Пленница мрачного лорда

Глава 3

Анвен проснулась, почувствовав у себя на щеке чье-то дыхание с одышкой, и увидела смотрящую на нее пару мутно-серых глаз, сморщенную, как старинный пергамент, кожу и копну снежно-белых волос.

Старушка радостно усмехнулась:

– О, ты проснулась! Меня зовут Эдит. Как чувствуешь себя? Получше? Мы знали, что сегодня ты придешь в себя. Ты и вчера очень старалась, но, конечно, тебе стало ужасно плохо, и тьма снова тебя утянула. Все мои старания едва прахом не пошли!

Анвен заморгала, пытаясь понять, что ей говорит Эдит, но это было то же самое, что слушать песню ветра в кронах деревьев. Смысл она скорее почувствовала, чем осознала.

– Я так и сказала сегодня: это дитя будет жить. – Эдит смочила полотняный лоскут и нежно омыла лицо Анвен прохладной водой. – Жар еще не совсем отступил, как я погляжу. Но с тем, что было, не сравнить. Ну и напугала же ты нас пять дней тому назад, когда Сам принес тебя, бездыханную, точно пришибленную кухонную крысу.

Не без труда Анвен удалось повернуть голову.

– Пять дней? – переспросила она. – Где я?

Яркий свет, льющийся через многочисленные высокие, узкие окна, резал глаза. Все же она различила массивную кровать черного дерева с изящной резьбой, на которой лежит, укрытая кремовым покрывалом с темно-красным шитьем по краю. Тот же цвет повторяется и на сберегающих тепло драпировках стен. В комнате имеются резные столы и стулья, сундук с медным замком и много-много оленьих шкур.

Ни один предмет обстановки Анвен не был знаком. Однако по всему видно, что комната принадлежит кому-то очень богатому.

– О-о-о, ты заговорила! О да, миледи. Ну, может, чуток побольше, чем пять дней. – Схватив несколько подушек, Эдит подложила их под спину Анвен. – Ты небось, умираешь от голода, моя бедняжка.

Пребывающая в смятенных чувствах Анвен не должна была испытывать голода, но маленький хлебец и графин с вином на столе рядом с ней показались настоящим пиром.

– День за днем одним бульоном и питалась. – Эдит стала отламывать кусочки хлеба и подносить к губам Анвен. – Ну, как? Вкусно? Слишком много, да?

С набитым хлебом ртом Анвен не могла вымолвить ни слова.

– О чем бишь я говорила? Ах да. Ты даже спящая весь дом на уши поставила. Сам-то все спрашивал, как о тебе заботятся, и, если ответ ему не нравился, шел и лично проверял. Никогда раньше такого с ним не было.

Эдит продолжала кормить Анвен хлебом, хотя той очень хотелось задать несколько вопросов. Например, где она, о ком все время упоминает Эдит, да и кто такая сама Эдит, в конце концов?

– Сам? – наконец промямлила она.

– «Сам», говоришь? Неужто совсем ничегошеньки не помнишь? – Эдит сокрушенно покачала головой. – Значит, одним вопросом меньше. Мы тут побились об заклад – ну, не то чтобы мы, и не то чтобы об заклад – я-то такими вещами не занимаюсь, – но на кухне многие болтают, уснула ты потому, что головой ударилась, или Сам к тому руку приложил. Раз ты о нем ничего не помнишь, это многое объясняет.

Одарив девушку беззубой улыбкой, Эдит повернулась к двери и сказала:

– Тащи еще полотенец, Грета. Она о Самом-то ничегошеньки не знает.

Крупная женщина с пухлыми руками внесла в комнату стопку белья. Она ничего не сказала, но Анвен понравилось ее открытое лицо и карие глаза. Она дружелюбно улыбнулась девушке:

– Кто такой этот «сам»? – Из-за тревоги, унять которую было не по силам старой женщине, у Анвен снова разболелась голова.

– Как это кто? Да сам лорд, миледи! – Эдит откинула покрывало. – Божечки мой, и потрепала ж тебя лихорадка. Лежи-ка спокойно, а я оботру тебя влажной тканью, остужу тело. – Старуха потянула вверх подол нательной сорочки Анвен, обнажив ноги. – Ты небось слаба, как новорожденный олененок.

Анвен внимательно посмотрела на сорочку. Слишком тонкое полотно и слишком белое. Явно не ее.

– Что произошло? Где я?

Эдит вздохнула:

– Ох, ну ладно. Не скажу тебе ничего, что ты и сама не увидела бы, выглянув из окна. Прямо за этими стенами Дамегский лес. Слыхала о таком?

– Да, я живу недалеко от Дамегского леса. А сейчас я где?

– Ну, – протянула Эдит, – и мы недалече.

В поисках ответа Анвен перевела взгляд на Грету, но та лишь скручивала в руках полотенце. Отражающаяся на лицах обеих женщин тревога превратила беспокойство Анвен в настоящую панику.

В памяти замелькали обрывки воспоминаний: Брайнмор, Гвалчду, Галли улетел в лес.

У Анвен екнуло сердце, когда она вспомнила пугающий треск ветки. Под деревом был мужчина. А сама она злилась. Нет, это кажется бессмысленным. С чего бы ей злиться, раз он ее поймал? Она в безопасности. Тот мужчина внушил ей это чувство. Кто же он такой?

– Кто хозяин этого дома? – спросила она.

Эдит отвела глаза и затараторила:

– Да ты ж меня не слушай. Я неученая, места своего не знаю. Как Бог свят, грешна. Болтаю и болтаю, а ты раненая тут лежишь. От меня тебе вреда куда больше, чем пользы. – Наклонившись, Эдит скрутила полотенце, чтобы выжать воду.

В этот момент в комнату вошел ответ на вопрос Анвен собственной персоной. Вернее, остановился на пороге. На нем была легкая кольчуга, как для битвы на турнире. Но такой мужчина не стал бы участвовать в шутливом поединке. В его черных глазах светилась решимость, лицо будто окаменело, и, хоть на дворе был белый день, от него во все стороны разбегались тени. Такой человек привык не забавляться, но силой брать то, что ему нужно.

– Ты здорова? – спросил он, и его низкий голос эхом разнесся по комнате.

Анвен во все глаза смотрела на приближающегося к ней мужчину.

– Ты поела? Ты вообще меня слышишь? – продолжал он властным тоном.

Анвен сообразила, что это тот самый черный человек, который был с лучезарным. Тот, кто гневается из-за любого проявления доброты. Тот, кто навещал ее днем, а по ночам держал за руку. Тот, кто стоял тогда под деревом и спас ей жизнь. Анвен потребовалось мгновение, чтобы сообразить, кто перед ней.

Тиг, Дьявол из Гвалчду, Предатель. О его умении обращаться с мечом слагались легенды, он пограничный лорд короля Эдуарда и ее заклятый враг. И сейчас она лежит в его постели. Но она не струсит.

– Да, слышу, – отозвалась Анвен.

Кивнув, он перевел взгляд на ее ноги.

Ее обнаженные ноги.

Прежде чем она успела прикрыться, Тиг преодолел разделяющее их расстояние и грубо накинул на нее покрывало, но от кровати не отошел, поэтому Анвен пришлось поднять голову.

– Не двигайся, – приказал он. – Так ты здорова?

Тиг из Гвалчду стоит прямо перед ней. Как же она раньше не сообразила, о ком говорила Эдит? Тогда у нее еще имелся шанс ускользнуть. Как же она так оплошала? Но она и вообразить не могла, что однажды попадет прямиком в ад.

– Оставьте нас, – коротко бросил он Эдит и Грете, даже не повернувшись в их сторону.

В бессильном гневе Анвен наблюдала, как женщины закрывают за собой дверь. Итак, она осталась наедине с человеком, который погубил и ее семью, и Брайнмор. Анвен давно мечтала о подобной встрече, но сейчас была настолько слаба, что не могла даже сидеть.

Прищурившись, лорд окинул ее оценивающим взглядом:

– Нет, ты не здорова. Слишком бледная. До выздоровления далеко. Тебе больно?

– А вам что за дело?

Он не обратил внимания на ее выпад.

– Кто ты такая?

– Разве это имеет значение?

Анвен вовсе не стремилась просвещать его. Он не знает, кто она, а точнее, откуда. Ни для кого не секрет, что Брайнмор и Гвалчду враждуют. Следовательно, если она сумеет достаточно долго продержать его в неведении относительно собственного имени, возможно, сумеет спастись.

– Если ты не назовешь своего имени, я сам присвою тебе какое-нибудь по своему выбору.

– Анвен, – бросила она.

– Анвен? – переспросил он.

– Я что-нибудь пропустил?

Дверь открылась, и показался брат черного человека, тот, лучезарный. Как же он не похож на Тига! И молва о нем ходит иная. Он слишком молод, чтобы сражаться на войне, поэтому с ним Анвен решила держаться миролюбиво.

– Рэйен? – уточнила она.

– Да! – Схватив табурет и стул, Рэйен придвинул их к ее постели.

– Еще что-нибудь помнишь? – спросил он, усаживаясь на табурет.

Анвен отрицательно качнула головой, решив, что будет безопаснее притвориться несведущей.

– И никто не сказал тебе, что это за место? – уточнил Тиг, не сводя с нее глаз.

– Нет, – отозвалась она.

– Полагаю, тебе интересно узнать, где мы находимся. И ты, соответственно, тоже. – Голос Тига зазвучал более вкрадчиво, губы растянулись в притворной улыбке. – Какой же я грубиян, даже не представился, в то время как ты сообщила столь много сведений о себе.

Он уселся на стул, придвинутый Рэйеном к постели, и оказался так близко к Анвен, что она сумела различить отдельные волоски в его бороде и глубокие складки в уголках рта. Губы его имели странный изгиб, отчего казались полными и мягкими, но при этом совершенно мужскими. Не сводя с нее глаз, он проговорил:

– Я Тиг, лорд Гвалчду.

Анвен в ответ не могла вымолвить ни слова. Самые худшие ее опасения подтвердились. Она в самом деле лежит в кровати лорда Гвалчду. «Гвалчду» означает «черный ястреб», и в валлийских сказаниях нет более зловещей птицы. Название отлично подходит и этому месту и Предателю, сидящему сейчас подле нее.

– Итак, ты слышала, – сказал он, внимательно наблюдая за ее реакцией.

– Слышала, да ничего не видела. – Анвен попыталась придать своему лицу непроницаемое выражение. Всю свою жизнь она ненавидит этого человека и теперь не отступит, невзирая даже на боль в голове.

Тиг кивнул:

– Мудро с твоей стороны притвориться незрячей. Но теперь-то ты видишь.

– Я не из тех, кто глазеет по сторонам. – Анвен попыталась собраться с мыслями, но тут резкая боль пронзила ей левый висок. – И буду глазеть еще меньше, когда вы меня отпустите.

Рэйен поднялся на ноги.

– Нам пора идти. Тебе нездоровится, отдыхай.

Он посмотрел на брата, но тот не сводил глаз с Анвен. Она решила даже, что он не удостоит их ответом.

– Ей нужно время, Тиг, – увещевал Рэйен.

– Позови Ффайон, – низким недобрым голосом велел Тиг.

– Что ж, по крайней мере, мы узнали, что в измене она неповинна, – прошептал Рэйен, спускаясь вместе с братом по лестнице.

– Неужели? – Тиг вышел на свежий воздух. Путь он держал в сады. Был день большой стирки, поэтому на всех кустах и деревьях сушилось развешанное белье.

Рэйен поспешал за ним.

– Она назвала себя Анвен. А нам известно, что в Брайнморе пропала женщина с таким именем, значит, она оттуда. Нужно просто дать ей как следует отдохнуть, а потом вернуть домой.

Тиг сел на скамью и вытянул ноги, любуясь опустевшим садом, зная, что зимние кладовые полны припасов.

– Она ведь не сказала, что родом из Брайнмора.

– Разве нет? – Поразмышляв мгновение, Рэйен пожал плечами. – И что с того?

– А то, что она могла почерпнуть от кого-нибудь эти сведения.

– И какое это имеет значение? Все поместья присягнули на верность Эдуарду. – Сев, Рэйен поправил кинжал у себя на поясе.

– Поместья-то присягнули, но не живущие в них люди.

– Считаешь, что эта девушка несет в себе угрозу?

– Да. Она изворачивается, вероятно, что-то скрывает.

Рэйен снова пожал плечами:

– И что из этого? Все равно мы знаем, как ее зовут и где она живет.

– Выходит, она сознательно утаивает информацию. Интересно, что еще она может скрывать?

Рэйен провел пальцем по рукоятке кинжала.

– Она получила тяжелую травму головы и могла неверно понять твои вопросы.

– Нет. Я перехватил ее обращенный ко мне взгляд, когда вошел в комнату. Она точно знала, кто я такой. Она определенно что-то утаивает.

Рэйен крепко сжал губы, прежде чем ответить.

– Она серьезно пострадала, Тиг. Оставь ее в покое. Едва ли ей известно хоть что-то о том, что нас тревожит.

Тиг окинул взглядом уснувший сад: облетевшие плодовые деревья, голые кусты малины и колючий ежевичник, вскопанные грядки, пожухлую зелень у южной стены старого амбара. Он не сомневался, что будущей весной там вырастут травы, которые придадут блюдам на его столе особенный вкус. А вот в женщине, лежащей сейчас в его постели, он не был так уверен и не мог рисковать, веря в ее невиновность.

– Черта с два.

Анвен пробудилась в час, когда ночь уступает права утру, и тут же почувствовала присутствие Тига. Но она была слишком измученной, чтобы сражаться, поэтому даже глаз не открыла.

– Зачем вы здесь?

Тиг наблюдал, как Анвен снова погрузилась в сон, как замедлилось ее дыхание, а веки перестали трепетать.

– Не знаю, – ответил он, хотя она и не могла его услышать.

Не следует ему тут находиться. Теперь, когда ее сознание прояснилось, нужно соблюдать дистанцию. Ему известно ее имя, но не мотивы – их еще предстоит выяснить. И для этого потребуется время и… расстояние. А он все же продолжает приходить к ее ложу, точно влюбленный трубадур.

Нет, то было не праздное чувство, но глубокое волнение в крови.

Самый вид ее, когда днем он вошел в спальню, был подобен удару рукояткой меча в солнечное сплетение. Девушка лежала на его кровати, опираясь на подушки и раскинув обнаженные ноги, будто поджидая его. Тиг не был готов к пронзившему его мощному желанию.

Когда он попытался вернуть себе некое подобие самообладания, она отказалась отвечать на его вопросы. Даже будучи слабой, она бросила ему вызов. Возможно, она и не солгала, называя свое имя, но что-то явно скрывает. Он это сразу почувствовал.

Тиг отвел глаза от ее лица. Неправильно с его стороны находиться здесь, а с ее – что-то от него утаивать. Секреты для нее непозволительны, особенно когда враг угрожает его дому. Он выяснит, что она от него скрывает. Ради всеобщего блага.