Плейбой

Глава 10

— Сюрприз!

Рик отшатнулся, увидев, какая толпа народа ждала его в материнском доме. Оглядевшись, он понял, что ему не вырваться. «Ох, эта проклятая вечеринка», — подумал Рик. Сейчас он хотел побыть один. В последние годы для него это уже стало ритуалом. Мать все прекрасно понимала, но тем не менее собрала народ.

Рику нравилось бывать на людях, но сегодняшний день был особым. Он хотел уединиться. Быть весь вечер в окружении людей, которые, вероятно, помнят, что произошло однажды в этот день, не казалось хорошей идеей. Видя его состояние, Кендалл положила руку ему на плечо. Это был такой добрый жест. А ведь совсем недавно он сделал ей больно.

— С днем рождения! — Мать приблизилась к нему и поцеловала в щеку.

Зная, что из-за сердца огорчать ее нельзя — она и так много пережила из-за него, — Рик выдавил улыбку. Он поговорит с ней позже, когда народ разойдется.

— Напрасно ты это, — только и сказал он сквозь стиснутые зубы.

— Ерунда. Не каждый день моему среднему сыну исполняется тридцать пять.

— Шоу начинается! — провозгласил из толпы Норман.

Стоявшие в кружок зааплодировали и принялись напевать:

— Шоу, шоу, начинаем шоу…

— Какое еще шоу? — криво усмехнулся Рик под непрекращавшееся пение.

Он посмотрел по сторонам. Роман с Шарлоттой и Чейз подпирали противоположную стену. Почти одновременно все трое недоуменно пожали плечами. Они явно не хотели брать на себя ответственность за безумство Райны.

— Я тут тоже ни при чем, — шепнула ему Кендалл. Как и братьям, ей не хотелось подставляться. Вот только если бы она не была посвящена в материнские планы, она не привезла бы сюда Рика.

Раздался громкий свист, и пение на минуту стихло, потом возобновилось вновь.

— Пожалуйста, успокойтесь. — Райна жестом попросила всех замолчать.

Рик с беспокойством взглянул на нее, и она быстро опустилась в ближайшее кресло.

Это заставило толпу умолкнуть.

— Все вы знаете, что мне не по силам командовать парадом, — тихо начала Райна. — Поэтому я пригласила ведущего. — Она пальцем поманила Рика, и когда тот наклонился к ней, шепотом сказала: — Я пыталась уговорить твоих братьев, но они отказались.

— Очень им обязан, — пробормотал Рик.

— Ну, тогда начнем, — скомандовала Райна.

— И поедим от пуза! — раздался чей-то голос позади толпы.

Этот голос нельзя было спутать ни с чьим. Рик повернулся в ту сторону, чтобы разглядеть старого холостяка.

— Самсон, это ты?

Старика не было видно. Он мастерски умел нырять в толпу. Самсона Хэмфри, который целыми днями торчал в парке на задах «Норманз гарден», дети так и прозвали Нырком. Он сторонился людей, выглядел как бродяга, но таковым не являлся. Именно Самсон своровал колготки, но, за исключением Рика, Шарлотты и Романа, про его проделку никто не узнал. Высовываться было не в его правилах. Вот только если…

— Конечно, это он. Разве он может пропустить мои дармовые сандвичи с курятиной? — сказал Норман.

— Ни за что не пропущу, — отозвался Самсон, подтвердив догадку Рика. — Но если ты положишь в них медовую горчицу, я к ним не притронусь.

Норман едва ли не зарычал:

— Ах ты неблагодарный!

Рик не успел встрять, потому что Райна хлопнула в ладоши, надеясь остановить членовредительство, пока оно не началось. На лестнице неожиданно появилась фигура, которая торжественно поплыла по ступенькам вниз.

— Все это — твоя жизнь, Рик Чандлер. — Это вещал Большой Эл, бывший школьный тренер по бейсболу. Он держал в руках беспроводной микрофон, и его голос оглушительно грохотал в динамиках. Эла совсем не беспокоило, что все они находились в небольшом замкнутом помещении.

Не веря своим глазам, Рик смотрел, как перед ним проходило его прошлое. В гостиной у матери выстроился круг из его старых учителей, тренеров и друзей.

Рик почувствовал, как внутри у него все сжалось.

— Быть такого не может.

— А вот и может. — Оживление матери лишь усиливало ощущение надвигающейся угрозы.

С Кендалл по одну руку и с хихикающей где-то сбоку Ханной Рик пробрался сквозь толпу. Ему определили место в центре, а вокруг расселись мать, братья, Шарлотта, Кендалл и Ханна. По бокам встали гости.

— Итак, мы начинаем.

Рик вздрогнул от зычного голоса. Судя по всему, Большой Эл все еще полагал, что командует на поле.

— К миссис Пирсон, недавно вышедшей на пенсию учительнице средней школы Йоркшир-Фоллза, Рик впервые пришел в подготовительный класс. Возьмите, миссис Пирсон. — Он протянул микрофон миниатюрной седой женщине, стоявшей справа.

— Раз, раз, раз. — Старушка прижала микрофон вплотную к губам, и он зафонил, наполнив комнату воем и скрежетом. — Ой, простите! Целую вечность не пользовалась этой хреновиной. В смысле — микрофоном. Я ведь теперь на пенсии, так что могу не следить за своей речью. — Она засмеялась. — Ладно, продолжим.

— Лучше не надо, — не удержался Рик.

— Терпи, братец. Будь мужчиной. Ты выдержишь все, — ухмыльнулся Чейз, сложив руки на груди.

Рик тут же пообещал себе, что отплатит ему тем же в день его рождения.

— Рик был мальчиком с богатым воображением, — тем временем говорила миссис Пирсон учительским тоном. — И с самого начала он прекрасно знал, как увлечь всех за собой. Эдакий маленький предприниматель. Помню, один раз играем во дворе, и вот я вижу, как все дети, главным образом девочки, выстроились в очередь к нему.

— Он всегда умел пользоваться своим обаянием, — откликнулась Раина.

Рик покраснел и покачал головой. Не слишком ли он стар для того, чтобы мать могла смутить его? Вероятно, не слишком. Вот черт!

— Пожалуйста, пожалуйста, не прерывайте, — попросила миссис Пирсон. Улыбка на ее лице говорила о том, как она счастлива снова оказаться в центре внимания, пусть даже оно продлится совсем недолго. — Все началось с того, что юный Рик отправился на медосмотр. Доктор Литтл… Вы помните его?

В разных концах комнаты забормотали:

— Господь, упокой его душу!

— Так вот, доктор Литтл сказал Рику, что у него такие чистые уши, что через них можно увидеть Китай. Наш умненький Рики выстроил очередь из тех, кто своими глазами захотел увидеть Китай, и стал собирать с каждого по центу за просмотр.

Под одобрительные аплодисменты миссис Пирсон передала микрофон мисс Николь, еще одной школьной учительнице, которая напоминала Люсиль Болл.

— Не станут же они вспоминать все класс за классом! — понадеялся Рик.

— Нет, что ты. Только главное, — заверила сына Раина, похлопав его по руке.

— Ну слава Богу!

Кендалл рассмеялась, а шоу «Все это — твоя жизнь» продолжилось. Рик терпеливо снес не такую уж ужасную историю все еще рыжеволосой мисс Николь о проделках Рика над учителями, а потом в высшей степени неуместный рассказ, как тренер застукал его с какой-то девочкой на стадионе за трибунами.

Следовало отдать должное Райне. Ей удалось невозможное. Она заставила Рика забыть — по крайней мере ненадолго, — с чем связана для него эта дата. Перехватив ее понимающую улыбку, Рик понял, что она специально устроила этот праздник. Прежде чем он успел подумать, нужно ли ему все это, Кендалл взяла его за руку. Прикосновение теплой, мягкой руки с шелковистой кожей вновь напомнило ему, как он соскучился по ней.

Наклонившись, она шепнула ему на ухо:

— Здесь я узнала о тебе больше, чем от тебя самого.

— Я ничего от тебя не скрывал. — Его чувство к ней было сильнее, чем к кому-нибудь еще, и он был с ней более открыт. И это пугало Рика — тем более сегодня, в годовщину несчастья, случившегося с ним.

Как и Джиллиан, Кендалл покинет его. А ведь если бы не это, она бы стала для него самым близким человеком.

Кендалл не успела ничего сказать, потому что микрофоном завладела мать.

— Вы, вероятно, догадываетесь, что мои сыновья — самые лучшие. Правда, я до сих пор не получила от них внуков. — У нее за спиной закашлялся Эрик, явно недовольный тем, что она решила на публике озвучить свои претензии.

Рику это тоже не понравилось. Разница заключалась лишь в том, что он уже привык к подобным жалобам. Встретившись с ним взглядом, мать потрепала Рика по щеке.

— Но если серьезно, у меня чудесные сыновья. Они так заботились обо мне, когда мне было худо. — Она приложила руку к груди. Ее взгляд устремился вдаль, словно она вспомнила что-то важное. Но потом эта мысль показалась ей лишенной смысла и, отбросив ее, Райна продолжила: — А сейчас я поделюсь с вами любимой историей про моего среднего.

— Может, мне уйти? — криво усмехнулся Рик.

— Только если хочешь, чтобы тебя приволокли назад в твоих же собственных наручниках! — крикнул кто-то из гостей.

Кендалл с трудом подавила смех.

— Ладно, ладно. Продолжай.

Неожиданно для себя Рик обнял мать за плечи, благодарный ей за то, что она устроила ему такой необычный день рождения, что она пока еще с ним. Пока еще с ним. Рик похолодел. И ему впервые стало не по себе оттого, что он до сих пор не выполнил единственную просьбу матери.

Внуки! Ему почти удалось это, когда он был женат на Джиллиан. Райна — благослови Господь ее доброе сердце! — так радовалась ребенку Джиллиан и относилась к нему как к плоти и крови Чандлеров. В отличие от родителей невестки, которые отреклись от дочери, Райна открыла Джиллиан свое сердце. И, так же как Рик, она тяжело пережила ее уход. Но Райна никогда не вспоминала об этом, даже когда начинала говорить о внуках. Никогда она не укоряла Рика, никогда не настаивала, если он отказывался говорить на эту тему. Потому что она была его матерью и любила сына без каких-либо условий. И вот прошло столько лет, а желание Райны так и не сбылось. Роман, который женился несколько месяцев назад, тоже и этом смысле пока ей не помог.

Внуки, вновь вспомнил Рик, и его взгляд обратился к Кендалл.

— Я хочу вспомнить про случай, который произошел, когда Рику было три годика.

Голос матери и воспоминания детства отвлекли его от мыслей, связанных с днем рождения и другими событиями.

— Я-то думал, мы перейдем к тому, что было после школы, — протянул Роман.

Как и Рик, он понял, о чем будет рассказывать мать, и был от этого не в восторге. Рик благодарно посмотрел на младшего брата, хотя оба знали, что мать не сбить с намеченной цели. Так и получилось.

Райна пропустила мимо ушей слова Романа и продолжила, поудобнее устроившись в кресле и повернувшись к публике для более непосредственного контакта:

— Представляете, кем захотел нарядиться мой дорогой сынок на Хэллоуин?

— Наверно, кем-нибудь из главных — привидением или гоблином? — Кендалл придвинулась ближе к Рику, прижавшись к его плечу грудью.

Рик вздрогнул, а потом покачал головой:

— Слушай дальше.

— Мы вместе с Чейзом и Риком ехали в машине, когда Рик вдруг объявил, что на Хэллоуин он собирается стать доброй феей.

Толпа разразилась гиканьем и смехом. Щеки Рика снова вспыхнули. Что же это такое? Ведь он уже вполне взрослый человек, чтобы перестать смущаться! Но ничего не поделаешь, пришлось засмеяться. За ним расхохоталась Кендалл. Она хохотала и не могла остановиться, пока Рик не толкнул ее легонько локтем под ребра.

— Ой, простите! — выговорила она, хватая воздух ртом. — Просто представить себе не могла такого.

Рик закатил глаза:

— Я тоже, только мать клянется, что это сущая правда.

— Да? — Встретившись с ним взглядом, Кендалл улыбнулась ему своей сексуальной улыбкой, которая так много обещала… И это в присутствии стольких людей, наблюдавших за ними.

— Расскажите поподробнее, пожалуйста, — раздался чей-то голос, очень похожий на голос Самсона.

Рик покачал головой. Ему оставалось только сидеть, хмыкать и терпеливо все сносить. Рядом с Кендалл, которая страшно его заводила и которую так хотелось уволочь отсюда в постель, он мог вытерпеть что угодно.

— Ну, если вы просите… — усмехнулась Райна. — Дело в том, что когда бабушка прочитала Рику сказку про Золушку, ему в душу запала фея, которая выполняла любое желание. Я не сомневалась, что, узнав про это, Джон упечет его в военный интернат для дошколят. Поэтому я пообещала Рику пачку бейсбольных карточек, если он ничего не расскажет отцу.

Раздались аплодисменты. Рик вздохнул, удивленный тем, с каким удовольствием люди слушают побасенки про него, и тронутый их вниманием.

— Все, шоу окончено. — Эрик забрал у Райны микрофон. — Моей… пациентке… требуется отдых. Рядом с кухней Норман накрыл столы. Чувствуйте себя как дома. Ешьте, пейте и будьте счастливы. — Он поднял свой стакан и повернулся к Рику: — С днем рождения, сынок.

Рик заморгал, не будучи уверен, что он правильно расслышал, и подумав, что слово «сынок» свидетельствует лишь о теплом отношении к нему, а не о степени их родства. Но, заглянув Эрику в глаза, он понял, что в данном случае слово несет более серьезное значение для них двоих — для матери и для него. За Райну можно было не беспокоиться. Рик и его братья хотели видеть ее здоровой и счастливой. Последнее она нашла с Эриком. И вот после двадцати лет одиночества она, похоже, обрела счастье с Эриком. И Рик был этому очень рад.

Хотя в руке у него не было бокала, он понимающе посмотрел на Эрика и кивнул. Если кто и был достоин его матери, то именно Эрик.

Подойдя, Рик пожал ему руку, а потом повернулся к Райне:

— Мама, я тебя люблю.

— А я — тебя. И вот еще что, Рик… — Глаза ее подозрительно заблестели.

— Что такое?

Райна открыла было рот, но ничего не сказала. Помолчав, она кивнула в сторону, где стояла Кендалл:

— Она тебя ждет. И я вижу, как она тебе нравится. Таких глаз у тебя не было, когда ты был с Джиллиан.

— По крайней мере я наперед знаю результат. А почему бы тебе не отдохнуть? — Хотя, против ожидания, она выглядела очень бодрой. Со своим слабым сердцем Райна быстро уставала и оказывалась на грани сердечного приступа, как она сама говорила сыновьям. Но сейчас она не производила впечатления больной.

— Ты еще мало что знаешь, — сказала Райна, имея в виду Кендалл. — Когда чего-нибудь очень хочешь, надо добиваться этого изо всех сил. — Она потрепала Рика по щеке. — Подумай над этим. И пожалуй, Эрик прав. Мне нужно отдохнуть. — Мать взяла доктора под руку. — Эрик сказал, что я могу переночевать у него, так что вечеринка здесь продолжается. Он даже предложил мне свою постель. — Щеки Райны залились ярким румянцем. — В том смысле, что я займу его кровать, а он поспит на диване, вечеринка ведь закончится очень поздно. — Она умоляюще посмотрела на Эрика: — Увези меня отсюда, пока я не наговорила глупостей.

— Уже увез, дорогая. — Эрик покачал головой и засмеялся: — Твое слово — закон. Поехали, чтобы не нажить проблем со здоровьем. Тебе их и так хватает. Не волнуйся, Рик, я позабочусь о ней.

— Я и не волнуюсь. — Рик наклонил голову, как бы давая Эрику разрешение, и долго еще смотрел, как пара пожилых людей прокладывает себе путь между гостями и скрывается за дверью.

Что за вечер сегодня! А ведь еще и половины не прошло. Кендалл суетилась возле своей сестры, поэтому Рик отправился к столику с легкими напитками. Налив колы, он поднял стакан и загудел себе под нос:

— С днем рожденья меня, с днем рожденья меня! С днем рожденья…

— Ты всегда так себе поешь? — Сзади возникла Кендалл и обняла его за талию.

Она прижалась грудью к его спине, и Рик почувствовал, как в него проникает исходящее от нее тепло. Ему стало хорошо, но тело напряглось от жаркого желания.

Он рассмеялся:

— Ты захватила меня в самый интересный момент.

— Мне так понравилась история про добрую фею.

— И тебе, и всем остальным, — буркнул он.

— И еще пачка бейсбольных карточек. — Не размыкая рук, Кендалл повернулась к нему лицом. — Не знала, сержант Чандлер, что вас можно подкупить. — Ее голос слегка охрип.

— О, это было в добрые старые времена! И то были не карточки, а жвачка.

— А мне показалось, вы говорили, будто ничего не помните о данном факте.

Она вскинула брови. Рику очень захотелось поцеловать морщинку, появившуюся между ее бровями.

— Я и не помню. Но даже если это правда, а не плод живого воображения моей матери, мне ведь тогда было всего три года. Как ты думаешь, что в таком возрасте более привлекательно — какие-то карточки или жвачка?

Откинув голову, Кендалл расхохоталась:

— Как интересно! Но вопрос о подкупе остался.

— Значит, тебя интересует уголовщина?

Ее губы сводили его с ума.

— Нет. Вообще-то меня интересуешь ты.

Он чуть не зарычал от возбуждения:

— Вот так-то лучше.

Кендалл улыбнулась. Она не была уверена, что Рику понравится то, что у нее сейчас на уме. После сегодняшнего вечера, после всех разговоров о его прошлом Кендалл поняла, как мало знает о нем. И как ей хочется узнать о нем побольше. Сказав, что во время шоу ей удалось получить о нем информации больше, чем от него самого, она не шутила. Он ничего не сказал ей про день рождения. Вообще не упомянул о нем.

Рик Чандлер — открытый, живой, общительный человек — молчал об этом событии как рыба. Ей это очень не понравилось. Рик знал о ней больше, чем она о нем.

До этой вечеринки Кендалл даже не задумывалась, насколько расчетливо он поступает.

Во время шоу ей кое-что стало понятно. Настал момент узнать, как много этот человек готов ей открыть про себя.

— Вернемся к подкупу. Ты хочешь сказать, что мне нечего предложить в обмен на твои секреты?

Не обращая внимания на шум, гам, на людей вокруг, Рик пристально смотрел на Кендалл. Темная глубина его глаз лучилась пониманием и желанием.

— Уверен, у тебя найдется то, что заставит меня отбросить все мои принципы. — Он не отводил глаз, гипнотизируя ее. Выдерживать этот жаркий взгляд было настоящим мучением.

— Думаешь, это повредит твоей работе?

— Не исключено, что это может быть даже намного хуже. Так что ты предлагаешь в обмен на информацию? — Он придвинулся ближе.

Кендалл почувствовала его дыхание у себя на щеках и загорелась желанием. Однако Рик ничего не пообещал ей. Он не сказал, что готов все открыть ей. Про свою жизнь. Про свое прошлое. Про свой брак. Рик, без сомнения, прекрасно владел искусством создавать видимость душевной близости и одновременно сохранять дистанцию. Кендалл не удивилась бы, если бы узнала, что действовать по-другому он не умеет. Зачем открываться — чтобы получить под дых?

А она?

Кендалл вздрогнула под его взглядом, сообразив, что он и сейчас сохраняет дистанцию. Вероятно, потому, что так безопаснее и для нее «Тогда зачем сражаться против этого? — подумала она. — Зачем толкать Рика на откровенность?»

Вдруг вновь зафонил микрофон, и, перекрывая общий шум, до Кендалл и Рика донесся женский голос:

— Мне хотелось дождаться, когда уйдет Райна, прежде чем преподнести последний сюрприз Рику на этом вечере.

— Что происходит? — Кендалл развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы все как следует увидеть. У нее за спиной замер Рик.

— Лайза, — пробормотал он. — Вот черт! Я сейчас вернусь.

— Нет, я тоже с тобой. — Ей нужно было все услышать собственными ушами. Сквозь толпу Кендалл двинулась вслед за Риком.

К сожалению, Лайза уже успела начать свою речь:

— Шоу «Все это — твоя жизнь», Рик Чандлер, будет не полным, если не упомянуть о последних годах. Я обратила внимание, что никто не вспомнил про Джиллиан Фрэнк.

В комнате повисла тишина. Рик подошел и протянул руку:

— Отдай микрофон и не ставь себя в неловкое положение.

Лайза опустила микрофон, но не выпустила его из рук.

— Я учительница и привыкла к неловким ситуациям. — Она опять поднесла микрофон к губам и продолжила: — Я просто хотела поздравить Рика и с этой датой.

Кендалл задохнулась.

— Что?! — Она вдруг поняла, почему Рик не сказал ей про свой день рождения раньше. Этот день для него был связан с памятью о боли. От собственной боли у Кендалл тисками сжало сердце.

К Лайзе подскочила Ханна:

— Фу, какое жалкое зрелище!

Кендалл понимала, что теперь события могут развернуться совершенно непредсказуемо. Вероятно, Рик тоже понял это, потому что взглядом нашел Романа И спустя секунду Роман с Шарлоттой уводили продолжавшую что-то возмущенно говорить Ханну.

— Она переночует у нас! — обернувшись, крикнула Шарлотта, и они скрылись за дверью. Ханна все никак не могла успокоиться. Наконец дверь за ними захлопнулась.

Кендалл облегченно вздохнула. Одной проблемой меньше. А другая — вот она. Кендалл повернулась к Лайзе. От внимания Кендалл не укрылось, что многие гости продолжали спокойно есть, пить и глазеть по сторонам, словно они посчитали выходку Лайзы частью представления. Для них это так и было.

Для Кендалл, однако, это стало неприятным откровением, но она не собиралась уступать Лайзе, когда та снова повернулась к ней:

— Наверное, вы единственный человек в городе, кто не знает, что день рождения Рика совпадает с днем его женитьбы на своей беременной подружке. Это не так важно, потому что она бросила его ради настоящего отца ребенка. Но он так и не сумел справиться с этой травмой. Ни с кем больше у него не было ничего серьезного. Поэтому не рассчитывайте, что вы та единственная, которая сможет все исправить.

Рик вырвал у Лайзы микрофон. В это время до нее добрался шеф полиции Эллис.

— Извини, Рик, — заговорил шеф с набитым ртом. — Я был на кухне, пробовал птифуры Иззи. Потому и задержался. Эта леди из приглашенных?

— Дьявол! Нет, разумеется, — выругался Рик.

— Проникновение на чужую территорию, нарушение общественного порядка… — Эллис стал перечислять одно за другим допущенные Лайзой нарушения. Потом вместе с Риком они вывели ее за дверь.

Тем временем у Кендалл в голове никак не укладывались слова, которые она только что услышала. Годовщина. Беременная. Ребенок. Ей хотелось узнать, что же произошло на самом деле. На нее вдруг обрушили гору информации. А ей хотелось, чтобы Рик все рассказал ей сам.

Кендалл стало нехорошо, когда она попыталась представить, что значит быть брошенным беременной женой для такого человека, как Рик. Для мужчины с жестким кодексом чести. Для мужчины, который добровольно согласился взять в жены беременную подругу. Кендалл потерла занывшие виски. Нет ничего удивительного в том, что он хочет определенности в отношениях. Ничего удивительного в том, что он держится настороже с женщинами. И тем более ничего удивительного, что он в тысячу раз осторожнее в отношениях с Кендалл, потому что она с самого начала предупредила его, что уедет отсюда.

— Все, ребята. Шоу закончилось. — Чейз хлопнул в ладоши, и толпа понимающе загудела. Чейз повернулся к Рику: — Ты, конечно, знаешь, как лучше всего закончить вечеринку.

— Если ты помнишь, я здесь почетный гость. Моя бы воля — никакой бы вечеринки не было. — Он потрогал напрягшуюся вдруг шею.

— А я знаю, почему все так получилось. — Кендалл встала рядом с ними. — Почему ты ничего не сказал о дне рождения… или об этой годовщине?

Чейз прокашлялся.

— Я присутствую при перепалке двух влюбленных?

— Не твое дело, — одновременно огрызнулись Кендалл и Рик.

Чейз захохотал:

— Вы прямо как старая супружеская пара. Я помню, что мать с отцом нередко говорили в унисон.

— Пойдем отсюда. — Рик схватил Кендалл за руку.

— Пойду, если пообещаешь рассказать мне все, — шепнула она ему на ухо.

— Расскажу, если только ты будешь слушать, — пообещал Рик.

А Кендалл уже начала сомневаться. Не будет ли ей тяжело слушать рассказ Рика о прошлом после всего, что она узнала сегодня о нем?

Вообще-то Рик был неразговорчив. Несмотря на веселый нрав и добродушие, он всегда избегал серьезных разговоров о том, как ему живется. То, что он старательно обходил эту тему, Рик понял только сейчас. Когда они с Кендалл вошли к нему, Рик вдруг ощутил приступ клаустрофобии. Он мгновенно взмок.

— Пойдем со мной, — кинув ключи на столик, позвал Рик.

— Куда? — удивилась Кендалл — Мы же уже на месте. — Она обвела рукой комнату. — В твоей квартире, вон гам спальня. Между прочим, я туда не войду, пока мы не поговорим.

Рик подошел к окнам, которые выходили на площадку пожарной лестницы, поднял одно так, что высокий человек, согнувшись, мог в него пролезть. Поманил Кендалл рукой:

— Давай вылезем.

— Шутишь?

— Ничуть. Когда Шарлотта снимала эту квартиру, она пользовалась площадкой как балконом. Место уединенное, хватит для двоих. — Согнувшись, он вылез наружу, потом протянул руку Кендалл, помогая ей выбраться.

Рик дождался, пока она поудобнее устроится на жестком железном полу, и уселся по-турецки рядом.

— Не как в раю, но вполне терпимо.

— Действительно, такой укромный уголок. — Кендалл подставила лицо теплому ветерку и удовлетворенно вздохнула. — Я поняла, что у тебя был приступ клаустрофобии.

Рик замер.

— Почему ты так решила? — Его мало интересовали игры с чтением мыслей, но с ними сегодня это случилось два раза за вечер. Уже одной шутки Чейза про супружескую пару было достаточно, чтобы почувствовать себя неуютно.

Кендалл встретилась с ним взглядом.

— Потому что я попросила тебя поговорить со мной. Откровенно поговорить Ты согласился, хоть это против твоих правил. Теперь ты, должно быть, чувствуешь себя загнанным в угол.

— Тебе хорошо знакомо это чувство? — осторожно предположил Рик, зная, что всю жизнь она провела, убегая от всего, что могло бы заставить ее осесть на одном месте.

— Может, прекратишь наконец? — Кендалл со всею размаха саданула по железному полу — Ой! — затрясла она ушибленной рукой.

Схватив ее за эту руку, Рик прижался губами к ладони Кендалл выдернула руку.

— Не надо, не пытайся увести меня в сторону. Слишком хорошо тебе это удается. Я задаю тебе вопрос, а через пару секунд начинаю выкладывать свои секреты вместо тебя.

Он усмехнулся:

— Что на это сказать? Меня специально готовили к ведению допросов.

— Больше похоже на то, что тебя как следует готовили увиливать от вопросов, — проворчала она. — Сейчас ты чувствуешь себя загнанным в угол, а не я.

Рик посмотрел вверх, в темное ночное небо. Наступил момент, когда нужно было либо выложить ей все — пусть даже очень болезненное, — либо убираться подобру-поздорову, прежде чем она сама уйдет от него. Что она вообще-то сделает в любом случае. Рик помассировал себе шею.

— Мы с Джиллиан знали друг друга с того момента, когда она переехала в наш город. Я был на пару лет старше, но мы стали хорошими друзьями и оставались ими до окончания школы.

— Только друзьями? — спросила Кендалл.

— Да, только друзьями.

— Но тебе хотелось большего?

Он пожал плечами:

— Я нормальный парень. Она симпатичная девушка. Конечно, я на это рассчитывал. — Рику хотелось, чтобы рассказ прозвучал легко, без надрыва, без театральности. — После школы меня отправили в Олбани, в колледж, где готовили полицейских. Джиллиан тоже уехала в колледж и, отучившись три курса, вернулась в то лето домой.

— Беременная. — Кендалл положила ладонь поверх его руки.

— На пятом месяце.

Кендалл вздохнула.

Пусть она насильно вытянула из него эту историю, но Рик понимал, что если он с кем-то и мог поделиться своим прошлым, то только с Кендалл. И будущим тоже. Эта мысль так поразила его, что он задохнулся.

— С тобой все в порядке?

— Все отлично.

— Да уж!

— Так чем все кончилось? — легонько надавила она. Рик собрался с духом. Его больше ничто не связывало с Джиллиан. Сейчас, излагая эту историю, он не испытывал ни обиды, ни чувства утраты. Он справился со своей потерей. С такой, к которой он не был готов. Потому что уход Джиллиан означал конец жизни, на которую он рассчитывал. И он смирился с тем, что такой жизни у него никогда не будет.

А может, ему только казалось, что он смирился, до того момента как появилась Кендалл. Каким-то образом эта странница вновь возродила в нем желание иметь семью, о чем Рик уже перестал думать. Парадокс заключался в том, что если Кендалл еще как-то могла утолить его тоску, то выполнить его желание полностью она не могла.

И Рик не винил ее за это, ведь Кендалл с самого начала была честна с ним. Из-за того, что всю жизнь она была лишена любви, заботы и привязанностей, ей казалось невозможным обрести их, поверить чьему-нибудь слову или делу. А потому она и не привязывалась к месту. Зато теперь она знала, что может разбудить прекрасные чувства в других — в Ханне, в Рике. Однако протянуть руку и получить такое богатство для самой себя ей было страшно.

— Рик! — осторожно позвала Кендалл. — Если тебе трудно…

— Нет, мне не трудно. — Он не мог силой заставить ее остаться, но мог довериться ей и лишь надеяться на то, что в ней что-то изменится. Ее честность с ним с самого начала требовала такой же честности от него. Поэтому он продолжил: — Джиллиан сказала отцу ребенка, что беременна, но тот только что закончил колледж и не был готов взять на себя ответственность за ребенка.

— Лучше бы он сообщил об этом своей сперме, — с негодованием буркнула Кендалл.

— Тут больше нечего и сказать, — грустно усмехнулся Рик. — Для аборта время было упущено, а родители выкинули Джиллиан из дома. Сцена из какого-нибудь телесериала, а не из жизни, честное слово. Во всяком случае, не из жизни Йоркшир-Фоллза. Так она оказалась у моих дверей. Я тогда снимал квартирку рядом со станцией. Джиллиан переехала ко мне, и все закрутилось.

— Угу. Какое-то очень скудное описание. Все только в черном и белом цвете. — Кендалл прислонилась к перилам и скептически посмотрела на Рика.

Она так пристально изучала его, словно могла определить не только его мысли, но и чувства. Джиллиан тоже знала его, но не так глубоко. Она знала, что он примет ее и не бросит. Но ее не интересовало, что творится у него внутри. На первом месте для нее были ее собственные нужды — шаблон, по которому она продолжала действовать даже после того, как они поженились и ужас неопределенности исчез.

Но сейчас здесь с ним была Кендалл, расспрашивающая о его прошлом, о его чувствах. Ей явно не были безразличны мотивы его действий. И еще ей хотелось, чтобы он был счастлив. По своему опыту Рик знал, что такие человеческие качества были редкостью, и ценил ее за это. Никто никогда не понимал его так верно, как Кендалл. Рик чувствовал это.

— То, что ты испытывал к Джиллиан, ведь было не просто гормональным выплеском, я права? — спросила Кендалл.

Ее слова только подтвердили его ощущение. Она прекрасно в нем разобралась. Но поймет ли она его чувства к ней? В этом Рик уверен не был.

Он любил ее. Рик понял это, принял и прочувствовал. Он хотел, чтобы она осталась, потому что любил ее. И будь он проклят, если знал, как ему следует поступить.

Рик был полицейским. Это означало, что он не мог оставаться пассивным наблюдателем. Если можно было действовать, он тут же принимался за дело. Оглядываясь на прошлое, Рик мог бы без ложной скромности сказать, что он отдавал себя целиком делу, человеку или ситуации.

Вытянув ноги, насколько позволял этот тесный уголок, Рик посмотрел на Кендалл. Легкий ветерок шевелил ей волосы. Она выжидательно поджала губы. Рик понимал, что он должен дать ответ Кендалл, напряженно выпрямившейся, желающей услышать, что он испытывал к своей бывшей жене. И она даже не догадывалась, что сейчас он мог думать только о том, что он испытывает к ней.

— Почему ты считаешь, что мое отношение к Джиллиан было не просто стремлением оказать помощь другу?

Кендалл пожала плечами, но Рик почувствовал, что за этим жестом что-то стоит.

— Конечно, ты самый настоящий добрый рыцарь. Но даже ты не стал бы бросать свою жизнь под ноги той, кого не любил. Только влечение и интерес могут завести так далеко. Даже Рика Чандлера. — Она усмехнулась. — Не морочь мне голову. Я верю, что ты помог бы Джиллиан в любом случае. Но жениться ты мог, только если она была нужна тебе. — Кендалл набрала в легкие воздуху. — Значит, ты любил ее.

Рик удивленно вскинул брови. Кендалл вдруг употребила такое определенное слово в их словно на ощупь идущем разговоре.

— Допустим, я относился к Джиллиан не только как к другу, — согласился он. — В моем отношении к ней присутствовала сексуальная тяга. Но я бы соврал, если бы не сказал, что это только осложняло ситуацию.

Кендалл непонимающе посмотрела на него.

Рику показалось, что от его слов у нее перехватило дыхание. Он погладил ее по гладкой щеке.

— Знаешь, мне сейчас кажется, что я любил Джиллиан как идею. Идею жизни, которая у нас могла бы сложиться. Эдакий идеальный семейный союз. — Тряхнув головой, Рик отогнал воспоминание о том, каким молодым и наивным он был когда-то. И вдруг представил, в какой хаос превратилась бы его жизнь, если бы вдруг не объявился отец ребенка. — Мать, отец и дитя. Черт, я ведь чуть было не купил собаку, чтобы довершить идиллическую картинку. — Повернувшись к Кендалл, Рик встал на колени, возвышаясь над ней, и произнес, чеканя слова: — Она была мне небезразлична, и я уговорил себя жениться на ней, но я не любил ее.

Ему показалось, или на самом деле Кендалл облегченно вздохнула? Рик хотел было усмехнуться, обнять Кендалл и поцеловать эти по-прежнему поджатые губы, однако он понимал, что сказано еще не все.

— Жизнь, про которую я думал, что она идеальна, могла превратиться в ярмо на моей шее, от которого потом я не знал бы, как избавиться.

Во взгляде Кендалл была нежность.

— Джиллиан повезло — ей удалось заполучить тебя. Но ты прав. Когда брак строится на неправильных предпосылках, он всегда плохо кончается. Она так и не оценила тебя?

— Наверное, оценила. В первое же Рождество я получил от нее письмо. Извинение и благодарность в одном флаконе. Она написала, что жизнь ее сложилась так, как ей хотелось, и что она счастлива. Я был рад за нее.

— Но все это время тебя преследовала боль?

— Меня преследовала мысль, что я чего-то лишился. И до сегодняшнего дня я не понимал, что Джиллиан ничего моего не унесла с собой. Наоборот, она вернула мне шанс начать жить заново. — Удивительно, что иногда открывается мужчинам. Вот что значит беседовать с нужным человеком.

Все барьеры, которые Рик возвел, исчезли, словно их и не было. Теперь он вошел в глубокую воду. Он рисковал, но выбора у него не было.

— Значит, ты теперь не жалеешь, что она уехала? — спросила Кендалл.

Рик покачал головой:

— Черт! Нет, конечно. — Если на то пошло, он искренне желал Джиллиан удачи и был благодарен ей за то, что она отчалила. — Если бы она не уехала с отцом ребенка, что бы я делал, когда ты случайно залетела в наш город?

Кендалл засмеялась, но смех ее не был веселым.

— Ты бы бросил взгляд на мои розовые волосы и свадебное платье, подкинул бы меня до теткиного дома, а потом бы развернулся и отправился по делам.

— Черта лысого! — раскатисто захохотал Рик.

— У тебя же не было бы необходимости навязываться мне в любовники. И значит, я была бы тебе не нужна.

Рик обхватил ладонями ее лицо. Неужели она не понимает, что он чувствует к ней? Неужели не видит в его глазах, не слышит в его голосе, даже если он и не говорит этого?

А может, она просто притворяется непонятливой? Рик уже достаточно хорошо узнал ее. И не сомневался, что если Кендалл поймет, что он любит ее и ч го она готова откликнуться на его чувство, тогда вновь сработает старая привычка и она сломя голову помчится дальше.

Ни в коем случае нельзя позволить ей так поступить. Но что он может сделать? Оценив все возможности, Рик остановился на единственной, с его точки зрения, правильной. Хранить молчание и держать Кендалл при себе. Сыграет роль любовника на одно лето, и пусть она сама определится со своими чувствами без всякого давления.

Рик только теперь разобрался со своим прошлым. Кендалл тоже требуется время, чтобы разобраться со своим. Если он будет слишком настырным, есть риск потерять ее. Ох, проклятие, ему в любом случае придется рисковать! Но если он проявит сдержанность и терпение, у него появится шанс. У них появится шанс.

Кендалл была нужна ему. По-настоящему. И всегда будет нужна. Но сейчас он должен заставить ее думать, будто ему нужен только секс, и в то же время делать все возможное, чтобы дать ей чувство семьи, защищенности, полноты жизни и любви — все то, что она, сама не зная этого, дала ему.

Но если он потерпит неудачу, Кендалл подхватит свою прелестную и языкастую сестрицу и отправится в Аризону, оставив за плечами Йоркшир-Фоллз, а заодно и его, Рика.