Подарок для генерала Тьмы

Глава 4

Проснувшись, Амелия какое-то время лежала с закрытыми глазами. Прислушивалась к себе и окружающим звукам, боясь, что вот-вот произойдет нечто страшное. Но минута, другая, третья – и ничего. Лишь тишина, едва нарушаемая завыванием ветра. Должно быть, за то время, что она пробыла без сознания, на улице разразилась гроза. Только подумав об этом, девушка почувствовала ни с чем не сравнимый запах весеннего дождя.

А может, все это – лишь дурной сон? И ничего не было. Ни падения, ни другого мира, ни войны. И ее не подарили Ликдару Доэйру, как какую-то вещь. Эта мысль заставила сердце болезненно сжаться. Совсем не похоже на отголосок ночного кошмара.

Следом появилось ощущение чьего-то присутствия, тяжелого взгляда в спину. Мигом похолодев, Амелия распахнула глаза и резко села. Обернулась. В проеме открытых настежь дверей застыла сгорбленная фигура костлявого существа, пялившегося на нее большими водянисто-голубыми глазами. Грязно-серые лохмотья, бывшие когда-то платьем, ниспадали до самого пола, скрюченные пальцы подрагивали в предвкушении сомкнуться на чьей-нибудь шее. Лицо практически полностью скрывали длинные пряди черных волос. Значительно выдающийся вперед нос заметно шевелился принюхиваясь.

Амелия медленно сползла с кровати и попятилась, пока не ткнулась спиной в выступ подоконника. Она едва дышала.

Существо склонило голову набок и чуть качнулось вперед. Протянуло в ее сторону руку, делая шаг через порог. В комнате резко похолодало, лившийся из окна дневной свет обратился в сумерки, воздух сгустился. Амелия задыхалась, пытаясь издать хоть какой-то звук: закричать, позвать на помощь – но не могла. Будто онемела.

Какова ирония!

Снова особняк Доэйров, и снова окно. Неужели история повторится? Это было бы слишком жестоко.

Но помощь пришла неожиданно. Тихий женский голос со стороны коридора и два коротких слова:

– Пошел прочь.

Это вывело Амелию из оцепенения.

За спиной существа проявилась низкая тень. А следом комнату залила яркая вспышка неизвестного Амелии заклинания. Оно рассеяло полумрак и холод, обращая жуткую тварь в рассыпавшиеся по полу клочки черного дыма. Проследив, как они медленно исчезают, Амелия посмотрела на свою спасительницу.

Девушку в инвалидном кресле.

Оно парило в паре сантиметров над полом, и, судя по легкому золотистому свечению, исходящему от рук незнакомки, магия питалась именно ее силой. Это показалось странным, ведь подобные вещи наделялись собственной аурой. Резерв волшебников не безграничный, дабы растрачивать его на столь мощные бытовые чары.

Едва заметное шевеление тонких пальчиков – и кресло вплыло внутрь.

– Спасибо! – спохватилась Амелия, делая шаг навстречу. – Не знаю, что это было, но я жуть как испугалась.

– Это ригс. Таких здесь много водится.

– Духи-падальщики? – По спине пробежал холодок. – Но… Разве поблизости есть кладбище?

Сталкиваться лицом к лицу с этой разновидностью порождений тьмы Амелии, к счастью, не приходилось. Она лишь знала, что ригс – отголосок чьей-то мучительной смерти. Не призрак и не дух, лишь след, оставшийся после темного проклятья. Ригсы цепляются за место или человека, питаются энергией любого магического источника, какой найдут поблизости. Избавиться от них практически невозможно.

– Когда привыкаешь, они не могут причинить ощутимый вред. И злятся. А тут вдруг свеженькое привалило. Готовься на первых порах побывать в роли ужина.

Девчонка усмехнулась. Совершенно не зло и как-то до боли знакомо. Амелия бесцеремонно разглядывала ее, пытаясь понять, встречались они раньше или нет. Совсем юная, лет пятнадцати, может, чуть больше. Миндалевидный разрез серых глаз, собранные в тугую косу светло-русые волосы, кривая улыбка на губах. Они красивой формы, верхняя чуть пухлее нижней.

– Пытаешься меня вспомнить?

– Прости… – Амелия отвела глаза, поняв, как грубо выглядело это наглое разглядывание.

– Ликдар говорил, что ты изменилась. Я не верила. Думала: увижу тебя, и возненавижу еще сильнее. Но нет. Мой брат оказался прав.

– Брат?.. – шепнула Амелия, качнувшись назад. Поясницу вновь обжег острый угол подоконника.

У Ликдара есть сестра?!

Но этого не может быть. Он единственный наследник Доэйров.

Был. В ее мире.

Наверное, пора перестать искать точки соприкосновения двух разных реальностей. Иначе недолго сойти с ума.

– Почему ты меня ненавидишь?

Секундная заминка, и нервный смешок следом.

– Смеешься?

– Нет, правда, я не помню. В любом случае прости, что бы я тебе ни сделала…

– Заткнись! Замолчи, поняла? – Все это время сдержанно-спокойную девушку вдруг прорвало на эмоции. – Не нужно мне это фальшивое раскаяние! Исправь, что натворил твой отец, и выметайся из нашего дома как можно скорее! Поняла?

Амелия ошарашенно наблюдала за холодной вспышкой ненависти на бледном лице, в потемневших глазах, во всей хрупкой фигурке этой незнакомой ей девочки, которую умудрилась так сильно обидеть.

– Что же я сделала?..

Та уже открыла рот, дабы разразиться очередной тирадой, как в комнату ворвался высокий худой мужчина. Затянутый во все черное, в застегнутой до самых крайних пуговиц одежде, он показался очередной тенью этого отравленного проклятьями места. Едва завидев его, Амелия проглотила вертевшиеся на языке слова и низко опустила голову.

– Отправляйся к себе, Линара, – резко сказал он. – Я просил не появляться в этой части дома.

– Прости, отец.

Она направила кресло к выходу, безропотно подчиняясь приказу, и быстро исчезла из вида.

Оставшись наедине с Рикардом Доэйром, Амелия напряглась. В прошлой жизни этот человек был веселым и отзывчивым, часто улыбался, рассказывал истории о своих многочисленных поездках, обожал путешествовать по миру. Она редко его видела, но каждая их встреча оставляла только приятные воспоминания. А теперь предстояло познакомиться с его новой версией. И судя по неприязненному холоду голубых глаз, совершенно не расположенной к общению.

Внешне он изменился. Слишком худ, слишком бледен и сед. Длинные волосы перевязаны черной лентой, вокруг глаз – сеть морщин, от правого виска до подбородка белеет тонкий шрам. Встретила б случайно – не узнала.

Осмотрев комнату, Рикард убрал руки за спину и недовольно поджал губы. Скользнул взглядом по застывшей у окна Амелии, нахмурился. Повернулся было уходить, но остановился в дверном проеме. Подумав, обернулся и неторопливо заговорил:

– Эта часть дома особенно сильно отравлена проклятьями. Здесь много паразитирующей темной энергии, ригсов и одному черту известно чего еще. Все это – плоды магии твоего отца. Снять проклятия мог только он. Но сын уверен, что и тебе подобное под силу. Именно поэтому ты здесь.

– Но это не так, – отмерла Амелия, обнимая себя за плечи. Ей вдруг стало резко холодно, как в момент появления той мерзкой твари – ригса. – Я целительница, в моих чарах нет и капли тьмы. Вы ошиблись.

Доэйр прищурился, будто раздумывая о чем-то. На дне голубых глаз мелькнула тень.

– Еще рано делать выводы.

– Какие выводы? Целители не могут быть темными! Вот, – она подняла ладонь, демонстрируя кольцо-артефакт, – я даже боевые заклинания использовать не могу!

По тонким губам скользнула слабая улыбка.

– Девочка… Нет абсолютного Света. Впрочем, как и Тьмы. Есть лишь две стороны одной медали. И медаль эта висит на шее каждого из нас.

– Я не понимаю.

– Тут вопрос не в разновидности магии, а в том, кто ее использовал. Кровных родственников у человека, разрушившего это место, больше нет. Лишь ты. Тебе исправлять. Но хватит пустой болтовни. Сейчас придет Нола, она расскажет, что делать, и ответит на все вопросы.

– Кто такая Нола?

Он удивленно вскинул бровь, будто услышал несусветную глупость. И отвечать не стал.

– Я скоро уезжаю, Ликдар здесь практически не появляется. Чем быстрее выполнишь свое дело, тем скорее освободишься. Ты не рабыня и не пленница, считай себя… гостьей. Но пытаться пересечь границы поместья – заведомо плохая идея.

Он перешагнул через порог, задержавшись лишь на пару секунд, чтобы сказать:

– И держись подальше от Линары. Моя дочь упряма и совсем не умеет прощать.

Ушел.

Оставил после себя больше вопросов, чем ответов.

Амелия вздохнула, растерла слезившиеся глаза и подошла к кровати. Села, запустив пальцы в волосы.

Она мало что понимала, но одно знала точно: чтобы выбраться отсюда, предстоит прыгнуть выше собственной головы. Ведь от нее ждут практически невозможного!

Пока не исцелит это проклятое место, останется его пленницей… А замки здесь покрепче любых решеток и темниц. Уж если намекнули о границах, значит по периметру установлены мощнейшие защитные чары. Не стоит даже пытаться пройти через них.

Одно радовало: ни Ликдара, ни его отца в ближайшие дни поблизости точно не будет.

Какое-то время она сидела неподвижно, опершись локтями на колени и массируя ноющие виски кончиками пальцев. Размышляла, прокручивала в мыслях произошедшее с ней в этом мире, сравнивала встреченных людей с их копиями из ее прошлого. А затем решительно выпрямилась, зная, как поступит. Заученная схема из целительской практики: осмотреть, изучить, приложить все усилия, чтобы помочь. Получится или нет – другой вопрос. Главное, не забиваться в угол, страдая по своей несчастной судьбе. Изменить случившееся все равное не в ее силах.

Почувствовав себя чуточку лучше, Амелия впервые с момента пробуждения нормально осмотрелась. И поняла, что на ней все то же мешковатое синее платье, в котором Ликдар притащил ее к воротам родового поместья. Захотелось немедленно избавиться от этой тряпки, но для начала найти ей замену.

Небольшая комнатка с одним окном и догорающим камином. Какое счастье, что определили именно сюда, а не в прежнюю спальню! Бороться с призраками воспоминаний сейчас выше ее сил.

Из мебели тут были лишь кровать, кресло у камина, маленький столик и небольшой платяной шкаф. К нему Амелия и направилась. Распахнула дверцы, чуть вздрогнув, когда встретилась взглядом со своим отражением. Бледным, с парой синяков под глазами и свисающими до самой талии прядями растрепанных волос. В полумраке она вполне могла сойти за ригса. Неудивительно, что тварь не напала в тот же миг, как появилась на пороге.

Изучить ряд висевших на вешалках нарядов ей не дал очередной посетитель. Быстрые шаги по коридору, звучно стукнувшая дверь и зеленый ураган, налетевший с крепкими объятиями.

– Ох, как же я переживала за тебя! Несколько лет ни словечка, ни новости! Как только господину удалось отыскать тебя в этом военном кошмаре? Чудо, да и только!

Смутно знакомый голос звонко причитал Амелии в макушку, раскачивая из стороны в сторону, как младенца. Придя в себя от первого шока, та засопротивлялась и все же вывернулась из цепких рук.

– Анолина? – проговорила одними губами, рассматривая высокую темноволосую женщину в ярко-зеленом простом платье.

Ее она тоже знала.

Молодая женщина, совсем недавно взявшая на себя обязанности почившей матери. Та всю жизнь проработала у Доэйров экономкой, приведя сюда дочь еще в тринадцатилетнем возрасте. Девочка помогала ей по дому, а затем стала служанкой. Можно сказать, выросла здесь. Сейчас ей должно быть около сорока, но выглядит значительно моложе. Лишь в темно-карих бархатных глазах заметна не по возрасту накопленная мудрость.

– Нола! Нола я. Неужели забыла? Ох, милая… – Анолина-Нола вновь потянулась с объятиями, от которых Амелия не смогла увернуться. – Что же с тобой стало? Ты столько натворила… Я до сих пор помню события тех дней, тебя тогда словно подменили.

Амелия никогда не была настолько близка с Анолиной, и столь резкая перемена пугала.

Ну вот, она снова путает свою реальность с чужой… Нужно забыть о прошлом! Забыть немедленно и пытаться жить в роли другого человека. А для начала – разгадать все его тайны, узнать о поступках и их причинах. Похоже, Нола сможет в этом помочь.

– Да, у меня что-то с памятью…

Нола отстранилась, пригладила растрепанные волосы Амелии и горестно вздохнула.

– Жаль, что былого не вернуть.

– Расскажи, что я сделала? Мне очень-очень важно это знать.

– Слишком долгая история… – Нола прикусила губу, переведя ставший отстраненным взгляд на окно.

– Ну пожалуйста, хотя бы в нескольких словах, – заломив руки, Амелия шагнула ей навстречу, – ты же знаешь.

– Ну, если вкратце… По твоей вине хозяйская дочь прикована к инвалидному креслу.

Амелия испуганно вдохнула, зажав рот ладонью.

– А миледи, пусть земля ей пухом, сейчас в лучшем мире.

– Тоже по моей вине? – Амелия не узнала свой голос, севший и сиплый.

Нола молча кивнула, опустив глаза и теребя пальцами ткань подола.

– Что у вас с молодым господином происходило – мне не известно. Но его отец тебе слишком доверял, чтобы простить смерть жены и болезнь дочери.

В комнате повисла тяжелая тишина. Амелия попятилась, пока не ткнулась спиной в угол шкафа.

– Господи, какой кошмар. Зачем… Почему? Как я вообще это сделала?

– Не знаю, но ты не могла совершить подобное намеренно. Я помню лишь вспышку магии, взорванную комнату и твое бледное лицо, исчезающее в голубоватом пламени. Ты сбежала, словно спасаясь от демонов. Спустя пару минут появился Ликдар. Помчался наверх, в самый эпицентр разрушений, – она запнулась, отворачиваясь. – Не хочу говорить, что было дальше. Да и не знаю всего. Потом долгие месяцы траура, восстановления, череда целителей, навещавших Линару. А затем – то роковое нападение, окончательно разрушившее это место.

Амелия прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Все в порядке, это не она натворила, а всего лишь ее двойник. Ничего уже не исправить: мертвых не вернуть, раненые души не залечить, разрушенные отношения не склеить. Но избавить поместье от проклятий еще можно.

– Как давно это случилось?

– Нападение?

– Нет, то, что я сделала.

– Больше двух лет назад… Зимой.

Именно тогда она и проснулась в чужой спальне, на соседней кровати с Лиз. Хотя в ее мире на тот момент была весна, канун их с Ликдаром свадьбы. Амелию в то утро убили. А по какой причине душа покинула это тело? Загадка. Как и то, что привело к трагедии в особняке.

Могла ли вспышка магии, о которой говорит Нола, быть стихийной? Тогда двойник Амелии точно не виноват в смерти леди Доэйр и несчастья Линары. Виноват тот, кто стал причиной этой вспышки. А может, не «кто», а «что»… Чего здешняя Амелия могла так сильно испугаться? Или на что разозлиться.

Мог ли папа явиться сюда, дабы отомстить за нее? Если она сбежала не к родителям, то они просто не знали, где их дочь. И возможно, считали погибшей в доме Доэйра.

– Спасти поместье – самое малое, чем ты можешь загладить свою вину, – не дождавшись какой-либо реакции, снова заговорила Нола. – Я все тебе здесь покажу и помогу, если потребуется. Но это с завтрашнего дня. Сегодня у меня указания привести тебя в порядок, накормить и оставить в покое, дабы ты хорошенько выспалась.

Нола улыбнулась и внимательно осмотрела Амелию с головы до ног. Затем направилась к дверям, выглянула в коридор и прокричала:

– Заносите! И смотрите не пролейте, это слишком ценные настои!

В комнату ввалились двое поджарых мужчин, тащивших большую, уже наполовину наполненную бочку. Как она только в дверной проем пролезла! Установив ее между кроватью и камином, они молча удалились, даже не взглянув в сторону Амелии. Следом две служанки приволокли ведра с водой. Помещение быстро наполнилось паром, горько пахнущим какими-то травами.

– Мы разве в средневековье? Тут же есть ванная!

– Мне тебя не отмыть надо, милая, а защитить от темных сущностей. Здесь их немало поселилось. – Нола взялась за толстые деревянные бортики и заглянула внутрь. – Это специальная заговоренная бочка, ее нельзя тревожить магией. Передвигать и наполнять только вручную. Мы оставим ее здесь, раз в неделю будешь отмокать в целительных настоях.

– Но…

– Никаких но! Это приказ молодого господина, а вызывать его гнев непослушанием я тебе категорически не советую.

Амелия нахмурилась и подошла поближе, дабы попытаться разгадать состав этих «настоев». Она знала все целебные растения, но в этой смеси запахов весьма сложно было разобраться – слишком много всего намешано.

Служанки перелили воду в бочку и быстро ушли.

– Снимай это безобразие! – Нола махнула рукой на платье.

Амелия послушно стянула ткань с плеч, и одежда гармошкой упала под ноги. Нола подставила табурет и помогла забраться в бочку, терпеливо ожидая, пока девушка привыкнет к слишком горячей воде. Затем чуть надавила ей на макушку, требуя окунуться с головой.

– Волосы у тебя значительно длиннее, чем помню. Это отлично. Они хорошо сохранят запах. Главное, заплетать послабее – и темные твари будут не страшны.