«Если мне что-то будет нужно – ты рядом»!
Очень метко подмечено! И да, я рядом… Чёрт!
Рядом! И даже с хорошей шумоизоляцией я слышу плач ребенка.
Да что ж такое! Что ж за мать такая, которая не может ребенка успокоить?
М-м-м… потираю руками лицо, осоловел от усталости.
После дневных разборок я ведь еще и работал, между прочим!
Поехал вместе с Марьяной, ей тоже нужно было в мой офис к брату. Она полдороги молчала. Потом аккуратно начала втирать мне про то, что зря я поселил Дашу в доме.
– Милый, она уже замечена на воровстве. Ты не боишься? У нее наверняка и сообщники могут быть. Этот ее, приятель… помнишь?
– Маш, отстань, а? Не выноси мозг, прошу!
– Меня зовут Марьяна!
– Какая разница? Даша будет жить в доме. Точка.
– Ну, смотри, я бы на твоем месте.
– Ты не на моем месте. – огрызнулся, потому что реально запарила! Хватит.
Марьяна продолжила что-то говорить, но я уткнулся в телефон, и она заглохла.
Куча статей обо мне. Прямо массовая рассылка какая-то! И атака!
Как Даша могла это провернуть?
Может, это и не Даша вовсе? Подруга ее с волосами цвета утренней зари на Меркурии?
Ох… не жилось тебе спокойно, Черкасов! Нашел на свою голову… гембель!
На работе я отдохнул. Реально. Подписал кучу документов. Просчитал новый проект. Пообщался с компаньонами.
Потом заскочил Дан, я с порога показал ему жестом – никаких обсуждений личной жизни! Стоп!
– Ладно-ладно! Я просто увидел Марьяну, она, похоже, пошла братцу жаловаться. Не боишься, что партнер тебя кинет?
– Пусть попробует.
– И то верно. Ладно, не хочешь о жизни, давай о работе.
Вот от этом – сколько угодно!
Но в финале Дан таки не удержался.
– Так это твоя малышка?
– Дан… Ты про меня все знаешь. Откуда дети с моим диагнозом?
– Подожди. Ты давно проверялся? Может тогда ошибка вышла? Или…
– Или. Я проверялся как раз перед тем, как начал с Дашей… С мамой малышки.
– Я помню, как ее зовут. И как Даша? – Я посмотрел на него, и он по, видимо, тяжелому взгляду, все понял. – Брат, вроде же хорошая девчонка была?
Хорошая да. Главное слово тут – была.
Вернулся домой и застал в гостиной идиллию – новый детский коврик, на нем хохочущая Даришка, рядом Даша, и моя Ольга с крестником Максимом…
Смотрел на них, сглатывая слюну, буквально.
Именно эта картина всегда была перед глазами, когда я думал о счастье.
Не бабло, не яхты, не часы за несколько миллионов, не дом двухэтажный с миллионом ненужных комнат.
Я бы все это отдал, если бы мог иметь возможность вернуться домой и увидеть любимую женщину и моих детей.
Чёрт.
Поужинал в одиночестве. Видимо, распугал всех своим видом.
Пошел спать. Нет. Сначала в душ. Ледяной душ. Который очень хорошо помогает. Но не всегда.
Лег спать и…
Час ночи. Дариша кричит. Даша поет, уговаривая малышку успокоиться.
А я стою под дверью их комнаты, и мое терпение лопается.
Рывком открываю дверь и захожу.
Даша испуганно смотрит. Качает ребенка, глаза красные, вижу, что и сама плачет.
Вот же… засада.
– Дай ее мне.
– Не надо! Максим, пожалуйста, не надо!
– Не надо что? Ты думаешь я ее в окошко выкину? Совсем уже? Дай сюда Даришку!
Я уже и малышку стал называть так, как она называет. Блин.
– Зачем?
– Ты хочешь, чтобы она и дальше орала? Чтобы у нее температура подскочила? Давай, говорю!
Подхожу ближе, давая понять, что не намерен миндальничать.
Даша стоит вцепившись в мелкую, которая явно меня услышала и затихла, а теперь… тянет ко мне ручонки.
– Видишь? Даже она сообразительнее тебя!
Беру кроху, прижимаю к себе.
– Ну все, все, наоралась и хватит! Не надо уподобляться мамочке! Не надо быть нервной. Надо быть спокойной девочкой… – сам не соображаю, что говорю, но явно отвлекаю малышку. – она ела?
– Что?
– Не знаю, Смесь? Молоко грудное?
– Она не ест… у меня… нет молока.
– Почему?
– Пропало… давно…
– Почему пропало?
– Откуда я знаю? Ей был месяц, мне врач сказала, что она плохо набирает, надо давать прикорм, у меня молока было совсем мало.
– Странно. – смотрю на неё… хм, мало молока? А выглядит так… аппетитно…
Так, Черкасов! Не о том.
– Хорошо, смесь она ела?
– Да, только что выдула бутыль.
– Срыгнула?
Даша смотрит на меня как на марсианина…
– Да.
– Понял. Свободна. Дальше мы разберемся.
– В каком смысле? Максим, я…
– Я остаюсь тут с ней, ты идешь в мою комнату и ложишься спать.
– Нет. Я никуда не пойду.
– Пойдешь. Оставаться тут с тобой я не намерен. А Даришу туда взять – тут все ее вещи, подгузники, вода, не тащить мне с собой?
Смотрю на засыпающую кроху. Она выглядит как-то иначе. А, точно, на ней такой симпатичный костюмчик.
– Это Марьяна заказала?
– Что?
– Одежду?
Даша вспыхивает, быстро хватает сумку, вываливает на кресло вещи.
– Можешь посмотреть. Все новое и чистое. Никаких обносок, как вы выражаетесь, нет! Я люблю ее, понял? Я все для нее делаю! Если бы не эта авария и больница, то… ты бы вообще никогда о ней не узнал!
Смотрит, сверкая глазами. А я…
Я вдруг понимаю, что рад тому, что случилась авария. И больница. И вообще…
– Иди спать, Даша.
– Нет! – вскрикивает, и Дариша в моих руках опять начинает кукситься. – ой…
– Вот тебе и ой. Иди. Спокойной ночи.
Она уходит. А я думаю… зачем я ее выгнал? Могла бы остаться тут. Но… тогда бы я точно фиг заснул…
– Ну что, Дарина – подарина? Будем спать?
На удивление, дальше ночь проходит спокойно.
Я сначала укачиваю эту капризницу, хожу с ней по комнате. Потом сажусь в кресло – понимаю, что раньше это кресло стояло совсем в другом месте. Видимо, Ольга распорядилась сюда его поставить – и правильно. Оно большое, удобное, малышку кормить, сидеть с ней – самое то.
Думаю об этом, головой качаю – с каких пор, вообще, я начал размышлять, что хорошо, что плохо для этой девочки?
Кто она мне? Никто ведь?
Представляю, как сделаю анализ и продемонстрирую его Дарье! Интересно, какое у нее будет лицо?
Может, даже не покраснеет от стыда, как краснела раньше!
Вот только как оправдываться будет?
Ладно, не важно.
Ложусь в постель, укладывая рядом малышку.
Она куксится, но потом чувствует мою руку на животике, и расслабляется. Улыбается во сне.
Она похожа на Дашу. И не похожа. Есть и какие-то другие черты. Не мои.
Во-первых, мои более резкие, грубые. Я более смуглый, волосы темные, глаза светло карие, как там в песне пелось? Цвета виски?
Малышка светленькая, сероглазая, носик – кнопочка, пухлые губки, ресницы длиннющие…
Во-вторых, откуда моим-то взяться?
Помню, как-то Дарья завела разговор о детях.
Мы тогда еще только начали встречаться. Вернее, как встречаться? На свидания ходить начали. Букеты в офис я продолжил заказывать – каждый день новые цветы. Пионы, тюльпаны, гортензии, даже фиалки… Гиацинты, от аромата которых у Жанны голова разболелась. Устроила моей Даше скандал.
Дарья просила меня не афишировать, что это я совершаю набеги на цветочные магазины, но в тот раз я не удержался. Вызвал Жанну и сказал, что если ее что-то не устраивает, то… лифт, холл, выход… станция метро направо по улице…
В тот же вечер мы зашли с Дашей в небольшой ресторанчик – не пафосный, простой, Дарья сама его предложила и мне там понравилось, недорого и реально вкусно. Тем вечером в ресторане отмечали детский день рождения. Шум, гам, смех – все, что я люблю.
Нет, на самом деле, без шуток! И Даша это заметила.
– Тебе они не мешают?
– Это же дети? Как они могут мешать?
– Многим мешают. Мне даже страшно стало, что ты разозлишься, начнешь возмущаться.
– Почему? – я правда, искренне не понимал.
– Ну, они носятся, шумят…
– Это дети, они же вроде должны так себя вести?
Даша улыбнулась.
– Значит, ты любишь детей?
– Это странно?
Она посмотрела на меня внимательно. Мы еще не стали близки, но я дал понять, что не отступлю и готов ждать.
– Наверное, странно. Мужчины боятся детей.
– С чего ты взяла? У меня есть пара приятелей, они давно отцы, прекрасные, кстати… Завидую им.
– Если завидуешь, почему сам не… Ой… прости…
– За что прощать?
– Это бестактно. Говорить так, – она опустила голову.
– Прощаю. Детей нет, потому что… – был шанс признаться, может, тогда она и не стала бы так поступать со мной? – Потому что я пока не встретил женщину, с которой хотел бы их иметь.
– Пока не встретил? – она подняла ресницы, и я увидел, что щечки стали розоветь. Чёрт, кажется, я сказал что-то не то.
– Теперь, кажется, встретил.
Я тогда был искренен.
Я встретил. Если бы я хотел детей с кем-то, то… только с Дашей.
Собственно, зачем дело стало?
Вот Даша. Вот ее ребенок.
Не мой, но ее, все правильно, да? А что если…
Если закрыть глаза на ее поведение в прошлом? Если плюнуть на все анализы? Ну, на кой мне они, если у меня в кабинете в папке заключение врачей, исследования? Я знаю, что Дарина не мой ребенок. Ну и что?
Смотрю на спящее чудо и… чёрт, сердце заходится от нежности.
Кроха моя. Нужна ты кому-то кроме меня? Если тебя родная мать не может спать уложить?
А я могу! И… дико горжусь собой.
Что если… послать к чертям собачьим все анализы? Признать малышку. Усыновить… то есть, удочерить, конечно?
И будет у меня свое маленькое счастье?
А Даша… с Дашей я как-нибудь разберусь. Думаю, если я ей положу приличное содержание она ни разу не будет против. Должна же она хоть чуточку думать о девочке?
Если я стану ее отцом, она у меня будет в роскоши купаться, принцессой настоящей станет, получит все – и прекрасное образование, и достойное будущее, и любовь.
Это интересная мысль. Засыпаю, чтобы, проснувшись продумать ее получше.
Мы с Даришей крепко спим всю ночь.
А утром.
Утром нас будит чудовищный, дикий визг в миллион децибел!