Почти сенсация

9

Путь обратно в «Эбби-Грэйндж», похоже, занял гораздо больше времени, чем тот же путь до «Мэнора». Хотя оба дома отстояли друг от друга всего на несколько миль, дорога была узкая и извилистая, и Линда очень устала. Если бы в течение пятнадцати минут, которые потребовались, чтобы достичь дома свекрови, Тони не болтал без умолку, напряжение между ней и Дейвидом стало бы невыносимым. Поэтому они оба слушали Тони, хотя Линда подозревала, что Дейвид так же, как и она сама, вряд ли смог бы пересказать, о чем говорил мальчик.

К ее облегчению, у Бакстеров были гости. Вид чужой машины у подъезда вселил в Линду надежду, что можно будет побыть одной перед ужином. Это казалось ей сейчас совершенно необходимым.

Но небрежные слова Дейвида: «Пойдем, поприветствуем Грейс и Патрика!» — разрушили ее замысел.

Какая досада! Не поздороваться с семейством Мэрфи было нельзя, хотя Линда твердо знала, что Грейс так же мало хочет видеть ее, как она — Грейс. К тому же Дейвид крепко держал ее за локоть, и Линда снова была вынуждена уступить.

Хотя Линда вряд ли могла считать Патрика Мэрфи своим другом, все же она была разочарована, обнаружив в гостиной только его жену, сидевшую с матерью Дейвида за чаем. Тимоти тоже отсутствовал, так что у нее не было никакой поддержки.

— Ах, вот и вы! — нетерпеливо воскликнула Шарлотта. — А я уже начала беспокоиться — не случилось ли чего. Я ждала вас час назад, Дейвид. Вы что же, заехали выпить чаю в Лангмер?

— Нет, мама. — Дейвид отпустил локоть Линды, и она зябко обхватила себя руками. — Мы с Тони играли в снежки…

— И катались на санках! — радостно вставил малыш.

— Линда возобновила знакомство с домом, — невозмутимо продолжал его дядя. — С тех пор как она была там последний раз, многое переменилось.

Линда почувствовала, что краска заливает ей шею. На счастье, она не успела снять пальто и поскорее натянула воротник на подбородок. Лицо, наверное, тоже порозовело, но это могло быть и от тепла камина. Линда быстро взглянула на Грейс и поняла, что та отнюдь не введена в заблуждение.

— Как мило, — заметила Грейс с легким злорадством в голосе. — Впрочем, это иногда может оказаться сущим наказанием. Не представляю ничего более утомительного, чем осматривать дом, меблированный другой женщиной. Особенно, если не можешь высказать свое мнение.

Линда надеялась, что по ее лицу не будет видно, как сильно она поражена. Другой женщиной? — с неожиданной болью подумала она. — Что это за другая женщина? Если бы Дейвид женился, неужели бы Алан ей не сообщил? Больше всего раздражает, когда все вокруг понимают, в чем дело, а ты — нет. Конечно, Алан с самого начала чувствовал ее неприязнь — если не ненависть — к деверю, но Линда отказалась от мысли, что муж сознательно держал ее в неведении.

Впрочем, почему «с самого начала»? Как раз в самом начале Линда не чувствовала к Дейвиду ни малейшей антипатии. Наоборот, когда Алан познакомил их, она подумала, что его брат очень привлекательный мужчина. Ну и что? Любая бы так подумала! — защищалась она сама от себя. У него была такая романтическая профессия! И вдобавок он казался таким простым и веселым…

К тому времени она была знакома с Аланом всего пару недель, и их отношения едва ли можно было назвать близкими. Они впервые встретились на вечеринке, устроенной ее боссом, и после этого всего раза два виделись. Потом Алан пригласил ее поужинать с ним на квартире, которую делил с Дейвидом, и был, похоже, не очень удивлен, когда брат именно в тот вечер явился домой. Действия Дейвида всегда были непредсказуемы, и он, конечно, не мог знать, что у Алана будут гости.

Во всяком случае, когда Дейвид вежливо предложил оставить их наедине, Алан об этом и слышать не захотел, и ужин был честно поделен на троих. По правде говоря, Линда осталась очень довольна таким поворотом событий. У них с Дейвидом нашлось много общего, не в последнюю очередь — чувство юмора. Вечер прошел весело и непринужденно.

Что скрывать, Дейвид ей так понравился, что в течение нескольких последующих дней она ощущала радостное предвкушение каждый раз, когда звонил телефон. Она внушала себе, что вовсе не ждет звонка от Дейвида, но факт остается фактом — Линда все же слегка надеялась, что он позвонит.

Конечно, он не позвонил! Не говоря уже о том, что он знал ее только как подружку Алана, Линда прекрасно понимала, что мужчины вроде него редко интересуются заурядными секретаршами. И, словно в подтверждение, Алан как-то вскользь рассказал ей, что имя брата в обществе связывают с именем одной известной фотомодели.

Линда вспомнила, что в ответ сказала тогда что-то довольно ехидное, и после этого Алан вообще избегал говорить о своем брате.

Да, так оно и было.

Вскоре Дейвид снова отбыл в какую-то заморскую командировку, а роман Линды с Аланом превратился в длительную связь. Месяца через три, когда Дейвид вернулся в Лондон, они с Аланом уже обсуждали совместную жизнь, а после переезда в роскошную квартиру, найденную Аланом, у нее уже не было времени думать о чем-то еще. Или все же было?

— Грейс имеет в виду, что она мне давала кое-какие советы, когда я выбирал ковры и шторы, — прервал ее воспоминания Дейвид, и Линда поняла, что он пытается сгладить резкость слов Грейс. — Что-то я не пойму, чего ты добиваешься. Ты же не хочешь, чтобы Линда подумала, будто я все эти месяцы держал в «Мэноре» какую-то женщину?

— Сомневаюсь, что Линду волнует твоя жизнь в «Мэноре», дорогой, — небрежно возразила Грейс. — Но не говори мне, что Мэй Кельвин не оказала влияния на выбор обоев. С ее волосами такого особенного рыжего цвета…

— Полагаю, это личное дело Дейвида — кого принимать в своем доме, — несколько раздраженно вставила его мать.

Хотя Линда ощутила благодарность к свекрови за это вмешательство, она не могла не удивиться — что понадобилось известной американской актрисе в их маленьком северном графстве? Еще один пример явной притягательности Дейвида для женщин, подумала она с внезапной горечью. Было бы глупо считать, что если он не женат, то живет в целомудрии.

— А мы видели лису! — вдруг заявил Тони, видимо решивший, что его слишком долго игнорируют. — Дядя Дейвид сказал, что их лучше всего наблюдать зимой. Лисья шкура очень красиво смотрится на снегу.

— А твой дядя не сказал тебе, что лисы — вредители? — поинтересовалась Грейс.

Тони в недоумении повернулся к матери, а Линда машинально взглянула на Дейвида.

— Что значит «вредители»? — спросил Тони, инстинктивно чувствуя, что это что-то нехорошее.

Дейвид бросил на Грейс предупреждающий взгляд.

— Миссис Мэрфи имеет в виду, что они причиняют вред фермерам, — мягко объяснил он мальчику. — Они устраивают набеги на курятники и мешают курочкам откладывать яйца.

— Это пустяки, — упрямо продолжала Грейс. — Они убивают цыплят, Тони! И ягнят тоже, если мамы их не защищают. — Ее губы искривились, и она посмотрела Линде в глаза с явным злорадством. — Если ты хочешь быть сельским мальчиком, то должен знать, что не все красивое — полезно.

— А разве это не правда? — сдержанно спросил Дейвид, но реакция Тони оказалась совершенно неожиданной.

— Что она хочет сказать? — спросил он у матери, беспокойно ерзая на стуле. — Что фермеры убивают лис, так же, как те плохие люди застрелили папочку?

У Линды заныло в груди, она бросила на Дейвида уничтожающий взгляд.

— Кто… кто тебе это сказал?! Кто тебе сказал, что какие-то люди застрелили папочку? Говори, Тони! Я хочу знать! Почему ты раньше об этом не упоминал?

— Но это правда?

Теперь на глазах малыша блестели слезы, и Линде ужасно захотелось схватить его в объятия. Но она не могла смириться с мыслью, что кто-то в этом доме нарочно перепугал мальчика.

— Кто тебе сказал? — допытывалась она, чувствуя, как вокруг них повисает напряженная тишина. Но сейчас ей самым важным казалось услышать ответ.

— Мне надо в туалет! — шмыгая носом, заявил Тони.

Линда понимала, что поступает неразумно и жестоко, но страстно желала знать правду по собственным причинам. Господи, неужели Дейвид мог быть столь бесчувственным? Неужели он решил запугать ребенка, потому что она отказалась признать его притязания?!

— Скажи сначала, кто тебе рассказал!

— Мне надо в туалет! — более решительно воскликнул Тони. — Мне правда надо! Я хочу…

— Тони, я не думаю, что всем нам обязательно слышать, чего ты хочешь, — поспешно вмешалась его бабушка. — Ради бога, Линда, отпусти ребенка. Мы ведь не хотим, чтобы он здесь оскандалился, не так ли?

— Но…

— Полагаю, мать права, — решительно заявил Дейвид и махнул мальчику рукой. — Беги, Тони. И не забудь потом вымыть руки.

Тони не надо было повторять дважды. Он стремглав бросился вон из комнаты, а у Линды возникло такое чувство, словно ее ударили. Когда она повернулась к Дейвиду, ее глаза сверкали от гнева.

— Да как ты смеешь?! — воскликнула она, с облегчением убеждаясь, что в ее голосе не отражается дрожь, охватившая все тело. — Если мне понадобится твой совет, я к тебе обращусь! И я сама буду решать, говорить Тони, как умер его отец, или нет!

Линда не вышла к ужину. Она попросила миссис Даркин передать свекрови, что у нее болит голова. Впрочем, это было истинной правдой, хотя причины головной боли были совсем не те, в которых она могла бы признаться.

Время — и запоздалые угрызения совести — изменили ее трактовку дневных событий. И хотя она до сих пор с отвращением вспоминала происшедшее между ней и Дейвидом в «Мэноре», нельзя было отрицать, что она слишком поспешно решила, будто именно он рассказал Тони о смерти отца. В конце концов, у нее не было никаких доказательств. Да и с какой целью Дейвид стал бы мучить ребенка? Пусть он ненавидит ее, но к Тони, кажется, относится безупречно.

Как бы то ни было, события этого бесконечного дня подействовали на Линду угнетающе. Поднявшись к себе, она почувствовала нестерпимую боль в висках и решила лечь пораньше, чтобы обрести забвение, которое может дать только сон. Но скоро ей пришлось убедиться в тщетности своих усилий. Она не смогла уснуть, не смогла даже расслабиться. Напрасно Линда твердила себе, что после Нового года уедет подальше от «Мэнора» и «Эбби-Грэйндж». Она прекрасно знала, что от себя не убежишь.

Безусловно, визит к Дейвиду был ее самой большой ошибкой. Как открывается старая рана, если ее разбередить, так и этот визит пробудил воспоминания, от которых вновь заболела душа. Оказывается, она не избавилась от этих воспоминаний! Она только запрятала их поглубже.

Пока Дейвид не трогал ее, Линда считала, что сможет уйти невредимой. Но ощущение прикосновений его рук вызвало совершенно непредвиденную реакцию. Она опять была беспомощна перед ним — как когда-то, пять лет назад.

Линда взялась за горло, пытаясь унять подступающую тошноту. Ей было жарко, кожа покрылась липким холодным потом. Если бы они все еще жили в Колумбии, она подумала бы, что подхватила тропическую лихорадку.

Впрочем, ощущения, которые воскресил Дейвид, были не так уж не похожи на лихорадку. Он с самого начала так воздействовал на нее! Воспоминания нахлынули на Линду с новой силой, и она уже не могла им противостоять.

Оглядываясь назад, Линда понимала, что ни в коем случае нельзя было позволять Алану уговорить ее провести в «Эбби-Грэйндж» последние несколько недель перед свадьбой. Но тогда ему пришлось срочно вылетать в Йемен, и они решили, что будет очень разумно, если Линда за это время получше познакомится с его родителями. Алан уверял, что ему будет гораздо спокойнее, если невеста не останется одна в Лондоне. И хотя она возражала, что несколько лет прекрасно жила одна, до того как они встретились, он все-таки уговорил ее приехать в «Эбби-Грэйндж».

Возникла типичная ситуация с «если бы…», уныло думала Линда. Если бы она не приняла это предложение всерьез; если бы не согласилась, что ей будет одиноко, пока он в отъезде; если бы уверила его, что найдет, чем занять себя и в Лондоне; если бы…

Конечно, ни она, ни Алан не знали, что Дейвид тоже будет в «Эбби-Грэйндж». Последняя открытка от него пришла из корейской деревушки с непроизносимым названием, и если бы он не был ранен случайным осколком, ее визит прошел бы без всяких осложнений. Еще одно «если бы»! А ведь тогда, приехав в «Эбби-Грэйндж», она была очень рада увидеть знакомое лицо.

Дело в том, что Линда с самого начала поняла: Шарлотта Бакстер считает ее недостаточно хорошей партией для своего старшего сына. Как-то они провели уик-энд в Шотландии, катаясь на лыжах, и заехали к родителям Алана на обратном пути в Лондон. После часа, проведенного в обществе миссис Бакстер, стало очевидно, что у нее для сына есть на примете кто-то еще. То, что Алан находил эту идею смешной, не улучшило тогда настроение Линды. Кроме того, она впервые заметила, что он не любит вступать в конфликты с кем бы то ни было, предпочитая прятать голову в песок.

Впрочем, на этот раз Линда чувствовала себя более уверенно: во-первых, она получила приглашение, а во-вторых, была официальной невестой Алана. Да и шесть недель — не так уж долго, утешала она себя. Может быть, она даже сумеет привыкнуть к дому.

Первое ощущение грядущих неприятностей пришло, когда в аэропорту Сандерленда ее встретил Дейвид. Но, хотя при виде его она ощутила смутную тревогу, он заговорил с ней так приветливо, что она расслабилась и даже обрадовалась — легче будет общаться с родителями Алана.

Еще несколько дней Линда радовалась его компании, даже чрезмерно: она совершенно не привыкла к сельской жизни, и пребывание в «Эбби-Грэйндж» обещало стать довольно унылым. Несмотря на раннее лето, погода была отвратительной. Если не шел дождь, то дул ледяной ветер с торфяников, и Линде приходилось большую часть времени ютиться у камина. Она не ездила верхом, не играла в гольф — следовательно, не могла разделить интересы будущих родственников. Кроме того, поскольку Тимоти работал в органах местного самоуправления, а Шарлотта активно занималась благотворительностью, они довольно редко бывали дома.

Оглядываясь назад, Линда вынуждена была признать, что недостаточно настойчиво старалась приспособиться к их жизни. Если бы, например, она стала брать уроки верховой езды или вступила в гольф-клуб, где играла миссис Бакстер… Беда в том, что отец Алана вечно был слишком занят, а Шарлотта сама отбивала у Линды охоту участвовать в своих делах.

— Уверена, что тебе будет скучно до слез. — Так она ответила однажды на предложение Линды пойти с ней на какую-то лекцию. — А почему бы тебе не попросить Дейвида съездить с тобой в Сандерленд? Там можно купить все, что душе угодно!

Откровенное презрение бросалось в глаза, и Линда больше ее ни о чем не просила. И почему Шарлотта решила, что меня интересуют только тряпки? — мрачно думала она. Алан должно быть, сошел с ума, когда предложил мне пожить здесь! Лучше всего было бы сразу собраться и уехать.

Но Линда вовсе не желала показаться запуганной, и ей страстно захотелось стереть ухмылку с лица миссис Бакстер. Поэтому она небрежно ответила:

— Что ж, я, возможно, так и сделаю. А кстати, где Дейвид? Утром я его не видела. Впрочем, может быть, он и не захочет везти меня? Он ведь в отпуске по ранению, не так ли?

— О, я уверена, что Дейвид с удовольствием выполнит твою просьбу, — неожиданно приветливо ответила миссис Бакстер. — Полагаю, он на конюшне. По крайней мере, ты можешь там посмотреть. Он часто помогает Джиму чистить стойла.

— Спасибо.

Как только элегантная фигура Шарлотты Бакстер в клетчатых брюках и кашемировом свитере выплыла из комнаты, Линда неохотно поднялась.

Несмотря на всю браваду, мысль обратиться за помощью к Дейвиду казалась ей нелепой. Но, в конце концов, она ведь невеста его брата! Почему бы ему не позаботиться о ней?

Как раз в этот момент Дейвид неожиданно сам появился в комнате.

— Уходишь? — спросил он, заметив на ней теплую куртку, и Линда почувствовала, что ее щеки порозовели.

— Вроде того, — согласилась она. — Видишь ли, я собиралась идти искать тебя. Твоя мать сказала, что ты на конюшне, и я подумала, может быть, тебе… — она отказалась от намерения просить его повезти ее куда-нибудь, — э… нужна компания.

Дейвид явно пришел в замешательство.

— Ты хочешь составить компанию мне? — недоверчиво спросил он. — Я думал, ты меня недолюбливаешь. Когда я встретил тебя в аэропорту, ты выглядела ужасно недовольной.

— Ну вот еще!

— Точно! — Дейвид насмешливо оглядел ее. — Разве Алан не предупредил тебя, что я остановился здесь?

Поскольку Линда ни на минуту не усомнилась, что Алан об этом не знал, она просто пропустила вопрос мимо ушей и пожала плечами.

— Похоже, это недоразумение, — сказала она. — Не знаю, с чего ты взял, что я тебя недолюбливаю. Ты брат Алана, мой будущий деверь. Надеюсь, мы станем друзьями.

Губы Дейвида скривились.

— Вот как? — несколько загадочно произнес он. — Что ж, хорошо! Я тоже так думаю. Почему бы нам не обмыть наше примирение за ланчем? На выезде из Лангмера есть маленький кабачок, где подают отличные бифштексы.

— Согласна.

Линда обнаружила, что идея позавтракать с ним нравится ей куда больше, чем перспектива поездки в Сандерленд. Что бы ни говорила Шарлотта Бакстер, ей вовсе не хотелось провести все время в беготне по магазинам. Гораздо интереснее познакомиться с местами, где Алан провел детство.

С Дейвидом было весело, как и в тот вечер, когда они впервые встретились. Он казался гораздо легкомысленнее своего брата и обожал посмеиваться над высшим светом, в который был вхож по роду своих занятий. Дейвид знал массу анекдотов о людях, с которыми Линда была знакома только по газетам или телевизионным передачам. Было так приятно убедиться, что у знаменитостей тоже есть свои слабости и что даже у золотых тельцов бывают глиняные ноги!

Линда не могла припомнить, когда так много смеялась, и это продолжалось до тех пор, пока она не поймала взгляд Дейвида и не прочла в глубине его глаз ленивое тепло, неожиданно заставившее ее умолкнуть. Его взгляд был полон чувственности, в нем читалось влечение, и Линда с ужасом обнаружила, что влечение это взаимно. Без ее ведома он сумел влезть к ней в душу! Она почувствовала, что находится в опасности и может наделать глупостей.

— Что ты замолкла? — мягко спросил Дейвид, когда она в растерянности прикрыла рот рукой. — У тебя самый заразительный смех, который я когда-либо слышал!

Но зачарованность Линды быстро прошла. К ней вернулся здравый смысл вместе с сознанием, что первое, инстинктивное впечатление от Дейвида было правильным. Он очень опасен, и надо быть дурой, чтобы забыть об этом!

Алан — вот кого она любит, о ком скучает и кто заслуживает лучшей участи!

Каким-то образом Линда сумела провести остаток дня, не сделав больше ни одной ошибки, и это убедило ее, что нет никаких причин отказываться от следующего приглашения, если Дейвид его сделает.

В конце концов, успокоила она себя, никто не ждет от нее, что она несколько недель будет скучать в одиночестве, и надо доказать самой себе, что можно подружиться с Дейвидом, не увлекаясь им. Пока она помнит, что его нельзя принимать всерьез, ей ничего не грозит. А обручальное кольцо на пальце она воспринимала как талисман против всех злых волшебников.

Линда вспомнила, что тогда ее удивила реакция Шарлотты Бакстер на их дружбу. Она ожидала от матери Алана некоторого неодобрения по поводу сближения Линды с ее младшим сыном. Но по каким-то неведомым причинам будущая свекровь отнеслась к этому с удовлетворением. Можно было подумать, что она сама — инициатор их союза!

В последующие дни Дейвид уделял много времени Линде, знакомя ее с местными достопримечательностями, и даже возил на границу с Шотландией и на священный остров Линдисфарн, связанный с материком дамбой, которую заливало при высоком приливе.

Погода улучшилась, дни стояли теплые и солнечные. Трудно было поверить, что совсем недавно температура поднималась лишь на несколько градусов выше нуля. Линда начала надевать в поездки шорты и тенниски, и ее обычно бледная кожа покрылась легким загаром.

Конечно, она не думала, что это долго продлится. Каждое утро она просыпалась с мыслью, что сегодня Дейвид объявит ей о своем отъезде, но этот момент все не наступал. А когда Линда наконец собралась спросить у него о планах на будущее, он признался, что должен был вернуться в Лондон еще несколько дней назад. Но сообщил своему работодателю, что его раны еще не зажили, и доктор рекомендовал ему отдохнуть еще несколько недель для полного восстановления здоровья.

Линда знала, что это неправда. Во всяком случае, в том, что касалось физического состояния. Она видела совершенно заживший шрам у него на ноге в самую первую неделю своего визита. Линда вышла тогда из своей комнаты с книжкой в руках, а он появился из спальни матери, неся тюбик, в котором она признала антисептическую мазь.

К счастью, Дейвид ее не заметил. Тот факт, что на нем были только боксерские трусы, смутил бы их обоих, и она быстро юркнула обратно к себе, успев, однако, заметить и следы осколков на смуглом теле, и возмутительные признаки его пола, явственно вырисовывающиеся под мягкой тканью трусов…

Недели за три до того, как Линда должна была возвращаться в Лондон, Дейвид спросил, не хочет ли она пойти на вечеринку; которую устраивали в доме Адамсов в честь двадцатипятилетия Грейс. Он сказал, что пригласили их обоих.

Линда была не в восторге. Она уже успела пообщаться с Грейс и убедиться, что эту девушку трудно воспринимать как друга. Перспектива прийти к ней домой и стать мишенью для едких замечаний ее не привлекала. Она уже знала: Грейс считает ее соперницей — что было совершенно нелепо, — и появление в качестве спутницы Дейвида могло только усугубить ситуацию.

Но когда она поведала свои сомнения Дейвиду, тот заверил ее, что это лишь плоды больного воображения. Что бы ей ни говорили, но они с Грейс не более чем просто друзья. Да, они давно знают друг друга, но между ними не было даже намека на роман, и если кому-то хочется думать иначе, то это не его дело.

— Кроме того, — сухо добавил он, — если люди пожелают обсуждать наши отношения, то у них и без того есть для этого прекрасная возможность: последние пару недель я возил тебя по всему графству. И уж конечно, если бы мы собирались сотворить какую-нибудь ужасную непристойность, то сделали бы это, не дожидаясь случая публично продемонстрировать свою вину!

Линде пришлось признать, что он прав. Ни одна женщина в здравом уме не придет на вечеринку с предполагаемым любовником. Будет выглядеть гораздо подозрительнее, если она откажется от приглашения. И, в конце концов, меньше чем через месяц она выйдет замуж.