

Гилмор улыбнулся:

— Докажи свою благодарность, Ханна! Прояви ее!

Он привлек ее к себе. Желание заставило его забыть, что они стоят у окна и все прохожие могут их видеть. Когда его губы коснулись ее рта, она оцепенела, но не стала сопротивляться, полагая, что теперь она в долгу перед Гилмором. Райдер в безопасности, и можно сказать лейтенанту, что она не собирается оставаться с ним, но не сейчас — позже.

Напряженно выпрямив мучительно ноющую спину, Райдер уезжал от проклятого места, где его держали в заточении и мучили. Однако, какой-то демон заставил его в последний раз оглянуться. Открывшееся взору зрелище исторгло страшное рычание из его груди. В окне верхнего этажа яркие волосы Ханны блестели под лучами полуденного солнца. Лейтенант Гилмор упоенно целовал ее. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы увидеть, как своим гибким телом прижалась она к мужчине в синем мундире. Ничто в ее позе не указывало, что ей неприятно это объятие.

Зак услышал возглас Райдера и тоже обернулся. Он увидел ту же интимную сцену, невольным свидетелем которой стал Райдер.

— Сучка проклятая! Как я ошибался на ее счет, Райдер! Забудь о ней! Она тебя недостойна.

Они свернули за угол. Райдер остановил свою лошадь.

— Ладно, Зак! Но как же так? Что случилось? Не могу поверить, что она изменилась за такое короткое время. Я уже несправедливо осудил Воробышка однажды и теперь не поверю в ее предательство, пока не узнаю правду.

— Ты сам видел, что случилось, — мрачно проворчал Зак. — Ханна решила, что с Гилмором жизнь у нее будет лучше, чем с тобою. Она едет с ним в форт Ларами, где они собираются пожениться.

— Пожениться? — Райдер стал разворачивать лошадь, чтобы вернуться туда, откуда только что приехал, но Зак схватил поводья и остановил коня.

— Сейчас ты не в состоянии выдержать малейшую стычку, Райдер. Посмотри на себя. Ты едва держишься в седле. Мне потребовалось произнести много красивых слов, чтобы заставить губернатора подписать бумаги о твоем освобождении, и я боюсь рисковать, слишком трудно далась мне твоя свобода.

Даже если у Зака и мелькнула мысль, что Ханна сказала ему неправду о причинах, по которым она покидает Райдера, все равно он не собирался позволять Райдеру вернуться в тюрьму.

Голова у Райдера кружилась, сломанные ребра доставляли мучительную боль. При всем желании он не мог оказать сопротивление Заку. Но оставлять Ханну в руках Гилмора было выше его сил. Случилось что-то ужасное… Если бы только мысли не путались в голове, он бы понял, в чем дело. Но Зак, зная, что нужно как можно скорее заняться ранами Райдера, не дал ему времени на раздумья, а хлопнул его лошадь по крупу, посылая ее вперед. Зак неотступно следовал за своим шурином, пока они не выехали из Денвера.

Тем временем Гилмору так пришелся по вкусу поцелуй, что ему не терпелось увезти Ханну из Денвера, чтобы наверняка она никуда от него не делась. Он вышел ненадолго из комнаты переговорить с сержантом Коллинзом. То, что он узнал, поразило его. Губернатор освободил Райдера, вернув ему свободу. Если только Ханне расскажут об этом, она откажется его вознаградить. Уедет и вернется к этому белому дикарю! Этого нельзя допустить! Важно не терять ни минуты времени. Как можно быстрее должен он увезти Ханну из города.

К его счастью, это нетрудно было устроить, так как он уже сделал все необходимые приготовления, чтобы выехать сразу же, как только Ханна увидит Райдера освобожденным. Небольшой отряд готов был сопровождать их в форт Ларами. Когда Ханна окажется в его власти, он постарается, чтобы в ее жизни не было других мужчин. Что же касается замыслов насчет освобождения и повторной поимки заключенного, деньги, уплаченные сержанту, заставят парня держать рот на замке. Никто ничего не узнает.

Покидая город, Ханна чувствовала мучительную тоску. Простит ли когда-нибудь ее Райдер за это внезапное расставание без объяснений. Поймет ли он, что она сделала это ради его спасения? Или он вернется к своему народу и забудет Воробышка? Ханна прижала руку к животу, где под сердцем готовился выйти в мир его ребенок, и сокрушительная печаль обрушилась на нее. Как она жалела, что не сказала Райдеру о ребенке! Пока они удалялись от Денвера, Ханна молила Бога, чтобы возлюбленный все понял, простил ее и обрадовался, узнав о малыше. Они станут одной семьей! И не столь уж важно, обретет ли когда-нибудь зрение Райдер. Ее любовь слишком сильна, чтобы слепота любимого стала препятствием к счастью.