Побудь со мной

Глава 11

Диона не смела надеяться, но складывалось впечатление, что Блейк может оказаться прав. Он купил тонкую черную тросточку, которая выглядела скорее как модный аксессуар, а не приспособление для опоры. Каждое утро Мигель отвозил хозяина на работу. Поначалу Диона дергалась буквально каждую минуту отсутствия пациента. Беспокоилась, что он может упасть и пораниться или будет пытаться делать слишком много и загонит себя. Через неделю ей пришлось признать, что Блейк расцвел от вызова, который представляло его возвращение к делам. Падение ему не грозило, и с каждым днем его состояние улучшалось. Теперь он ходил все быстрее и с меньшими усилиями. Диона также перестала тревожиться, что он чересчур нагружает себя - благодаря ее программе пациент был в превосходной форме.

Она практически свела себя с ума мыслями обо всех женщинах, с которыми Блейк ежедневно встречался. Диона прекрасно знала, насколько он привлекателен, особенно с этой интригующей хромотой. В первый раз, когда он вернулся из офиса, она затаила дыхание, ожидая услышать радостное «Итак, ты была права. Это всего лишь увлечение. Можешь уезжать».

Но Блейк так и не произнес роковых слов. Он возвращался домой с тем же энтузиазмом, с каким отправлялся на работу, и вторую половину дня они проводили вместе или в зале, или в бассейне, если на улице было тепло. Погода в декабре стояла чудесная - температура в светлое время колебалась между пятнадцатью и двадцатью градусами, а вот ночью иногда подмораживало. Блейк решил установить в бассейне систему подогрева, чтобы они могли плавать и по вечерам, но у него накопилось столько неотложных забот, что он все откладывал и откладывал реализацию своей задумки. Диону не волновало, будет подогреваться вода или нет - зачем утруждать себя плаваньем, когда лучше проводить ночи в его постели?

Что бы ни случилось в будущем, чем бы ни закончилась именно их история, она всегда будет любить Блейка за то, что он вызволил ее из оков страха. В его объятиях она забывала об ужасе и погружалась в удовольствие, что он доставлял ей. Удовольствие, которое она с радостью возвращала.

Блейк оказался именно таким любовником, в котором она нуждалась. Достаточно зрелый, чтобы понимать, что терпение приносит свои плоды, и достаточно умный, чтобы иногда быть нетерпеливым. Он давал и требовал, был нежным и жадным до экспериментов, смеялся и дразнил. И дарил экстаз. Тело Дионы восхищало и приводило его в восторг, как и его тело - ее. Именно такого рода открытое поклонение так требовалось ей. Сформировавшие ее личность события заставляли Диону настороженно относиться к подавляемым чувствам, даже если этим чувством было счастье. И полная откровенность Блейка по отношению к ней играла роль надежного трамплина для нее как женщины, наконец-то уверившейся в своей привлекательности.

Декабрьские дни стали лучшими в жизни Дионы. Она познала мир и довольство - огромное достижение после того, что пережила. Но с Блейком ощущала настоящее счастье. Если забыть об отсутствии брачной церемонии, то можно было сказать, что они уже женаты. И с каждыми проходящими сутками мысль о том, чтобы стать его женой, все больше укоренялась в ее голове, становясь из невозможной невероятной, потом рискованной, а в конце концов - наполовину испуганным, но полным надежды «может быть». Боясь искушать судьбу, Диона запрещала себе фантазировать дальше, но все же начала мечтать о долгой череде дней - даже лет - и поймала себя на том, что придумывает имена для их детей.

Блейк устроил для нее рождественский поход по магазинам, чего она никогда прежде не делала. Ведь не было рядом людей, достаточно ей близких, чтобы дарить и получать в ответ подарки. Когда Блейк узнал об этом, то задался целью устроить все таким образом, чтобы ее первое настоящее Рождество потрясло воображение. Он велел украсить дом в необычном и не всегда гармоничном сочетании классического и пустынного стилей. На кактусах висели яркие разноцветные банты и стеклянные шары - если длина иголок позволяла. Организовав доставку остролиста и омелы, Блейк хранил ветки в холодильнике, пока не пришло время их развесить. А Альберта проникалась духом праздника, разыскивая в своих кулинарных книгах традиционные рождественские рецепты.

Диона понимала, что все они так усиленно хлопотали из-за нее, и была решительно настроена погрузиться целиком и полностью и в приготовления, и в счастье. Неожиданно оказалось, что в мире много тех, для кого она важна и кто важен ей.

Диона чуточку боялась, что Блейк поставит ее в неловкое положение множеством дорогих подарков. Но, начав открывать их, пришла в совершеннейший восторг и испытала облегчение, обнаружив, что все они небольшие, хорошо продуманные, а иногда и забавные. В продолговатой плоской коробочке вместо часов или дорогого украшения, которые могли бы там поместиться, лежало множество крошечных брелочков, увидев которые Диона громко рассмеялась. Миниатюрная гантелька, кроссовок для бега, напульсник, фрисби, призовой кубок и маленький серебряный колокольчик, который даже тихонечко и немного дребезжаще звенел, когда она трясла его. В другой коробочке оказался браслет, к которому все эти брелочки крепились. Третьим подарком стала популярная книга, которую она выбрала в книжном магазине всего лишь неделю назад, но затем отложила и забыла приобрести в суете покупок. Кружевная черная мантилья легла ей на волосы, и Диона, подняв голову, улыбнулась Ричарду, который смотрел на нее со странно нежным выражением холодных серых глаз. Подарок Серены заставил Диону задохнуться и быстро убрать его в пакет. Серена зашлась от смеха, а Блейк тотчас же бросился вперед и, выхватив сверток из рук Дионы, вытащил то, что находилось внутри - очень откровенный наряд с прорезями в виде сердечек в самых пикантных местах.

- Когда вы покупали одежду, с помощью которой собирались вести войну, проглядели это, - невинным голосом и со взглядом ясным, как у ребенка, заметила Серена.

- Ах, так это одежда, - удовлетворенно вздохнул Блейк.

Диона забрала тедди…то есть, вещь… то есть… и запихнула обратно в коробку. Ее щеки пылали.

- Почему все смотрят на меня? - напряженно спросила она. - Почему вы не открываете свои подарки?

- Потому что ты услада для очей, - наклонившись так, чтобы только она слышала его, тихонько сказал Блейк. - Твои глаза сияют, как у маленькой девочки. У меня есть еще кое-что для тебя, что нужно будет… м-м… развернуть попозже вечером. Как думаешь, тебя это может заинтересовать?

Диона, не отрываясь, смотрела на него; ее черные зрачки расширились и почти полностью поглотили золотистую радужку.

- Я уже заинтересована, - прошептала она. Ее тело начало оживать от одной только мысли, что скоро они займутся любовью, будут лежать, сплетясь в тесных объятиях, в его огромной кровати.

- Это свидание, - усмехнулся Блейк.

Остальные подарки они открыли под взрывы смеха и благодарностей. Затем Альберта принесла горячий ром с маслом [14]. Испытывая отвращение к алкоголю из-за воспоминаний раннего детства, Диона пила редко. Но от рома не отказалась, потому что сейчас была счастлива и расслаблена. И неожиданно все прежние ограничения перестали иметь такое уж большое значение. Ром оказался мягким на вкус и согрел ее, так что, выпив один бокал, она взяла другой.

После отъезда Серены и Ричарда, Блейк помог Дионе подняться по лестнице, поддерживая рукой за талию. Он негромко смеялся.

Диона оперлась на него, позволяя принять большую часть своего веса.

- Что такого смешного? - сонно спросила она.

- Ты. Немного пьяная и очень красивая. Знаешь, что последние пятнадцать минут у тебя на лице самая прекрасная и самая соблазнительная улыбка в мире? Даже и не думай заснуть на мне. По крайней мере до тех пор, пока не состоится наше свидание.

Остановившись на ступеньке, она повернулась в кольце его рук и прижалась к Блейку, обвивая его.

- Ты же знаешь, что я не пропущу его ни за что на свете, - мурлыкнула Диона.

- Я прослежу за этим.

Она позволила Блейку уговорить себя надеть подаренное Сереной откровенное тедди, и они занялись любовью, не снимая его. Но затем даже этот крошечный клочок ткани, казалось, начал мешать Блейку, и он сорвал его.

- Твоя кожа прекраснее всего, - шептал Блейк, беспорядочно, будто попкорном, осыпая поцелуями ее живот.

Диона была словно одурманена, в голове царил туман, но тело трепетало и непроизвольно изгибалось, встречая ритмичные толчки, возносившие на небеса и даже выше, когда Блейк перестал целовать ее после пережитого экстаза и вновь овладел ею. Позже Диона осталась лежать, дрожавшая и ослабевшая. Почувствовав, что Блейк отстраняется и встает, она чуть слышно запротестовала.

- Я сейчас вернусь, - заверил он, и действительно буквально через мгновение матрац привычно прогнулся под его весом. Улыбаясь и не открывая глаз, Диона протянула руку, чтобы прикоснуться к нему.

- Не засыпай, - скомандовал Блейк. - Еще рано. Ты не развернула свой последний подарок.

Диона с трудом приподняла веки.

- Но я думала, что ты… когда мы любили друг друга… я думала, это… - в замешательстве забормотала она.

Рассмеявшись, Блейк обхватил ее за плечи, помогая сесть.

- Я рад, что тебе понравилось, но у меня найдется кое-что еще.

Он вложил ей в ладонь очередную плоскую длинную коробочку.

- Ты уже столько всего мне подарил, - пролепетала Диона. Поняв, что это за коробочка, она тотчас же проснулась.

- Это другое. Особенное. Давай, открой ее.

Продолжая обнимать любимую одной рукой, Блейк изучал лицо Дионы и улыбался, пока она неуклюже возилась с нарядной золотистой упаковкой. Ее обычно проворные пальцы неожиданно стали неловкими. Подняв крышку, она потрясенно уставилась на простое ожерелье, лежащее на шелковой подкладке, словно золотая паутинка. К цепочке крепилось ограненное и отполированное темно-красное сердечко.

- Это рубин, - заикаясь, выдавила Диона.

- Нет, - нежно поправил ее Блейк, доставая украшение и надевая ей на шею. - Это мое сердце.

Цепочка была длинной, и рубиновое сердце, скользнув вниз, примостилось между нежными холмами. На золотистой коже Дионы рубин отливал темным огнем.

- Никогда не снимай его, - попросил Блейк, не отрывая взгляда от роскошных изгибов плоти, которая стала подушкой для его подарка. - И мое сердце всегда будет касаться твоего.

Одна-единственная прозрачная слезинка показалась из-под ресниц и медленно скатилась по щеке. Нагнувшись, Блейк поймал ее языком.

- Обручального кольца было бы недостаточно для тебя, поэтому я вручаю тебе обручальное сердце. Ты будешь носить его, любимая? Выйдешь за меня?

Диона смотрела на него глазами столь огромными и глубокими, что они поглотили весь мир. Месяц она делила с ним постель и пыталась подготовиться к тому дню, когда это прекратится. Наслаждалась каждым мигом, проведенным с Блейком, стремясь запастись счастьем - совсем как белки запасают желуди, чтобы пережить суровую зиму. Диона была уверена, что он потеряет к ней интерес, но ежедневно Блейк возвращался домой, обнимал ее и говорил, что любит. Вероятно, мечта не просто мечта, а реальность. Возможно, она сможет рискнуть и поверить.

Ее сердце и полная жажды тоска победили здравомыслие, и Диона услышала собственный дрожащий голос:

- Да-а…

Однако разум тотчас же постарался отвоевать потерянные позиции, и она добавила:

- Но дай мне время, чтобы привыкнуть к этой мысли… все кажется не совсем настоящим.

- Это настоящее, на самом деле все настоящее, - шепнул Блейк, скользя по ее боку, пока теплая пышная грудь не заполнила его ладонь. Он рассматривал абсолютное совершенство ее плоти с нежными голубыми венами, небольшой напряженный сосок, который мгновенно откликнулся на легчайшее прикосновение, и мужское тело начало твердеть от знакомого желания, которое ему никак не удавалось полностью утолить. Блейк осторожно уложил Диону на спину.

- Я не имею ничего против долгой помолвки, - рассеянно проговорил он. - Двух недель более чем достаточно.

- Блейк! Я думала о месяцах, не неделях!

Он сурово посмотрел на Диону, однако, заметив испуганное и неуверенное выражение ее лица, смягчился и улыбнулся:

- Тогда назначай день, родная. Но только в пределах шести месяцев. И не смей выбирать день сурка [15] или первое апреля.

Диона пыталась сосредоточиться, но неожиданно все мысли вылетели из головы. Осталось только восхитительное ощущение его мозолистых крепких ладоней, которые, перемещаясь, нежно ласкали ее. Пальцы Блейка скользнули между ног, Диона вспыхнула от обжигающего удовольствия и громко ахнула.

- Первомая, - выдавила она. Но в действительности ее больше не волновал выбор дня.

Совсем другое занимало и Блейка. Он старался понять смысл сказанного, но все его чувства были поглощены роскошью женского тела под его руками.

- Помочь [16]? - спросил он, озадаченный и немного потрясенный. - Ты просишь о помощи?

- Нет… первое мая, не помощь, - объяснила Диона, подчеркивая оба слова так, чтобы он услышал паузу между ними. - Первый день мая.

- И что будет первого дня мая? - пробормотал он, опуская голову и пробуя на вкус напряженные соски, что так долго искушали его. Разговор очень быстро переставал его интересовать.

- Именно тогда мы и поженимся, - выдохнула Диона, начиная двигаться в медленном, волнообразном танце.

Смысл этой фразы Блейк уловил и на миг оторвался от исследования любимой:

- Я не смогу убедить тебя выйти за меня раньше?

- Не знаю, - впиваясь ногтями в его плечи, простонала она. Сейчас ее настолько переполняли эмоции, что он, вероятно, смог бы уговорить ее на что угодно. И хотя они занимались любовью совсем недавно, Диона испытывала такую острую потребность в нем, словно прошли годы с их последнего соединения. Переместившись, она нежно прижалась к Блейку, и он без слов понял ее желания. Перевернувшись на спину, он помог ей оседлать себя, и она глубоко вобрала его. Когда они любили друг друга в такой позе, Диона превращалась в совершеннейшую дикарку, с длинными черными волосами, струящимися по спине и спадающими ему на лицо, стоило ей наклониться вперед. Она поклонялась ему в древнем чувственном танце любви, и рубиновое сердце сияло на ее груди, словно капля жидкого пламени.

Два дня ничто не нарушало окутавших их счастливых чар. Все, от молчаливого Мигеля до бурлящей от радости Серены, были довольны помолвкой. Альберта удовлетворенно сияла, будто это ее рук дело, Анджела сутками напролет напевала себе под нос, а Серена передала поздравления и пожелания от Ричарда. Очевидно, все мечтали об этой свадьбе, и Диона почти забыла, почему так осторожничала в начале.

На третий день Серена приехала на ужин. Одна, бледная, но спокойная.

- С равным успехом я могу сама рассказать вам все, прежде чем это сделает кто-то другой, - тихо пробормотала она. - Мы с Ричардом расстались.

Диона подавила изумленный возглас. За последние несколько недель отношения между Ричардом и Сереной, как казалось со стороны, настолько улучшились, что она перестала о них беспокоиться. Кинув быстрый взгляд на Блейка, Диона испытала потрясение, заметив, как изменилось выражение его лица. Она знала его смеющимся, любящим, дразнящим, сердитым, даже испуганным, но никогда прежде не видела его таким сосредоточенным и беспощадным. Неожиданно ее осенило, что на самом деле прежде она не ощущала всю силу его личности. В отношении нее Блейк всегда смягчал свои действия. Сейчас же, приготовившись защищать сестру, сталь и абсолютная мощь вышли на передний план.

- Что ты хочешь, чтобы я предпринял? - спросил он Серену ровным, но смертоносным тоном.

Та посмотрела на него и даже улыбнулась; ее глаза были полны любовью.

- Ничего, - ответила она просто. - Я сама должна разобраться с этим. Блейк, пожалуйста, не позволяй моим проблемам мешать вашим с Ричардом деловым отношениям. Вся эта ситуация в большей степени моя вина, и с твоей стороны будет несправедливо, если ты станешь отыгрываться на Ричарде.

- Почему это твоя вина? - зарычал Блейк.

- Потому что я не повзрослела и не определилась с тем, что для меня важно, пока не стало слишком поздно, - объяснила Серена, и в ее нежном голосе зазвучали точно такие же стальные нотки, что и у брата. - Но я не откажусь от него без борьбы. Не спрашивай меня больше ни о чем, потому что я не собираюсь отвечать. Ричард мой муж, и это наше личное дело.

Некоторое время Блейк молча изучал сестру, затем коротко согласился:

- Хорошо. Но ты знаешь - я сделаю все, что в моих силах, все, что бы ты ни попросила.

- Конечно, знаю, - заверила Серена. Ее черты смягчились. - Просто я должна справиться с этим сама. Должна научиться самостоятельно вести свои сражения, - произнося это, Серена бросила на Диону взгляд, словно бы говорящий «Видишь, я стараюсь».

Признавая это, Диона кивнула. Но, подняв голову, поняла, что Блейк стал свидетелем их безмолвной беседы и теперь с неумолимой решимостью на лице пристально всматривался в нее. Она спокойно посмотрела ему в глаза - он мог спросить, но ничто не обязывало ее отвечать. Если Серена захочет, то сама признается, что намеренно пытается установить между ними дистанцию. Если же нет, Блейку придется понять это самому. Ричарду и Серене не нужно постороннее вмешательство в их брак, а догадайся Блейк, что чрезмерная забота о нем стала основной причиной их разрыва, он более чем способен поднять этот вопрос перед Ричардом.

Позже ночью, после того как Блейк любил Диону со страстью, оставившей ее в ошеломленном и сонном состоянии, он лениво поинтересовался:

- Что происходит между тобой и Сереной? Все эти многозначительные взгляды не просто так.

«Нападение исподтишка», - осознав это, Диона попыталась собраться с мыслями. Блейк как обычно занялся с ней любовью, потом подождал, пока она практически не уснула, и застал ее врасплох. Чтобы уравнять их положение, Диона прижалась к нему и направила руку вниз в долгом и медленном ласкающем движении. Добравшись до бедер, она почувствовала, как его тело напряглось, воздавая должное ее усилиям.

- Ничего особенного, - прошептала Диона, покрывая нежными горячими поцелуями его торс. - Просто мы вспомнили разговор, состоявшийся в тот день, когда Серена повезла меня по магазинам в поисках тех соблазнительных вещиц, которые она так любит. Откровенное нижнее белье, должно быть, ее фетиш. Большинство из штучек, которые она выбрала, с трудом можно назвать ночными рубашками. А затем она подарила мне на рождество то тедди.

Блейк пальцами сжал женское запястье и отвел в сторону. Перегнувшись через Диону, он включил лампу, и свет залил их обоих. Она смотрела на него, прекрасно понимая, что он хочет видеть малейшие изменения в выражении ее лица. Попыталась спрятать свои мысли, но, глядя в его пронизывающие голубые глаза, почувствовала, как тревожные ледяные мурашки поползли по коже.

- Прекрати пытаться сменить тему, - резко скомандовал Блейк. - Серена велела тебе держаться подальше от Ричарда?

Опять! То, что Блейк снова и снова обвинял ее в тайных свиданиях с Ричардом, и приводило в ярость, и причиняло страшную боль. Как он вообще мог так о ней думать? Всего два дня назад она согласилась выйти за него замуж, но он почему-то никак не может избавиться от подозрения, что, возможно, у нее роман с другим мужчиной. Диона села, укрывавшая ее простыня соскользнула вниз, однако Диона была слишком зла, чтобы волноваться о своей наготе.

- Что с тобой такое? - яростно спросила она. - Ты словно заезженная пластинка! Почему ты мне нисколько не доверяешь? Почему я всегда причина всех проблем Ричарда и Серены?

- Потому что, когда вы вместе, Ричард не может оторвать от тебя глаз! - сжав губы в твердую линию, бросил Блейк.

- Я не в ответе за его глаза! - от несправедливости происходящего хотелось кричать.

- Разве нет? - рявкнул он. - Каждый раз, стоит тебе посмотреть на него, кажется, что ты передаешь тайные послания.

- Ты только что обвинил меня в том, что я так же веду себя с Сереной. С ней у меня тоже роман? - взорвалась Диона. Сжав кулаки, она пыталась справиться с поднимающимся в ней гневом. Глупо было бы выйти из себя, поэтому, приложив значительные усилия, Диона сделала глубокий успокаивающий вдох и расслабила мускулы.

Блейк пристально наблюдал за ней.

- Раз тебе нечего скрывать, почему бы не рассказать мне, о чем на самом деле говорила Серена?

Очередная атака исподтишка. Осознав нападение, Диона поняла, что он снова уловил тот момент, когда самообладание грозило покинуть ее.

- Если тебе так любопытно, почему бы не спросить ее саму? - едко поинтересовалась Диона и, повернувшись к Блейку спиной, легла, натянув покрывало до подбородка.

Она услышала, как дыхание со свистом вырвалось из его горла за мгновение до того, как Блейк сорвал с нее простыню и швырнул в изножье кровати. Стальные пальцы впились в плечо и развернули, укладывая навзничь.

- Не поворачивайся ко мне спиной, - мягко предупредил Блейк, и холодная тревога сменилась ледяным страхом.

Молча, с бледным и застывшим лицом, Диона скинула его руку с плеча. Никогда, никогда она не могла пассивно терпеть, даже если борьба стоила ей дополнительных мучений. Она не думала и действовала инстинктивно - естественное сопротивление того, кто борется за сохранение собственной жизни. Когда Блейк, взбешенный тем, что Диона оттолкнула его, потянулся к ней, она уклонилась и соскочила с кровати.

Не имело значения, что это был Блейк. Каким-то образом ситуация от этого выглядела только хуже. Его образ смешивался с образом Скотта. Острая боль, грозящая повергнуть на колени, пронзила Диону. Она доверяла Блейку, любила его. Как он мог так вести себя, зная, что это делало с ней? Ощущение предательства душило ее.

Диона взялась за дверную ручку, но Блейк, слетев с кровати, бросился к ней. Схватив ее за локоть, развернул к себе лицом.

- Ты никуда не пойдешь, - зарычал он. - Возвращайся в постель.

Диона вырвалась из его хватки и прижалась спиной к двери. Она смотрела на него остекленевшими расширенными золотистыми глазами.

- Не прикасайся ко мне, - хрипло выкрикнула она.

Блейк вновь потянулся к Дионе, но, подняв голову и увидев ее застывший взгляд, внезапно остановился. Лишившись всех красок, ее лицо было столь бледным, что, казалось, в любой момент она могла упасть в обморок. Но Диона стояла, напряженно выпрямившись.

- Не прикасайся ко мне, - снова глухо выкрикнула она, и его руки медленно опустились.

- Успокойся, - проговорил он мягко. - Все хорошо. Я не сделаю тебе больно, родная. Пойдем в кровать.

Диона не шевелилась. Не ослабляя внимания, она оценивала каждое его, пусть и едва заметное, движение. Даже то, как от дыхания поднималась и опускалась его грудь, ударяло по ее нервам. Она отмечала легкий трепет его ноздрей, сжимание и разжимание пальцев.

- Все хорошо, - повторил Блейк. - Ди, мы спорили, вот и все. Это всего лишь спор. Ты знаешь, что я никогда не ударю тебя, - он медленно протянул к ней ладонь. Диона ясно видела, как та неотвратимо приближается. Каким-то образом, застыв, ее тело напряглось и все подобралось, пытаясь избежать прикосновения. За миг до того, как он дотронулся бы до нее, Диона скользнула в сторону, прочь от его несущей угрозу руки.

Но Блейк неумолимо последовал за ней, двигаясь вместе, но не приближаясь.

- Куда ты собираешься? - мягко спросил он.

Она не ответила. Пустое выражение исчезло из ее глаз. Теперь они были настороженными. Просящим жестом Блейк протянул к ней обе руки ладонями вверх.

- Милая, дай мне руки, - прошептал он. Отчаяние наполняло его, леденило кровь. - Пожалуйста, поверь мне. Я никогда тебя не обижу. Давай вернемся в кровать. Позволь мне обнять тебя.

Диона все так же молча смотрела на него. Чувствовала она себя странно, словно часть ее отделилась и теперь наблюдала за всем со стороны. Так бывало и прежде, со Скоттом, будто ей требовалось каким-то образом оградить себя от той мерзости, что с ней творили. Ее тело действовало бессознательно, пытаясь защитить само себя. Разум применял собственные средства спасения, набрасывая покров иллюзорности на происходящее. Сейчас Диона испытывала то же самое, но каким-то образом все выглядело иначе. Скотт никогда не следовал за ней, никогда не говорил с ней тихо и хрипло. Блейк хотел обнять ее, просил вернуться вместе с ним в постель, лечь рядом, словно ничего не случилось. Но что же случилось? Он был зол, схватил ее за плечо, швырнул на спину… нет, это все Скотт. Скотт сделал так однажды, но тогда они находились не в кровати.

Нахмурившись, Диона дрожащими пальцами начала тереть лоб. Господи, она что, никогда не освободится от Скотта, от того, что он сделал с ней? Гнев Блейка вызвал воспоминания о другом времени, и, хотя эти двое мужчин не перепутались у нее в голове, она реагировала на Скотта, не на Блейка. Блейк не причинил ей боли. Он вышел из себя, но не причинил ей боли.

- Ди? С тобой все в порядке?

Слышать любимый взволнованный голос оказалось большим, чем она могла вынести.

- Нет, - приглушенно из-за поднятых ладоней сказала Диона. - Не уверена, что когда-нибудь буду в порядке.

Она ощутила руки Блейка на своих, он медленно притягивал ее к себе. Когда Блейк обнял ее, Диона не могла не заметить, как он напряжен.

- Конечно, будешь, - заверил любимый, целуя ее в висок. - Вернемся в постель, ты замерзла.

Неожиданно ей стало холодно - все ее обнаженное тело прочувствовало ночную прохладу. Вместе с Блейком Диона дошла до кровати, позволила ему уложить себя и укрыть одеялом. Он обошел вокруг, выключил лампу и лег рядом. Осторожно, словно стараясь не спугнуть, Блейк потянулся к ней и крепко прижал к себе.

- Я люблю тебя, - произнес он в темноте, и слова, вибрируя, отдались во всем теле. - Клянусь, Ди, я никогда больше не прикоснусь к тебе в гневе. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы заставить вновь пройти через подобное.

Горячие слезы жгли ей веки. Как он мог извиняться за то, что на самом деле было ее собственной слабостью? Сколько времени пройдет, прежде чем он начнет негодовать из-за этого ее изъяна? Блейк не сможет вести себя с ней естественно, и напряжение проложит между ними пропасть. Нормальные пары спорят и кричат друг на друга, зная, что злость не разрушит их любовь. Блейк же, боясь очередной сцены, станет сдерживать себя. Возненавидит ли он ее из-за ощущения, что она ограничивает его? Блейк заслуживает кого-то цельного и такого же свободного, как и он сам.

- Наверное, мне лучше уехать, - выдавила Диона, ее голос дрожал, несмотря на все попытки заставить его звучать ровно.

Рука под ее головой напряглась, и Блейк приподнялся на локте, неясной тенью нависнув над Дионой.

- Нет, - твердо сказал он, переполненный уверенностью - уверенностью, к которой она стремилась, но не могла достичь. - Ты именно там, где должна быть. И никуда не поедешь. Мы собираемся пожениться, помнишь?

- Именно это я и пытаюсь объяснить, - запротестовала Диона. - Как ты сможешь вести хоть сколько-нибудь нормальную жизнь, если постоянно будешь следить за тем, что говоришь и делаешь? Ты возненавидишь меня, и я себя тоже!

- Ты волнуешься о пустяках! - отрезал Блейк. - Я никогда не возненавижу тебя, так что забудь об этом!

Резкость в его тоне полоснула по ней, словно бритва, и Диона замолчала, не понимая, как так случилось, что она поглупела настолько, чтобы действительно поверить в это - в то, что они смогут жить как все нормальные люди. Ей бы уже следовало выучить на зубок, что любви не суждено стать частью ее судьбы. Блейк не любит ее. И разве здравый смысл не кричал об этом с самого начала? Она вскружила ему голову. Причинами стали тот вызов, которым она для него была, и тепличная оранжерейная атмосфера, созданная напряженной программой восстановления. В оранжереях распускаются яркие цветы, но ей надо бы помнить, что такие растения не выживают в настоящем мире. Им требуется изоляция и защита, оказываясь в зачастую недружественной обычной среде, они сохнут и увядают.

Сила влюбленности Блейка уже слабеет. И убивает ее не влечение к другой женщине, как опасалась Диона, а ежедневное столкновение с реальной жизнью.