Поцелуй невидимки

6

Разрываясь между «Элегант Стайл» и «Паблисити Сторм», как между двумя огнями, Шелли работала уже неделю. Все бы ничего, но особенно ей досаждали два фактора: вынужденное ежедневное переодевание и присутствие в ее жизни Хьюберта Эноя.

Казусы с одеждой случались почти каждый день: то она забывала ее дома и, наученная горьким опытом первого дня, вынуждена была за ней возвращаться; то дамская комната «Паблисити Сторм» была занята и Шелли не могла переодеться… Однажды Шелли потеряла свои очки, и ей срочно пришлось уйти с работы, чтобы купить новые. А уж когда обстоятельства сложились так, что переодевание в машине оказалось ее единственным шансом, — Шелли чуть было не сошла с ума. Сгибаясь в три погибели и растягивая тело в самых невероятных позах, Шелли облачалась в костюм, а потом перед крошечным зеркалом натягивала парик…

— Экстрим! — хохотал Руди, которому она рассказала об этом происшествии, — хотел бы я на это посмотреть!

После спокойного, но решительного отпора Дугласа Хьюберт больше не пытался командовать Шелли, но всячески изъявлял девушке знаки своего внимания. За сломанным факсом последовал дефект в кофеварке, за кофеваркой — непонятно куда исчезнувшие из компьютера файлы с документацией… Шелли отлично понимала, почему с ней происходят подобные неурядицы, но доказательств у нее, к сожалению, не было. Не могла же она прийти к Дугласу и обвинить Эноя в том, в чем он никогда не сознается?

Слыша мрачный бас «правой руки», доносящийся с лестницы, ведущей к ее месту, Шелли заранее ждала очередной неприятности. Она нарочно не сходила с места, пока Хьюберт сидел в кабинете Дугласа, — по возвращении можно было не досчитаться еще одного файла или чего-нибудь поважнее…

В этот период ей доставляло радость общение лишь с двоими: Руди и Тэсси, которая, как и обещала, регулярно приезжала к Шелли в обеденный перерыв. Дуглас Конхэйм к светлым проблескам в ее жизни не относился.

Он ценил ее деловые качества, расторопность, аккуратность, частенько хвалил ее сообразительность, но… как и думал Руди, «сказки — это всего лишь сказки». На влюбленность со стороны Дугласа не было даже намека. Шелли видела, что он симпатизирует ей, но исключительно как человеку, как хорошему работнику, и не более того. В серых глазах Дугласа не было того огонька, который обычно зажигает влюбленность. Он не был холоден с ней, напротив, очень любезен, но Шелли отлично понимала, что эта любезность вызвана лишь благодарностью за работу, которую она проделала.

Всего за неделю работы в «Элегант Стайл» Шелли успела сделать достаточно много. Кроме Тэсси, которую она нашла в первый же рабочий день благодаря знакомству с Бишопом, Шелли удалось разыскать еще многих людей: парочку бывших деловых партнеров Дугласа, с которыми тот хотел возобновить отношения; спонсора, который обещал Дугласу сделать неплохое финансовое вливание в его модельный бизнес; дизайнера, который в свое время отлично оформил зал для выступления… Шелли была настойчива и не сдавалась, когда ей говорили, что не могут сказать ей, где эти люди. Она вооружалась многочисленными телефонами, адресами, а потом звонила, звонила, звонила и рассылала письма.

Дуглас не мог не замечать ее упорства, и оно было ему симпатично. Ему нравилось то, как эта маленькая девушка, упакованная в мрачный костюм, беспрестанно звонит по немыслимым телефонам и выясняет сведения, которые для него, Дугласа, были не доступны. Он удивлялся ее способности делать все оперативно, с быстротой, как ему раньше казалось, не свойственной от природы нерасторопным женщинам.

— Нэнси, зайдите ко мне и захватите две чашечки кофе…

Наверное, у него будет гость. Хорошо бы не Хьюберт, встревожено подумала Шелли. Слишком большой соблазн подсыпать стрихнина в чашку этому выскочке…

Она разлила кофе по маленьким чашечкам, поставила их на серебристый поднос и понесла в кабинет. Шелли не умела носить подносы, и нехитрая наука подносить кофе шефу доставляла ей поначалу немало хлопот. Одной рукой нужно было придерживать поднос с чашками, другой — открывать тяжелую дверь, с которой Шелли и без подноса-то с трудом справлялась… Но со временем девушка умудрилась наловчиться и открывала дверь с помощью напора свободной руки и ноги. Выглядело это, конечно, не слишком элегантно, но что поделаешь — она ведь не виновата в том, что она такая худенькая, а двери такие массивные…

Шелли зашла в кабинет и поставила поднос на стол перед Дугласом.

— Ваш кофе, мистер Конхэйм.

От него приятно пахло мужским «Клиник Хэппи» — он часто пользовался этой туалетной водой, и Шелли безумно нравился этот аромат. Она была уверена, что этот запах всегда будет напоминать ей о Дугласе — нежный, свежий и самую чуточку сладковатый…

— Присаживайтесь, Нэнси. — Конхэйм придвинул к ней стул. — Второй кофе — для вас.

Шелли оторопела — она не могла ожидать, что вот так, свободно, будет пить с ним кофе. Наверное, он хочет о чем-то поговорить с ней. Может быть, что-то не так? — забеспокоилась Шелли. А может?.. Шелли присела на стул и попыталась отогнать от себя сладко щекочущие воображение мысли, которые сейчас совсем некстати лезли в голову. Нет, не может — Дуглас меньше всего видит в ней то, что она так хотела до него донести. Но вдруг… Чем черт не шутит? Она подняла глаза на Дугласа и увидела спокойное и какое-то ласково-покровительственное выражение его лица. Сердце сладко защемило — он был так красив в эту минуту особенной, спокойной красотой.

— Я хотел поговорить с вами, Нэнси… — Дуглас поднял чашку и сделал маленький глоток. Его жест показался Шелли воплощением элегантной мужественности, той, что она так редко встречала в своей жизни. — Вы отлично справляетесь с работой. Вы, Нэнси, не просто оправдали мои ожидания, а превзошли их. Я не ожидал увидеть в обыкновенной помощнице столько прыти… в хорошем смысле этого слова… столько упорства, настойчивости. В общем, вы порадовали меня своим рвением, и по истечении испытательного срока, о котором мы говорили, я хочу предложить вам повышение. К этому времени, я надеюсь, ваши документы будут готовы…

Шелли застыла с чашкой кофе в руках, не донесенной до рта. Повышение — так вот, о чем он хотел с ней поговорить… Документы… Ее очередная ложь наверняка выйдет ей боком, если раньше она не уберется восвояси из «Элегант Стайл»… Шелли не хотела представляться своим именем, когда устраивалась в агентство, и поэтому сказала Конхэйму, что ее паспорт украден и сейчас она занимается его восстановлением. Испытательный срок должен был закончиться через несколько недель, и тогда Шелли придется распрощаться со своими мечтами о Дугласе, если раньше, конечно, они не воплотятся в жизнь. Хотя, в последнее верилось все меньше и меньше…

— Ну так что, Нэнси? — спросил Дуглас. Он подозревал, что такой быстрый карьерный рост для простого секретаря — полная неожиданность, и списал чашку кофе, застывшую в руке Нэнси, на свою догадку. Знал бы он, насколько далек от истины… — Согласны работать со мной на более выгодных условиях? Займетесь организацией процесса, будете работать с моделями? Мне кажется, у вас хорошие задатки администратора. Будем сотрудничать?

Шелли чувствовала, что ей необходимо что-нибудь ответить, выдавить из себя пару слов. Она была обескуражена этим предложением, подавлена своим обманом и угнетена тем, что в глазах Дугласа она никакой не объект симпатии, а лишь способный администратор. Все это легло на ее душу мрачной, тяжелой тучей цвета ее тусклого костюма. И от этого отвратительного ощущения ей хотелось избавиться сейчас же, сию минуту. Бежать, бежать, бежать, не оглядываясь, а потом забиться в какой-нибудь угол, прижаться к чьему-то теплому и надежному плечу, чтобы сбросить с себя этот немыслимый груз. Но плеча не было, и от сознания своего одиночества Шелли становилось еще хуже.

— Да, конечно же, — пробормотала она, пытаясь выдавить из себя признательную улыбку.

Конхэйм не услышал подавленности в ее ответе, точнее, он принял ее за смущение, вполне естественное для такой ситуации — не каждый день секретаря повышают до администратора. Но способности и упорство должны быть оценены по заслугам. И Дуглас был в этом полностью убежден.

— Отлично. По истечении испытательного срока несите документы, и мы все оформим. Не волнуйтесь, я прекрасно понимаю, что фронт работ для вас новый, неизведанный. Вам все разложат по полочкам, все объяснят. Уверен, что на новом месте вы справитесь не хуже, чем здесь.

— Постараюсь оправдать ваши ожидания. — Шелли постаралась придать своему голосу хотя бы подобие радости.

— Вот и замечательно…

Дверь кабинета открылась и на пороге возникла фигура Хьюберта. Увидев Нэнси, он презрительно поджал губы и сверкнул-выстрелил маленькими глазками. От Дугласа не укрылось настроение Эноя. Что-то будет, когда Хьюберт узнает о повышении предмета его неприязни?

— Присоединяйся, Хьюберт, — улыбнулся Дуглас. Сейчас его почему-то не раздражало то, что Хьюберт, как обычно, вошел без стука. Неприязнь Хьюберта к Нэнси начала даже забавлять его. — Мы пьем кофе. Я сообщил Нэнси о том, что собираюсь ее повысить…

Шелли заметила, что Дуглас сполна насладился вытянувшимся лицом своей «правой руки». Впрочем, она и сама не могла не испытывать тех же самых чувств — после всех пакостей Хьюберта было приятно почувствовать себя хозяйкой положения. Эной застыл в дверях и непонимающе пялился то на Дугласа, то на Шелли. Кажется, он рад был бы узнать, что это просто глупая шутка… Однако Дуглас поспешил его уверить:

— Да, да, повысить. Нэнси это заслужила — у меня не было помощника, который справлялся бы с работой лучше, чем она. Разве ты не рад за нашу новую сотрудницу, Хьюберт?

Это было явным перебором — Хьюберт Эной окончательно вышел из себя и, решив выплеснуть свой праведный гнев на подчиненных, удалился, так и не сообщив, зачем приходил.

— Не переживайте, ничего он вам не сделает. — Дуглас посмотрел на Шелли с некоторым сочувствием. — В его отделе — бешеная текучка. Люди бегут, как из горящего дома… Но здесь — мой отдел.

Шелли еще раз подивилась — что связывает этих двоих и почему Дуглас терпит Хьюберта, хотя отлично понимает, что такое его «правая рука»?

Однако вскоре Шелли пришла к выводу, что Хьюберт Эной не только тиран для своих подчиненных, но и темная лошадка для всех остальных. Разговор, который она случайно услышала, проходя мимо кабинета Хьюберта, привел ее в недоумение и заставил внимательнее приглядеться к этому человеку… Услышав из-за двери громкий и крайне неприятный ей голос, Шелли уже хотела пройти мимо, но ее остановило знакомое имя…

— Послушай, Вайолет, дорогуша… Я понимаю, тебе не очень-то приятно брать на себя грязную работу… Но ты же знаешь — я в долгу не останусь. Просто оттяни этот заказ. На сколько? Пока не знаю… Тяни, и все. Не волнуйся, неустойку я беру на себя. А насчет слухов и всего прочего можешь не беспокоиться. Если все пойдет так, как я задумал, — слухам просто никто не поверит… Твоя задача — найти причину, по которой заказ не может быть сдан в срок… Вот и все. Вайолет… По-моему, это не так уж и сложно… Ну все, дорогуша, до встречи. Бай-бай.

Шелли мышкой прошмыгнула под лестницу. Вайолет, Вайолет… Неужели это Вайолет Свенсон? Ну а кто же еще — ведь «Элегант Стайл» сотрудничает со «Свенсон Куалити»… Конечно, Вайолет не настолько редкое имя, но такое совпадение…

Спустившись вниз, Шелли еще раз прокрутила в голове только что услышанный разговор. Все в нем казалось ей подозрительным: от участников до выражений. Что за грязную работу берет на себя Вайолет? Какой заказ она должна оттянуть? О каких слухах говорил Хьюберт? Слишком странно для обычных деловых переговоров. «Дорогуша»… Должно быть, Хьюберт весьма близок с Вайолет, раз обращается к ней так. Интересно, знает ли об этом Дуглас?

Шелли решила во что бы то ни стало найти свободное время, чтобы выяснить, что означает этот странный разговор. Что-то подсказывало ей — Дугласу, а точнее «Элегант Стайл», грозит какая-то опасность. И если Шелли может предотвратить ее, она это сделает. Ради Дугласа… И ради себя.

— И как тебе роль модели в «Элегант Стайл»?

Тэсси провела по столику длинным накрашенным ногтем указательного пальца и, убедившись в том, что на столе остались крошки, стряхнула их на пол.

— Сама не знаю… Вроде бы все на высшем уровне, но атмосфера какая-то другая. В «Мередит Фэйс» было проще, но…

— Ты имеешь виду, теплоты не хватает? — договорила Шелли.

— Да, именно теплоты. Девчонки какие-то холодные — как будто с северного полюса прибыли. Нос к верху, грудь вперед… Добро бы они только меня не замечали, они и друг друга в упор не видят. С таким высокомерием я сталкиваюсь впервые, — пожаловалась Тэсси. — В «Мередит» мы держались друг за друга, помогали каждой новенькой… Знаешь, я чувствую себя полынью, которая растет на одной клумбе с розами…

— Брось раскисать! — утешила ее Шелли. — Это они — полынь, а ты прекрасная белоснежная лилия… Посмотри на это по-другому. Но я тебя прекрасно понимаю — отвратительно, когда чувствуешь себя не в своей тарелке.

— Вот-вот, — грустно подтвердила Тэсси, — не в своей тарелке… Я уже начинаю подумывать, не вернуться ли мне в «Мередит Фэйс».

— Даже не думай об этом! — решительно сказала Шелли. — Во всяком случае, пока. Ты им всем еще нос утрешь… А потом подумаешь, возвращаться или нет.

— Может, ты и права. К тому же кое-кому в «Элегант Стайл» я все же небезразлична, — Тэсси улыбнулась Шелли. — Если бы не ты, я, наверное, ушла бы, не раздумывая…

Знала бы ты, кому так доверчиво рассказываешь о своей привязанности, подумала Шелли. Обманщице, притворщице… Шелли чувствовала, что скоро не сможет смотреть в глаза людям, с которыми сблизилась в последнее время. Ее розыгрыш зашел слишком далеко — Тэсси видела в ней подругу, Дуглас — помощницу, на которую он может рассчитывать. И никто из них даже не догадывался о том, что Мишель Брэмбл знает о них гораздо больше, чем они думают, и прикидывается совершенно другим человеком.

— Не переживай, не только у тебя проблемы с коллегами, — затараторила Шелли, чтобы скрыть смущение, вызванное признанием Тэсси и нелепостью ситуации. — У меня тоже есть враг — некто Хьюберт Эной — правая рука Конхэйма. Страшный гад. Хамит мне, ломает технику, с которой я работаю… А сегодня я услышала разговор, о котором не знаю, что и думать. Сдается мне, этот тип играет не только в ворота «Элегант Стайл». Только как это доказать?

— Проведи частное расследование, — усмехнулась Тэсси, — выступи в роли агента «ноль-ноль-семь».

— Если бы все было так просто…

— У тебя интересный метод завоевывать сердце мужчины, — в глазах Тэсси запрыгали лукавые бесенята. — Кто-то пытается кокетничать с предметом влюбленности, а ты пытаешься привлечь его внимание заботой о делах агентства.

— Не смейся, Тэсси. Наверное, у меня просто дурацкий характер. Я и сама не думала, что будет именно так. Получить повышение вместо признания в любви — грустная шутка. Неужели, если я не привлекательна внешне, то мною всегда будут интересоваться только как деловым партнером?

— Вовсе нет, — возразила Тэсси. — Дело не во внешности, а в твоем поведении. Если бы ты к своему рабочему усердию добавила капельку флирта…

— Как ты себе представляешь мой флирт с Дугласом Конхэймом? Я вообще-то его подчиненная.

— С таким настроем ты точно ничего не поймаешь. О чем ты думала, когда устраивалась к нему?

— Не знаю, — честно призналась Шелли. — Я думала, что все будет, как в сказке: через несколько дней он полюбит меня и поймет, что не может без меня жить…

— Боже мой, Нэнси, ты серьезно?

— Не совсем, но почти. Я никогда не добивалась мужчин. Это первый опыт в моей практике. Возможно, поэтому я не знаю, как себя вести. Я запуталась, Тэсси…

— Советую тебе в третий раз — смени имидж. Ты худенькая — тебе пойдут «мини», платья в обтяжку. А твои очки…

— Я понимаю, — обречено вздохнула Шелли. — Ты уверена в том, что в таких, как я, невозможно влюбиться…

— Возможно. Если знать тебя не только как работника, а как девушку. Ты милая, добрая, умная. В тебе есть шарм, уверенность в себе, в своих силах. Но Дуглас Конхэйм знает тебя без году неделя… И ты, извини уж за выражение, ходишь перед ним в образе «синего чулка», который не очень-то тебе идет.

— А я хочу, чтобы меня любили именно синим чулком! — вспылила Шелли. — Чтобы во мне душу мою увидели! А не соблазнительные телеса и хорошенькую мордашку!

— Понимаю, — вздохнула Тэсси. — Если бы я была мужчиной, то влюбилась бы именно в такую, как ты. Но мужчины этого не понимают…

— Ладно, забудь, — махнула рукой Шелли и вытащила из сумки «Тру Тэйст». — Хочешь сигаретку? — Тэсси отрицательно помотала головой. — Как у тебя с Бишопом?

— В последнее время… не важно… — Тэсси опустила глаза и уставилась в пустую чашку, на дне которой плавала кофейная гуща. — Я заикнулась об уходе из «Элегант Стайл» и, как ни странно, ему это не слишком понравилось. Кажется, он хочет, чтобы я делала карьеру всем бедам вопреки… Недавно я обмолвилась о ребенке — мне ведь уже двадцать шесть… после замужества можно было бы обзавестись потомством. Но Бишоп и слышать об этом не хочет. «А как же твоя карьера! Ты располнеешь, и о будущем модели можно забыть!» Карьера! Карьера! Как ты думаешь, может, он помешан на эмансипированных женщинах?

Шелли пожала плечами. В душе разлился противный холодок. Почему она не может рассказать Тэсси правду? Неужели девушке придется самостоятельно пройти через все разочарования, которые испытала Шелли?

— Ты уверена, что Бишоп любит тебя? серьезно спросила она у Тэсси.

— Мне кажется, да. Во всяком случае, у меня не было повода усомниться в этом. — Тэсси оторвала глаза от чашки и посмотрела на Шелли. — А почему ты спрашиваешь об этом?

— Просто так. Забудь, Тэсси. Иной раз я подвергаю сомнению даже очевидные вещи…

Если бы она могла рассказать… Если бы только могла…

— Ну наконец-то, Шелли. Я уже заждался.

Руди пропустил в мастерскую маленькую очкастую девушку и закрыл за ней дверь. Странно, но впервые за долгое время (возможно, даже за всю жизнь), Руди присмотрелся к Шелли как к женщине. Не было копны золотых волос, не было ярких кофточек с вырезом, коротких вытертых шорт, которые она так любила носить, но отсутствие всего этого позволило Руди взглянуть на нее по иному. Как на женщину, которую он не знал, на женщину, которая стала вдруг такой привлекательной и загадочной в его глазах. Ощущение странное — как будто дернуло током. С Руди такое бывало нередко, когда он возился с тонкими, извивающимися, как змеи, проводами в прохладном сумраке мастерской. Но сейчас это дергающее, щемящее и совсем не болезненное (в отличие от удара тока) ощущение было ему приятно. Руди тряхнул головой — наваждение какое-то! — и еще раз посмотрел на Шелли.

— Отлично выглядишь, — произнес он.

Шелли посмотрела на него почти зло, и Руди удивился — такой он тоже не видел ее раньше.

— Что с тобой? — растерянно спросил он.

— А ты не видишь? — В голосе Шелли послышались слезы. — У меня на душе кошки скребут, а ты еще и издеваешься надо мной. Знала бы — переоделась перед тем, как прийти сюда. Но ты ведь сам говорил, что хочешь лицезреть меня в новом облике.

— Ты с ума сошла, Шелли. С чего бы я стал над тобой издеваться? Ты прекрасно выглядишь. Я никогда не видел тебя такой, и ты мне очень нравишься.

— Извращенец, — сквозь слезы улыбнулась Шелли. Руди почувствовал, как голос ее потеплел. — У тебя странный вкус, Руди. Все считают меня синим чулком… Впрочем, я этого и добивалась. Только вот любить этого «чулка» никто не хочет…

— Знаешь, — задумчиво сказал Руди, — когда ты примеряла всю эту бутафорию в павильоне, мне казалось, тебе не пойдет… А сейчас вижу, что ошибся. Ты какая-то другая. Милая, близкая…

— Странный ты сегодня, Руди, — искренне удивилась Шелли. — Не помню, чтобы хоть один раз за все время нашего общения ты делал мне комплименты… А сегодня, когда я страшна, как смертный грех, делаешь…

— Брось, Шелли. Может, я и извращенец, но я — твой друг. А друзья говорят то, что думают. Это тебя утешает?

— Да… Что бы я без тебя делала?

— Ела бы одна пирожки с креветками. — Руди улыбнулся и забрал у нее пакет с пирожками и соком. — Молодец, что не забыла. Я сегодня голоден, как тысяча енотов…

— Почему енотов?

— Не знаю, просто в голову пришло.

Шелли сняла пиджак, в котором чувствовала себя, как в бронежилете, и села на диван. Руди рассматривал ее маленькие руки, лежащие на хрупких коленях, и вдруг подумал, что тонким пальцам Шелли не хватает перстня. Он бы ей пошел. Наверняка… Он никогда не задумывался, идут ли ей украшения, но сейчас, увидев на ее шее янтарный кулон, которого раньше не замечал, был уверен в том, что пойдут. И опять это щемящее чувство, тисками сдавливающее грудь. Что-то ему сегодня нехорошо… Наверное, переработал. К тому же не ел ничего.

Руди запустил руку в пакет с пирожками. Любимый пирожок почему-то не вызвал обычного тянущего чувства в желудке — как ни странно, есть не хотелось. Шелли права — нужно нормально питаться, иначе он скоро вообще забудет о том, что такое еда…

— Насколько я понял, твоя игра с Дугласом Конхэймом идет со счетом ноль-ноль.

— Ты очень догадливый. Максимум, на что я могу рассчитывать — очередное повышение. Тэсси посоветовала мне сменить имидж. Лучше не придумаешь: от чего ушла, к тому вернусь.

— Не слушай Тэсси. Бросай ко всем чертям это дурацкое занятие и уходи из «Элегант Стайл». Ты заигралась, Шелли. Посмотри на себя — ходячий комок нервов. Выглядишь ты отлично, но то, что творится в твоей бедовой голове…

— Я не хочу сдаваться. Первый раз я сама пытаюсь найти свое счастье, и так легко отступаться — ну уж нет!

— Безусловно, лучше вымотаться окончательно, попасться на глаза Вайолет и вылететь с треском, так ничего и не добившись… Умирать, так с музыкой, я понимаю… Ты уверена, что тебе нужен Дуглас? Ты уверена, что именно этот мужчина — твоя мечта, твоя любовь? У меня есть тихое, но очень убедительное чувство, что ты сочинила себе сказку и боишься от нее отказаться…

— Руди! — Шелли умоляюще посмотрела на друга. — Когда я дышу с ним одним воздухом, я живу… Я чувствую его запах, и у меня щемит в сердце, я таю рядом с ним, Руди…

— Купи себе флакон воды, которой он пользуется, и набрызгай подушку…

— Руди! Твоя ирония не уместна.

— Шелли, я не верю в любовь с первого взгляда. Я считаю, что человека нужно узнать поближе.

— Я узнала. Он милый, обаятельный, мягкий…

— Это кажется мне фанатизмом. Такое ощущение, что твои глаза плотно зажмурены и ты идешь наугад, в темноте, по запаху… Дуглас Конхэйм — порождение твоих комплексов. Ты уж меня прости, что я лезу к тебе с сентенциями покойника Фрейда… Тебе казалось, что он одинок, потому что красив… Ты тоже одинока, потому что красива… Тебе казалось, что мужчина, которого ты, именно ты завоюешь, окажется тем, кто тебя поймет. Ты придумала множество правил и слепо ими руководствуешься. Очнись, одумайся!

— Ну хватит, Руди. Ты думаешь, что знаешь меня лучше, чем я сама. А это не так. Кто лучше меня сделает выбор? Да, я устала от того, что меня выбирают мужчины… Ни один из них не отнесся ко мне по-человечески. Вполне логично, что теперь я хочу выбрать сама. И не стоит осуждать меня за это.

— Я не осуждаю, — вздохнул Руди. — Я пытаюсь помочь тебе. И ты поступила бы так же, окажись на моем месте. Понимаю, что ты запуталась… Но не забирайся в эту паутину еще сильнее — она ведь затягивает. Ты знаешь это не хуже меня. И, кстати, сдается мне, что Тэсси тебе лучше открыться. Вряд ли она предаст тебя. В худшем случае, рассердится. Да и это мне кажется сомнительным. По твоим рассказам, этой девушке можно довериться. И тем более, ей нужно помочь. Ты же не хочешь, чтобы она в полном неведении вышла за этого маньяка Бишопа?

Шелли покачала головой.

— Разумеется, нет. Но мне страшно. Понимаешь, страшно… Как той мухе, что попала в паутину и ожидает появления ее хозяина. Только самое грустное заключается в том, что я сама себе ее сплела…

После ухода Шелли Руди так и не смог приняться за работу. Их разговор выбил его из колеи. Она запуталась, но выбираться не торопится. Еще никогда Шелли не играла в такие странные и опасные игры. Руди понимал, что ей нужна помощь, но как помочь человеку, который бежит уже по инерции и не может остановиться? Не сбивать же его с ног?

Руди был взволнован не только разговором. Новое смутное и непонятное чувство мешало ему сосредоточиться, словно щекотало изнутри и не давало усидеть на одном месте. Шелли Брэмбл была прежней, он чувствовал и знал это. Она изменилась лишь внешне. Только почему ее перемена так задела, затронула его, нажала на невидимую струну?

Шелли обожала Хичкока, и сейчас ей казалось, что фильм «Психо» как нельзя лучше подойдет к ее настроению. А настроение, несмотря на встречу с Тэсси и Руди, опустилось на самую нижнюю планку по шкале Шелли Брэмбл.

Вооружившись кукурузными чипсами и Томатным соком, засунув кассету в видеомагнитофон, Шелли плюхнулась на диван и уставилась в экран телевизора. Ей нравились старые, черно-белые фильмы, где страсти были немного наигранными, но в то же время такими искренними. Шелли пыталась уловить, в чем же суть этого парадокса, на чем он построен, но это ей так и не удалось. Черно-белое кино продолжало волновать ее своей возвышенностью и водевильностью одновременно.

Взволнованное лицо героини «Психо», несчастной жертвы маньяка Норманна Бейтса (Шелли всегда потрясало значение фамилии героя — «насаживать наживку» — зловещее и болезненное) заставляло Шелли забывать о собственных переживаниях, временно погрузиться в чужую жизнь, полную тревог и роковых ошибок, одна за другой преследующих героиню. Вереница случайностей: похищенные деньги, которые случайно были переданы ей для того, чтобы она отнесла их в банк; полицейский на дороге, где она случайно уснула, нелепый забытый мотель, в котором она случайно останавливается, и Бейтс… Норманн Бейтс, который мог бы оказаться вполне нормальным человеком.

Жизнь состоит из сплошных случайностей, для кого-то — роковых и трагичных, для кого-то — счастливых… Шелли смотрела в черно-белый экран и думала о том, куда выведет кривая случайностей ее саму…