Поцелуй истины

Глава 20

Я рванула с места и упала в заботливо приготовленные объятья.

— Моя неправильная ведьма так и не смогла заснуть? — проговорил Родерик вкрадчиво, смыкая кольцо рук за моей спиной и лаская лицо взглядом.

— Ага. Как и мой неправильный Инквизитор.

— И почему, позволь поинтересоваться? — он отвёл прядь волос, упавшую мне на лицо, и осторожно заправил её за ухо. А у меня от этого простого жеста внутри словно искры высекли, и они побежали в пляс по всему телу, как магические огоньки, которые я любила зажигать на своих новогодних ёлочках.

— Я лежала и думала… а ведь кое-какие вредные личности так и не рассказали мне, что это за третий пункт Кодекса Инквизиторов! И какие там есть ещё пункты. А ты же знаешь — я ужасно любопытная! Поняла, что умру от любопытства, если не расспрошу тебя как следует, не дожидаясь утра.

Мой синеглазый хмыкнул.

— В Кодексе Инквизиторов только три пункта и есть.

— И? — поторопила я этого садиста, когда он вздумал сделать интригующую паузу. Нет, они там у себя точно экзамен какой-то сдавали по части изощрённых пыток при устройстве на работу!

— Пункт первый — «Никогда не верь ведьме»…

Огни, что пляшут в синем как ночь взгляде — всё ближе… всё крепче прижимают сильные руки, всё прерывистее дыхание и громче стук моего сердца в каждой клетке тела.

— Пункт второй — «Никогда не целуй ведьму»…

Мучительно медленное сближение — до покалывания на коже, до трепещущих нервов, до обнажённой души.

— Пункт третий — «Никогда не влюбляйся в ведьму». И ты была права, Эби — нужно совсем не много времени, чтобы понять.

Этот поцелуй совсем другой — они вообще почему-то каждый раз разные.

Похож на раскалённый уголь, который мы пытаемся удержать голыми руками.

— Зачем вообще понадобилось уходить, не понимаю… — шепчу, задыхаясь, пока он путается пальцами в моих волосах, сжимает затылок, и я подставляю шею нетерпеливым губам.

— Не хотел на тебя давить… Не хотел, чтобы ты думала, что обязана…

— Но можно же просто поцеловаться? А в комнате удобнее… — с надеждой заглядываю в любимые глаза и ловлю там отблески того же пламени, в котором сгораю сама. Небо за окном светлеет так медленно… наша бесконечная ночь ещё не закончилась. До зимнего неторопливого рассвета ещё так далеко.

— Можно просто поцеловаться, — соглашается любимый, ногой толкая дверь и занося меня обратно.

Сначала мы чуть не свалили книжный шкаф.

Потом я каким-то образом подожгла край гобелена. Ведьмовская магия… неустойчива и подвержена эмоциям. Но когда жених — маг, это очень удобно. Одним быстрым движением руки он заморозил огонь и синие сосульки повисли на полотне.

— Ну или как пойдет, — пробормотала я, когда почувствовала под лопатками мягкие подушки дивана.

— Или как пойдёт… — согласился жених. Он у меня вообще, кажется, покладистый.

Пошло хорошо.

О-о-чень хорошо пошло!

— Стоп… Эби… — пробормотал Родерик, и сграбастал мои неловкие пальцы ладонью, когда я потянулась к шнуровке на его сорочке. — Дикая моя, а ты вообще хорошо представляешь, что происходит между мужчиной и женщиной, когда… гм.

— Ну… я подглядывала немножко, когда деревенские праздновали Макушку лета… и это… как лось с лосихой в лесу видела…

— Лось с лосихой… нет, она меня когда-нибудь доведёт до приступа! Ну ладно, значит, будем объяснять по порядку. На пальцах, так сказать…

— Мур-р-р…

— А послушай, Котёнок…

— Му-р-р-р-р…

— Тебе очень нравится это платье?

— Если честно, оно меня просто бесит!!

— Меня тоже. А что будет, если его порвать?

— Эх… потом надену что-нибудь другое, и оно тут же опять превратится в чёртово платье.

— Понятно. Ну так что, рвём?

— Рвём!!!

Нет, ну часок до рассвета мы подремать всё же сумели. Накрывшись уроненным в конце концов со стены и основательно подпалённым гобеленом. Одноухий слон укоризненно взирал на нас с него, но нам было всё равно. Понятия не имею, зачем людям гигантские кровати! Как по мне, спать в обнимку на узеньких диванах — самое замечательное, что только может быть на свете.

Когда удобное плечо под моей щекой намекающе зашевелилось, я поняла, что вставать всё-таки придётся. Выпуталась из-под гобелена, села и задумалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌- Ох, и что ж мне теперь надеть-то…

— Сорочку мою забирай, — лениво предложил жених, потягиваясь, как сытый кот.

Легко было сказать! Трудно найти эту дурацкую сорочку в куче валяющихся на полу книг и белых лоскуточков. Но в конце концов, краешек синей материи маняще показался из-под томика с интригующей надписью «Жизнь животных». Я наклонилась и вытянула такую нужную вещь из-под завалов. Вздохнула, что придётся портить эдакую красоту. Надо будет маму попросить — пусть научит, навышиваю ему новых, пока ждать буду.

Напялила кое-как, утонула в рукавах, ещё раз горько вздохнула, зажмурилась и…

И ничего. На мне по-прежнему была синяя сорочка.

Мы переглянулись с Родериком. Кажется, у нас всё опять идёт не так, как положено.

Я взвизгнула и прыгнула на него обниматься.