Поцелуй Осени

М. К. Айдем

Поцелуй Осени

Серия: Поцелуи (книга 2)

Автор: М. К. Айдем

Название на русском: Поцелуй Осени

Серия: Поцелуи_2

Перевод: DisCordia

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

Пальцы Осени сжались на перилах транспортника (прим. имеется в виду транспортный самолет), когда он поднялся над последним зазубренным пиком. Впереди показался дом родителей Кирэлла. Кирэллу удалось организовать транспорт, и тот ждал их, когда «Инферно» приземлился на Монду, хотя первые лучи солнца планеты только-только начали пробиваться из-за горизонта. Он торопливо проводил закутанную в плащ Осень по посадочной платформе, его теперь серебряные глаза постоянно искали угрозу. Осень не понимала беспокойства Кирэлла, но это была его планета… его мир, и она будет подчиняться ему… пока.

Осень знала, что если бы не она, он принял бы облик дракона и поднялся бы в небо, чтобы расправить крылья и полететь домой, как обычно. Да, она могла принять форму дракона тоже, вот только никогда раньше не летала, а Кирэлл отказался позволить ей сделать это в первый раз вот так. Так что они путешествовали в этом транспортнике с большой смотровой площадкой, позволяющей Осени увидеть ее новый мир. Он был прекрасен.

Город, окружавший порт их прибытия, только начинал просыпаться. В окнах домов появлялся свет, было видно, как в них двигались темные фигуры. Здания не были прямоугольными, как на Земле. Осени они показались более… естественными. Они напомнили ей о термитниках, которые, как она когда-то читала, имелись в Африке, Австралии и Южной Америке. Широкие внизу и узкие кверху. Кирэлл сказал ей, что высота была такой не случайно, а чтобы не мешать тем, кто хотел полетать, взлететь в небо, когда они принимали свою драконью форму.

За пределами города ровная местность превратилась в пологие холмы, которые постепенно становились все больше и круче, и вот уже они пролетели над скалистыми вершинами, которые спускались в горные долины. Оглядывая долины, Осень увидела вспаханные поля, на которых росли какие-то растения, и деревни с жителями, которые показались ей людьми. Кирэлл сказал ей, что это были Другие. Чем выше поднимались они в горы, тем меньше становилось деревень, пока не осталось ничего, кроме острых голых скал.

Солнце стояло высоко в небе, и перед ними лежали владения родителей Кирэлла. Его дом был самый настоящий замок, высеченный на самой высокой вершине хребта, с настоящими башенками и балконами. Тонкий осколок скалы выступал над тем, что показалось Осени поистине бездонной пропастью. Ее желудок сжался, когда она поняла, что транспортник направляется прямо к этой скале. Они были все ближе, и она поняла, что это не тонкий осколок, а огромный выступ на горе. Это напомнило ей о мостах, которые спускали через рвы в средневековых замках.

— Тебе не о чем волноваться, — пробормотал Кирэлл, уткнувшись носом в ее ухо. Он потянул ее к себе, заключая в объятья.

— Сказал тот, кто возвращается ко всем и ко всему, что знает, — взгляд Осени был прикован к группе людей, собравшихся на самом широком конце платформы и наблюдавших за их посадкой.

— Моя семья полюбит тебя.

— Откуда ты можешь знать?

— Я знаю. Но даже если и нет, это не имеет значения. Мы останемся здесь только до тех пор, пока ты не наберешься сил, а потом отправимся домой.

— На Крубу, — прошептала она.

— Да.

— Это далеко отсюда? — спросила она, поднимая к нему лицо.

— Добрых полдня тяжелого полета, — сказал Кирэлл, хотя она уже знала это из разговоров, которые они вели на «Инферно». — Мы могли бы воспользоваться транспортником…

— Но ты не уверен, что магия Разета узнает меня, если я не буду в своей драконьей форме.

— Да. Прошло так много времени с тех пор, как кто-либо мог проникнуть под защиту Разета, — он повернул ее лицом к себе и прижался губами к морщинке меж ее бровей. — Не волнуйся так. У нас есть время, чтобы ты набралась сил и научилась летать.

— Ты уверен, что я смогу это сделать?

— Конечно. И ты будешь прекрасна в полете. Моему дракону не терпится полетать с тобой.

— Думаю, есть много вещей, которые твоему дракону не терпится сделать со мной, — сказала она, дразня его взглядом.

Реакция Кирэлла была предсказуемой и мгновенной. Он поднял ее и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

***

— Кирэлл!

Глубокий голос прогремел над платформой, когда Кирэлл вышел из самолета. Кирэлл помог Осени спуститься, прежде чем повернуться лицом к мужчине, которому принадлежал голос.

— Отец.

Осень молча наблюдала, как на лице Кирэлла, когда он повернулся, чтобы поприветствовать идущего к ним высокого мужчину, появилась улыбка. Они пожали друг другу руки в традиционном приветствии, прежде чем Кирэлл притянул отца к себе, чтобы обнять.

— Рад тебя видеть.

— Ты рад… Ну, сын мой? — осторожно спросил отец.

— Да, конечно, я рад, — улыбка Кирэлла начала таять. — А не должен?

— В твоем последнем сообщении говорилось, что у тебя начался Жар. А вчера я получил еще одно сообщение о том, что по возвращении ты летишь прямо сюда, а не к себе домой.

— Ты не получил сообщение о том, что я ошибся и мне нужно обсудить с тобой что-то важное?

— Нет. У нас тут была большая буря. Все прояснилось только два дня назад. Если бы я знал, я бы не…

— Не что? — спросил Кирэлл.

— Кирэлл!

Осень перевела взгляд на женщину, спешащую к ним, или, скорее, к Кирэллу. Осень узнала в ней Прайм Драгуна из-за ее черной ламины, но это явно не была сестра Кирэлла. Ее золотистые волосы развевались позади волной, когда женщина буквально кинулась Кирэллу в объятья. Значит, она была Золотым Праймом. Но это не объясняло, почему она была здесь или почему она прижималась своей едва прикрытой грудью к груди Кирэлла… груди, которая принадлежала Осени.

— Я прилетела, как только твоя мать позвала меня, — выпалила женщина, глядя на Кирэлла. — Ты же знаешь, я всегда рядом, когда нужна. Идем, — она пыталась оттащить его. — Для нас уже приготовлена спальня.

— Прошу прощения? — Осень обнаружила, что рычит. Ни она, ни ее дракон не были намерены оставить такое без внимания. Кирэлл принадлежал им.

Три пары глаз повернулись к ней.

— Осень, — Кирэлл попытался высвободиться из объятий женщины, но она вцепилась в него крепко, как молодой дракон в утес перед первым полетом.

— Кирэлл, кто это?.. Что это за Другая, который осмеливается говорить с тобой? — женщина усмехнулась, ее темный взгляд скользнул по Осени. — Она должна знать свое место.

— Маайке, — Кирэлл наконец вырвался из объятий своей бывшей возлюбленной, но ее имя было единственным, что ему удалось произнести.

— Мое место, Маайке? — рык Осени стал глубже и смертоноснее, когда она двинулась вперед, ее когти удлинились. — Мое место рядом с моей парой! И если ты еще хоть раз прикоснешься к Кирэллу, ты пожалеешь!

Кирэлл обхватил рукой талию Осени, разворачивая ее, так что длинные когти погрузились в его грудь вместо груди Маайке. Обычно ему нравилось чувствовать ее когти, особенно когда она проводила ими по его спине во время секса. Но сейчас было не время и не место раскрывать уникальные способности, которыми она обладала как Высшая.

— Успокойся, любовь моя.

— Успокоиться? — переспросила Осень, недоверчиво глядя на него.

— Пара?! — воскликнули одновременно Маайке и отец Кирэлла.

— Да, — коротко бросил Кирэлл через плечо и, не обращая ни на кого внимания, сосредоточился на своей паре. — Мы уже говорили об этом, Осень, — тихо сказал он.

— Это было до того, как она решила затащить тебя в свою постель!

— Этого никогда бы не случилось. Ты же знаешь, что твоя постель — единственная, в которой я хочу быть, — наклонившись, он подарил ей жесткий, глубокий поцелуй, от которого ее когти втянулись, а остальные недоверчиво ахнули. Ну, все, кроме Маайке.

— Нет! — завопила Маайке. — Неужели у тебя не было другого выхода, кроме как сделать своей парой Другую?

— Довольно, Маайке! — прорычал отец Кирэлла, бросив на нее взгляд, который немедленно заставил ее склонить голову в знак покорности. Он повернулся к старшему сыну. — Кирэлл?

Кирэлл проигнорировал тревогу, прозвучавшую в голосе отца. Сейчас Осень была его единственной заботой. Слегка приподняв ее голову, он увидел, что серебро, начавшее наполнять ее глаза во время частичной трансформации, исчезло. Остались только ободки на радужке.

— Все в порядке?

— Пока она держится от тебя подальше, да.

— Кирэлл? — его отец снова заговорил, и на этот раз Кирэлл обернулся.

— Отец, мне очень жаль, что вышло такое недоразумение. Я писал в своем сообщении, что ошибся. У меня не было Жара Соединения. Это был Жар Истинной пары. Я представляю тебе мою пару, Осень. Осень, мой отец. Старейшина Киран.

— Рада познакомиться с вами, старейшина Киран, — тихо сказала Осень, разглядывая внешность мужчины.

Он был выше и крупнее Кирэлла, хотя и не намного. Его длинные черные волосы с черной ламиной свободно струились вокруг, в отличие от волос Кирэлла, которые были спрятаны, как и в тот день, когда она впервые его встретила. На нем были брюки и свободная туника без рукавов, похожая на ту, что сейчас носил Кирэлл. И хотя она знала, что отцу Кирэлла почти две тысячи лет, это никак не отражалось на его силе и стати.

— Я… хм… Осень, да? — Киран запнулся на слове, что было для него редкостью.

Как это крошечное существо могло быть парой его сына? Это было невозможно. Почему Кирэлл не посоветовался с ним, прежде чем поцеловать ее? Может быть, именно поэтому он хотел прилететь прямо сюда, потому что знал, что ему понадобится помощь, чтобы защитить ее?

Разглядывая Осень, Киран смог оценить привлекательность крошечной женщины, которая выглядела совсем не так, как любая другая, которую он когда-либо видел. Ее зеленые глаза резко контрастировали с бледной кремовой кожей. И волосы, он мог сказать, были цвета пламени, хотя она спрятала их под капюшоном. Внезапный порыв ветра распахнул ее плащ, и Киран увидел, что на девушке надето лишь тонкое платье для отдыха.

Что, во имя Кера, происходит?

— Да, — подтвердила она, снова стягивая полы плаща. Радость исчезла из ее голоса, когда она заметила его колебание. Не очень похоже на любовь семьи.

— Отец, — прорычал Кирэлл, его недовольство было различимо.

— Прошу прощения, сын мой, — взгляд Кирана вернулся к Кирэллу. — Это от неожиданности, ведь мы все думали… — он посмотрел на Маайке. — Ну, сейчас это не имеет значения. Осень, добро пожаловать в мое владение.

— Спасибо.

Она заставила себя произнести эти слова, несмотря на то, что горло сжалось от напряжения, и положила мягкую руку на плечо Кирэлла, удерживая его. По напряжению его мускулов она поняла, что он хочет сказать отцу пару ласковых слов о холодности приветствия, но сейчас она не могла этого вынести.

— Может быть, нам укрыться от ветра? — спросила она, глядя на Кирэлла.

— Конечно, — процедил Кирэлл сквозь стиснутые зубы. Затем, заслоняясь от сильного ветра, он обнял ее за талию и повел к входу в дом, где он вырос, и к остальным членам своей семьи.

— Мама, это моя пара Осень, — представил ее Кирэлл, игнорируя остальных членов своей семьи.

— Я слышала, — сухо ответила красивая женщина.

— Осень, моя мать, леди Никсел, — сказал Кирэлл.

— Очень приятно познакомиться, леди Никсел, — ответила Осень таким же тоном, как и его мать.

Кирэлл не мог поверить в то, как ведет себя его семья. Да, он знал, что, представив им свою пару таким образом, он их шокирует. Тем более что они не получили его послание. Но это было хуже всего, что он мог ожидать. Он знал, что некоторые Черные Праймы считали, что другие Драгуны ниже их по положению, но он никогда не видел, чтобы его родители вели себя так. Они всегда относились ко всем с уважением. К Драгунам, Другим или любому другому виду. Они учили своих детей делать то же самое. Но так было до появления Осени.

— Моя пара устала, мама. Мои комнаты готовы?

— Конечно, — ответила мать, как будто сама мысль о том, что это не так, была оскорбительной.

— Тогда мы отдохнем до ужина.

Он увидел шок в глазах матери, когда провел Осень мимо, не обращая внимания на подставленную для поцелуя щеку. Он целовал ее всегда, когда уходил или возвращался домой, показывая, как сильно любит и уважает. Но сегодня не мог… не после того, как она встретила его Осень.

Кирэлл боролся за контроль над своим Монстром, ведя Осень по пустым коридорам родительского дома. Монстр хотел взять верх и разнести тут все, чего и заслуживали его родители. Но он знал, что это расстроит и смутит Осень, а она была для него главной. Все невероятное тепло и огонь, которые были частью ее, буквально погасли после холодного приема, оставив только еле тлеющие угольки.

Когда она споткнулась, он подхватил ее на руки. Уткнувшись в его грудь лицом, Осень позвала:

— Кирэлл?

— Да, любовь моя?

— Твои комнаты… это те, где ты должен был остаться с Маайке?

Шаги Кирэлла замедлились при одной только мысли о том, что она может поверить в такое.

— Нет! Нет, — сказал он более спокойно. — Маайке никогда не бывала в моих личных комнатах.

— Но она была в них в твоем доме, верно? — она подняла на него мрачные глаза.

— Я… — он никогда не стал бы лгать своей Осени. — Да, была.

— Тогда я рада, что мы не будем жить там.

— Как и я, малышка, — согласился он и, распахнув плечом дверь, внес ее внутрь.

Глава 2

— О, леди Никсел, что же нам теперь делать? — завопила Маайке, когда они вошли в холл.

Леди Никсел и мать Маайке, Макави, были давними подругами. Макави нашла себе пару гораздо раньше Никсел, но ни оставались близки. Маайке была младшей из троих детей Макави, но все же она была на несколько сотен лет старше Кирэлла. Матери всегда надеялись, что когда дикая юность Кирэлла пройдет, его дракон признает Маайке своей парой.

Не было ничего необычного в том, что мужчины и женщины Драгунов не сразу узнавали свою пару. Иногда на это уходило много веков, как это было с Никсел и Кираном. Но теперь оказалось, что этого не случится.

— Мы? Что значит мы? — спросила Никси. — Это семейное дело, и как бы ты ни надеялась стать частью нашей семьи, уже не придется.

Она даже не потрудилась скрыть удовлетворение в голосе. Она никогда не любила Маайке. Золотые Драгуны всегда пыталось пролезть в семью Никси, и все стало только хуже с тех пор, как Кирэлл сделал Маайке своей любовницей в последние два Жара. Маайке всегда считала, что она лучше всех остальных, и отчаянно хотела стать Черной, чтобы доказать это.

— Хватит. Касается обеих, — отрезала Никсел, останавливая спор, прежде чем он начался. — Мы ничего не сможем сделать, если Кирэлл и Осень уже стали парой.

— Но они не могли! — возразила Маайке отчаянно. — Пусть ее волосы и изменили цвет, но Другие это могут делать и просто так!

— Она не может быть Другой, — самодовольно сообщила ей Никси. — У нее белая ламина. Разве ты не заметила?

Никсел удивленно посмотрела на свою дочь, понимая, что та права.

— Верно, но как Кирэлл мог обнаружить Младшего на такой примитивной планете?

— Может быть, ее и не было на этой планете. Может быть, она все это время была на «Инферно», — подначивала Никси, наслаждаясь тем, как сердится Маайке. — С Кирэллом.

— Это невозможно! — воскликнула Маайке. — На «Инферно» не было женщин.

— Откуда ты знаешь? — спросила Никси, приподняв бровь.

— Потому что я…

— Ты что? — сердито спросила Никси. — Ты следила за моим братом?

— Конечно, нет! — тут же возразила Маайке, быстро переводя взгляд на Никсел. — Но Кирэлл улетал, чтобы помочь победить варанианцев на Терцейре. Он ни за что не допустил бы на корабль женщину-Драгуна.

— Тоже верно, — согласилась Никсел. — Так что нам придется подождать, пока Кирэлл сам все объяснит. Маайке, ты, конечно же, останешься на ночь. Тебе уже слишком поздно лететь домой одной. А теперь я должна поговорить со своим мужем.

— Благодарю вас, леди Никсел, — и когда женщина ушла, Маайке бросила на Никси удовлетворенный взгляд.

***

Кирэлл потянул Осень назад, так что она оказалась зажатой между его бедрами и руками, его грудь приняла ее вес, когда он сдвинул ее волосы в сторону.

— Расслабься, моя Осень, — прошептал он, нежно целуя ее в шею.

Он надеялся, что тепло воды смягчит холодность приема, оказанного его семьей. Еще на «Инферно» Осень сказала ему, что скучает по ванне. По долгому купанию в горячей воде. Он не понимал этого — температура тела Драгунов была выше, чем у других существ. Но потом понял, что, защищая своего дракона от боли, причиняемой человеческими лекарствами, Осень лишила себя тепла, и ее тело жаждало почувствовать его снова.

Когда она ничего не ответила, он наклонил ее лицо к своему, и печаль в ее глазах чуть не разбила ему сердце.

— Они просто удивились, любовь моя.

— Что я не высокая и не с большими сиськами, как у Маайке? Или что я вообще не Маайке? — Осень заметила взгляд, которым обменялись Маайке и мать Кирэлла, и он сказал ей, кого именно его мать предпочла бы видеть в качестве пары для своего сына.

— Маайке никогда не будет моей парой, Осень. Не важно, на что они с мамой надеялись.

— Ты ходил к ней, когда у тебя был Жар.

— Да, — тихо признался он, — и я помогал ей успокоить ее Жар, но я был не единственным, кто это делал.

— О чем ты? Зачем ей другой, если она могла заполучить тебя?

Ее мгновенная обида за него согрела сердце Кирэлла. Его Осень была поистине удивительной женщиной.

— Потому что она уже прошла через несколько периодов Жара, прежде чем у меня начался первый.

— Она старше тебя? Вроде как на двести или триста лет?

— Да, любовь моя.

— Хм, она выглядела не намного старше меня.

— Так оно и есть. По сравнению с ней ты всего лишь молодой Драгун.

— Но я могу сделать гораздо больше, чем обычный молодой Драгун, — поддразнила она его, повернувшись и обхватив его за плечи, чтобы удержать равновесие. — И у меня есть ты.

— Да, моя любовь, — с готовностью согласился Кирэлл, и его глаза наполнились серебром, а член затвердел. — Делай со мной все, что пожелаешь.

— Неужели? — спросила она, позволив себе насладиться шелковистостью волос, которые теперь свободно падали ему на плечи. Осень все еще удивлялась тому, как этот цвет изменился с первоначального черного на рыжий. А еще она не могла понять, почему его семья не заметила столь очевидных для нее перемен.

— С чего же начать? — задумалась она. Сжав волосы Кирэлла в кулаке, она оттянула его голову назад, чтобы поймать его губы в жестком поцелуе.

Кирэлл одобрительно зарычал. Обхватив Осень одной рукой за талию, он крепко прижал ее к себе, а другой сжал ее затылок, усиливая поцелуй, пока их языки переплетались.

Кер, ему нравилось, что его маленькая Осень становилась все более властной и требовательной, показывая ему, как сильно она его хочет. И он точно знал, чего она хочет. Приподняв бедра, Кирэлл начал двигать ими вверх и вниз, так что твердый как камень член скользнул вдоль скользких складочек у ее входа. Его член задевал ее клитор, сводя ее с ума, и он это знал.

— Кирэлл! — ахнула она, размыкая губы.

— Что, моя маленькая Оз-ень? — спросил он, покусывая ее губы.

— Ты знаешь что! — зарычала она в ответ, пытаясь приподнять бедра, чтобы направить его член в себя.

Но Кирэлл не позволил. Хотя ему нравилось, что теперь Осень чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы требовать от него того, чего ей хотелось, все же были моменты, когда ее одолевали сомнения в реальности происходящего. Особенно когда она была расстроена. Эти сомнения были вызваны лекарствами, которые ей давали на Земле. Они должны были убедить ее, что варанианцы, напавшие на Осень — лишь плод воображения.

Возможно, ему потребуется целая жизнь, чтобы убедить ее, что он настоящий, что их любовь настоящая, и что если она проснется однажды одна, это вовсе не будет значить, что все было сном. Но он поклялся Керу, что сделает это. В конце концов, у него были тысячи лет, чтобы доказать ей.

— Скажи мне. Скажи своей паре, которая держит тебя в объятьях, чего ты хочешь, — сказал он.

Глаза Осени расширились, когда она осознала, что Кирэлл понимает ее лучше, чем кто-либо когда-либо. Она пыталась скрыть от него свою неуверенность и сомнения, но, видимо, ей это не очень-то удавалось.

— Я хочу тебя, — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты наполнил меня собой, своей силой и твоей любовью. Мне это нужно.

— Тогда ты получишь все это, — прорычал он. Ухватив Осень поудобнее, Кирэлл приподнял ее так, что головка члена оказалась у ее входа, и толкнулся в нее.

— Да! — вскрикнула Осень, ее голова откинулась назад, когда удовольствие наполнило ее. Это было то, что ей нужно. То, что ей всегда будет нужно. Кирэлл. — Боже, Кирэлл, это так хорошо.

— Всего лишь хорошо? — уточнил он, и его глаза наполнились серебром. — Так не пойдет.

С этими словами он втянул зубами ее сосок, вонзаясь в нее все глубже, сильнее и быстрее, не обращая внимания на то, как вода выплескивается через край ванны.

— Еще, Кирэлл. Еще! — Осень застонала, ее когти вытянулись, чтобы впиться в его бицепсы.

— Да, дай мне свои звуки, Осень. Дай мне услышать, какое сильное наслаждение я тебе доставляю.

— Ох, Кер, ты же знаешь, какое сильное, ты же знаешь! — она вскрикнула, когда он задел какое-то место глубоко у нее внутри. Снова и снова, и снова.

Кирэлл знал, что долго он не протянет, особенно учитывая то, как сильно напряглись его яйца, когда Осень сжала его член.

— Кончи для меня, Осень, — приказал он и, сделав последний глубокий рывок, прорычал: — Сейчас же!

— Кирэлл! — Она вскрикнула от удовольствия, когда ее тело подчинилось ему, и вместе они взлетели к небесам наслаждения.

***

— Что нам делать, Киран? — спросила Никсел, позволив своему мужу усадить себя на колени. Она знала, где его найти… в его кабинете. Он находился в самом сердце их дома и имел только один вход и отдельный балкон. Это было то место, куда Киран приходил, чтобы убежать от шума и детских капризов. Или когда что-то его тяготило. Прямо сейчас его точно что-то тяготило.

— Именно это я и пытаюсь выяснить, любовь моя. Это не похоже на Кирэлла — действовать опрометчиво, особенно когда речь идет о том, чтобы сделать Другую своей парой.

— Она вовсе не другая. Она Младшая, — поправила его Никсель.

— Что? — Киран потрясенно посмотрел на нее.

— Я тоже этого не заметила сначала. Пока Никси не обратила внимание на то, что у нее белая ламина.

— Младшая… — задумчиво произнес он. — Ну, это уже кое-что, я полагаю, но Кирэлл настаивал на том, что они уже связались до конца. Почему тогда у нее осталась ее ламина?

— Тогда он, должно быть, ошибается. А это значит, что шанс еще есть…

— Перестань, Никсел! — и хотя его тон был резким, прикосновение оставалось нежным. — Я знаю, что вы с Макави надеялись, что Кирэлл будет парой Маайке, но этому не суждено было случиться. Только не после того, как они вместе прошли через столько периодов Жара.

— Мы тоже не сразу признали друг друга, — начала она спорить.

— Потому что мы не прикасались друг к другу, — напомнил он ей. — Кирэлл и Маайке уж точно друг друга касались. А нам стоило лишь раз…

Никсел тяжело вздохнула, понимая, что он прав.

— Я все понимаю. Я просто так надеялась…

— Я знаю, любовь моя, но Маайке не суждено было стать парой Кирэлла.

— Но это еще не все значит… что эта Осень — его пара.

— Признаюсь, меня беспокоит, что ее ламина не изменилась, но мужчина не может ошибиться, выбирая пару, любовь моя. Возможно, именно поэтому наш сын пришел прямо к нам — за помощью и поддержкой.

— Я думаю, он был бы более откровенным, если бы мы вели себя более приветливо, — неохотно согласилась она.

— И если бы не было Маайке, — мягко сказал он ей.

— Осень…

— Отреагировала точно так же, как сделала бы ты, если бы женщина, с которой я когда-то делил Жар, вдруг предложила бы мне секс с ней снова.

— Я бы разорвала ее на куски, — прорычала Никсел, и ее глаза стали золотыми, а лицо вытянулось.

— Успокойся, любовь моя, — сказал Киран, посмеиваясь. Его Никсел все еще была такой же свирепой, как и тогда, когда он впервые встретил ее. — Ты же знаешь, что я никогда не соглашусь.

— Это не имеет значения, — возразила она, но золото исчезло из ее глаз.

— Думаю, Осень считала так же.

Это заставило ее вернуться к вопросу.

— Так что же нам теперь делать?

— Поужинаем, познакомимся с ней и выясним, что происходит.

***

Стук в наружную дверь заставил Осень обернуться к Кирэллу. Наконец они выбрались из ванны, насытившись друг другом и расслабившись, но стук заставил их обоих снова напрячься.

— Кто это? — требовательно спросил Кирэлл.

— Никси, — последовал ответ. — Я принесла несколько нарядов для Осени.

Кирэлл посмотрел на свою пару. Ее удивительное тело было прикрыто только полотенцем, которое она обернула вокруг себя. Да, одежда была ей нужна. На корабле у него не было доступа к одежде, которую традиционно носили их женщины. Только ночная рубашка, которую дал ей Талфрин. Как только они приземлились, Кирэлл не стал тратить на это время, надеясь как можно быстрее увезти Осень подальше от любопытных глаз. Но она не могла присутствовать на ужине в таком виде.

— Входи, — приказал он.

— Кирэлл, — прошептала Осень, едва открылась дверь. — Твои волосы.

Кирэлл немедленно поднял руку к своим растрепанным волосам. Как же он мог забыть? Но прежде чем он успел скрыться в ванной, в комнату вошла Никси.

— Мне пришлось покопаться в старых сундуках, но в конце концов я нашла несколько своих платьев.

Никси улыбнулась и направилась к ним через всю комнату.

— Я надеюсь, платья подойдут. Я знаю, они наверняка окажутся слишком длинными, но… — она замолчала, ее глаза расширились, когда она впервые увидела новый цвет волос Кирэлла.

— Никси, — начал Кирэлл.

— Что, во имя Кера, с тобой случилось? — прошептала она, затем золото начало наполнять ее глаза, и она угрожающе шагнула к Осени. — Что ты сделала с моим братом?!

Глаза Осени расширились, но она не отступила, хотя Никси была на добрых шесть дюймов выше ее. Ей и ее дракону уже надоело отступать и прятаться.

— Я сделала его своей парой, — прорычала она, чувствуя покалывание в пальцах и готовая выпустить когти.

— Это невозможно! — прорычала Никси в ответ, не подозревая, в какой опасности оказалась. — Младшая не может сделать Прайма своей парой.

— Я не Младшая, — прошипела Осень сквозь стиснутые зубы.

— Ты Младшая. У тебя белая ламина.

— Нет. У меня. Не белая. Ламина, — отчетливо произнесла Осень каждое слово.

— Никси, — Кирэлл подвинулся так, чтобы оказаться немного впереди своей пары.

Он не сомневался, что Осень сможет справиться с его сестрой, особенно если частично изменит форму, но это была его обязанность — всегда защищать свою пару. Независимо от того, нужно ей это или нет.

— Посмотри внимательнее, Никси. У Осени не белая ламина.

— Ну конечно, — Никси бросила на него раздраженный взгляд, но сделала, как он просил. — И какой же это цвет? Я знаю, что мама и папа были не совсем в восторге, но…

Ее глаза расширились, когда поток света внезапно отразился от ламины Осени, и на мгновение показалось…

— Серебро?

— Да, — тихо ответил Кирэлл.

— Но… но это невозможно, — пробормотала Никси, отступая, пока стул не остановил ее. Она буквально рухнула на него. Ее взгляд все еще был прикован к Осени, чья ламина снова казалась белой. — Это же значит, что она…

— Высшая, — тихо закончил он за нее.

— Но…

Кирэлл обнял Осень за плечи и притянул ее к себе.

— Никси. Моя Осень, моя пара, — одна из тех, что произошли от Разета. Она Высшая.

— Это… это… — она запнулась.

— По крайней мере, она перестала говорить «но», — прокомментировала Осень, прижимаясь к Кирэллу и обнимая его за талию.

— Осень… — Кирэлл нахмурился, глядя на нее сверху вниз.

— Ну что? — спросила она, глядя на него снизу вверх. — После того, как твоя семья обошлась со мной сегодня, разве я не могу немного позабавиться?

— Я знаю, что все пошло не так, как я надеялся, но их отношение изменится.

— Неужели? А когда? Когда они узнают, что я Высшая? — она отодвинулась от него. — Это ли настоящее принятие, Кирэлл?

— Осень…

— Она права, Кирэлл, и я ничуть не лучше, — взгляд Осени метнулся к Никси, чьи глаза теперь были полны сожаления. — Мой приход сюда не имеет никакого отношения к Осени или к тому, что она твоя пара. Честно говоря, я верила в это не больше, чем наши родители. Нет, это было связано с моим желанием поддеть Маайке. И я бы не смогла этого сделать, если бы твоя пара пришла на ужин в ночном белье.

— Ну, по крайней мере, ты честна, — неохотно сказала Осень.

— Я стараюсь, поэтому и собираюсь сказать то, что должна. Высшая или нет, но Маайке никогда не поверит, что ты пара Кирэлла.

— Ей придется это сделать, — прорычал Кирэлл, пытаясь снова заключить Осень в объятия.

— Неужели? С чего бы?

Никси не отступала, ничуть не испугавшись его ярости. Прайм или Высший, Кирэлл все еще был ее братом, и она будет относиться к нему так же, как всегда.

— Разет исчез тысячи лет назад. Еще до того, как родился самый старший из нас. Высшие теперь живут только в мифах и легендах, и даже в них они не описывались хрупкими и маленькими. Даже в их Другой форме. Они должны быть больше, сильнее и мощнее Праймов. Способные сделать то, что не смог бы сделать ни один другой Драгун.

— Это правда, но легенды всегда говорили о взрослых мужчинах. Никогда о женщинах или детях, потому что они так яростно их охраняли. По нашим меркам моя Осень еще очень молода. — Когда Осень не смягчилась в его объятиях, как всегда, он наклонился, чтобы прикусить ее губы. — Все будет хорошо, любовь моя.

— Что ты имеешь в виду под нашими мерками? — спросила Никси, подозрительно прищурившись; взгляд ее скользнул по Осени. — Стандарт одинаков для всех.

— На Монду — да. Но на Земле все не так.

— Ну и сколько тебе лет? — раздраженно спросила Никси.

— Мне двадцать два, — ответила Осень.

— Что? — ахнула Никси, отшатнувшись назад, чтобы снова упасть на стул. — Но… но…

— И снова «но», — сказала Осень, закатывая глаза.

— Теперь ты знаешь вторую причину моего появления, — Кирэлл проигнорировал замечание Осени и посмотрел на свою сестру.

— Знаю, — прошептала Никси.

— В чем дело? — Осень нахмурилась, переводя взгляд с Кирэлла на Никси и заметив, как побледнела девушка. — Какое отношение ко всему этому мой возраст имеет?

— Осень, я же говорил тебе, что Драгуна не считают взрослым до первого Жара.

— До ста лет. Да.

— И заводить пару до этого возраста… — он замолчал.

— Запрещено, — закончила за него Никси. — Строго.

— Ну, на Земле тебя считают взрослым, когда тебе исполняется восемнадцать. Так что я не вижу в этом ничего особенного, — сказала ей Осень.

— Если ты действительно Высшая, то ты и мой брат должны… принять наши законы, — сказала Никси, и в ее глазах появилось беспокойство.

Осень почувствовала тошноту.

— И что же происходит, когда кто-то нарушает этот закон?

— Никси… — Кирэлл пытался остановить сестру.

— Нарушителей казнят, — сказала Никси, не обращая внимания на предостережение в голосе брата.

— Как?! — Осень повернулась к Кирэллу, который все еще свирепо смотрел на свою сестру. — Почему ты мне этого не сказал?

— Потому что ты чуть не умерла! — руки Кирэлла напряглись, когда она попыталась вырваться. — Тебе нужно было время, чтобы прийти в себя и смириться со всеми переменами, происходящими в твоей жизни. У меня не было причин говорить об этом и заставлять тебя беспокоиться, пока я не обсудил это с моим отцом. Как старейшина, он знает закон лучше, чем кто-либо другой.

— Не было причин заставлять меня беспокоиться? — недоверчиво переспросила она. — Мне нужно было время, чтобы прийти в себя? Позвольте мне напомнить вам, мистер Я Черный Прайм, — Осень ткнула его пальцем в грудь. — Я живу сама по себе с тех пор, как мне исполнилось десять лет, и никто, будь то моя пара или нет, не имеет права скрывать от меня что-то подобное. Может, мне и не пятьсот лет, черт возьми, но я пережила гораздо больше, чем кто-либо из вас!

— Я знаю, Осень, — тихо сказал Кирэлл, — но я — твоя пара, и мой долг и честь защищать тебя. Ты о нашем мире совсем ничего не знаешь, и я хотел, чтобы ты узнала его, не думая об этой… ситуации. И мне не пятьсот лет.

— Ситуация? Ты называешь свою возможную казнь ситуацией? — прорычала она.

В другое Никси была бы восхищена тем, как такой маленький человек, как Осень, бесстрашно противостоит ее брату, особенно теперь, когда он стал Высшим, но она была слишком ошеломлена. Когда она вошла в комнату, Осень стояла лицом к ней, полотенце было обернуто вокруг ее тела от подмышек до колен. Теперь она повернулась лицом к Кирэллу, и Никси впервые увидела шрамы, пересекавшие спину Осени и исчезающие под полотенцем.

— Что, во имя Кера, с тобой случилось?! — Осень и Кирэлл посмотрели на Никси, ее испуганный шепот положил конец их растущему разногласию.

— Варанианцы, — сказала Осень, поворачиваясь так, чтобы спина была обращена к Кирэллу.

— Но… — глаза Никси расширились от шока.

— Варанианцы напали на Осень и ее семью на Земле, Никси, — сказал Кирэлл сестре, обнимая Осень, словно защищая ее. — Осень была единственной, кто выжил. Ей было десять лет.

— Десять? — глаза Никси едва не вылезли из орбит. — Но это же так… но это невозможно. Ни один молодой Драгун не выдержал бы такого.

— Высший смог, — сказал ей Кирэлл. — Осень смогла призвать своего дракона, и хотя тот был способен защитить ее, но исцелить раны не смог.

— Что… кто…

— И есть еще кое-что. Варанианец, напавший на мою Осень, все еще жив, и если он узнает, что и она жива, то может попытаться снова.

— И пусть, — прошипела Осень. — Я уже не ребенок. Террон заплатит за то, что он сделал с моей семьей.

— Террон? Генерал Террон? — ахнула Никси.

— Да, — подтвердил Кирэлл. — Теперь ты понимаешь, что мне нужно держать всех в неведении. Только Дэкк и целитель Талфрин, которым я безоговорочно доверяю, знают, что Осень — Высшая и что она может вызывать своего дракона. Прекрасного дракона, к слову.

Его рука обхватила подбородок Осени, приподнимая его вверх, так что их взгляды встретились. Его большой палец ласкал ее щеку.

— Самого прекрасного из всех, что я когда-либо видел.

— Да неужели? — спросила Осень, и Никси услышала сомнение в голосе девушки и спросила себя, в чем дело.

— Никогда не сомневайся в этом, любовь моя, — проворчал Кирэлл, а затем поцеловал свою пару так, что сомнений у нее не осталось.

Глава 3

Осень старалась не показывать своего раздражения, пока Кирэлл вел ее по другому длинному коридору к комнате, где должен был быть накрыт ужин для всей семьи. На ней было простое зеленое платье, которое ей не принадлежало. Хотя глаза Кирэлла вспыхнули желанием, когда он увидел, как платье облегает ее фигуру, это все еще было платье, которое носила его сестра, когда она считалась ребенком. С Осенью ведь было совсем иначе.

Кирэлл, напротив, был одет в одежду, которая когда-то была сшита для него и сидела идеально, но теперь была немного тесновата. Черные облегающие брюки были заправлены в темные сапоги выше колен, а пышная белая рубашка закрывала руки и грудь и была заправлена в пояс. Он даже не потрудился застегнуть пуговицы рубашки, оставив свою мускулистую грудь обнаженной. Кирэлл выглядел так внушительно, что даже ее дракон поднял голову и фыркнул от восхищения.

Они никогда бы не пришли на один из ее семейных ужинов в таком виде. Все было бы проще, ужин был бы наполнен смехом, любовью и признанием. Чем-то, чего, как Осень была уверена, здесь не будет. По крайней мере, для нее.

Она была чужой. Проблемой, которую было необходимо решить. Такой же, какой стала в день, когда очнулась в больнице, крича о ящерицах-убийцах.

Нет, здесь она не найдет любви и признания. По крайней мере, не в семье Кирэлла. Даже Никси на самом деле не была на стороне Осени. Она была просто против Маайке.

Все головы повернулись, и разговоры прекратились, когда она и Кирэлл вошли в комнату. Это придало Осени еще больше решимости не показывать, как это на нее действует, и она подняла подбородок, молча бросая вызов.

Кирэлл почувствовал, как пальцы Осени сжались в его руке, когда они вошли в комнату, и, взглянув на нее, увидел, что ее подбородок слегка приподнялся. Это была его Осень, его бесстрашный маленький Высший. Он не мог бы гордиться ею больше. Сегодня все пошло совсем не так, как он ожидал. Не так, как он обещал. Но все же она была рядом с ним, гордая и готовая встретить его семью в чужом платье.

Ни одна женщина, особенно Драгун, не согласилась бы на такое. Знакомство с семьей пары было значительным событием. Он знал женщин, например, Маайке, которые годами придумывали наряд для этого случая и хранили его в своем шкафу. Они настояли бы на том, чтобы поехать домой и переодеться, прежде чем предстать перед семьей пары.

Оторвав от Осени взгляд, Кирэлл попытался увидеть все происходящее ее глазами. Не слишком большая комната, все другие были больше. Дом был вырезан в скале первым Черным Праймом, который давным-давно объявил этот горный хребет своим. Хотя время смягчило зазубрины когтей, их все еще можно было увидеть, если посмотреть на потолок. Потомки добавили сюда деревянные украшения и гобелены.

Его мать и отец стояли у широкого стола, занимавшего большую часть комнаты. За столом могли усесться двенадцать человек, но обычно собиралось не более девяти. Это был тот самый стол, за которым они ели каждый день. Место, где накрывали семейные обеды. И где они говорили о своей жизни, мечтах и заботах. Стол стоял под углом к окну, и можно было наслаждаться видом. Одна из дверей вела на балкон, соединявший все комнаты на этом этаже.

Кирэлл нахмурился, когда понял, что его родители одеты в одежду, которую носили только для самых официальных мероприятий Совета. Отец ненавидел эту одежду. Маайке, одетая в замысловатое платье, демонстрирующее ее многочисленные достоинства, стояла рядом и потягивала вино из бокала. Его братья и сестры стояли поодаль там, как обычно, и были одеты намного проще. Все смотрели на него так, словно он привел к ним что-то экзотическое. Впрочем, так оно и было.

Положив руку на талию Осени, Кирэлл подвел ее к ближайшей группе.

— Осень, это мои братья Зеб, Джариат и Радко, — Кирэлл жестом указал на каждого из них, произнося их имена. — Братья, это моя пара, Осень.

— Приятно познакомиться, — сказала Осень, одарив каждого из них легкой улыбкой. Она знала, что мама бы расстроилась, если она хотя бы не попыталась быть вежливой. Забавно, что даже спустя все эти годы уроки мамы все еще оставались в памяти. — Кирэлл много рассказывал мне о вас.

— Неужели? — скептически спросил самый высокий из мужчин.

— Да, — ответила она. — Это была довольно долгая поездка, поэтому, чтобы заполнить время, Кирэлл рассказывал мне истории обо всех неприятностях, в которые попадали его братья. Особенно ты, Зеб, — она заметила, как глаза Зеба слегка расширились, когда прозвучало его имя. — Похоже, тебе понравилось поджигать волосы Никси… и это не всегда было случайно.

— Что? — возмутилась подошедшая Никси.

— Ну же, Никси, — Зеб умиротворяюще поднял руку, стараясь не ухмыляться. — Ты же знаешь, что молодым Драгунам поначалу бывает трудно контролировать свой огонь. Даже тебе было трудно, — напомнил он ей. — Я отчетливо помню, как ты однажды подожгла этот гобелен во время ужина.

Он указал на стену позади них, и, обернувшись, Осень увидела, что гобелен, висевший там, покрыт черными подпалинами внизу.

— Тогда мой огонь появился в первый раз! — сердито сказала Никси брату. — Это больше никогда не повторялось. Кстати, тебе было почти шестьдесят, когда ты наконец овладел своим огнем.

— Ты уверена? — тихо спросила Осень. Она не знала почему, но ей очень нравилось дразнить Зеба. Он почему-то напомнил ей Джека.

— О чем ты? — спросила Никси, переводя взгляд с Осени на Кирэлла, который с трудом сдерживал улыбку, и на Зеба, который изо всех сил старался выглядеть невинным. — Ты хочешь сказать, ты специально сжег мои волосы? В тот вечер был ежегодный Бал! Это было мое первое появление!

— Нет! Нет! Конечно же, нет, — Зеб сделал шаг назад, когда из носа его сестры показались клубы дыма. — В тот раз это была случайность.

— В тот раз, — прорычала Никси, и ее дым начал темнеть.

— Что-то не так? — спросила Никсел, подходя ближе. Ее взгляд скользнул по лицам детей, прежде чем остановиться на Осени. Было хорошо понятно, что именно по мнению леди Никсел было «не так».

— Нет, мама, — заговорил Кирэлл прежде, чем кто-либо успел ответить. — Мы просто вспоминали детские шалости.

Он указал на гобелен позади себя.

На мгновение выражение лица Никсел смягчилось — видимо, это было любимое воспоминание матери Кирэлла. Но потом женщина поняла, что Осень заметила ее чувства, и ее лицо стало бесстрастным.

— Я все понимаю. Ну, так как все наконец собрались, можно приступать.

Кирэлл заметил, как изменилось выражение лица его матери, и на мгновение подумал, что она, возможно, потеплела к Осени. Но когда оно снова стало холодным, он отвернулся и повел свою пару к столу.

— Осень, это две мои сестры, Равенна и Эйлин, — сказал он ей, останавливаясь перед ними.

Взгляд Осени скользнул по ним, и хотя она знала, что девушки намного старше ее, они не выглядели таковыми. Если бы они были на Земле, она могла бы поклясться, что Эйлин — ее ровесница, а Равенна — всего на несколько лет старше.

— Здравствуйте, — сказала Осень.

— Здравствуй, — только и сказали они в ответ, прежде чем повернуться и последовать за матерью к столу.

— Отец, — поприветствовал его Кирэлл, занимая обычное место старшего сына по правую руку от отца, который сидел во главе стола.

Он подвинул Осень к себе с другой стороны, и Никси заняла место рядом с Осенью, бросив на Зеба уничтожающий взгляд, когда тот, казалось, собирался запротестовать. Кирэлл был благодарен сестре. Он не хотел, чтобы Зеб сидел близко к Осени. Но затем он взглянул через стол и увидел, что Маайке быстро заняла обычное место Никси, рядом с их матерью, которая подошла к месту прямо напротив Осени.

Как только все заняли свои места, отец отодвинул матери стул, чтобы она могла сесть. Каждый мужчина сделал то же самое для женщины рядом с ним. Это был этикет, который родители Кирэлла вдалбливали в своих детей с момента, как те смогли сидеть за столом. Правда, обычно им пользовались только в присутствии гостей.

Когда Осень села, Кирэлл заметил легкую улыбку, мелькнувшую на ее губах. Гадая, что же послужило причиной этого, он поднял глаза и увидел, что Маайке стоит у стола одна. Равенна заняла место рядом с Маайке, а Джариат и Эйлин заняли два места по ту же сторону стола. Джариат помог сестрам, прежде чем занять свое место, не замечая, что Маайке все еще стоит.

Маайке стояла и смотрела на Кирэлла так, словно ожидала, что он оставит свою пару и придет ей на помощь. Не отрывая от нее взгляда, Кирэлл выдвинул свой стул и сел.

— Киран, — тихо прошептала Никсел мужу. Киран нахмурился на мгновение, а затем, увидев Маайке, оскорбленно стоящую на месте, понял, в чем проблема.

— Мои извинения, Маайке, — сказал он, отодвигая ее стул. — Я не хотел вас оскорбить.

— Конечно же, нет, старейшина Киран, — сказала она, одарив его, как она надеялась, сочувственной улыбкой. — Вы всегда были добрым и вежливым хозяином. Я прекрасно понимаю, как взволновали вас сегодняшние… события. Вас обоих, — ее взгляд на мгновение задержался на Никсел, а затем остановился на Осени. — Надеюсь, что причина этих событий будет объяснена и устранена до того, как об этом станет известно.

— Я… — Киран и Никсел могли только смотреть на Маайке, удивленные тем, что она ведет себя так, будто это и ее дело тоже.

— Устранена? — холодно прошипела Осень, переводя взгляд на Маайке. — Ты только что угрожала мне, Маайке?

— Осень… — Кирэлл положил руку ей на плечо, надеясь успокоить пару, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Подумаешь, — усмехнулась Маайке. — Ты всего лишь мелкая Младшая, пытающаяся стать частью самой богатой и могущественной семьи на Монду.

— Маайке, — теперь была очередь Кирана попытаться остановить склоку.

— Нет, это как раз и пытаешься сделать ты, — Осень поднялась, склонившись над столом, ее дракон требовал, чтобы она бросила вызов этой женщине, которая хотела присвоить их пару. — Через Кирэлла. Но он мой!

— Как ты смеешь?! — Маайке встала, подражая позе Осени, не обращая внимания на то, что ее дракон почему-то хочет подчиниться. — Я родилась Праймом…

— А я родилась…

— Осень! Довольно! — рявкнул Кирэлл, обрывая ее и оказываясь на ногах, чтобы оттолкнуть от Маайке. — Сядь и замолчи!

Осень не поняла сразу, что в комнате воцарилась тишина. Не сразу осознала, что все недоверчиво уставились на Кирэлла. Нет, она была слишком занята, глядя на свою пару. Не в силах поверить, что он так резко с ней разговаривал.

Он был ее парой. Он должен был встать и защитить ее. Только не Маайке. Чувствуя невыразимую боль, Осень выдернула свою руку из хватки Кирэлла и, оттолкнув стул, бросилась вон из комнаты.

***

— Осень! — крикнул Кирэлл, но она уже убежала, и его Монстр и дракон потребовали, чтобы он пошел за ней.

Кер, он не хотел говорить с ней так резко. Но он не мог позволить ей объявить всем, что она Высшая, особенно при Маайке. Никто не должен был этого знать. По крайней мере, пока он не поговорит с отцом. Но боль, заполнившая взгляд Осени, сказала ему, что она не поняла. Она решила, что он не защитил ее. Его Осень так много пережила после смерти своей семьи. Она осталась совсем одна. Брошенная, потерянная. Он сказал ей, что такого никогда больше не повторится, что он всегда будет рядом с ней. И он уже подвел ее.

— Спасибо, Кирэлл, — Маайке одарила его влажной улыбкой, в которой был намек на самодовольство.

— Ты тут ни при чем! — прорычал Кирэлл, резко повернув голову и свирепо глядя на нее.

Маайке ахнула и упала обратно на стул, когда лицо Кирэлла начало вытягиваться. Его дракон был в ярости от боли, которую его пара испытала по вине этой женщины.

— Кирэлл!

Кирэлл перевел взгляд на отца. Обычно негласный приказ старшего, более могущественного Прайма заставил бы дракона Кирэлла мгновенно повиноваться, хотел он того или нет, но на этот раз этого не произошло. На этот раз Кирэлл зарычал на своего отца, потому что теперь он был Высшим, и никто не контролировал его дракона, кроме него самого… и его пары.

Его пара.

Его невероятная, прекрасная пара, которая была одинока и страдала.

Он должен был это исправить. Используя весь контроль, которому он научился за эти столетия, Кирэлл уговорил дракона отступить, пообещав ему, что они вскоре найдут свою пару.

***

Киран потрясенно втянул воздух, когда дракон его сына зарычал на него. Это был не тот дракон, которого он знал и воспитывал. Нет, тот дракон смотрел на него глазами с золотой радужной. Он так сильно походил на Кирана, что порой их ошибочно принимали друг за друга.

В темных глазах дракона, смотревшего на него сейчас, мелькнуло серебро, а чешуя, которая начала появляться, тоже была рыжей… Нет, это было невозможно… Но вот Кирэлл вернулся в свою другую форму, и сын Кирана снова оказался перед ним. Сын — и Киран внезапно это осознал, — который стал больше него по размеру, и сила, которую он излучал, была настолько велика, что даже его дракон ее заметил.

— Отец, нам нужно поговорить.

— Я вижу. Пойдем ко мне в кабинет.

***

Осень бежала по балкону, пока не наткнулась на перила. Ее грудь тяжело вздымалась, а по лицу текли слезы. Боже! Зачем Кирэлл привез ее сюда, на эту странную планету, к этим людям? Ей очень хотелось домой.

— Тогда давай уйдем отсюда.

— Что? — Осень резко обернулась, но рядом никого не было.

— Давай… пойдем. Домой.

— Домой? — внезапно она поняла, что это ее дракон разговаривает с ней, и осознала, что на самом деле есть место, куда бы она хотела попасть. И она назвала его: — Круба.

— Да.

— Но мы же не знаем, где она находится.

— Мы знаем. Разве ты не чувствуешь?

Взгляд Осени устремился к горной гряде вдалеке, где Серебряная Луна освещала самую высокую вершину.

— Там.

— Да.

— А мы сможем?

— Конечно. Мы же Высшие.

Осень закрыла глаза. Она никогда сознательно не выпускала своего дракона. Ее частичная трансформация в детстве, и полная, когда она решила, что Кирэлл в опасности, были инстинктивными. Может ли она теперь измениться?

Кирэлл сказал ей, что она может. Он обещал, что все произойдет само собой, и бояться нечего. А еще он обещал, что будет рядом с ней, когда она попробует сделать это в первый раз, но его здесь не было. Осень была совсем одна. Так же, как была с тех пор, как погибла ее семья.

— Ты не одна. Я здесь. И никто из нас больше никогда не останется один.

Осень поняла, что ее дракон прав. Возможно, она и любила Кирэлла, но пришло время узнать, кто она на самом деле. Поверить в себя и в своего дракона.

— Идем домой.

***

— Что, во имя Кера, происходит? — спросил Киран, закрыв дверь в свой кабинет. Отец и сын не разговаривали с тех пор, как покинули столовую, но Киран был уверен, что после их ухода начался настоящий хаос. Никсел точно заметила перемену. — Что с тобой случилось?

— Я же говорил, отец. Я нашел свою пару.

— Она не может быть твоей парой, если ее ламина не изменила цвет! — возразил Киран, обходя стол.

— Она может. И ей не нужно менять цвет. Моя ламина поменяла. Вот, — протянув руку назад, Кирэлл снял рукав, который скрывал его ламину. Распустив волосы, он повернулся и показал их отцу.

— Но это же… этого не может быть, — выдохнул Киран, нащупывая позади себя стул. Густые черным волосы Прайма теперь смешивались с рыжими волосами женщины, которую его сын назвал своей парой, а концы были серебристыми.

— Ты же знаешь, что может.

— Только если она…

— Высшая. Да. Моя пара, моя Осень — Высшая. Потомок Разета.

Киран был рад, что уже стоял возле стула. Его колени подогнулись. Он потратил столетия на изучение всех доступных текстов, изучил все слухи, какими бы невероятными они ни были, о том, куда мог отправиться Разет, в надежде найти его или кого-то из его потомков. Мало кто замечал это, а те, кто видел, отказывались верить, что это происходит, но магия, которая позволяла Драгунам перемещаться, медленно угасала. Так было с тех пор, как Разет, последний Высший, покинул их. Если бы хотя бы один его потомок выжил…

— Она Высшая?

— Да.

— Но ее ламина…

— Кажется белой, если не приглядеться и если она не начнет трансформироваться. Я не знаю, вернется ли это серебро здесь, или таким образом Высшие приспособились к жизни на Земле. Возможно, это как-то связано с ее возрастом. О молодых Высших мало кто знает.

— А что ее возраст? — требовательно спросил Киран.

— Это еще одна причина, по которой я хотел сначала поговорить с тобой. Я хотел обсудить это и получить твой совет.

— Обсудить что?

— Отец, — Кирэлл глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. Он знал, что его следующие слова навсегда изменят их мир. — Осени всего двадцать два года.

— Как?! — завопил Киран, вскакивая на ноги. — Кирэлл! О чем ты только думал? Она еще совсем ребенок!

— Только не по меркам Земли, — быстро ответил Кирэлл. — На Земле они считаются взрослыми с момента достижения восемнадцати лет.

— Это не имеет значения! Кер, Кирэлл! Она еще даже не пережила свою первую трансформацию!

— Она уже делала это, — спокойно ответил он. — Она трансформировалась на Земле, когда подумала, что я в опасности. Дэкк может это подтвердить. Он видел ее.

— Она трансформировалась?

— Да. Впервые. Вот только…

— Вот только что?

— Отец. Осень не подозревала, что может трансформироваться. Она не знала, она Драгун, более того, Высший.

— Как такое может быть?

— Я тоже не мог в это поверить. Я был настолько погружен в Жар, что не почувствовал ее дракона, хотя она сразу усмирила моего Монстра.

— Ты не почувствовал… твой Монстр… — Киран что-то пробормотал, а затем поднял руку, удерживая Кирэлла от дальнейших слов.

Повернувшись, Киран невидящим взглядом уставился на двери, которые открывались на балкон.

Как такое вообще возможно? Что это значит для его народа и, что еще важнее, для его сына?

Пройдя через комнату, Киран налил два больших стакана огненной воды, зная, что это будет необходимо, прежде чем вернуться в кресло, но не за столом, а рядом с камином. Подав стакан Кирэллу, он жестом пригласил его сесть, а затем сказал:

— Расскажи мне все.

Глава 4

— Варанианцы… — прорычал Киран, крепче сжимая стакан.

— Да. Каким-то образом они обнаружили, что Разет находится на Земле. Они убили его пару и с тех пор не оставляют попыток убить всех его потомков.

— Но они не знали, что семья Осени — Драгуны? Не спрашивали себя, что это у них за странные волосы?

— Нет. Родители Осени были молоды, когда их убили, не более сорока лет, и Осень сказала, что никогда не встречалась со своими дедушками и бабушками.

— Сорок лет, — Киран недоверчиво покачал головой. — И у них уже было двое детей?

— Да, продолжительность жизни тех, кто живет на Земле, не такая, как у нас, отец. Мало кто доживает до ста.

— Невероятно. Чтобы Разет нашел себе пару в настолько неразвитом людском обществе…

— Моя Осень не неразвитая! — сердито прорычал Кирэлл.

— Нет, конечно же, нет, сын. Прости. Я не хотел тебя обидеть, просто…

— Просто что?

— Разет не был серебристым Высшим, но говорили, что он самый сильный из всех. Считается, что он был способен поглощать силу других Высших и вливать ее в свое жилище.

— Если бы он был настолько силен, то поделился бы своей жизненной энергией со своей парой. Сделал бы ее такой же долгоживущей, как и он сам.

— Да, и с потомством тоже. Но они все равно не вошли бы в полную силу до первой трансформации.

— А если многие из них погибли до того?.. Если они завели детей до того, как получили возможность трансформироваться?

— Тогда их потомкам будет еще труднее обрести эту силу. Но ты говоришь, что твоя пара уже трансформировалась?

— Да, — Кирэлл помолчал, раздумывая, стоит ли ему говорить отцу. Он хотел, чтобы Осень была здесь с ним, когда он расскажет об этом, но его отец должен был знать. — Но это была не первая ее трансформация.

— Что? О чем ты? — требовательно спросил Киран.

— Когда варанианцы напали на ее семью, Осень частично переменила форму, напав на них в попытке спасти своего младшего брата.

— Это она тебе сказала?

— Да.

— И ты ей веришь?

— Да. Только так она могла выжить. Па… — Кирэлл назвал отца так, как звал в детстве. — Ты не видел шрамов, которые покрывают спину Осени. Генерал Террон напал на нее, когда она пыталась защитить брата.

— Генерал Террон… — Киран замолчал.

— Да. Именно из-за Осени Террон потерял свой глаз. Именно поэтому у него шрамы на лице. Она напала на него в десять лет, пытаясь спасти брата. Она помнит, как вцепилась ему в лицо, прежде чем ее оттащили. Их было трое против одной.

— Кер… — брови Кирана сошлись на переносице. — Ее шрамы так и не зажили?

— Нет, она и ее дракон были совсем юны. Им было всего по десять лет. Па, ее частичная трансформация… — Кирэллу все еще было трудно в это поверить. Он никогда не слышал, чтобы какая-нибудь другая женщина могла это сделать. — Когда люди нашли ее, она была едва жива. Они решили, что Осень сошла с ума, когда заявила, что гигантские ящерицы напали на ее семью. Они давали ей лекарства, чтобы помочь вылечиться, но причинили боль ее дракону. И им обеим пришлось сделать единственное возможное. Осень отказалась от своего дракона, загнала ее вглубь, заперла. И никогда не выпускала.

— До тебя, — сказал Киран.

— Да.

— Я все еще не понимаю, как ты не почувствовал ее дракона.

— Они держали Осень на наркотиках, пока ей не исполнилось почти восемнадцать, па. К тому времени, как ее выпустили, она была уверена, что психически больна. Никто на Земле не знает о варанианцах. Кер, они даже не знают о существовании других видов.

— И когда же ты это понял?

— Я этого не понял, хотя она успокоила моего Монстра и мой дракон захотел ее. Я просто понял, что она — моя пара. И только когда она трансформировалась, чтобы защитить меня, все встало на свои места, — потирая грудь, он снова все это почувствовал. — И тогда я едва не потерял ее.

— Как? О чем ты говоришь?

— После… — Кирэлл осекся, взгляд его метнулся к темным окнам. — Кто-то пробил защиту, па.

— Что? Это невозможно! — Киран на мгновение закрыл глаза и сосредоточился, призывая свою силу. — Я ничего не чувствую.

— Это длилось мгновение, и я бы тоже этого не заметил, но мои чувства обострились с тех пор, как Осень сделала меня своей парой. Теперь, когда я нахожусь на Монду, они стали еще острее. Я могу сказать тебе, где сейчас находятся все остальные члены семьи и что они делают. Я знаю, что мама и все остальные все еще в столовой. Маайке вернулась в свою комнату, а Осень… — он вскочил на ноги. — Осень ушла! Это она нарушила защиту!

— Она… в этом есть смысл. Не только потому, что она Высшая, но и потому, что она — моя семья, и моя сила признает это.

— То есть ты признаешь мою пару?

— Конечно. Я знаю, что мы не очень удачно начали…

— Отец, мы поговорим об этом позже. Мне нужно добраться до своей пары. Она никогда раньше не летала.

— Никогда не летала? — но вопрос Кирана был задан в пустоту, потому что Кирэлл уже сорвал балконные двери с петель и переменил форму, чтобы подняться в небо в поисках своей пары.

***

Осень не могла описать чувство, которое охватило ее, когда она позволила своему дракону выйти наружу. Ее конечности покалывало, как после долгого сна в одной позе. Открыв глаза — она даже не заметила, как закрыла их — Осень едва ли поверила тому, что видит.

— Так красиво!

— Просто прекрасно, — ответила ее дракон, глядя на залитую лунным светом местность. Внезапно по чешуе пробежал слабый импульс силы.

— Что это было?

— Мы прошли через защитную границу отца нашей пары.

— О. Я думала, что нам не удастся пройти через границу, ведь у нас нет разрешения и мы не члены его семьи.

— Если бы мы были слабее того, кто создал границу — да. Но поскольку мы — Высшие, защита старейшины Кирана не сможет помешать нам войти или выйти.

— Но мы же только что прилетели и никогда раньше не летали здесь.

— Это не имеет значения. Разве ты не почувствовала?

— Я… Я что-то почувствовала, когда мы прибыли, но поскольку Кирэлл ничего не сказал, я подумала, что мне почудилось.

— Не почудилась. Это была магия Монду, которая приветствует каждого Драгуна. К сожалению, те, кто часто путешествует за пределы планеты, как это делает наша пара, как правило, не замечают этого, когда возвращаются.

— Но это было…

— Удивительно?

— Да!

— И это ничто по сравнению с тем, что мы почувствуем, когда доберемся до Крубы.

— Тогда чего же мы ждем?

— Тебя. Ты должна наконец поверить, что мы — одно целое, хотя и очень разные. Великие истины были скрыты от нас, и мы найдем их. Но самое главное — мы должны работать вместе, чтобы выжить. Наступают трудные времена.

— Будет еще труднее?

— Да. Но у нас есть не только мы, но и наши пары. И они будут с нами.

— Ты уверена?

— Да.

— Тогда летим домой.

***

Кирэлл и его дракон были в ярости, когда поднялись в небо. Осень никогда раньше не трансформировалась сама, и он пообещал ей, что будет рядом, когда она попытается это сделать. Но из-за того, как он и его семья обращались с ней, Осени пришлось сделать это самой. Это неправильно. Неужели она не понимает, что она — его жизнь? И если не понимает Осень, то уж дракон-то должен.

— И почему же? — его дракон рычал, взмахивая крыльями. — Когда это ты помогал ей? Когда кто-нибудь ей помогал? Мы обещали ей, что наша семья примет ее, а ей достались лишь холод и осуждение. Стоит ли удивляться, что она решила улететь без нас? Ее дракон знает, кто она. Знает, где она должна быть. Именно ты хотел сначала встретиться со своими родителями.

— Я думал, так будет лучше. Наша Осень так скучала по своей семье.

— И твоя семья приняла ее с распростертыми объятьями, да? — пламя, вырвавшееся из пасти его дракона, сожгло верхушки пары любимых деревьев его отца.

— Это была моя вина.

— Да, твоя. Мы должны были сразу лететь на Крубу. Там она была бы в полной безопасности. Под защитой. И уж точно не полетела бы в первый раз одна!

— И сейчас она не будет одна. Ты ведь ее догонишь.

— Ты веришь, что мы сможем? Моя пара, может быть, и молода, но она сильна. Она должна была быть такой, чтобы выжить, и она только стала сильнее с тех пор, как прибыла на Монду.

— Магия приняла ее?

— А ты думал, что не примет? — его дракон недоверчиво фыркнул, скользя к горной вершине.

— Об этом я как-то не думал.

— Похоже, ты еще очень многое не обдумал. Например, то, что наша пара может нас покинуть.

Кирэлл молчал, зная, что его дракон прав. Он должен был подумать об этом, особенно после того, как Осень стремительно выбежала из комнаты. Она привыкла заботиться о себе, ни от кого не зависеть, и он должен был немедленно отправиться за ней. Успокоить ее, вместо того чтобы сначала поговорить с отцом.

— Мы должны догнать их прежде, чем они пересекут границу владений Тро. Он из тех, кто сначала нападает, а потом задает вопросы.

— Он не узнает, что она там была. Или мы.

— Как?

— Мы — Высшие. Ничто не может нас остановить.

— Но Тро — черный.

— Не имеет значения. Мы сильнее его и можем улетать и прилетать, когда нам заблагорассудится. Поэтому многие Драгуны так и не любили Высших. Многие чувствовали угрозу, когда некоторые Высшие отказывались уважать их границы, особенно если речь шла о молодых.

— Ясное дело. Я бы пришел в ярость, если бы еще кто-то мог подобраться к моей паре без моего ведома.

— Именно поэтому заговор против Высших и был устроен.

— Я всегда думал, что это потому, что они брали в пары Других.

— Именно такой и была официальная версия.

— Откуда ты это знаешь?

— Магия говорит, что и ты бы знал, если бы хотел слушать. А ты хотел?

Кирэлл заставил свой разум успокоиться и призвал магию Монду так, как учил его отец. Он сосредоточился, и магия тут же сказала ему то, что нужно было знать:

— Наша пара устала! Мы должны добраться до нее, пока она не навредила себе.

Дракон Кирэлла зарычал и полетел быстрее.

***

— Дракон…

— Это совсем недалеко, — сказала та, хотя усталость в голосе было легко услышать.

— Ты уверена?

— Да, это как раз впереди.

— Круба?

— Нет, пока только граница владения. Как только мы пролетим ее, мы сможем немного отдохнуть.

***

Кирэлл и его дракон вздрогнули от резкого толчка при перелете через границу.

— Похоже, Круба недовольна нами, — прорычал его дракон.

— И все же это не помешало нам пересечь границу.

— Мы принадлежим Осени, так что пройти сможем, но это будет труднее.

— Я никогда не слышал, чтобы граница реагировала на чужаков таким образом.

— Мы прилетели без нашей пары. Граница может чувствовать нашу связь, но будет предупреждать нас, чтобы мы держались подальше.

— Предупреждать? То есть Осень уже здесь?

— Да, и это единственная причина, по которой нам разрешено пролететь сюда.

— Тогда где же… Вот она! — Кирэлл показал бы пальцем, если бы не был в своей драконьей форме, но поскольку они были одним целым, его дракон понял и увидел то, что видел он.

Их пара лежала под ними, свернувшись калачиком, в своей драконьей форме рядом с высоким горным озером и спала.

***

— Моя пара так прекрасна, — прорычал его дракон, глядя, как серебристая чешуя блестит в лунном свете.

Это был первый раз, когда дракон смог увидеть свою пару в драконьей форме. И теперь он не мог дождаться момента, когда по-настоящему соединится с ней и сделает ее своей парой.

— Она очень истощена. Мы должны сначала помочь ей… как и должны были с самого начала.

— Ты подвел ее, а не я. Но в этом мы с тобой согласны.

Приземлившись, дракон осторожно укрыл свою пару крылом, его хвост скользнул ей под голову в подобии подушки. Когда Осень даже не пошевелилась, дракон притянул ее ближе и уснул рядом со своей измученной парой.

***

Осень проснулась, окутанная ощущением тепла, безопасности и любви, которых она не чувствовала с тех пор, как была маленькой, а мир был безопасным местом. Открыв глаза, она не могла поверить тому, что видит.

Там, вдалеке, высоко на горе была Круба, владение Разета. Оно сверкало, когда восходящее солнце касалось вершины пика.

Осень сама не знала, что ожидала увидеть. Что-то вроде дома родителей Кирэлла. Но это… это было намного больше. Владение родителей Кирэлла было впечатляющим: высеченное в горе, с посадочной площадкой и балконами, сливающееся с окружающим пейзажем.

Круба такой не была.

Казалось, будто гигантский коготь спустился с неба и выковырял часть горы. Величественные стены шли вверх по склону и сходились у вершины, там, где стояли две одинаковые башни, соединенные галереей. Это напомнило Осени римские арены и средневековые замки одновременно.

Даже с такого расстояния она могла видеть узоры, идущие вдоль стен. Они смягчали жесткость скалы и были идеальным фоном для каскадных арок, которые шли вдоль передней части владения, окружая ее и затрудняя приземление. Осень надеялась, что ей удастся там приземлиться.

— Удастся.

Она резко вскинула голову, когда услышала голос не своего дракона, и столкнулась мордой к морде с драконом Кирэлла.

— Я помогу тебе, — продолжал он. — Ты так прекрасна, пара.

— Неужели? — спросила она.

— Да. Я так давно хотел тебя увидеть.

— Тогда почему же не увидел раньше? — потребовал ответа ее дракон. Острые зубы щелкнули, когда она оттолкнула дракона Кирэлла, чтобы перекатиться и встать на четвереньки.

Серебро начало наполнять вытянутые глаза дракона Кирэлла, желание наполнило его, когда его пара бросила ему вызов.

— Тебе нужно было время…

— Мне нужна была моя пара! — зарычала в ответ дракон, сердито размахивая хвостом.

— Тогда ты получишь меня! — зарычал он в ответ, бросаясь к ней.

Она отпрыгнула от него, опустив голову и зашипев.

— Если я нужна тебе, поймай меня! — с насмешкой она расправила крылья и взмыла в небо.

Дракон Кирэлла встал на мощные задние лапы, готовый преследовать ловить и овладевать — готовый делать все, о чем он думал с тех пор, как впервые учуял свою пару на Земле. Но все же остановился на мгновение, захваченный красотой полета дракона Осени.

— Кер, это самый великолепный дракон, который когда-либо украшал небеса Монду, — подумал он, а затем взлетел в небо, чтобы сделать этого дракона своим.

Дракон Осени оглянулась назад, и у нее перехватило дыхание. Желание наполнило ее, когда она впервые хорошо разглядела свою пару. Он был великолепен: чешуя из черной превратилась в красную и серебряную на концах, он стал похож на стрелу, устремившуюся прямо к ней. Конечно, она позволит ему поймать себя, но ему придется постараться. Он так долго заставлял ее ждать.

Перевернувшись на спину, дракон нырнула вниз, не обращая внимания на яростный рев пары, которая только что едва не поймала ее. Когда земля оказалась совсем рядом, она снова услышала рев. Взметнувшись ввысь, дракон почувствовала, как длинная пурпурная трава коснулась чешуи ее живота.

— Прекрати, пока ты сама себе не навредила! — приказал дракон Кирэлла.

— Все хорошо, — засмеялась она в ответ, но поднялась еще выше. — Боже, это потрясающее чувство. Как ты удержался от трансформации в первую же минуту после приземления?

— Я был тебе нужен в моей другой форме больше, чем мне нужен был полет, — хрипло сказал он.

Слова заставили дракона Осени оглянуться назад, чтобы понять, что ее пара больше не пытается схватить ее и заставить подчиниться. Вместо этого дракон Кирэлла следовал за ней так близко, что их тени казались единым целым.

— Ты сделал это… для меня?

— Ты — моя единственная. Ты — самое важное для меня. Важнее полета.

Слезы наполнили глаза дракона Осени, когда она почувствовала, как абсолютная любовь и преданность ее пары окружают ее. Они наполнили ее сердце и душу, и облегчили боль, которая была там с тех пор, как Осень потеряла свою семью. Так и есть. Именно здесь ее место. Он был ее парой, а она — его. И она должна была отдаться ему.

Медленно опустившись в воздухе вниз, она провела языком по шее дракона, пробуя его на вкус в первый раз.

Дракон Кирэлла содрогнулся от ласки. Он так долго ждал свою пару и не собирался больше терпеть. Ухватив дракона Осени за плечи чуть ниже крыльев, он крепко прижал ее к своему большому телу. Укусив ее за шею, он отбросил ее хвост в сторону и дернулся вверх, пронзая ее длинным, твердым членом.

Дракон Осени зарычала от удовольствия, почувствовав, как властно ее пара заявляет на нее свои права. Каждый взмах мощных крыльев не только удерживал их в небе, но и позволял дракону Кирэлла проникать все глубже, пока наконец он не овладел ей до конца.

***

— Ты ушла.

Тихо произнесенные слова заставили Осень открыть глаза и обнаружить, что Кирэлл смотрит на нее, и этот взгляд полон боли. Ее первым побуждением было протянуть руку и утешить его, облегчить его боль. В конце концов, это была ее пара. Но ведь ей тоже было больно. Его семья и их жестокие слова причинили ей боль. Вот почему она ушла или, что точнее, улетела.

— Ты ждал, что я останусь? После того, как все так со мной обращались? После того, как ты со мной разговаривал? — возмутилась она.

Тяжело вздохнув, Кирэлл перекатился и сел лицом к ней, положив руки на согнутые колени и низко опустив голову.

— Я совсем не то имел в виду.

Осень на мгновение застыла на месте, укрытая мягкой, сладко пахнущей травой Крубы, позволяя взгляду скользить по красивой обнаженной спине своего мужчины. Боже, он действительно был великолепен, и он принадлежал ей. Все это — ее. Любовь и защита. Но это не означало, что она позволит ему так с ней обращаться.

Усевшись на колени, она придвинулась ближе, ее грудь прижалась к его спине, когда она обняла его за плечи. Поцеловав затылок своего Кирэлла, Осень спросила его, что тогда он имел в виду.

Откинувшись на ее грудь, он позволил себе принять ласку своей пары и только тогда поднял голову.

— Я хотел помешать тебе назваться Высшей перед Маайке.

— Почему?

— Потому что ее отец тоже заседает в Совете старейшин.

— Ну и что?

— Туве очень часто говорит о том, что Драгуны не должны связывать себя узами пары с Другими. Он считает, что наши родословные должны оставаться чистыми.

— Но я же не Другая.

— Нет, ты — нечто большее. То, чем никогда не может стать Туве или кто-то из его рода, и этого он не потерпит. Он попытается найти способ присвоить тебя.

— Кирэлл, в твоих словах нет смысла. У Туве уже есть пара, мать Маайке, а я — твоя пара. Он не сможет «присвоить» меня.

Кирэлл повернулся к ней лицом, не обращая внимания на свою наготу, и обнял ее, притягивая ближе.

— Сможет, если посчитает, что наша связь незаконна.

— О чем ты?

— Связь между Драгунами не считается законной до момента, пока они оба не испытают первый Жар.

— Но как же быть с Другими? У них-то вообще не бывает Жара.

— И это один из аргументов Туве. Когда Туве узнает, что ты не только Драгун, но и Высшая, не прошедшая первый Жар… он заявит, что наш союз недействителен.

— Он может сказать все, что захочет. Все, что нужно сделать, это посмотреть на тебя. Ты больше не Прайм.

Протянув руку, она провела пальцами по его теперь уже разноцветным волосам.

— Это правда, но он все еще может попытаться разлучить нас.

— Он может попытаться, — прорычала Осень, вытягивая когти.

— Успокойся, любовь моя, — Кирэлл протянул руку и убрал ее когти со своего плеча. — Никто этого не допустит.

— Ты должен был рассказать мне все это до того, как мы приземлились, Кирэлл.

— Я не хотел, чтобы ты волновалась. Ты и так уже через многое прошла. Я не хотел, чтобы ты снова пострадала.

— И это так хорошо сработало, правда?

— Я пытался защитить тебя!

— Так всегда говорили врачи. Прямо перед тем, как вводили мне наркотики в кровь. Что они делают это для моего же блага, что они защищают меня от самой себя и от того, чего я не понимаю. Тогда это было неправдой, да и сейчас тоже.

— Осень…

— Я больше не стану так жить, Кирэлл, я не позволю кому-то контролировать каждый миг моей жизни. Не хочу, чтобы кто-то скрывал от меня правду и принимал решения. Даже если этот кто-то — ты.

— Я не собирался делать ничего такого.

— Но ты сделал. Ты видишь меня такой же, какой меня видит твоя бывшая любовница? Маленькое, слабое, ничтожное существо, которое не может о себе позаботиться?

— Конечно, нет! Осень, ты же уже должна это знать. Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал.

— И все же ты держал все свои страхи и тревоги при себе.

— Да.

Осень поднялась на ноги и отошла на несколько шагов, чтобы посмотреть на Крубу. Его сила и мощь наполняли ее, и она знала, что именно здесь ее место. И одновременно это был символ прошлого. Прошлого, которое она не хотела воскрешать.

Нет, она хотела построить здесь что-то новое. Что-то лучшее, чем то, что оставили после себя ее предки. И чтобы это произошло, она и Кирэлл должны были стать настоящими партнерами. Но это будет не сейчас, когда он думает, что должен защищать ее от всего на свете.

О, Осень знала, что настанет время, когда ей понадобится его защита. В конце концов, она никогда не будет такой большой и сильной, как он. Но не рассказывать о вещах, которые она должна была знать, не означало защищать ее. Он обращался с ней как с ребенком, а этого она не потерпит. Обернувшись, Осень увидела, что Кирэлл стоит позади нее с озабоченным выражением лица.

— Я люблю тебя, Кирэлл. Ты моя пара. Вот здесь, — она указала на Крубу, — наше место. Но я не знаю, как у нас все получится, если я не смогу тебе доверять.

— Ты же знаешь, что можешь мне доверять, Осень. Ты — это все, что имеет для меня значение.

— Раз я настолько важна для тебя, говори мне правду, даже если это расстроит меня. Мне нужен партнер, а не опекун.

В глазах Кирэлла Осень видела борьбу, видела, как, его Монстр и дракон пытаются принять то, о чем она их просила. Это было совсем не похоже на то, к чему они привыкли.

Наконец он прерывисто вздохнул и сказал:

— Я могу только поклясться, что постараюсь, моя осенняя любовь, — Кирэлл легко улыбнулся ей. — Партнеры. Я никогда так не думал о своей паре.

— Ну что ж, пора начать.

— Хорошо, но сначала знай: я все равно буду опекать тебя, потому что мы принадлежим друг другу.

Осень поймала себя на том, что улыбается в ответ.

— Вот и помни об этом, иначе я подпалю твой зад.

Глава 5

Осень смотрела вниз на Крубу, неуверенная в своей способности приземлиться в закрытом пространстве.

— Кирэлл? — она посмотрела на своего спутника, который летел рядом с ней.

— Давай приземлимся между башнями, — сказал он, мягко подталкивая ее. — Именно там должен был приземляться Разет.

— Должен был?

— Да, для Хранителя владений всегда отводилось отдельное место.

— Хранитель владений?

— Так называется тот, кто наполняет владения своей силой. Это ты.

— Я?

— Конечно. Ты — наследница Разета. Его магия и сила признали тебя и позволили нам войти. Я всего лишь твоя пара, — его драконьи губы приподнялись в попытке улыбнуться. Драконы ведь не умели улыбаться. — А теперь почувствуй воздушные потоки и лети с ними.

Осень кивнула, и после нескольких минут и одной неудачной попытки ее когти впились в твердый камень. Сложив крылья, она переменила форму и тут же почувствовала, что руки Кирэлла обхватили ее, защищая от сильного ветра.

— Пойдем, я отведу тебя внутрь, — сказал он, подталкивая ее к арке, которая скрывала массивную дверь.

Кирэлл уперся в дверь плечом, думая, что ему понадобится сила, чтобы открыть ее. В конце концов, прошло уже несколько тысяч лет с тех пор, как сюда кто-то входил. Но дверь открылась так легко, словно ею пользовались только вчера.

Осень шагнула вперед, но он удержал ее.

— Что? — спросила она, бросив на него вопросительный взгляд.

— Держись позади меня.

— Почему?

— Потому что это моя работа — защищать тебя, а мы не знаем, что там внутри.

— Как там вообще что-то может быть? Защита Разета все еще цела. Разве ты не почувствовал границу?

— О, я очень хорошо ее чувствовал.

То, как он это сказал, заставило Осень вопросительно взглянуть на него.

— В чем дело?

— Граница меня пропустила, но я бы не сказал, что слишком охотно, — его челюсть напряглась, когда он вспомнил толчок. — Не очень-то она была рада тому, что ты прилетела одна.

— Рада? Ты говоришь так, словно это что-то живое.

— В некотором смысле. Это продолжение тебя и отражает твои мысли и чувства.

— Ты имеешь в виду, я была расстроена из-за тебя…

— И твои владения дали мне знать об этом. Эй! — он протянул руку и нежно коснулся ее щеки. — Со мной все в порядке, и я это заслужил.

— Ну, может быть, немного, — Осень легко улыбнулась Кирэллу и прижалась щекой к его ладони. — Но я никогда не причиню тебе вреда.

— Я знаю, но ты права. Граница не пропустила бы никого другого, особенно когда ты спала так близко от нее. Так что это безопасно. Вперед.

Осень прошла вперед, когда он жестом пригласил ее войти в новый дом. Первое, что она заметила, — это два комплекта одежды, висевшие на крючках на стене. На одном из них было красивое изумрудно-зеленое платье с длинными рукавами, а на другом — светло-коричневые брюки и черная рубашка. На полу под каждым нарядом лежала обувь.

— Похоже, твое владение заботится о нас, — сказал Кирэлл и потянулся за платьем, чтобы помочь Осени одеться, прежде чем повернуться к своей собственной одежде. Он не удивился, обнаружив, что вещи сидят идеально.

— Заботится? — спросила она, проводя руками по облегающему платью и наслаждаясь бархатистым ощущением ткани. Обувь тоже оказалась удобной.

— Говорят, что если владение особенно довольно своим новым хозяином, то оно будет заботиться о нем или, в данном случае, о ней. О тебе. Ты же знаешь, я никогда раньше не слышал, чтобы женщина была Хранительницей. Даже среди Высших.

Он натянул мягкие кожаные сапоги и выпрямился, чувствуя, как сердце замирает от открывшегося ему зрелища. Округлый вырез изумрудного платья Осени был достаточно глубоким, чтобы показать намек на грудь. Платье плотно облегало фигуру.

— Кер, ты прекрасна. Неудивительно, что Круба так щедра.

Осень замерла, услышав эти слова, и посмотрела на него. От того, что она увидела, перехватило дыхание. Кирэлл был едва ли одет, когда она впервые встретила его, и с тех пор, как он стал ее парой, вся его одежда перестала быть ему впору. Теперь, благодаря магии Крубы, все, что он носил, идеально подходило к его новым размерам. Брюки облегали мускулистые бедра, а сапоги обтягивали ступни и икры, но не были тесными. Если и было на что пожаловаться, то только на то, что красивая рубашка, которую он надел, слишком прикрыла массивную грудь, хотя шнурки на ней были распущены. Протянув руку, Осень положила ладонь на его грудь.

— Я думаю, ты ошибаешься.

— В чем? — спросил он, накрывая ее руку своей.

— В том, что Круба — мое владение. Она наша, и, может быть, именно поэтому ей так понравилось, что мы здесь. Именно мы. Пара. Прошло уже много времени с тех пор, как здесь была пара. Со времени, пока здесь был Разет.

— Моя пара так же мудра, как и красива, — сказал он, наклоняясь и нежно целуя ее в губы.

— Спасибо, — сказала она, отвечая на его поцелуй. — Но это не так.

— Не так? — спросил он, все еще покусывая ее губы.

— Я не красива. У меня есть шрамы, помнишь?

Все тело Кирэлла напряглось, он дернулся назад и зарычал, недовольный ее словами. Приподняв Осень, пока они не оказались лицом к лицу, он заговорил:

— Твои шрамы не умаляют твоей красоты. Они только добавляют ее. И если я еще раз услышу, что ты так о себе говоришь, я перекину тебя через колено и надеру тебе зад.

Глаза Осени удивленно расширились, но потом она поняла его гнев. Кирэлл уже говорил ей это раньше. Не о том, что надерет зад, но о том, что ее шрамы только добавляют ей красоты — потому что они означали, что она выжила, а вовсе не то, что она потерпела поражение в попытке защитить тех, кого любила.

— Это не так, — сказал он и понял, что она даже не осознала, что сказала это вслух. — Ты сделала все, что мог бы сделать ребенок. Даже ребенок-Высший.

— Но…

— Никаких но. Ты так любила свою семью, что пожертвовала собой ради них. Вот что показывают твои шрамы. Твою любовь. Вот почему они так прекрасны для меня.

— Мне все еще снятся кошмары, — прошептала она.

— Я знаю, — сказал Кирэлл, обнимая ее уже с нежностью. — Но я с тобой. Ты всегда можешь позвать меня. Ты больше не одна, Осень. У тебя есть я, и хотя я знаю, что сейчас ты в это не веришь, у тебя есть и моя семья.

— Ты прав. Я в это не верю, — она легко улыбнулась ему. — Но ты знаешь, и так как я люблю тебя и доверяю тебе. Я буду откровенной с тобой. А теперь, может быть, мы пойдем осматривать наш дом?

***

Осень не могла поверить, что Круба так красива. Коридоры были широкими, и каждая комната была прекрасно обставлена, хотя и не совсем в ее вкусе. Толстые ковры покрывали каменный пол, и свет лился сквозь кристально чистые стекла окон, высвечивая замысловатые гобелены, украшавшие стены. Каждый из них рассказывал историю Драгуна, который когда-то был здесь Хранителем. Она знала это, потому что гобелены объясняли ей это, когда она проводила по ним пальцами. То же самое было и с каждым предметом мебели, и с каждым портретом, висящим на стене вдоль лестницы, ведущей на следующий этаж. История Крубы лилась из них потоком, помогая ей понять, что это такое — быть Высшим.

Это было удивительно, поучительно и опустошающе.

Кирэлл молча наблюдал, как его пара исследует их новый дом. Он не был уверен, что происходит между ней и владением, но чувствовал магию, текущую между ними каждый раз, когда она касалась чего-то. И хотя это, казалось, не причиняло Осени вреда, она становилась все бледнее и бледнее с каждым прикосновением.

***

— Здесь подавали еду, — сказала Осень, когда они вошли в следующую комнату. Она напомнила ей о том, что было в доме родителей Кирэлла.

Хотя комната и стол были похожи, за этим столом был только один стул. Ей стало грустно, когда она поняла, что в течение очень долгого времени здесь ел только один человек. Разет. Как же ему, должно быть, было одиноко!

Комната заставила Кирэлла осознать, как много времени прошло с тех пор, как его пара ела. Когда произошла ссора, ужин еще не был подан, что означало, что Осень ничего не ела с тех пор, как они сошли с «Инферно».

— Осень, давай найдем тебе комнату для отдыха, а потом я отправлюсь на охоту.

— Охота? — спросила она, повернувшись к нему.

— Ты уже больше суток ничего не ела. Я достану нам немного еды.

При этих словах комната вспыхнула ослепительно белым светом, на мгновение ослепив Кирэлла. Когда он снова смог видеть, стол был уставлен едой.

— Похоже, Круба снова нас обеспечивает, — раздраженно сказал он.

— А почему ты не рад? — спросила она, хмуро глядя на него.

— Потому что я — твоя пара. Предполагается, что именно я буду обеспечивать тебя едой.

Осень посмотрела на маленький, похожий на яблоко фрукт, который собиралась откусить, и положила его обратно в миску.

— Тогда отправляйся на охоту, а я пока осмотрю дом.

Кирэллу стало стыдно. Его пара была голодна, и он не позволит ей поесть из-за гордости? Подойдя к столу, он взял зеленый спелый фрукт и подал Осени.

— Кирэлл? — позвала она, медленно садясь на отодвинутый им стул.

— Ешь.

— Но я думала…

— Ты же голодна. Какой же я буду парой, если не разрешу тебе поесть, когда еда под рукой?

Он принес стул для себя, сел рядом с ней и начал наполнять тарелку.

— Что это? — спросила она, глядя на кучу еды, которую он поставил перед ней.

— То, что ты держишь в руке, — это зеленое крапчатое яблоко. У него твердая плоть, терпкая, но сладкая. Его можно есть сырым или вареным. Вот это, — он указал на то, что показалось ей кусками мяса, — называется фосса. Это маленькое существо, которое живет глубоко в лесах. Его мясо чрезвычайно нежное. Рядом с ним — фис. Он встречается только в высокогорных водах. И это…

— Кирэлл, — она нежно коснулась его руки. — Давай просто поедим. Я не гурман. Неужели ты до сих пор этого не понял?

Так и было. Две недели они путешествовали на «Инферно», и никому, включая его самого, не пришло в голову взять с собой еду с Земли. Она ни разу не пожаловалась, просто ела то, что было предложено.

— Да, но теперь я хочу, чтобы у тебя был выбор.

— Хорошо, но пока что-то из этого не окажется слишком острым или кислым, я не откажусь.

— Такого здесь нет.

— Хорошо, тогда давай поедим.

***

Осень поймала себя на том, что улыбается, пока они с Кирэллом осматривают дом. После обеда они исследовали большую часть этажа и наткнулись на Покои Хранителя, как назвал их Кирэлл. Это была огромная комната, которую ей захотелось осмотреть подробно… но у них еще будет время. Прямо сейчас Кирэлл вел ее вниз по винтовой лестнице, о существовании которой она даже не догадалась бы, если бы не он.

— Не могу поверить, что ты нашел ее, — сказала она, радуясь, что магия владения показала им самое ценное.

— Вход в сокровищницу Хранителя всегда находится в его Покоях. Это единственный путь, и только Хранитель может открыть его.

— Каждое владение такое?

— Да, но… — Кирэлл остановился у подножия лестницы и повернул голову, чтобы посмотреть назад.

— Но что? — спросила она, придвигаясь к нему.

— Я никогда раньше не видел сокровищницы такого размера.

— Неужели? — она обвела взглядом выделанную в горе пещеру, оценивая ее высоту и ширину. Пещера тянулась впереди и позади лестничного колодца. Вдоль стен были арочные отверстия, ведущие в другие пещеры, и повсюду лежало что-то, что напоминало драгоценные камни, но что-то в них было не так.

— А почему они не сверкают?

Кирэлл подошел к ближайшей арке и наклонился, чтобы поднять большой мутный драгоценный камень.

— Это бриллиант Светлое Дыхание. Они очень ценны, потому что способны хранить огромное количество энергии. Он должен быть прозрачным и сверкать.

— Тогда почему же они не сверкают? — она двинулась дальше, чтобы заглянуть в другие арки.

— Они наверняка совсем опустели. — Его взгляд блуждал по огромным грудам непрозрачных драгоценных камней в других пещерах. Кирэлл даже представить себе не мог, сколько энергии потребовалось, чтобы наполнить такое сокровище силой, не говоря уже о том, чтобы удержать ее.

— Твой Разет, должно быть, был чрезвычайно могущественным Драгуном.

Они перешагнули через камни и направились к единственной арке, в которой еще оставались светящиеся драгоценные камни. Эта пещера была гораздо больше остальных.

— Боже мой, — прошептала Осень, глядя на мягко светящиеся драгоценные камни. Они сверкали всеми цветами радуги и заполняли углубление до самого потолка.

— Я никогда не слышал, чтобы Драгуны делали это, — пробормотал он.

— Что именно? — спросила она, повернувшись к нему.

— Собирали драгоценности всех цветов.

— А что не так? — спросила она, дразняще улыбаясь ему. — Вы же должны собирать сокровища, разве нет?

— Да, — он улыбнулся ей в ответ. — Но Драгуны, как правило, предпочитают один цвет. Тот, что одного цвета с их драконом.

— Ты хочешь сказать, что поскольку Разет был Красным, ты ожидал, что большая часть его сокровищ будет именно такого цвета?

— Да.

Осень склонила голову набок.

— А какие драгоценности ты хранил в качестве Черного Прайма?

— У меня есть бриллианты Черное Дыхание и обсидиан, но я собираю все камни темного оттенка.

— Правда?.. — спросила Осень, повернувшись к нему. Вид Кирэлла, окруженного сияющими камнями, почему-то заставил ее испытать дикое желание.

— Да, — он нахмурился, увидев, как она на него смотрит. — А что?

— Ну, мне просто интересно, предпочитаешь ли ты по-прежнему более темные оттенки, — она медленно начала стягивать платье с плеч. — Или тебе начали нравиться вещи более светлого цвета.

Глаза Кирэлла стали серебряными, когда платье его пары упало к ее ногам. Свет камней окрасил ее бледную кожу во все цвета радуги. Это мгновенно наполнило его желанием, не похожим ни на что, что он когда-либо испытывал раньше. Не думая больше ни о чем, он сорвал с себя одежду, прижал Осень к своему телу и потянул на себя, упав на кучу камней.

— Мне нравится любой цвет, лишь бы он нравился тебе, — прорычал он, впиваясь в ее губы горячим жестким поцелуем.

Осень отдалась этому поцелую, не замечая, что ее когти удлинились и глубоко впились в плечи Кирэлла, когда она оседлала его стройные бедра. Ее увлажнившееся влагалище сжало его твердый как камень член лишь на мгновение, прежде чем страсть захлестнула ее, и ее бедра начали двигаться сами по себе.

— Боже мой, Кирэлл! — закричала она, разрывая поцелуй, когда он толкнулся в нее.

— Возьми меня, Осень, — сказал он, положив руки ей на бедра. — Здесь, в своих владениях. Здесь, где есть только мы. Одно сердце. Одна душа.

Глаза Осени расширились от желания при этих словах, которые так точно повторяли ее мысли. Это было нечто большее, чем просто соединение тел. Он прикасался к ней так, как никто другой, и не потому, что она никогда раньше не занималась сексом, а потому, что он видел ее, нуждался в ней, любил ее. Возможно, они были вместе совсем недолго, но в глубине души она это знала.

Кирэлл любил ее.

Опустив свое тело на его, Осень приняла его целиком и начала двигаться.

— Кер, да, — простонал он, его когти погрузились в ее плоть, когда он тоже начал двигаться.

Он чувствовал, как яйца начинают прижиматься к телу. Ее горячее, тугое влагалище сжало его твердый член, как будто не желая отпускать.

Осень почувствовала, как когти ее пары пронзили ее кожу, но легкая боль только усилила удовольствие. Она хотела, чтобы Кирэлл чувствовал то же самое. Взгляд метнулся к метке на его шее. Ведомая инстинктом, более древним, чем время, она вонзила в нее зубы, и его вкус наполнил ее рот.

Крик Кирэлла эхом разнесся по пещерам, когда огонь его пары прожег его тело. Его толчки стали более глубокими, более жесткими. Они заставили его скользить по камням, толкаясь все сильнее, пока его семя не вырвалось наружу, омывая ее своим огненным жаром.

— Кирэлл! — закричала Осень, ее руки утонули в драгоценностях, пока волна за волной экстаз взрывался в ее теле.

Он было слишком сильным. Слишком мощным, чтобы его могли удержать в себе даже два высших существа, и он потек из них потоком силы прямо в сокровищницу.

***

Осень не знала, как долго она лежала так, слушая спокойное сердцебиение Кирэлла, ее тело было совершенно бессильным. Каждый раз с ним было так. Удивительный, изменяющий жизнь секс. Но на этот раз это было даже больше. Подняв голову, она увидела расслабленное, удовлетворенное выражение на лице своего мужчины.

— Ну, ты выглядишь очень довольным собой, — сказала она, подперев подбородок руками, которые скрестила на его груди.

Глаза с серебристым ободком на радужке открылись и уставились на нее.

— Так и есть. А ты мной не довольна?

— О, я определенно довольна, — Осень дерзко улыбнулась ему, покачивая бедрами и чувствуя, как его член начинает твердеть внутри нее. — Тем более что большую часть работы сделала я.

— Сделала ты? — спросил он, приподняв бровь.

— Да-да, — ее улыбка стала шире, когда его член снова стал твердым. — Но я уже начинаю к этому привыкать.

— Вот как?

Ее смех наполнил комнату, когда Осень внезапно обнаружила себя лежащей на спине, ее бедра плотно прижались к его бедрам, а его член все еще оставался глубоко внутри нее.

— Значит, не привыкать? — спросил он, медленно двигая бедрами.

— Ну да, — она не могла удержаться от насмешки.

— Ну да? О, это не ответ.

Опершись на одну руку, Кирэлл отодвинулся назад ровно настолько, чтобы его член остался внутри, одновременно прикусывая плоть ее груди. Он улыбнулся, когда почувствовал, как Осень резко втянула воздух. Продолжая кружить поцелуями по груди, он продвигался вверх, пока не достиг ее прекрасного, тугого соска. Подняв взгляд, он убедился, что Осень наблюдает, и наклонил голову, глубоко втягивая сосок в рот.

— Кирэлл! — вскрикнула она, и удовольствие пронеслось от соска к ее естеству. Ее пятки ткнулись в его ягодицы, пальцы погрузились в волосы, притягивая его ближе.

Боже, как же ей нравилось, когда он ласкал ее грудь. Ничто и никогда не было таким прекрасным, как любовь Кирэлла.

Страсть и желание в глазах пары были тем, что Кирэллу никогда не надоест наблюдать. Он медленно отодвинулся назад, удерживая губами ее сосок, пока тот не вырвался из его рта. Прежде чем она успела даже ахнуть, он рванулся вперед, ухватив губами ее второй сосок. Пока его губы ласкали ее грудь, его большой палец поглаживал ее набухший клитор, зная, насколько чувствителен он сейчас, после первого оргазма.

— Кирэлл! — ее спина выгнулась дугой, волна за волной удовольствие захлестывало ее.

— Вот так, детка, — прорычал он, выпуская ее грудь, пока его большой палец продолжал гладить ее клитор. — Дай мне свои звуки. Дай мне услышать, как сильно тебе нравится то, что я делаю.

— Ты же знаешь! Ты же знаешь, как сильно мне это нравится! — воскликнула она, сверкнув глазами.

— Тогда дай мне еще! — потребовал он, его голос стал глубже, когда его Монстр вышел наружу.

У Осени перехватило дыхание, когда она поняла, что происходит. Монстр Кирэлла любил ее. Такого раньше никогда не случалось. Когда Кирэлл, его Монстр и его дракон брали ее, они думали, что она была Другой, и они не показывали свою полную силу и размер. На «Инферно» Кирэлл тоже сдерживался, потому что она все еще поправлялась. Но теперь, когда они знали, что она не только здорова, но и Драгун, его Монстр тоже хотел сделать ее своей, и знал, что ее тело может справиться с этим.

— Да! — подбодрила Осень, когда его огромный член растянул ее почти до предела. Это только усилило ее желание, ее когти глубоко погрузились в его спину. — Покажи мне, как сильно ты меня любишь!

Его глубокое рычание наполнило комнату, его член входил в нее снова и снова, пока они снова не соединились, став одним сердцем и одной душой.

Глава 6

Грудь Кирэлла тяжело вздымалась, а руки и ноги дрожали, но каким-то образом ему все же удалось не забыть перекатиться на бок, чтобы не раздавить свою пару после этого удивительного оргазма. Она могла быть Драгуном и Высшим, но все же была намного меньше его.

Когда он наконец смог говорить, то спросил:

— Итак, кто сделал всю работу на этот раз?

Осень немного помолчала, а потом начала хихикать. Ей нравилось чувство юмора ее пары. Вначале им было не до веселья — Кирэлл считал, что у него странный Жар Соединения, и не находил в этом ничего смешного. А потом она чуть не умерла из-за Бонна, и это тоже не показалось ему смешным. И только на «Инферно», после того как он убедился, что она полностью выздоровела, это чувство юмора наконец начало появляться. Потом они добрались до Монду, и он снова стал очень серьезным.

Осень была рада снова увидеть Кирэлла таким снова.

— Да, я согласна, на этот раз все сделал ты, и это было более чем прекрасно, — сказала она, поворачивая голову и улыбаясь ему.

— Я не был слишком груб? — спросил он, приподнимаясь на локте, чтобы нежно провести рукой по ее щеке.

— Нет. Ты никогда не причинял мне вреда, Кирэлл, ни в одном из своих обличий.

— Но в наш первый раз… в твой первый раз, — сожаление наполнило его голос.

— Тсс, — она приложила палец к его губам, заставляя замолчать. — Хватит. Я не собиралась лгать. Да, тогда было больно, но ты думал, что я — Кристи, и мы оба знаем, что она не была девственницей.

— Это не имеет значения.

— Имеет. Тебе не в чем себя винить. Не в чем, — перебила Осень, когда Кирэлл открыл рот; ее ладонь обхватила его лицо. — Так случилось, но с тех пор ни ты, ни твой Монстр, ни твой дракон не причинили мне вреда. На самом деле, я никогда не чувствовала себя более любимой и защищенной. Я ни о чем не жалею, Кирэлл, и не хочу, чтобы ты тоже жалел. Если бы этого не случилось, мы бы никогда не встретились. Я бы сейчас не была здесь с тобой — а это единственное место, где я хочу быть.

Кирэлл закрыл глаза, когда сила ее слов потекла через него в самые глубины его души, облегчая тяжесть воспоминания. Открыв глаза, он увидел во взгляде своей Осени столько любви и веры, что это даже смутило его. Наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы, безмолвно поклявшись сделать все, что в его силах, чтобы она никогда не разочаровалась в нем. Он должен лучше заботиться о ней. Защищать ее от любой угрозы или неудобства, большого или маленького, начиная с того, что она не лежит на груде драгоценностей. Не важно, как красиво она выглядела, окруженная их сиянием.

Сиянием, которое становилось все более и более интенсивным.

Оттолкнувшись, он вскочил на ноги, но тут же опустился на драгоценности снова, правда, убедившись, что находится между Осенью и этим странным сиянием.

— Кирэлл? — Осень села, поджав под себя ноги и сразу насторожившись, но широкая спина Кирэлла закрыла ей обзор. — Что случилось?

— Ничего, — потянувшись назад, он притянул ее поближе к себе одной рукой и кивнул в сторону остальной части сокровищницы. — Гляди.

Осень задохнулась от шока, когда ее взгляд скользнул по тому, что раньше было непрозрачным, безжизненным скоплением камней. Теперь пещера была наполнена чистыми, сверкающими драгоценными камнями, которые пульсировали с такой силой, что она могла чувствовать эту пульсацию.

— О боже мой, Кирэлл. Как?

— Я… Я не уверен, — признался он. — Существует легенда о том, что некоторые сокровища наделены силой.

— И? — спросила она, глядя на него снизу вверх.

Наклонившись, он поцеловал ее в губы и прошептал:

— Сила напрямую связана с родословной и возрастом Хранителя.

— Ты хочешь сказать, что сокровище Прайма имеет больше силы, чем сокровище Младшего?

— Да, но дело не только в этом. Тут все зависит от цвета самого Драгуна и его родителей.

— То есть Зеленый Прайм обладает большей силой, чем Синий Прайм, потому что синий — это начальный цвет для каждого уровня.

— Верно. Но потомство двух чистых Зеленых Праймов будет сильнее, чем потомство Зеленого и Синего или Прайма и Младшего.

— Вот почему ты так силен. Оба твоих родителя были Черными.

— Как и их родители. Это единственная причина, по которой я смог основать свое владение, как только достиг совершеннолетия. Обычно требуется пройти через два Жара Соединения как минимум, чтобы силы стало достаточно для того, чтобы напитать свое сокровище.

— И это легенда?

— Нет. Все, что я сейчас рассказал, доказано. Именно поэтому такие люди, как Туве, утверждают, что родословные должны оставаться чистыми.

— Похоже, он настоящий засранец.

— Засранец? — Кирэлл еще не был знаком со всеми земными терминами, которые она использовала.

— Мудак? Идиот? Кто-то совершенно глупый и раздражающий?

— Да, Туве раздражает, он далеко не глуп. Он очень могущественный и влиятельный старейшина.

— Ну, как скажешь. А теперь расскажи мне легенду.

— Многие в это не верят.

— Но ты же веришь.

— Теперь да, — ответил он ей.

— Из-за чего?

— Из-за этого, — он указал на ярко светящиеся камни. — Количество энергии, необходимое для наполнения сокровищницы такого размера… и ведь мы видели, что оно почти погасло… Только в легендах о первых Драгунах говорилось, что такое возможно.

— А что там говорилось?

— Что когда пара, чья любовь была благословлена самим Кером, станет единым целым на сокровищах, сила их любви изольется из них, отдавшись всему, что их окружает.

— Так ты хочешь сказать, что это сделали мы? — она посмотрела на ярко освещенную комнату. — Любя друг друга?

— Да.

— Так вот как все пары наделили сокровища силой? И твои родители тоже?

— Я… — Кирэлл почувствовал себя неуютно при мысли о том, что его родители ведут себя так же, как он и Осень только что.

Он знал, что они занимаются сексом, в конце концов, у них было семеро детей. Это была еще одна причина, по которой он покинул их владение так быстро, как только смог, но это не означало, что он хотел думать об этом.

— Ты что, покраснел? — Осень не могла не поддразнить его, когда румянец начал подниматься вверх по его шее. — Так и есть!

— Я просто предпочитаю не думать о своих родителях в таком ключе, тем более что они скоро будут здесь.

— Как? — Осень отпрянула назад, и ее лицо потеряло прежнее дразнящее выражение.

— Разве ты не чувствуешь?

— О чем ты?

— Закрой глаза, — попросил он и подождал, пока она это сделает, прежде чем продолжить. — А теперь почувствуй силу этого сокровища. Ты — одно целое с ним. Послушай, что оно говорит.

Осень закрыла глаза, но даже не надеялась что-то почувствовать. В конце концов, она не была чистокровным Драгуном, как сказал бы Туве.

— Нет, ты — нечто большее, — глубокий рык пронзил ее насквозь. — Ты просто этого не знаешь. Вот почему я здесь. Чтобы помочь тебе понять. Ты подверглась более суровому испытанию, чем кто-либо другой в твоем роду, потому что Разет принял мой вызов. Вызов, от которого отказался каждый второй Высший. Вот почему его род вернулся в Монду. Ты — последняя из их рода, и если ты и твоя пара не одержите победу, то все погибнут.

— Победу? Победу над чем?

— Победу над чумой, которая вот-вот охватит мой народ.

— Твой народ? А кто ты? Я думала, что ты — это сокровище.

— Нет, я — источник, из которого все сокровища получают свою силу. Я — создатель. Я — Кер. А теперь успокойся, и ты все поймешь.

Осень почувствовала, как ее пронзило напряжение, и внезапно поняла, о чем говорит Кирэлл. Несмотря на то, что они все еще были в нескольких часах лета от границы, она чувствовала приближение Кирана и Никсел в воздухе — и группы Других на земле. Она могла чувствовать пульс жизни каждого существа, большого и маленького, в пределах границы. Как будто они были одним целым.

— Так и есть. Они будут защищать тебя и служить тебе. Как ты и Круба служите им и защищаете их. Все так, как и должно было быть всегда. Один выживает только тогда, когда выживает другой. Нет никого одного, кто был бы важнее другого. Помни об этом.

— Нет!

***

Глаза Кирэлла начали наполняться серебром. Он был тем, кто заставил Осень закрыть глаза, чтобы она могла соединиться с сокровищем, но в момент, когда она это сделала, хватка, похожая на тиски, обвилась вокруг него, удерживая его неподвижным.

— Спокойно, — было ему приказано голосом настолько сильным, что голос сокровища показался ничем. — С твоей парой ничего плохого не случится.

— Отпусти меня! — взревел Кирэлл, хоть и не смог открыть рта.

— Когда я буду готов.

— Сейчас же! — зарычал Кирэлл и, призвав объединенную силу своего Монстра и дракона, начал трансформироваться — но только для того, чтобы взрыв силы остановил его на половине трансформации. Кто может быть достаточно могущественным, чтобы контролировать Высшего?

— Твой создатель и бог. А теперь молчи, или я заставлю тебя замолчать! — сила, удерживающая его, продолжала увеличиваться, пока Кирэлл не закричал от боли.

— Нет! — возмущенный голос Осени заполнил голову Кирэлла. — Ты не причинишь вреда моей паре!

Кирэлл упал на колени, когда его Осень открыла глаза, и сокрушительная сила, окружавшая его, исчезла.

— С тобой все в порядке? — спросила она, и голос ее был полон беспокойства, когда она опустилась рядом.

— Конечно, с ним все в порядке.

***

Они оба потрясенно посмотрели вверх и увидели светящийся шар, плавающий в нескольких футах от них. Кирэлл немедленно вскочил на ноги, встав между своей парой и шаром, не заботясь о своей наготе, но закрывая Осень.

— Как и положено паре, — голос шел из сферы. — Но ведь это можно исправить.

Кирэлл вдруг почувствовал, что одет и, не удержавшись, оглянулся назад, чтобы увидеть, что Осень тоже полностью одета.

— Это навык, которому ты научишься, когда повзрослеешь.

Кирэлл снова перевел взгляд на шар и увидел, что тот начал принимать форму огромного, очень странного на вид мужчины. Радужные пряди волос с белой, черной и серебряной ламиной на концах спускались по его плечам, сверкая силой. Его кожа была того же цвета, что и у Осени в сиянии сокровищницы. И в глазах, которые были сосредоточены на них, вращались галактики.

— Кто ты? — требовательно спросил Кирэлл.

— Как я уже сказал вам обоим, Я — ваш создатель Кер. — Наконец полностью появившись, Кер встряхнулся, как это бывает у животных, когда стряхивают с шерсти холодный дождь, прежде чем заговорить снова. — Ка-ренза! Прошло уже много лет с тех пор, как я принимал эту форму.

— Мне все равно, кто ты такой! — Осень частично изменила форму, ее когти удлинились, когда она обошла Кирэлла.

Боль, которую этот «бог» причинил ее паре, все еще была свежа в ее памяти. Никто не причинит боли тому, что принадлежало ей.

— Осень! — Кирэлл обхватил ее рукой за талию, используя инерцию движения, чтобы оттолкнуть ее от Кера. — Остановись. Ты не можешь напасть на бога.

— Я сделаю это, если он — мудак, который причинил боль моей паре! — рявкнула она через его плечо, ее глаза сверкали.

— Мудак… — пробормотал Кер, и его глаза расширились, когда он понял, что она имеет в виду.

Кирэлл приготовился трансформироваться и защитить свою пару, когда Кер откинул голову назад и начал смеяться.

— Мудак, — повторил он, когда ему наконец удалось остановиться, и его взгляд обратился к Осени. — Я не помню, когда в последний раз меня оскорбляли. Ты мне нравишься, маленькая Высшая.

— Я тебе нравлюсь, потому что назвала тебя мудаком? — она перестала вырываться из рук Кирэлла и смущенно посмотрела на Кера.

— Ты мне нравишься, потому что честно высказала свое мнение. Меня редко им жалуют.

— Ну, ты получишь больше, чем мнение, если ты еще раз причинишь боль моей паре.

— Осень… — прошипел Кирэлл. — Ты разговариваешь с богом.

— Ну и что? Это не дает ему права причинять тебе боль. Я чувствовала твою боль, Кирэлл, — ее голос дрогнул.

— Осень… — Кирэлл притянул ее к себе.

Кер двинулся вперед и опустился перед ней на одно колено, так что его глаза оказались на уровне глаз Осени.

— Мои самые искренние извинения, Осень. Я забыл, насколько сильна связь между Высшими, особенно после того, как они только что отдали свою силу сокровищу.

— Я в порядке, моя Осень, — успокоил ее Кирэлл. — И ты это знаешь. Ты же чувствуешь.

— Но это не значит, что так должно было быть.

— Не значит, — согласился Кер. — И я сделаю все возможное, чтобы это больше никогда не повторилось.

Прошло нескольких долгих мгновений, в течение которых Осень и Кер просто смотрели друг на друга, а потом Осень кивнула, и Кер встал.

— Обычно я не вмешиваюсь напрямую в жизнь народа, — начал Кер.

— Почему? — перебила Осень.

— Потому что есть вещи, которые мой народ должен узнать и достичь самостоятельно. Как делает ребенок.

— Тогда почему ты вмешиваешься в жизнь моей пары? — требовательно спросил Кирэлл.

Услышав тон Кирэлла, Кер поднял бровь. Казалось, тот не колеблясь бросит вызов богу, если дело касается его пары. Именно таким и должен быть Высший.

— Потому что твоя пара не похожа ни на одну женщину, которую когда-либо видела Вселенная, и ей нужно многому научиться. Вещам, которые ты уже знал в ее возрасте, например, как установить связь с сокровищем.

— Но я же научил ее этому.

— Да, но ей нужно узнать больше. Сейчас же. Если вы намерены пережить то, что грядет. Я дал ей это.

— Что именно ты дал моей паре?! — прорычал Кирэлл, и его глаза стали серебряными.

— То, что ей было нужно, — прорычал в ответ Кер.

Осень обнаружила, что стоит между двумя разъяренными драгунами, один из которых — Высший, другой — бог, положив руку на раздувающуюся грудь каждого из них.

— Прекратите это! Вы оба! — приказала она и тут же обратилась к Керу. — Перестань его дразнить. Может быть, ты и бог, но это было слишком.

Когда он просто посмотрел на нее в шоке, она продолжила:

— Ты же сказал, что любишь честность, так что принимай ее.

Затем она обратила внимание на своего Кирэлла.

— И ты тоже. Ты же все это время был рядом. Единственное, что он дал мне, — это знание, и ничего больше. Я никогда не позволю другому мужчине прикасаться ко мне, бог он или нет, и если ты думаешь, что я это сделаю, то ты меня совсем не знаешь.