Плохие парни по ваши души - 1

Мне жаль, что я стою уже битый час и жду, когда этот кретин очнется… точнее, когда его жалкая душа выберется из ста двадцати килограммовой туши.

Я здесь, потому что мне нужна его хренова душа, за которую не получу много денег, но это моя работа, поэтому я, черт подери, должен торчать на дороге, ведущей в забытый миром городок.

Я бросаю очередной, пронизанный отвращением взгляд на толстяка в окровавленном сером костюме, лежащего среди осколков разбитых окон автомобиля и своих размазанных по асфальту мозгов. Фыркаю и перевожу взор обратно на экран специального навигатора в своих руках, предназначенного для информации о душах, которые должен забрать. Такой есть и у Эйдена. И у каждого демона, занимающегося переводом душ на тот свет.

— Итак, что у нас здесь? — я начинаю читать биографию трупа и не могу удержаться от сарказма.

Прислоняюсь спиной к своему внедорожнику и тяжело вздыхаю. Боже, ну почему мне достаются такие придурки?! Я же ни черта от них не получаю… одни гроши.

В каждом городе работают по несколько ангелов смерти. Дайморт-Бич — маленький город, и его контролируем мы с Эйденом. Но все реальные сделки и, собственно, реальные деньги достаются моему брату. Его жертвы — это монахини и девственницы! Я просто уверен в этом.

А мне приходится страдать, забирая души чертовых извращенцев, воров, убийц… могу долго перечислять это дерьмо.

Этот ублюдок, попавший в аварию, не сделал в своей жизни ничего хорошего.

— Дэвид Пинч, — произношу вслух его имя и усмехаюсь, когда смотрю на его портретное фото. Лысый, куча подбородков, глаза, заплывшие жирком и сверкающие наглостью.

Козел.

Пролистываю вниз и натыкаюсь на самое интересное в его увлекательной биографии.

— А ты у нас знатный пьяница, — бормочу весело. — Ммм, любишь покувыркаться с молоденькими девушками? — ехидно смеюсь.

Оу. Трижды привлекался к уголовной ответственности за разбой.

— Изнасиловал проститутку? — не могу скрыть своего удивления. — Ого. Это… Это... Воу. Приятель. Каким же уродом ты был, раз тебе отказала даже проститутка, в чьи обязанности входит обслуживать таких извращенцев вроде тебя…

Мои глаза округляются, когда я вижу следующее.

— Убил сотрудника рекламного отдела в девяносто шестом году, когда начинал свою карьеру в одном из небольших банков Нью-Йорка, — присвистываю, продолжая. — Серьезно, чувак? Ты завалил своего друга? Как тебя выпустили из тюрьмы, гавнюк? Знаешь, я бы прикончил тебя, если б мог. За что ты его убил-то? — усмехаюсь и качаю головой.

Пролистываю дальше.

— Ты просто редкостный засранец. Да еще и старый извращенец, — провозглашаю свой окончательный вердикт.

Его душа начинает вырываться из тела. Я замечаю это, когда отрываю глаза от экрана навигатора. Через мгновение Дэвид стоит передо мной. Под его глазами видны синяки, хоть он уже и просто… приведение. Он измотан.

Я убираю навигатор и машу Дэвиду.

— Привет.

Тот ошарашено взирает на меня.

— Кто ты, нахрен, такой? — спрашивает он и морщится. — Где я?

Затем оглядывает и кричит, когда видит свое лежащее тело.

— Твою мать! — он начинает вопить громче и отскакивает в сторону. — Какого… Что за…

Переводит испуганный до чертиков взгляд в мою сторону.

— Это… Это… Ты сделал это со мной?!

— Я не убивал тебя, если ты это имеешь в виду, — поднимая руки вверх, я излучаю спокойствие. — Ты разбился. Уснул за рулем. Е сли быть точным, — смотрю на наручные часы, — пару часов назад.

— Но как? Как? Как? — Дэвид берется за голову, точнее пытается, однако руки падают вниз сквозь его тело.

Он удивленно таращится на меня. Его глаза наполнены неподдельным страхом.

— Ты — призрак, — объясняю я. — Мне жаль.

Ни хрена мне не жаль.

Пока Дэвид приходит в себя от моих последних слов, я откашливаюсь прежде, чем начать говорить.

— Итак, — мой голос кажется мне хриплым. — Не имеет значения, но я все-таки спрошу… Сколько девушек ты изнасиловал? Последней была горничная. Ты ударил ее по голове бутылкой и затащил в свой номер двенадцатого апреля тысяча девятьсот девяносто четвертого года, — болтаю без умолку и чувствую прилив удовольствия, наблюдая за тем, как удивление перерастает в ни с чем не сравнимое потрясение. — Ты — чертов маньяк, ты в курсе? — скрещиваю руки на груди. На моих губах играет улыбка. — А еще ты нереально везуч. Ой. То есть, был, — прикрываю рот рукой и вскидываю брови, изображая невинность.

Его вид души меня убивает. Они все такие смешные в эти моменты.

— Я… эээ… — Дэвид с трудом понимает, откуда я знаю такие закрытые за семью печатями тайнами его жизни. — Кто ты такой, твою мать?

Я отталкиваюсь от внедорожника и с устрашающей медлительностью приближаюсь к призраку. Он громко сглатывает и делает шаг назад.

— Я — Кара Небес, — выговариваю напускным, зловещим голосом и растягиваю губы в дьявольской улыбке. — И я пришел, чтобы отправить твою душу в Ад.

Я вижу и чувствую каждой клеточкой своего сознания и тела, как душу Дэвида сражает страх. Он громко сглатывает и вновь отходит от меня.

— Не надо , — с его уст срывается бессвязный лепет. — Не надо. Не надо. Не надо! — под конец он трясется и кричит, как законченный псих. Я едва сдерживаю себя оттого, чтобы не разразиться громким смехом. — У меня есть деньги!

Не сомневаюсь. Ведь сколько же своих грехов он скрыл благодаря им.

Дэвид тянется рукой к карману своих брюк, но пальцы погружаются сквозь его призрачную плоть.

— Проклятье , — шепчет он.

Склонив голову вбок, я наблюдаю за ним.

— Я… можно же договориться? — Дэвид поднимает на меня сверкающие от дикого страха глаза. — Я могу заключить с тобой сделку?! Я сделаю все, что скажешь! Пожалуйста! Я не хочу в Ад! Только не Ад… Пожалуйста, — толстяк падает на колени и подползает ко мне.

Я выгибаю бровь и смотрю на то, как ничтожен этот бывший человек.

— Ты что, шутишь, придурок? — говорю я с некой циничностью. — Я же сказал, что ты мертв. МЕРТВ!

Дэвид стонет и опускает голову.

— Я не хочу в Ад… — он рыдает и всхлипывает.

— Это не ко мне, приятель, — я отхожу от него и вновь смотрю на часы. — Все, тебе пора валить в мир иной.

Душа нервно оглядывает себя. Затем переключает вопросительный взгляд на меня.

— Что это? — он ошеломлен, потому что чувствует притяжение ко мне. Не физическое, не подумайте.

Его влечет в мою сторону, и он сходит с ума от непонимания, почему так происходит. Несмотря на сопротивление, призрак медленно придвигается ко мне с противными шуршащими всхлипами. Я раскрываю руки и жду, когда он, наконец, приблизиться достаточно, чтобы принять его в себя и отправить на тот свет.

Через несколько мгновений Дэвид проходит сквозь меня, и последнее, что я вижу, — его отчаянный взгляд. А затем он растворяется в воздухе, словно пыль.

Дэвид исчез.

Но появилось кое-что другое.

Последствия того, что я пропустил через себя плохую душу.

Я морщусь и закрываю глаза. Нет. Это не боль. Но мне неприятно от этого ощущения так же, словно я чувствую как раз таки боль.

Когда мы забираем хорошие, неиспорченные грехами души, то испытываем приятные ощущения, как в сексе. Эйден, я уверен, кончает каждый раз, когда отправляет на тот свет очередную милую старушку, или ребенка, или священника. Я же вынужден захлебываться в дерьме, которое остается после плохих душ.

Я всегда их получаю. Ну ладно, почти всегда.

Волна холода окатывает меня с головы до ног, и я сильно вздрагиваю.

Чем хуже душа, тем хуже оправляться после нее.

Признаться, Дэвид был не таким уж и козлом, потому что спустя несколько минут я ощущаю прежнюю бодрость и готовность затащить какую-нибудь цыпочку в свою постель.

Я помню, как хреново было, когда мне пришлось забирать душу серийного убийцы. Ох, вы еще не знали? Дайморт-Бич — тот еще городок. Готтэм нервно курит в сторонке.

Я возвращаюсь к внедорожнику и сажусь в него. В последний раз смотрю на место аварии и лежащее тело. Сколько грязи. Сколько крови. Дэвид Пинч заслужил такую смерть.

Завожу мотор и трогаюсь с места.

***

Анна

Я едва не засыпаю за рулем, когда подъезжаю к колледжу. Мистеру Россу Картеру приспичило вызволить меня из дома глубокой ночью и провести с ним время в его кровати. Нет. Тогда я не жаловалась, но из-за него чуть не проспала на учебу. Россу плевать на это. У него есть работа, и этого достаточно, чтобы прожить.

К сожалению, мне повезло не так сильно, и я должна учиться, чтобы вырваться из Дайморт-Бич и уехать как можно дальше отсюда, устроиться на работу, влезть в долги, как самый обычный человек.

Господи. Кого я обманываю?

Мне предначертано сгнить в этом городе.

С оптимистическими мыслями я заглушаю мотор «Джипа» и выползаю из него, захватив рюкзак и куртку. Надеваю ее, как только оказываюсь снаружи. Дерьмо. Давно не было так холодно. И это странно. Другие не увидят в этом апокалипсиса, но я знаю, что несет в себе подобный и резкий перепад температуры.

В этом холодном воздухе, просочившимся в мои легкие, чувствуется что-то зловещее.

Я укутываюсь в кожаную куртку и двигаюсь к западному корпусу, где с минуты на минуту должна начаться лекция по социологии.

Рядом с входом вижу, — о мой бог, — как Эйден Картер целует Джейн Мортис. Господи, нет. Он не просто целует ее. Он буквально засасывает ее в себя! И это смотрится так горячо, что будь у меня член, он бы встал.

Я начинаю смеяться, так громко, что влюбленная парочка отстраняется друг от друга и пялится в мою сторону. Эйден супится , а Джейн краснеет. Я останавливаюсь на секунду, широко ухмыляюсь и отсалютую им двумя пальцами. Эйден берет Джейн за руку и уводит ее с глаз моих долой. Будь у меня настроение, я бы последовала за ними, чтобы поиздеваться над братом Росса.

Когда парочка исчезает, я оглядываюсь по сторонам. Студенты с энтузиазмом украшают здание колледжа снаружи. Похоже, им плевать на дикий холод. Они странные. Чудилы. Зачем им это надо? В смысле, зачем начинать подготовку так рано? Праздник Спасения пройдет только через неделю.

Как будто нет ничего значимее этого дня. Как будто в этом есть какой-то смысл — напоминать о дне, когда зло ушло из города, оставив за собой гору трупов и море отчаяния. Почему никто из них не может просто забыть о Дне Спасения? Вычеркнуть навсегда из своей памяти и жить дальше с надеждами, что такое больше никогда не произойдет.

Если на то пошло, то этот праздник должен быть в честь нашей семьи — семьи Гарнер, ведь мы спали Дайморт-Бич от тьмы, окутавшей его.

Моя десять раз прабабушка пожертвовала жизнью во имя благополучия этого города. Она прогнала древних демонов, даруя жителям спасение и мирную жизнь без страха, что следующее мгновение может стать последним. Но об этом никто не знает. История в учебниках умалчивает о том, что наш род даровал Дайморт-Бич новую жизнь. Безопасную жизнь. Люди думают, что это легенда. Но как же они ошибаются.

Нельзя извлечь выгоду даже из этого дурацкого праздника… Жесть. Если бы все узнали о геройской славе рода Гарнер, я и мать не ютились бы в крохотном доме и не считали копейки, называемой ее зарплатой. Нас бы почитали. Любили. Уважали. Ублажали.

Если бы о нас знали.

Мама говорит, что так будет лучше. Чем меньше им известно, тем крепче они спят.

Да, она права. Но этот праздник, который я бы хотела отмечать со всеми почестями, осыпанная лаврами … Идиотские мечты. Но разве мы не заслужили хотя бы чуточку благодарности? Наш род на протяжении вот уже нескольких столетий защищает Дайморт-Бич от зла, какое только может существовать в этом мире. А его полным-полно, поверьте.

Элеонор Гарнер — великая и незабвенная — избавила жителей этого города от существ, порожденных самой Тьмой , которые выкупали души у ангелов смерти и истязали их, обрекая на вечные скитания по миру живых. Когда-то эти твари устроили здесь апокалипсис и собирались распространить этот хаос по всему миру. Но Элеонор предотвратила Ад на земле ценой собственной жизни. Ее силы поглотили ее, превратив в пепел. Но с тех пор Дайморт-Бич в безопасности.

И пока что по сей день.

Только теперь благодаря нам с мамой.

Мы оберегаем город от непрошенных гостей.

Бывало ли с вами такое, что вы теряете свои мысли? Что-то в одно мгновение заставляет вас перестать думать, и вы застываете на ровном месте прямо посреди забитого людьми коридора от какого-то странного, необъяснимого ощущения потерянности?

Я не могу думать и лишена возможности шевелиться, но ясно чувствую что -то будоражащее и зловещее в воздухе. Я не способна сделать даже вдох, и от нехватки кислорода начинают неистово пылать мои легкие.

Что происходит ?

Меня будто парализовало.

Холодно. Просто дико холодно, и когда я с судорожным выдохом избавляюсь от последнего воздуха, все замирает. Студенты, неразборчивый гул их голос, стрелки больших настенных часов… Я слышу лишь то, как громко и глухо бьется мое сердце в груди.

И вдруг из ничего, откуда-то издалека, появляется тьма. Она стремительно минует расстояние и густым вихрем окутывает меня. Я не осознаю, как начинаю вертеться вокруг своей оси, чтобы уследить за ее движением. За считанные мгновения чернота обволакивает окружающее пространство, и во мраке я вижу расплывчатые силуэты, от которых мне хочется убежать. Но я не могу. Некуда бежать.

От тьмы веет могильным холодом, ее острые языки касаются моей кожи, жаля и отравляя сознание смутными образами.

Мне страшно.

Никогда прежде не происходило ничего подобного. И я бы подумала, что схожу с ума, если бы не знала, что тьма намного ближе ко мне, чем можно себе представить.

До меня доносится едва уловимый шепот. Он говорит неразборчивые вещи на языке, которого я не знаю, и никогда не слышала ранее. Но почему-то у меня возникает непреодолимое желание идти вперед, туда, где тьма еще глубже и непрогляднее.

Я чувствую толчок в спину и делаю шаг. Резко опускаю взгляд и вижу, как от моего движения снизу поднимается облако искрящегося пепла.

Я будто в Аду.

Меня колотит от страха, и я громко сглатываю. Снова делаю шаг. Мои кулаки крепко сжаты. Я готова принять на себя удар и атаковать, если понадобится, и даже если не знаю, с чем имею дело. А именно так и есть.

Я понятия не имею, что это за хрень.

Я двигаюсь дальше, оставляя за собой тлеющие следы. Я оборачиваюсь, но по-прежнему наблюдаю мрак.

Мой взгляд цепляется за чей-то силуэт в нескольких футах. Я вновь сглатываю болезненный комок нерешительности, застрявший в горле. Любопытство охватывает меня, и я неосознанно возобновляю свое движение.

Я приближаюсь к фигуре, которая стоит неподвижно. Теперь могу видеть светлые волосы, которые развивает тьма. Эта девушка моего роста.

Что за чушь?

Я осторожно протягиваю дрожащую руку и касаюсь плеча незнакомки. От моих пальцев вспыхивают искры, и они молниеносно тлеют, сливаясь с окружающей тьмой.

Девушка начинает медленно оборачиваться.

У меня перехватывает дыхание, когда в чертах незнакомки, стоящей напротив, я узнаю свои глаза, свои губы, свой нос… Но это будто извращенная версия меня. Мрачная, холодная, бледная, как мертвец. И глаза. В них словно сгустилась все зло этого треклятого мира. Они черны, и их необъятная тьма затягивает меня в воронку, вселяет цепенящий , чудовищный ужас.

Другая я смотрит на меня, гипнотизируя своим застывшим пронзительным взглядом, и я вновь не могу шевелиться.

А затем ее белые губы с кровавыми трещинками начинают произносить слова, которые превращаются в удивительной мощи крик, пробуждая лихорадочную дрожь во всем теле. Дрожит даже моя душа. Я кричу в ответ, но от того, что становится дико больно в ушах, к которым тут же прижимаю ладони и сгибаюсь пополам.

Внезапно тьма рассеивается. Другая я исчезает, как и мрак. Я вновь вижу студентов, и их разговоры доносятся до меня сквозь громкий звон в голове.

Медленно выпрямляюсь и теряю равновесие. Пытаюсь удержаться на ногах, но запинаюсь об одну из них и начинаю падать вниз. Я готовлюсь встретиться затылком с кафельным полом, однако кто-то идущий сзади ловит меня.

— Эй, ты в порядке? — голос парня адресован мне. — Тебе плохо?

Я не могу ответить, так как все внутри меня продолжает сжиматься от всепоглощающего страха.

Я видела тьму не просто так.

И в этой тьме была я.

Это знак.

Определенно, знак…

— Э-э-эй, — парень ставит меня на ноги и встает передо мной.

Что-то грядет.

Я должна немедленно рассказать о своем видении маме.

Прямо сейчас.

— Ты точно в порядке? — голос парня слышится отчетливее.

Я должна ответить ему, чтобы он отстал, и уйти.

Он выше меня, и когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, в глазах стремительно темнеет, и я вновь отклоняюсь назад, но больше не могу контролировать свое тело и свое сознание.

— Черт, — это последнее, что я слышу перед тем, как упасть в обморок.

СЕДЬМАЯ ГЛАВА

Эйден

Я с огромным трудом вставляю ключ в замочную скважину. Джейн не перестает ласкать языком мою шею. Я тяжело вздыхаю. Хочу взять ее с силой прямо здесь , на пороге.

Как только мне удается захлопнуть дверь за нами, я бросаю ключи на пол. Приподнимаю Джейн за бедра. Она без слов обвивает ногами мою талию и виснет на мне, будто обезьянка. Моя маленькая, милая обезьянка. Мы неистово целуемся, словно загнанные на необитаемый остров, отчаявшиеся и одинокие, без надежды на спасение. У нас есть только мы, и это разжигает в нас пламя стать единым целым, чтобы выжить.

Я не помню, чтобы целовал кого-то так. Даже Джейн. Настолько страстно, грубо, невозможно, горячо!

Джейн извивается в моих руках. Я просовываю язык глубже в ее рот, затем ласково прикусываю нижнюю губу, и она стонет. Громко. Когда моя рука поднимает вверх по ее шикарной ноге, я дотрагиваюсь до края ее черного чулка. Ммм… кружево. Мне нравится целовать ее и прикасаться пальцами к бархатной коже стройных бедер. Нравится трогать ее, исследовать, как раньше… но сейчас я делаю это намного грубее, чем раньше. Почему? Потому что я скучал за ней. Просто чертовски сильно. И я хочу быть грубым. Не хочу сдерживать себя. Я буду диким с ней.

Джейн выгибается, она дышит часто и томно. Я усаживаю ее на стол, не прекращая ласкать и покусывать эти сладкие губы. Срываю резким движением с нее черные кружевные трусики. Ее темные глаза затуманены. Она целует меня настойчивее, и я теряюсь в ее хрупких пальчиках, расстегивающих ремень на моих джинсах. Джейн хватает мой член рукой, оттягивая ткань боксеров.

Мы отстраняемся, оба понимая, как сильно желаем друг друга. Я так возбужден, что еще несколько непринужденных движений, и могу кончить прямо сейчас.

— Пожалуйста, — шепчет она мне в рот. — Войти в меня.

Моя девочка раздвигает ноги шире, как бы зовя меня, приглашая к себе, и ложится на спину. Я спускаюсь ниже, целую внутреннюю часть сначала одного бедра, затем другого. Провожу языком по раскаленной нежной коже. Дотрагиваюсь до лобка. Она чертовски идеальна.

— Пожалуйста, — Джейн приподнимается на локтях.

Меня не нужно просить еще раз. Я приспускаю джинсы и боксеры. Приближаю Джейн за ноги ближе к себе, а после резко вхожу в нее. Мы издаем синхронный восторженный стон от сладкого проникновения моего члена в ее киску. Я начинаю стимулировать клитор пальцем, продолжая двигаться в ней. Мне нужно, чтобы мы кончили одновременно.

Любимая вновь роняет голову на стол. Она выгибает спину сильнее, пока я довожу ее до экстаза. Джейн стонет громче, когда я начинаю двигаться в ней быстрее.

— Боже, Эйден! — выкрикивает она.

Джейн изнемогает в ожидании оргазма. В ожидании нашего с ней непревзойденного, мать его, оргазма. Уверен, моя малышка никогда не забудет это.

Что можно делать после двух часов секса? Не представляю другого варианта, как снова заняться им. Особенно, если речь идет о Джейн. Я не могу насытиться ею. Наша разлука была чертовски болезненной и долгой. Даже имея других девушек, я вспоминал о Джейн. Нет. Не так. Я всегда думал о ней. И только о ней. Моей Джейн.

Я покрываю робкими поцелуями каждый участок ее обнаженной кожи. Сейчас она сидит голая, на ее теле — не застегнутая белая рубашка. Я ласкаю языком ее соски, слушая тихие стоны , и это самый прекрасный звук на свете. Джейн цепляется в мои руки, ведь я мучаю ее своей медлительностью.

Сколько раз я довел ее до оргазма? Пять раз? Шесть? Но это же моя девочка. Ей этого недостаточно.

Мне нужно повалить ее на кровать. Я так и поступаю. Умещаюсь между ее ног. Мой дружок готов войти в нее. Он всегда готов. Джейн открывается мне шире и смотрит в мои глаза умоляющим взглядом. Ей не хватило. Она жаждет продолжения.

Хорошо.

Одним резким толчком я вхожу в нее, на всю глубину.

Джейн вскрикивает.

— Я скучал за тобой , — снова совершаю толчок.

Она прикусывает губу, и это сводит меня с ума.

— Ты хоть представляешь, как я скучал, — я замираю в ней на миг.

Джейн извивается, она стонет от наслаждения.

— Да-а-а-а, — ловит ртом воздух, пока я заполняю ее всю. — Еще, пожалуйста! Эйден! Еще…

Она хватается руками за белые простыни, продолжает кусать свои губки, и я тихо рычу на грани того, чтобы превратиться в обезумевшего зверя. Я больше не в силах терпеть. Это, черт, безумно хорошо. Я не могу сдерживать стоны. Мы издаем звуки удовольствия в унисон.

Грудь Джейн приподнимается. У нее второй размер. Даже немного больше. Это прекрасно. Идеально. Ее соски хотят, чтобы я вновь облизал их.

Но Джейн настолько тугая, что я не сдерживаюсь, запрокидываю голову назад и провожу языком по своим засохшим губам, жаждущим вкусить ее.

— Черт возьми, Джейн, — рычу я. — Такая узкая, — произношу уже шепотом.

В ответ она лишь выкрикивает мое имя и сжимает пальцы в кулаки. Я вижу ее лицо. Мы на грани оргазма, но мгновение перед самым его наступлением затягивается и становится бесконечным. Это настолько приятно, что можно свихнуться.

— Пожалуйста, быстрее, — всхлипывает любимая.

Как скажешь, детка. Все будет так, как ты скажешь.

Я ускоряюсь. Джейн все еще в моей рубашке. Никто не может представить, как это сексуально. Потому что нет никого на моем месте, кроме меня. Никто, кроме меня, не видит ее, умоляющую лишь одними губами об оргазме.

Наконец, я наклоняюсь вперед. Джейн тихо вскрикивает. Я изменяю позу и касаюсь языком ее сосков — стоны наслаждения становится громче.

— Д-а-а-а, — кричит она, погружая пальцы в мои волосы и цепляясь за них.

Я не прекращаю двигаться. Мой член твердеет внутри нее. Он набухает, и я боюсь, что может взорваться. Это запросто, когда он в Джейн. Я повышаю настойчивость своих толчков. Поднимаю голову. Джейн закрывает глаза, ее ротик округляется.

Да, детка!

Вот так.

Я чувствую то же самое. Ощущаю пульсацию в пенисе. Я хочу кончить в нее, я хочу почувствовать, каково это — когда моя жидкость вытекает из любимой девушки. Но я не могу…

Мне приходится высунуть член и кончить ей на живот.

Джейн не прекращает сладко стонать. Она кладет обе ладони на свою грудь, переводя дыхание. Мое дыхание сбивчивое и тяжелое. Моя сперма на ней. Это выглядит безумно сексуально.

Джейн Мортис — моя.

Я резко убираю ее руки от груди, склоняюсь над ней и вновь принимаюсь ласкать бардовые упругие соски.

Они такие сладкие и мягкие! Дерьмо.

— Эйден, — возбужденно шепчет Джейн, и я поднимаю голову. — Я не могу… Больше не могу… Но ты заводишь меня снова… прошу, не надо…

Я хитро улыбаюсь ей и продолжаю стимулировать пальцами соски на ее груди. А мой рот находится прямо у ее киски. Джейн приподнимается. Ее глаза встречаются с моими, и на этот миг время замирает. Я никогда не делал этого для нее. Надеюсь, что никто не делал. Я буду первым. Я, черт подери, должен быть первым. Во всем.

Джейн резко вбирает в себя воздух, когда мой язык пробует на вкус ее центр. Я кружу им по самому уязвимому месту на ее прекрасном теле.

ДЕРЬМО! ВЫ НЕ СЛЫШИТЕ, КАК ОНА СТОНЕТ!

А я слышу.

И мой член тоже. Он сходит с ума.

Руки Джейн больно сжимают мои волосы, но я игнорирую это.

— Боже, детка, — я поднимаюсь на мгновение, чтобы поцеловать ее в губы. — Ты и понятия не имеешь о том, какая сладкая.

Она останавливает меня, когда я вновь собираюсь спуститься вниз, к ее киске. Джейн прижимает свои теплые ладони к моему лицу и тянет к своим губам. Она дарит мне такой сумасшедший поцелуй, словно в него вложила всю себя.

— Эй, — смеюсь я. — Мне нужно закончить то, что я начал.

Вместо ответа Джейн опрокидывает меня на спину и садится сверху.

Она, черт возьми, садится прямиком на мой огромный стояк, заполняя себя полностью.

— Господи! — чуть ли не кричу я.

Черт!

Черт!

Черт!

Я вижу, как она прикладывает пальцы к своему клитору, продолжая то, что не дала мне закончить. Джейн доводит себя , она двигается просто дьявольски отлично! Я слега приподнимаюсь, чтобы коснуться ее совершенного живота.

Матерь Божья!

Как Джейн это делает?

Черт!

Как она ласкает себя! Это горячо, твою мать…. Только от одного вида я готов кончить.

Джейн стонет. Я понимаю, что она уже близко.

Я не выдерживаю. Поднимаюсь и захватываю ее губы в плен. Провожу ладонями по ее спине, пробираясь под свою рубашку. Джейн начинает дрожать. Теперь двигаюсь я.

Быстро. Нескончаемо жестко, принося ей боль и удовольствие.

— Эйден, — произносит она, и в ее стоне я слышу что-то еще. — Эйден!

В душе я кончаю оттого, как Джейн выговаривает мое имя. Не выразить словами, как приятно, когда с этих прелестных губ слетает твое имя. Она олицетворяет его с удовольствием. И я опьянен этой мыслью, как алкоголик дорогим виски.

Я делаю резкий толчок и, чувствуя, что кончаю, нежно кладу Джейн на спину, отпуская себя на нее.

Медленно переводя дыхание, ложусь рядом. Целую в губы, но на этот раз ласково и осторожно.

— Ты осталась при своих, — шепчу я, касаясь пальцем ее клитора.

Джейн вздрагивает и тянется ко мне. Наш поцелуй длится долго. Она придерживает меня за голову, пока я медленными, неторопливыми движениями довожу ее до экстаза. Меняю тем, играя с ней.

Быстро.

Медленно.

Снова быстро.

От этого Джейн недовольно всхлипывает, так как когда я замедляю движение своих пальцев, то отдаляю ее приближение к пику наслаждения.

Мне нравится видеть ее такой. Дерзкой, возбужденной, и в то же время незащищенной и уязвимой. Сейчас она очень женственная и робкая.

Быстро…

Медленно…

Быстрее быстрого…

— А-а-ах, — моя Джейн не может сдерживать звуки восторга. Наши лица совсем близко. Я раскрываю губы и вдыхаю в себя ее экстаз. — Прошу тебя…

— Скажи, что любишь меня, — я пользуюсь моментом.

Да, я засранец. Знаю.

Она замирает. Мои пальцы замирают. Мир вокруг нас замирает. Я медленно убираю от нее руку. Вижу разочарование в карих глазах, которое просачивается сквозь поры на коже и отравляет, вызывает помутнение рассудка.

Я знаю, что если через несколько секунд вновь прикоснусь к ее набухшему клитору, то Джейн будет вдвойне приятнее.

Я так и делаю.

Джейн начинает дрожать и закатывает глаза от удовольствия.

— Черт, — шепчет она.

Мои губы касаются ее подбородка, затем губ. Но лишь слегка. Так же, как и мои пальцы двигаются очень, очень медленно.

— Скажи, что любишь меня, Джейн, — повторяю я тихо.

— Эйден, — она еле качает головой.

— Скажи, — настаиваю я и давлю на клитор.

Сейчас она полностью подчинена мне, и я обожаю думать об этом.

Джейн крепко хватается за мою руку. Ее ногти впиваются в мою кожу. Я набираю скорость движений.

Быстро!

Черт возьми, очень быстро!

Джейн сводит брови вместе. Тихо рычит. Я не могу сдержать довольную улыбку. Люблю ее. Просто чертовски сильно.

Когда я чувствую, что она близко, то убираю пальцы.

— Не делай так, — Джейн задыхается, она пытается сама дотянуться до своей киски, но я пресекаю эту возможность.

Хватаю тонкие кисти и придерживаю их над ее головой одной рукой. Джейн не может вырваться. Она всхлипывает. Я прижимаюсь к ее губам и дарю грубый поцелуй. Очень грубый. Мы растворяемся в нем, словно сахар в горячей воде.

Когда я касаюсь ее плоти, Джейн судорожно и громко выдыхает мне в рот , но этого ей недостаточно, чтобы кончить.

— Скажи, Джейн, — мой язык касается мочки ее уха.

Пальцы возобновляют круговое движение, но через минуту вновь убираю, вызывая у Джейн слезы.

— Умоляю, — тихо молвит она.

— Скажи, что ты все еще любишь меня, — хрипло отвечаю и кусаю губу, потому что стояк вызывает неудобства.

— Я… — Джейн подавленно сглатывает.

Я вновь касаюсь ее там. Медленно. Чувственно.

— Тебя… — ее дыхание становится глубоким и быстрым.

Черт, она готова кончить.

— Ну? — ласкаю ее ухо, шею.

Я ускоряю движение своей руки.

Джейн выгибает спину.

— Я люблю тебя, Эйден! — выкрикивает она и зажмуривает глаза. Слезы катятся по ее щекам, и я спешу убрать их.

Мое сердце заполняется теплом, и я опускаю голову, чтобы втянуть в рот левой сосок ее груди. Быстро кружа пальцами по клитору, я приближаю Джейн к стремительному и умопомрачительному оргазму. Я чувствую сладкий сок у себя в руке, и это чертовски приятно.

Через некоторое время Джейн перестает дрожать. Она выпрямляется на постели, и я больше не держу ее, но не перестаю целовать. Джейн обнимает меня за шею, обвивая своей ногой мое бедро.

— Я тоже люблю тебя, — запоздало говорю в ответ. — Больше, чем ты можешь себе представить.

Джейн улыбается сквозь слезы. Я стираю их поцелуями.

— Прости, — произношу негромко.

Она не отвечает, лишь качает головой.

Я крепко прижимаю к себе Джейн. Ее волосы пахнут ягодами. Это безумно вкусный запах. Я люблю ее, и я растворился в ней… Полностью. Снова.

— Пообещай, что не оставишь меня, — вдруг шепчет она, обвивая меня своей рукой.

Я крепко зажмуриваюсь и проклинаю себя в тысячный раз.

Я не должен говорить ей этого и тем более обещать. Рядом со мной Джейн в опасности. Рядом со мной ее не ждет ничего хорошего. Но… я не настолько силен, чтобы оставить ее во второй раз.

— Пожалуйста, Эйден, — она поднимает голову и устремляет на меня жалостливый взгляд. Будто от этого обещания зависит ее жизнь.

Мое проклятое черное сердце сжимается в тиски.

— Обещаю, — хрипло произношу я. — Я никуда не уйду.

Ее губы расплываются в нерешительной улыбке, и она целует меня в шею.

— Спасибо, — отзывается тихо. — Спасибо.

ВОСЬМАЯ ГЛАВА

Джейн

— Черт. Я всерьез подумываю о том, чтобы переехать к тебе и поселиться в твоем шкафу, — бормочет Синтия.

Она стоит перед большим зеркалом в моей комнате, приложив к себе изумрудное атласное платье, которое я купила прошлым летом в одном бутике во время поездки в Атланту с мамой. Мы занимались шопингом, и наши отношения были более -менее сносными.

Я ухмыляюсь, лежа на кровати. Лора сидит рядом и листает модный глянцевый журнал. Она выглядит так, будто ей вообще все равно, в чем идти на вечеринку в честь какого-то городского праздника. Дня Спасения, кажется.

Синтия отводит одну руку, в которой держит платье, от себя и смотрит на него грустными глазами.

— Оно потрясающее, — вздыхает тяжко и протяжно. — Но зеленый цвет мне не идет.

Она поворачивается ко мне, чтобы я оценила.

— Ты права. Зеленый — не твой цвет, — я поджимаю губы и качаю головой. — Примерь янтарное платье с баской. Оно висит в дальнем правом углу, — я указываю пальцем в сторону гардероба, куда едва уместились мои вещи. — Оно подойдет к цвету твоих волос.

Аквамариновые глаза Синтии начинают гореть неистовым пламенем. Она подпрыгивает в порыве радости и разворачивается к огромному шкафу почти во всю восточную стену комнаты. Начинает копошиться и достает то платье, о котором я говорила.

— Примерь его, — киваю, когда девушка вопросительно и умоляюще смотрит на меня.

— Спасибо! — Синтия вновь начинает скакать и аккуратно кладет платье рядом с нами на кровать. — Девочки, не против стриптиза?

Я смеюсь и поворачиваю голову в сторону Лоры, щеки которой слегка краснеют. Синтия начинает снимать с себя вещи и остается перед нами в одном нижнем белье.

— Вечеринка будет через три часа, — тараторит, натягивая на себя платье. — Боже! — восклицает, когда ткань плотно обтягивает ее бедра. — Оно чертовски узкое. Но я все равно надену тебя, — Синтия опускает голову и обращается к платью, — потому что ты просто дьявольски крутое.

Я перевожу взгляд на телефон, который лежит под боком. Хватаю его и вижу сообщение от Эйдена. На моем лице расплывается широкая улыбка, и сердце начинает отбивать яростный ритм, когда в сознании всплывают моменты нашего вчерашнего горячего секса.

Эйден : «Уже не терпится тебя увидеть».

Я прикусываю губу и спешу набрать ответное сообщение.

Я : «И мне».

Эйден : «Что? Тоже не терпится увидеть себя?».

Я : «ЛОЛ. Нет, дурачок. Схожу с ума, как хочу встретиться с тобой».

Эйден : «Три часа, детка, и я возьму тебя. Прямо в Святой Марии ».

Я чувствую, как жар растекается по телу, пробуждая дикую пульсацию внизу живота.

Я : «Черт. Не говорит об этом. Я в комнате с Лорой и Синтией. Могу сорваться и изнасиловать их.

Эйден : Потерпи детка, и прибереги силы для меня. Обещаю, после вечеринки ты забудешь, как ходить».

О-о-о-ох. Матерь Божья.

— Джейн?

Слышу, как Синтия называет мое имя, и резко поднимаю голову.

— Что?

— Ты с нами? — усмехается она и демонстративно проводит руками по воздуху вдоль своего тела. Платье уже на ней. — Как тебе? Я думаю, оно просто создано для меня. Не считая, конечно, того, что если я сяду, ткань лопнет на моей заднице. Ну да ладно. Я заставлю ее подружиться с платьем. Я не собираюсь сидеть. Ну, если только на ком-нибудь верхом, — Синтия подмигивает мне.

Я смотрю на нее несколько секунд, но перед собой вижу Эйдена. Обнаженного. Спускаю взгляд ниже и задерживаю его на животе девушки. Там был бы его…

— Эй, — Синтия щелкает пальцами перед моим лицом. — Ты где витаешь?

— Нигде, — отзываюсь рассеяно. Затем произношу: — Платье действительно тебе идет. Ты просто обязана быть в нем на вечеринке.

— А ты, — она указывает на меня, — просто обязана подарить мне его. Что скажешь? Прости за мою неслыханную наглость, но я готова сделать все, что угодно, лишь бы получить его, — под конец издает отчаявшийся вдох и опускает плечи.

Я бы не вспомнила об этом платье до этих пор. Поэтому…

— Конечно, — мой голос слегка дрожит, но не от неуверенности, а оттого, что я не могу выбросить из головы мысль о словах Эйдена и его соблазнительных планах на этот вечер. — Ты можешь забрать платье себе.

Синтия не шевелится некоторое время, похоронив свой недоверчивый взгляд на мне.

— Правда? — осторожно уточняет.

Я улыбаюсь.

— Правда.

Стремительно ее губы расплываются в широкой улыбке.

— Спасибо! — Синтия бросается ко мне, чтобы обнять. Она запрыгивает на кровать и прижимает меня к себе, крепко обхватив мою шею руками. — Спасибо! Ты чудо, Джейн! И ты вовсе не стерва.

Отстранившись, я награждаю ее несколько обиженным взглядом.

— Вау. Ну, спасибо…

Синтия сползает с кровати.

— Не то, что бы я считала тебя стервой. Но другие… ты же знаешь, — она делает небрежный взмах рукой.

— Да, — наконец, оживает Лора и отрывает взгляд от глянцевых страниц журнала «Cosmopolitan ». — Брианна Стоун до сих пор не может угомониться , что ей нашлась достойная замена, — ее большие глаза устремляются на меня.

— Что? — я начинаю смеяться. — Я не собираюсь никого заменять. Пусть почетное звание Сучки принадлежит ей.

— Она завидует тебе, — соглашается с Лорой Синтия.

— Плевать, — пожимаю плечами и покидаю кровать. Двигаюсь к гардеробу. — Брианна может говорить и думать все, что ей хочется. Если бы она имела для меня какое-нибудь значение, я бы давно с ней разобралась. Уж поверьте.

Мне не один раз приходилось иметь дело со стервами. Ладно. С такими, как я. Но из всех стерв я наименее… стервозная.

— Давайте не будем о ней, — предлагаю и тянусь к платью, в котором собираюсь быть на сегодняшней вечеринке. Оно черное, маленькое, с открытой спиной. Я купила его за несколько дней до того, как переехала в Дайморт-Бич. Как чувствовала, что оно может понадобиться мне в такой дыре. — Что скажете об этом? — поворачиваюсь с платьем к Лоре и Синтии.

***

— Подъезжаем, — объявляет Эйден, сворачивая с дороги на парковочную стоянку.

Лора и Синтия болтают на задних сидениях, а я не могу насмотреться на Эйдена. Своего парня.

Он действительно мой парень. Снова. И пока что ничто не способно повысить мне настроение так, как мысль об этом. В столь огромном мире именно невзрачный Дайморт-Бич стал нашей точкой соприкосновения. Нашим вторым шансом.

И у меня по-прежнему куча вопросов.

— Чего улыбаешься? — весело спрашивает Эйден.

Я встряхиваю уложенными волосами и моргаю.

— Да так. Задумалась.

— О чем?

— О тебе, — отвечаю прямо, не сводя с него восхищенных глаз.

Он выглядит просто невероятно в этом обычном черном смокинге. Но я с трудом держу свои руки при себе. Хочется сорвать с него одежду, потому что без нее Эйден просто великолепен.

Он сглатывает и поворачивает голову в мою сторону. Я ловлю его слегка взволнованный взгляд и робко улыбаюсь. Надеюсь, он тоже хочет снять с меня платье, потому что я — да.

Эйден не отвечает, пытается улыбнуться в ответ. Но его губы лишь едва заметно вздрагивают. Их манящая пухлость вытворяет что-то сумасшедшее с моими внутренностями. Я хочу наклониться и искусать их.

Эйден останавливает автомобиль своего брата Росса, у которого язык, как помело. Я издаю неглубокий вдох и отворачиваюсь к окну. Отчего-то сердце начинает неспокойно тарабанить в груди, и мои ладони становятся влажными. Я незаметно вытираю их о прохладную ткань платья и толкаю от себя дверцу.

Меня окутывает слабый ветер, и я оглядываюсь. Заняты почти все места на парковке. Сегодня воскресенье, и вместо того, чтобы валяться дома в объятиях Эйдена… Нет. Не правильно. Вместо того , чтобы сгорать с Эйденом в объятиях друг друга, мы вынуждены идти на этот дурацкий вечер в честь такого же дурацкого Дня Спасения — что-то вроде городского праздника, основанного на бессмысленной, не имеющего ничего общего с реальностью легендой о душах, злых демонах и какой-то женщине со сверхспособностями, спасшей жителей Дайморт-Бич…

Смахивает на «Дневники вампира».

Эйден подкрадывается сзади и кладет руки на мою талию.

— Пойдем? — спрашивает он.

Его шепот ласкает кожу на моей шее.

Я накрываю его руки своими ладонями и согласно мычу в ответ. Эйден целует меня в мочку уха и обходит, чтобы подставить свой локоть, за который я цепляюсь и благодарно улыбаюсь.

Мы движемся к главному корпусу. Лора и Синтия плетутся за нами.

Стены колледжа украшены шарами, картинами ангелов и демонов. Весь пол усыпан разноцветными конфетти. Эйден держит меня за руку, наши пальцы переплетаются. Сейчас я чувствую себя счастливой. Ничто не сможет испортить этот вечер.

Мои ноги подкашиваются, когда Эйден кладет одну руку мне на спину. Его прикосновения воздушны. Он проводит пальцами ниже, заставляя мою голову кружиться. Я вся трепещу, словно малолетняя девчонка.

Я люблю его.

— Хэй, мисс Чикаго!

Мое сердце пропускает удар, когда из-за угла появляется Росс.

Какого черта?

Мы с Эйденом замираем. Лора и Синтия вопросительно смотрят на нас. Я заставляю себя отвести взгляд от старшего Картера и киваю подругам, чтобы они шли дальше. Росс бесстыдно смотрит на их задницы, когда те спешат скрыться, затем поворачивается и складывает руки на груди. И вот его лицо вновь украшает напыщенная ухмылка. Цепкий взгляд не сулит ничего хорошего.

— Так и знала, что идеальные моменты не длятся вечно, — ворчу я, прижимаясь ближе к Эйдену.

— В чем дело, Росс? — мой парень устало вздыхает. — Сегодня праздник. Хотя бы в этот день не порть мне настроение своим лицом.

— Да, братишка, — говорит брюнет со стальными глазами. — Само собой. Может, отойдем и поздравим друг друга? Надеюсь, ты приготовил для меня долгую и трогательную речь?

Эйден закатывает глаза, и его рука соскальзывает с моей спины. Я чувствую, как холод заполняет меня, когда он делает шаг к своему брату.

— Эйден, — произношу и обрываю себя, так как не знаю, что сказать.

Он оборачивается ко мне через плечо и дарит печальную улыбку.

— Я скоро вернусь. Не скучай.

Я громко вздыхаю и слышу едкий смех Росса.

— Придурок, — не сразу понимаю, что сказала это вслух.

Ой. Нехорошо.

Поджимаю губы, чтобы сдержать смешок. Лицо Картера старшего становится раздраженным.

— Ты…

Эйден намеренно сильно хлопает брата по плечу.

— Ты, кажется, хотел поговорить? У меня нет времени на болтовню. Пошли.

И он тянет Росса в сторону.

Брюнет превращает меня в горстку пепла своим яростным взглядом.

***

Эйден

Мы проходим через сплошные коридоры. Я уже запыхался. Вдруг Росс останавливается возле очередного стенда, который посвящен истории Святой Марии. Брат долго смотрит на меня обвиняющим, пронзительно недовольным взглядом.

— Что? — я развожу руками.

— Я знаю, кого ты трахал вчера, чувак! — он морщится. — Прекрати строить из себя ангелочка!

Я отвечаю ему пытливым недоуменным взглядом, а потом медленно закрываю глаза. Проклятье. Это уже не смешно.

— Ты следишь за мной? — спрашиваю.

— Да. Потому что , если ты на минуточку забыл, от этого зависит сохранность наших шкур!

В одно мгновение я становлюсь взвинченным. Что еще он видел?!

— Слушай, это мое личное дело, ясно? — рявкаю взвинчено и подхожу к нему.

Его серая рубашка идеально выглажена. Удивительно.

— Нет, не твое. А наше. Хватит крутить с ней интрижку, Эйден! Вы не можете быть вместе. Вы из разных миров , — Росс повышает голос. — Вы — две далекие галактики , — он разводи руки в стороны, как бы показывая размеры нашей несовместимости с Джейн. — Вы как Джим Моррисон и Шанайя Твейн. Как Джек Дэниэлс и Хеннесси, в конце концов ! Понимаешь это, или нет?

— Нет! — резко говорю я. — Ты тоже можешь влюбиться в девушку. Ты наполовину человек. Тебе свойственно чувствовать. И вот когда ты влюбишься…

— Этого не случится. Никогда, — строго прерывает брат. — Никогда. Я умею и могу себя контролировать. Мои отношения с Анной — живой пример.

— Да ты просто используешь ее, — горланю возмущенно.

Было бы наивно полагать, что я сумею вызвать у Росса чувство вины.

Брат откашливается и поправляет воротник своей рубашки.

— Это взаимовыгодное сотрудничество, заключенное нами по обоюдному желанию, — отзывается нарочито деловым, бесстрастным тоном.

— Как же, — я громко фыркаю. — Ты заигрался, Росс. Она влюблена в тебя. Ты просто идиот, если не видишь этого.

— Сейчас речь идет не о нас с Анной, — холодно изрекает Росс. — Ты и Джейн. Вот что на данный момент делает мою жизнь чертовым кошмаром.

— Оставь меня в покое, — рычу, приближаясь к нему. — Оставь в покое Джейн. Лучше займись своей личной жизнью и своими проблемами.

— Вот именно, Эйден! Нет личной жизни — нет проблем!

— Я люблю ее, — не собираюсь отступать.

И Росс тоже.

— Ты должен оставить ее.

— Никогда.

— Ты, черт подери, должен понимать, чем все обернется, если не сумеешь угомонить свой член и подумать головой, а не им!

Из самых глубин моей души вырывается дикий, животный рык, и я бросаюсь на брата. Хватаю его за плечи и впечатываю в стену.

— Закрой свой рот, Росс, — гнев делает мой разум туманным, и с каждым мгновением мне все сильнее хочется свернуть своему брату шею.

— Иначе что? — ухмыляется он. В его глазах искрится жестокое веселье.

Чертов идиот.

Я встряхиваю его, отстраняю от стены и вновь вжимаю.

— Узнаешь, — обещаю тихим, зловещим голосом.

Росс смеется, запрокинув голову.

— Сопротивление бесполезно, Эйден, — говори притворно сожалеющим тоном.

Затем он опускает взгляд и резко скидывает с себя мои руки.

— Им все известно, — процеживает сквозь зубы, и мгновенно идиотское веселье уходит с его лица. — Ты в западне. Нет. Ты в глубокой заднице, брат мой, — Росс начинает идти на меня, и мне ничего не остается делать, как пятиться назад.

Моя бравая уверенность трещит по швам, но я изо всех сил стараюсь скрыть это от пронзающих насквозь глаз брата.

Они знают…

Эти слова эхом проносятся в моей голове, теряясь в глубинах сознания.

— Марго, Вестор, Бромас, Энгиан, — Росс перечисляет имена, от которых меня бросает в лихорадочную дрожь, от которых хочется сморщиться и убежать.

Да, черт. Я боюсь их. И Росс тоже, потому что эти демоны — психи. И они чистокровные. Они призваны следить за такими, как мы — наполовину демонами, наполовину людьми. Следить за тем, как мы выполняем свою работу. В случае отказа, нарушения правил, или непослушания они наказывают нас.

— Знаешь, на твоем месте я бы особенно боялся Марго, — добавляет Росс с такой ухмылкой, как будто ему доставляет огромное удовольствие мысль, что эта демонша может надрать мне зад.

О, она может. И сделает это с превеликим удовольствием. Ее мне действительно стоит бояться больше остальных.

— Если Вестор, Бромас и Энгиан могут закрыть глаза на твои отношения с Джейн, конечно, если будут в настроении, то Марго выпотрошит тебя в любом случае , — Росс сверлит меня убийственно мрачным взглядом. — Не сомневайся.

Ни на секунду.

Марго с какой-то ненормальной обеспокоенностью относится к связям демонов и людей. Она пресекает любую возможность возникновения отношений между нашими видами, дабы избежать смертей и других неприятностей.

Марго знала наших с Россом родителей. Она была сестрой отца… Нет. Она всегда ею будет. И всегда будет следить за мной и Россом.

— Ее рука ближе к твоим яйцам, чем ты думаешь, Эйден, — брат нависает надо мной, пригвождая взглядом к стене. — Одно твое неверное движение, и она оторвет их. И тогда мой гнев покажется тебе невинной шуткой. Я серьезно. Ты зашел слишком далеко с Джейн.

Я громко сглатываю и заставляю себя отвести взгляд, признавая поражение.

— Но ты и Анна… — хриплю и пытаюсь вдохнуть. — Вы тоже встречаетесь.

Росс отклоняется и отворачивается от меня, делая несколько шагов в сторону.

— Во-первых, я не люблю Анну. Во-вторых, Марго доверяет мне , а тебе — нет. Мы прекрасно помним, как ты взбунтовался в прошлом году, когда встретил Джейн в Чикаго, и несколько месяцев не возвращался домой! Ты забил на работу и свои обязанности. Ты игнорировал меня и приказы сверху. Такое не забывается на следующий день, смекаешь? Однажды провинившись, поддавшись влечению к нормальной земной жизни с человеком, ты оказываешься в черном списке.

Росс переводит дыхание после эмоциональной речи.

— И если я говорю, что ситуация с Анной под контролем, значит, так и есть, — брат смотрит на меня через плечо. — Но тебе Марго не верит , потому что из нас двоих эмоциональный слюнтяй, не способный справиться со своими чувствами, ты, а не я.

Не знаю, что ему ответить.

Потому что он прав. Целиком и полностью. Если ты относится к демонической расе, то просто не имеешь права на человеческие чувства. Нас — наполовину демонов, наполовину людей — рождают без любви. Мы появляемся на свет с особой целью. Но не для человеческой жизни.

Поэтому если я встречаюсь с девушкой, то не должен влюбляться в нее. Просто секс. Просто свидания. Просто жизнь демона.

Мой отец женился на моей матери, обычной смертной женщине, и за это был изгнан из Ада. Навсегда. Когда мама… умерла, ее душе было суждено отправиться к Дьяволу. Такова плата за союз с демоном. Отец желал ей Рая, и он пошел против своей сущности, против своего вида, чтобы даровать ей вечное спокойствие.

В итоге они оба мертвы.

И все, что есть у меня и Росса от них , — лишь фото в нашем доме и воспоминания в нас самих.

Ад уверяет, что делает нам одолжение, не разрешая испытывать чувства к людям. Ну конечно…

— Я… знаю, что ты хочешь быть с ней, Эйден, — неожиданно гробовую тишину разрезает приглушенный голос Росса. — И я верю, что ты влюблен в Джейн, — его глаза устремляются на меня, и все внутри застывает. — Но, к сожалению, даже ее смазливая мордашка и твои щенячьи глаза, — он горько усмехается, — не спасут вас от той участи, которая погубила наших родителей.

Я вздрагиваю. Росс редко упоминает родителей. Пусть он законченный эгоист и тот еще засранец, но его боль не меньше моей.

— Эти отношения обречены. Ты и сам прекрасно понимаешь, — добавляет собранным голосом.

Я понимаю.

— Это твоя жизнь, и твой выбор, но… — его голос срывается, и Росс трудно сглатывает. — Это коснется и меня тоже, — непроницаемые голубые глаза упираются в пол, скулы напрягаются. — Твой неправильный выбор, к которому ты уже сделал шаг, уничтожит все, что ты любишь и все, что у меня осталось. А у меня есть только ты. Если… — он судорожно выдыхает. — Я потеряю тебя, если ты выберешь Джейн. И все закончится, Эйден, — когда Росс поднимает голову, чтобы обрушить на меня уничтожающий взгляд, полный мольбы и боли, я перестаю чувствовать пол под своими ногами. — Твоя смерть не принесет мне облегчения.

Я знаю.

Знаю, что Росс всего лишь пытается защитить меня.

Но… Джейн…

— Это все, что я хотел сказать тебе, — быстро проговаривает Росс и прочищает горло.

Он вновь залезает внутрь своей непробиваемой брони. Стоит, сжимая и разжимая кулаки, сверлит взглядом пространство вокруг нас. Я вижу, как напряжено его тело.

— Ах, да… Еще кое-что, — говорит, собираясь уходить. — Этой ночью умрет Вики Фэллон. Час назад мне прислали сценарий этого вечера. Все банально. Авария, сломанные кости, — Росс пытается скрыть нервозность за вернувшимся черным юмором.

Я машинально тянусь к карману и медленно достаю навигатор. Даже новость о предстоящей смерти Вики не приводит меня в чувства. Вижу одно непрочитанное сообщение.

Черт.

— Это мое дело?

— Ага, — кивает Росс и сводит вскинутые брови. — Мне пора идти.

И он уходит.

Брат удручен. Я тоже.

Все дело в том, что я не знаю, как поступить.

ДЕВЯТАЯ ГЛАВА

Джейн

Я стою у круглого стола с десертами и кручу в пальцах золотую медальон на шее. Синтия копошится рядом и пробует тарталетки.

— Ммм, вкуснятина, — бормочет она, чавкая.

Я с трудом могу разбирать ее голос. В параллель ей говорит миссис Пэлтроу — заместительница мэра, то есть моего отца. Женщина а-ля Ангела Меркель выступает за кафедрой в огромном зале колледжа Святой Марии с претенциозной речью о Дне Спасения. Я пытаюсь слушать ее, чтобы не думать о том, куда запропастился Эйден. Прошло полчаса, если не больше.

— Эй, псс, — Синтия слабо толкает меня в плечо.

Я отвожу взгляд от миссис Пэлтроу, которую с затаенным дыханием слушают студенты и другие люди, собравшиеся здесь. Устремляю глаза на блондинку.

— Будешь? — она протягивает мне металлическую фляжку и осматривается по сторонам, наблюдая за тем, чтобы ее не заметили.

— Сюда нельзя проносить алкоголь, — бормочу безучастно.

— Ой, да брось, — лицо Синтии искажает смешная гримаса, и я усмехаюсь. — После этой ежегодной словесной туфты вице-мэра начнется вечеринка. Думаешь, никто не напьется? Уверена, все только этого и ждут! Я просто ускоряю процесс, — она пожимает плечами. — Так ты будешь?

Я сомневаюсь несколько секунду. Обвожу быстрым взглядом толпу, сканируя ее и ища Эйдена. Его нет. Он все еще разговаривает со своим братом?

— Давай, — все-таки соглашаюсь и беру фляжку из рук подруги.

Отворачиваюсь лицом к столу и делаю глоток.

— Черт! — шиплю я и смотрю на Синтию, сморщившись. Горло горит от алкоголя. — Что там?

— Виски, — отвечает довольно. — Будешь еще?

— Нет, — вытираю губы тыльной стороной руки и отдаю фляжку девушке.

— Как знаешь.

Она берет и подносит к своему рту.

В моей голове полный кавардак. Я не знаю, что думать. Мне нужно просто расслабиться.

Оборачиваюсь, чтобы попросить у Синтии выпить. Чуть-чуть. Но вдруг взглядом натыкаюсь на Эйдена, который прорывается ко мне из толпы. Он без слов хватает меня за руку, и в спиртном я больше не нуждаюсь.

— Джейн, — его голос кажется мне обеспокоенным. — Пойдем?

Я нерешительно киваю ему.

— Конечно, — отвечаю негромко. — Куда?

Но спустя секунду вспоминаю о том, что мы собирались сделать сегодня на этом вечере.

Мои губы растягиваются в довольной улыбке.

Эйден не ведет меня. Нет. Он буквально тащит за собой, больно сжимая мое запястье. Да что с ним? Мне почему-то кажется, что мы не идем заниматься сексом. Или это такая игра?

— Погоди, погоди, — тихо хихикаю я, но понимаю, что смех не от веселья, а от волнения.

Эйден игнорирует меня, продолжая вести по пустым коридорам.

— Эйден, — зову его.

— Молчи, — коротко приказывает он.

Моя душа сбегает в пятки.

Вдруг мы останавливаемся около двери, ведущей… в подсобку?

— Остановись, — мой голос рассыпается на миллионы острых осколков, которые впиваются в сердце. — Эйден! Черт! Что происходит?!

Я пытаюсь вырвать свою ладонь, но его хватка нерушима.

Он открывает дверь. Мы залетаем внутрь. Я дрожу, как соломинка на ветру. Мое сердце делает тройное сальто в груди.

Я стою среди мрачных, возвышающихся стеллажей , покрытых толстым слоем пыли. Здесь холодно. Вокруг царит хаос, и он стремительно проникает внутрь меня.

Обняв себя руками, я смотрю на широкую спину Эйдена. Он не поворачивается ко мне, продолжая убивать взглядом дверь, к которой повернут лицом. Я боюсь позвать его, боюсь произнести что-либо. Убеждаю себя, что эта пронизывающая тишина — спасение, и будет лучше, если я и Эйден не станем говорить.

Но когда он начинает медленно оборачиваться, когда я встречаюсь с его погасшими, безжизненными глазами, то понимаю, что чего-то ужасного и зловещего, сковавшего мою душу, не избежать.

— Послушай, — начинает он, вздыхая.

— Нет, — резко говорю я, выставляя одну руку перед собой.

Мне страшно. Я действую рефлекторно.

— Выслушай меня, Джейн, — просит Эйден.

Но моя жизнь не будет прежней после его слов. Я знаю. Я чувствую это.

— Что не так? — еле заметно качаю головой.

Эйден подходит ко мне. Очень медленно. Он останавливается. Он совсем близко. Его руки осторожно ложатся на мою талию. Своим лбом он соприкасается с моим.

— Я должен отпустить тебя, — шепчет вымученно.

Я даже не осознаю, как начинаю плакать. Слезы градом льются по щекам, и я чувствую себя идиоткой. Мне нечего сказать. Я не могу говорить. Это молчание убивает. Оно такое жуткое, будто вся тьма Ада переместилась в эту тесную подсобку и ликующе кружит вокруг нас.

Я ощущаю только тепло его дыхания. Слышу лишь собственные всхлипы.

— Нет, — произношу снова. — Ты, должно быть, шутишь, да? Это хреновая шутка, Эйдена.

— Я не шучу, — хрипло произносит он.

Гадство.

— Почему?

Все же было хорошо час назад!

— Потому что так надо, — отвечает, напрягая скулы.

О боже…

Я не понимаю, в какой момент слезы смешиваются с ядовитым, горьким смехом, который вызывает у Эйдена недоумение.

— Я бы хотел все объяснить тебе, Джейн. Клянусь. Больше всего на свете я хочу именно это — чтобы ты знала правду, — его ладони перемещаются на мои плечи, мягко сжимая их.

— Тогда скажи мне, — смех утихает, и я произношу это едва слышно.

Эйден закрывает глаза.

— Не могу.

Боль сдавливает горло.

— Почему?

Его ресницы дрожат.

— Это убьет нас.

Я превращаюсь в неподвижную статую. Смертельный холод, вызванный его словами, неторопливо и мучительно поглощает мое тело, и вскоре он проникает так глубоко, что замораживает кровь, бурлящую в венах.

Я отчаянно пытаюсь понять последние слова Эйдена.

Что нас убьет? Его глупость? Его неспособность определиться, наконец, в своих чувствах ко мне?!

Что не так?

Лед отходит, так как в груди разгорается нешуточное пламя.

— Что, черт возьми , это значит? — очень медленно спрашиваю я, не сводя глаз со скорбного лица Эйдена.

— От меня ничего не зависит, Джейн, — шепчет он, и я чувствую победоносную растерянность. — Они знают, что я… — так и не договорив, Эйден сглатывает.

И тут я взрываюсь.

— Ты прикалываешься надо мной, Эйден?! — пылко восклицаю и сбрасываю с себя его руки.

Он распахивает глаза и с нескончаемым сожалением смотрит на меня, опустив плечи.

— Что все это значит? — повторяю свой вопрос и сжимаю зубы. Сильно. Так, что становится больно. — Кто «они»? Почему это убьет нас? Ты в своем уме?! — вскидываю руками и задеваю какой-то древний журнал. Он падает, и мое сердце испуганно вздрагивает. — Объясни мне, что происходит. Почему ты ведешь себя так глупо?! Сначала игнорируешь, потом признаешься в любви. Мы переспали, Эйден! — я отчаянно желаю достучаться до него. Я хочу, чтобы он услышал меня, но его глаза прикованы к грязному, деревянному полу, издающему ужасные скрипы от моих движений. — Ты пообещал, что не оставишь меня, — добавляю тише и вновь чувствую обжигающую влагу, выступающую на глаза.

— Я помню, — молвит он.

— Я поверила тебе.

Мы говорим на одной волне: тихо, медленно, яростно громко. Но мы не слышим друг друга. Хотя, скорее он не слышит меня. Не хочет слышать.

— Джейн, я… просто пытаюсь уберечь тебя от той опасности, в которой ты будешь рядом со мной.

— Да что за чушь несусветная ?! — взрываюсь я.

Эйден выпускает воздух через ноздри и сжимает кулаки.

— Именно потому, что люблю, я должен отпустить тебя.

— Но Я не хочу уходить! — делаю акцент на слове «я».

Он должен услышать меня.

— Ты не понимаешь, — будто читая мои мысли, произносит Эйден, только делает себя главной жертвой нашего недопонимания. — Это обернется плачевно. Для нас двоих. Для Росса!

— Причем здесь Росс?! — начинаю хрипеть от того, как громко воплю. — Какое вообще отношение к нам имеет твой брат?

— Если я не отпущу тебя, пострадаем не только мы, — Эйден игнорирует мои вопросы.

— Ты очень странно ведешь себя, — я хватаюсь за голову и мотаю ею. — Ты не был таким. Все было иначе. В Чикаго… ты был обычным парнем, и я потеряла голову, когда увидела тебя. Но сейчас ты пытаешься внушить мне какой-то бред сумасшедшего. Как я, по-твоему, должна реагировать на твое очередное спонтанное желание расстаться, а?! Скажи мне, — я толкаю его в плечо. — Скажи мне, что делать, Эйден!

— Я не могу пожертвовать всем ради тебя! — вдруг выпаливает он.

И произнеся это, Эйден вздрагивает. А я слышу невероятно сильный грохот. Как будто за дверью рухнули Башни-близнецы.

Но это разбилось мое сердце. Вдребезги. На такие мелкие осколки, что их больше никогда не удастся собрать их воедино. По крайней мере, Эйдену.

Я пошатываюсь назад, будто от удара, и не знаю, что ответить. Мысли вдруг куда-то испарились, и я безудержно желаю зацепиться хоть за что-нибудь, чтобы не исчезнуть вслед за ними.

— Я не прошу жертвовать всем ради меня, — мой голос — шелест, потерянный среди великих сооружений боли и непонимания.

В глазах Эйдена блестят слезы.

— Но именно это мне придется сделать, чтобы быть с тобой. Такова расплата за мои чувства. И я… не готов нести эту ответственность, Джейн. Я просто не имею права так поступать с…

— Довольно, — резко прерываю его. — Просто наберись смелости и признайся, что я не нужна тебе. Просто скажи, что ты не хочешь быть со мной, Эйден, — говорю сквозь зубы. — Не надо прикрываться этой… нелепой отговоркой!

— Но я…

— Ты просто чертов трус, Эйден Картер! — вновь не даю ему сказать.

— Джейн…

— Ненавижу тебя, — шиплю тихо, и мой голос дрожит от презрения. — Ненавижу тебя. Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты просто… — плотно сжимаю губы.

Он — как чертовы американские горки.

Нет, Джейн.

С тебя довольно.

Один человек дважды разбил тебе сердце.

Думаю, этого вполне достаточно, чтобы раз и навсегда покончить с ним.

— Джейн, — Эйден вновь пытается что-то сказать.

Но я даю ему пощечину.

Это громко, больно, невыносимо — слышать, как твой мир раскалывается на части и рушится с такой легкостью, будто это всего лишь карточный домик.

Эйден вздрагивает и зажмуривает глаза. Моя ладонь горит от удара.

— Не смей больше приближаться ко мне, — шиплю, понизив голос. — И на этот раз я говорю абсолютно серьезно. Никто не давал тебе права обращаться со мной, как с какой-то игрушкой, Эйден, — мой подбородок дрожит от очередного приступа слез. — Ты просто понятия не имеешь, как я ненавижу себя за то, что поверила тебе, — я нещадно стираю слезы, которые струятся по моим щекам. — Я ненавижу себя за то, что проигнорировала свое предчувствие и впустила тебя в свою жизнь! — мой голос теряется в рыданиях, и я опускаю голову, чтобы не видеть, как пусто в глазах Эйдена, когда он смотрит на мои слезы.

— Так будет лучше, — просто говорит он.

Я отталкиваю его и быстро выхожу из подсобки. Вылетаю со скоростью кометы. Прочь от Эйдена Картера.

Он не идет за мной, но глубоко в душе я надеюсь на это.

Черт бы побрал всю эту хрень с ним!

Боже, какая я идиотка.

Нельзя возвращаться к бывшим… На то они и есть бывшие — как ярлык, прикрепленным прошлому , напоминающий о том, что этот этап пройдет.

Но что я надеялась, решив обойти это правило и сделать Эйдена своим настоящим и будущим?

Глупая.

Продолжая вытирать слезы, я на заплетающихся ногах приближаюсь к залу. В груди пульсирует страшное желание уйти, но его подавляет дикое рвение напиться. Конечно, это не решение проблемы. Заглушить боль алкоголем… не самый лучший вариант. Но, по крайней мере, сейчас, когда ее так много, это поможет мне стать менее чувствительной.

***

Синтия приносит мне еще пива. Я смеюсь, как сумасшедшая. Фууу! Эта гадость отвратительна на вкус. Где виски, что я пила недавно? Ах, да. Мисс Правильная Лора не разрешает мне пить больше. Я смешиваю разные виды алкоголя , но разве это плохо? Я же просто веселюсь! Не совсем адекватная реакция на расставание с единственным парнем, которого люблю. Но я же Джейн Мортис! Я не позволю этому сломить меня.

— Пошли танцевать! — кричу я и веду Синтию в центр зала, преображенного во что-то грандиозное ко Дню, мать его, Спасения.

Я реально пьяна. Пока мы танцуем, я не только беспорядочно машу руками, но еще и смеюсь, словно истеричка. Я пытаюсь забыться. Забыть о том, что Эйден больше не здесь, не со мной. Раньше, в Чикаго, если я напивалась, он ругал меня и вез домой. Он заботился обо мне. Сейчас же ему все равно, в каком я состоянии.

— Эй, — Синтия трогает меня за руку.

Я отбиваюсь от нее.

— Веселись, Детка! — кричу. — Пошли весь этот мир к черту! И просто веселись!

Я двигаюсь телом резко и возбуждающе. Алкоголь творит нечто потрясающее с моим мозгом. Ко мне подходят парни, желая познакомиться и провести со мной вечер. Черт. Они просто хотят трахнуть меня. Я делаю вид, что мне нравится их внимание. Делаю вид, что мне приятна их компания в комплекте с никчемными комплиментами. Но, по правде говоря, мне было противно. Все это. Претворяться кем-то, кем я не являюсь. Кем я никогда не являлась.

Эйден… Почему он, черт возьми, не выходит у меня из головы?! Я же выпила. Много. Это должно было помочь.

Я не хочу думать о нем. Не должна…

Отталкиваю парня, который вертит задом передо мной, и выбегаю из зала. Уверена, что они удивлены моим поведением. Но мне плохо. И это не только из-за Эйдена в моих мыслях. Мне действительно плохо. Просто чертовски тошнит.

Женский туалет пахнет неприятно, хоть он и женский. Господи, нет. Он воняет. Я сглатываю, влетаю в кабинку и склояюсь над унитазом. Мой телефон вибрирует. Я засунула его в лифчик, так как у платья нет карманов. Не разгибаясь, достаю телефон и смотрю на экран. Это папа. Дерьмо… пошли все к черту.

Из меня внезапно выходит жидкость. Это все, что я пила. О, нет, нет, нет. Как же плохо. В глазах плывет и мутнеет, сливается в сплошное неясное пятно.

Вновь эта дурацкая вибрация, сигнализирующая о звонке. Я достаю его и, не глядя на экран, бросаю в стену кабинки. Та дрожит.

Пусть просто оставят меня в покое! Это всех касается.

Эйден Картер бросил меня. Просто. Бросил. Свою неопределенность спихнул на какую-то чушь про то, что наши отношения убьют нас. Правда?! Он просто сошел с ума. Неудачный способ расстаться со мной во второй раз. Мы , черт подери, не какой-нибудь бульварном любовном романе !

Минута. И еще одна порция алкоголя выходит наружу. Боже. Как это мерзко.

— Хэй, Джейн.

Когда я резко оборачиваюсь, то замечаю Вик. Она стоит позади меня, прислонившись к кабинке.

Вытираю рот тыльной стороной ладони.

— Чего тебе? — произношу глухо.

— Отлично выглядишь, — она ухмыляется, но сама выглядит так же дерьмово, как и я.

Я морщусь в ответ и отворачиваюсь к унитазу. Готовлюсь выпустить из себя остатки рвоты, но мой желудок пуст. Я пуста.

— Эй, — Вик треплет меня по плечу, и я тяжело вздыхаю.

— Ммм? — хочу повеситься от звука собственного голоса. Как будто меня придавило грузовиком.

— Тебе пора домой.

Я поднимаю липкий лоб с руки и смотрю снизу-вверх на Вики.

— Не хочу, — надуваю нижнюю губу, как маленький ребенок.

Собираюсь отвернуться, но девушка вновь дотрагивается до меня. Нет, она обхватывает мои плечи и тянет вверх, поднимая и отрывая от унитаза, у которого я так хорошо устроилась.

— Ты хорошенько набралась, принцесса, — пыхтит, вытаскивая меня из кабинки. Ой, не такая уж я и тяжелая.

Вик доводит меня до раковины и включает холодную воду.

— Умойся, а потом Лора отвезет тебя домой, — говорит она, останавливаясь рядом.

В глазах плывет, и я не могу попасть ладонями под струю воду. Ч-е-е-ерт.

— Вообще-то, хотели отвести меня, — Вик продолжает свою болтовню. — Но тебе реально хреновее.

Что она говорит? Я с трудом понимаю ее.

— О! — с этим громким возгласом в женский туалет влетает Синтия. Я узнала ее по голосу. — Джейн, советую тебе умыть не только лицо, но и мозги, — она останавливается по другую сторону от меня и кладет руки на свои бока. — Какого черта ты так набралась?! Твой отец здесь! Если он увидит тебя в таком состоянии…

— Не увидит, — отрезаю ворчливо, наклоняясь к раковине.

Даже если увидит, то ничего не сможет мне сказать. Я уже большая девочка.

Когда меня уносит в сторону, Синтия ловит мою руку.

— Проклятье, Джейн! — она шипит и набирает в ладонь воду. Затем плескает ее мне в лицо. Ауч! Холодно. Мурашки берут в плен мое тело. — Что стряслось?

Синтия не знает. И не узнает. По крайней мере, пока рядом Вик. Эйден рассказывал, что девушка сохнет по нему. Не хочу доставлять ей удовольствие своей грандиозной ничтожностью. Даже если я смертельно влюблена и пьяна, это не значит, что у меня нет гордости. Она есть.

— Неважно, — наклоняюсь ниже и вытягиваю губы. Начинаю жадно пить. О-о-о, как хорошо.

— Лора ждет нас, — сообщает Синтия.

— Не хочу уезжать, — повторяю я, пытаясь выпрямиться. — Сейчас приведу себя в порядок, и все будет нормально. Правда.

— Либо ты сядешь в тачку к Лоре, либо я все рассказываю твоему отцу, и он сам отвозит тебя домой. Не вынуждай меня идти на крайние меры, — ее грозный тон смешит меня, но я хороню в себе приступ веселья, так как вместе с ним наружу рвется тошнота.

— Лора, — выговариваю, вытирая губы.

Ловлю на себе злой взгляд Синтии.

— Не сомневалась, что ты сделаешь правильный выбор, — она немного смягчается. — Пойдем.

Я сдаюсь.

Они ведут меня через коридоры. Когда мы выбираемся наружу из центральных дверей, теплый воздух ударяет в лицо. Я морщусь. Мне нужно что-нибудь прохладное. Я чувствую себя ничтожеством. Правда. Меня кинул парень, а я напилась. Типичная американская девчонка. Типичная принцесса из Чикаго. Только в моем окружении пили дорогущее мартини и не разрешали себе выглядеть свиньями. Как я сейчас. Но у меня появилось оправдание. Я же в Дайморт-Бич! Здесь люди ходят в дешевые пабы и напиваются до потери сознания. Здесь всем плевать, насколько ты богато одет, и какого цвета твои волосы. Плевать, кем работают твои родители… Плевать, что твой парень может быть фермером… Ненавижу этот город. Ненавижу Эйдена Картера.

— Ненавижу, — срывается с моих губ, и Синтия, поддерживая меня за талию, странно косится в мою сторону.

— Что ты там бормочешь?

Я лишь опускаю стеклянный взгляд к асфальту и пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы не упасть и не содрать кожу со своих колен.

Мы подходим к старому внедорожнику, и Синтия открывает передо мной дверцу.

— Залетай на станцию, космонавт, — говорит она и буквально впихивает меня на задние сидения.

Я начинаю смеяться над ее словами. Карабкаюсь на локтях и подбираю к себе ноги, чтобы Синтия захлопнула ловушку.

— Как ты? — Лора сидит за рулем и смотрит на меня через прямоугольное зеркальце.

Как я?

Вопрос на миллион.

Сажусь ровно… пытаюсь, по крайней мере, и отдергиваю вниз подол платья.

— Как всегда, на высоте, — бурчу и отвечаю на взгляд девушки.

Лора поджимает губы и отводит глаза. Синтия оббегает тачку и останавливается со стороны водителя. Стучит по окну. Лора приспускает его, и Синтия начинает давать ей указания. Затем они прощаются. Синтия бросает краткий взгляд на меня и машет рукой. Я помню, что киваю ей в ответ, но все это очень смутно.

Откидываюсь на спину сидений и запрокидываю голову.

Эйден Картер бросил меня.

Похоже, я трезвею, потому что мысль об этом причиняет дьявольскую боль моему сердцу.

— Знаешь, все это так глупо, — начинает говорить рыжеволосая Лора. Мы выезжаем на трассу I -33. — Ну, я имею в виду, что мы здесь… ведем себя, как школьницы и…

— Ты намекаешь на меня? — стону я, закрывая лицо руками.

— Что? — она говорит громко и отчаянно. — Нет, нет. О, нет. Я всего лишь хотела сказать, что все мы… мы такие глупые сейчас… не знаю, — она прикусывает губу, и ее щеки становятся румяными. — Ты видела Курта? — она начинает смеяться. Кто такой Курт? — Ка-а-а-к смешно он танцевал, — ее смех заполняет салон автомобиля. — И при всем этом он был уверен, что Донна ему даст. Представляешь?

Лора не прекращает болтать. Я перевожу взгляд на дорогу, освещенную фарами машины, в которой мы едем.

Вы знаете, на что похож страх? На громадный грузовик, несущийся прямо навстречу тебе, пока ты пытаешься скрыть лицо от ослепительного света, исходящего от него.

Свет-убийца. Но он так прекрасен.

Страх — это то, как ты пытаешься закричать, но не можешь. Как твоя подруга не смотрит вперед, а смеется, рассказывая нелепые случаи, запрокинув голову вверх. Она смеется звонким смехом, который ты хочешь запомнить навсегда. Который хочешь услышать снова. Много раз.

Но грузовик сворачивает очень быстро, и Лора не успевает его заметить. А я будто немею… Я не способна говорить. Не способна кричать. Время замедляется, словно кинокадры. Лора слышит сигнал слишком поздно. Она выпрямляется, когда наш автомобиль врезается в грузовик с ужасной скоростью.

Я вдыхаю полную грудь воздуха.

Я стараюсь вобрать в себя как можно больше жизни, потому что боюсь, что больше никогда не сумею сделать этого.

Возможно, это мой последний вдох.

ДЕСЯТАЯ ГЛАВА

Росс

Я медленно еду по трассе I-33. Включаю радио в машине. Ведущий передает новости. Собираюсь услышать весть об очередной смерти, но голос только и говорит о сельском хозяйстве в Дайморт-Бич.

— Ч увак, уже полночь! — усмехаюсь я. — А ты бормочешь там о каких-то сорняках! Ты серьезно?

Качаю головой и переключаю. Несколько минут ищу станцию рока и немного расслабляюсь под звуки Ghost Brigade «Into The Black Light», но вместе с музыкой в голову пробираются чертовы мысли, от которых становится сложнее избавиться.

Я стучу пальцами по рулю, вглядываюсь в скрытую во тьме дорогу и надеюсь, что мое обращение к Эйдену по поводу Джейн убедило его, и братец сделает правильный выбор. Он просто обязан бросить эту девчонку, из-за которой у нас куча хлопот.

Эйден обязан избавить нас от еще одной заботы. Не могу и не хочу представлять, что будет, если Джейн окончательно пропишется в его сердце. Это нам точно не нужно.

Помехи на радиостанции отвлекают меня от собственных мыслей. Я резко выключаю приемник, так как шум становится очень громким. Но тот неожиданно включается снова.

Тошнотворная какофония звуков создает ужасную боль в моей голове. Я отрываю руки от руля и затыкаю ладонями уши. Но слова из приемника, непонятные мне, все еще звучат чертовски громко.

Я не могу понять, что это значит, но чувствую неладное. С психом вырубаю радио, чуть ли не вырывая стереосистему, и останавливаю «Джип» у обочины дороги. Пытаюсь отдышаться, глядя на приемник. Не включается. Тяжело вздыхаю. Оно заткнулось.

Черт! Что это было?

Хмурюсь и отворачиваюсь к окну. Вижу, как слабый свет фар освещает дорогу. Наблюдаю за мимо проезжающим старым внедорожником и ловлю себя на мысли, что знаю тех, кто находится в нем. Лора и Вики. Подруги Джейн. Точнее подруга только Лора, но это абсолютно неважно.

Отчего-то я сглатываю болезненный комок, застрявший в горле, и внимательно смотрю, как навстречу автомобилю, теряющему очертания во мраке, выезжает огромная фура.

Мое дыхание замедляется.

Интересно, Эйден уже на месте? По крайней мере, я не вижу признаков его нахождения поблизости. Неужели, он с…

Я непроизвольно подпрыгиваю, когда слышу оглушительные, режущие и выворачивающие наизнанку звуки столкновения машин. Меня ослепляет вспышка взрыва. Ярые языки пламени разрывают воздух, и к темно-синему небу возносится черный, густой дым.

Черт. Я должен сидеть на месте и не двигаться. Или развернуться и уехать. Моей заднице ни в коем случае не стоит вмешиваться. Это работа Эйдена. Это его проблемы.

Но где, вашу мать, носит мелкого соплежуя?!

В машине становится так жарко, словно это я поджариваюсь заживо, лежа под плавящимся железом. Вики уже мертва. Ее смерть должна наступить мгновенно, так как основной удар пришелся именно на нее, хотя она не должна сидеть за рулем.

Где Эйден?

Погоди-ка.

Что это?

Я прищуриваюсь и вижу, как кто-то выползает из перевернутого внедорожника. Должно быть, Лора.

«Мне не стоит вмешиваться» повторяю про себя.

Не лезь в это, Росс.

Я не сразу осознаю, что мои ноги несут меня к машине. Иду быстро, и с каждым шагом становится труднее дышать. Я начинаю глотать дым и кашлять. Прикрываю нос и рот рукавом и перехожу на бег.

Черт бы меня побрал.

Я поглощен жаром огня и достаточно близко к перевернутой машине. Наклоняюсь и всматриваюсь в густую пелену едкого, горького дыма, чтобы разглядеть выползающую фигуру.

И это не Лора.

Не Лора…

Не Лора…

Черт возьми! Да твою ж мать!

— Джейн? — спрашиваю, скорее, у самого себя.

Стойте. Остановите эту планету. Немедленно. Я ничего не понимаю. Сценарий этого вечера был ясно прописан. Лора и Вики едут в машине, в них врезается фура. Вики умирает, Лора — нет.

Вики умирает…

Вики в машине?

Рассеивая перед собой дым с помощью руки, я двигаюсь в сторону тачки. Ближе к огню и смерти. Иду быстро. Сердце бешено бьется в груди. Я схожу с ума от догадок того, что произошло.

— Джейн? — вновь говорю я, глядя на силуэт, ползущий ко мне.

Она издает хриплые стоны и карабкается по асфальту. По ее лицу стекают густые струи темно-алой крови. Она сильно ударилась головой. Меня передергивает от ужаса, хотя я видел и не такое. По крайней мере, у Джейн не торчат кости, и ее мозги не вываливаются из пробитой черепной коробки.

Дьявол. Я умею подбодрить себя.

Когда я нагибаюсь вперед, чтобы помочь девушке, ее пальцы вцепляются в мой пиджак мертвой хваткой. Джейн медленно поднимает голову. Ее темные глаза, наполненные отчаянным непониманием, устремляются на меня, и я чувствую, как что-то невидимое перекрыло мне доступ к кислороду. Горло стягивает тугим обручем, и я не могу выдохнуть.

— Росс, — произносит Джейн и морщит лицо от боли.

Я осторожно обхватываю ее руками и пытаюсь поднять, но она обессилена. Ноги не держат ее. Темные глаза продолжают непрерывно смотреть на меня. Наверняка Джейн задается вопросом, что я здесь делаю.

Я тоже спрашиваю себя об этом.

— Там… — Джейн пытается сказать мне что-то. — Там… Лора… она… она в машине, — и начинает кашлять кровью.

Твою мать!

Я придерживаю ладонью ее лицо, не позволяя Джейн отворачиваться. Ее глаза закатываются к небу, и хриплое дыхание становится почти бесшумным.

— Ох, проклятье, — бормочу и легонько стучу Джейн по щеке. — Эй, не смей закрывать глаза!

Она не слышит меня. Ее пальцы ослабляют хватку, и рука безвольно падает на асфальт.

Она уходит.

Она умирает.

— Джейн, — я трясу ее за плечи.

Она мякнет в моих руках, и мне чертовски не по себе оттого, что эта девушка с невероятными глазами, доставляющая кучу проблем нашей семье, умирает на моих руках.

Так не должно быть.

Джейн не должна умереть сегодня.

На ее месте обязана быть Вики Фэллон. Почему в машине вместе с Лорой оказалась Джейн Мортис?!

— Спаси ее, — едва слышно шепчет девушка , обращая на меня взгляд, из которого ускользала жизнь.

И она закрывает глаза. Перестает двигаться. Паника охватывает меня. Эйден не простит мне, если Джейн погибнет у меня на руках… Никогда.

— Держись, — говорю я и подхватываю ее.

Осторожно поднимаюсь с Джейн и разворачиваюсь в ту сторону, откуда пришел. Я почти бегу к своему автомобилю. Дым распространяется с астрономической скоростью и вскоре поглощает «Джип».

Я придерживаю Джейн одной рукой, а второй открываю дверцу тачки. Аккуратно кладу девушку на задние сидения. Мне следует немедленно отправиться в больницу, чтобы спасти Джейн жизнь, ведь каждая минута может стать последней. Произошла крутая авария, и даже если на Джейн нет внешних повреждений, это не значит, что внутри она так же цела. Она кашляла кровью, черт подери. У нее серьезные неприятности.

Но там, внутри внедорожника, осталась Лора. И она жива. Должна быть.

Я оставляю Джейн в машине и собираюсь идти обратно, но вдруг останавливаюсь.

Кто-то должен погибнуть сегодня. Иначе баланс будет нарушен. И тогда точно нам с Эйденом не огрести проблем.

За жизнь нужно платить жизнью.

Джейн не умрет сегодня.

Перед тем, как окончательно повернуться и уйти к своей тачке, я в последний раз смотрю на перевернутый старый внедорожник. Мне стоит поторопиться, но я не могу оторвать взгляда оттуда, где лежит человек, который, возможно, еще дышит.

Делаю шаг назад.

За жизнь Джейн — жизнь Лоры.

Судьбу можно обмануть. Ее можно обойти и найти лазейку. Но каковы будут последствия?

Машина взрывается.

Ударной волной меня отбрасывает на сырой асфальт. В страхе поднимаю голову, чтобы увидеть, как металл выбрасывается вверх, как пламя огня поглощает все, что осталось от машины. И Лоры.

***

В приемном отделении я буквально кидаюсь на молодого практиканта, который говорит мне, что не может сам принять Джейн, как пациентку. Он должен, видите ли, позвать старшую медсестру, которую какого-то чёрта нет на своем посту!

Я хватаю за ворот рубашки этого идиота и трясу его, что есть мочи.

— Она умрет, твою мать, если ты сейчас не поможешь ей!

Я более чем уверен, что выгляжу достаточно раздраженно, чтобы вызвать у парня испуг.

— Хорошо, — лепечет он, пытаясь разжать мои руки. — Хорошо. Хорошо. Только отпустите меня, сэр…

Я чуть ли не швыряю его об стену. «Дилетант» подбегает к Джейн, которая лежит на больничной кушетке. Глядя на нее, лежащую мирно, мне хочется погладить ее по лицу.

Я наклоняюсь к девушке, прежде задержав молодого врача за руку. Глажу тыльной стороной ладони ее мягкую щеку и тихо говорю:

— Не умирай, Джейн. Умоляю.

Потому что Эйден умрет, если тебя не станет.

Киваю головой «дилетанту», и тот быстро увозит ее из приемной.

Я остаюсь один среди белых стен, надеясь на спасение всех нас.

Что, черт подери, я делаю?

Почему я это делаю?

Жизнь сипатичной девчонки — не моя проблема.

Моя проблема — не дать ей разрушить жизнь моего брата.

По идее я должен делать все возможное, чтобы отдалить Джейн от Эйдена. И ее смерть была бы самым надежным способом разлучить их. Но… у меня не хватило духа оставить ее умирать вместо Лоры.

Проклятье.

Царившая тишина превращает меня в ничтожный пустой звук, который теряется в лабиринте других пустых звуков. Я хватаюсь за голову и сажусь на скамью. Мои колени дергаются от нервов, и сердце тарабанит в груди с дикой скоростью.

Мне не стоило вмешиваться.

Что пошло не так?

Тихое мычание помогает думать, но я затыкаюсь, когда чувствую вибрацию в кармане пиджака. Убираю одну руку с волос и достаю ею телефон. Не смотрю на экран и сразу подношу к уху.

— Да, Эйден, я тебя внимательно слушаю, — произношу монотонно.

— Я… Росс… черт… Я… Джейн…

Брат продолжает нести бессвязный лепет, и я устало закрываю глаза. Слышу помехи и понимаю, что он находится на улице. А если точнее, то на месте аварии. И он в полной растерянности.

— Она здесь, — говорю я. — Приезжай в больницу Святого Лукаса. Третий этаж. Отделение реанимации.

Отключаю телефон и убираю его.

Я не замечаю, как быстро летит время. Отрываю свой застывший взгляд от белого кафельного пола и устремляю глаза в сторону, откуда раздается громоздкий звук. Распахиваются двери. В них влетает Эйден. Он выглядит дико. Брат стремительно несется по коридору в моем направлении.

— Где она? — рычит он и нагибается, чтобы схватить меня за плечи.

Пытается тянуть меня вверх, но сам едва стоит на ногах. Я с легкостью убираю его руки с себя и толкаю Эйдена к скамейке.

— Ты что, нажрался? — кривлюсь, глядя на него.

— Где Джейн, Росс?! — кричит он, пытаясь встать.

Я не позволю ему это сделать и удерживаю его на скамье.

— Какого хрена я должен спасать твою подружку? — спрашиваю, сверла на месте глаз брата дыру. — Где ты прохлаждался? Твоя задница должна была быть на месте аварии!

— Я приехал туда, — Эйден растерянно смотрит на меня. — Я приехал, — громко сглатывает. — Я не ожидал увидеть того, что там было.

Я встряхиваю его, нагибаясь к лицу брата ближе.

— Ты. Должен. Был. Быть. Там. С самого. Гребаного. Начала.

Разъяренно отхожу от него на шаг.

— Это было твоим заданием. В Аду тебе с удовольствием надерут зад за то, что ты провалил его, — нервно провожу рукой по волосам. — Скажи, тебе мало неприятностей?

— Просто заткнись, — с омерзением в голосе отвечает брат. — И просто… дерьмо. Здесь есть выпить что-нибудь?

Я ядовито и громко смеюсь.

— Ты совсем чокнулся? Это больница! Конечно, здесь нет выпивки.

Эйден со стоном закрывает лицо и наклоняется вперед. Опирается локтями о колени и тяжело дышит.

Я вздыхаю. Распахиваю пиджак и достаю из внутреннего кармана флягу.

— Держи, — протягиваю ее Эйдену.

Он выхватывает фляжку из рук и начинает жадно пить содержимое. Глоток за глотком. Глоток за глотком. Словно это именно то, что ему нужно. Больше всего на свете прямо сейчас.

Я смотрю на него с жалостью.

— Ну ладно, хватит, — протягиваю руку, чтобы взять фляжку.

Эйден отводит голову в сторону, продолжая пить.

— Отдай, — трясу кистью, требуя.

Брат игнорирует меня.

— Отдай, черт тебя подери, — с силой выхватываю фляжку, закрываю ее и убираю обратно во внутренний карман. — А теперь скажи мне, братец, какого хрена вместо Вики Фэллон в машине с Лорой оказалась Джейн?

Я деловито скрещиваю руки и выгибаю бровь, ожидая ответа.

Эйден прислоняется спиной к стене и запрокидывает голову.

— Клянусь. Я не знаю, Росс.

— Брехня, — фыркаю. — То же самое ты скажешь в Аду?

Эйден открывает рот, чтобы ответить мне, но я знаю, что он собирает сказать, поэтому перебиваю его:

— И не надо говорить, что тебе плевать на Ад, — не сдерживаюсь и искажаю лицо в саркастичной гримасе.

Эйден резко выдыхает. Его челюсти напрягаются. О, я была прав. Именно это он и хотел сказать.

— С тебя сдерут три шкуры за это, — информирую тихо и твердо, стараясь быть крайне доходчивым.

Эйден мотает головой и сжимает пальцами переносицу.

— Что я мог сделать, Росс? Следить, чтобы Вики села в машину? ЭТО НЕ МОЯ РАБОТА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

Брат разводит руками, поднимаясь, и отталкивает меня.

— Твоя работа заключалась в том, чтобы вовремя прийти на место аварии, — сдержанным тоном поясняю я, наблюдая, как Эйден расхаживает из стороны в сторону, — забрать душу и спокойненько отправиться по своим делам. Но тебя там не было

Неожиданно Эйден останавливается и медленно разворачивается ко мне.

— А что ты там делал, Росс? — делает шаг в мою сторону.

Я не успеваю ответить.

— Что ты забыл на месте аварии, если это было МОИМ заданием? — я слышу в его голосе обвинение.

Глаза Эйдена сужаются, когда он замирает в шаге от меня.

— Может быть, это ты подстроил аварию? — предполагает ровным, умеренным тоном.

Я усмехаюсь.

— Ты — идиот, Эйден.

Брат толкает меня.

— Ты ненавидишь Джейн, — говорит он, двигаясь вперед.

Он не слышит меня.

Я не собираюсь отступать и продолжаю стоять на месте. Тогда Эйден подходит и вновь толкает.

— Ты мог подстроить все так, чтобы Джейн оказалась в той машине. Ты мог убить ее. В едь она мешала нашему семейному счастью, — с ядом продолжает он.

— Заткнись, Эйден, — мое терпение на исходе. — Если бы я хотел убить Джейн — о, поверь, — я бы давным-давно сделал это.

Когда брат приближается, я готовлюсь врезать ему, если он ещё хоть пальцем затронет меня. Но он замирает и смотрит на мое лицо. В его глазах сияет холодное пламя разгорающейся ненависти.

— Если с Джейн… что-нибудь случится, я убью тебя, — сквозь плотно стиснутые зубы проговаривает он.

— С ней уже случилось, — отвечаю бесстрастно.

Брат сошел с ума.

Эйден рычит и собирается ударить меня. Но я ловлю его кулак у своего лица и отбрасываю в сторону.

— Она умирает , — его голос дрожит.

— Да, — и не думаю отрицать.

Эйден понуро опускает плечи.

— Это я виноват. Если бы не стал слушать тебя и не оставил ее, она была бы здоровой и невредимой. Она была бы со мной, — брат закрывает глаза и громко сглатывает. Затем резко отворачивается и вскидывает голову. Проводит быстрым движением руки по лицу.

Он что, плачет?

— Эйден, — обращаюсь к нему, — тебе…

Не успеваю закончить. Двери в коридор распахиваются, и я замечаю Джейн. Вокруг нее столпились врачи. Один кричит другому. Третий говорит нам убираться с дороги.

— Что с ней? — Эйден цепляется за медицинскую кушетку, на которой она лежит, и несется вместе с врачами по коридору.

Я не способен двигаться. Остаюсь на том месте, где стоял.

— Прошу, не мешайте, — говорит один из врачей Эйдену.

— Она будет жить? — мой брат не унимается.

Кушетка с Джейн почти скрывается за дверьми в операционную палату.

— Начинайте готовить ее, — обращается врач к своим подчиненным.

— К чему готовить? — неосведомленность раздражает Эйдена.

Те кивают, и спустя несколько секунд я больше не вижу Мисс Чикаго. Я чувствую себя морем в грозу , только наоборот. Внешне абсолютно спокоен, но внутри какое-то необъяснимое, тревожное ощущение разрывает мои внутренности.

Врач что-то объясняет Эйдену, но он ничего не понимает и задает вопросы. Много вопросов. Я не слышу, о чем они говорят, но вижу вспыхнувшее отчаяние на лице Эйдена. Он хватается за голову, в то время как врач с сожалеющим выражением лица качает слегка опущенной головой.

У Джейн плохие прогнозы.

У нее почти нет шансов и мало времени.

Доктор скрывается в операционной, едва сумев отделаться от Эйдена.

Я по-прежнему не двигаюсь.

Брат прислоняется к закрытым дверям реанимации и сползает вниз.

Наконец, до меня доносятся его рыдания.

Я вздрагиваю.

Джейн умирает.

Почему мне так хреново от этого?

ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА

Анна

Когда смерть прокрадывается в твою жизнь, ты хватаешься за остатки надежды. Хватаешься руками и тянешь, словно это может что-то изменить. Какая ирония… Именно надежда сводит нас с ума. Из равновесия выводит то, что мы не можем ни на что повлиять, когда дело касается ухода из этого мира. Но мы продолжаем надеяться. И надеяться. И еще раз надеяться.

Почему я рассуждаю так смело? Да все просто. Находясь рядом с Россом, чувствуешь запах смерти повсюду. Как бы Росс ни пытался скрыться за парфюмом от «Армани», ничего не выходит. Я чувствую абсолютно все.

Уже несколько дней мне приходится наблюдать, какой он опечаленный. Я так же видела Эйдена, который пропускает занятия в колледже и хлещет виски днями напролет в баре одноглазой Стеллы. И я не могу помочь ни одному из братьев Картер.

Не могу, как человек.

Но как ведьма…

Боже. Да! Я знаю, это бредовая идея. Но я не могу стоять в стороне. Не могу сидеть, сложа руки, зная, что в моих силах попробовать спасти человека, которого знаю. Я могу исцелить Джейн. Она в глубокой коме, а это отстойно. Пока она находится в нашем мире, я еще способна помочь. Хотя бы попытаться.

Моя мать отнесется к этому не очень хорошо…

Ладно. Плевать. Я в состоянии сама принимать решения.

В одиночной палате, где лежит Джейн, много цветов. Меня это бесит. Она ведь еще не мертва, а ее уже похоронили в розах. Я понимаю, люди просто хотят сделать приятно ее семье и ей, когда она очнется. Если очнется… Но все же если проснется, то я не уверена, что Джейн будет счастлива. Лично я, выйдя из комы, ужаснулась бы, увидев столько цветов.

Представляю, сколько людей будет толпиться в палате Джейн, когда я вытащу из ее этого состояния.

Я знаю, что смогу.

Ей выделили самую лучшую палату, ведь она дочь политика. Э-э-э-й, когда я упала с мопеда и повредила спину, мне пришлось лежать вместе с какой-то дурной женщиной, вечно рыдающей о потере волос, утрате былых лет, отсутствии мужа и детей, а еще у нее была не плодотворная почва в саду. Короче говоря, это был сущий кошмар. И никто не собирался жалеть меня. Никто.

Джейн повезло куда больше.

Счастливица. Она и понятия не имеет, как хорошо находиться в палате одной.

Я еще раз проверяю коридор, высунув головы из палаты девушки. Все чисто. Последняя проверка перед отбоем закончилась пятнадцать минут назад.

Спокойной ночи, больница.

Не спрашивайте меня, как я пробралась сюда поздним вечером. Но мне круто подфартило, потому что палата Джейн находится на втором этаже. Сюда залезть куда проще, чем на третий этаж, или на четвертый. Тогда я бы точно расшиблась в лепешку. К сожалению, мне неизвестно заклинание левитации. Но… оно же есть, да? Копперфильду же как-то удавалось летать. И все это чушь собачья про то, что он великий иллюзионист. Возможно, это так и есть. Но этот его трюк с полетом не обошелся без магии. Я просто уверена.

Потерев ушибленное колено, я закрываю дверь и разворачиваюсь лицом к мирно спящей Джейн, обмотанной трубками. Ей повезло, что она не испортила свое личико в такой -то дерьмовой аварии. Лишь царапина на правом виске и синяк на лбу. А ведь все могло сложиться куда хуже.

К примеру, как с Лорой. Эта несчастная девчонка умерла в жутких муках. Она сгорела. Заживо. Но перед этим мучилась, захлебываясь собственной кровью. Когда машина перевернулась, Лора еще дышала. Но половина ее костей была сломана. Откуда мне известно все это? Колледж — идеальное место для сплетен и распространении информации. Ну, а еще со мной в группе учится Келлан Мэттьюс — сын копа.

Конечно, даже если бы Лору успели вытащить из-под обломков, обгоревшую и едва дышащую , девчонка осталась бы инвалидом до конца своих дней.

Я бы предпочла смерть беспомощности.

Осторожно подхожу к кушетке и останавливаюсь рядом с Джейн. Чувствую, как мое сердце болезненно отбивает свой ритм.

Она может умереть. В любой момент. Ее состояние крайне дерьмовое. Сейчас она играет со смертью в русскую рулетку, и я склоняюсь к уверенности , что смерть способна на жульничество.

Я не вправе применять магию без разрешения матери, ведь использование наших сил оставляет след. Это плохо в том случае, если рядом наши враги. А они близко. Всегда были на расстоянии вытянутой руки. И даже магическая защита, оберегающая Дайморт-Бич, рано или поздно перестанет быть препятствием злу.

Я встряхиваю головой и снимаю с плеча рюкзак.

Неважно. Всю свою жизнь я то и делаю, что нарушаю правила. Ну, взять в расчет хотя бы то, что я несколько раз выполняла общественные работы по предписанию суда за распитие спиртных напитков в неположенном месте, драку с девушкой и курение в учебном помещении. И на тот момент я была несовершеннолетней. Что ж, у меня насыщенная жизнь.

Достаю из рюкзака книгу, которой, наверно, не меньше ста лет, она выглядит на все пятьсот. Это семейный гримуар Гарнер. Если мать обнаружит его пропажу — мне крышка.

Так. Окей, Анна. Не думай об этом.

Позволю себе открыть вам небольшой секрет.

Моя цель заключается не только в том, чтобы поступить благородно и спасти человеку жизнь. Мне нужна практика. В колдовстве. В последний раз я произносила слова заклинания два с половиной года назад, когда мы с матерью были вынуждены заделать брешь в магической защите, созданной почти триста лет назад.

С каждым днем сила защиты ослабевает, ее нужно подпитывать магией. Но мама не понимает, что справляться с этим в одиночку у неё получается, так скажем, не очень. У нее недостаточно сил для этого. Ей необходима моя помощь. Мама прибегает к моим услугам лишь тогда, когда все действительно паршиво.

Нет. Не поймите, что она не верит в мои силы, или что-то типа того.

Она верит в меня. Она знает, что я сильна. Честно говоря, у меня этой силы так много, что мама боится этого.

Ей страшно, что я не смогу контролировать свои способности, и однажды они поглотят меня, как это случилось с дядей. Эдвард Гарнер — старший брат мамы — сошел с ума, а потом покончил с собой в психиатрической лечебнице, в которой провел последние годы жизни. И все потому, что он был слишком силен в плане магии.

Я неторопливо листаю гримуар и ищу необходимое заклинание. Стараюсь читать внимательно, чтобы ничего не пропустить.

Я — не мой дядя. Я не свихнусь. Я справлюсь с тем, что дала мне природа.

Мама должна смириться с этим и позволить мне колдовать. Рано или поздно я все равно начну делать это, потому что магия во благо защиты Дайморт-Бич и его жителей — призвание семьи Гарнер. Ключевое слово здесь «магия».

— Да! — восклицаю шепотом и поднимаю радостные глаза на Джейн. — Не против побыть моим подопытным кроликом?

Негромко смеюсь над своей идиотской шуткой.

— Извини, — поднимаю руку.

Я осматриваю палату. Кладу открытый гримуар на белую тумбу между вазами с красными и желтыми розами. Возвращаюсь к рюкзаку, чтобы достать черные свечи. Расставляю их вокруг кушетки Джейн и начинаю зажигать одну за другой. Искушенная соблазном закурить, я нервно кусаю губы. Закончив с этим, убираю зажигалку и беру гримуар. Прохожу с ним в «зону» свеч и возвышаюсь над Джейн.

Моя ладонь дрожит, когда я накрываю ею руку Джейн. Несмотря на то, что она висит на волоске от гибели , ее кожа теплая. И мягкая. От девушки веет чем-то добрым, и когда я делаю вдох, то чувствую нежный запах цветов и ягод.

— Ты будешь в порядке, — произношу тихо, открывая глаза.

Я убираю руку и полная решимости перевожу взгляд на страницы гримуара.

Латинские буквы расплываются в глазах, и я хмурюсь, пытаясь сосредоточиться.

— Sudus fuina morty, — начинаю с крайней неуверенностью, будто впервые читаю заклинание.

Однажды я пыталась оживить, только не человека, а ворону, которого нашла на заднем дворе дома. И у меня получилось. Но сейчас понимаю, что для возвращения к жизни человека требуется куда больше сил.

Главное не растеряться.

— Sudus spirito fuina. Sudus fuina morty, — повторяю и медленно поднимаю взгляд на Джейн.

Это волнение ужасно.

Боже, чувствую себя проказницей в школе.

Когда слышу шорох со стороны коридора, то обрываю заклинание и беспокойно озираюсь.

Сосредоточься, Анна.

Пробегаюсь взглядом по заклинанию и запоминаю слова. Откладываю книгу и концентрирую все свое внимание на Джейн.

Вспоминаю слова мамы, что для лучшего действия необходим контакт с предметом, или человеком.

Я вновь беру девушку за руку.

— Sudus fuina morty. Sudus spirito fu…

Снова слышу звуки.

Я с трудом убеждаю себя, что это всего лишь мое взыгравшееся воображение и продолжаю.

— Sudus fuina morty. Sudus spirito fuina. Enito logos recudus.

Сжимаю неподвижную ладонь Джейн.

— Ote noctis morte dilid.

Я чувствую тепло, набирающее мощь и вскоре превращающееся в нестерпимое пламя. Но мне не больно. Наоборот, вместе с жаром приходит сила. Магия заполняет меня изнутри, разливаясь по венам, впитываясь в каждую клеточку тела.

Я становлюсь увереннее. Уголки моих губ слегка приподнимаются.

— Siritre acte nodas, — произношу в полный голос, забыв о том, что меня могут услышать.

Я вижу, как зажженные свечи слабо дрожат. Их пламя вспыхивает с новой силой, и вместе с этим я ощущаю нескончаемый поток энергии, врывающийся в мое сознание. Я чувствую себя невероятно могущественной. Мне кажется, что я способна свернуть горы, если только пожелаю.

И я могу спасти Джейн.

— Morte vedas tolum.

Incudus mire kaspen.

Sudus spirito fuina.

Sudus fuina morty.

Enito logos recudus

Ote noctis morte dilid.

Siritre acte nodas.

Morte vedas tolum

Incudus mire kaspen.

Я повторяю эти слова вновь и вновь. Крепче сжимаю руку Джейн. Я буквально вижу, как свет исходит из самых глубин моей души и тонкой извилистой струей обвивает мое плечо, предплечье, локоть. Я ощущаю легкое, щекочущее прикосновение магии на своих пальцах, которыми сжимаю ладонь Джейн.

И это уходит от меня. К ней.

Мне кажется, будто все вокруг дрожит.

Но дрожу только я.

Я не останавливаюсь даже тогда, когда чувствую, что начинаю задыхаться. Я отбрасываю мысль о том, что что-то идет не так.

Все хорошо.

Я справлюсь.

У меня хватит сил.

— Sudus spirito fuina, — мой голос становится сиплым. — Enito lo…

Я кашляю и прикрываю свободной рукой рот. Проведя тыльной стороной по губам, я чувствую влагу.

Отстраняю руку и вижу кровь.

Ух-ты. Это плохо.

Я не могла все испортить…

Вспыхнувшая паника добивает меня, когда я слышу чьи-то шаги. Это Эйден. Я… я чувствую его. В последние дни он пахнет отчаянием.

Отхожу от Джейн и смотрю на нее секунду. Надеюсь, все получилось.

Я берусь собирать свечи и дую на них, пытаясь потушить. Джейн не шевелится. Пикающий прибор, отображающий биение ее сердца, действует мне на нервы. Черт. Кровь бежит у меня из носа, и я вытираю ее, только все бесполезно.

Шаги из коридора ускоряются. Эйден идет быстро, не заботясь о том, что его могут услышать.

Убираю свечи в рюкзак и в последний момент успеваю приложить носовой платок к лицу.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Картер младший, когда я мирно стою у кушетки Джейн.

Я пожимаю плечами, как ни в чем не бывало. Кровь перестала идти за несколько мгновений до его прихода.

— Просто пришла навестить, — отзываюсь безучастно. — А что?

— Просто пришла навестить? — недоверчиво переспрашивает Эйден.

Я бегло прохожусь взглядом по его внешнему виду. Не заправленная рубашка, грязные джинсы. Он похож на свинью.

— Да, — я натягиваю лямку рюкзака на плечо. — И уже ухожу. Пока, Эйден, — хлопаю его по спине. — Рада была повидаться с тобой.

— Погоди , — он тут же хватает меня за запястье.

Я пошатываюсь и нелепо размахиваю в воздухе руками, пытаясь сохранить равновесие.

— Какого черта ты забыла здесь, Анна? — Эйден с грубой резкостью разворачивает меня к себе лицом и встряхивает.

Я стараюсь не терять самообладания. Это будет плохо, ведь я все еще чувствую бурлящую силу в себе, которая в любой момент может прорваться через тонкую оболочку.

Чтобы отвлечься, с легким изумлением рассматриваю Эйдена вблизи.

— Дерьмово выглядишь, — бормочу я, глядя на огромные фиолетовые синяки под его глазами. — Сколько ты не спал, ммм? — бьюсь об заклад, с тех пор, как Джейн впала в кому. — Тащи свою задницу домой и…

— Не надо увиливать от ответа, Анна, — рычит Эйден, наклоняясь к моему лицу. — Что ты делала у Джейн? Ночью.

Я громко стискиваю зубы и выдергиваю свое запястье из хватки младшего Картера.

— А что ты здесь делаешь, Эйден? — задаю встречный вопрос и делаю шаг назад.

Его взгляд становится растерянным. Он устремляет его на Джейн и тоскливо вздыхает.

— А разве не ясно? Я жду.

Сужаю глаза и склоняю голову вбок.

— Ждешь?

Он сухо и медленно кивает. Выглядит отстраненно, как будто он не здесь, не в этой палате.

— Чего ты ждешь? — усмехаясь, уточняю я.

О, мне известно, что Эйден имел в виду. Он ждет момента, когда Джейн умрет. Он ждет ее душу.

Но я должна делать вид, будто понятия не имею, что здесь происходит.

Так и не дождавшись ответа от Эйдена, я поднимаю руки в жесте: «Прощу прощения».

— Эмм, окей. Мне пора идти. Надеюсь, Джейн станет лучше.

И поспешно отворачиваюсь, собираясь унести отсюда свои ноги.

Если я все-таки не облажалась с заклинанием, Джейн вскоре придет в себя. По крайней мере, я думаю, что успела сделать все необходимое для этого. Но в любом случае мне следует понимать, что будут последствия. Без этого никак. Магия — не бесплатное развлечение. Воскрешение почти мертвого человека будет многого мне стоить. Возможно, меня будет тошнить целую неделю. И это в лучшем случае. Но я буду честной с вами — мне редко везет в жизни.

И пока я спешно иду по коридорам ужасно пахнущей больницы, то не подозреваю, что псих по имени Эйден Картер вновь ворвется в мое личное пространство.

Он оттягивает меня за локоть так, что я буквально прижимаюсь к нему.

— Что. Ты. Делала. В палате Джейн, — медленно, почти по слогам спрашивает Эйден.

Его голос реально звучит угрожающе.

— Отвали, — я пытаюсь вырваться, но все тщетно.

Пальцы так больно впиваются в мою кожу, что я начинаю шипеть. Не знай я, что Эйден такой ненормальный только из-за Джейн, то давно бы врезала ему.

— Я слышал твой голос, — произносит он тоном безумного параноика. — Что ты говорила ей? Я не понял ни слова из того, что ты сказала. Это была латынь, верно?

— Эйден Картер, убери от меня свои долбанные руки! — я грубо толкаю его свободной рукой. Еще раз. И еще. — Отпусти меня. Черт подери… — если бы он только знал, что я сделала для Джейн.

Медицинский персонал начинает сходиться, чтобы посмотреть на наш «спектакль». Да ладно. Вы серьезно?

— Прошу, покиньте помещение, — говорит кто-то.

Эйден игнорирует просьбу. Как и я. Нам грозят охраной.

Мы смотрим друг на друга. Долго. И это напряжение проходит сквозь нас.

— Сэр? — мужской голос проносится где-то рядом. — Мисс? Вы слышали? Покиньте здание больницы.

Я слышу, как женщины шепчутся о нас с Эйденом, словно о влюбленной паре и о том, что он, возможно, ревнует меня. А я, конечно же, его гулящая девица. Как же иначе?

Я закатываю глаза.

— Окей. Эйден, отпусти меня, — теперь тихо прошу.

Он разжимаю свою ладонь. Я потираю больное место другой рукой. У этого парня полно сил.

Я собираюсь развернуться и уйти подальше от Картера младшего, как можно дальше, но чувствую сильное покалывание в груди. Это неприятно и в то же время именно то, в чем я нуждаюсь.

Эта особая боль в сердце всегда означало, что заклинание, которое читает ведьма, сработало.

Все хорошо.

У меня получилось.

Я поворачиваю голову в сторону палаты Джейн раньше, чем она выходит из нее, держась за больничные стены. Ее ноги сильно дрожат. Глаза впалые, кожа чертовски бледная. Я стою, не в силах пошевелиться. Эйден не прекращает смотреть на меня, пока я таращусь на Джейн.

Я буквально вижу, как его мир распадается и вновь собирается по крупицам, когда он, наконец, замечает ее.

Руки Эйдена безвольно виснут вдоль его тела.

— Джейн, — слышу, как он тихо всхлипывает, устремляя на девушку изумленные глаза.

Но никто из нас так и не решается подойти ближе, будто на ее месте стоит приведение. Собственно, так оно и есть. Я бы свихнулась, если бы не знала, что есть такая штука под названием магия. И все это не было бы более чем бредом и насмешкой реальности.

— Росс , — вдруг произносит Джейн.

А затем она теряет сознание и падает.

Мгновение оцепенения растягивается на долгие минуты.

За это время я успеваю подумать о многом. И о том, почему Джейн позвала Росса.

— Нужен врач! — вырвавшись из оков удивления, я начинаю кричать. — Немедленно!

ДВЕНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Росс

— Налей мне еще, — приказным тоном произношу я, вонзив неподвижный, стеклянный взгляд к лакированной поверхности барной стойки, у которой просидел полночи, заливая чертову дыру внутри себя выпивкой с божественным вкусом.

Чувствую на себе взгляд Моники и поднимаю голову.

— Что? — развожу руками.

Брюнетка вздыхает.

— Может, тебе лучше поехать домой? — она протирает бокал в руке и смотрит на меня, как на маленького ребенка.

Я морщусь.

— Вот только не надо нянчиться со мной, ладно? Твоя работа заключается в том, чтобы наливать клиентам бухло, а не давать советы, на которые мне совершенно плевать. Так что заткни свой сладкий ротик и плесни мне абсента.

— Не груби мне, Росс, — говорит Моника.

— О, я еще вежлив с тобой, крошка, — язвительно улыбаюсь ей и машу рукой за ее спину, на полки с алкоголем. — Давай. Мое терпение на исходе. Я серьезно.

Барменша прищурено смотрит на меня. Отвечаю ей непоколебимым, упрямым взглядом, но очень скоро мое внимание привлекает то, что находится под ее милым, обтягивающим топом.

Негромко сглатываю.

— Возможно, мне нужно кое-что еще, — бормочу себе под нос.

Моника ухмыляется и отворачивается от меня. Тянется к бутылке с абсентом.

— Иди к черту, Росс Картер. Я не стану спать с тобой.

— Что так? — делаю свой голос грустным.

— Вероятно, я единственная в Дайморт-Бич, у кого в вагине не побывал твой член, — она резко оборачивается, красиво взмахивая волнистыми длинными волосами, и берет стопку. Я наблюдаю, как светло-коричневая жидкость наполняет стеклянную емкость, и у меня во рту становится сухо, как в пустыне. — Пока что я полностью этим довольна, — добавляет спустя минуту и ставит передо мной стопку.

— Жаль, — протягиваю я, улыбаясь. — Ты просто не знаешь, какие чудеса способен творить мой член.

Брюнетка заливисто смеется, запрокинув голову, и я не могу отвести взгляда от того, как со смехом слабо трясется ее пышная грудь.

— Нет, Росс. Даже не мечтай.

Моника возвращает сверкающий взор к моему лицу. Она видит, что я пялюсь на ее грудь, но это забавляет девушку. Малышка хочет меня, я это чувству. Иначе бы не флиртовала со мной. И я более чем уверен, что стоило бы мне чуть-чуть надавить на нее, она бы с удовольствием сдалась.

Но я, кажется, не хотел этого.

Смешно, правда?

Росс Картер отказывается от секса на одну ночь с горяченькой ципочкой.

Горько ухмыляюсь и залпом поглощаю порцию абсента. Я почти не чувствую вкуса алкоголя, так как за последние несколько часов выпил его в огромном количестве. Вероятно, я в одиночку опустошил половину бара.

Закончив, громко ставлю стопку на стойку и закрываю глаза.

— И что б ты знала, — обращаюсь к Монике. Мой голос понизился из-за хрипоты. — Ты не единственная в Дайморт-Бич, кого я не трахал.

— Вау, — брюнетка искренне изумляется. — Правда, Росс?

— Ага, — киваю потяжелевшей головой. Тело заполняет усталость, и я из всех сил борюсь с желанием уснуть за барной стойкой.

— И как же зовут эту счастливицу? — заинтригованно любопытствует Моника, подавшись вперед. Она наклоняется так, что теперь я могу безо всяких проблем лицезреть ее потрясающую часть тела четвертого размера.

«Джейн» хотелось сказать мне. И я открыл рот, чтобы озвучить имя девушка, которая засела в моих мыслях, о которой я безостановочно думаю несколько поистине бесконечных дней. Насколько я знаю, ей так и не стало лучше, и это беспокоит меня, хотя я должен радоваться, ведь проблема для нашей семьи в ее лице почти устранена.