12 Кирилл

– Ты где её взял, а? – Иван наклоняется ко мне, пока его глаза, как приклеенные, следят за задницей Александры, бесперебойно раскачивающейся в такт музыке словно маятник.

– На собеседовании, – при воспоминании о бездарном спектакле в исполнении наследницы титула «Генеральный директор» я не удерживаюсь от усмешки: – Ей была очень нужна эта работа.

– Непросто с такой, да? Я имею в виду, испытывать постоянное желание её трахнуть.

Раздражение – мой верный спутник на протяжении всего этого вечера. Мне не нравится, что моя лже-ассистентка мнит себя заклинательницей одноглазых змей, а все окружающие, включая деловых партнёров и меня самого, укрепляют в ней эту уверенность. За случай на танцполе я готов её высечь, хотя на свой счёт мой стояк она не должна принимать: любой член старше двенадцати лет встанет, если об него начнут тереться задницей моложе тридцати.

– Нормально. С сексом у меня проблем нет, а Александра не единственный выдающийся экземпляр в столице.

В этот момент Александра, словно почувствовав, что о ней говорят, поворачивается и смотрит на меня, и я вспоминаю о своём плане развязать ей язык, временно вытесненном инцидентом на танцполе. Разливаю виски и жестом подзываю её к столу.

– Пей, – впихиваю рюмку ей в ладонь.

– Спасибо, Кирилл Алексеевич, но мне хватит.

Она снова включает свой АСМР-голос – верный признак того, что опять пытается обернуть ситуацию на свою пользу. Вот хер ей.

– Считай, что это приказ.

От гневных проблесков в её взгляде я получаю садистское наслаждение. Такая реакция куда приятнее, чем её лживые улыбки и весёлое щебетание. Сейчас лже-ассистентка готова выклевать мне глаза, но сдерживает себя, потому что не хочет потерять работу. В мире вновь воцарилось равновесие – стерва подо мной. Рычит, царапается, но выбраться пока не может. Осталось выяснить причины.

Александра берёт рюмку, крутит её в руках, нервно жуёт губу. К её несчастью, никакой пальмы-алкоголички поблизости нет, а я за ней пристально слежу. Придётся выпить.

– За вас, Кирилл Алексеевич, – недобро скалится она и залпом осушает содержимое.

Я выпиваю за ней следом и кивком головы показываю сесть рядом. Отчётливо вижу, что первая её реакция сказать «Нет», потому что эта строптивая коза уж слишком привыкла крутить окружающими. Она вовремя одёргивает себя, раздвигает губы в улыбке и, взмахнув волосами, приземляется рядом. Такой выверенной посадке после пятидесятиградусного напитка можно только поаплодировать – возьми она чуть правее, сидела бы у меня на коленях.

– Как проходит ваш вечер? – Александра щурит раскосые кошачьи глаза, которые сейчас ощутимо изменили выражение. «Гленфарклас» 1959 года сделал своё дело – девчонка опьянела.

– Отлично. Подумал, что неплохо бы побольше узнать о своей новой сотруднице.

– М-м-м… А что вы хотите узнать обо мне?

Всё то же: какого чёрта ты забыла в моей жизни. Вслух же произношу:

– Всё что угодно.

Александра задумчиво закатывает глаза, затем округляет рот буквой «О» и потом произносит совсем не то, что я ожидаю услышать:

– Вы знали, что я обожаю баскетбол? Ни одного матча в Нью-Йорке не пропускала.

Мне приходится терпеливо выслушивать о том, что она не пропускает ни одной игры, каких знаменитостей она встречала на матчах Нью-Йорк Никс и что однажды ей выпал шанс бросить мяч в кольцо с середины площадки. Я люблю футбол и совершенно равнодушен к этому бестолковому виду спорта для чернокожих переростков, поэтому по истечении десятой минуты наливаю ещё рюмку и заставляю Александру её выпить. Особенно настораживает, что за весь разговор она ни словом не обмолвилась о том, что встречалась с игроком «Никс», потому что я был уверен, что спьяну ей обязательно захочется этим прихвастнуть.

– Мне нужно немного подышать, – объявляет Александра спустя пару минут и, не дожидаясь моего ответа, встаёт. Тут же выясняется, что алкогольный удар она держит не слишком крепко, потому что её слегка заносит.

Решив, что торчать здесь дальше не имеет смысла, я поднимаюсь следом и беру её под локоть. Поить её больше точно не стоит, а вот пару вопросов задать по пути в гостиницу – самое время. Иван со Скворцовым провожают меня с неприкрытой завистью на лицах, ошибочно полагая, что сегодня ночью я буду трахать Александру. Такой план у меня есть, но лишь когда я выясню, для чего она вцепилась в меня своими отбеленными зубами, и когда будет абсолютно трезвая.

Лифт останавливается на нужном этаже, я вывожу из него покачивающуюся Александру, снова чувствуя себя её телохранителем. Ради выяснения правды сегодня я готов потерпеть. Довожу её до дверей номера и заставляю посмотреть на себя.

– Я хочу знать, почему ты решила устроиться ко мне на работу. Кто тебя прислал? Ответишь честно – расстанемся по-хорошему. Соврёшь – пожалеешь.

О да, она пьяна. Ресницы хлопают словно в замедленной съемке, не сразу ловит меня в фокус, но при этом умудряется не выглядеть отталкивающей. Пьяница, блядь, от кутюр. Окидывает меня помутневшим взглядом и делает манящее движение указательным пальцем. Грёбаная нимфа. Пьяна в дрова, но верна себе.

– Скажу, но только вам на ухо, потому что нас могут подслушивать.

Я не шевелюсь, и тогда она снова делает это движение: тянет меня за галстук и наклоняется к моему уху, отчего у меня моментально встаёт.

– Моего отца уволили с завода, а ему нужно платить ипотеку и кредит за мою учёбу. Мой брат связался с плохими людьми…

Сука. Снова надо мной издевается. Я перехватываю её горло и прижимаю к стене. Глаза стервы распахивается, рот тоже, колено упирается мне в бедро, под пальцами бешено пульсирует вена.

– Ты всё-таки подсыпал мне что-то в рюмку, грязный Люци, – выдыхает мне в лицо. – Потому что сейчас мне особенно нравится, как ты пахнешь.

Я вижу, как её влажный розовый язык обводит губы, чувствую, как грудь быстро и часто продавливает мою рубашку. Сжимаю её шею сильнее – стерва начинает дышать чаще, а улыбаться шире. Мне нужно, чтобы она перестала. Мой член у неё в горле блестяще справился бы с этой миссией, но мы по-прежнему стоим в коридоре отеля. Поэтому я сдавливаю пальцами её губы, наслаждаясь тем, как она испуганно ойкает, и проталкиваю между ними язык.

Загрузка...