Пленница Ястреба

Глава 4

— Куда мы едем?

— Разве вы не любите сюрпризы? Сарказм Ястреба прошелся по нервам Рэнди, как наждачная бумага.

— Послушайте, я все равно не сумею выбраться отсюда без компаса в одной руке и карты — в другой. Если эта местность чем-нибудь и примечательна, так только своим однообразием. Я понятия не имею, куда мы едем.

— Именно поэтому я и не стал завязывать вам глаза.

Обескураженно вздохнув, Рэнди отвернулась к открытому окну пикапа. Прохладный ветер растрепал ее волосы. Тонкий серп луны отбрасывал бледный свет на лицо. На горизонте виднелись едва различимые черные силуэты далеких гор.

Вскоре Рэнди поняла, почему деревня близ рудника «Одинокая пума» была пустынна. Все жители уже перебрались в какое-то убежище. В деревне оставались только те, кто участвовал в похищении, и их родные. Вскоре после того как Ястреб, хлопнув дверью, вышел из дома Эрни, караван машин направился к неизвестному Рэнди месту назначения. Пикап Ястреба весь день держался последним, но расстояние между ним и предпоследним грузовичком оставалось неизменным.

— Как получилось, что вы стали вождем?

— Я не единственный вождь. У нас есть совет племени, состоящий из семи вождей.

— Этот титул вы унаследовали от своего отца?

На скулах Ястреба выступили желваки, словно он стиснул зубы.

— Мой отец скончался в государственной больнице для неизлечимых алкоголиков. Он был немногим старше, чем я теперь.

Немного помолчав, Рэнди продолжила расспросы:

— Его фамилия и вправду была О'Тул?

— Да. Эвери О'Тул был его прапрадедом. Он обосновался здесь после Гражданской войны и женился на индианке.

— Значит, титул вождя достался вам со стороны матери?

— Мой дед по материнской линии был вождем.

— Должно быть, ваша мать очень гордилась вами.

— Она умерла сразу после рождения моего брата, появившегося на свет мертвым. — Похоже, ошеломленное выражение на лице Рэнди доставило ему удовольствие. — Видите ли, врач посещал резервацию раз в две недели. А роды матери пришлись на его выходной день. Она истекла кровью.

Рэнди смотрела на него с сочувствием. Неудивительно, что Ястреб ожесточился после столь трагического детства. Однако единственного взгляда на резкий профиль спутника хватило Рэнди, чтобы понять: он не примет ни единого слова утешения, не допустит жалости.

Она взглянула на Скотта. Он спал, растянувшись на сиденье между ними. Голова мальчика покоилась на коленях Рэнди, колени он поджал к груди. Она принялась наматывать на палец прядь белокурых волос сына.

— У вас нет ни братьев, ни сестер? — тихо спросила она.

— Никого.

— А жена когда-нибудь была? Ястреб искоса взглянул на нее.

— Нет.

— Почему же?

— Если вы хотите знать о моей личной жизни, сообщаю: с ней у меня полный порядок. Но ваша сексуальная жизнь гораздо интереснее моей, так что, если вы хотите о чем-нибудь поговорить, расскажите о себе.

— Не хочу.

— Тогда зачем же вы задаете столько личных вопросов?

— Я пытаюсь понять, почему такой неглупый человек — а вы производите именно такое впечатление — совершил столь нелепый поступок, как похищение женщины с ребенком из поезда, переполненного экскурсантами. Вы хотите помочь своему народу — замечательно! Ваши мотивы заслуживают восхищения. Я ценю вашу смелость. Надеюсь, вам повезет. Но чтобы добиться успеха, есть другие средства.

— Они не подействуют.

— А преступление подействует? Что хорошего, если ваши друзья проведут остаток жизни в федеральной тюрьме?

— Этого не будет.

— Напротив, вполне может быть, — с горечью возразила Рэнди. — Такое обязательно случится, если вы не отпустите нас.

— Не надейтесь.

— Послушайте, мистер О'Тул, не кажется ли вам, что игра затянулась? Люди, которые помогали вам, например Эрни, вовсе не преступники. Они обращаются со Скоттом скорее как с любимым племянником, чем как с заложником. Даже вы по-своему добры к нему.

Рэнди по-прежнему не отказалась от своих намерений совершить сделку.

— Если вы отвезете нас со Скоттом в ближайший город, я никому не скажу, кто похитил нас. На все расспросы я буду отвечать, что вы не открывали лиц и по неизвестным мне причинам передумали и решили отпустить нас.

— Какое великодушие!

— Прошу вас, обдумайте мое предложение.

Пальцы Ястреба сжали руль.

— Нет.

— Клянусь вам, я никому ничего не скажу!

— А Скотт?

Рэнди открыла рот, но не издала ни звука.

— Правильно, — заключил Ястреб, вновь прочитав ее мысли. — Даже если я поверю вам, а я этого не сделаю, едва Скотт проболтается про Ястреба, меня тут же выследят и схватят.

— Этого не случится, если прежде вы не попадались полиции, — выпалила Рэнди.

— Моя репутация чиста. Меня никогда и ни в чем не обвиняли.

— Пока.

— «Пока» не считается, а если бы считалось, то к этому времени вы уже успели бы узнать, что такое секс с индейцем. — Рэнди задохнулась от возмущения. Воспользовавшись ее замешательством. Ястреб добавил:

— Не знаю, чего мне хотелось сильнее вчера ночью — увидеть вас униженной или возбужденной.

— Вы омерзительны! Ответный смешок Ястреба прозвучал хрипло и сухо.

— Не разыгрывайте передо мной недотрогу. Все ваше грязное белье было вытащено на свет, когда муж бросил вас по причине супружеской неверности.

— Причиной развода было названо несходство характеров.

— Официально — может быть, но о ваших внебрачных связях упоминалось постоянно.

— Неужели вы верите всему, что пишут в газетах, мистер О'Тул?

— Я не верю почти ничему.

— Почему же вы сделали исключение для моего пресловутого развода?

Он скользнул по ней взглядом, задержавшись на разлохмаченных ветром волосах, чистом, без малейших следов макияжа лице и одежде, измятой так, словно в ней спали… Впрочем, так оно и было.

— Мне известно, как легко вы поддаетесь уговорам. Помните вчерашнюю ночь?

— Я никому не поддавалась.

— Ошибаетесь. Вы просто не хотите признаться.

С пылающими щеками Рэнди отвернулась и снова уставилась в окно. Ей не хотелось, чтобы Ястреб заметил ее смущение и убедился в своей правоте. Рэнди противно было вспоминать, что она наслаждалась поцелуем — пусть даже всего одно мгновение.

Она оправдывала свою неожиданную реакцию тем, что уже слишком давно к ее губам не прикасались мужские губы. Она отвергала Ястреба рассудком, но не телом. Ее влекла мужская притягательность этого человека, голову кружил запах его кожи и прикосновение волос. А прижимавшаяся к ней твердая выпуклость воспламенила ее, и даже сейчас одного воспоминания об этом хватило, чтобы пламя разгорелось вновь.

Рэнди надеялась, что Ястреб не понял ее переживаний. Но очевидно, она ошиблась: Ястреб все понял. Он злорадствовал, видя ее минутное поражение. И не только потому, что победа еще больше укрепляла его непоколебимое мужское эго. Эта победа подтверждала его мнение о ней и ее распавшемся браке. Каким бы сильным ни было ее желание оправдаться, Рэнди сдержалась. Она никогда не унижалась до оправданий — не унизится и сейчас.

Закрыв глаза, чтобы отогнать неприятные воспоминания, она откинула голову на спинку сиденья. Несмотря на тревожные мысли, она, должно быть, задремала, поскольку вдруг обнаружила, что машина стоит, а дверца с ее стороны открыта.

— Выходите, — велел Ястреб. Она сразу заметила, здесь было значительно холоднее, воздух стал более разреженным. Скотт спал, прижавшись к груди Ястреба и обняв его за шею обеими руками. Одной рукой Ястреб удерживал мальчика на весу, а другой открыл для нее дверцу.

Рэнди с трудом выбралась из машины. Где-то неподалеку журчала вода — этот звук нельзя было спутать ни с чем. Окрестные холмы пестрели квадратными пятнышками света. Рэнди поняла, что свет горит в окнах многих домов. В тусклом лунном свете различить удавалось только смутные очертания строений.

— Все разместились? — спросил Ястреб у Эрни, который бесшумно возник из темноты.

— Да. Лита укладывает Донни спать. Она просила пожелать тебе доброй ночи. Хижина, оставленная для миссис Прайс, вон там. — Он указал на неровную тропинку, вьющуюся вверх по склону холма.

Ястреб резко кивнул.

— Увидимся завтра утром у меня. Повернувшись, Эрни скрылся в противоположном направлении, а Ястреб зашагал по указанной тропе. Тропа заканчивалась перед небольшим домом, сложенным, насколько сумела разглядеть Рэнди, из грубо отесанных бревен. Ястреб поднялся по ступеням на узкую веранду и толкнул дверь ногой.

— Зажгите лампу.

— Лампу? — робко переспросила Рэнди.

Выругав Рэнди за безрукость, свойственную горожанам. Ястреб передал ей Скотта. Чиркнув спичкой, он поднес ее к фитилю керосиновой лампы, отрегулировал пламя и поставил стекло на место. Лампа осветила однокомнатное жилище, убранство которого составляли две узкие койки, два табурета и квадратный стол.

— Незачем так пугаться. Это роскошные апартаменты.

Презрительно повернувшись к Ястребу спиной, Рэнди уложила Скотта на одну из коек. Он что-то бормотал во сне, пока Рэнди разувала его и укрывала домотканым шерстяным одеялом. Склонившись, она поцеловала ребенка в щеку.

Рэнди обернулась и увидела Ястреба, который неторопливо разглядывал ее. Она понимала, что ее усталость бросается в глаза, но не хотела выглядеть сломленной. К сожалению, усталость подпортила горделивую позу и вызвала на лице нежелательную унылую гримасу.

— Хижину будут охранять снаружи всю ночь.

— Куда мне бежать? — с досадой выкрикнула она.

— Вот именно — некуда. Выпрямившись, Рэнди с ненавистью воззрилась на Ястреба:

— Не могли бы вы оставить меня одну, мистер О'Тул?

— Вы дрожите.

— Я замерзла.

— Может, прислать молодого, сильного воина, чтобы он согрел вам постель?

Голова Рэнди клонилась вперед, пока подбородок не уперся в грудь. Она слишком устала и пала духом, чтобы вести борьбу, даже словесную.

— Просто оставьте меня в покое. Я здесь. Мы с сыном в ваших руках. Чего еще вы хотите от меня? — Вскинув голову, она с нескрываемым отвращением впилась в него взглядом.

Мускул на щеке Ястреба дрогнул.

— Опрометчивый вопрос, особенно из уст женщины. Я слишком легко срываюсь, В конце концов, какая разница, как я буду обращаться с вами? Меня в любом случае могут повесить. — Казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не шагнуть к ней. — Я презираю вас! — хрипло выпалил он. — Светлокожая блондинка, чистокровная англичанка со всем присущим этой породе чувством превосходства! Но при каждой встрече меня тянет к вам. Не знаю, кого из нас это позорит.

С этими словами он вышел, а дрожащая Рэнди безвольно опустилась на пол там, где стояла.

Солнце только что взошло над вершиной ближайшей горы. Стоя у окна своей хижины, Ястреб наблюдал, как оно медленно всплывает в небо. Ему уже в третий раз пришлось готовить себе кофе. Опустошив жестяную кружку, он отставил ее на дощатый стол у окна.

В эту ночь ему не спалось. Он давно научился обходиться почти без сна, тратить на него самое большее четыре-пять часов в сутки. Обычно ему удавалось засыпать мгновенно, чтобы зря не тратить отпущенные краткие часы. Но вчерашнюю ночь он пролежал без сна, глядя в темноту и досадуя на самого себя.

Пока все шло удачно. Ему не на что было сетовать. Похищение состоялось по плану, без сучка без задоринки… если не считать вмешательства миссис Прайс. Ястреб не мог точно назвать причину, по которой он не чувствовал особой радости, напротив, мрачнел с каждым часом.

Ястреб не слышал шагов гостя, пока тот не оказался за его спиной. Мгновенно развернувшись. Ястреб принял боевую стойку.

Эрни отступил на несколько шагов и вскинул руки жестом побежденного.

— Что с тобой? Разве ты не слышал шагов?

Чувствуя, что оказался в нелепом положении, Ястреб неопределенно пожал плечами и протянул Эрни кружку кофе, которую тот охотно принял.

— Все прошло чересчур гладко, правда? Я не перестаю задавать себе вопрос, в чем мы могли ошибиться, — заметил Эрни, ожидая, когда остынет обжигающий кофе.

— Ни в чем. Мы все рассчитали верно, — ответил Ястреб с уверенностью, которой не чувствовал. — Письмо будет доставлено сегодня утром. Час спустя мы позвоним Прайсу, а затем, сразу же после нас, позвонят остальные и передадут наши условия.

— Интересно, когда ему удастся связаться с губернатором Адамсом?

— Надеюсь, сразу же после звонков. Газеты будут держать нас в курсе событий.

Эрни усмехнулся:

— Пресса оказывает неоценимую помощь нам, преступникам.

Это замечание напомнило Ястребу о словах женщины, сказанных вчера вечером. Он надел рубашку.

— Ты чувствуешь себя преступником?

Он не ожидал, что Эрни воспримет вопрос всерьез, но тот ответил без тени улыбки.

— Пока нет. — Он вскинул голову и уставился на друга глубоко посаженными глазами. — Но почувствую, если с мальчиком что-нибудь случится. Или с женщиной.

Многозначительная пауза вынудила Ястреба ответить. Он перестал заправлять рубашку в брюки и холодно взглянул на Эрни в упор.

— А что с ней может случиться?

— Об этом надо спросить у тебя. Ястреб закончил возню с рубашкой и застегнул ширинку потертых «ливайсов».

— Если она подчинится моим приказам, с ней все будет в порядке.

Эрни наблюдал, как Ястреб присел на край кровати, натягивая носки и сапоги.

— Лита говорит — Январская Заря положила на тебя глаз.

— Январская Заря? Она еще ребенок.

— Ей уже восемнадцать.

— Я и говорю — ребенок.

— Лите было шестнадцать, когда я женился на ней.

— Ну и что это доказывает? Что ты сексуальнее меня? Поздравляю.

Эрни не улыбнулся, услышав вымученную шутку Ястреба. На его бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул Ястреб поднялся и принялся закатывать рукава, обнажая руки до локтя.

— Аарон Лук влюблен в Зарю. Просто она стала взбалмошной и капризной после его отъезда в колледж. Думаю, они объявят о своей помолвке, когда Аарон вернется на рождественские каникулы.

— Значит, у тебя есть еще четыре месяца, чтобы утешить ее.

Тело Ястреба дрогнуло, словно прошитое пулей. Его глаза стали твердыми и неподвижными, как застывшие озера.

— Такую свинью Аарону я не подложу.

— А мог бы.

— Но не буду. — Несколько минут атмосфера в комнате, где находились двое друзей, была накаленной. Наконец губы Ястреба раздвинулись в подобии улыбки. Он сунул нож в ножны, висящие на поясе. — Неужели тебе не хватает Литы?

— Более чем хватает, — со сладострастным смешком отозвался Эрни.

— Тогда с какой стати ты суешься в мои дела?

— Потому что вижу, как ты смотришь на нее.

— На кого?

Ответ был настолько очевиден, что Эрни даже не удосужился произнести имя вслух. Вместо этого он сказал:

— Тебе нужна женщина. И как можно скорее. Ты изводишься и теряешь бдительность.

— Бдительность?

— Несколько минут назад я мог бы убить тебя. Ты не можешь позволить себе погружаться в мысли. Особенно сейчас.

— Когда мне понадобится женщина, она у меня будет, — отрезал Ястреб.

— Но другая, а не эта. Ястреб. Такая женщина, как эта англичанка, не поймет тебя и за миллион веков.

— Незачем повторять то, что мне давно известно.

— А мне незачем напоминать тебе о последствиях связи с англичанкой.

— Ты прав. Но ты все равно напомнил о них.

— Эрни смягчился, заметив предостерегающее выражение на лице Ястреба.

— От разумности твоих действий зависит судьба всех нас, — негромко напомнил он.

Ястреб, который был на голову выше Эрни, выпрямился во весь рост и выпятил гордый, волевой подбородок. От его голоса повеяло холодом.

— Я никогда не стану подвергать опасности мой народ. И я не имею ни малейшего желания бросить его, чтобы провести остаток жизни среди бледнолицых.

Долгую минуту они смотрели друг на друга в упор. Эрни не выдержал первым и отвернулся.

— Я пообещал Донни сегодня утром сходить с ним на рыбалку, — сказал он и вышел.

Ястреб смотрел ему вслед. На его переносице прорезалась глубокая морщинка, которая сохранилась и час спустя, когда он стоял у койки, на которой спала Миранда Прайс, по-детски подложив ладони под щеку. Ее волосы спутались и разметались по подушке. Слегка приоткрытые губы казались влажными и податливыми. От такого зрелища Ястреб почувствовал возбуждение и проклял себя и непокорное тело, но еще яростнее — саму Миранду Прайс.

— Вам пора вставать.

Разбуженная так внезапно, Рэнди вскочила, прижав одеяло к груди и полагаясь на его ненадежную защиту. Заморгав, она уставилась на Ястреба, который поначалу казался ей расплывчатой, высокой черной тенью на фоне солнечного света, льющегося в окно.

— Что вы здесь делаете? — Рэнди взглянула на соседнюю койку.

Скомканное одеяло валялось в ногах, но койка была пуста. — Где Скотт?

— Ловит рыбу с Эрни и Донни. Отбросив одеяло, Рэнди вскочила.

— Он не умеет ловить рыбу! Он не сможет удержаться на воде в быстром ручье! — Она метнулась к двери, но Ястреб ухватил ее за руку.

— Эрни присмотрит за ним.

— Я предпочитаю сама присматривать за своим сыном.

— Так вы превратите его в маменькиного сынка.

Рэнди вырвала руку.

— Он еще нуждается в моем присмотре.

— Но еще больше он нуждается в мужском обществе.

— Как вы смеете распоряжаться моим сыном!

— Ваш сын боится даже сесть верхом на лошадь.

— Еще бы ему не бояться, когда его увозят вооруженные незнакомцы! Какой мальчик в его возрасте, да и в любом другом, не испугался бы?

— Донни рассказал мне, что Скотт до смерти испугался козла.

— Неудивительно. Он редко видит животных.

— По чьей вине?

— Я водила его в зоопарк, но нам не представилось случая поближе познакомиться со львами и тиграми.

— Ас домашними животными?

— Мы живем в многоквартирном доме. Там запрещено держать домашних животных.

— Об этом вам следовало подумать прежде, чем разлучать Скотта с его отцом.

— Его отец не… — Внезапно она осеклась.

Ястреб нахмурился.

— Ну, что дальше? Чего не делал его отец?

— Это не ваше дело. — Рэнди потерла озябшие руки, но чтобы Ястреб не принял ее жест за проявление слабости, снисходительно объяснила:

— Я очень рада тому, что Скотт растет впечатлительным ребенком.

— Он просто неженка. И таким его сделали вы.

— А каким бы он вырос у вас? Дикарем, таким, как вы сами?

Схватив Рэнди за предплечья. Ястреб рывком прижал ее к себе. Рэнди задохнулась от неожиданности и в панике вскинула голову. Обдавая горячим дыханием ее лицо, Ястреб проговорил, подчеркивая каждое слово:

— Вы еще не видели, как я становлюсь дикарем, миссис Прайс. Молитесь, чтобы этого никогда не произошло. — Продолжая буравить Рэнди удивительными глазами, он резко оттолкнул ее. — Завтрак ждет вас. Идите за мной.

— Я не хочу завтракать. Я предпочла бы вымыться и переодеться. И Скотту нужна одежда потеплее. Одеваясь два дня назад, мы не предполагали, что нас похитят и увезут в горы.

— Я распорядился, чтобы вам подыскали одежду. Скотта уже переодели. А ванная вон там. — Он повернулся и распахнул дверь хижины.

Охваченная любопытством, Рэнди последовала за ним по тропе.

Зрелище было бесподобным. Все, что вчера ночью скрывала темнота, теперь заставило Рэнди затаить дыхание. Небо над головой было пронзительно-голубым, склон холма порос высокими, прямыми вечнозелеными деревьями с симметрично расположенными ветвями. Тропа оказалась каменистой, но выбеленные солнцем камни придавали особую прелесть этому дикому уголку.

— Где мы?

— Вы считаете меня идиотом, миссис Прайс?

Досадуя, она поправилась:

— Я только хотела спросить, находимся ли мы на территории резервации.

— Да. Здесь мы отдыхаем.

— Понятно, почему вы выбрали именно это место. Оно восхитительно!

— Благодарю.

Ручей, неукротимый и дикий, как вся природа вокруг, мчался вниз по склону горы. Искрящиеся брызги висели в воздухе, образуя дымку, играющую в лучах солнца бесчисленными крошечными радугами. Камни на дне ручья вода окатала до зеркальной гладкости. Течение было таким стремительным, что Рэнди сомневалась, сумеет ли удержаться в этом ручье на ногах.

Поминутно оступаясь, она опасливо следовала за Ястребом, пока он не остановился в нескольких футах от ручья и не указал на него рукой:

— Прошу вас.

Рэнди изумленно уставилась на кристально чистый бурный поток, а затем обернулась к Ястребу:

— Вы шутите? Это и есть ванная? Но вода здесь, должно быть, ледяная!

— Вашему сыну она пришлась по вкусу. Откровенно говоря, он даже радовался, что вода слишком холодная.

— Вы… позволили Скотту купаться здесь?

— Да, голышом. Как только он перестал стучать зубами, он пришел в восторг. Нам с трудом удалось выгнать его на берег.

— Не вижу в этом ничего забавного, мистер О'Тул! Скотт не привык к подобному купанию. Он может простудиться.

— Если я правильно понял, вы отказываетесь мыться здесь?

— Вы совершенно правы. — Развернувшись на каблуках, Рэнди направилась к хижине. — Я вымоюсь питьевой водой.

— Как вам угодно.

Ястреб предоставил ей самостоятельно подниматься по тропе, ведущей к хижине. Взбежав на крыльцо, Рэнди с силой захлопнула за собой дверь, понимая, что не сможет даже подогреть ведро питьевой воды, оставленное для нее и Скотта. В хижине была печь, но дров нигде не оказалось. Однако питьевая вода в любом случае была теплее воды из ручья. Рэнди вымылась, насколько это было возможно, и уже начала одеваться, когда кто-то постучал в дверь. Завернувшись в одеяло, она крикнула:

— Войдите!

В хижину вошла Лита, улыбаясь искренне, но робко.

— Ястреб попросил принести вам эту одежду.

Было невозможно не улыбнуться ей в ответ. Со своим широким лицом, вздернутым носом и слишком большим ртом Лита была отнюдь не красавицей, но недостаток миловидности восполняли сияющие темные глаза и мягкие манеры.

— Спасибо, Лита.

Женщина вытащила что-то из кармана своей длинной, бесформенной рубашки.

— Я подумала, что это вам тоже пригодится. — Она робко протянула Рэнди кусок мыла.

— Еще раз спасибо! Мне как раз не хватало мыла.

Рэнди понюхала прямоугольный брусок. От него исходил сильный мужской запах, не похожий на аромат мыла, к которому привыкла Рэнди, но она была благодарна и за это.

— А вот еще расческа, — торопливо добавила Лита, подавая ее Рэнди.

Рэнди повертела обе вещицы в руках. Обычные предметы гигиены теперь казались ей драгоценными.

— Вы очень добры ко мне. Лита. Большое спасибо.

Смущенная похвалой. Лита повернулась, чтобы уйти. Рэнди взглянула на разложенную на столе одежду — фланелевую рубашку в серую и коричневую клетку и длинную юбку самого тусклого грязновато-коричневого цвета, какой она когда-либо видела. Даже военная маскировочная форма выглядела привлекательнее.

— Мистер О'Тул сам выбрал эти вещи?

Лита кивнула и выскользнула за дверь, словно опасаясь, что Рэнди швырнет в нее эти уродливые тряпки.

Рэнди закончила туалет. Под рубашкой на столе лежало свернутое белье. Трусики пришлись впору, а лифчик был велик на несколько размеров. Свой лифчик Рэнди уже постирала. Он был еще влажным, и она решила обойтись без него. Впрочем, это не имело значения: рубашка была такой же бесформенной, как и юбка. Вещи мешком висели на худенькой Рэнди. Очевидно, Ястреб решил, что нашел еще один гнусный способ сломить ее волю.

Досадуя на отсутствие зеркала, Рэнди сделала все возможное, чтобы выглядеть пристойно. Она затянула длинные полы рубашки узлом на талии, закатала рукава выше локтей и опустила воротник. Усовершенствовать юбку было невозможно, но зато Рэнди нашла достойное применение расческе. Выбрав из волос весь мусор и как следует расчесав их, она вытащила из туфли шнурок и связала волосы в конский хвост.

Рэнди не знала, что ее ждет, но не собиралась сидеть в хижине весь день. Стояла чудесная погода, день выдался солнечным и жарким. Если уж ее держат здесь, в горах, вопреки ее воле, надо насладиться неожиданным отдыхом. Кроме того, Рэнди не терпелось увидеть Скотта. Ее по-прежнему тревожила мысль о том, что мальчик бродит один в этой глуши. По своему малолетству он не сознавал опасности.

Шагнув на веранду, Рэнди огляделась. В прошлый раз, выйдя из хижины вместе с Ястребом, она заметила поблизости всего несколько человек. Теперь их стало гораздо больше — около сотни. Кроме того, Рэнди удивилась, разглядев множество хижин на склонах холмов. Хижины казались естественным продолжением склонов; сливаясь с фоном, они были почти неотличимы от него.

Расслышав голос Скотта сквозь плеск воды, Рэнди поспешила к ручью и застыла как вкопанная, увидев сына на берегу в обществе Эрни и Донни. Стоя на коленях возле гладкого валуна, который служил ему столом. Скотт потрошил рыбу ножом, который подарил ему Ястреб.

— Скотт!

Он вскинул голову, глядя на мать сквозь свисающую на глаза челку, и сверкнул щербатой улыбкой.

— Мама, иди сюда! Я поймал целых три рыбы! И поймал сам, и снял с крючка!

Его восторг был так заразителен, что Рэнди невольно улыбнулась. Осторожно пробравшись между камнями, она остановилась рядом с сыном:

— Это замечательно, но…

— Эрни показал мне, как насаживать наживку, как забрасывать крючок в воду, как вытаскивать его изо рта рыбы. Донни уже умеет все это, но он поймал всего две рыбы, а я три!

— Тебе не холодно? Ты купался здесь? Эти камни ужасно скользкие. Будь осторожен. Скотт.

Но мальчик не слушал ее:

— Сначала надо отрезать головы. Потом — распороть животы. Это — рыбьи кишки, видишь, вот эти скользкие штуки? Надо ножом вытащить их оттуда, чтобы зажарить рыбу и съесть.

И он вновь набросился на рыбу с воодушевлением, от которого Рэнди стало дурно. Мальчик высунул язык и прижал его к левому уголку рта, как обычно, когда был очень сосредоточен.

— Но с ножом надо обращаться осторожно, чтобы не отрезать себе палец, иначе и его придется приготовить на ужин. Так сказал Ястреб.

— Мальчик быстро учится. Рэнди обернулась. За ее спиной стоял Ястреб. Несмотря на то что ее голова едва доставала ему до плеча, Рэнди строго нахмурилась и произнесла, подчеркивая каждое слово:

— Я хочу, чтобы вы сделали все возможное и мы поскорее уехали отсюда. Позвоните Мортону. Заставьте его согласиться с вашими требованиями. Позвоните сами губернатору Адамсу. Выйдите… Как это называется? На тропу войны. Мне наплевать, как вы это сделаете, только отправьте нас домой, понятно?

— Тебе здесь не нравится, мама? Она вновь повернулась к Скотту. Его перепачканное личико исказила гримаса тревоги. Блеск в глазах погас. Мальчик больше не улыбался и не казался воодушевленным.

— А мне нравится. Здесь так здорово.

— Нет, Скотт, не здорово. Это… — Рэнди взглянула на кучку рыбьих потрохов на камне, — это омерзительно. Немедленно отправляйся в хижину и вымой руки и лицо с мылом.

Нижняя губа Скотта задрожала. Он смущенно опустил голову, его плечи поникли. Рэнди редко говорила с ним столь суровым тоном и никогда — в присутствии посторонних. Но видя, как он с удовольствием развлекается в обществе своих похитителей, по своей наивности не понимая, какую угрозу они представляют, Рэнди не выдержала.

Ястреб встал между ней и Скоттом и положил руку на плечо мальчика.

— Ты очень хорошо управился с рыбой, Скотт.

Скотт вскинул голову и недоверчиво уставился на Ястреба:

— Правда?

— Ты так хорошо поработал, что теперь я готов дать тебе еще одно поручение. Отправляйся с Эрни и Донни. Ты же знаешь, мы привезли с собой лошадей. Я хочу, чтобы ты помог ухаживать за ними.

Рэнди попыталась было запротестовать, но Ястреб обернулся и подавил все протесты свирепым взглядом.

— Эрни!

— Пойдемте, Донни и Скотт, — позвал Эрни.

Скотт помедлил.

— Мама, можно мне пойти с ними? Едва шевеля губами, Ястреб произнес тихо, так, что его услышала только Рэнди:

— Я разлучу вас с ним. Вы не будете знать, где он и чем занимается.

Рэнди сглотнула. Сжав кулаки, она крепко зажмурилась. Ее загнали в угол — как в тот день, когда до нее впервые дошли безобразные и несправедливые слухи о ней самой. Она уже знала, когда сопротивление бесполезно, и поняла, что сейчас наступил как раз такой случай.

— Отправляйся с Эрни и Донни, дорогой, — хрипло произнесла она. — Только будь очень осторожен.

— Хорошо! — радостно пообещал Скотт. — Идем, Донни. Я больше не боюсь лошадей.

Рэнди еще долго слышала веселый щебет удалявшихся вниз по склону мальчиков. Помедлив, она посмотрела Ястребу прямо в глаза и отчеканила:

— Сукин сын!

Быстрым и плавным движением Ястреб вытащил из ножен нож и взмахнул им в дюйме от носа Рэнди.

— Почистите рыбу.