По одному пути [СИ]

Глава VIII. Нападение

Пантидера и Чаяна, хорошо знающие территорию замка, шли в первых рядах. Чёрная длиннохвостая рысь направилась к заветному дереву, растущему напротив окна комнаты Вальдера. Однако там ее ожидало разочарование: дерево было безжалостно срублено. Двуликая досадливо дернула ухом и отправилась в обход к заднему двору, где легко можно было проникнуть на кухню. Жители замка еще спали, поэтому лазутчица почти никого не встретила. Но когда она, наконец, добралась до комнаты, и без стука распахнула дверь, то поняла, что вела себя более чем опрометчиво. Вальдера в спальне не оказалось, но и комната не пустовала.

— Ты кто?! — удивлённо воскликнула бледнолицая девушка с каштановыми волосами, вскочив с кровати.

Пантидере хватило одного взгляда, чтобы понять — передний боевой маг. Она не стала терять время и сразу же атаковалаусыпляющим заклинанием. Зазвенел магический щит — очевидно, магианна была прилежной ученицей. От связывающего заклинания двуликая едва успела увернуться.

«Некромант и боевой маг — замечательные противники», — невесело ухмыльнулась Пантидера, прощупывая магическими щупальцами пространство на наличие падших[25] и пропащих[26].

«Прямо рай для некроманта! — мелькнула в голове у девушки мысль, когда она посчитала общее количество оставшихся в округе душ. — Но меня это не спасет: если хоть одно боевое заклинание попадет в меня — я труп».

Дюжина падших ушла на защиту, семь пропащих Пантидера принялась преобразовывать в атакующее заклинание.

«Под натиском чужой боли она либо потеряет сознание, либо — рассудок, — рассуждала некромантка, уворачиваясь от очередной атаки. — Если, конечно, ментальная защита не настолько сильна, как барьерная…»

Ярко зеленый сгусток, выпущенный двуликой, быстро заполнил комнату, словно туман. Первые несколько десятков секунд на Пантидеру сыпались выпущенные наугад заклинания, затем раздался душераздирающий визг, и туман стал стремительно сжиматься, окружая женщину. Пантидера облегченно вздохнула и уже собиралась покинуть комнату, как услышала сбивчивое бормотание, из которого ее тонкий кошачий слух уловил знакомое имя — Вальдер. Это заставило ее остановиться.

— Почему ты ушёл? Почему сбежал? Вальдер! Я ведь старалась только для тебя…

Разведчица оглянулась на лежащую на полу магианну. Что-то или, может, кто-то, словно нашептывал ей: «Слушай, слушай, слушай…» Девушка всегда верила духам, тем более они никогда ей не лгали, и послушно приблизилась к поверженной противнице. Женщина лежала на спине, ее невидящие серые глаза слепо шарили по потолку.

— Ты любил меня… как же ты мог предать? Как можно предать того, кого любишь? — шептали искусанные губы. — Вальдер…

Пантидера почувствовала, как мышцы лица свело судорогой, и она неосознанно скривилась.

«Он… любил ее?» — со смешанными чувствами подумала девушка. Женщина была очень красивой. Длинные волнистые волосы разметались каштановым ореолом вокруг ее головы, большие серые глаза ярко выделялись на бледном нежном лице, тонкая изящная шея с нервно трепещущей жилкой манила испорченный гаремом разум.

— Как тебя зовут? — не удержавшись от презрительного тона, спросила целительница магианну.

— Славия, — ответила она после того, как Пантидера применила магию подчинения.

— Кого именно любил Вальдер? — напряжённо уточнила некромантка. — Вальдер любил тебя?

— Он говорил мне это! — вдруг вскричала Славия. — Он ухаживал за мной! Любил меня!

Ее голос неожиданно оборвался. Женщина потеряла сознание.

Невидящий взгляд разведчицы был направлен на бесчувственную Славию. В голове бывшей узницы стали зарождаться сомнения.

«Может, именно она и является причиной его странного поведения?» — вдруг озарило девушку.

Бросив еще один мимолетный взгляд на бывшую возлюбленную напарника, двуликая обратилась в рысь и выскользнула из комнаты. Пока она разбиралась со Славией, отряд Шармита уже успел переполошить весь замок. Стража с криками носилась за вражескими оборотнями, снаружи раздавались оглушительные взрывы, вибрация от которых достигала даже верхние этажи.

Пантидера с досадой осознала, что найти напарника в подобной суматохе — всё равно что искать иголку в стоге сена.

«Причём горящего сена», — мысленно хмыкнула двуликая, пробегая мимо охваченного огнем стеллажа. Пожар уже охватил кухню и примыкающую к ней столовую.

«Главное, чтобы мастерская не пострадала», — думала рысь, направляясь в оную.

Стоило ей свернуть на очередном повороте, как со стены что-то с ужасным треском сорвалось и где-то за спиной с грохотом упало. Дикая кошка испуганно отскочила от неизвестной опасности и сразу же оглянулась. На том месте, где только что находилась Пантидера, лежала огромная картина, пораженная пламенем. Разведчица облегченно вздохнула и уже хотела бежать дальше, но тут услышала полный боли стон. Приблизившиськ сгорающей картине, она заметила торчащую из-под неё руку с мечом.

«Стражник», — осознала она, и ее глаза широко распахнулись. Горящая картина упала на ее преследователя. Везение было невероятное…

«Нет времени стоять на месте!» — раздражённо одернула себя двуликая, опомнившись от шока.

К ужасу девушки, Вальдера в мастерской также не оказалось. Однако, как ни странно, там уже не было и его картин. В Пантидере медленно начала подниматься паника. Где искать напарника — она не имела ни малейшего понятия, о запахе уже не могло быть и речи — чужие следы, кровь и дым все перебивали, даже самые сильные запахи. Некромантка на всякий случай тщательно осмотрела всю комнату, но никакого послания от Вальдера или свежих следов его пребывания она так и не нашла.

«Где же он?!» — вылетая из мастерской, спрашивала себя девушка. В коридоре она столкнулась с Чаяной, но той принц тоже не попадался на глаза.

— Шарм уже в замке! — крикнула девушка вслед убегающей целительнице. Пантидера досадливо рыкнула. По плану она должна была вывести Вальдера из замка до того, как Шармит появится на месте действий.

«Да где его черти носят?!» — Рысь, перепрыгивая по четыре-пять ступеней, стремительно преодолевала лестницу. Когда разведчица пробегала мимо разветвления коридоров, ее кто-то больно схватил за хвост, потянул за него и до боли знакомовцепился в загривок.

— Где ты шляешься? — злобно зашептал ей на ухо узнаваемый бархатистый баритон. — Сколько тебя можно ждать?

Двуликая, пытаясь скрыть радость и облегчение, обернулась к мужчине и угрожающе щелкнула зубами. У неё тоже имелись к нему претензии.

Она вырвалась из крепкой хватки и сменила ипостась на человеческую. Не успела она сказать хотя бы слово, как ее стиснули в медвежьих объятиях.

— Думаешь, я поверил бы в то, что ты могла позволить себе так долго болеть? — Горячий шепот обжег ухо, кости затрещали под сильными руками. Если Пантидере и было больно, то виду она не подала. Объяснять сейчас что-либо абсолютно не было времени.

— Надо уходить, — спокойно напомнила она, легко разамкнув кольцо объятий. — Дома поговорим.

Как Пантидера ни старалась, незаметно покинуть замок не удалось. Его вообще покинуть не удалось. Несмотря на активно работающих разведчиков количество стражников не сокращалась. Вальдера приходилось прятать по всем углам и закоулкам, что самого мужчину очень раздражало. Вскоре ему окончательно надоело прятаться за женской спиной, и в ход пошли боевые заклинания. Ни о какой конспирации уже не могло быть и речи.

«Если кто-то из дворцовых останется в живых, то могут пойти слухи о том, что именно Вальдер является зачинщиком бунта», — отстраненно подумала некромантка, работая холодным оружием, хотя мысли, пробегающие в голове, уже не вызывали никаких эмоций. На нее напала апатия. Наверное, именно поэтому целительница и не любила принимать участие в сражениях и поединках.

— Раз нам уже не выбраться из замка, — в упоении закричал маг своей напарнице, — давай поприсутствуем на главном мероприятии!

Пантидера и ничего не ответила, и начала отступать к Вальдеру. Задним ходом они добрались до лестницы и стали прокладывать себе путь к тронному залу.

Шарм прибыл замок за час до рассвета, как задумывалось. Разведчики отвлекли стражу, благодаря чему удалось захватить ворота, а вместе с ними и преимущество. Все шло по плану — так думал начальник разведки, пока ему не донесли:

— Пантидера еще в замке, — сообщила Чаяна. — Она не может найти принца.

У Шармита на лице заходили желваки. Несмотря на спокойный нрав его сестра была готова неотступно защищать этого бастарда. А сын покойного короля Алисьена, на самом деле, крепко недолюбливал Вальдера. И дело было не только в том, что его отец лишил их родителей и счастливого полноценного детства, но и в том, что юноша ревновал сестру к этому полуэльфу, но сказать об этом сестре он не мог, хотя и предполагал, что Пантидера догадывается о его чувствах.

И теперь, когда своим исчезновением Вальдер подставил свою напарницу, его неприязнь превратилась в ненависть.

— Передай Пантидере… — обратился он к подопечной и замолк.

Чаяна тронула его плечо, привлекая внимания, и понимающе улыбнулась, затем скрылась в толпе сражающихся.

Шарм улыбнулся. Вызвав в памяти план здания, он отправился в тронный зал. Однако быстро добраться до него ему не удалось — его задержала очередная группа стражников.

«Да откуда они берутся?» — задавался вопросом мужчина, но за меч схватился с удовольствием. Хотелось выплеснуть накопившееся раздражение.

Увлекшись битвой, он потерял счет времени, и опомнился, когда вместо вражеского двуликого увидел сестру. В последний момент Шармит успел скорректировать траекторию меча, чтобы не ранить Пантидеру. На мановение он почувствовал облегчение, которое испарилось стоило ему услышать язвительное:

— А мне казалось, мы опаздываем, а кое-кто ещё даже короля не нашёл.

Шарм вскинул голову и досадливо скрипнул зубами, когда понял, что бастард выше его на целых пол головы.

«И определённо старше», — вспомнил он и решил проигнорировать высказывание Вальдера. Да и не успел бы он нечего ответить — снова напали стражники.

— Не много ли их? — ворчал Вальдер, укладывая на лопатки очередного противника. — Что-то я не замечал такого количества у нас в замке…

— Тебе лучше знать, сколько тут должно быть стражников! — раздражённо воскликнул Шарм, отваживая очередного врага. Схватка уже затягивалась, а время уходило.

— Может разделимся? — предложила Пантидера. — Задержим их, выиграем для брата время…

— Нет! — категорически рявкнул Вальдер. В прошлый раз, когда они воспользовались подобной схемой действий, всё кончилось не особо хорошо, и разлука их была довольно долгой.

Девушка глянула на него пронзительным взглядом, но в ответ только пожала плечами.

— Тогда прикройте меня, — попросила она. — Буду колдовать.

Мужчины задвинули двуликую себе за спины. Пантидера принялась плести огромное усыпляющее заклинание из остатков ее магических сил.

По-хорошему стоило бы применить некромантию — точнее, по-плохому — например, умертвить или призвать помощников. Но некромантке казалось, что нужно поберечь себя — ей никогда не приходилось применять магию к такому количеству живых, да еще и выборочно, ведь Шармит с Вальдером не должны попасть под воздействие заклинание. Немного поразмыслив, Пантидера решила начать с тех, кто был дальше от них. Мысленно завязывая магические нити вокруг шеи стражников, целительница считала количество своих жертв. Когда счет достиг цифры пятнадцать, Пантидера резко дернула за нити, вырывая сознание у владельцев. Бесчувственные тела попадали на тех местах, где они только что находились. Через несколько минут толпа нападающих заметно поредела.

— Дальше мы справимся сами, — заверил Вальдер, а Шармит скрипнул зубами от негодования, потому что бастард опередил его реплику.

Пантидера кивнул и на пару мгновений привалилась к стене. Обычно целительским даром она привыкла пользоваться неторопливо, размеренно и безвредно для себя и других, теперь же использовать его пришлось с точностью до наоборот.

Когда мужчины покончили с вражескими живыми, из-за ближайшего поворота выскочил отряд разведки.

— Вы удивительно вовремя! — съязвил Вальдер, загоняя меч в ножны на спине; его резервы магии были уже давно истощены.

— Так вот где все «мясо» было! — воскликнула Чаяна, оглядывая усыпанный телами пол коридора. Высказывание принца она с достоинством проигнорировала. — А что нас-то не позвали? — Однако теперь проигнорировали уже ее.

— Не думаю, что Влаир будет сидеть на месте и ждать, когда мы придём по его душу, — вдруг заявила Пантидера. — Солнце уже как три часа взошло.

Повисло неловкое молчание.

Шармит кивнул, соглашаясь с сестрой, и быстро исчез в коридоре, ведущем в тронный зал. Члены разведки и Вальдер отправились следом. Когда отряд достиг дверей, отделяющих их от цели, захватчики окончательно убедились, что творится что-то странное — на пути им больше никто не встретился. И каково же им было, когда они ворвались в зал и увидели одиноко сидящего на троне Влаира.

«Он действительно сидит на месте и ждёт!» — недоверчиво подумал Вальдер, стараясь не попасть в поле зрения отца.

И хотя толпа была вооружена до зубов, король и глазом не моргнул, даже головы не повернул в их сторону. Отряд немного растерялся, наткнувшись на абсолютное безразличие и непрошибаемое спокойствие безоружного оборотня.

Пантидера внимательно рассматривала Влаира, того, кто отнял у неё родителей, кто разлучил ее с братом и не чувствовала какого-либо эмоционального отклика в своей душе. Она выросла сиротой и это никогда не угнетало ее, возможно, потому что у неё были любимое дело и учителя, которые не давали возможности замечать отсутствие таких важных особенностей в жизни ребенка, как мама и папа, родительская забота и любовь. Нельзя сказать, что если дитя никогда не знало, что эти вещи должны быть, то, значит, ребёнок в этом не нуждается. Пантидере иногда казалось, что чего-то в жизни не хватает, но такое чувство возникало довольно редко. С ее собственной точки зрения, у нее было нормальное, даже хорошее детство: у нее всегда был дом, о ней с любовью заботились наставники и даже эльфы, к которым она попала в гарем, а на этом и детство уже закончилось. Однако теперь ей казалось, что своим равнодушием в сложившейся ситуации, она предает своих брата и дядю, которые всё время жили с болью потери, она предает родителей, которые отдали за неё свои жизни… Пантидере стало дурно от самой себя, и только чтобы не испытывать этого мерзкого чувства, она заговорила первой:

— Ты знаешь, кто мы такие? — Мужчина молчал, глядя в окно. — Ты… ты понимаешь, что совершил?

Король закрыл глаза. Он понимал и сожалел о содеянном, но не мог оправдываться перед теми, кто пострадал больше всего.

— Зачем? — С нескрываемой усталостью спросил Шармит, и в голосе его уже не был слышен былой гнев. Он был опустошен до такой степени, что забыл то, что толкнуло его на месть. Только сейчас, спустя столько лет, он осознал, что ему нужно было на самом деле. Причина.

— Я любил ее, — начал правитель, — вашу маму, но не знал, что я не единственный, кто испытывал к ней подобные чувства. Я всегда был самолюбив, эгоистичен… Когда меня отвергли, когда я понял, что Веретенна предпочла моего брата… он всегда был во всём впереди меня. Я сам виноват, но всё равно испытывал зависть… Я уехал сразу, как она мне отказала. Я старался забыть, но пришло письмо, что они поженились… что он, мой брат, женился на моей любимой, и что она ждет ребенка… Я отправился в другую страну, надеясь погибнуть в каком-нибудь сражении, однако мне не везло — Пандора, словно насмехалась, хранила меня. Только однажды мне «посчастливилось» наткнуться на мага-менталиста. Тогда я повредился рассудком; меня вытащили из схватки, пытались лечить, но разум — не тело, регенерацией не обладает. И в таком состоянии я вернулся домой, где мне всё напоминало о моём самом главном сердечном поражении. Я потерял над собой контроль, я не знал, что творю… Когда я пришел в себя, они все уже были мертвы…

Он замолчал. Было видно, как тряслись его руки, но больше всего Пантидеру, Шармита и Вальдера впечатлили слезы, медленно катящиеся по его щекам. Особенно Вальдера. Он считал, что его отец непрошибаемый бессердечный ублюдок, готовый загубить жизни на благо себе и, может быть, своей страны. Даже когда Феонит рассказывал историю предыдущего короля и его жены, бастард был убеждён, что Влаир действовал из-за ущемленной гордости. Сейчас же он не знал, что и думать — его представление об этом оборотне перевернулось с ног на голову.

— Я не оправдываю себя, — вновь заговорил мужчина, — я признаю, что виноват в содеянном. Я готов ответить за свои поступки.

В зале воцарилась тишина. Влаир уже не прятал взгляд, он смотрел прямо, уверенно, решительно.

— И что ты предлагаешь? — подавлено спросил Шармит. Сейчас единственное, чего он хотел — это остаться наедине с самим собой и переосмыслить всё произошедшее. — Родителей уже не вернешь…

— Я предлагаю свою жизнь, — перебил правитель. Его голос надрывно охрип, и Пантидера это заметила. Она ощутила неясную тревогу.

— И что ты предлагаешь с ней делать? — процедил Вальдер сквозь зубы, выдавая свое присутствие. — В рабство продать?

— Что хотите, то и делайте, — бросил правитель нарочито небрежно. Даже присутствие сына не тронуло его безразличие. — Хоть убейте.

После этих слов двуликая с подозрением заглянула в его ауру — мутное пятно противного серого цвета расползалось по жизненному полю мужчины. Пантидера кинулась к Влаиру, который уже заваливался головой вперёд. Целительница подхватила его в последний момент и сразу же принялась за лечение. Но в процессе она с ужасом поняла, что яд был принят заранее, почти сутки назад. Сейчас Пантидере не помогли бы ни ее обширные знания, ни высокий магический потенциал, потому что последний шанс был упущен часов шесть назад. Мужчина уже почти был мертв.

— Он принял яд! — сообщила девушка удивленным соратникам.

— Ты так похожа на неё, — вдруг просипел умирающий. — Я… прости меня, прости… прости…

Она смотрела на него беспомощно и с сочувствием. Ненависти просто не было. Какая может быть ненависть? Особенно к тому, кто решил себя убить, но сначала предпочёл раскаяться, извиниться перед теми, кто пострадал из-за него.

— Спи спокойно, — прошептала девушка, погладив его по щеке. Она постаралась ему улыбнуться. — А извиняться будешь перед своими близкими. Пандора тебе судья[27], Влаир.

— Пандора тебе судья, — помолчав, смиренно повторил Шармит.

— Пандора тебе судья, — эхом отозвался Алессьер.

— Пандора тебе судья, — едва слышно прошептал Вальдер.

Целительница не стала мучить умирающего и оборвала его истончившиеся нити жизни около сердца. Она закрыла глаза уже покойного короля Закрытого королевства и поцеловала его в лоб.

Никто не окликнул ее, когда она встала и, выйдя в коридор, покинула залу.

Хотелось укрыться в каком-нибудь тихом местечке, просто подумать. После долгих месяцев постоянного напряжения ей ничего не хотелось делать и видеть кого-либо.

Пантидера вышла во внутренний двор. На глаза сразу же бросилось одинокое раскидистое дерево. К нему-то она и направилась.

— А я говорила! — Неожиданно раздался звонкий женский голос.

— Говорила, но мы с тобой не спорили! — Возразил ей уже мужской голос.

— Как это не спорили?!

Двуликая непонимающе крутила головой, пытаясь найти шумных собеседников.

— Но ты же не сказала как обычно «На что спорим?»! — съязвил невидимый мужчина.

— Вот я сейчас как спущусь с дерева! — пригрозила девушка.

Пантидера вскинула голову и увидела призрачную русалку. Точнее сначала она увидела длинный рыбий хвост, покрытый серебристой чешуей с прозрачно-белым плавником, а уж потом, подняв взгляд выше, заметила его обладательницу. Складывалось впечатление, что некромантка смотрит в зеркало — так сильно незнакомка напоминала ее саму. Только волосы у девушки были прямые и глаза каре-зелёными.

— Даже если мы и спорили, то ты всё равно проиграла: Пантидера на тебя похожа!

— Может всё-таки помесь? — решила предложить ничью русалка. Ее оживленное радостное лицо вдруг напомнило Шармита.

«Очевидно, энергичность у него от матери», — наконец догадалась двуликая.

— Ладно, — сдался ее отец, и в его голосе слышалась улыбка. — Только чтобы ты не буянила, я уступлю тебе.

— Что-о?! — оскорбленно протянула ее мама.

Пантидера всё оглядывалась, ища своего второго родителя.

— Внизу, — подсказал мужчина, точнее рысь. В мощных корнях развалился черный рысь с длинным пушистым хвостом.

«Это у нас тоже семейное», — невольно подумала целительница. Оборотень на ее глазах сменил ипостась на человеческую, и перед некроманткой предстала точная копия Алессьера, только лицо у него было более серьёзное. К нему спустилась Веретенна, сменив хвост на привычную для глаз пару ног.

— Красавица, да? — довольно воскликнула она.

— Вся в тебя, — поцеловав жену в шею, сказал Алисьен. Та склонила голову ему на плечо.

Пантидера ощутила неловкость рядом с душами своих родителей. Она чувствовала, что они ждут от неё каких-то слов, но она не знала, что сказать.

— Мне стыдно, — наконец прошептала девушка, отводя глаза.

— Почему? — удивилась магианна.

— Потому что вы моя родня, но…

— Но мы для тебя, как чужие? — подсказал Алисьен.

Двуликая молча кивнула.

— Разве ты в этом виновата? — покачал головой отец.

Веретенна ничего не говоря шагнула к ней и заключила живую в едва ощутимые объятия.

— Ты можешь не считать нас своими родителями, никто винить тебя не станет, просто… так получилось. Но ты всегда была, есть и будешь для нас дочерью, — ласково поведала душа ее матери.

Пантидера робко обняла ее в ответ. Для бывшей узницы были непривычны подобные нежности, но она решила попробовать. Возможно, она больше никогда не увидит их, своих родителей. Видеть умерших вообще не каждому дано…

— У нас к тебе есть просьба, — спустя какое-то время сказал бывший правитель.

— Какая?

Шармит бегал по замку в поисках сестры, которая пропала ещё полдня назад. За окном уже царствовал вечер, а ее все не было.

— Смотри, куда прешь! — услышал Шарм насмешливый голос, когда врезался в кого-то.

Шарм предпочел проигнорировать Вальдера — а кто еще это мог быть? — и попытался его обойти.

— Куда торопишься? — Бастард явно не собирался его так легко отпускать.

— Ищу Пантидеру, — прошипел парень в ответ.

— Давай поищем вместе? — вдруг предложил бывший наследник престола.

— Вместе? — опешил брат Пантидеры. Он недоверчиво посмотрел на двуликого.

— Да, — уже не так уверенно подтвердил Вальдер.

— Зачем? — Шармиту казалось, что его разыгрывают.

— Что за глупые вопросы ты задаёшь? — начал раздражаться Вальдер.

Темноволосый потряс головой, надеясь, что это поможет ему привести мысли в порядок.

— С каких это пор ты стал таким дружелюбным? — вырвалось у Шарма, хотя, на самом деле, говорить это вслух он не собирался. Вальдер с десяток секунд пялился на него, как на блаженного, а потом засмеялся.

— Это ты на меня всё время зубы скажешь! Смотришь на меня, словно ревнивый муженёк, всё за сестру цепляешься.

Начальник разведки подавился воздухом от стыда и возмущения одновременно. Он, конечно, понимал, что его ревность выходит за рамки дозволенной ревности к сестре, но не это являлось главной причиной, из-за которой он недолюбливал Вальдера.

— Ладно, не кипятись, — хлопнул его по плечу своей лапищей бастард. — Я понял, что ты просто испытываешь ко мне неприязнь. В любом случае, давай разделимся… или мне пойти с тобой? Заблудишься ведь.

— Я пойду один! — ожидаемо гордо воскликнул Шарм.

— Хорошо, — спокойно кивнул двуликий. — Тогда ты иди налево, а я — направо. Встретимся здесь через полчаса.

Шармит высокомерно фыркнул и потопал в указанном направлении. Вальдер проводил его насмешливым взглядом и отправился совсем не туда, куда намеревался. Он вообще повернулся спиной к коридорному разветвлению и направился в свою комнату, где, по его предположению, должна была находиться Пантидера.

После ванны Пантидера завалилась спать. Сон пришёл мгновенно. Снилось что-то приятное безмятежное. Двуликая впервые за долгое время расслабилась. Но через час ее разбудили аккуратные прикосновение к плечам, затем она ощутила поглаживания в районе поясницы. Девушка растеклась от приятного ощущения. Прикосновения плавно перешли в массаж. Она выгибалась навстречу рукам, дарующим ласку.

— Истинная кошка, — фыркнул двуликий и стал массировать кожу за ее ушами и на затылке. Пантидера, словно подтверждая его слова, замурлыкала. Сейчас ей хотелось просто отдаться этим рукам, но ее неожиданно резко вжала в перину тяжеленная туша.

— Ну! — возмущённо запротестовала девушка, пытаясь вырваться из-под Вальдера, но он проигнорировал ее и крепче стиснул в объятиях.

— Ты помнишь, что кое-что должна мне? — интимно прошептал он Пантидере на ухо, и двуликая перестала возиться.

— О чем ты? — невинно спросила она. Мужчина рыкнул и резко перевернул ее лицом к себе. Девушка не сопротивлялась, наоборот она обвила руками его шею, притянула голову мужчины к себе.

— Теперь нам некуда торопиться, — одними губами проговорила двуликая. — Нам ничто уже не помешает.

Она накрыла его губы своими, лениво обхватила ногами его бёдра. Сначала он напирал яростно, страстно, горячо, но Пантидера неторопливо и нежно поглаживала его шею, плечи, бока, спину, бедра, пока Вальдер вдруг не оторвался от нее и не заговорил:

— Я бы не хотел, чтобы наши отношения закончились на возврате твоего долга, поэтому хочу предложить тебе более длительное сотрудничество…

— Под «сотрудничеством» ты подразумеваешь… — уточнила целительница.

— Наше знакомство свершилось при странных обстоятельствах, — начал издалека Вальдер с улыбкой, — да и отношения развивались странно, но так бывает, что встречаешь кого-то и за короткий срок прикипаешь всей душой к нему. Бывает, что люди знакомятся и долгое время не знают истинных сущностей друг друга, осторожничают, боятся… А мы с тобой — другое дело, нам пришлось быстро учиться доверять друг другу, приспосабливаться…

— Не тяни, — оборвала его Пантидера и нетерпеливо дернула парня за прядь светлых волос. — Скажи мне, чего ты хочешь.

— Я хочу и дальше быть с тобой, — шепотом сообщил напарник. — Я больше никому не смогу доверить свою жизнь… Я думал, что после Славии больше не захочу видеть ни одну женщину подле себя, но появилась ты, и мое мнение изменилась. — Он смотрел на нее прямо, словно хотел заглянуть в саму душу. Его голубые глаза сияли несмотря на полумрак в комнате, они смотрели с робкой надеждой, не отпускали, не позволяли отвести взгляд. — Если и быть с кем-то, то только с тобой.

После этих слов Пантидеру одолели противоречивые чувства, но она не могла понять их природу. Это были радость, предвкушение, возбуждение вперемешку с неуверенностью, страхом и волнением. В отличие от Вальда, у Пантидеры совсем никого не было в этом плане, она никого не любила в том самом смысле, когда хочется разделить с существом свою жизнь, радость, горе и т. д. Другими словами, все, о чем сейчас говорил оборотень, было для нее в новинку, даже в диковинку. У нее не было представлений о том, каким должен быть идеальный мужчина, что ее могло бы привлечь в них, хотя часть ее детства прошло в гареме — она просто никогда не задумывалась об этом, поэтому Пантидеру волновал один вопрос:

— Подходим ли мы друг другу?

Вальдер вздохнул, услышав ее слова, и, уперев свой лоб в грудь избранницы, заметил:

— Лучше подумай о другом: нравлюсь ли я тебе? Хотел бы ты быть со мной не как напарник…

Некромантка запустила пальцы в шевелюру мага и, серьезно подумав, пришла к выводу, что да, нравится, да, хотела бы. Словно услышав ее мылся, Вальд еще крепче обнял ее, будто хотел всю ее вместить в себя.

— Если ты все-таки сомневаешься, то давай проведем ритуал, — вдруг вскинув голову, предложил парень.

— Какой ритуал?

— На проверку совместимости. Если для тебя это важно, давай проведем его.

Пантидера вгляделась в напряженное лицо мужчины и улыбнулась.

— Давай лучше свяжем себя по-другому… — И она зашептала ему на ухо подробности об ритуале, вычитанном в одной из многочисленных книг библиотеки ее дяди.

— Ты правда готова на это? — Вопреки опаске, звучащей в голосе оборотня, глаза его засияли вдвое ярче, чем до этого.

— Иначе бы не предложила. — Пантидера перекатилась и оказалась сверху на Вальдере. — Так ты согласен?

Маг смотрел на нее недоверчивым взглядом, и для пущей убедительности девушка сняла с себя прозрачную полоску топа ошейника невесомости. Выдержка молодого оборотня заметно начала таять: его руки вцепились в ее бедра, и он несдержанно закусил губу.

— А если не получится? — тихо уточнил он.

— Но ведь это не точно, — снисходительно заметила двуликая. — К тому же мы привыкли рисковать, верно?

Она откинулась назад и вытащила кинжал из его сапога. Мужчина цокнул языком и стащил остатки ее «экипировки». Вложив оружие в руку избранника, Пантидера помогла ему избавиться от одежды.

Шармит недовольно метался по коридорам и заглядывал в каждую комнату. Он уже час так носился по огромному этажу. Он чувствовал, что Вальдер обвел его вокруг пальца, отправив блуждать в неправильном направлении. Молодого принца так злила эта мысль, что следующую дверь он открыл ударом ноги. Парень поднял глаза да так и застыл: на кровати лежал голый Вальдер, а на нем верхом сидела нагая Пантидера. Шармит уставился на эту развратного сцену, не зная, что сказать или сделать.

Пантидера медленно повернула голову в его сторону и спокойно приказала:

— Выйди.

Брат поджал губы и, несколько помедлив, выскочил из комнаты и громко захлопнул дверь. Кажется, теперь Вальдера он будет ненавидеть еще больше…

— Запечатай дверь магией, — попросила двуликая, когда брат покинул комнату.

— Теперь я точно возглавил список его врагов, — с нервным смешком сказал Вальд, накладывая заклинание на всю комнату, чтобы ни они, ни их никто не потревожил.

Пантидера не ответила, она была сосредоточена. Целительница уколола себе палец и кровью стала писать имя на одной стороне лезвия кинжала. Закончив, она протянула ему клинок и сказала:

— Тебе лучше сесть.

Мужчина послушно выбрался из-под нее и принял оружие. Он так же уколол свой палец и на другой стороне лезвия вывел им имя Пантидеры.

— Что дальше? — Он поднял на нее вопросительный взгляд.

— Теперь выбери руку, — сказала девушка.

— Пусть будет правая.

— Значит, у меня левая, — подытожила некромантка и протянула ему свою ладонь. Вальдер вложил в нее свою правую руку тыльной стороной вверх. Свободными руками они вместе взялись за рукоять кинжала. Глубоко вдохнув и шумно выдохнув, целительница уточнила: — Готов?

— Готов, — твердо кивнул оборотень.

Положив соединенные руки на поверхность кровати, они занесли прямо над ними холодное оружие. До последнего глядя друг другу в глаза и рискуя промахнуться, пара резко вонзила кинжал прямо в сцепленные ладони. Пантидера вскрикнула от боли, а Вальдер оглушительно рыкнул. Надписи на лезвии засветились бледно-зеленым и темно-голубым. Сам кинжал начал нагреваться, и Пантидера, чья рука на рукоятке находилась поверх ладони мужчины, выпустила когти и до крови впилась в смугловатую кожу. Они оба зажмурили глаза от боли. В лица хлынула волна тепла, и ощущения стали меняться. Они не поняли, сколько времени прошло и когда исчезла боль, но, открыв глаза, оборотни обнаружили, что кинжал бесследно исчез. Удивленные, они с опаской подняли ладони на уровне глаз, осторожно разъединили их и увидели небольшие печати. Узоры немного пульсировали; они были одинаковые, слово выведенные темно-красными чернилами, от раны же не осталось даже шрама.

— И что это значит? — поинтересовался Вальд, разглядывая результат их ритуала. — Так и должно быть?

— Не знаю, — честно призналась некромантка, и мужчина вскинул на нее ошеломленный взгляд. — Но в книге писали, что только две пары решились на этот ритуал, а вот что с ними стало — никому не известно.

— Ну, ты даешь… — Было видно, как от напряжения или облегчения взмок лоб мага. — Так ведь и в муках помереть можно было!

Пантидера не стала оправдываться, тем более, что они оба живы, и на ладонях у них красуется недвусмысленное подтверждение их союза. Девушка решила пока не говорить, что у образовавшейся связи есть ряд хотя и удобных, но все же побочных эффектов, например, общий магический запас, обмен способностями, объединение восприятия и т. п. Пантидера и сама не знала, почему вообще вдруг вспомнила о подобном авантюрном ритуале, но ведь все закончилось же хорошо?

— А раздеваться зачем было? — продолжал задавать вопросы бывший наследник, и девушка решила заткнуть этот болтливый рот.