Подари мне меня

Глава 10. Мира

С красными глазами я сидела на диване в уютном кабинете. В руках была чашка капучино, а напротив — самые добрые глаза на свете. Дядя Толя смотрел на меня изучающе, словно не верил, что это Мира сидит перед ним.

Мы не общались со смерти мамы. Точнее, папа с ним не общался. Не знаю причин, но мне просто запретили даже спрашивать про крестного. И я обещала, обещала, что больше никогда с ним не заговорю…

Тогда, в детстве, я его обожала. Он бывал у нас каждую неделю, уделяя мне гораздо больше времени, чем отец. Да, он не был долларовым миллиардером, но зарабатывал достаточно. Зато я видела его практически каждое воскресенье, в отличие от отца. Смерть мамы отняла у меня сразу двух родных людей.

— Это и правда ты, — он вздохнул. — Ты так похожа на свою мать!

В голосе было столько тоски, что на мои глаза невольно навернулись слезы. Я плакала по ней лишь единожды — в ту ночь, когда мне сказали, что она больше не придет. После эта тема была закрыта отцом, казалось, навсегда.

Но нет ничего более хрупкого и непостоянного, чем это «навсегда».

— Да, дядя Толя. Простите меня, — я смотрела прямо на него, — что я не приходила все это время. Я была неправа.

Я действительно сейчас чувствовала, свою вину. Крестный замялся.

— Что он тебе сказал, Мира? Чем объяснил все это?

Объяснил. Вряд ли то, что тогда сказал мне отец, можно назвать объяснением.

Восемнадцать лет назад он просто заявил, что мама умерла и больше не придет, а дядя Толя нас предал, и его я больше никогда не увижу. Поэтому я пожала плечами:

— Разве теперь это важно, после стольких лет? Главное, что мне очень вас не хватало. И простите меня, что потратила столько лет впустую, не решаясь нарушить этот глупый запрет.

Он грустно вздохнул и нервно помял руки.

— Так Ларик не знает, что ты тут? Мирочка, не надо с ним ссориться, он тебя очень любит. Просто не умеет это показывать.

Во мне тут же вспыхнуло бешенство. Я подскочила с дивана и поставила кружку с недопитым кофе на стол. Звон стекла прорезал тишину комнаты.

— Любит?! Это ты называешь любовью?! Восемнадцать лет из меня воспитывали робота без чувств, ледышку со стальными глазами! Я восемнадцать лет не рыдала, не хохотала в голос, не дурачилась! Я хренова Снежная Королева с мужем-недоумком, который обвинил меня в бесплодии, подделав анализы. Меня сегодня трое мужиков пытались поиметь в подворотне! Трое! А что он со своей «любовью»? А ни хрена! Его, видите ли, зря побеспокоили, надо было звонить в службу безопасности. Я даже…

Но тут я осеклась и поняла, что только что чуть не ляпнула про впервые в жизни возникшее вожделение к незнакомому мужику в его авто. И это воспоминание вызвало у меня улыбку. Нет, из всего, что было за день, именно это меня сейчас радует.

Не удачная пункция, не переоценка жизненных ценностей. А стоящие соски и лужа между ног. Я расхохоталась. Смеялась до слез, рухнув на диван.

Лишь успокоившись, поняла, что дядя Толя немного не в теме. А я тут на него вывалила. Должно быть, он считает меня сумасшедшей.

— Да что я о себе да о себе! Дядя Толя, вы хоть как? Расскажите, что изменилось в жизни за восемнадцать лет? Искренне надеюсь, что будет гораздо интереснее, чем у меня.

Он озадаченно смотрел на меня и молчал. На лице у крестного сменялись эмоции: от непонимания и растерянности до недоверия и злости. В конце концов он сам встал с кресла и стал нарезать круги по маленькому кабинету.

— Да что я. Я старый дурак! Старый дурак, который потратил восемнадцать лет на работу. Не лучше твоего отца. Надо было плюнуть тогда на все и забрать тебя к себе, забрать и увезти из страны, если понадобится!

Он схватился за остатки волос и смачно дернул их в стороны. Не только меня сегодня заносило с чувствами.

— Я оставил тебя ему, потому что обещал твоей матери дать ему шанс. Дать шанс этому… этому человеку. Она умоляла меня заботиться о вас, а он просто вычеркнул меня из жизни. Я и подумать не мог, что он в состоянии поступить так с тобой, тем более после всего… Неужели он не мог пережить решение Миланы? Она обещала мне, что ты не пострадаешь, что он любит тебя, несмотря ни на что. Что ее уход не отразится на ваших отношениях…

Он осекся и опасливо посмотрел на меня. Я же опустила глаза на колени. Мои руки в ссадинах и наверняка под худи — в синяках. С идеальным красным маникюром, такого ядовито-красного цвета. Красиво. Красивый красный цвет.

— Мира, прости меня. Но я столько лет потратил зря, прячась за желаниями умирающей женщины. Я очень сильно любил твою маму, любил тебя. Когда ее не стало, а Ларик отобрал тебя, я потерял все. Все, что мне дорого. Давай попробуем оставить все в прошлом.

Я взглянула на него. В прошлом. Прошлое в прошлом.

Внезапно больше всего на свете я захотела очутиться на коленях незнакомца в его черном джипе и почувствовать снова его тепло. Почувствовать, как горят щеки, как он сминает мои губы и прикусывает шею. Запустить руки в его волосы и выгибаться навстречу ему.

Может, и зря я его оттолкнула. В конце концов, я слишком долго держала себя взаперти. Почему бы не поделать немного глупостей?

Я снова посмотрела на мужчину перед собой. Он много лет вел дела нашей семьи, несмотря ни на что. Он знал всю нашу подноготную, все грязные сделки отца. Он же был и моим личным нотариусом. Он знал обо мне почти все.

Я скучала по нему, очень. Но и представить не могла, как все может обернуться. Простить его? А за что? Что молчал все эти годы? Так я не спрашивала.

Я почувствовала, что еще одно потрясение на сегодня — и я тресну по швам. А моя душа вывалится наружу унылым содержимым. На сегодня хватит о прошлом. Пора переключиться на настоящее.

Подойдя к крестному, я крепко его обняла. Он рядом, и это главное, надо уметь ценить людей, которые любят тебя.

— Дядя Толя, вы обязательно расскажете мне вашу с мамой историю, но на сегодня хватит. — Я поправила торчащие рыжие кудри. — Я бы очень хотела вас попросить мне помочь кое в чем.

Я присела обратно за стол, взяла листочек и стала записывать.

— Во-первых, рядом вот с этой клиникой в ближайшем отделении полиции сидят трое мужчин, которые пытались меня изнасиловать. Их подослали, причем, думаю, тут замешан мой муж.

Я внимательно на него посмотрела. Я знала, что о сказанном здесь не узнает никто. Никто — даже мой отец.

— Я бы хотела знать все об этом. Методы — любые.

Он было хотел что-то сказать, но я знаком попросила не перебивать.

— Во-вторых, я сейчас прохожу в клинике процедуру ЭКО — я очень хочу ребенка. Отцом мой муж являться не будет, я попросила подменить его донором. Мне нужно, чтобы он не имел никаких прав на ребенка. Также надо подготовить все документы о разводе.

Я кровожадно уставилась в окно.

— Прошу оставить этого мудака без штанов. Забрать все, что только можно. Все равно это и так все мое, а его доход — это следствие помощи отца.

Я подумала. Здесь нужно действовать аккуратно.

— Надо все провернуть быстро и желательно в одностороннем порядке. Ни он, ни тем более отец знать не должны. И, в-третьих, — я протянула ему список с обозначенным третьим пунктом, — нужно узнать все о хозяине этого автомобиля. Или о фирме, на которую оформлена машина. Этот мужчина спас меня от насильников, но очень уж он борзый.

Я улыбнулась при воспоминании о нем. Внизу живота приятно потянуто. Что же это за наваждение. Мои воспоминания прервал крестный.

— Конечно, Мирочка! Сделаю все в лучшем виде. — Он замялся. — Но мы с тобой обязательно продолжим этот разговор. Я очень хочу, чтобы между нами больше не было тайн и недомолвок.

Глядя на него, я внезапно ощутила все эти годы, лежавшие между нами. Он действительно очень постарел. Складывалось ощущение, что он словно ссутулился под весом проблем, лежавших на нем. А вот отца, очевидно, ничто не тяготило…

Он неловко обнял меня и указал на диван.

— Ты пока посиди, у меня к тебе есть еще предложение. Особенно учитывая сегодняшнее.

Он набрал секретаршу и дал ей задание позвать в кабинет Артема.

Мне даже стало интересно. Через несколько минут в кабинет вошли секретарша с кофе и невысокий мужчина лет тридцати.

— Мирочка, это Артем, сын Алексея, начальника моей службы безопасности.

Крестный внимательно посмотрел на меня. Я была в курсе, что его служба безопасности решала очень много вопросов, не всегда напрямую связанных с безопасностью. Эти люди под руководством друга детства дяди Толи были настоящими профессионалами. Я много раз слышала об этом от отца, говорившего с толикой зависти. Наша семья частенько пользовалась их услугами, так как ребята, работающие на родителя, слишком многого не могли.

Я кинула удивленный взгляд на крестного. Еще минуту назад я искренне надеялась, что разбираться с этим нужно будет ему, а не мне.

— Не смотри так на меня, девочка. Откровенно говоря, — он замялся, — Артем уже лет пять за тобой приглядывает, и я уже в курсе утреннего происшествия.

Взгляд мужчины стал острым и жестким. На лице выступили желваки. Мгновенно из доброго и понимающего дядюшки он превратился в мужчину, переходить дорогу которому не стоит.

— Сегодня, к сожалению, они не успели. — Он кинул гневный взгляд на Артема. — Но я даю ему шанс исправиться. Так что теперь Артем полностью поступает в твое распоряжение. Разумней всего назначить его водителем. Официально Артема со мной и его отцом ничего не связывает.

Крестный кивнул Артему, и тот забрал мои ключи от автомобиля. После этого молчаливый парень вышел.

— Сложно очень вести объект втайне от него самого. — Крестный виновато поморщился. — Тебе нужна нормальная охрана. Не знаю, куда ты влипла, но муженек твой перешел черту.

Я хотела было спросить его, но он жестом велел мне молчать.

— Я знаю всю его подноготную, и для меня остается загадкой, почему твой отец выбрал для тебя этого… — он поморщился, — носителя мужских яиц.

Интересное определение, а главное, емкое. Тремя словами крестный идеально описал Витюшу.

— Очень надеюсь, что процедура развода займет не больше недели, а пока я бы посоветовал тебе съехать от него. Тут недалеко в новом жилом комплексе бизнес-класса есть чудесна квартирка, — он с теплотой смотрел на меня. — Это, в общем, подарок тебе на совершеннолетие. Там же и остальные.

Этот грозный мужчина смутился и покраснел. А я не знала, что мне делать. То ли наброситься на него с упреками за самодеятельность, то ли расцеловать в обе щеки. Вот плут. Но вместо возмущения по телу разливалось тепло, такое нужное мне.

— Не ругай старика, мне тебя очень не хватало. Слежка и охрана были единственным способом быть рядом. Хотя бы так, — он устало вздохнул. — Артем введет тебя в курс дела. К сожалению, видеться мы сможем только у тебя дома и довольно редко, — он усмехнулся: — Все же служба безопасности твоего отца не полные кретины.

Я не выдержала и кинулась к нему в объятья. В них было спокойно и тепло. Лучше бы он был моим отцом.

— Спасибо за все, дядя Толя. Я вас очень люблю! — я чмокнула его в щеку. — Как обустроюсь, жду вас на чай. Я так понимаю, это можно будет устроить через Артема?

Он кивнул.

— Отлично, тогда, пожалуй, я пойду. День сегодня выдался очень тяжелый.

Крестный по-отечески потрепал меня по щеке. Это вызвало теплые улыбки у нас обоих.

— Прости меня, Мирочка, что сегодня не уберег, — он невесело улыбнулся. — Я стал стар, и уже не всегда получается все предусмотреть. А тебе пора повзрослеть еще больше, война с отцом потребует от тебя всех сил.

Я внимательно смотрела на него. Почему же сразу война? Я не собираюсь разворачивать боевые действия за свою жизнь и свободу. Крестный словно прочитал мои мысли.

— Нет, Мирочка, он не отпустит. Я точно знаю, что сейчас он к этому не готов. Поэтому тебе нужна будет вся твоя решительность. И кстати, — он глянул на меня так, что я почувствовала, что в моей душе не осталось никаких тайн, — может, подумаешь про ЭКО? Еще не поздно уничтожить эмбрионы и свернуть эту затею. Я, конечно же, поддержу любое твое решение, но в дело вмешался Максим Трофимов.

Я непонимающе смотрела на него. Он же ухмыльнулся.

— Тот брюнет, что оказался так кстати в подъезде. Он, безусловно, молодец. Но действительно, очень уж борзый.

Крестный весело глянул в мою сторону, а я покраснела до кончиков волос. Он знает. Он знает про наше короткое рандеву в машине. Крестный засмеялся.

— Ну что ты, Мирочка! Ты взрослая девочка. Да и, признаться, — он весело улыбнулся, — Максим мне нравится куда больше твоего нынешнего мужа. Правда, не уверен в его мотивах. Помни: никому доверять не стоит.

Последние слова были сказаны очень тихо и серьезно. И с ними поспорить было сложно.

Я молча еще раз обняла его и, кивнув, вышла из кабинета. Не хотелось прощаться. Теперь я этого делать не стану, чтобы ненароком не пропасть на восемнадцать лет…