Пленница викинга

Тринадцатая глава

Но Гуннхильд и Оттар не ждали.

– Уехали? Что значит, уехали? – Рорик, прищурившись, взглянул на Торольва. После возвращения в Эйнарвик он показал ему рунный камень в присутствии рабов и слуг и рассказал об обряде введения в род.

За ужином было много разговоров и удивленных возгласов, но затем рабы вернулись к своим повседневным обязанностям, а Ивейна удалилась в спальню. Пришло время побеседовать с мачехой и братом.

– Оттар сказал, что отвезет Гуннхильд погостить к подруге, и чтобы к его возвращению духу нашего здесь не было, – ответил Торольв.

Рорик нахмурился.

– Чушь какая-то. К утру вся округа узнает о рунном камне. С чего они взяли, что мы уедем?

– Что ж, я в любом случае не собирался здесь задерживаться. – Торольв пожал плечами. – Возможно, они надеялись, что ты повезешь Ивейну в Англию, а к твоему возвращению все забудется.

– Гм. К подруге, говоришь? У этой женщины нет подруг.

– Тогда он, наверное, отвез ее в Каупанг. Кто знает? Все дело в том, Рорик, что им пришлось затаиться, пока мы не уедем. Думаю, Ингрид упала в фиорд уже мертвой. У нее на платье разрез. Он слишком маленький для кинжала, но мы с Анной нашли пятно крови на вырубке над фиордом. Если убийца заманил туда Ингрид, ударил ее, скажем, длинной булавкой, а потом столкнул ее тело в воду, издалека могло показаться, будто она сама поскользнулась и съехала по склону. Естественно, никто ничего не заметил.

– Похоже, убийца предпочитал колющее оружие, – пробормотал Рорик. – Хотя на нас он испробовал кое-что покрупнее.

– Что! – Торольв подскочил. – Ты хочешь сказать…?

– Да. У Гуннхильд есть причины скрываться. Она собиралась заткнуть рот Торкелю или убить нас всех, если мы с Ивейной доберемся до него первыми.

– Боги! И они думали, что я буду молчать?

– Нет, наверное, но если бы мы трое исчезли вместе с рунным камнем, ты бы не смог доказать, что у Гуннхильд имелся мотив для убийства. Я признал Оттара ярлом открыто, при свидетелях. Честно говоря, – Рорик откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя в огонь, – их замысел был не так уж плох. Если бы ты начал искать доказательства, то не нашел бы ничего, кроме пожарища на месте хижины Торкеля. А что касается Ингрид, так она могла порвать платье и пораниться обо что-нибудь острое во время падения.

– Да, но… Хель, Рорик, с чего они взяли, будто тебя легко убить? Это Оттар мог сначала броситься в драку, а затем струхнуть, но я-то думал, что Гуннхильд умнее.

– А я не понимаю, зачем ей понадобилось уезжать. Мы могли исчезнуть, и тогда ей ничто бы не грозило, или же мы могли вернуться со свидетельством, которое всего-навсего выбросило бы Оттара из кресла ярла. В таком случае Гуннхильд бы заявила, что Ингрид рассказала ей не все.

– А как же убийца?

– Она бы все отрицала; сказала бы, что на нас напал какой-то изгой. Впрочем, она могла предвидеть, что убийца проговорится перед смертью. Наверное, только эта возможность и заставила ее спрятаться.

– Это уж точно. Клянусь рунами, Рорик, за это их можно объявить вне закона и изгнать из Норвегии.

– Похоже на то. Но у меня нет ни времени, ни желания преследовать собственную родню. Пускай дрожат от страха, пока мы не уедем. Как скоро мы сможем собрать людей?

Торольв нахмурился при этом неожиданном повороте, но ответил с готовностью.

– Уже завтра. Я не посылал стрелу войны, но дал понять, что мы торопимся.

– Ты сказал им, что это не военный поход?

– Конечно. И… э… кстати, я хочу выкупить у тебя Анну и освободить ее.

Рорик выгнул бровь.

– Ты не терял зря времени.

На лице Торольва отразилось смущение.

– Я давно говорил, что от нее будут одни неприятности, – заявил он с притворно мрачным видом. – С самого начала. Думаешь, Ивейна не захочет избавиться от такой служанки?

– Да нет, конечно. Анна останется ее подругой. Но я не хочу брать с тебя деньги, Торольв. Когда мы приедем в Англию, они обе станут свободными. – Он усмехнулся. – Или ты забыл, что там дела обстоят иначе?

Торольв вытянул длинные ноги и принялся разглядывать носки своих сапог.

– Тебе там нравилось когда-то. Ты даже…

– Довольно! – Рорик встал и подошел к очагу. Он вылил в огонь остатки эля, подняв тучу искр. Только когда они угасли, Рорик повернулся к Торольву. – Прости. Конечно, ты знаешь, что означает для меня возвращение в Англию. Я желаю тебе удачи с твоей Анной.

– Спасибо. Но, Рорик, что ты собираешься делать с Гуннхильд и Оттаром? Легко сказать, пусть дрожат. Не можешь же ты оставить их тут на хозяйстве. Ты бы слышал, какие приказы вчера отдавал Оттар, он же сам себе противоречил. Иногда мне кажется, что он не в своем уме.

– Возможно, ты прав, – тихо согласился Рорик.

Торольв удивленно моргнул.

– Хель, я пошутил.

– Да, но ты же помнишь, как в детстве он впадал в ярость по любому поводу. Как ему вечно казалось, что все вокруг настроены против него. Торкель сказал, что по слухам, у Гуннхильд в родне были сумасшедшие. Поэтому Эгиль не хотел иметь от нее детей.

– Молот Тора! А Ивейна знает?

– Конечно, нет. Я разговаривал с Торкелем наедине, чтобы не напугать ее. Я понять не мог, почему отец так не хотел, чтобы Гуннхильд рожала. Ведь все мужчины стремятся иметь побольше сыновей.

– Но только не безумцев. – Торольв покачал головой. – И что ты собираешься делать?

Рорик вернулся к креслу и сел.

– Завтра я поговорю с Рагнаром о продаже поместья.

– Продаже поместья! – Торольв подскочил, как ужаленный. – Но это же конец всему!

– Ты знаешь, что я не был здесь счастлив. Я оставлю Оттару достаточно денег, чтобы хватило и ему, и его матери, но…

– Что!

– Я не могу обречь их на голодную смерть, – раздраженно продолжил Рорик. – К тому же, я уверен, что за всем этим стояла Гуннхильд. Не могу представить, чтобы Оттар терпеливо дожидался окончания похорон. Будь его воля, он бросил бы мне вызов сразу же, как только узнал, что я сын рабыни.

С этим Торольв не мог не согласиться, но было видно, что он недоволен.

– Мне думать противно о том, что Гуннхильд хоть что-то достанется. Проклятье, у нее же убийство на совести.

– Убийца Ингрид мертв и не найдет успокоения даже в загробном мире. А Гуннхильд потеряла богатство, власть и положение в обществе. По правде говоря, это все равно, что изгнание.

– Но как же ты? Тебе ведь нужен дом.

Рорик пожал плечами.

Торольв прищурился.

– Рагнар наверняка захочет купить Эйнарвик, – медленно произнес он, глядя на друга. – Трое его сыновей женаты, а на поминках он говорил, что Ари подумывает о переезде в Исландию.

– Это все упрощает. – Рорик встал и потянулся. – Что ж, я иду спать. Завтра утром повидаюсь с Рагнаром и договорюсь о цене. Ты тоже получишь свою долю, Торольв.

– Спасибо, но не обязательно. В отличие от тебя, я накопил немало английского золота и серебра. – По-прежнему не сводя с Рорика глаз, он продолжил. – Но на этот раз я пойду не за добычей. А для того, чтобы не дать тебе сунуть голову в петлю.

Рорик изобразил недоумение.

– Зачем мне это? – легкомысленно возразил он.

– И впрямь зачем? – буркнул Торольв, глядя вслед уходящему другу. У него было неприятное подозрение, что он знает ответ. Ответ, объясняющий причину продажи Эйнарвика. Ответ, который позволит английскому королю получить возмещение за похищение Ивейны, а Рорику – отомстить за смерть Ситрика.

Рорик собирается вызвать Эдуарда на поединок. И, похоже, не надеется вернуться живым.

Все пошло кувырком.

Ивейна стояла на пороге, глядела на фиорд и перебирала в памяти события последних нескольких часов. Вещи были сложены и, прямо на ее глазах, грузились на борт «Морского дракона».

Сложено было все. Большой щит сняли со стены; шкуру белого медведя скатали и обвязали веревкой. Даже резную кровать Эгиля разобрали и отнесли на корабль. Странно, что для нее нашлась кровать этой ночью.

И это еще пустяки. В доме управляющий рассчитывался со слугами, нескольких рабов отпустили на свободу, безделушки раздали детям. Очевидно, Рорик не собирается возвращаться в Эйнарвик.

Девушка поежилась, проклиная себя за то, что вчера вечером так быстро уснула. К своему огромному разочарованию, она не слышала, как Рорик вошел в спальню и как покинул ее в предрассветный утренний час. Теперь ей приходилось мучить себя догадками, зная о намерениях Рорика, но не понимая причин.

Она, нахмурившись, взглянула на пристань, заметив пустое пространство рядом с «Морским драконом». Наверное, Оттар и Гуннхильд забрали драккар Эгиля.

Но ее это не касается. Увидев на корме Торольва, Ивейна шагнула к воде. Затем остановилась. Даже если Торольву известно нечто большее, чем то, что он рассказал Анне, откровенничать он не станет. Да и ей сейчас не хотелось ни с кем разговаривать. Надо отвлечься, подумать о том, какие вопросы задать Рорику, когда он вернется.

Она обернулась и посмотрела на горы. Ближайший склон порос густым сосновым лесом, но солнечный свет струился среди деревьев, покрывая поляну пятнами света и тени. Может, хоть там ей удастся посидеть в тишине и хорошенько все обдумать.

Звук хлопнувшей двери в доме подстегнул ее решимость. Ивейна начала подниматься, пытаясь разобраться в своих страхах.

Что-то изменилось. С тех пор, как они покинули хижину Торкеля, спокойная целеустремленность Рорика сводила ее с ума. Ночь страсти казалась полузабытым сном. Он не был ни холоден, ни равнодушен, но обращался к ней с мягкой предупредительностью, словно к гостье, которая приехала на край земли и чудом не попала в зубы живущему там дракону.

Ивейну бросило в дрожь. Зачем ей возвращаться в Англию? Написанное собственной рукой послание к Эдуарду с объяснениями и заверениями в том, что она счастлива в замужестве, уладило бы любые неприятности. Ночь в хижине Торкеля убедила ее, что Рорик желает ее по-прежнему. Да и у него не осталось причин для отъезда из Эйнарвика. Зачем же рвать все связи с Норвегией? Или ему вдруг понадобилось столько денег, что пришлось продать родное поместье?

Господи, неужели он собрался выплатить Эдуарду возмещение? Как будто две ночи, которые они провели вместе, самые счастливые, самые удивительные ночи в ее жизни нанесли ей какой-то урон.

Она остановилась, смахивая слезы. Это еще хуже, чем выкуп. Как можно после этих ночей, полных страсти и пронзительной нежности, просто взять и отправить ее к родным… оплатив причиненный ущерб? Это даже в голове не укладывается. Но все же… Рорик везет ее в Англию.

Звук сломавшейся ветки отвлек Ивейну от ее мыслей. Она вздрогнула, огляделась и с удивлением обнаружила, что забралась гораздо выше, чем рассчитывала.

Ей пришлось долго всматриваться в сплошную стену деревьев, чтобы увидеть фиорд. Блеск воды успокоил девушку, но солнечная поляна, которую она видела снизу, осталась далеко позади, а здесь, среди сосен, было довольно сумрачно.

И очень тихо. Ивейна оглянулась через плечо, пытаясь убедить себя, что ветка сломалась под лапой какого-нибудь зверька. Темный лес прислушивался вместе с ней. Молча. Настороженно.

Ни звука.

Ивейна покачала головой и начала спускаться, проклиная себя на каждом шагу. Поднимаясь, она очень сильно забрала вправо, но это не важно. Заблудиться здесь невозможно: так или иначе она выйдет к фиорду и вернется вдоль берега.

– Что за глупость, – проворчала Ивейна, когда впереди уже показался край леса. Гуннхильд и Оттар уехали, так что бояться ей нечего. Как ни странно, на открытом месте в это было гораздо легче поверить.

Ивейна осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, где находится. Здесь фиорд изгибался, и дом был скрыт за излучиной. Прямо перед ней на полпути к берегу возвышался огромный насыпной холм. Курган Эгиля.

Девушка глядела на голый склон, который к следующему лету покроется душистой луговой травой и полевыми цветами. Какую же из отцовских ошибок пытается избежать Рорик?

Неожиданно солнце скрылось за тучей. Ивейна поежилась и взглянула вверх.

Странно. На небе ни облачка. Но тогда…

Жестокий удар едва не расколол ее голову. Ивейна ахнула, пошатнулась, вскинула руку. Ловя пальцами пустоту, она попыталась повернуться, закричать, но земля качнулась ей навстречу, а в глазах потемнело. Еще одна тень выросла рядом. На мгновение перед девушкой возникло ухмыляющееся лицо, колеблющееся, размытое… а затем опустилась тьма.

Она поняла, что случилось, как только пришла в себя, и страх обрушился на нее, словно удар дубины. Ее сердце замерло, в глазах помутилось.

Корабль, но не «Морской дракон». Викинги, чуть больше полудюжины. Вождь, высокий, светловолосый, с холодными голубыми глазами и выражением такого жестокого ликования на лице, что Ивейна снова зажмурилась.

Сколько она так пролежала? Неизвестно, но этот вопрос помог девушке сосредоточиться. Его оказалось достаточно, чтобы справиться с паникой, подавить вернувшееся желание броситься за борт. Рорик отыщет ее. В этом она не сомневалась. Значит, ей нужно дожить до его появления.

Куда везет ее Оттар? Судя по тому, как раскачивается корабль, они уже в море, но…

– Она давно уже без сознания. Ты ее сильно ударил?

Услышав прямо над собой голос Оттара, Ивейна сжалась и затаила дыхание.

– Не так чтоб очень, – пробасил второй голос. – Девке давно пора очнуться. Кто она, кстати?

– Ты прав, – буркнул Оттар, не услышав вопроса. – Что-то она разоспалась.

Он пнул ее ногой под ребра.

Ивейна вскрикнула. Зная, что дальше притворяться бессмысленно, она откатилась в сторону и села. Голова сразу же закружилась.

Жестом отогнав моряка, Оттар присел на перевернутое ведро и улыбнулся.

– Как хорошо, что ты очнулась. А то мне здесь и поговорить не с кем.

Ивейна ошалело глядела на него. Казалось, ее голова набита перьями. Она не могла думать, не могла представить себе, что этот радостный, улыбающийся Оттар и есть тот самый жестокий и капризный юнец, который ее похитил.

– А твои люди? – выдавила она наконец.

– Я не могу им всего рассказать, – усмехнулся он. – Они не поймут. Думаю, ты тоже не понимаешь, но, когда все узнаешь, еще спасибо мне скажешь.

– Спасибо?

– За то, что я спас твою жизнь. Моя мать тебя бы убила.

– Она пыталась… тот человек…

– Да. Она послала за вами Хьёрта. Я ей говорил, что это бесполезно. Я видел Рорика в бою и знал, что у Хьёрта нет шансов. Она меня не послушалась.

– Ты не уехал, – пробормотала Ивейна, пытаясь собраться с мыслями.

– Нет. Мы остановились на одном из островов. Я знал, что вы вернетесь с камнем. Я и матери это говорил, но она так ненавидела Рорика, что даже не стала слушать.

Оттар наклонился вперед.

– По-моему, она немножко свихнулась, – признался он. – Я понять не мог, то ли она о Рорике говорит, то ли о Ситрике. Тебя она тоже ненавидит. Раньше она была умной, а теперь мне приходится все решать самому.

У Ивейны все внутри переворачивалось, когда она видела перед собой это улыбающееся лицо, эти лихорадочно блестящие глаза. Она еле сдерживалась, чтобы не отшатнуться.

– Где твоя мама, Оттар?

– На острове. Понимаешь, она попыталась бы снова. А я не хотел, чтобы она убила тебя. К тому же, – добавил он со злостью, – она думала, что может вертеть мною, как хочет, но она ошибалась.

– Ты оставил Гуннхильд на острове?

– Что-то вроде этого, – непонятно ответил он, взмахнув рукой.

Ивейна судорожно сглотнула. Ее охватило ужасное подозрение.

Оттар с улыбкой похлопал ее по руке.

– Я очень умный, – похвастался он. – Я докажу Рорику, что могу всего добиться сам. У меня уже есть корабль, свои люди, а теперь и ты.

– Куда мы идем? – спросила Ивейна. Да, надо постараться не портить ему настроение. Непривычно видеть его таким счастливым, но это лучше, чем жестокость.

– В Ирландию. Тебе там понравится. А моей матери нет. У нее был другой план. Я-то думал, что она на моей стороне, но она пошла против меня, как и все остальные. Ты же так не сделаешь, да? Ты ведь меня поняла, когда я говорил об отце.

Ивейна лишь головой покачала. Ирландия! Догадается ли Рорик, куда они идут, или сразу помчится в Англию? Господи, он ведь может направиться куда угодно.

– А долго туда идти? – прошептала она.

– Несколько дней. Нам придется держаться ближе к земле. Видишь, какой я умный? У меня не так много опыта, как у Рорика, поэтому мы пойдем вдоль западного берега Норвегии, а потом прямиком к Оркнейским островам. За островами будет английское побережье. Разве не славно придумано?

– Да, очень хорошо.

Оттар был польщен.

– Я так и знал, что ты оценишь. Поэтому я и решил забрать тебя с собой. Я думал, что тебя придется заманить в лес, а ты взяла, да и сама пришла на курган. Если бы меня там увидели, никто бы ничего не заподозрил.

Ивейна закашлялась.

– Заманить? Как Ингрид?

– Разве Рорик сам не догадался? Не такой уж он сообразительный, верно? Да, мама велела Ингрид встретиться с Хьёртом на вырубке над фиордом. Старуха думала, что он даст ей награду. – Оттар рассмеялся. – Она свое получила, и каждый получит, кто осмелится выступить против меня. – Он торжествующе вскинул голову, но тут же снова пригнулся, и его глаза забегали из стороны в сторону. – Тебе придется высматривать Рорика, – прошептал он. – Ты ведь скажешь мне, если увидишь погоню? Я буду очень занят.

Ивейна кивнула. Когда Оттар встал и отошел, она несколько мгновений не могла даже пошевелиться. И сама она, и весь корабль находятся в руках безумца. Безумца, не обладающего и десятой долей силы, выносливости и опыта Рорика.

Эта мысль терзала ее снова и снова, пока качка не заставила Ивейну хоть ненадолго забыть о страхе. Она отползла к борту и села. Нужно сохранять спокойствие. К чему волноваться раньше времени из-за безумия или неопытности Оттара. Пока нет шторма, опасность невелика, а моряки, похоже, знают свое дело.

Она посмотрела на мужчин, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Лохматые и бородатые, все они казались похожими друг на друга. Но знакомых среди них не было. Девушка вспомнила Гуннара и Кетиля и лишний раз порадовалась, что один из них сошел на берег в Каупанге, а второй покоится на дне.

Дрожа, она поднялась и бросила взгляд за борт. Далеко на горизонте виднелась темная полоса. Облако или удаляющийся норвежский берег. Они шли на запад.

Ивейна вновь опустилась на палубу и осторожно пощупала шишку на затылке. Ее волосы были заплетены, но платок исчез. Она не помнила, где его потеряла. Судя по положению солнца, она пролежала без чувств большую часть дня.

Мысль о том, что Оттар и его люди прикасались к ней, пока она была без сознания, вызвала у Ивейны тошноту. Но девушка решительно выбросила это из головы и потянулась к меху с водой, лежащему прямо на палубе. Один глоток прохладной жидкости, и ей сразу же полегчало.

Я выживу, – поклялась Ивейна, сжимая в руках мех. Пока они находятся в открытом море, и Оттар думает лишь о том, как бы уйти от погони, ей ничто не угрожает. Самое страшное наступит после высадки. Но что бы с ней ни случилось, она выживет.

Вот и посмотрим, пустая это клятва или нет, – подумала Ивейна через два дня, потирая уставшие глаза.

Да, она выжила. Даже страдая от голода, жажды и оскорблений, она продолжала бы цепляться за жизнь. Но вода у нее была. Оттар делился с ней едой. И кто-то дал ей ковш, когда она со смесью стыда и отчаяния смотрела на помойное ведро, которое моряки использовали для своих нужд.

Но, Господи, как же она устала. Необходимость постоянно быть начеку высосала из нее все силы. Она боялась спать, и погружалась в дрему лишь на считанные минуты, вскакивая от малейшего шума.

Ивейна устроила себе закуток между сундуком и шпангоутом[15], ближе к корме, решив, что Оттар, стремящийся во всем подражать Рорику, не станет отдавать ее своим людям. По крайней мере, не сразу.

Она не ошиблась, но эта близость к Оттару стала для нее самым страшным испытанием. Он постоянно разговаривал с ней, рассказывал о том, какой он умный, словно ища у нее поддержки. А ей приходилось отвечать, поддакивать ему, чтобы, не дай Бог, не всколыхнуть бурлящую в его душе злобу.

Девушка уже не верила, что ее молитвы будут услышаны. Измученная страхом и лишениями, она чувствовала себя совершенно одинокой. Может, Господь отвернулся от меня за то, что я полюбила язычника? – спрашивала она, глядя на пустынный горизонт. Священники именно так и сказали бы. Они назвали бы ее любовь к Рорику грехом.

Значит, я грешница, – подумала Ивейна. – Потому что люблю его, и всегда буду любить. Даже если ради этого мне придется тоже стать язычницей.

И в этот миг, когда злость и яростная решимость ненадолго вытеснили ее усталость, она вспомнила Катю. Давно забытое предсказание вновь зазвучало в ушах.

– Два корабля, – прошептала она. – О, Рорик.

Ивейна встала на колени, ухватилась за борт и выпрямилась, глядя на тускнеющий горизонт. В глазах у нее стояли слезы, но на мгновение ей показалось, будто она что-то видит. Искорку, крохотный отблеск заходящего солнца.

Девушка зажмурилась и взглянула еще раз.

Ничего. Хотя она могла бы поклясться…

– А я говорю, что мы пойдем в Ирландию.

Ивейна вздрогнула, повернулась и прижалась к борту. Оттар по-прежнему стоял у кормила, но остальные моряки бросили весла и столпились вокруг него, а возглавлял их мужчина, который ее ударил.

– Мы не намерены совать головы в петлю, – прорычал он. – Раньше ты не говорил об Ирландии.

– А сейчас говорю. На этом корабле я главный, Кальв, и…

– Главаря можно заменить, – перебил его Кальв. – Тем более лгуна. Ты обещал нам добычу в Англии, если мы не будем вмешиваться в твои дела.

Его поддержал одобрительный гул голосов.

– Вы получите свою добычу, – угрюмо заявил Оттар. – Никто не просит вас оставаться в Ирландии. Высадите нас и проваливайте. Можете даже корабль забрать, – добавил он, словно эта блестящая мысль только сейчас пришла ему в голову.

– Далеко бы мы ушли без корабля, – съязвил Кальв. Он выругался и сердито замахал руками. – Дурень! Кельты уже несколько месяцев как вышвырнули нас, норвежцев, из Ирландии. И датчане, будь они прокляты, им помогли. Разве ты не видишь сигнальные костры на берегу? Нас заметили. Если мы высадимся, наши жизни не будут стоить и гроша.

– Но нам необходимо попасть в Ирландию, – закричал Оттар. – Там Рорик нас не найдет.

– Рорик? – Кальв прищурился. – Зачем Рорику искать тебя, Оттар? Ты же говорил, что он тебя выгнал.

– Какая разница? Ты же сам хотел добыть побольше припасов. Вот и воспользуйся случаем.

– Только не в Ирландии. Ты сменишь курс на Англию, или мы сделаем это за тебя. К утру мы подойдем к северной оконечности Денло. Пускай датчане отвезут тебя в Ирландию, если тебе жизнь не дорога.

Оттар поджал губы, но даже ему было ясно, что сила не на его стороне.

– Хорошо, – буркнул он. – Едой запасемся в Англии. Очистим парочку поселений.

Мужчины закивали и разбрелись по своим местам. Их молчание было красноречивее любых слов. Напоследок Кальв окинул Ивейну долгим взглядом.

Девушка привалилась к борту, ее сердце гулко стучало. Еще одна ночь. Еще одна ночь, а потом ей придется столкнуться с Оттаром лицом к лицу или попытаться сбежать.

– Они сменили курс.

Далеко за горизонтом, на корабле с позолоченной флюгаркой[16] впередсмотрящий прокричал это с мачты.

Торольв кивнул и поспешил на корму.

– Думаешь, они нас заметили? – спросил он у Рорика.

Рорик оторвал взгляд от размытой линии, разделяющей море и небо.

– Если у Оттара и вправду полдюжины человек, впередсмотрящего у него нет. – Он с такой силой сжал рулевое весло, что дерево чуть не треснуло. – Надеюсь.

– Да. Его людям и спать-то некогда. Даже Оттару пришлось попотеть.

– И ему не до… – Он скрипнул зубами.

– С ней все будет в порядке, Рорик. Завтра на рассвете мы подойдем поближе и прижмем его к берегу. Ты вернешь ее.

У Рорика задергалась щека. Да, он поклялся, что вернет Ивейну.

Потому что если он позволит себе хоть на миг задуматься об ином исходе, то лишится рассудка. Больше всего на свете он хотел попытать счастья немедленно, преодолеть расстояние между двумя кораблями и спасти Ивейну до заката.

Но Рорик знал, что должен подождать, застать Оттара врасплох. Он не простит себе, если Оттар набросится на Ивейну, когда «Морской дракон» будет слишком далеко, чтобы ее выручить. А если он утратит самообладание, то никого не сможет спасти.

Он вернет ее.

Иного не дано.