По старой дружбе

Глава 26. Венера

Мое апатичное состояние только ухудшается. Краснов меня так и не простил. Более того, он связался с Милашкой, вечно крутится возле нее, смотрит с обожанием и трепетом, как ребенок на любимое пирожное на прилавке магазина. Я наблюдаю за этим равнодушным взглядом, но внутри скребут кошки. Мне даже хочется, чтобы он уже что-нибудь сделал, признался ей в чувствах, в конце концов! Пусть они уже будут главной парочкой школы, лишь бы мой мозг перестал программировать пути восстановления наших с Красновым отношений. Сколько бы я не твердила самой себе, что это невозможно, что наша дружба канула в небытие, что, если он не простил меня даже после того, как узнал, что во всем виновата Элька, то уже не простит никогда, мой мозг отказывается в это верить. Пока он не сделал своим лучшим другом кого-то другого, моя надежда никуда не исчезнет.

Даже когда я становлюсь невольной свидетельницей того, что Краснов вместе с Милашкой поливают меня грязью перед всем классом, я не отказываюсь от него. Вдруг появляются эмоции. Ненависть, злость, обида, смущение. Перед тем, как уйти, я задерживаю взгляд на лице Краснова. И это виноватое выражение мне знакомо. Сколько бы сил Милашка не прикладывала, чтобы переманить его на свою темную сторону, у нее ничего не выйдет. Краснов слишком добрый для этого мира.

Наверное, случись подобное несколько месяцев назад, я бы ввязалась в драку с обидчиком. Я бы позволила моей злости завладеть моим телом и унизила бы эту девку похлеще. Я бы нашла слова, чтобы поставить ее на место, даже не сомневаюсь. И я бы получила от этого удовольствие. Устраивать перед кучкой одноклассников театральное представление было для меня чем-то вроде хобби. Мне нравилось соответствовать тому образу, каким я представлялась окружающим. Мне нравилось, что мне не обязательно каждый день быть Леной Венериной: девчонкой, увлекающейся чтением, компьютерными играми и макраме. Скучной и посредственной. Я могла быть Венерой: непостоянной, разной, пылкой и одновременно холодной, как лед. Я могла быть кем угодно.

И теперь, бредя по пустому школьному коридору в одиночестве, я понимаю, почему меня так бесил Краснов. Дело в том, что он был единственным, кто действительно знал, кто я.

Когда я вхожу в актовый зал, украшенный для конкурса красоты, я больше не та Венера, которой привыкли меня видеть другие. Я не стремлюсь победить в конкурсе. Я вообще вычеркнула оттуда свою кандидатуру. Когда-то я мечтала о романтических отношениях с дерзким, но чертовски привлекательным парнем, об уважении всех вокруг, о шоппинге с девчонками, которые копировали бы мой стиль и ждали бы моего одобрения. Теперь это кажется пустым. Я просто хочу жить здесь. Иметь несколько верных друзей, заниматься тем, что я люблю, и по вечерам играть в настольные игры с родителями, как было раньше. Спустя столько лет мне снова хочется быть собой. Возможно, я смогу доказать это и папе. Да, появление Милашки было для меня тем еще ударом, но я смирюсь и с этим. Я готова попробовать дать ей шанс. Ради папы. Ради нашей семьи.

В толпе я ищу глазами отца, но вместо него встречаюсь взглядом с Максом. Осторожно пролезая мимо людей, ожидающих решения судей, кто же станет победительницей конкурса, я добираюсь до него.

— Привет.

Макс уныло кивает головой и смотрит прямо мне в глаза.

— Поговорим?

Мы выходим из зала и усаживаемся на лавку возле раздевалок.

— Я хотела попросить прощения. Все, что я тогда наговорила…

— Я знаю, — прерывает меня Макс. — Я знаю, что ты просто была не в себе.

Какая-то немолодая парочка проносится мимо нас и устремляется в актовый зал. По всей видимости, припозднившиеся родители одной из конкурсанток.

— В любом случае я хотела извиниться. Я не должна была обвинять всех моих друзей в том, что у меня и Краснова не сложилось.

— Я слышал, что сделала Эля, — кивает Макс и грустно улыбается. — Понятно, почему ты психанула. Так, значит, мы снова…

— Да, мы снова друзья. Если ты не против.

— Только друзья?

В глазах Макса я вижу вспыхнувшую надежду, и мне становится его жаль.

— Я — не королева красоты, Макс. Я — не школьная оторва и не популярная девчонка. Я люблю читать и играть в Варкрафт. И, кстати, я ношу контактные линзы.

— К чему ты ведешь?

— Я — не та девушка, в которую ты влюблен. Я понимаю, почему ты решил, что я тебе нравлюсь, ведь я была в центре внимания всей школы. Но я устала быть Венерой. А ты заслуживаешь быть парнем королевы красоты.

— Значит, ты всё решила за меня, — он вздыхает и поднимается с лавки. — Ты ошибаешься, если думаешь, что все дело в популярности. Но переубеждать я тебя не буду.

Он подходит к дверям актового зала, останавливается и поворачивает голову ко мне.

— Что вы в нем нашли? Эля, ты. Что такого в этом Краснове?

Я пожимаю плечами и опускаю взгляд. Хотела бы и я знать ответ на этот вопрос. Как только за Максом закрывается дверь, рядом со мной вдруг возникает фигура в ярком красном платье. На голове Милашки сверкает корона, а ее лицо встревожено и испугано.

— Это Даня, — сглотнув, произносит она. — Он ранен. Боже мой, Лена, я не знаю, что делать!

— Где он? — я вскакиваю на ноги и встряхиваю Милашку за плечи.

Она прикусывает губу.

— Я попросила его достать мне лестницу. Там кто-то сорвал гирлянду. И он упал…

— Да где он, черт возьми?!

— Сюда! — она тянет меня в спортивный зал. — Вон там. В кладовке. Кажется, он без сознания.

— Ты вызвала скорую?

— Точно! Скорая!

Мы подбегаем к кладовке, дверь распахнута. Я залетаю внутрь и вижу человека, растянувшегося на спортивном мате. И это вовсе не Краснов.