По лезвию судьбы

=19=

Он появился внезапно, возник за спиной. Схватил меня за талию и крепко прижал к себе. Я действовала на рефлексах: слегка отклонилась вперед и с размаха ударила нападавшего затылком по лицу.

— Ссс… — раздалось над ухом.

Разворот, удар коленом в пах!

— Твою… — просипел Берсерк, складываясь пополам. — Ты что творишь?

Я сделала пару шагов в сторону и замерла, разглядывая поверженного противника. Ежики курносые! Ну как так?!

— Это ты творишь! Совсем с ума сошел?! Со спины напал и думал, что я в обморок шмякнусь? Или завизжу, как девчонка, увидевшая мерзкую лягушку? А может, на шею тебе брошусь и целовать начну от радости, что ты меня лапаешь?

— Последний вариант мне нравится… — донесся в ответ то ли шепот, то ли выдох.

Андрей Серковский стоял согнувшись, упираясь руками в колени. Воздух со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы, на крепких предплечьях четко прорисовывался рельеф набухших вен, окаменевшие мышцы бугрились под тонким хлопком белой футболки.

На практике после применения такого приема женщина получала время на побег, но я не собиралась покидать поле боя. Тьфу, то есть стройку, которой руководила.

— Ты это, дыши давай… — я обошла вокруг царевича, пытаясь прикинуть последствия самозащиты. На его лбу, ровно посередине, алело яркое пятно. Не целясь, я попала в десятку.

— Лучше бы ты яйца Фаберже разбила, — фыркнул Андрей, постепенно приходя в себя и встряхиваясь, как собака после дождя.

— Приводи Фаберже, я и с ним разберусь, — на всякий случай встала подальше, чтобы длинная сильная рука не смогла меня захватить и призвать к расплате, — или яйца его приноси, мне без разницы.

— Сумасшедшая…

— Сам такой.

Ну вот и поговорили. Я только что нанесла нетяжкие телесные повреждения сыну Императора и обменялась с ним парой колкостей. Мужчине, который привык получать от жизни все и всех, не напрягаясь и не заморачиваясь. Кто молодец? Я молодец! Интересно, за подобное увольняют или четвертуют на главной площади с последующим сожжением останков?

— Мне, между прочим, еще детей делать нужно, — раздался над моим ухом голос Берсерка. Теперь он стоял сбоку. Я задумалась, а он снова подкрался, только провел работу над ошибками. — Но уже не уверен, что у меня получится… Ты не Ника и даже не Афина, нет, — продолжал клевать мой мозг Серковский — младший. — Ты — Энио, богиня неистовой войны.

— Буду считать это комплиментом, Берсерк. Папе передам. Думаю, он будет рад такому отзыву.

— Ты знаешь про Берсерка? — я обернулась, услышав нотки изумления в голосе собеседника. — Откуда?

— Слухами земля полнится, Андрей Георгиевич. Вы слишком известны в широких кругах и катастрофически популярны среди дам, — я поправила воротник блузки и направилась к лестнице. — А что касается детей…

— … я все — таки надеюсь, что с этим проблем не возникнет, богиня, — подхватил мою интонацию царевич. — Уверен, что буду самым лучшим отцом для своего ребенка… А еще лучше — для детей. Двоих хочу, мальчика и девочку…

— Позвольте уточнить, — с первого этажа раздался голос, от которого мои ноги моментально подогнулись. Покачнувшись, я ухватилась за поручень лестницы и моментально почувствовала за своей спиной широкую грудь Берсерка. Он страховал, был рядом. — Андрей, я правильно понял, что эта девушка носит твоего ребенка? Мы с твоей мамой можем начать подготовку к появлению внука или внучки?

В центре холла стоял Георг Серковский собственной персоной. Император прибыл. Элегантный, спокойный, лишь в глазах цвета грозового неба пробегали опасные всполохи. Услышав о беременности, я автоматически прикоснулась ладонью к животу, а потом шумно выдохнула.

— Нет, отец. Ника еще не беременна, — отчитался Берсерк, придерживая меня за талию. — Но она непременно станет моей любимой, а там и до детей дело дойдет…

Я закатила глаза. Что?! О чем сейчас говорят эти небожители? Какая беременность? Что за дурдом творится вокруг, и как меня угораздило оказаться в этой теме? Остановите землю, я сойду!

— Папа, ты напугал Нику, — сердито фыркнул Андрей, железной рукой вцепившись в мой бок. Ей — ей, синяки останутся! — Надо было сделать вид, что ты ничего не слышал…

— Напугал? — Император задумчиво потер идеально выбритый подбородок. — Это едва ли. Судя по твоему потрепанному виду, сынок, Ника не относится к робким девицам и вполне способна постоять за себя.

— Это точно. Она отлично умеет бить по тарелкам, — он понизил голос до шепота и выдохнул мне в ухо. — И по яйцам тоже…

— Прекрати! — постаралась ткнуть царевича локтем в бок, но он был настороже и успел заблокировать выпад. — Хватит! Что ты несешь?! Какие дети?!

— Маленькие, Ника. Они пахнут молоком и чем — то сладким, — его голос внезапно сорвался в хрип, пальцы пробежали по моей руке. В ответ табун огненных мурашек бросился врассыпную по моему телу. — И еще они очень симпатичные, потому что у них будут твои красота и шарм и моя… ммм…

— Наглость? Гордыня? — я ехидно накидывала варианты. В конце концов, если двое Серковских прикалываются, то и мне не имело смысла падать в обморок.

— Остановимся на силе духа и целеустремленности, — выдал царевич.

— Как будто у меня этого нет, — обиделась я. — «Камазом» вывозить можно…

— У тебя есть все, пернатая, — под одобрительный — как мне показалось — взгляд отца заявил Берсерк, обжигая дыханием висок. — Но что — то должно быть и от меня, согласись?

— Ну все, достаточно. Пошутили и хватит, — я вывернулась из сильных пальцев и отошла подальше от Андрея. Меня сильно смущало молчание хозяина дворца, его внимательный взгляд, перебегающий от меня к сыну и обратно. — Георг Романович, — я перевела взгляд на Императора. — Вы хотите осмотреть готовые комнаты? Могу показать…

— Нет, спасибо. Все самое интересное и важное я уже увидел и услышал, — заявил Серковский — старший абсолютно серьезным тоном и направился к выходу, бросив напоследок. — Берегите себя, Ника.

Мороз пробежал по коже от этих слов. Что значит «берегите себя»? О чем говорил Император? Мне кто — то угрожает? Но кто и почему? Это связано с моим сыном и Тором? Божечки! Я села на нижнюю ступеньку и растерла лицо.

— Ника, что случилось? Тебе плохо?

Не Берсерк, нет. Сейчас он — барс… да, Андрей так похож на большую кошку, живущую высоко в горах. Сильный, гибкий, не приторно — сладкий, но мужественный и харизматичный, он двигался быстро и бесшумно. В подушечках сильных лап спрятаны стальные когти, а за теплой улыбкой скрываются смертоносные клыки.

— Мне нормально, — я посмотрела в темно — серые глаза мужчины, присевшего передо мной на корточки. — Зачем ты завел разговор о детях, Андрей? К чему весь этот бред?

— Это не бред, Ника. Ты мне нравишься…

— Хватит! — я встала со ступени, отряхнула с попы строительную пыль. — Все это глупости! Чушь собачья!

— Почему вдруг? — взгляд царевича полыхнул странным огнем. — С чего ты решила, что это чушь и бред? Я абсолютно серьезно…

— Потому что… Найди себе красотку из своего круга, женись и будь счастлив, а меня не трогай. Я уже наигралась в отношения с… — тут я прервала сама себя. Еще не хватало выпускать наружу призраков прошлого! — Любовь предпочитает равных, Андрей. Так будет лучше для всех. Посмеялись, пошутили и разошлись. Достаточно. Пора заняться делом…

Я не успела сделать и пары шагов, как оказалась в плену. Опять. Барс сгреб меня в охапку прямо посреди огромного холла, игнорируя любопытные взгляды прораба, мелькнувшего в одном из коридоров. Вот только слухов мне не хватало!

— Ты про Торопова? Ника, ты сейчас говорила про свои отношения с Олегом? — чтобы удержать меня на месте, Андрею было достаточно одной руки. Второй он аккуратно взял меня за подбородок и развернул лицом к себе. — Я прав?

— Да хоть бы и так! Тебе-то какое дело? — трепыхнулась я, но поняла, что лишь зря трачу силы. — Отпусти меня!

— Большое, Ника, — он провел носом по моей щеке, сделал шумный вдох. — Меня так кроет рядом с тобой… Стой спокойно, не дергайся, я и так с трудом себя контролирую, — шепнул царевич. — Просто послушай…

Это состояние… ощущение, что кровь начинает закипать, а кожа становится безумно чувствительной, реагируя не только на прикосновения, но на дыхание и даже на взгляд. Его тепло смешивалось с моим, проникало под кожу, встраивалось в структуру ДНК, словно было родным и очень нужным. Я тоже ее словила… химия, рожденная древними инстинктами

— Слушаю, говори…

— Ты мне нравишься…

— Нет! Это только секс, Андрей. Желание. Простая физиология, инстинкты…

— Ты тоже это чувствуешь, — он не спрашивал. Утверждал, прижимая мою голову к своей груди, путаясь в моих волосах красивыми длинными пальцами. — Хорошо.

— Ничего хорошего в этом нет! Я не животное, чтобы поддаваться инстинктам! Мне нужна любовь, и не только она! — я почти выскользнула, но в последний миг лапа Барса сгребла меня и подтянула к горячей груди. — В твоем мире, где правят деньги, не существует понятия верности, а я без этого не могу! — я заводилась с каждым словом. Животрепещущая боль выплескивалась наружу. — Не хочу думать о том, какая девка повиснет на моем мужчине, кто начнет демонстрировать силикон в бюсте или накачанные губы! Кто предложит быстрый перепихон без обязательств и будет довольно улыбаться, опускаясь на колени, чтобы доставить быстрое удовольствие? Эскорт, сопровождение на приемах и званых обедах, девочки в саунах и в ресторанах… Нет, все это не для меня, Андрей! Отпусти! Мы живем в разных мирах, пусть все так и остается!

Меня крыло от эмоций, сердце гремело, отдаваясь в висках острой болью. С момента расставания с Тороповым я много раз пыталась представить себе наше совместное будущее, пусть даже гипотетическое, и всякий раз радужные картины разбивались о тему измен. Зачем Андрей вывел меня на эти болезненные откровения?

— Тише, богиня, не теряй свои перышки, — он укачивал, успокаивал голосом. — Тише… Ты не права насчет инстинктов…

— Не права? Предложи свою версию, я внимательно слушаю.

— В тебе сейчас говорят страхи, Ника. Они вопят, заглушая голос сердца, — глаза Барса, темные, почти черные, изучали мое лицо, то и дело останавливаясь на губах. Я с трудом сдерживала желание облизнуть пересохшую заветренную кожу, чтобы не провоцировать мужчину. — Химия — это первый шаг, без этого никак, а дальше…

— Андрей, не надо…

— Надо, Ника. Ты обещала выслушать.

— Угу…

— Так вот, сначала между людьми появляется химия и рождается желание, — он потерся пахом о мое бедро, давая понять, о чем идет разговор. Его желание было большим… и очень твердым. — Без этого никак… Мой внутренний зверь узнал, принял тебя и захотел. Но я — не животное, мои инстинкты под контролем, и мне мало твоего тела… Мне нужно все, Ника.

— Представляю, что скажет Император. Вернее, не представляю.

— Как ты назвала моего отца? Император? — фыркнул царевич. — Забавное прозвище, мне нравится, — губы Барса тронула легкая улыбка, которая затронула взгляд, наполняя его мягким свечением. — Ты видела его реакцию, и я не заметил, чтобы он возражал или гневался. А ты?

— Барс, мы просто шутили. Георг Романович прекрасно понимал, что это был легкий треп, разговор ни о чем.

— Ты плохо знаешь моего отца, Ника. Его «нет» звучит так же быстро и категорично, как и «да». Просто поверь.

— Андрей…

— Так, давай с тобой договоримся, — он взял меня за плечи и посмотрел в глаза. — Запомним, что между нами возникла химия…

— Но…

— Просто примем это как факт, Ника, — неумолимо продолжил Барс, успокаивая взглядом и голосом. — С этого дня мы начнем встречаться.

— Как?

— Все по классике. Цветы, прогулки под луной, разговоры и поцелуи… Я хочу узнать тебя, хочу, чтобы ты выделила в своей жизни место и время для меня.

— Между прочим, у меня есть сын, — я резко сменила тему, но Барс даже кончиком хвоста не дернул.

— Я в курсе, Ника. Классный парень, очень похожий на своего отца. Уверен, что смогу подружиться с Ромой.

— Ты все знаешь? — я всматривалась в лицо Андрея, пытаясь найти намек на шутку, розыгрыш. Мой мозг отказывался принимать серьезность разговора. — Давно?

— Как только понял, что ты мне нравишься, начал собирать информацию.

Боже! Я крепко зажмурилась, пытаясь остановить головокружение: слишком много всего на меня свалилось этим утром. Берсерк с его внезапным предложением, благосклонность Императора… Сегодня парад планет, токсичный дождь, который туманит разум, Луна в Скорпионе или мир тихо сходит с ума? Сама не знаю, какой вариант ответа предпочтителен. Загнавшись в предположениях, я расслабилась и задала последний вопрос.

— Как думаешь, что имел в виду твой отец, когда сказал «береги себя»?

Андрей задумался. Мне почему — то казалось, что он аккуратно подбирает нужные слова, а ответ у него уже был.

— Смотри под ноги, моя богиня. Будь внимательна на лестницах и на пешеходных переходах…

— Шутишь? — обиженно фыркнула, скидывая его горячие руки со своих плеч. — Я так и знала, что ты не ответишь.

— Я не шучу, Ника. Тебе не нужно ни о чем думать, я обо всем позабочусь… Ты мне веришь?

Сейчас в лице Андрея не было ни малейшего намека на улыбку или шутку. Глаза цвета ртути смотрели серьезно, между бровей залегла неглубокая складка.

— Верю.

Это слово вырвалось само. Не проходя через мозг, прямо из души. Глупо? Нелепо? Странно? Не знаю, может быть. Сегодня день такой ненормальный. Я решила рискнуть. Что — что, а сбегать и закрывать двери я умею, так почему бы не довериться всему происходящему и Барсу, что стоял напротив, пристально вглядываясь в мое лицо.

А ведь есть еще чудесный Марс, который ждет меня в офисе с отчетом о поездке… С ним что делать?