Поцелуй неуловимого босса

Глава 9. Слишком волшебно

Я не могла ответить Дану словами. Я ответила ему поцелуем. Вложила в него все, что чувствую к нему. Молча, без слов.

Вот такая я трусиха…

Дан не стал медлить в этот раз. Его рука оказалась на моем затылке, и он терзал мои губы, пока я не стала задыхаться. И черт побери, мне это нравилось.

Я пыталась отдышаться, но не отстранялась, зная, что хочу снова вернуться к его губам. Требовательным, жестким и таким жадным, что я сама становилась жадной до него. Поцелуев было откровенно мало! Хотелось большего. И не только мне.

Я чувствовала его реакцию на меня, и это была ого-го какая большая реакция. Дан затмит собой тех двух, что у меня были.

– Эва… Не сейчас…

Что?!

– Поужинаем… И мне надо сделать срочный звонок.

Да какие у водителя могут быть срочные звонки, блин?

Он говорил, оправдывался, но продолжал меня целовать. Я обхватывала его язык своим и стонала в его рот, обещая больше. Да чего уж там, обещая всю себя. Сейчас. Только ему!

– Эва… Прекрати… Я не могу остановиться сам… Хочу тебя!

Его движения стали резкими. Что-то полетело со стола и с грохотом разбилось о стену. Дан подсадил меня, и я приземлилась задницей на стол, на котором мы собирались ужинать. Но кажется планы сменились, и я довольно мурлыкнула в его открытый рот.

Дан тяжело дышал и прижимал меня к столу, печатавшись между ног в впечатляющим стояком.

– Ты берешь нахрапом, – вдруг проговорил он, хотя я видела, взять себя в руки ему не удалось, не до конца. – В сексе лидирую я. Поняла? Не ты.

Мне было все равно на правила. Сейчас главное секс!

Я выгнулась и потерлась о дрогнувший и кажется еще подросший член в штанах. Трикотажные домашние штаны мало что скрывали и выдавали хозяина с головой.

Мне это нравилось!

– З-зараза, – прошипел он, впился жалящим поцелуем в приоткрывшуюся грудь, оставив некрасивый засос, и отступил.

Я же продолжала лежать на столе сервированная к ужину.

– Пока я делаю звонок… Важный… Разложи гарнир по тарелкам. В холодильнике салат.

И Дан вышел, оставив меня в недоумении и неудовлетворении.

Что он там говорил? Что-то про лидерство?

Неужели ему важно, кто инициирует секс? Да какая разница, если я была согласна?!

Так жестко меня еще не обламывали. Это я привыкла не доводить флирт до секса. Но чтобы меня оставляли разгоряченной и готовой на все ради важного звонка? Кому он звонит?

От злости меня колотило.

Своему боссу? Данияр Гайдарович, ко мне тут девушка пришла, нарывается на секс, представляете? Держался, как мог, но… можно я ее трахну? Вы не обидитесь, что не вас?

Фу!

Мне поплохело от собственного воображения.

У Дана на меня стоял, но он не пошел дальше! А все почему? Потому что мои подозрения не беспочвенны. Не стал бы Данияр приплачивать своему водителю, если бы их связывали только рабочие отношения.

Я вскочила, поправляя одежду и злясь на себя за такой глупый поступок. Не надо было сюда приходить. Не надо было ничего ему говорить. Господи, да они же наверняка живут вместе!

На выходе из кухни я налетела на Дана, и пыл моментально угас. Он смотрел удивленно.

– Ты куда?

– Ужинай без меня. Приятного аппетита и спокойной ночи, – вырвалось у меня, выдавая все бушующие внутри эмоции.

Я попыталась обойти Дана, но он не позволил, схватив руками за плечи.

– Постой… Ты расстроилась, что я не… кхм… взял тебя на столе?

– Не в этом дело!

– В этом. Эва, я не дрессированная собачка, чтобы манипулировать мной, как ты манипулируешь другими мужчинами. И боссами. Я наблюдательный. Я вижу.

Я выдвинула вперед челюсть, злясь на него и на его слова.

– Не надо меня провоцировать, Эва. Просто определи для себя, кто тебе нужен? Босс или мужчина, за которым ты будешь в безопасности.

Он говорил ерунду! Я давно для себя все определила. Мне нужен босс, за которым я буду в безопасности. Не только сейчас, а и в будущем, когда стану недееспособна. Не только здесь, но и перед моим отцом, который привык давить и утюжить, плевав на чужое мнение.

В общем, Дану точно нужна не я. Потому, что девочкой на одну ночь я не буду.

Ушла от него в тот же вечер, забыла перезвонить врачу на следующий день. Вера закрутила меня своими делами, таская то в суд, то на все предварительные слушания. Я нервничала, не успевая сделать задания Данияра, не поставив точку в отношениях с Даном, и совершенно забыв, что время мамы из-за отсутствия лекарств истекает.

Абсолютно безответственная дочь. Я это поняла, когда вечером вышла из офисного здания и столкнулась с Даном, ожидающим меня у проходной.

– Ты здесь? – удивилась я и немного растерялась.

Я же уже говорила ему, что, если задерживаюсь, меня ждать не надо.

– Ждешь Данияра? – уточнила я, нервно оглядываясь за спину.

С чего-то решила, что я вообще последняя вышла из офиса.

– Нет, тебя жду. Только что получил те лекарства, которые ты искала. Еще не поздно?

Сумочка вывалилась из рук, пальцы задрожали, а из глаз брызнули слезы.

Я забыла…

А он помнил…

А я забыла!

Может у меня уже начинается?!

Мы ехали через весь город к клинике. Врач удивился, но велел привезти немедленно, ведь времени почти не осталось. Матери нужно ставить этот блокатор, и теперь он у меня есть, благодаря Дану.

Только благодаря Дану!

Чем мне ему ответить?

К дому мы подъехали молча. Дан припарковался, но я не спешила выходить из машины. Он ждал. Я молчала.

– Если ты думаешь, что должна мне, то нет. Я в любом случаем помог бы, если подвернулась возможность. Она подвернулась.

– Спасибо, – прошептала я.

Мы еще посидели.

– Думаешь, что я подбиваю к тебе клинья и хочу трахнуть? – сделал он вторую попытку угадать мои мысли.

Я фыркнула.

– Нет. Я уже предлагала, но ты отказался.

Он тяжело и протяжно выдохнул.

– Знала бы ты, каких усилий мне это стоило, потому что трахнуть я тебя хочу. Очень.

Внутри разлилось предательское тепло, потому что это было взаимное чувство! Но ведь он меня не тронул? А почему? Этого Дан не сказал.

– Тогда, спокойной ночи? – сделал он третью попытку, и я заговорила, боясь, что больше ни за что не решусь на такую откровенность.

– Мне было тринадцать, когда у мамы начались резкие смены настроения. Она работала на ответственной должности и все это списывала на стрессы. Через два года папа ушел от нас. Тогда мама стала проваливаться в свои пространственные каналы памяти, могла по два-три часа безразлично сидеть и смотреть в одну точку.

Вот тогда ее надо было везти в больницу, попытаться заблокировать это состояние. Но папа предпочел разорвать с ней и со мной все отношения. Мне было всего пятнадцать! Я училась в школе, когда он поорал над мамой, которая как раз была в провале, и ушел, хлопнув дверью.

Я перевела дух, потому что меня до сих пор душила злость на него.

– Маму уволили. Приходили к нам домой, что-то говорили, а потом принесли трудовую и расчет. На эти деньги я тянула как могла месяца три. А потом одна добрая кадровичка позвонила в органы опеки, и началась моя борьба за выживание.

Отец пропал, на связь не выходил. К нам постоянно ломились участковые и какие-то соцработники…

Я вздрогнула от воспоминаний.

– А мама все чаще проваливалась в забытье и все реже из него выходила, чтобы я могла открыть дверь этим стервятникам и для справки показать маму. Что мы с ней живем и все у нас хорошо…

Я судорожно вздохнула, пытаясь перебороть свои эмоции, но Дан меня не торопил.

– На последние деньги я посадила ее в такси и привезла в больницу. Ее забрали. Я в дверь сунула записку для всех проверяющих, что пока мама болеет, ушла жить к папе. А сама просто закрылась изнутри, притихла.

– А учеба? Ты же как раз заканчивала школу?

Я хмыкнула, дернув плечом.

– Забрала документы, когда поняла, что мне не до учебы. Поскандалила, пригрозила… Знаешь, отец очень поднялся после того, как бросил нас. Но за все это время не предложил ни копейки, никакой-то помощи.

– А ты не просила?

– Нет. В то время списывала на гордость. Что мне ничего от него не нужно. Но на самом деле это была интуитивная осторожность. Он показал свой шакалий оскал. А за помощь нам спустил бы шкуру.

Дан кивнул, продолжая слушать и не вмешиваясь.

– Но мне пришлось идти к нему и просить… Когда я поняла, что маму не выпишут, что держат ее в ужасных условиях и никакого лечения не дают, я проглотила свою гордость и пошла.

Я отвернулась к окну, чтобы не видеть сочувствующего взгляда Дана.

– Я попросила всего ничего, перевести маму в другую клинику, где у нее хотя бы будут нормальные условия. Он отказал. Зато предложил оплатить мое обучение.

Достав платочек, я прочистила нос, заметив, что от подступающих слез не могу дышать.

– Он полностью отказался от мамы, но еще держался за меня. Тогда я не сообразила, почему. Это стало ясно позднее, когда появилась удачная партия. Породниться с партнером через брак дочери – это же отличная связь капиталов!

– Ты взяла его помощь? Пошла учиться?

– Нет, не пошла, но помощь взяла. Я ужом вертелась, чтобы его деньги поступали в частную клинику, в которую я перевела маму. Подделала себе документы, устроилась на работу, поступила в вечернюю школу, а потом на заочку. Я пыряла, не жалея себя. Некогда было жалеть. У меня тоже часы тикают. В клинике врач сказал, что это наследственная болезнь. Что я тоже могу стать как мама. Но в отличие от нее, обо мне заботиться будет некому.

– Ты делала тест ДНК? – жестко спросил Дан.

Я покачала головой.

– Нет. Зачем? Если это моя судьба, я просто приму ее…

– Дурочка, – выругался он, но в противовес своим словам, перехватил меня за плечи и прижал к себе. – Такая умница и такая дурочка! Как можно выстраивать стратегии, не выяснив все производные?

Я удобнее устроилась на его груди, в его руках, растекаясь от нежности и любви к нему. Ведь был бы он как мой отец, уже высадил бы из машины и свалил. Но Дан обнимал меня и целовал в макушку. И это было самое сладкое за последние десять лет моей жизни!

– Еще у меня проблемы с заданием от твоего Данияра, – проворчала я.

Признаваться в своих несовершенствах, после того как выдала ему страшную тайну, внезапно стало проще.

– На чем споткнулась?

– Ну… не совсем споткнулась, скорее не нашла оптимального решения, – призналась я.

– Могу помочь. Есть у меня парочка нереализованных идей.

О, если бы он так говорил о предстоящем сексе, а не о работе! Я позволила бы ему творить с собой что угодно!

– Готова выслушать.

В итоге мы зашли к нему домой, как-то само собой получилось, что проехали двадцать второй этаж и сразу оказались на двадцать седьмом, расположились в большой комнате за низким столом с проецирующим ноутбуком.

Никогда не думала, как это удобно, когда работаешь и сразу в масштабе видишь, как реализуется твоя задумка.

Через три часа мозгового штурма с перекусами, мы вроде пришли с Даном к нужному результату, который нравился ему. Ну и мне, хотя я больше получала кайф от наблюдения за ним, чем от собственного креатива.

– Дан? А ты никогда не думал развивать свой талант?

– Какой?

– У тебя просто дар усматривать композицию, светотень, цветовой баланс. Ты сразу связываешь графические смыслы с текстовыми… Из тебя бы получился хороший пиарщик!

И я не льстила. Я говорила то, что думала!

Дан усмехнулся и повалил меня на разбросанные по полу диванные подушки.

– А еще я волшебник, – прошептал он, обнимая меня и укладывая себе на грудь.

Потом что-то нажал, ноутбук снова засветился проекцией звездного неба. По потолку и стенам поплыли звезды, планеты, млечные пути и скопление разных звездочек.

Это и в самом деле было волшебно.

Слишком.

Кажется в какой-то момент явь перешла в очень хороший сон, где я продолжала улыбаться, обнимая Дана.