Побег

НА ВОЛЕ

Через дыру в стене Стёпа оказался вовсе не на свободе, а в парке довольно большом, явно относящимся к дому, хотя и неухоженном. Ясно, что даже если его бегство замечено, сразу в погоню никто не кинется, сначала отведут парней в подвал. Значит около пятнадцати- двадцати минут на то что бы выбраться из парка есть.

Стёпа предполагал, что парк так же окружен стеной, которую придется как то форсировать.

Кандалы на руках и ногах мешали бежать и казалось довольно громко звенели. Но Стёпа уже давно придумал как от них избавиться. У него в штанах изнутри были прицеплены две английские булавки, - "на счастье". Кто мог подумать, что "счастье" это избавление от оков.

Разогнув одну из булавок, он открыл замки на кандалах, и забросил ненавистные железяки в кусты. Под кустами он обнаружил продолговатые насыпи помеченные булыжниками поменьше тех что они выковыривали из земли. "Могилки -бля, вот он где суки ваш туннель, в парке в песочек"- подумал Стёпа, и сжав от ярости кулаки побежал по дорожке. Теперь надо было найти выход из парка. К его удивлению стена вокруг парка видимо использовалась в качестве каменоломни, и перешагнуть то, что от неё осталось не составляло большого труда.

Свобода.

От парка, несмотря на упадок сил, Степан бежал достаточно быстро. Разумно взяв ориентир на лес, где его труднее будет поймать, он попытался выжать максимум скорости из своего истощенного и измученного тела.

Остановился он только посреди поляны, что бы перевести дух. Сильно хотелось пить, есть, просто лечь и сдохнуть. Но жажда жизни проснулась в молодом здоровом теле с новой силой. По характерному звуку журчания, он наше ручей в котором ополоснул рот, напиваться сразу было чревато, и Стёпа это крепко помнил. Потом воспользовался руслом ручья,ч то скрыть следы, если его вдруг станут искать с собакой.

Пройдя около ста метров по руслу ручья, он выбрался из него и наконец напился вволю. Вода залившая желудок притупила чувство голода. И счастливый беглец откинулся на перину лесного мха.

Теперь надо думать, что делать дальше. Идти к людям, опасно. Беглец из части, в лучшем случае два года дисбата, в худшем... Стёпа старался об этом не думать.

Без денег, без документов, в одних камуфляжных штанах и босиком в лесу. Что делать, куда идти? Есть нечего, грибы не начинались, ягоды вроде закончились, да и не разбирался Стёпа в грибах.

Ясно что идти надо к людям. В любом случае лучше чем скитаться по лесу. Вопрос в том как придти не к тем людям от которых только что сбежал, а к совсем другим, которые напоят, накормят и не убьют.

Он просто пошел по тропинке, явно проторенной колесным транспортом. Если тут ездят хотя бы на телегах, значит человеческое жилье где то близко. И он пошел.

В сказках добрый молодец обычно выходит к избушке на курьих ножках, в которой проживает старый трансвестит- людоед по прозвищу "Баба Яга". В реальности Стёпа нашел домик на фундаменте, запертый на большой амбарный замок. Хозяев не было.

Он было хотел залезть в домик через окно, но только взявшись за ставни, вспомнил Вовчика малого, и твердо отказался от этой затеи сказав себе, - "Я не сука, Я не Вовчик".

Позади домика находился крохотный огородик и сарай в котором блеяла коза. Почему то сломать замок сарайчика Стёпе не показалось повторением Вовчикова подвига, может голод настойчивее чем обычно диктовал условия, а может Стёпа просто не умел расширять свои же выводы.

В сарае кроме козы оказался мешок сухарей и мешок зерна. Стёпа нашел относительно чистую баночку и подоил козу. Сухари с козьим молоком показались ему райской пищей, хотя сухари были твердыми, а молоко пахло специфическим козьим духом.

Набрав сухарей в грязноватый пакет, он решил не дожидаться хозяина или хозяйку домика и пошел по дорожке далее.

Примерно километров через пять или шесть, он вышел к озеру.

Озеро, настоящее лесное озеро захватило воображение. Большая серебристая гладь обрамленная корабельными соснами. Солнце парило нещадно, и Стёпа уже порядком устал идти а серебристая гладь манила прохладой. Стесняться было некого, и раздевшись догола он вошел в прохладную воду. Озеро было достаточно большим, видимо из него вытекал тот самый ручей в котором Степа прятал следы. На середине озера находился миниатюрный остров, точнее большой плоский как стол камень выступающий из воды. Тело ликовало от умеренной нагрузки и прохлады. Места было достаточно, что бы разлечься под лучами ласкового солнца. Камень был приятно горячим.

Он разлегся на камнях, распластал своё прекрасное тело под ласковыми лучами. Его даже не портил "солдатский" загар, бронзовые лицо, затылок и кисти рук, только тронутый загаром торс и белые ноги. Массивные мышцы груди и рук, кажется, даже более четко обозначились и зарельефили за время вынужденного недоедания. Он готов был поклясться, что на его теле сейчас нет и трех миллиметров жира. От природы ширококостный и массивный, почти два метра ростом, в свои девятнадцать лет он еще не утратил юношеской изящности, хотя армейская кличка "слоник" и намекала на то, что в будущем его тело станет еще более монументальным.

Время было уже далеко за полдень, может часов пять или даже шесть.

Тогда он решил плыть обратно к одежде и подкрепиться сухарями, которые он отобрал у козы. Уже подплывая к берегу, Стёпа увидел, что рядом с его одеждой сидит девушка.

Выходить из воды, будучи абсолютно голым, он стеснялся. Девушка, однако, не уходила, она явно поджидала Стёпу рядом с его одеждой.

-Здравствуйте,- первой поздоровалась она, прикрывая глаза от солнца ладонью. - Зря вы одежду под камень не спрятали, её чуть барстуки не уволокли.

-Кто?- удивился Стёпа клептоманским наклонностям тех кого он на слух принял за "барсуков".

-Барстуки, в болоте живут, их немцы почти всех извели, но сейчас они опять расплодились.

-Какие барсуки?- будучи по натуре не слишком сообразительным Стёпа откровенно тупил.

-Да не барсуки, а барстуки, такой мелкий народец, вроде гномов только злые и вредные.

-А, вроде гномов.- Сказал Стёпа так уверенно, будто все время только и делал, что встречал в лесу гномов. "Толкиенистка блядь",- осенила его мысль. Все встало на места в его стриженной голове.

А что, он парень красивый, чувиха видать по мужской ласке тоскует, вот и придумала как его на разговор вызвать, а заодно и большим елдаком полюбоваться. Умно.

-А что вы всё в воде стоите, выходите на берег, - сказала девица подтверждая тем самым все догадки Стёпы.

-Да выхожу уже, - сказал Стёпа и стал подниматься на берег, про себя однако думая : "на смотри, поди никогда такого мужика не видела, и больше хрен увидишь".

Он деловито поднялся на берег и демонстративно не одеваясь лег на траву рядом с одеждой. Типа "смотри -любуйся шалава", и даже глаза прикрыл что бы не смущать нимфоманку.

Так с прикрытыми глазами он пролежал минут десять. Девушка не говорила, и даже видимо не шевелилась, а когда Стёпа открыл глаза, её рядом просто не было.

-Облом бля, - проговорил Стёпа, искренне предполагавший что за разговором последует нечто большее.

День клонился к вечеру.

Что делать дальше? Как выбираться к людям?

Стоп!

Если тут была эта толкиенистка, значит их тут где то целая группа, эти по одиночке не ходят. Значит есть и нормальная еда, и может одеться дадут, да и не пешком же они пришли, парней надо выручать, а это эти пидоры- извращенцы их живо в песочек под кустики определят.

Он стал быстро одевать штаны, и тут увидел что давешняя девушка смотрит на него из воды.

- Еще раз вечер добрый, а вы тут... это... словом где тут ваши собираются?- сформулировал наконец он свой вопрос к ней.

-Тут, на поляне.

-А когда?

-Сегодня ночью, - ответила девушка привставая из воды. Мокрая рубашка одетая на ней облепила тело и стала полупрозрачной. ясно обозначилась стройная фигура, большая грудь с симметричными сосками и широкие бедра.

Стёпа не мог глаз отвести, все таки у него действительно не было секса с женщиной с гражданки, а изнасилования салаг полного удовлетворения ему не приносили.

Он сделал несколько шагов на встречу ей, но она отстранилась и снова погрузилась в воду по шею.

-Оставайся тут с нами, ночью мы и подарим друг другу немножко себя.

-Хорошо, - сказал Степа, мысленно добавляя, «эдак красиво у них это называется», а вслух спросил, - а тебя как зовут?

-Лауме, - ответила она отплывая от берега.

-А меня Степан, - сказал беглец присаживаясь на корточки, и непонятно зачем спросил, -литовка?

-Нет, - ответила девушка отплывая уж совсем далеко.

-Смотри, в одежде плавать опасно, еще утонешь, - искренне посетовал Степан, при этом скидывая штаны, и снова заходя в воду.

-Я утону?, Ха-ха, - она разразилась заразительным девичьим смехом, похожим на звон колокольчика, - это моё озеро, - вскрикнула она ныряя под воду.

Завлекает, - подумал Степа ныряя вслед за ней.

Достаточно далеко от берега они встретились.

-Какой нетерпеливый,- сказала она держа дистанцию, как она умудрялась так резво плавать прямо в одежде, Степе было непонятно.

-Да, я такой!- фыркая от удовольствия сообщил ей Степа.

-Подожди, солнце сядет, и всё тебе будет.

-А я может сейчас хочу, - сказал Степа, чуть не добавив вслух ,- «Пожалей дура, почти год без бабы живу».

-Ну уговорил, только пеняй потом на себя, сказала девушка и поплыла кСтепе.

Они поцеловались в воде. Им овладело такое сильное желание, что было непонятно как вода не кипит вокруг его члена. Степан схватил её за плечи стал целовать в губы и в шею, в грудь под белой рубашкой, языком ощущая, как набухают её соски.

Они целовались уходя под воду и выныривая, пока наконец не оказались у того самого островка, на котором Степа загорал до встречи с ней. Камни были теплыми, нежно теплыми. Он подождал, пока она снимет свою рубашку до пят, и не останется перед ним с одним амулетом на шее.

Тогда он, совершенно не ожидая от себя такой деликатности, аккуратно уложил её спиной на теплый камень, и вошел в неё нежно и плавно. Она выгнулась в его руках, выставляя к голубому небу свои белые груди. Ноги её сошлись за его поясницей и оргазм начавшись яркими вспышками заполнил собой все его тело.

Он лежал на камне лицом вверх и дремал. Когда он проснулся, её не было рядом, и было уже довольно темно. На берегу горел большой, наверное выше человеческого роста костер. Словно военным сигналом гулко звучал рог.

Он поплыл к берегу, вода казалось теплее парного молока, и сама несет его к берегу на котором вокруг костра водили хоровод совершенно обнаженные девушки.

Это я удачно попал, - подумал Степа выходя из воды, и вспоминая, что у толкиенистов вроде бы практикуются групповые оргии. (По крайней мере так ему говорил замполит).

Девушки расступились перед ним, и хотя он был совершенно без одежды, нисколько их не стеснялся. Его подруги среди них не оказалось.

-Кто ты? –спросила одна из них, подходя к нему довольно близко и трогая пальцем за нижнюю губу.

-Стёпа,- ответил наш беглец, сам поражаясь своей тупизне. Ясно что если это толкиенисты, то зваться надо как то типа «Гендальф» или вроде того.

-Ты будешь нашим Лиго, - сказала та, что трогала его за губу, и остальные окружив его, стали что то галдеть на непонятном языке.

Ну и здорово,- подумал Степан, хоть имя неязыколомное назначили, с первого раза запомнить можно. Ему показали место где есть, под дубом на землю застеленную какой то шкурой...

На голову ему одели венок из дуба, и поднесли большой деревянный ковш напитка напоминающего по вкусу тёмное скисшее пиво по крепости напоминающее Балтику №9. Только выпив напиток он обратил внимание, что на поляне кроме девушек еще полно народу, и тоже практически без одежды. Тут были и мужчины, и парни в дубовых венках, и даже старики с длинными седыми космами и в белых тогах. Все они поднимали деревянные чаши и немаленькие ковши, и пили, как Степан понял, за его здоровье. Ему поднесли на ноже дымящийся кусок жареного мяса, и глядя на этот кусок, Степан понял, что давно питается какой то дрянью, типа паренной овсянки или сухарей, ему так захотелось есть, что он не раздумывая запустил в мясо свои крепкие зубы, попутно вымазывая небритые щеки жиром.

Вся эта компания, которую Степа принял за толкиенистов, но которая отнюдь ей не была, принялась плясать и веселиться. Прыгать через костер. Бултыхаться в озере. Тогда к нему снова подошла та, которая назвалась «Лауме».

- Ну вот ты и дождался, -сказала она опрокидывая его на спину. Теперь она была сверху, а он под ней, большой и широкий словно скамейка. Мелькнула мысль, что так хорошо как сейчас ему уже не будет никогда.

Он проснулся от холода. Вздрагивая всем телом поднялся и осмотрелся вокруг. Было темно, и полная луна освещала полянку на которой едва теплились уголья костра. Никого не было. Вообще никого. Ни следов пьянки и гулянки, ничего. По логическому рассуждению, кругом должны были валяться тела пьяных и уставших от бурного секса людей. Но на поляне даже трава не была примята.

Только на берегу озера лежали его камуфлированные штаны.