Поцеловать первого встречного

Глава четвёртая. Ветхий завет на коже

Воу, воу, воу. Как закрутилась и завертелась бешенная каруселька! У меня аж под замшевым чокером на шее всё вспотело. И не только там. А ещё кровь в ушах зашумела, барабанной дробью пульсируя по венам. Очень прия-я-ятно. Я люблю когда парни целуются… жёстко.

Не в плане как абьюзер-арбузер, заломив руки за спину и приставив нож к глотке, а чтоб сразу было понятно – тебе попался не закомплексованный маменькин сынок, заучивающий перед сном дерзкие пикап-подкаты из справочника “лох учит идиота”.

Нет, Герыч не такой. Герыч мальчик-пожар. Хмурая бука, хронический похерфейс, вреднючка, да, но не стесняшка. От его поцелуя готова трескаться эмаль на зубах и пломбы все ща к чертям повылетают.

Знаете мыльные сериалы, преимущественно для домохозяек, где целуются так, будто поедают друг дружку? Всегда казалось, что и чисто с технической точки сложно выполнимо и нифига не способно возбудить, а вот хрена с два. Есче как способно.

А вообще, это такой кайф скользить кончиками пальцев по короткому ёжику волос и впиваться ногтями в мужской затылок, чувствуя возле себя… Хоть кого-то. Мне та-а-ак всё нравится, что я бы продолжала и продолжала, но кина больше не будет. Поднимаем ленивый зад и чешем вон из зала, пока уборщица не съездила по морде тряпкой за раскиданный попкорн.

Кстати, о кино. У кого-нибудь когда-нибудь был секс в кинотеатре? Или на чьём-нибудь день рождении. За кулисами, например, пока все за тортик с марципанами дерутся… Стоп! Софа, вата фака34, о чём ты думаешь?

Ладно. Возвращаемся в реальность. А в реальности на мои хочухи забили болт. И целовать, кстати, тоже перестали. Вместо этого сверлят суровыми очами так, словно я его поле в десять гектар вспахивать вынудила, а не удовольствие получать.

– Ммм, с языком, – одариваю его ехидной улыбочкой. – Как я люблю.

– Ты с когтями поаккуратней, скальп чуть не сняла.

Ложь! Наглая ложь! Да, слегка потеряла контроль, но он явно преувеличивает. Крови под ногтями не вижу, так что нечего брехать.

– Не агрись35.

– Я свою задачу выполнил?

Фи, и это всё? Даже спасибо не скажет? Можно подумать я всем подряд себе в рот лезть разрешаю.

– Всё на мази, братиш. Цель достигнута, – крутиться и мониторить, все ли успели оценить наш скромный перформанс глупо, но, чисто навскидку, краем глаза замечаю желанную активность.

– То есть я свободен?

– Не так быстро, мой карманный раб. Нас ещё ждёт допрос с пристрастием от активистов.

– Издеваешься?

– Я?! Я такой же заложник обстоятельств. Все вопросы к ним, – киваю на вскинутые в нашу сторону телефоны. Снимают, какая прелесть. Отлично. Чем больше палева – тем лучше. Уже предвкушаю новую волну хейтеров36 в директ. Стоит, наверное, временно, закрыть профиль. – Только ты это, не вставай на дыбы. Улыбаемся и машем. Будь угрюмым, но очаровательным.

Понятно, что прям за одну секунду мы звёздами мирового размаха не стали, да и не станем, но уровень нашей значимости на следующие эдак четверть часа точно вырастает. Все же любят поковыряться в грязном белье, а тут такой тазик приятно зловонит. Вкуснятина.

– Так вы вместе? – один и тот же вопрос к двадцатому разу начинает, конечно, надоедать, но самоирония спасёт не один потопляющийся кораблик.

– А не очевидно, что он от меня без ума? Правда, пирожочек? – закинув локоть на плечо Михееву треплю его за щёчку, чтобы никто не заметил как перекосило от “ласкательного прозвища” украшенное шрамом лицо. Кто-то точно мечтает зарядить мне с вертухи.

Статус нашей пары оформляется автоматически: #гоп_принцесса и #брутальный_скрипач. Мы вам не какие-нибудь сюсюкающие ванильные голубки, от которых жопа слипается. Наш удел – стёб. Как над самими собой, так и над миром в целом. С учетом уже имеющихся роликов подобное амплуа нам вполне подходит. Да и другим заходит.

Дело сделано – остаётся снимать сливки. Чем мы и занимаемся. Перво-наперво, наши очешуенно сексуальные моськи попадают в новости. Посты в пабликах, обзоры блогеров, скрины поцелуя в ленте Яндекс-Дзена, а главное – минута славы на телевидении.

Не на федеральных, разумеется, в криминальной сводке нам делать пока нечего, а вот на частных музыкальных каналах… Чисто коту сметана и просто бешенный скачок рейтинга. До первого выпуска у меня было где-то около двух с половиной миллионов подписчиков, через сутки почти четыре. Ощутимый приход, а?

Не говоря о том, что начали поступать приглашения на всякие ток-шоу вроде “night like”, где любят выпытывать подробности и лишь совсем чуть-чуть касаются творчества. Вот где идёт в ход тема “одной большой семьи”, потому что приглашают весь хаус. Себя показать, да на других посмотреть.

Конкретно я в медиасфере не кручусь, но лишний раз помельтешить перед камерами не лишне. Да и поржали мы от души, особенно после того что отчебучили мальчики. Тимохе хватило ума ляпнуть в прямом эфире, что Паулина его будущая жена, и это при живом-то женихе, а Чешир дал объявление об таинственной девушке с ветки Сокольников.

Мол, знающий явки, пароли и в идеале её паспортные данные – гоу в личку, вознаграждение обсудим. Катались по полу со смеху даже ведущие, но настойчивость оценили. Очевидно, что припаркованный в гараже танк имени Богдана Ворошилова отправился в путь и его уже не остановить.

Михеем тоже, между тем, заинтересовались. Нестандартный для современных реалий образ в тандеме с ещё более нестандартным родом увлечения сработал как нельзя удачно. И, несмотря на сдержанность во время интервью, его гордый гопнический профиль не оставил равнодушным прекрасную половину зрительниц.

Так-то по-хорошему, Михеев должен меня теперь на руках носить. Именно я, ну или точнее благодаря моим стараниям, известный музыкальный лейбл через Марину буквально на днях предложил ему сотрудничество. Профессиональную запись инструментала на студии и съёмку дебютного видеоклипа. Рискованный ход, так как теле-аудитория всё же не привыкла к такому формату, но если дело выгорит – длительный контракт с внушительной циферкой гонорара, считай, в кармане.

Блин. Тимоха поёт и планирует открыть собственную студию звукозаписи. Чешир поёт, но собирается уйти в театральную сферу. Близняхи тихонько выбивают себе роли в современном кинематографе. Демидова с музыкальным образованием так и так не пропадёт. Эльф же больше тяготит к развлекательной теме, типа Макса из "+100500". Чувак, между прочим, из ютуба выбился на кабельное, а это отличная мотивация.

Люди себе карьеру строят на полном серьёзе, нарабатывая задел на будущее, а я экстравагантными макияжами и никому не нужными косплеями балуюсь. Вот кому они упёрлись? Что после них останется?

Да нифига не останется. Я по ходу тот самый, где "в семье не без урода". Никаких планов, никаких перспектив, никаких талантов. А ведь хаус – временное пристанище. Сколько мы здесь пробуем? Как долго будем интересны? Год, два, не факт, но возможно даже три. А дальше?

Тренды меняются, новые тиктокеры появляются как грибы и в любой момент могут задвинуть на затворки старичков. Сегодня ты есть, завтра твоё имя никто не вспомнит. Именно поэтому ребята и стараются пустить корни, чтобы не оказаться на обочине. А у меня, куда не посмотри, сплошной бесперспективняк. Правда, Муся?

Пока пушистый пупсик в террариуме с аппетитом поедает кусок сырой говядины, я точу на нервяке мороженое из ведёрка, стыбренное с кухни. Кто не знал, вопреки названию, пауки-птицееды не едят птиц. Зато обожают тараканов, сверчков, мотылей и прочую гадость. По первой, пока она была ещё крохой, мы вообще развлекались опарышами. Слабонервным и беременным на сытый желудок лучше не присутствовать, если что.

А, да. Полагаю, стоит прояснить нюансы появления у меня столь "специфического" зверька. Ответ до унылого прост – ради контента. Как я уже говорила, люди должны тебя с чем-то ассоциировать. Плюс, упор на интерес. Кроликом и Корги в качестве домашнего питомца никого не удивишь, а вот если ты милуешься в эфире с пушистым восьмилапиком…

Хотите, честно признаюсь? Я недели два боялась вообще прикасаться к этому чуду-юду. И боялась, и брезговала. Перед тем как ложиться спать десять раз проверяла, надёжно ли закрыта крышка. Не хотелось бы проснуться от того, что по тебе кто-то ползает.

А потом ничё, привыкла. Прикипела. Теперь вот Муся моя верная подружка. И поболтать можно, и пожаловаться, и посплетничать. Но это только если она в настроении, а то девица попалась с характером. Если слушать не хочет, демонстративно сваливает за свою корягу и общайся с болтающейся паутиной.

На этот раз Муся вполне себе расположена к задушевной беседе, но сложно себя жалеть, когда за стенкой соревнуются по громкости охи и ахи. Блин, ну сволочи, а? Я, конечно, очень рада за счастье людей, но оно так не вовремя.

– Да вы задрали уже! – раздаётся в какой-то момент приглушённый рык Геры, грохот долбанувшейся об стену двери и удаляющиеся шаги. Окно в спальне открыто и мне слышно как он выходит на улицу, чиркая зажигалкой под аккомпанемент вечернего майского дождя. А пылким любовникам всё ни почём. Даже децибелов не сбавили.

Ну да, это порядком раздражает. Особенно когда настроения нет. Оставляю мороженое в покое и чешу вниз, минуя крытый бассейн, где плавает Павлик под бдительным присмотром Тимы.

– Нечаев, ну отстань ты от меня, – успевает долететь до моих ушей вежливое, но уставшее Павликино. Что тот ответил не знаю, я к этому моменту уже пересекаю пустую гостиную и иду в холл. И где все, интересно? Ни души.

Замираю рядом с Михеевым под крыльцом, по крыше которого отстукивают симфонию ливня гулкие капли.

– Присоединиться можно?

– Чтобы снова доставать?

– Расслабь булки, мозги прессовать не буду, – забираю у него сигарету, делая затяжку. – У меня перекур.

Вообще, я не курю. Больше или в принципе – не особо понятно. Баловалась как и все в школе, но потом перебесилась. Однако иногда возникает желание потравиться. Особенно когда меланхоличное состояние заявляется. ПМС, сто пудово. Меня обычно так колбасит именно в этот период.

А так, если что, для нашей аудитории мы, конечно, топим за ЗОЖ. Все такие на правильном питании и спорте, но камон, гайз, вы реально верите, что мы няшки? Что у нас нет вредных привычек? Что мы не устраиваем попоек, после которых по три дня отходим? Думаете, девочки хранят целомудренность до свадьбы, а мальчики не пытаются подкатывать к ним яйца по синьке? Или что мы нет-нет, балуемся чем поядрёней?

Ок, согласна, с последним перебор. Здесь мы точно мимо темы, но другие хаусы и так развлекаются. Это даже не тайна, а давно известный факт. Когда выходишь в рилс с расширенными зрачками и с трудом связываешь слова – как бэ трудно не понять, что чел под кайфом.

Опять же, у нас всё в меру цивильно, хоть и, вон, стены порой дрожат от стонов, лишь потому что нас пока мало и коллектив собрался приемлемо адекватный. В отличие всё от того же соседнего хауса, который давно на слуху своими скандалами. Или никто не помнит темку об изнасиловании новенькой? Как тот деградашка по статье пошёл?

Гера молча выстреливает из пачки новую сижку. Так и стоим, любуемся на развернувшийся потоп под ногами и прислушиваемся к грохоту вдалеке вперемешку со сверкающими вспышками.

– Душевненько, – замечаю я, разглядывая тающий след искрящего росчерка молнии.

– Смотри как бы по тебе не ударило. Они на железо притягиваются.

– О, ты такой милый, когда пытаешься заботиться о ком-то, – наигранно умиляюсь, чтоб он знал, что я тронута до глубины печёнки. – Только пирсинги у меня серебряные, не сцы.

– Для человека, цитирующего библию на теле, ты слишком часто быдлишь.

Невольно накрываю ладонью верхнюю часть руки, на внутренней стороне которой в три строчки на самом деле вытатуированы слова из Ветхого Завета. “Люби душу твою и утешай сердце твое и удаляй от себя печаль, ибо печаль многих убила, а пользы в ней нет”.

– Книга Премудрости Иисуса, Сына Сирахова, глава тридцатая, – декларирую я, будто спецом заучивала. Впрочем, от истины недалеко. Не сама зубрила, заставляли.

– Не думал, что ты верующая.

– Я атеист.

Михеев вопросительно-недоумённо скашивается на меня.

– Логика безупречная.

– Не ищи логики.

– И пытаться не стану.

Вот и поговорили. Выдыхаю облако дыма, стремительно рассеивающийся при соприкосновении с водной стихией.

– Первую зарплату получил? – ну да, я трепло. Не умею молча стоять.

– Получил.

– На что потратишь?

– Уже. Часть долга отдал.

– Что, большой долг?

– Приличный.

– Поэтому пришёл к нам?

– Смешно, но зарабатывать ни хрена не делая оказалось проще, чем вкалывать по десять часов на стройке.

– О, так ты строитель?

– Кем уже только не был.

– Ууу. Хорошо ж тебя жизнь помотала. Не зря в двадцать выглядишь на все двадцать восемь. Или тебе правда под тридцатник, но молодишься? – опять сверлят зеньками. – Что? Я поддерживаю диалог. Максимально вежливо, прошу заметить.

– Я заметил.

– Ты тоже мог бы подыграть.

– Ок. А ты на что потратила первую зп?

– Со спонсоров или с хауса? Со спонсоров подарила подруге ноутбук, – Вике. Той, у которой аккаунт отжала. Типа, благодарность. – А с хауса заказала деду портрет на мраморе. И могилу в порядок привела, а то там такая ограда была ущербная.

Сверление прекращается, но смотреть на меня не перестают. Просто чуть более мягко.

– Давно умер?

– Четыре года уж как.

– Сильно были близки?

Болезненная тема.

– Сильно.

– Тогда соболезную.

Отрывисто киваю.

– Справляюсь, не фарфоровая.

– Я заметил. Ты из тех, кто влетает в двери с криками: батя дома, поэтому жалеть надо других.

– Это плохо?

– Нет. Но во время поцелуя не отбирай у парней пальму первенства. Как водится, нам предпочтительнее чувствовать себя охотником, а не добычей.

Не сдерживаю усмешки.

– Это можно записать во второй пункт причин: “почему от меня все драпают, сверкая пятками”?

– Полагаю, да.

– А в третий то, что я в придачу не умею целоваться?

– С чего так решила?

– Сам сказал, помнишь?

– Будем считать, на тот момент я не распробовал.

– О, то есть я целуюсь хорошо?

– Сносно.

– Сносно – определение из раздела абстракции. Это ничего не даёт. Есть либо хорошо, либо плохо. Либо оставляем как есть, либо я пошла за помидорами. Буду перетренировываться. Я только хз как это делается. Это ж как походку переучивать. Есть какие онлайн курсы по технике? Ну вроде: поверните язык на тридцать градусов и сделайте оборот по часовой стр… – не выдержав, мне зажимаю рот ладонью.

– Нормально ты целуешься, нормально. Ок? – тормозит меня Михей. – Только пощади мой мозг. И помидоры. Если очень хочется отправить их утиль, лучше салат сваргань.

Терпелив жду когда снова обрету возможность говорить.

– А нормально: это сколько по десятибалльной шкале? – каверзно уточняю, отпрыгивая на пару шагов, чтоб нельзя было достать. – Где один, два, три и четыре – полная лажа, пять, шесть, семь – тоже не аллё, но терпимо, а восемь и выше – дар богов?

Под тихое скуление докуренный окурок, шипя, улетает в лужу, а Гера, не отвечая, уходит. Я его, кажется, доконала.

– Ага. А четвёртым пунктом, видимо, можно записать способность достать и мёртвого, – самой себе предлагаю, сама с собой соглашаюсь, тушу бычок в импровизированной пепельнице в виде пустой банки из-под кабачковой икры и тоже иду в обратно в дом.

У лестницы подвисаю, озадаченно почёсывая репку и чапаю на кухню, чтобы минут через пятнадцать поставить прозрачную глубокую миску с овощным салатом перед Михеевым. На клавиатуру ноута правда, но, думаю, не катастрофично.

– Это что? – вопросительно стягивают с себя громоздкие наушники.

С любопытством заглядываю в монитор. Открытый редактор с нарезкой кадров последнего сольника скрипки. Не порнушка, жаль. Было бы чем подстебнуть. С учётом того, что скрип кровати затих только-только, было бы символично.

– Не видно? Посмотри получше: очевидно же, шоколадка.

Ты глянь, принюхивается!

– И что, даже мышьяка не добавляла?

– Обижаешь. Только виа-гру.

– Тогда ладно, – из миски выуживают блестящий от оливкового масла огурец. – На будущее: я больше с мазиком люблю.

– Жри, что дают! – обиженно кидаю ему на колени вилку. – Стараешься тут, а они выкобениваются.

Гордо сваливаю, но меня окликают на пороге, руша образ оскорблённой царицы.

– Каминских.

– Чего?

– Спасибо.

– Кушайте – не обляпайтесь, – уже более миролюбиво летящей походкой отчаливаю к себе с единственным благим намерением – завалиться спать. Заниматься этим волшебным времяпрепровождением куда приятнее под завывания грома, чем под человеческие шпили-вили.

Вырубаюсь моментом, за мной не заржавеет, а вот пробуждение даётся с трудом. Особенно когда приходится просыпаться не по будильнику, а от “механического” землетрясения.

– Соня, вставай. Машина скоро приедет, – зудит под ухом Демидова, играя со мной "а когда на море качка".

– Какая, блин, машина? Катафалк? Мне рано, у меня ещё есть лет десять в запасе, – пытаюсь спрятаться от неё под одеялом и вернуть свой наполненный больными фантазиями сладкий сон.

Фиг там.

– Со-о-оня, подъём. Опоздаешь на самолёт.

– Только что была машина. Ты успела хрюкнуть с утра?

– Ты вообще общий чат не читаешь что ли? Ещё вчера вечером рассылка была.

– Какая рассылка? – одним глазом, потому что второй наотрез отказывается разлипаться, таращусь в найденный под локтём телефон. Пяти нет. Люди, вы больные?

– Соня. Дубай. Самолёт, – Паулина теряет терпение и включает свет. Ааа, мои глаза! – Нам выбили горящие путёвки. Машина приедет через полчаса, а у тебя ещё чемодан не собран.

Зато Паулинин собран заранее. Теперь понятно, чего она его достала. А я думала на выходные домой опять в своё село отпросилась.

Стоп, кого-куда она сказала? Дубай? Мы вроде в следующем месяце только туда планировали, и то – не то чтобы прям конкретика какая-то звучала. Марина порой устраивает нам отпуска по мере возможностей. Смена местности, так сказать, благотворно влияет на общие охваты.

Похожая на зомби после недельного голодания принимаю сидячее положение, пытаясь проморгаться. Голова как с бодуна. Ненавижу вставать так рано. И тем более, когда резко. Это жестоко и бесчеловечно. Потом по полдня одупляюсь. Будильник то у меня на повтор зациклен, каждые десять минут орёт в течение часа, давая возможность выходить из коматоза постепенно.

– Ну чего сидишь? Вещи собирай! – Павлик ковыряется в компактной женской сумочке, проверяя наличие паспорта, электронной читалки и наушников. Самые важные для неё в путешествии предметы.

– В пять утра я могу только сделать всем секир-башку. Бесплатно и быстро, – огрызаюсь с широченным зевком. Ай, челюсть хрустнула.

– Скажи спасибо, что раньше не разбудила. Я думала, ты знаешь, просто как всегда, в последний момент всё делаешь. Собирайся! Остальные уже на низком старте.

– Да иду, иду, – неохотно высовываю ногу из-под верблюжьего одеяла, которое со мной даже в плюс тридцать пять, с полминуты просто сижу, после чего безжалостно врываюсь в реальность. Тяжко. Очень тяжко. Кажется, надо включить звуки в чате, потому что я натурально проморгала вспышку. И эти молчат, гадики. Хоть бы вчера кто пикнул.

Состояние автономно-заторможенное, но отдавленный выпавшим из шкафа чемоданом мизинец заметно бодрит. Вещи, вещи… Блин. Попробуй с ходу вспомни, что обычно берут в такие поездки. Запасные шмотки, шорты там, футболки, купальник, шлёпки, зубная щетка, паста, расчёска… Штатив для телефона. Зарядку. Стоп, сначала подзаряжу айфон. Знала бы, в ночь поставила.

Так. Что ещё? Полотенце? Да уж в отеле дадут, я думаю. Косметичку? А надо? Косметики у меня жопой жуй. Знаете металлические сундуки, с которыми сантехники приходят? Вот у меня таких два. Один – личный, второй – рекламный. Причем во втором каждой марке отведён отдельный отсек, плюс стикер наклеен: с адресом сайта онлайн-магазина и сроками, до которых действительна наша с брендом коллаборация37