Подчинение миллиардеру

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ Стар

Я выхожу на улицу к машине, но не вижу Олега. Другой мужчина в униформе шофера открывает мне дверь машины.

— А где Олег?

Он немного вниз наклоняет голову.

— Ушел.

Я хмурюсь.

— Ушел?

— Да. Я занял его место.

— О! Почему?

Что-то мерцает в его глазах.

— Потому что вчера ты улизнула от него.

Я раскрываю рот от удивления.

— Его уволили?

— Угу.

— Но это нечестно, — бормочу я совершенно незнакомому человеку.

Его губы скручиваются в презрении.

— Жизнь несправедливая штука. Я должен предупредить тебя, что мне нельзя выпускать тебя из виду. Даже если ты захочешь пойти в туалет, мне придется сначала войти и проверить на предмет окон, через которые ты можешь улизнуть.

Если честно, я испытываю ярость и смущение одновременно. Николай не смеет обращаться со мной подобным образом. Я резко разворачиваюсь и влетаю в дом. Прямиком направляюсь к его кабинету, в котором он работает, так мне сказала Селин. Я рывком открываю дверь, Николай поднимает на меня глаза от бумаг. Он кажется совершенно невозмутимым.

— Как ты можешь быть таким бессердечным? Как ты мог уволить Олега?! Он такой хороший парень. Он не виноват, что я встречалась с Найджелом. Я хочу, чтобы ты его вернул. Я хочу, чтобы он был моим водителем.

Она стоит в дверях моего кабинета и негодуя извергает свою речь. Мне нравится наблюдать за ней, когда она так сердится. Это так резко контрастирует с тем, когда она была связана и беспомощна. Я поднимаю кофейную чашку и подношу к губам.

— Ты, должно быть, неправильно поняла свое положение здесь. У тебя нет никаких прав, кроме как обслуживать меня, мотылек, — тихо произношу я.

Она замирает, словно я ее ударил. Я вижу, как она с трудом сглатывает, собираясь что-то мне ответить, но потом передумывает. Она понуро опускает голову.

И плавно изгибается ее шея, такая тонкая, как у лебедя. У меня руки чешутся провести по ней, но я не забыл, что она сделала вчера. Как она смеет настолько слепо быть преданной ему? Этому вонючему подонку, а? Я наблюдаю за ней поверх своей чашки и снова испытываю гнев, закипающий в крови. Я с такой силой начинаю сжимать ручку кофейной чашки, что она вот-вот треснет, поэтому осторожно ставлю ее на блюдце.

Внезапно гнев проходит. Пошел он, черт с ним. Теперь у меня есть она. И я буду иметь ее. Я буду трахать ее, пока в ее мыслях не останусь только я. Я буду слушать, как она кричит мое имя.

— На самом деле, я думаю, что хотел бы поиметь тебя снова, — мягко произношу я.

Она смотрит на меня, ее глаза блестят от обиды и ненависти. Мы пялимся друг на друга, но она не может выдержать мой взгляд, поэтому отводит глаза в сторону.

— Встретимся у меня в спальне, — резко говорит она и разворачивается, чтобы уйти.

— Нет. Не там.

Она с удивлением поворачивается обратно.

— А где?

Я встаю и сметаю все со своего стола. Раздается грохот, потому что туда же летит и кофейная чашка, которая разбивается. Вбегает Семен. Я не отрываю глаз от ее лица.

— Убирайся, — резко говорю я ему.

Семен тихо закрывает за собой дверь.

Она уверенно идет ко мне. Я обхватываю ее за тонкую талию, поднимаю и сажаю на стол, укладывая на спину. Она смотрит мне в глаза, тяжело дыша. Я поднимаю ее юбку. Она превосходна с голым лобком и уже мокрая. Поднимаю правую ногу, и целую ее под коленом. Она резко выдыхает. Я облизываю ее тонкую кожу, не отводя от нее взгляд.

— Поиграй с собой, — тихо приказываю я.

Она прикусывает нижнюю губу. Этот жест всегда сводит меня с ума. Я чувствую, как мой член становится жестким и пульсирующим в штанах.

Медленно, мучительно медленно ее рука скользит вниз по животу к киске. Я, не отрывая взгляда смотрю, как ее пальцы начинают скользить между розовыми складками. Сначала нерешительно, потом ее движения становятся более уверенными. Массажируя. Бедра дергаются. Запах ее возбуждения наполняет мне нос, сводя с ума. Единственное, что я хочу — быть в ней внутри.

И когда я вижу, что она фактически подошла к самому краю, и ее тело уже не в состоянии справится с наступающим натиском оргазма, я хватаю ее за руку и отвожу подальше от ее пульсирующей плоти. Она смотрит на меня широко раскрытыми глаза, умоляя.

Я улыбаюсь.

— Почему ты не даешь мне кончить?

Я наклоняю голову и провожу языком по ее открытой киске. Она вздрагивает и приподнимает бедра, чтобы поближе придвинуть свой пах к моему рту. Я отодвигаюсь.

— Хочешь, чтобы я полизал тебя?

— Да, — задыхаясь отвечает она.

— Ты сильно хочешь?

— Очень.

— Насколько сильно?

— Очень-очень сильно.

Я провожу языком по ее сладкой плоти, вызывая у нее стон. Как только погружаю язык в ее вход, она вздрагивает всем телом. Я несколько минут просто лижу ее киску, наслаждаясь ее вкусом, поддразнивая и заставляя елозить на столе от разочарования.

— Давай, заставь себя кончить, — приказываю я.

Ее пальцы опять начинают ласкать клитор. И когда она уже собирается кончить я снова останавливаю ее. Я отказываю ей в завершении удовольствия кажется целую вечность, она смотрит на меня со слезами на глазах и стиснув зубы.

Затем я приказываю ей широко развести ноги. Я расстегиваю брюки и погружаю свой член в тугую маленькую киску одним быстрым движением. Она стонет от моего движения.

Я двигаюсь в ней, пока ее не накрывает оргазм. Она с трудом в состоянии перевести дыхание. Мы кончаем вместе, стенки ее киски покрыты моей спермой. Моей. Я смою из нее все мысли об этом бесхребетном мудаке. Даже память о нем не останется, когда я закончу с ней.