Под парусом надежды

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Лаура считала секунды до того, как можно будет сбежать под благовидным предлогом. Она удивлялась, как это Джед до сих пор не потерял терпение и так непринужденно говорит с отцом, несмотря на колкие замечания матери. Лаура смотрела на Броуди и мысленно клялась, что если у нее когда-нибудь будут дети, они все будут для нее равны.

Наконец, бесконечный обед подошел к концу.

– Мне пора домой. Завтра нужно встать пораньше, чтобы нанести последние штрихи в галерее. Я освобожусь как обычно в шесть, а ретроспектива начнется в семь. Мне бы хотелось, чтобы вы все-таки посмотрели картины до начала, Мария. Хотя бы, чтобы увидеть, правильно ли я оценила их.

– Оценила? Я же сказала, холсты не для продажи.

Лаура сделала глубокий вдох, ища поддержки. Джед пришел ей на помощь.

– Я попросил оценить картины и продать их, если возможно. Обстоятельства изменились.

– Я сказала, холсты не для продажи! – безапелляционно заявила Мария.

– Можешь купить их для себя, мама.

– Это принципиально. Джордан мой сын. Его работы останутся в семье.

– Он наш сын, Мария. И ты часто говорила, что ему нужно выставить свои картины на суд широкой публики, чтобы его талант был оценен по достоинству, – возразил Джефферсон. – Давай посмотрим, что из этого выйдет.

Лаура и Джед обменялись взглядами. Уж они-то знали, что мир не оценит талант Джордана так, как ожидает Мария.

– Спасибо за обед, мам. Пап, было приятно пообщаться, – поблагодарил Джед, вставая.

Лаура поспешила за ним. Уже в машине она сказала:

– В твоей семье обеды всегда так увлекательны?

– Обычно я не обедаю дома. А у мамы свои представления о такте.

Лаура неожиданно ощутила огромную благодарность своим родным за их любовь. Родители не одобряли желания дочери уехать, но все же поддерживали ее как могли. И она всегда знала, что ее любят такой, какая она есть.

– Спасибо, что пришла и вступилась за меня. Это что-то новенькое. Не помню, чтобы раньше за меня кто-нибудь заступался. Только раз в университете.

– А что произошло тогда?

– Ничего интересного. Нас снова перепутали с братом. Друг защитил меня, и инцидент был исчерпан.

Лаура поняла, что эта история не так проста, но если Джед не хочет поделиться с ней подробностями, она не будет настаивать. Их отношения и так не очень стабильны. Если, конечно, у них вообще есть отношения. Мария сделала все возможное, чтобы не дать им развиться в желаемом направлении. И еще есть женщина, с которой Джед встречался в Бостоне.

Оптимизм Лауры поугас. Джед никогда даже не намекал на возможность будущего для них. Кроме того, он любит свою работу. А ее карьера не позволит ей переезжать за ним с места на место.

– Я могу помочь с завтрашней выставкой?

– Просто поддержи меня морально, когда в семь я открою двери.

– Я уезжаю в конце следующей недели. К тому времени станет ясно, как продвигаются продажи. Покатаешь меня на яхте перед отъездом?

Лаура с удивлением смотрела на него.

– Может, в понедельник? – улыбнулась она, скрывая свое разочарование тем, что Джед уже знает точную дату отъезда.

Без пятнадцати семь следующего вечера Лаура отперла дверь галереи. На ней, как и на Хезер, было черное коктейльное платье. Келли и нанятая официантка должны были сегодня разносить вино и закуски.

Освещение было великолепным. Лауре особенно нравилось, как смотрятся в люминисцентном свете черно-белые рисунки Джордана. Их четкие драматичные линии резко контрастировали с яркими масляными красками.

– Если никто не придет, еды нам хватит на месяц, – шепнула Лаура Хезер, которая раскладывала буклеты и брошюры, с которых ей улыбался Джордан. И теперь Лаура видела определенные различия между братьями. В Джордане отсутствовала стабильность. На него нельзя было положиться, как на Джеда. Это угадывалось даже в его мальчишеских, моложавых чертах. Несправедливо отождествлять братьев только потому, что они похожи внешне.

И потому, что у Джеда есть женщина в Бостоне.

– Он, по крайней мере, честен в этом, – пробормотала Лаура.

– Что?

– Ничего.

– А вот и первый посетитель. О, это Джед! Не думала, что он захочет купить что-нибудь. – Хезер расплылась в улыбке.

В деловом костюме и белоснежной рубашке, подчеркивающей загар, он выглядел сногсшибательно. И его глаза сверкали от радости, когда он подошел к девушкам.

– Ужас. И все же лучше, чем я ожидал, судя по тому, с чем тебе пришлось работать, – заключил Джед, оглядывая галерею.

– И это говорит сын знаменитой художницы. Уверена, туристам могут понравиться эти пейзажи, – заметила Хезер.

– Будем надеяться, – вздохнула Лаура, понимая, насколько это нелепо.

Первые посетители начали входить, а к половине восьмого в галерее уже было полно народу. И туристов, и местных жителей. Владельцы других галерей тоже заходили полюбопытствовать, какие картины писал сын Марии Броуди. Их реплики были снисходительны. Кроме тех, что относились к черно-белым наброскам. Их хвалили наперебой.

– А вот и наша чертовка, – шепнул Джед Лауре.

Та украдкой взглянула через плечо и заметила Тиффани. На ней были черные обтягивающие брючки и яркий топ цвета фуксии. Она сразу направилась в крыло, отведенное работам Джордана, прихватив по пути буклет.

– Тиффани имеет такое же право быть здесь, как и все остальные. Надеюсь, что она не создаст проблем, – произнесла Лаура.

Тиффани невозможно было не заметить. Густые светлые волосы каскадом спускались до середины спины. Она шла походкой модели по подиуму. Яркий макияж бросался в глаза. Она резко выделялась на фоне остальных, приковывая к себе взгляды.

– Тиффани сама проблема, дорогая. Ей даже не нужно ничего создавать.

Тут среди гостей пронесся шепоток. Лаура взглянула на дверь, наблюдая, как в галерею, подобно царствующим особам, вошли Мария и Джефферсон Броуди. Местные жители приветствовали их с восторгом. Они были известными людьми в Мирагансетте, а этого было достаточно, чтобы воздать им должные почести.

Лаура пробралась сквозь толпу, чтобы встретить их лично. Как по мановению волшебной палочки, гости расступились, открывая чете Броуди поле обзора. Мария вскрикнула.

– Что ты наделала? – прошипела она Лауре, глядя на картины.

Художница подошла ближе и посмотрела на левую стену, каждый раз вскрикивая от негодования. А, подойдя к задней стене, Мария и вовсе издала протяжный стон.

– Как ты посмела выставить наброски! Джордан не этому посвятил свою жизнь! Он был одаренным художником. Где его шедевры? Ты все разрушила. Я требую, чтобы ты принесла сюда его лучшие работы. Немедленно! Как ты посмела высмеять все, над, чем он работал свою недолгую жизнь! – Мария повернулась и увидела Тиффани. – А ты что здесь делаешь?! – набросилась она на нее.

– Пришла посмотреть на картины Джордана. Я имею право быть здесь. Может, даже больше, чем все остальные.

– Это что, месть за выдуманное предательство? – повернулась Мария к Лауре. – Где хорошие картины? Как ты могла опозорить память Джордана таким способом! Я тебе доверяла! Ты должна была сделать для него все! Джордан любил тебя! Вы собирались пожениться. Да как ты можешь называть себя профессионалом после того, как сыграла со мной такую злую шутку! Да еще и за моей спиной!

Собравшиеся замолкли, захваченные разыгравшейся сценой.

– Но это и есть лучшие работы, – тихо оправдывалась Лаура. – Я подозревала, что они вам не понравятся. Но это лучшее из того, что я нашла. Поэтому я и настаивала, чтобы вы сначала посмотрели на них. Мария, это лучшие работы Джордана.

– Лгунья! Мне следовало самой выбрать картины. Ты воткнула мне нож в спину! И опорочила его доброе имя! Сними все немедленно. Я не хочу, чтобы люди думали, будто это – работы Джордана. И поверь, уж я позабочусь о том, чтобы уважаемые художники не имели с тобой дел!

– Хватит, мама, – вмешался Джед, уводя ее сквозь толпу.

– Не вставай на сторону этой змеи. Она разрушила репутацию твоего брата. Как она посмела выставить такие дилетантские работы! Это все из-за нелепых притязаний той женщины, которая утверждает, что беременна от моего мальчика. Она лжет.

Как Лаура могла вообще поверить в такую чушь? Она ведь была его невестой! Джордан любил ее!

Джед молча уводил мать в сторону подсобки. Лаура и Джефферсон едва поспевали за ними.

Лаура тяжело вздохнула, оказавшись вдали от посторонних взглядов. Что подумали посетители? Кажется, пришло полгорода. И все слышали. Что теперь будет? И как это отразится на галерее?

Тиффани успела проскользнуть в подсобку прежде, чем Лаура успела закрыть дверь.

– Если вам нужны доказательства, что это ребенок Джордана, мой врач разрешил провести тест на отцовство.

– Ах ты, шлюха! – взвилась Мария. – Держись подальше от моей семьи! Джефферсон, вышвырни ее.

– Дорогая, послушай ее. Если тест покажет, что Джордан отец ребенка, то, возможно, мы все неправильно понимаем.

– Ни за что. Джордан был помолвлен с Лаурой.

– Пока я не застала его в постели с Тиффани, – призналась Лаура.

– Что?! – вскрикнула Мария. – Это неправда!

– К несчастью, все так. А я думала, Джордан любит меня.

– Он хотел, чтобы она продала его картины. Мы собирались уехать в Париж, когда он заработал бы денег. А теперь Джордана нет. Какая потеря! Он так любил меня!

– А как же Лаура? – прошептал Джефферсон. – Они были помолвлены.

– Он хотел порвать с ней, когда встретил меня.

– Джордан не может быть отцом ребенка этой женщины, – сказала наконец, Мария. – Это недоразумение.

– Что именно? – уточнила Тиффани.

– Не твое дело. Убирайся.

Тиффани пожала плечами.

– Я ухожу. Слишком много драмы. Но мой адвокат уже связался с адвокатом Джордана. И мой ребенок получит все, что ему причитается.

– Мы тебя не обидим, – заверил блондинку Джед.

– Хорошо. – Она вильнула бедрами и вышла из подсобки.

С минуту все молчали.

– Ты знаешь, что Тиффани носит ребенка Джордана. Ты станешь бабушкой. Частичка Джордана будет жить в этом малыше.

Мария смотрела на Лауру. Ее глаза наполнились слезами:

– Это действительно его лучшие холсты?

Лаура кивнула.

– Они такие дилетантские! – всхлипнула художница. – Джордан подавал такие надежды в детстве. Он был так талантлив.

– Но не пытался развить талант, – вмешался Джед.

Мария подошла к мужу.

– Увези меня домой, прошу тебя. – Она обернулась в дверях. – Сними все и избавься от картин. Я не желаю, чтобы над Джорданом смеялся весь город.

– Никто не смеется, Мария. Многим могут понравиться его работы. – У Лауры сердце разрывалось при виде бедной матери.

– Мой дорогой сын! – Мария покачала головой.

– У вас есть еще один.

– Да, – согласился Джефферсон. – И я горжусь им.

– Спасибо, пап.

Мария оперлась на мужа, промолчав.

Лаура боялась выходить в зал. Но с поддержкой Джеда она чувствовала себя намного легче. Гордо вздернув подбородок, девушка вышла из подсобки. Посетители спокойно ходили по галерее, как будто ничего не случилось. Лаура с удивлением заметила очередь у кассы, за которой стояла Хезер.

Тут перед Лаурой возникла Салли.

– Лаура, это просто фантастика! Я слышала, все торопятся купить что-нибудь, потому что Мария Броуди сказала тебе не продавать ничего. Это правда?

– Она действительно так сказала. Но дело не в этом, – пояснил Джед.

– Салли, познакомься с Джедом Броуди.

– Я уж поняла, кто этот красавчик. – Салли подмигнула.

– Может, сказать всем, что картины будут доступны?

– Тебя это волнует? Да лучшей ситуации не придумаешь! – заявила Салли с уверенностью. – И не переживай о репутации твоей галереи, Лаура. Теперь все запомнят ее. Жаль, я не застала скандал. Не могу поверить, что Тиффани появилась. И не знала, что Джордан делал такие потрясающие наброски. Может, я даже куплю себе что-нибудь.

– Я думала продавать их частями, чтобы они возрастали в цене.

– Ладно, оставляю вас. – Салли наградила обоих широкой улыбкой и скрылась в толпе.

– Кажется, прошла уйма времени. – Лаура взглянула на часы. – Пойду помогу Хезер.

Джед пытался оставаться в тени, но это оказалось невозможным. Многие из знавших Джордана подходили к нему поговорить, удивляясь тому, что он простой инженер. Женщины флиртовали.

Когда последние гости ушли. Лаура закрыла дверь и бессильно облокотилась о стену.

– Я совершенно разбита.

– Я тоже, – согласилась Келли. – Ну и денек!

– Да уж, – подхватила Хезер. – Мы все продали. И многие спрашивали, что еще есть.

– Ага. Многие купили картины вместе с рамами, так что потребуется кое-что поменять.

Джед дождался, пока Лаура собралась уходить.

– Я провожу тебя домой. Уже поздно.

– У меня машина под окном.

– Поедем на моей, ничего с ней не случится.

Лаура дала себя уговорить, пожелала Хезер и Келли спокойной ночи и вышла с Джедом к его машине.

Дорога не заняла у них много времени. Джед поднялся с Лаурой до двери квартиры и помог ей открыть дверь.

– Хочешь зайти?

– Не сегодня. У меня дела с утра. Береги себя.

Уходя, Джед пожалел, что не остался. Но Лаура устала. Он не стал бы ухаживать за невестой брата, но разве клятвы продолжают иметь силу, если помолвка разорвана? Лаура не невеста Джордана. А Джед все больше и больше увлекался прелестной владелицей галереи. Ох, нехорошо все это!