Подарок Ювелира

Глава 27

Елизавета Петровна сидела в своём любимом кресле и вязала сложный узор с перекрещенными косами. Она вновь и вновь распускала петли, недовольная полученным результатом.

— Как же у Женечки всё быстро и аккуратно выходило? — ломала она голову.

Вдруг женщина услышала, как открылась входная дверь. Она посмотрела на напольные часы, выполненные в стиле ампир.

Двенадцатый час. Муж находился в больнице. С дочерью она разговаривала час назад.

«Денис? — удивилась. — Интересно».

— Мама, — раздался голос молодого человека из прихожей.

— Я в зале, — крикнула ему в ответ она.

Послышалось грустное шарканье тапочек о паркет.

— Сынок, — вздохнула женщина, убрав в сторону вязание, — я тебя сегодня не ждала.

— Устал, — криво он ей улыбнулся и сел в соседнее кресло, бросив взгляд на яркие мотки ниток. — Вяжешь? Что-то новенькое?

— Это будет сюрприз, — улыбнулась мать, — если, конечно, со схемой разберусь.

— Не получается? — прикрыл он глаза.

— Пока нет.

Елизавета Петровна заметила, что Денис находится в подавленном состоянии. Постоянно хмурит брови, поджимает губы.

«Переживает», — догадалась она, так как знала, что Женя уволилась из компании.

Чтобы знать последние сплетни, необязательно работать, главное иметь хорошего информатора.

— Как дела на работе? — решила подтолкнуть сына к разговору.

— Так, — пожал он плечами.

Женщина прищурила глаза, изучая напряжённое и слишком сосредоточенное выражение лица сына.

«Пора становиться мужчиной, дорогой. Не всё в этой жизни даётся легко», — улыбнулась она.

— Ночевать останешься? — поинтересовалась.

— Нет, — ответил не открывая глаз. — Посижу немного с тобой и поеду к себе.

— Скучно одному-то?

— Угу, — расслабленно кивнул он головой.

— А мы с отцом в твои годы уже были женаты, — хитро завела разговор мать. — Как вспомню, до сих пор краснею, что Николай вытворял пока за мной ухаживал. Да и я от него не отставала.

Денис открыл глаза. Во взгляде вспыхнула заинтересованность.

— Я ведь такая упрямая была, — продолжала женщина. — И цветы выбрасывала, и на свидания не приходила, и к тётке в деревню уезжала.

А он, тоже, хорош. Под окнами песни пел, ночью на балкон, на второй этаж забирался.

Мужчина улыбнулся: «А ведь действительно, — вспомнил он, — раньше родители часто вспоминали, как мать доставала своими капризами отца, а он не сдавался, завоёвывал её. Так чем я хуже? Подумаешь, не бросилась мне на шею, услышав признание в любви. Она одна такая. Единственная. Женечка».

Он улыбнулся матери и встал с кресла.

— Я пойду.

— Уже, — старалась не выдать себя женщина, заметив, что настроение сына улучшилось.

— Да.

Елизавета Петровна поднялась, чтобы проводить сына до двери.

— До субботы, — чмокнул он мать в щёку.

— До субботы, — усмехнулась она. — Но будет скучно, забегай.

Женщина закрыла дверь за сыном и подумала: «Не сдавайся, сынок. За счастье надо бороться».