Поцелуй рыцаря

ГЛАВА ПЯТАЯ

Вынув из подставки орехового дерева «паркер» с золотым пером, Изабелла приступила к просмотру корреспонденции, ежедневно поступавшей во дворец на ее имя. Наибольшего внимания заслуживали письма от канцлера Германии и итальянского премьер-министра, с которыми она состояла в дружеской переписке; кроме того, требовалось ответить на восемь приглашений частного характера и продиктовать тридцать шесть благодарственных писем. Позвонив, Изабелла распорядилась, чтобы ей принесли второй за утро кофейник.

В соответствии с распорядком дня, заботливо отпечатанным накануне Нериной, остаток утра Изабелле предстояло провести за серией примерок для Джорджа Армани, чей дом моды получил право сшить для нее несколько вечерних платьев к Венецианскому фестивалю. Затем шел черед платьев от Версаче, одно из которых Изабелла собиралась надеть на благотворительный бал в поддержку Королевского научного фонда, патронируемого лично принцем Антонио. Второе шилось для торжественного обеда, устраиваемого королевской семьей в честь последнего нобелевского лауреата по химии, бывшего родом из Сан-Римини.

Старинные дедовские напольные часы, украшавшие небольшой кабинет принцессы, только-только пробили половину восьмого, но рабочий день Изабеллы начался уже больше часа назад.

Пробежав для верности еще раз глазами список запланированных на сегодня дел, Изабелла вторично удостоверилась в том, что среди них нет таких, которые могли бы привести ее к хранилищу и засевшему там Нику. Они не виделись уже около двух недель, и избегать встречи с ним дальше она просто не имела возможности. Вертя в руках карточку с приглашением от итальянца, не дававшего ей прохода на благотворительном балу в поддержку Красного Креста, она думала о Нике. Стоило ей закрыть глаза, и она видела его лицо так отчетливо, как если бы он стоял перед ней. А воспоминания о его поцелуе, нежном и обещающем, не давали ей спать эти недели. В глубине души Изабелла знала: захоти Ник большего, и она, вопреки здравому смыслу, с радостью пойдет ему навстречу.

Она еще раз перечитала приглашение итальянца. Десятки мужчин – молодых, богатых, привлекательных – каждый день заваливали ее предложениями провести вечер в их компании. Как правило, претенденты происходили из старинных аристократических семейств, и не было ничего зазорного в том, чтобы принять такое приглашение. В конце концов, даже принцессы имеют право на личную жизнь. Но по причинам, ей самой непонятным, ее мысли занимал Ник Блэк.

– Как вы собираетесь решать вопрос с мистером Блэком, ваше высочество? – Умей Нерина подслушивать чужие мысли, она вряд ли смогла бы точнее угадать вопрос.

– С мистером Блэком? А в чем дело?

– Простите, ваше высочество, вы были так заняты, что мне просто не представилось возможности ввести вас в курс проблемы. Дело в том, что несколько дней назад мистер Блэк обратился ко мне с просьбой. Оказывается, всякий раз, когда ему требовалось расшифровать свои записи или отыскать необходимую информацию в Интернете, он вынужден был связываться со своим секретарем в Бостоне и просить ее выполнять эти поручения. В свою очередь мистер Блэк уверен, что работа продвигалась бы быстрее, будь компьютер с выходом в Интернет у него под рукой.

– И в чем же проблема, Нерина? Мне казалось, я потратила достаточно денег из королевской казны на то, чтобы дворец подключили к Интернету.

– Так и есть, ваше высочество, однако мистер Блэк отказывается пользоваться компьютерами из главного здания дворца, настаивая на том, чтобы сеть провели непосредственно в хранилище. Но, насколько мне известно, оно едва ли приспособлено для таких вещей.

– Совсем не приспособлено. Подвальная проводка с трудом выдерживает даже элементарное напряжение, нечего думать, что она выдержит мощность работающего компьютера.

– Именно это я и сказала мистеру Блэку, ваше высочество, однако он продолжал настаивать, и мне пришлось навести более тщательные справки.

– И что же вы выяснили, Нерина?

– Начальник коммуникационных служб дворца объяснил мне, что в принципе нет ничего сложного в том, чтобы заменить отработавшие свой срок подвальные кабели на новые. Однако прежде чем предпринять такой шаг, придется уведомить о нем его величество короля и членов Государственного исторического совета, под чьей охраной находятся все дворцовые помещения, включая хранилище. Только если они дадут положительный ответ, можно будет начать работы по переустройству подвальных площадей.

– Думаю, со стороны отца не последует возражений. Тем более что подвальные коммуникации действительно давно пора заменить. Но вот с Советом будет все не так просто.

С раннего детства Изабелла слышала истории о том, какую тяжелую войну пришлось выдержать ее деду в конце шестидесятых годов, чтобы получить разрешение Совета на обновление обстановки в гостевых апартаментах дворца. Да не далее как в прошлом году она сама потратила больше полугода, пытаясь убедить членов Совета согласиться на вполне невинные работы по усовершенствованию вентиляционной системы дворца.

– Я предложила мистеру Блэку пользоваться компьютером в библиотеке: обстановка там больше всего подходит для работы, да и все необходимые источники находятся под рукой. Но он продолжает настаивать, что компьютер нужен ему в хранилище. Когда же я сказала, что устроить такое не представляется возможным, он попросил обратиться с этим вопросом к вам, ваше высочество, потому что вы, по его словам, поймете, насколько важно для него сохранять приватность рабочей обстановки.

– Спасибо, Нерина, я посмотрю, что можно сделать.

Конечно, когда она сможет, не смущаясь и не краснея, поднять глаза на Ника Блэка.

Подавив вздох, Изабелла попыталась вернуться к разбору корреспонденции, но голос Нерины вновь отвлек ее:

– Пока мы обсуждали проблему мистера Блэка, ваше высочество, я вспомнила, что ваша встреча с Музейным советом назначена на завтра, на три часа дня. Помимо этого, директор музея просил довести до вашего сведения, что он пригласил главного королевского архитектора принять участие в совещании. Все члены Совета с нетерпением ждут, когда вы ознакомите их с отчетом мистера Блэка о проделанной в хранилище работе. Во время нашей последней встречи по поводу компьютера я и ему напомнила о совещании.

Ну вот, теперь у нее просто нет иного выхода, как встретиться с Ником.

– Как вы думаете, Нерина, сегодня у меня найдется немного свободного времени, чтобы переговорить с мистером Блэком?

Вынув из папки листок, Нерина протянула его принцессе.

– Здесь все, что запланировано для вас на вторую половину дня, ваше высочество. Я специально устроила так, чтобы после четырех часов у вас не было никаких встреч и совещаний.

– Вы шутите, Нерина?

– Ни в коем случае. – Обычно серьезное выражение лица ее секретаря осветилось улыбкой. – Простите меня за смелость, ваше высочество, но после встречи с мистером Блэком я бы настоятельно советовала вам посвятить остаток дня отдыху. Я готова проследить за тем, чтобы вас никто не беспокоил. Считайте это моим подарком вам на день рождения.

– Не может быть, разве сегодня… – Изабелла отыскала взглядом на столе отрывной календарь. За бесконечными делами она совсем забыла о том, что сегодня был день ее рождения!

– Сегодня, ваше высочество.

– Значит, я наконец-то смогу отдохнуть?

– Да, ваше высочество, и я бы рекомендовала вам не пренебрегать такой возможностью, ведь завтра у вас опять тяжелый день.

– В любом случае спасибо, что побеспокоились, Нерина.

Ощутив прилив сил, Изабелла уселась за стол и с удвоенной энергией принялась за разбор оставшихся невскрытыми писем. Впереди ее ждала встреча с Ником и целый вечер ничегонеделания, о котором она мечтала едва ли не с прошлого дня рождения.

Ник помассировал пальцами раскалывающийся от боли затылок и вновь попробовал сосредоточить внимание на переплетенной в бычью кожу книге, датируемой, по его мнению, ранним тринадцатым веком. Проведя рукой в нитяной перчатке по корешку, он попытался вспомнить, не был ли лично знаком с монахом, трудившимся над этим фолиантом. За несколько лет, проведенные в стенах одного итальянского монастыря, Ник и сам порядком поднаторел в нелегком труде переписчика, осилив четыре похожие книги. К сожалению, столь кропотливое занятие не привело его к избавлению от проклятия.

Видимо, когда Руфина говорила, что лишь самопожертвование способно вернуть его к нормальной жизни, она имела в виду отнюдь не погребение себя заживо в монастырских стенах. Нику понадобилось почти пятнадцать лет, чтобы понять это. Щелкнув кнопкой диктофона, он принялся наговаривать на пленку информацию о книге: приблизительный возраст, сохранность и ту историческую ценность, которую она могла представлять для музея. Дав ей соответствующий списку номер и занеся его в блокнот, Ник отложил книгу к просмотренным вещам, отметив, что утром придется переслать очередную порцию пленок в Бостон Энн для расшифровки. Пробежав глазами записи, Ник с удовлетворением подумал, что за две недели успел проделать внушительную работу. Принцесса Изабелла и члены Музейного совета будут довольны. Жаль только, что за это время он ни на шаг не приблизился к истинной цели своего визита. Не считая нескольких записей, в которых упоминались события из жизни простых горожан, проживавших в центральной части королевства. Эта находка вернула ему надежду, что рано или поздно он найдет какие-нибудь сведения о ведовстве и судебных процессах над ведьмами.

Звонки в Бостон Роджеру тоже не принесли желаемых результатов. Несколько старинных книг по магии, приобретенные ими в прошлом месяце у одного частного коллекционера, к сожалению, не представляли никакого интереса, повторяя все, что уже было известно Нику прежде.

Поднявшись из-за стола, Ник отнес книги, которые успел просмотреть, к разобранным вещам. На столе его ждало еще несколько бесценных средневековых фолиантов. Вообще, неплохо бы уже этой ночью приступить к разборке следующего стеллажа, чтобы хоть как-то разнообразить рабочий процесс. А заодно отвлечься от постоянных мыслей об Изабелле.

Стоило Нику лишь на минуту оторваться от очередного тома, как перед его глазами тотчас возникало улыбающееся лицо принцессы. В такие моменты он начинал страстно жалеть, что во время их последней встречи ограничился лишь поцелуем, не пытаясь предпринять более решительные шаги. В то же время Ник прекрасно понимал, что, лишь дотронувшись до нежной кожи на щеке ее высочества, он уже нарушил все мыслимые и немыслимые границы, отделяющие принцессу от простого смертного. Даже если в силу некоторых трагических обстоятельств он таковым не являлся.

Оставив без внимания новую порцию рукописей, дожидавшуюся его на столе, Ник снял перчатки и, сверившись с описью, переданной ему принцессой, направился к стеллажу с вещами, по времени относящимися к промежутку между 1100 и 1250 годами. Как раз Третий и Четвертый крестовые походы, его эпоха. Рядом со стеллажами стояли большие старинные сундуки. Открывая их один за другим, Ник продолжал продвигаться в глубь хранилища, пока ему на глаза не попалась искусно вырезанная деревянная шкатулка, предназначенная для хранения документов. Приподняв крышку, он взял верхний свиток. Осторожно, чтобы древний пергамент не рассыпался у него в руках, Ник развернул свернутый в трубку лист, приготовившись прочесть очередное духовное послание. Каково же было его удивление, когда вместо ожидаемой латыни ему в глаза бросился перечень имен, написанных на старо-итальянском. Вчитавшись, Ник почувствовал, как холодок пробежал по его спине: это был список рыцарей, обещанных королем Бернардо Ричарду Львиное Сердце для участия в Третьем крестовом походе. Именно их имена упоминались в секретном послании, которое Ник вез королю англичан на Сицилию злосчастным ноябрьским днем 1190 года, в который ему суждено было повстречаться с Руфиной. В следующий момент в глаза Нику бросилось имя, заставившее его позабыть обо всем.

Domenico di Bollazio, primo figlio di Rizardo. Ventisette.

Доминико ди Балазио, старший сын Рикардо. Двадцати семи лет.

Руки у Ника тряслись, лоб покрыли мелкие капельки пота. Закрыв глаза, он пытался прийти в себя. Видимо, Господь Бог все-таки услышал его мольбы, раз послал такую находку!

– Прошу прощения, Ник.

При звуке голоса принцессы Изабеллы он едва не выронил из рук драгоценный документ.

– Принцесса?

В брючном костюме темного цвета и светлой блузке принцесса выглядела столь же привлекательно, как и в обтягивающем серебристом платье в вечер приема. Длинные, слегка вьющиеся волосы орехового цвета пышной волной спадали ей на плечи и спину.

Хорошо, что в тот вечер волосы принцессы были убраны в высокую гладкую прическу, иначе Ник не знал, как бы ему удалось противостоять соблазну запустить в них пальцы.

– Я не хотела беспокоить вас, Ник. Просто сегодня Нерина передала мне вашу просьбу относительно компьютера.

Ник осторожно положил свиток обратно. Конечно, шкатулка представляла огромную ценность для музея и специалистов по Средневековью, но еще ценнее ее содержимое было для него лично. И пока он не проверит все самым тщательным образом, шкатулка хранилища не покинет.

– Да, у нас был разговор на эту тему с вашим секретарем, принцесса. В настоящее время я вынужден диктовать собранную информацию на пленку и отправлять ее Энн в Бостон для расшифровки, а это заметно тормозит процесс. Моя работа продвигалась бы быстрее, будь у меня возможность самостоятельно перепечатывать свои записи.

– Видите ли, в чем дело, Ник, существуют определенные сложности с установлением компьютера в хранилище. Законы по охране исторических памятников, принятые в нашей стране, запрещают менять электрические кабели в подвальных помещениях дворца без разрешения Музейного совета. Скорее всего, придется также объясняться с Парламентом на тему того, зачем мне понадобилось оснащать хранилище современной электроникой. Прежде чем принять решение, члены Парламента наверняка захотят ближе познакомиться с вашей работой. Держать в руках Музейный совет – одно дело, а связываться с Парламентом – совсем другое. Да и вас вряд ли прельстит перспектива того, что посторонние люди станут вмешиваться в ход вашей работы.

– Такая перспектива совсем меня не прельщает, принцесса. Вы абсолютно правы. – Ник понимал, что рано или поздно наступит такой день, когда ему придется выбирать между собственной безопасностью и продолжением исследований. – Получается, компьютер в библиотеке остается единственной доступной мне машиной?

– Да, Ник. Сейчас им никто не пользуется, а я постараюсь устроить все так, чтобы служащие держались как можно дальше от библиотеки, пока вы будете работать.

Он оказался перед непростым выбором: либо предстать пред членами Парламента, либо каждый день ходить в противоположное крыло дворца в библиотеку. Должно быть, эта мысль ясно отразилась на его лице, потому что в следующую минуту Изабелла участливо добавила:

– Существует еще один вариант решения вашей проблемы, Ник. Вы можете послать за своим секретарем. Я оплачу ее перелет из Бостона.

Предложение принцессы заставило Ника изменить ход мыслей. Дома, в Бостоне, Энн, как правило, работала в своем кабинете, а он – в своем. Они были надежно отгорожены друг от друга двумя крепкими дверьми. Поэтому едва ли она могла знать, в каком направлении продвигались предпринимаемые Ником поиски. К тому же каждый день, ровно в пять часов, Энн уходила домой, и до следующего утра они ничего не знали друг о друге. Работая бок о бок с ним, она могла очень быстро догадаться, какие интересы движут ее шефом. И все же такое развитие событий представлялось более приемлемым, чем необходимость объясняться с членами Парламента или каждый день таскаться в библиотеку на глазах у многочисленных обитателей дворца.

– Вы очень добры.

– Мне это ровным счетом ничего не стоит, Ник. Особенно если приезд мисс Джонс ускорит вашу работу и поможет закончить с разбором коллекции к открытию музейной экспозиции. Как вы понимаете, она приурочена к торжествам по случаю тысячелетней годовщины независимости королевства.

– Я дам вам знать, когда приму окончательное решение по этому вопросу, принцесса.

– Отлично. – Подавшись вперед, она с интересом рассматривала груды старинной утвари и свернутых в трубку гобеленов, возле которых стоял Ник. – Кстати, Нерина должна была напомнить вам о том, что завтра состоится совещание Музейного совета, на котором мне предстоит сделать полный отчет о вашей работе. Надеюсь, вам есть что передать профессорам?

– Если вы не возражаете, я занесу вам отчет сегодня вечером.

– Вам больше ничего не нужно для работы, Ник?

Мне нужны вы – ответ едва не сорвался с его губ.

– Думаю, нет, – ответил он, пытаясь подражать ее спокойному, официальному тону. – Нерина постаралась на славу ради того, чтобы мне было удобно работать.

– Я очень рада. – Изабелла внимательно всматривалась во что-то за его спиной.

– Что вы пытаетесь там разглядеть, принцесса?

– Да так, ничего особенного. Просто… Мне казалось, моя мать распорядилась убрать все книги в ящики. Но эту, видимо, забыли здесь. – Она указала на полку стеллажа, где стояла забытая книга. В этот момент Изабелла находилась так близко от Ника, что он почувствовал запах ее дорогих духов. Обойдя Ника, она достала книгу с полки. – Пожалуй, я положу ее к остальным, если вы не возражаете.

– Ради бога, принцесса. – Он бросил быстрый взгляд на привлекший ее внимание экземпляр. Судя по обложке, книге действительно нечего было делать среди вещей двенадцатого-тринадцатого века. Середина пятнадцатого – там было ее место.

– Прекрасное издание, не правда ли? – Принцесса восхищенно погладила обтянутый искусно выделанной кожей переплет. Не оставалось сомнений, что в Гарварде принцесса Изабелла ди Талора радовала преподавателей своими способностями и заслуженно получила степень бакалавра по истории искусства.

– Должно быть, вы были лучшей ученицей в Гарварде, принцесса.

– Мне приходилось. Представляете, что бы писали обо мне газеты, если бы это было не так?

– «Представительница старинной королевской семьи с треском вылетела из одного из лучших учебных заведений Америки». Что-нибудь в этом роде?

– Вероятно, хотя это не так смешно, как может показаться. – Ее внимание вернулось к книге. – Это латынь… Взгляните, Ник, ведь это же сборник сказок!

– Сказок?

– Ну да, что-то вроде трактата о сказках, по крайней мере я это так понимаю. – Она попробовала разобраться в тексте. – Здесь написано, как сказки менялись от одной области к другой, но при этом их мораль оставалась прежней.

– Вы знаете латынь? – Он тут же поднял руку, извиняясь за вырвавшийся у него бестактный вопрос. – Разумеется, чему я удивляюсь.

– Надеюсь, теперь вам понятно, с какой занудой вы имеете дело, Ник, – шутливым тоном заметила она. – Мне кажется, здесь описана сказка о золотых замках и трех медведях. Видите вот это слово переводится как «девочка». А дальше речь идет о «медвежьем доме». Что скажете?

– Только то, что вы правы, принцесса. – Ник бережно пролистнул несколько страниц. – Какие еще сказки вы знаете? «Лиса и виноград»? Она здесь тоже есть.

– Похоже, мы сделали ценное открытие.

Так приятно было видеть ее смеющейся. Кто бы мог подумать, что такая блестящая светская дама, как принцесса Изабелла, окажется в душе настоящим ученым.

– Еще какое, принцесса. – Он отдал книгу ей. – По логике вещей, она должна быть передана на экспертизу университетским филологам, но, по-моему, будет лучше, если вы возьмете ее себе.

– Я?

– Вы. Она столько веков пролежала в этом подвале. Если вы возьмете ее, об этом все равно никто не узнает.

– Но я не могу, просто не имею права. Она является достоянием всех граждан королевства и должна храниться в музее Сан-Римини, чтобы каждый мог ее увидеть. Таково было последнее желание моей матери.

– Думается мне, ваша мать не отказалась бы сделать вам подарок ко дню рождения.

Черт, он же дал себе слово никогда больше не заводить с принцессой разговоров на личные темы. Иначе он очень скоро выдаст себя с головой, и какой бы неискушенной в таких делах ни была Изабелла, даже она поймет в конце концов, что он думает о ней дни и ночи напролет.

Но разве она не заслужила хоть немного счастья? Не для других – для себя.

– Это Нерина вам сказала?

– Допустим.

– Похоже, нам с ней предстоит серьезный разговор.

– Не подумайте, что я встаю на защиту Нерины. Эта женщина даже не озаботилась тем, чтобы достать мне самый плохонький компьютер, поэтому вряд ли она может рассчитывать на мою поддержку, однако кто-то все-таки должен сказать пару слов на эту тему, и этим кем-то, так и быть, стану я. Ваш отец и ваш старший брат принц Антонио каждый год устраивают грандиозные приемы во дворце, отмечая свои дни рождения. А вы, их дочь и сестра, отказываете себе даже в том, чтобы выпить чаю с тортом в компании близких друзей по тому же случаю. Вам не кажется это несправедливым?

– Может быть, я просто не любительница таких мероприятий?

– Может быть, вы просто не хотите никого обременять собой и своими гостями?

– Уж не решили ли вы причислить меня к лику святых? Я вовсе не святая, Ник. И чтобы вы окончательно в этом убедились, я вам скажу, что весь сегодняшний вечер собираюсь посвятить только себе. Никаких благотворительных приемов, никаких официальных мероприятий, ничего.

– И чем же вы будете развлекать себя, принцесса? Чтением книг по истории Древнего Рима, подготовкой к кинофестивалю? Разве так отмечают день рождения? Как насчет того, чтобы устроить себе маленький праздник и по-настоящему повеселиться?

– Я посещаю кучу разных праздников, Ник. Мне уже давно на них не весело. Давайте остановимся на этом, хорошо?

– А как насчет ужина для двоих?

Не успели еще эти слова слететь с его языка, как Ника охватила легкая паника. Неужели он действительно отважился предложить такое принцессе! Да не пройдет и суток, как их фотографии напечатают во всех крупных информационных изданиях мира. Хотя, конечно, вряд ли она согласится принять такое предложение.

– Вы приглашаете меня на свидание, мистер Блэк? – Похоже, его слова повергли ее в не меньший шок.

– Меня зовут Ник, принцесса. – Он пытался скрыть свой испуг за шутливым тоном. – Получается, что так. Вы отказались принять в подарок книгу, вот я и решил найти иной способ поздравить вас.

– Не уверена, что это хорошая мысль, Ник. Ведь вы работаете на меня… и потом, прошло так много времени с тех пор, как я последний раз была на свидании.

Вздох облегчения готов был сорваться с его уст при этих словах.

– Вы можете дать мне хорошего тумака, принцесса, но я все-таки задам вам этот вопрос. Почему вы не ходите на свидания? Неужели во всей Европе не нашлось подходящего кандидата, с которым принцесса из рода ди Талора могла бы выйти в люди?

– Наоборот, можно сказать, у меня отбоя нет от таких кандидатов. Среди приятелей моего брата Стефано нет мужчин, которые хотя бы раз не просили меня о свидании. Не говоря уже о приятелях Федерико и Антонио.

– Так в чем же дело?

– В том, что я единственная представительница женского пола в семье. Для меня все обстоит иначе, чем для моих братьев. Привлекая внимание всего мира к их личной жизни, таблоиды попросту перечисляли одержанные, братьями победы, упоминая все новые и новые женские имена и названия ресторанов и ночных клубов, в которых их видели. Но стоило только завести речь о моей личной жизни, как они словно с цепи срывались, наперегонки обливая мое имя грязью. Почему-то считается, что раз я женщина да к тому же принцесса, то должна придерживаться самых высоких критериев при выборе кавалера. – Изабелла замолчала, переводя дыхание. – Мама неоднократно предупреждала меня, что есть вещи, по отношению к которым мнение граждан Сан-Римини остается неизменным на протяжении веков. И первым в списке таких вещей стоит доброе имя и незапятнанная репутация их принцесс. Но я была молода и не желала слушать старших. Да и какой подросток на моем месте повел бы себя иначе! Только со временем я поняла, как права была мать. – Голос принцессы дрожал от обиды.

Скорее повинуясь инстинкту, чем здравому смыслу, Ник подошел к Изабелле и нежно обнял ее за плечи.

– Неужели все было так плохо?

– Господи, я не должна рассказывать вам об этом. – Ему показалось, что сейчас она оттолкнет его, однако этого не произошло. – Но теперь уже поздно останавливаться. Впервые в жизни я оказалась на свидании с парнем, будучи студенткой Гарварда. Мой первый курс подходил к концу, когда я познакомилась с симпатичным второкурсником в читальном зале библиотеки. Через несколько дней он пригласил меня в кино и перекусить в одном из студенческих кафе. Больше ничего – кино и ужин, мы даже не целовались, я хочу сказать, по-настоящему не целовались. – При этих словах ее щеки покрылись густым румянцем. – Но и этого оказалось достаточно, чтобы на протяжении следующего месяца все репортеры мира занимались только тем, что искали компромат на моего приятеля. Пока наконец особо отличившийся из них не раскопал, что в тот самый день, когда мы ходили в кино, сосед моего парня по общежитию был пойман за курением анаши. Только из-за этого газеты раздули целую историю о том, что я связалась с наркоманом и позорю свою страну. Ничего удивительного, что после этой истории тот человек отказался иметь со мной дело. Да и мне уже не хотелось ни с кем встречаться. Оказалось гораздо проще вообще не ходить на свидания, чем все время думать, что журналисты разнюхают какую-нибудь пакость о твоем избраннике.

– И вы не скучаете без этого?

– Я бываю так занята, что у меня просто нет времени на скуку. И потом, я встречаюсь с мужчинами на дворцовых приемах и званых обедах и не могу сказать, что мне не хватает их общества. Я хожу на свидания, только по-своему. Поэтому, прошу вас, не надо больше говорить о том, каким одиноким и несчастным существом я являюсь.

– Это была достойная попытка, принцесса, но вам все равно не удалось убедить меня в том, что вы не одиноки. Однако, раз вы запрещаете говорить об этом, я не буду.

– Знаете, Ник, если вам удастся придумать, как нам избавиться от репортеров, я обещаю пойти с вами на свидание. Поскольку на сегодняшний вечер у меня все равно ничего не запланировано, я, пожалуй, рискну отправиться с вами в город хотя бы ради того, чтобы доказать, как сильно вы ошибаетесь на мой счет.

– Вы хотите поужинать со мной в городе?

– Да, если время вас устраивает. Мне не помешает немного развлечься. – Ее глаза блестели победным блеском, перед которым он был бессилен устоять.

– Отлично, принцесса, обещаю развлечь вас по полной программе. Остается решить только один вопрос: как нам выбраться из дворца?