Глава 1

Пролог

Алина прижалась к плечу Сергея, такому родному и близкому. Он – ее счастье, ее любовь, ее солнце. Она с нежностью вглядывалась в знакомые черты лица, которые знала до мельчайших подробностей. Алина обожала рассматривать их, пока любимый спал.

Сергей почувствовал ее взгляд, открыл глаза:

- Ты чего? - Вместо ответа Алина поцеловала его в небритую щеку и прошептала:

- Люблю тебя, - и уже растворилась в его крепких объятиях и обжигающих поцелуях.

- Пора подниматься, - с сожалением оторвался от нее Сергей. Он быстро поднялся и стал одеваться. Алина с восторгом любовалась его мужественным лицом и мускулистым телом. Вся его мощная фигура внушала доверие и радость от осознания, что этот красивый молодой мужчина принадлежит только ей, любит только ее и поддержит ее в любой ситуации.

При этой мысли кровь прилила к ее лицу. «Надо бы уже рассказать ему. Но не сейчас. Не на ходу. Сегодня вечером обязательно.»

Сергей быстренько приготовил кофе.

- Ты будешь? – спросил у Алины.

- Нет, я еще поваляюсь, - не спешила объяснять, почему перестала пить кофе последнее время.

А он, не придавая значения ее отказу и на ходу выпив обжигающий бодрящий напиток, уже одевал куртку.

- Все, пока. Не скучай.

Она приподнялась в постели, подставив губы для поцелуя.

- Алинка, что ты со мной делаешь! – Сергей жадно припал к ее губам. Казалось, он не сумеет совладать с собой. Слишком горячи были его объятия. Слишком манкой была податливость Алины.

- Все, все, все, - с трудом отпрянул он от напрягшейся, как струна, любимой. – Надо бежать. До вечера, моя сладенькая.

 

Алина еще долго лежала в постели, наслаждаясь истомой, разлившейся по всему телу от жарких объятий Сергея. Обнимая его подушку, она вдыхала неповторимый аромат его тела.

И улыбалась, прислушиваясь к новым ощущениям внутри себя. По сути, прислушиваться пока не было к чему. Но осознание новизны своего состояния было настолько необычным, что ей казалось, будто она чувствует шевеление маленького существа.

Радость переполняла. Казалось, вечер никогда не наступит. А Сергей никогда не придет. Алина приготовила на ужин его любимые отбивные, запеченные в духовке под овощами и сырной заливкой. Очень переживала, чтобы блюдо не остыло до прихода Сергея.

Наконец в прихожей услышала знакомые звуки и, радостная, поспешила встречать любимого.

- О! Чем это у нас так вкусно пахнет? – Сергей обнял ее, покрывая поцелуями шею и плечи. Зардевшись, Алинка поторопила его:

- Быстрее мой руки, и за стол. А то все стынет.

- Ух ты! По какому случаю такой шикарный ужин? Я ни о чем не забыл?

- Нет, нельзя забыть то, чего еще не знаешь, - загадочно прошептала Алина, стыдливо, словно девчонка, опустив глаза.

- Я весь внимание. Что ты от меня скрываешь, малыш?

- Ничего не скрываю, а как раз хочу рассказать.

- Тогда не томи, я умру от любопытства и голода. Сама же сказала, что ужин стынет.

- Сережа… у нас будет малыш… - сказала тихо, заглядывая Сергею в глаза.

Повисла пауза. Глаза Алины, блестевшие радостью, постепенно потухали и наполнялись влагой. У Сергея между бровями пролегла хмурая морщина, не предвещающая ничего хорошего.

- Не понял. Повтори, - голос жесткий, холодный.

- Я беременна… - почти шепотом.

Он отвернулся к окну и долго молчал. Затем, резко повернувшись, жестко взял ее за плечи и, глядя прямо в глаза, чужим ледяным голосом медленно произнес:

- Алина, это не обсуждается. Мы договаривались.

- Но…

- Никаких «но»!

Сергей достал из кошелька деньги, молча положил их на стол.

- Сереж!..

- Я все сказал. Ночевать буду у матери.

- Сереженька, милый, но почему?

- Я даже слышать ничего не желаю!

- Но ведь этой твой ребенок…

- Я все сказал. Или я, или…

- Срок уже большой, никто не возьмется сделать аборт.

- Думать надо было! Я ведь предупреждал: никаких детей. Все. Решишь проблему – звони.

Громко хлопнув дверью, он вышел, не попрощавшись.

Она застыла. Мозг отказывался принимать ситуацию. Безысходность захлестнула с такой силой, что напрочь отшибла желание жить…

 

Глава 2

… Алина бережно прижимала к груди крохотную дочурку. Она то и дело заглядывала под кружевную накидку. Слезы обильным потоком стекали по ее щекам.

- Мася моя, золотце мое! Что же нам делать?

Молодая женщина беспокойно озиралась по сторонам. Она внимательно осматривала дома, мимо которых проходила.

Вот достаточно приличный дом, сверкающий ярко-освещенными окнами. Алина прислушалась. Тихо.

- Наверное, здесь живет большая дружная семья. И, наверняка, у них есть дети. – Она не стала задерживаться и, прижимая к себе малютку, пошла дальше.

Следующий дом поразил ее своим мрачным фасадом. Огромные колонны, рядом грозные львы. Площадка перед домом пустынная, и вся выложена мраморными плитами. От всего этого веяло холодом. По всему было видно, что хозяин дома – обеспеченный человек. Скорее всего, с крутым нравом и достаточно эгоистичный.

В подтверждение своих мыслей, она услышала громкую циничную ругань. Речь шла о каких-то деньгах.

Помедлив секунду, она пошла прочь.

- Нет, здесь не могут жить хорошие люди. Понимаешь, золотце мое, для них главное деньги, и счастье – только в деньгах.

Так почему-то подумала Аля, при этом передернув худенькими плечиками.

Мучительная мысль не давала ей покоя: как определить, кто живет за стенами этих огромных богатых особняков? Ей было важно найти добрых и отзывчивых людей. Сделать это было непросто.

Город окутывал туман. Он плотной липкой пеленой покрывал все вокруг, не давая различать очертания зданий. Становилось холодно. Пошел мелкий, леденящий душу дождь вперемешку со снегом.

Надо было на что-то решиться. Возвращаться опять в пустую холодную квартиру не просто не хотелось, а не представлялось возможным. На руках у нее была крохотная малышка двух недель отроду.

Там ее ни переодеть, ни накормить… Да и не во что переодевать. Кормить – тоже. Волнения последних дней привели к печальному исходу – у нее почти пропало молоко.

Ее девочка, ее маленькое сокровище изголодалась до того, что уже устала плакать. И, обессилев, уснула.

Алина решительно направилась к давно привлекающему крыльцу городского роддома. Она уже не раз подходила сюда, перечитала все условия, на которых Бэби-бокс услужливо предлагал свою помощь таким же бедолагам, как она.

Это было спасением для дочки. Там ее обогреют, накормят, и отдадут на удочерение. И тогда, быть может, она попадет к хорошим людям.

Алина еще и еще раз перечитывала Памятку. Слезы застилали глаза, буквы расплывались, но смысл со всей отчетливостью доходил до сознания:

«Как только вы положите ребенка в приемник, его дверца автоматически заблокируется. И забрать малыша уже будет невозможно.

А в инкубаторе включится освещение, вентиляция и отопление. На экране монитора сработает сигнализация и дежурный персонал сразу примет вашего ребенка под свою опеку.»

Аля уже наизусть запомнила, что в дальнейшем ждет ее малышку: о ней сообщат в полицию и опеку. Дальнейшая судьба крохи зависит от воли случая. Точнее, от того, кто ее удочерит.

Молодая женщина нажала кнопку. «Окно жизни» моментально открылось. Оставалось только положить крохотное создание в колыбель…

Алина сильнее прижала дочку к себе. Сердце стучало колоколом, отсчитывая последние секунды перед расставанием навсегда.

- Я никогда больше не увижу тебя, моя кровинушка.

Я никогда не узнаю, хорошо ли тебе с другими людьми.

Вся моя жизнь превратится в ад.

Но я по-другому не могу.

Я не могу обрекать тебя на холод и голод.

Прости меня, мое солнышко.

У меня нет другого выхода…

Аля вплотную приблизилась к Бэби-боксу. Оторвала от себя драгоценный сверток. Еще мгновение и…

Но вдруг это уютное окошко, обещающее все блага для маленького обездоленного существа, показалось молодой женщине хищной пастью. Она быстро развернулась, теснее прижала к себе малышку и опрометью бросилась в темноту промозглого декабрьского вечера.

Улица была пустынна. Вокруг ни души. Но она бежала так быстро, словно за ней гнались и собирались силой отнять ее драгоценную ношу.

Сияющие витрины магазинов манили своим изобилием. Аля неуверенно открыла дверь супер-маркета. Посетителей почти не было. Она робко подошла к девушке на кассе.

- Помогите, пожалуйста. Мне бы молока и булку. Но у меня нет ни копейки. – Вид этой загнанной лани разжалобил бы кого угодно. Но в ответ она услышала равнодушные и безжалостные слова молодой девчонки:

- Пошла вон, попрошайка! Много вас здесь шастает.

Это был приговор. Аля, согнувшись под тяжестью стыда и отчаяния, направилась к выходу. Ее остановил охранник:

- Постой. Я сейчас.

Секунды ожидания показались вечностью.

- Держи, бедолага, - мужчина сунул ей кулек с продуктами.

Алька только кивнула в знак благодарности. Слова застряли и вместо них она выдавила нечто вроде мычания.

- Иди уж, иди…

                                              ***

 В квартире пусто и холодно. Пачка памперсов, подаренных в роддоме сердобольными медсестрами, тает на глазах. Озябшими руками Алька переодела малышку, согрела ее своим дыханием.

Поступившие крохи молока после съеденной по дороге булки – это все, что могла она предложить своей дочке. А малышка словно понимая, что на большее рассчитывать не приходится, отогрелась и уснула.

Это было временное затишье. Оно позволяло растерявшейся от безысходности матери подумать, что делать дальше:

- Перспективы неутешительные. На продукты, великодушно подаренные охранником, я могу поддержать себя несколько дней. В лучшем случае молока для Анечки будет достаточно. Памперсов тоже хватит самое большее дня на три.

А дальше? Что делать дальше? Звонить Сергею бесполезно.

Он яснее ясного выразил свою позицию, когда я позвонила ему из роддома. Думала, он изменит свое отношение, приняв новость о рождении дочки, как свершившийся факт.

Глава 3

Сколько времени прошло с того момента, как она, вернувшись домой, свалилась на диван и погрузилась в болезненное забытье, Алька определить не могла.

Она села на кровати, мучительно соображая, что произошло. Осознав весь ужас содеянного, заорала, заглушая душераздирающий крик подушкой.

Болела грудь, налившаяся молоком. Раскалывалась голова. Казалось, подняться с постели не хватит сил.

Страшно хотелось пить.

Мозг закипал от безысходности перед действительностью.

Как жить дальше, что делать, чтобы заглушить невыносимую боль в сердце? Как смириться с обстоятельствами?

Она мысленно пыталась представить себе, что происходит в ТОМ доме. Но воображение отказывалось служить ей. Сознание жгла одна-единственная мысль, ни на минуту не позволяющая забыться: «Как там моя Аннушка?»

- Я мразь. Я недостойна даже думать о моей кровиночке. Мне нет прощения. И нет места на этой земле…

Мозг лихорадочно ухватился за последнюю мысль.

- Да. Я не смогу жить без Аннушки. Такая мать не нужна ей… о ней позаботятся другие…

Не помня себя, она оказалась на улице. Шел моросящий дождь вперемешку со снегом. Густой туман плотной пеленой опустился на землю. Не чувствуя холода, не осознавая, куда направляется и что собирается делать, она бежала по улице.

Свет фар ослепил ее.

Мгновение – и она уже лежала на мокром асфальте.

Без чувств. Не ощущая ни физической боли, ни душевных терзаний…  

 

Глава 4

Антон

Услышав непонятные звуки, зарождающиеся где-то совсем рядом, я пытался приподнять голову с подушки. Получалось никак. Вчерашний мальчишник гулким набатом отзывался в висках.

- Пора завязывать с подобными развлечениями. Уже не мальчик, - думал я, пытаясь сообразить, что это за странный звук раздается в районе входной двери. Вставать не хотелось и не моглось. Чугунная башка отказывалась соображать. Невероятным усилием воли я заставил себя подняться и направился в сторону непонятных звуков.

Только подойдя к двери, я понял, что где-то совсем рядом плачет ребенок.

- Откуда бы ему здесь взяться? Что за чушь!

То, что предстало перед моими глазами, моментально отрезвило меня. На пороге лежало нечто, замотанное в одеяло, и жалобно плакало.

Когда шок от увиденного прошел, я осторожно поднял этот надрывающийся плачем сверток. Одеяло, в которое был завернут ребенок, было ужасно холодным, поэтому я, не задумываясь над последствиями, быстро занес находку в дом. Растерянно огляделся вокруг, не понимая, что мне делать с этим неожиданным подарком. Лихорадочно думал еще и о другом:

- Кто мог так зло подшутить надо мной? Собственно говоря, последний год за мной не числилось ни одной лирической истории, результатом которой мог случиться этот странный намек на непорядочность в моих отношениях с противоположным полом.

Но продолжить анализ своей личной жизни мне не удалось. Ребенок никак не унимался. Он плакал все надрывнее. Надо было что-то делать. Но что? Что я мог предпринять, чтобы помочь этому крохотному созданию?

Сморщенное личико младенца медленно розовело. Однако, по мере того, как ребенок согревался, крик становился настойчивее.

Все еще держа подкидыша в руках, я пребывал в заторможенном состоянии. Наконец, опомнившись, набрал номер полиции. И тут же пожалел об этом. На меня обрушился град вопросов, которые вместо помощи, привели меня в еще большую растерянность.

- Да откуда же мне знать, кто его подбросил. Вот орет у меня на руках. Наверное, кушать хочет. Да не тараторьте вы! Лучше скажите, что мне с этим делать?

- Пусть побудет у вас до утра, часика полтора-два, - слышу из трубки и ужасаюсь.

- До утра? Да вы с ума что ли там все посходили. Уже давно утро!

-Я имею ввиду конец смены.

- Ну, конечно, вам бы смену спокойно сдать! – взорвался я. – А ничего что оно орет. Немедленно приезжайте и забирайте подкидыша. Иначе я сейчас положу его туда, откуда взял…

Я грохнул трубку. И в это же мгновение понял, что сморозил еще одну глупость – даже адрес свой не назвал!

Ребенок вдруг затих. Первая мысль – а вдруг он умер?! Вот только этого мне и не хватало! С ужасом откидываю с его лица край одеяла и трогаю щечки малыша. Теплые. И глазенки на меня таращит. Ну, может, не на меня, а просто в никуда. Но главное – живой.

Осторожно кладу подкидыша на диван в гостиной. Опять набираю номер дежурного:

- Немедленно заберите у меня ребенка! Иначе я…

- Назовите адрес, - слышу в ответ и, облегченно вздохнув, называю свои координаты.

- Только, пожалуйста, побыстрее… Я долго этого не выдержу.

Ребенок, накричавшись до хрипоты, умолкает. Но я с ужасом обнаруживаю, что он мусолит край кружевной накидки.

- Ох ты ж, Господи! Это же тебе не соска! – Зря я сделал это. Как только малыш лишился удовольствия, он заорал так, что я вынужден был схватиться за свою больную голову.

Успокоить бедолагу было нечем. Единственное, что я мог сделать, это осторожно взять сверток на руки и попытаться укачать ребенка. Получалось не очень, от слова совсем.

Я вообще-то впервые держал на руках такое крохотное существо. А оно никак не унималось. До исполнения колыбельной я опускаться не стал. Но по мере возможности стал издавать какие-то звуки, отдаленно напоминающие песенку из моего детства. Что-то типа «Спят ыы-ыы-ыы игрушки…»

Внутри меня что-то дрогнуло.

 

Мне удалось убаюкать кроху. И теперь подкидыш мирно посапывал, причмокивая крохотными губками. Наверное, ему снилось прикосновение к маминой теплой груди и сладкий вкус молочка.

Это крохотное создание было настолько беспомощным и милым, что я поймал себя на мысли, что мне приятно держать его на руках. Тут же матюкнулся, обругав себя кретином, идиотом и крутым набором ярких эпитетов, соответствующих ситуации. При этом не удержался осторожно дотронуться до щечки бедолаги, ощутив прилив восхищения и доброты, граничащий с умилением.

За этим занятием меня и застал страж порядка. Рядом с ним стояла молодая женщина, как мне сказали, медработник Дома малютки.

Я ревниво смотрел, как она уверенно взяла моего подкидыша на руки. И уже готов был предъявить свои права на него. Уж больно безразличным показалось мне ее лицо. Но тут найденыш опять зашелся криком.

Это остановило меня и позволило трезво взглянуть на вещи: что я буду делать с младенцем? Дитя голодное, наверное, еще и мокрое. Ну уж нет, пусть забирают, - устало подумал я.

Исполненный важности полицейский устроил мне допрос с пристрастием. Где, когда, как и что. Пришлось открыть дверь, показать, где лежал сверток. И продемонстрировать, как я взял его на руки, как положил на диван.

- Ребенка разворачивали?

- Да вы что, я боялся до него дотрагиваться.

- Мальчик или девочка?

- Откуда же мне знать? Говорю же, не разворачивал.

- Записки в конверте не было?

- Ничего я не находил, - этот зануда конкретно надоел мне.

Девушка ловкими движениями развернула одеяла, в которые был закутан подкидыш.

- Возраст десять-пятнадцать дней. Девочка, - равнодушно констатировала она. – А вот и записка: «Простите. Я не могу поступить иначе. Позаботьтесь об Анечке, пожалуйста. Надеюсь на доброту и отзывчивость Вашего сердца. Спасибо.»

Я взглянул на мятый листок бумаги. Буквы на нем расплылись. Вероятно, незадачливая мамаша пролила над ним немало слез.

Глава 5

Ждать пришлось долго. Меня словно специально выдерживали, доводя до белого каления. Наконец вызвали в кабинет следователя. Он с первой минуты выразил свое недоверие к моей личности.

- Назовите свое имя и фамилию.

- У вас же все сведения обо мне уже есть.

- Отвечайте, когда спрашивают. Вы не в ночном клубе.

Пришлось повторно выложить все сведения о себе: не был, не привлекался и так далее.

- Ваши предположения – кто мог подбросить ребенка?

- Да откуда же мне знать? Я уже рассказывал.

- Потрудитесь пересказать еще раз.

Пришлось подробно описать предрассветную историю и дальнейшие события.

- И что совсем не знаете, кто бы мог оставить девочку под дверью?

- Абсолютно.

- Не прикрываете ли кого-нибудь из своих пассий?

- У меня нет и не было никаких, как вы говорите, пассий. Живу один. Никого не трогаю. Вы лучше скажите, что с девочкой?

- Откуда знаете, что это девочка?

- Так ведь при мне медработник Дома малютки ее осмотрела.

Я устал. Голова еще гудела. Но тут я вспомнил крохотное личико подброшенной девочки, и что-то опять дрогнуло во мне.

- А что с ребенком? – зачем спросил, сам не понимал.

- Волнуетесь? Значит все-таки знаете мать малышки?

- Да не знаю я никого. Говорю же, под утро услышал странные звуки. Выглянул – а там сверток. Поднял. Жалко стало. Сразу же позвонил в полицию. Все.

- Ладно, ладно, не горячитесь. Я должен задать эти вопросы по долгу, так сказать, службы. Не беспокойтесь, с девочкой все хорошо. Она под присмотром. Ее определили в Дом малютки.

Нам ведь надо выяснить, кто ее мать. Вот и допрашиваю Вас. А так Вы все правильно сделали.

Следователь тяжело вздохнул. Я даже пожалел его – это же, наверняка, глухарь. Поди сыщи эту тварь! Небось уже укатила из города.

Он извинился передо мной, поблагодарил за правильные действия:

- Может быть, Вы нам еще понадобитесь. Поэтому никуда не уезжайте. Подпишитесь, что ознакомлены.

Я быстро подмахнул подсунутую мне бумажку. И с облегчением распрощался с ним.

Никогда не понимал, по какой такой странной схеме слухи распространяются молниеносно.

Когда я появился в офисе, обратил внимание, что сотрудники с сочувствием посматривают на меня. Постарался сделать вид, что не замечаю их взгляды. На ходу бросил:

- Настя, кофе!

Войдя в свой кабинет, с наслаждением грохнулся в кресло. Настя вошла в кабинет с таким видом, словно несла мне не чашку бодрящего напитка, а лекарство для тяжелобольного человека.

- Что-то случилось? – спросил я ее. – Откуда трагизм в глазах?

- У меня – ничего. А вот Вы как?

- А что я?

- Ну, говорят…

- Так что же обо мне говорят в нашем муравейнике? - Я впился глазами в несчастную девушку, которая уже пожалела, что произнесла роковую фразу. Мне стало жалко ее. В принципе, моя секретарша было милой и привлекательной простушкой. Лет десять назад я бы точно не прошел мимо нее, но сейчас мое опустошенное сердце не привлекал ни один миловидный женский образ.

Да и мысли были заняты далеко не прелестницами. Кроме работы меня последние три года вообще ничего не интересовало. А трудолюбивые коллеги, посвятившие свою жизнь служению в моем коллекторском агентстве, были настолько погружены в свои личные и служебные проблемы, что им было не до меня.

Мне стало интересно, что же такое обо мне говорят.

Не секрет, что меня побаиваются.

Не секрет, что я прослыл женоненавистником.

Не секрет даже то, что за глаза меня называют Лютый.

Бедная Настя готова была провалиться сквозь землю под моим пристальным взглядом. Она работала в агентстве недавно и, наверняка, трепетала при одном только упоминании о моем никнейме.

- Понимаете… я не верю, что… - слова застревали. Было видно, что она очень взволнована и испугана.

- Да уж договаривайте, - как можно тише и спокойнее попросил я оробевшую девушку.

- Рассказывают, что Вам… ребенка подбросили, - почему-то шепотом выдавила она из себя.

- А, это. Ну так успокойте всех, что я к его рождению не имею никакого отношения. А теперь можете идти.

Девушка пулей выскочила из кабинета. А я опять всерьез задумался о том, какая же сука решила мне насолить. И главное – за что!

Представил себе, какой восторг испытывали мои подчиненные, мусоля новость в кулуарах. Правда, чувствуя себя абсолютно безгрешным, я тут же выбросил эти мысли из головы. Но мозг не желал расставаться с происшествием.

Что теперь будет с этим бедным существом? Так и будет маленькая крикунья прозябать в Детском доме? А, может быть, ее удочерят? Хорошо бы. Но кому нужен чужой ребенок, если родной матери он без надобности.

При этой мысли какая-то неведомая сила выбросила меня из кресла. Не глядя ни на кого, я буквально выскочил из офиса. И, практически не отдавая отчета своим действиям, уже мчался на своем джипе в Дом малютки.

Позже, восстанавливая в памяти свое сумасбродное поведение, я понимал, что мое появление там вызвало вполне естественный переполох. Сумасшедший взрослый мужчина врывается во вполне себе мирное заведение и с горящими глазами с ходу грозно вопрошает:

- Где девочка?

Медсестра, встретившая меня, пыталась урезонить накал моих страстей. Но глаза у самой были испуганные:

- Какая девочка? Вы о ком? Успокойтесь и подождите в коридоре.

Захлопнув передо мной дверь, она куда-то умчалась. А вместо нее ко мне вышла женщина-врач. Ее строгое лицо умерило мой пыл, и я уже смиреннее спросил:

- Подкидыш? Ее ведь сюда определили. Сегодня утром.

- И что?

- Я хочу забрать девочку! – выпалил в запале.

- Ну что же Вы, батенька, сюда примчались? Судьбу девочки решают сотрудники полиции и органы опеки. И еще: первые десять дней за подкидышем может обратиться мать. Правда, ей придется доказывать свое материнство генетической экспертизой. Если же через две недели за ребенком никто не обратится, в этом случае можно будет оформлять удочерение малышки. Так что Вы уж не торопитесь.

Глава 6

***

Мысль о подкидыше прочно обосновалась в мозгу Антона Лютаева. Нельзя сказать, что он был сентиментален. Однако сочувствие к маленькому беззащитному существу овладело им до такой степени, что он ни о чем другом не мог думать.

Самодостаточный, энергичный и решительный по натуре, Антон не стал откладывать исполнение задуманного в долгий ящик. Поэтому первое, что он сделал, отложив все дела в агентстве, - нанес повторный визит в полицейский участок.

Старый знакомый встретил его с хитрой улыбкой:

- Что привело Вас к нам? Может, все-таки знаете что-нибудь о матери? – мысленно добавил: и об отце, естественно.

- Я об этой мерзкой женщине ничего не знаю и знать не хочу. А вот о судьбе девочки переживаю. Я хочу удочерить ее. – Фраза была сказана настолько решительно, что представитель закона перестал ухмыляться.

- Так-так. Значит, желаете взять ребенка из Дома малютки.

- Не просто ребенка, а именно эту девочку, Анечку, - произнося имя малышки, Антон почувствовал, как теплеет у него в груди.

- Но откуда такая прыть? Есть предположение, что Вы – отец?

- Да перестаньте! Не могу я быть ее отцом.

- Это почему же?

- Не могу, и все тут!.. Ладно, скажу. Не было близости с женщинами больше года. – Признался с трудом, но объяснять причину не собирался. Кому какое дело, что отвратило его от прелестной половины человечества.

- Значит так. Во-первых, в течение 10 дней Вы не можете забрать ребенка, так как может объявиться мать. Во-вторых, придется сделать тест ДНК.

Лютаев удивленно посмотрел на дежурного.

- Да-да. А вдруг Вы все-таки отец девочки, и мы через Вас выясним, кто ее мать. Ведь она должна понести наказание за оставление ребенка в опасности.

Антон почувствовал острую необходимость накрыть этого зануду трехэтажным матом. Но он сдержался. Понимал, что не следует проявлять агрессию. Так будет лучше.

- Хорошо. Я согласен. Что еще.

- Ну-у-у, - противно тянул дежурный, - дальше Вам в опеку. Там все объяснят. Только хочу предупредить, шансы Ваши невелики.

- Это еще почему?

- В первую очередь, потому что Вы одинокий мужчина. Вот если бы у Вас была жена, тогда, может быть…

- Ладно! Давайте по порядку. Где мне сдать тест ДНК?

- Это не к нам. Ищите варианты сами.

- А в опеку когда?

- Как можно раньше. Там очередь на усыновление. Так что поспешите.

И завертелось. И понеслось. Лютаев совсем забросил агентство. Все дела по досудебному возврату долгов он поручил своему заместителю. Сам же, никому ничего не объясняя, носился по инстанциям. И везде наталкивался на непонимание. Один и тот же вопрос он слышал в каждом кабинете, куда его направляли: а оно Вам зачем?

Оказавшись дома, он и сам порой пытался ответить на него, но не мог. Что-то смутное овладело им и не отпускало. Откуда-то взялась эта ответственность перед подкинутой малышкой.

Даже Мария Ивановна, с удивлением наблюдающая за ним, не выдержала и спросила о том же:

- Антон Борисович, да зачем же Вам нужен этот ребенок… Если только Вы не…

- Нет, я не отец девочки. Но хочу им стать. Понимаете, я сам вырос без отца. Мне его очень не хватало. Все свое детство я мечтал, чтобы он вдруг появился. Но этого не случилось.

Откровенное признание мало знакомой женщине было не в правилах Лютаева. Он тщательно скрывал все моменты из своей личной жизни. Но последнее время вел себя не совсем обычно.

- Марьвановна, а у Вас есть семья, дети?

- Знаете, вроде бы есть, но я совсем одна. Муж давно ушел к другой женщине. А сын? Он вырос. Живет своей жизнью. Недавно вдруг переехал в Воронеж. Поэтому видимся редко. Так, перезваниваемся.

- Послушайте, у меня к Вам деловое предложение, - решился Антон. – Если получится удочерить малышку, Вы мне поможете? Я ведь понятия не имею, как растут дети… такие маленькие.

- Ой, что Вы! Я и подумать об этом боюсь. Теперь все не так, как раньше. Не справлюсь.

- Так мы вместе будем справляться. Есть детские врачи, медсестры. Подскажут, помогут.

- Нет-нет, Антон Борисович, я все больше по дому. А с детками, да еще с грудными. Извините. – Женщина помолчала. Потом добавила:

- Жениться бы Вам. Тогда и деток заводить.

- В этом-то вся загвоздка. Получается, что мне девочку вряд ли отдадут, если я не женюсь. А время идет…

Лютаев задумался. Последнюю неделю эта мысль не давала ему покоя. При всей своей скрытности, он даже с Кавериным советовался по этому поводу.

Тот буквально заржал:

- Ахах-хах! Тошка! Ты и жениться?! Да ты женщин за версту обходишь. А тут - жениться. Ничего себе! С чего вдруг?

- Надо. Притом, срочно.

- А кто эта счастливица?

- Да в том-то и дело, что нет никого.

- Оп-паньки! Ну ты, брат, даешь!

- Кир! Будь другом. Может, среди твоих знакомых есть девушка, которая согласится на фиктивный брак?

-Ну тебя и колбасит! Хоть расскажи, что тебя так скрутило. Что за проблемы?

- Кирилл, если есть варианты, помоги. А нет, так не приставай.

- Да ладно, не кипишуй. Я подумаю.

- Только не тяни. И постарайся сам объяснить ей суть в общих чертах. Дальше я обрисую подробнее, что от нее требуется. Но, пожалуйста, хотя бы с маленьким намеком на порядочность. За мной не заржавеет, ты ведь знаешь. Так я могу надеяться?

- Ну-у. Я попробую. За последствия не отвечаю, а телочку уговорю.

- Фу, как мерзко!

- Ой-ой, твой слух оскорбило слово «телочки». Извини.

- Не ёрничай, Кир. Мне правда, нужна девушка. Не слишком наглая. Чтоб можно было договориться. Но чтобы потом она не доставала меня и развелась со мной по первому требованию.

- Ну и запросы у тебя, Лютый. Хотя бы в общих чертах расскажи, для чего тебе нужен фиктивный брак.

- Это не важно. Просто помоги мне.

Следуя четко продуманному плану, Антон упорно шел к своей цели. Он собрал огромный пакет документов для опеки. За приличную сумму сделал тест. Естественно, не подтверждающий его отцовство. Эта бумажка снимала с него подозрение о возможной связи с матерью, подбросившей ему малютку.

Глава 7

Антон заметно нервничал. Встреча, которую назначил Кирилл, была для него очень важной. Но Каверина все не было, что настораживало. Ведь если друг не выполнит своего обещания, то предстоящее заседание суда будет бессмысленным.

Он теребил салфетку, запивая нервное напряжением чаем Матча. Но даже этот чудодейственный напиток не снимал напряжения. Лютаев встал и уже собирался уйти. Но в этот момент в кафе вошли двое.

Кирилл нежно поддерживал под локоток молодую девушку. На вид ей было чуть более двадцати. Тонкая, изящная, она вызывала восхищенные взгляды присутствующих в кафе мужчин. И, понимая это, наслаждалась их вниманием. Вся она была соткана из любования собой, любимой. Избалованная, кокетливая, капризная.

Лютаев опешил. Он посмотрел на друга уничтожающим взглядом, уже собираясь высказать ему напрямик все, что думает о нем. Но Кирилл жестом остановил его:

- Знакомься. Моя девушка – Камилла. А это мой босс – Антон Лютаев.

Камилла кокетливо подала свою холеную ручку. Пришлось Антону расшаркаться.

Повисло напряжение.

Лютаев подозвал жестом официанта, заказал кофе.

- Что будем к кофе? – Антон спрашивал у Каверина, стараясь не смотреть на его спутницу.

- Мне чизкейк клубничный, - жеманно произнесла Камилла. Лютаева передернуло. Такой десерт обожала его бывшая жена. Он кивнул.

- А нам профитроли. И… по бокалу красного.

Разговор не клеился.

Наконец, Антон не выдержал:

- Камилла, позвольте мне на минутку похитить Вашего спутника.

- Да хоть на десять, - небрежно ответила та, без всякого смущения упиваясь неприкрытым интересом посторонних мужчин.

 

Отойдя в сторону, Антон набросился на Каверина:

- Ты кого это притащил? Мне что с ней делать?

- В ЗАГС тащить! – загоготал Кирилл. – Она согласна. Правда, за приличный гонорар. Зато обещает развестить по первому требованию. Чего тебе еще надо? И жить с тобой не собирается. Интим можно не предлагать!

- Это ее я представлю в суде в качестве жены, мечтающей об удочерении Аннушки? – приглушенно рычал Лютаев.

- Остановись, Лютый! Ты не пожелал объяснять мне суть проблемы. Вот я и приволок тебе невесту. Гы-гы-гы! А вот насчет удочерения, это интересно. Ты часом не того, головкой не ударялся?

- Прекрати ржать и уводи ее отсюда. Уж лучше никак, чем так! – Антон хотел было немедленно уйти, бросив Каверина на растерзание Камиллы. Но порядочность взяла верх. И он в сопровождении слегка опешившего друга вернулся за столик.

Камилла, уверенная в положительном завершении выгодной сделки, наслаждалась десертом. И уже с неприкрытым интересом разглядывала потенциального жениха.

- Скажите Антон, а платье и кольца будут?

- К сожалению, не будет ничего. Простите. Я ждал Кирилла, чтобы сказать, что необходимость в браке отпала. Поэтому приношу свои извинения за то, что не успел предупредить заблаговременно.

- Но…

- Не переживайте, Камилла. Я возмещу зря потраченное Вами время. – Антон аккуратно положил под ее салфетку несколько хрустящих купюр.

Тень, набежавшая на лицо Камиллы, исчезла, когда она бесцеремонно пересчитала их.

- Значит, я могу быть свободна?

- Я провожу, - вызвался Каверин.

- Не стоит. Пока, мальчики. – Она, величественно виляя бедрами, удалилась.

- Так. А теперь по порядку. Надо было с самого начала объяснить, что дело не только в фиктивной росписи. Выкладывай или я умываю руки.

Антон сидел, как в воду опущенный. Шифроваться дальше не было никакого смысла. Все равно выложил правду.

- Ладно. Чего уж скрывать. Да, я хочу удочерить Аннушку.

- Ого! Аннушку? И чья же это дочка?

- Кир, это подкидыш. Ты ведь слышал в офисе.

- Ну да, только не думал, что ты такой идиот.

- Стоп, я это уже слышал. Мое решение твердое. Передумывать не собираюсь. Но для этого мне надо представить жену, а не… Извини, что побеспокоил тебя.

- Да ладно, чего уж там, - голос Каверина стал серьезнее. Он понял, что Лютаев действительно тверд в своем намерении.

- Слушай, так тебе и в самом деле надо кого-нибудь поскромнее?

- Ну да, я же просил.

- Прости, не понял. И что ты голову повесил? Придумаем что-нибудь.

- Время поджимает! Ты понимаешь, времени совсем не остается.

Оба задумались.

Молчание прервал Каверин:

- Есть идейка. Не знаю, насколько осуществимая. Но попробовать можно.

- Ты о чем?

- Кандидатура подходящая имеется. Вот только согласится ли. Скромная тихая девушка. Правда, слишком уж скромная. Испугаться может.

Антон с надеждой посмотрел на Кирилла:

- Не томи! Что за скромница?

- Настена, секретарша твоя.

- Ты обалдел, что ли? Да она ж совсем ребенок.

- Ну, между прочим, этому ребенку уже 22 годочка. Так что вполне подойдет.

- Да нет! Это уж слишком.

- Послушай, Антон, она от страха перед тобой согласится. На нее одно твое имя наводит ужас. Надо вот только подумать, как бы это помягче к ней подойти.

Забрезжившая надежда дала повод для расслабления. Заказав для начала по Черному Русскому коктейлю, друзья решили остаток вечера не тратить на пустые разговоры, а провести его достойно, по-мужски…

 

Глава 8

 

Наутро Антон отчитывал себя за очередную глупость. Ему нужна была светлая голова. Ведь подступиться к Насте с предложением руки без сердца – дело нешуточное.

А вместо этого мозги словно плавали, ленивые и не желающие думать после неоднократных повторений кофейного ликера в адском тандеме с водкой. Черный Русский коктейль сделал свое дело – расковырял душу, заставив обнажить перед другом все тайники своей холостяцкой души.

Но надо было действовать. Быстро. Решительно. Тактично.

В агентстве уже привыкли, что последнее время шеф не особенно интересуется делами. Поудивлялись, посплетничали и перестали обращать на него внимание. Без его бдительного контроля работа не останавливалась. Долги из злостных неплательщиков успешно выколачивались, за что Лютаев был благодарен Каверину. Этот балабол к работе относился со всей серьезностью и другим спуску не давал.

Кирилл легко сходился с людьми, всегда и со всеми умел договориться, найти общий язык и убедить кого угодно в чем угодно. Именно поэтому Антон в своем деликатном вопросе целиком и полностью надеялся на его изобретательность.

Правда, подъезжая к офису, он все меньше верил в успешность задуманного. В его голове не укладывалась мысль о том, что Настю, эту добродушную и доверчивую девушку с наивными распахнутыми глазами можно уговорить на авантюру с фиктивным браком.

- Не переживай, - уговаривал Кирилл Лютаева, - эти кудрявые простушки спят и видят себя во сне замужем за таким брутальным красавцем, как ты. Притом, заметь, не хило обеспеченным. Уболтаем.

Его уверенность вселяла небольшую надежду, хотя сомнения были слишком велики. И представить себе Настю в роли аферистки, пусть и невольной, было затруднительно.

Но, как говорится, чем хвостатый не шутит. Собственно говоря, больше надеяться не на что. Поэтому вперед. И с песней.

А Каверин, не унимаясь, продолжал:

- Если почувствуешь, что сдается, сразу про ребенка договорись.

- Это как? Что ты имеешь ввиду?

- Ну, не сам же ты с лялькой нянчится будешь. Определи ей конкретное жалование, и пусть развлекается.

- Кирюха, это уж слишком. Нам бы ее уломать оформить брак. А дальше – видно будет.

-Ты не прав. Сам вчера жаловался, что не можешь уболтать свою Марьванну заниматься ребенком. А Настю сразу надо поставить перед фактом. И не мямли, когда будешь разговаривать с ней. Строго, настойчиво. Я помогу, если что.

- Кир, а что если ты сам с ней поговоришь? Она ведь и на самом деле меня побаивается.

- Не дури. Заварил кашу, теперь расхлебывай… - Кирилл помолчал, потом добавил: - Антон, может открутишь все назад? На кой тебе загонять себя в угол? Живи и радуйся. Так нет же!

- Прекрати. – в голосе сталь. – Я все решил.

-А все-таки, эта девочка тебе точно чужая?

- Тебе сто раз повторять? Чужая. Но станет родной.

- Чумной ты.

В дверь кабинета постучали. Настя робко вошла и спросила:

- Вызывали Антон Борисович? Может, кофе?

- Нет, спасибо. Ты присядь, поговорить надо.

Девушка, совсем оробев от неожиданного приглашения, с тревогой перебирала моменты последних дней: «Где и в чем я могла провиниться. В чем это они вдвоем меня обвиняют? О, Боже, хоть бы не уволили!»

Увидев страх в глазах девушки, Лютаев сам растерялся и не знал, с чего начать разговор. Выручил Каверин:

- Анастасия Петровна, - такой официоз не обещал ничего хорошего. Настя буквально прилипла к стулу. Хотелось вообще исчезнуть. Только как? А Каверин продолжал:

- Понимаете, возникла необходимость поддержать нашего руководителя. – Каверин бросил выразительный взгляд на шефа.

Настя непонимающе смотрела то на одного, то на другого.

- Что я должна сделать?

- Вот это я понимаю. Сразу видно, что работник Вы ответственный. Думаете не только о себе.

Все было туманно и непонятно. Настя напряглась еще больше.

- Дело, знаете ли, очень деликатное. Даже секретное. – Каверин говорил, а Антон нервно ходил взад-вперед.

- То, что Вы сейчас услышите, должно остаться только между нами. - В глазах Насти появился предательский блеск, предвещающий слезы. Каверин набирал обороты.

- Да Вы успокойтесь, ничего криминального. Просто Антону Борисовичу надо срочно жениться. – Кирилл сделал паузу.

- А я что? Чем я могу помочь? – голос девушки дрожал, она вконец оробела.

- Настенька, Вы можете все. От Вас зависит дальнейшая судьба босса.

- Но что я должна сделать? – нетерпение зашкаливало. Антон, стоя за спиной Насти, устремил свой взгляд на Кирилла. В нем было недоумение – «Чего ты мямлишь! Так я и сам мог бы!»

В ответ Кирилл пробуравил: «Давай!» - глаза его смеялись.

- Согласитесь стать его женой! - наконец-то выпалил Кирилл.

- Я?! – девушка подскочила. – Вы что посмеяться надо мной решили. Она рванулась к двери. Кирилл едва успел перехватить ее.

- Ну что Вы? Присядьте. Нельзя же вот так сразу. – Он умоляюще смотрел на Антона, призывая Лютаева на помощь.

Настя села. По щекам струились мокрые дорожки.

Женских слез Антон не выносил. Он подошел к девушке и взял ее руки в свои. Почувствовав, как дрожит это безобидное создание, он проникся сочувствием к ней.

- Успокойтесь. Мы не смеемся над Вами. Мне действительно нужна Ваша помощь. Только Вы можете мне помочь.

Сердечко у Насти билось, как у загнанного зверька: «Что они хотят от меня? Жаль, что не успела проскользнуть в дверь.»

Антон, осознавая ответственность перед испуганной и оскорбленной девушкой, старался сгладить ситуацию. Слова пришли сами, и он стал уверенно объяснять ей, что от нее хотят. Кирилл отступил на задний план, удивляясь, как просто и доступно Антон раскладывает все по полочкам.

- Понимаете, Настя, мне срочно надо вступить в брак… фиктивный. То есть не настоящий. Знаете, что это такое? – Настя только кивнула.

- Вы помните, мне подбросили ребенка. Девочку. Аннушку. - Голос Лютаева становился все мягче. Слезные дорожки на щеках Насти просыхали. Она, широко раскрытыми глазами смотрела на шефа. Было видно, что в ее мозгу никак не складывались пазлы.

Глава 9

День судебного заседания неумолимо приближался. Антон был задумчив, раздражен. Он остро чувствовал свое одиночество. Закрадывались мысли о бессмысленности существования.

Каверин старался не попадаться ему на глаза.

Робкий стук в дверь кабинета отвлек Лютаева от грустных мыслей о невозможности стать заботливым отцом для крошки Анечки. Он поднял глаза. В двери стояла Настя. Она улыбалась. Робко, застенчиво, но лицо светилось радостью.

- Антон Борисович, Вы можете выслушать меня?

- Да, конечно. Что у тебя?

- Я… У меня есть двоюродная сестра, - Настя запнулась.

Лютаев с недоумением слушал ее:

- И что? – не совсем понимал, что хочет эта милая девушка.

- Она… согласна! – выпалила и залилась краской.

Антон ничего не понимал:

- Кто согласен, на что?

- Ну, то, о чем Вы мне говорили вчера.

До него дошел смысл ее слов. Лютаев встал и подошел к Насте вплотную. Она осторожно отодвинулась.

- Садись, - наконец выдохнул он, - рассказывай. – Сердце бешено заколотилось. Неужели самое сложное препятствие преодолимо?

- Так вот, - медлила Настя, не зная, с чего начать. А Лютаеву хотелось схватить ее за плечи и побыстрее вытрясти из нее самое главное.

- Моя сестра,.. двоюродная. Рая. Ну, Раиса. Ей 23 года. Она не замужем. Так вот…

Лютаеву хотелось встряхнуть трусиху, чтобы получить вразумительный рассказ об интересующей его информации. Но он набрался терпения и не стал торопить взволнованную девушку.

 

В глазах от нетерпения и надежды появился огонь, которым он готов был испепелить эту милую, но очень уж стеснительную девушку. Зная ее характер, Лютаев понимал, что своей настойчивостью, он только еще больше смутит Настю. И тогда ждать вразумительного объяснения придется слишком уж долго.

«Еще сбежит от страха», - подумал Лютаев, вспомнив вчерашнее поведение Насти. А она и в самом деле застыла перед его нетерпеливым взглядом. Пришлось Антону включить приветливый тон, успокоить трусиху и попросить рассказать все подробно.

- Я, простите, не посоветовалась с Вами… и позвонила своей родственнице… Поверьте, не называя имен, - он одобрительно кивнул, - вкратце рассказала сестре о Вашей проблеме. И, знаете, она согласна вступить с Вами в фиктивный брак. Ну… ради девочки.

Антон готов был обнять и расцеловать свою помощницу. Но вместо этого все же поторопил ее:

- Конкретнее. Как можно увидеться с Вашей сестрой? Если она не против моего предложения, то мне надо как можно быстрее встретиться с ней и обговорить все условия. – В глазах Антона появился живой блеск, в сердце затеплилась надежда.

- Она живет в поселке Заречье Одинцовского округа. Если надо, Рая приедет, и Вы сможете все обговорить с ней. Я ведь только в общих чертах ей обрисовала проблему.

- Конечно, надо! И чем скорее, тем лучше. Звоните ей! Но она понимает, что такое фиктивный брак?

- Да, мы обсуждали это. Она согласна, потому что давно мечтает перебраться в Москву.

Антон насторожился. Он к такому повороту не был готов, поэтому уточнил:

-Надеюсь, она понимает, что я ничего не могу обещать ей кроме гонорара за услугу? И еще, все наши разговоры должны оставаться втайне от окружающих.

- Конечно. Она в курсе. Я могу идти?

- Да. И срочно звоните сестре. Пусть приезжает немедленно. Я ее встречу.

- А где она будет?..

- Жить будет у меня. Неприкосновенность гарантирую.

Когда Настя вышла, Лютаев стал быстро ходить по кабинету. Унять волнение не мог. Он уже рисовал себе картину, как вносит в свой дом малышку Аннушку. Правда, радость слегка омрачалась при мысли, что няню для нее он так и не подыскал. Но глаза сурового мужчины все равно светились радостью.

Нетерпение перерастало в состояние, близкое стрессу. Градус волнения зашкаливал. Антон то сжимал виски, пытаясь успокоиться, то беспричинно улыбался, представляя, как изменится его жизнь с появлением Аннушки.

                                        ***

- Ну что, не приехала еще? – вопрос Каверина застал Антон врасплох. Он всерьез начинал переживать, как бы не сорвалась встреча с очередной невестой. Оставалось всего пять дней до рассмотрения его дела в суде. Поэтому очередной отказ означал бы окончательный провал.

- Пока нет, но ждем. Настя сказала, что сестра выехала. Хоть бы в дороге ничего не случилось.

- Антон, ты не думал о том, чтобы составить с ней брачный договор? А вдруг она аферистка какая-то.

- И что же я пропишу в нем? Первым пунктом развод через месяц? Как ты себе это представляешь?

- Ну хотя бы движимое и недвижимое…

- Кирилл, неужели мы с тобой не защитим мое имущество и бизнес? Обычная провинциалка едет подработать – и ничего более. Главное, чтобы она не прокололась в суде. Это меня сейчас больше волнует.

- Ну смотри. Лучше подстраховаться. А то потом намучаешься.

- Перестань. Это же Настина сестра.

- Ха! Не факт, что она – ее копия.

- Кирилл, дай дойти до ЗАГСа. Дальше все решим.

Их беседу прервал шепот за дверью. Оба впились глазами в молодую девушку, робко входящую в кабинет. Внешне она ничем особым не отличалась. Стеснительная, неуверенная, испуганная.

- Настина копия – с облегчением и не сговариваясь, подумали оба. Девушка застыла, настороженно переводя взгляд с одного на другого.

Антон подавал знаки Каверину, чтоб тот оставил их вдвоем. Но Кирилл делал вид, что не замечает его сигналов. Пришлось начинать беседу в его присутствии.

- Да Вы проходите, присаживайтесь. В общих чертах Вы знаете, что от Вас требуется?

- Да, Настя рассказала.

Девушка не вызвала отрицательных эмоций. Ее скромное поведение располагало, внешний вид тоже, за минусом слишком уж демократичной одежды. На ней были простенькие джинсы и свитер, близко не напоминавшие модные бренды. Но это шло ей на пользу. Никакой вычурности, никакого боевого макияжа.

Глава 10

- Ну что ж, теперь в ресторан! – Каверин подхватил под руки Настю и Раису и увлек их к машине.

Антон следовал за ними со счастливой улыбкой. Им овладело состояние, схожее с тем, какое он испытывал в детстве. Лютаев с трудом сдерживал себя, чтобы не побежать вприпрыжку с радостным «Ура-а-а».

Вместо этого он только резко поднял вверх крепко сжатый кулак и, широко улыбаясь, воскликнул: «Yes-s-s!» Получилось тоже по-детски. Но и это уже был прогресс, ведь он практически не умел выражать свои положительные эмоции. Застрял где-то на уровне трагически-горестно-грустных состояний, вызванных печальными событиями детства и юности.

Раиса вместе с сестрой и Кавериным с удивлением смотрели на Лютого, который в этот момент уж совсем никак не соответствовал присвоенному ему с детдомовских времен никнейму.

А он, все еще не успев стереть счастливую улыбку с лица, уже обычным тоном произнес:

- Нет, друзья. Сейчас по домам. Праздновать будем после суда… и, когда Аннушка будет у меня дома. Если будет что… - при этом он мечтательно закрыл глаза.

- Лютый, не будь букой. Надо же отпраздновать удачное бракосочетание!

- Я сказал, нет. Пока праздновать нечего. Это все лишь очередной пройденный этап. А отмечать успех до полной победы – плохая примета.

- Здрас-с-сь-те, приехали. Уже и до примет докатились. – Кирилл был явно недоволен решением друга. – Такой день, а ты…

- Потерпи. Все будет.

Девушки все это время перешептывались в салоне джипа. Раиса испытывала почти естественное волнение невесты в день свадьбы. Настя на правах сестры уговаривала ее успокоиться.

- Раис, ты поосторожнее. Смотри, не влюбляйся. Лютаев человек строгий, требовательный, и всякие ляси-масяси ему ни к чему. Он сделал этот шаг только с определенной целью. А то, что ты поживешь в его доме, вовсе не значит, что ваши отношения могут перерасти в нечто более романтическое.

- Да отстань! Дай насладиться моментом, сестренка. Это же так здорово: я, Москва, шикарный мужчина, мой муж! Не будь занудой. Все путем. Я просто балдею от одной мысли, что это происходит со мной. На-я-ву-у! Ущипни меня, чтоб я поняла, что это не сон!

- Рая, - строго остановила излияния сестры Настя, - прекрати. Ты – не жена, а средство к достижению цели. Поняла?

- Да поняла я. Все поняла. – Райка отвернулась к окну. – Ну что они там застряли? Жмот твой шеф, праздник зажал. Смотри, как упирается.

- Судя по гонорару, который тебе причитается, он далеко не жмот. А сколько всего тебе накупил. Да ты бы за год не заработала таких денег… Тем более, что вообще нигде ни дня не работала. Так что помолчи.

- Ну ладно. Вот только мы так и не решили, соглашаться ли мне нянчить его подкидыша.

- Тихо, ты! Не вздумай так называть девочку. Антон кроме как Аннушкой или Анечкой ее не зовет. Обидится. А насчет няни, я бы на твоем месте согласилась. Работа не сложная, при полном пансионе. Деньги сэкономишь на проживании и питании. Еще и заработаешь немало. Не понравится, всегда сможешь отказаться.

- Ну да.

- А еще я дам тебе совет: чувствуя себя у Антона, как дома, не забывай, что ты в гостях и ненадолго. При этом длительность гостевого пребывания прямо пропорциональна твоему поведению.

- Ну ты и зануда! Хватит меня поучать, все я понимаю.

- Вот и хорошо, сестренка. Надеюсь, будешь умницей.

Этот разговор никак не отразился на радостном настроении Раисы. Она уже витала в мечтах, где видела себя не фиктивной, а что ни на есть самой настоящей женой Лютого. Но больше ее интересовал не сам Антон, а его собственный дом в столице и, что было очевидным, - его далеко не скромный финансовый статус…

 

Убедив друга в отсутствии повода для праздника, Антон сел за руль.

- Значит так: Кирилла и Настю я подброшу на работу. А Вас, Раиса, ко мне домой. Будете вживаться в образ молодой жены. В любой момент может нагрянуть опека. Тогда – только держись. Справитесь?

- А то! Я, между прочим, в школьном драмкружке занималась. И роли мне давали всегда главные.

Толчок в бок, который тут же последовал от Насти, слегка усмирил ее пыл, и она, вспыхнув, замолчала, отметив про себя: «И что я такого сказала? Вечно она меня контролирует!»

Кирилл с Антоном добродушно рассмеялись. Но если Лютаев не придал значения словам Раисы, то Каверин взял их на заметку. Он с удовлетворением подумал о том, насколько был прав, заставив эту милую девушку подписать контракт. И тут же пожалел, что не успел заверить его нотариально.

«Ничего, я это обязательно исправлю…» - подумал Кирилл, не считая нужным посвящать друга в такие, казалось бы, мелкие, но важные пустяки.

 

Дома их встретила Мария Ивановна. Ее строго поджатые губы и тяжелый взгляд красноречиво выражали недовольство.

- Это моя жена, Раиса. Прошу любить и жаловать. А это наша помощница – Мария Ивановна. - с наигранным восторгом представил Антон супругу. - Мы сегодня зарегистрировали наш брак официально. Поэтому Раечка будет жить у нас. Марьвановна, покажите ей, пожалуйста, гостевую комнату и ознакомьте с домом, если Вас не затруднит.

Женщины оценивающе рассматривали друг друга, пытаясь по первому впечатлению оценить предполагаемые риски вынужденного взаимодействия.

- Ну что, Раиса, осматривайтесь, обустраивайтесь. А я – на работу.

Антон с облегчением покинул обеих женщин. Вся эта комедия давалась ему с трудом. Успокаивал только тот факт, что без этого никак нельзя добиться удочерения. Он даже постарался убедить себя, что немного странное поведение его «супруги» можно объяснить стремительностью происходящих событий. «Устала девушка с дороги, а тут тебе магазины, роспись, новые люди, новое место… Любая другая не знала бы, как себя вести», - оправдывал Антон Раю.

Мария Ивановна на правах своего человека в доме величественно проводила Раису на второй этаж:

- Если что, обращайтесь. До шести часов я здесь, - и так же важно удалилась, оставив молодую девушку одну.

Глава 11

Антон, постучав в комнату Раисы, приоткрыл дверь:

- Раиса, нам надо поговорить.  Жду Вас в гостиной.

- Да, Антон Борисович, я сейчас, - Рая поправила прическу, оценивающе взглянув на себя в зеркало.

Предложив Раисе присесть, Лютаев не стал ходить вокруг да около, а сразу перешел к обсуждению общих вопросов совместного проживания:

- Во-первых, нам надо перейти на «ты». В обратном случае наш скоропалительный брак вызовет сомнения. И, пожалуйста, без отчества. Мы должны быть предельно осторожны, чтобы не вызвать и тени сомнения в наших отношениях.

- Я понимаю. А когда Вы, то есть ты… - Антон прервал ее.

- Вероятно, тебя беспокоит вопрос денег. Вот, как договаривались, - Лютаев передал Рае внушительную пачку хрустящих купюр.

- Пересчитайте.

Раечка дрожащими от волнения руками пересчитывала деньги. Антон с любопытством наблюдал за ней.

«Смешная, - подумал он. – Наверняка, первый раз столько денег получила! Что ж, легче будет уговорить ее, чтобы осталась нянчить Анечку.»

Раиса сжала гонорар в руке, лихорадочно соображая, где спрячет такую сумму. Антон, видя ее волнение, предложил:

- Можете держать деньги в банке. Это надежно.

- Ну да. Только туда еще надо попасть.

- Не беспокойтесь, завтра утром я отвезу Вас… то есть тебя, - оба рассмеялись. Правда, смех у Раисы был нервный, с дрожью в голосе. Она и в самом деле таких денег отродясь в руках не держала.

- А теперь вернемся к моему предложению. Надеюсь ты уже решила, согласна ли остаться ухаживать за Анечкой, если, конечно, суд позволит мне удочерить ее. Оплату гарантирую достойную. Но и с твоей стороны потребую заботу и доброе отношение к малышке.

Ответ Рая уже заготовила. Но молчала, подчеркивая, что решение дается ей с трудом.

- Так что, могу я на тебя рассчитывать?

- Я попробую. Но у меня нет опыта.

- А мы вместе будем учиться. Договорились?

- Согласна.

- Вот и ладненько. А сейчас – ужинать и отдыхать. И впредь, со всеми вопросами обращайся ко мне. С Марьванной постарайся наладить хорошие отношения. Она добрая женщина, опытная. Надеюсь, будет помогать нам. Вместе мы справимся.

Последние слова Лютаева застали Раю врасплох. Она не была готова ответить утвердительно про свое отношение к приходящей прислуге, как она для себя определила статус Марии Ивановны. Даже не решила, как будет к ней обращаться. По имени и отчеству – это уж слишком. С ней-то самой Лютаев запросто – Рая, Раиса. Но пока на всякий случай кивнула, что означало – «разберемся».

Заверив работодателя в своем благостном отношении к прислуге, Рая легко взбежала на второй этаж. Сердечко радостно билось: «Все прекрасно. А может стать еще прекраснее, если я постараюсь». В ее прелестной головке уже зрели грандиозные планы, о которых Антон, естественно, не догадывался.

Оставшись в комнате одна, Райка лихорадочно соображала, куда бы до завтрашнего утра припрятать такие огромные деньги: «Вот уж заречинские обзавидуются. А то! Знай наших.»

Не терпелось похвастаться. Правда, чтоб не спугнуть удачу, всему Заречью рассказывать о том, как ей повезло, не собиралась. А вот с Люськой надо бы поделиться. Выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, Райка набрала номер подружки:

- Люсь, привет, не спишь?

- Не. А что?

- Послушай, что я тебе расскажу! Обзавидуешься. Только ты никому. Договорились?

- Ну. Ты же меня знаешь.

- Да знаю я тебя, знаю. Только все равно пообещай, что не проболтаешься до поры до времени.

- Да ладно, не томи. Что там у тебя?

- Послушай, мне круто повезло! Настя для меня такую работу нашла, во сне не снилось. Да и работой-то это не назовешь. Представляешь, фиктивный брак. Так что я, милая моя подружка, уже замужем.

- Да ты что? Когда это успела?

- Хм. Долго ли умеючи! Ах-ха-ха!

- Ты что и впрямь замужем? Не верю. И кто он? – Люська обрушила на подругу шквал вопросов. А та, важничая, не торопилась все раскрывать. Хотя, куда уж дальше, главное-то ведь выложила. Даже не задумываясь, что это может навредить Лютаеву.

- Знаешь, этот Антон, ну муж мой, такой лох. Его тут Лютым все называют.

- Злющий, что ли?

- Не-е-е, просто фамилия у него такая – Лютаев. А на самом деле, он так ничего себе, вроде не злой, да и не очень-то хитрый. Прикинь, суд еще не состоялся, а он мне уже все деньги отдал. Ну, в качестве гонорара. А я ведь могу и слинять с денежками-то. Хи-хи-хи.

- Какой еще суд? Ты во что вляпалась?

- Не переживай. Это неважно. Мой так сказать муж хочет удочерить подкидыша, а для этого ему надо было оформить брак. Вот я и пригодилась.

Потом вышлю фотки из ЗАГСа. Настя обещала сделать. Видела бы ты меня в свадебном платье! А мое колечко обручальное! Я о таком и мечтать не могла!

- Так ведь если брак фиктивный, он после суда тебя попрет. Так что ли?

- А вот и нетушки. Предложил понянчить его подкидыша. Я согласилась. Так что ближайшие несколько месяцев здесь поживу. Перспектива, конечно, не очень, но ведь он обещает платить хорошо. А уж с его малявкой я как-нибудь справлюсь. К тому же, прислуга у него есть. Так что не переработаюсь.

- Рай, а может ты его, того… ну охмуришь, что ли. И фиктивный брак в настоящий перерастет, а?

- Ой, Люська, не беги впереди паровоза. Я об этом еще не думала, но мысль стоящая. Мужчинка он из себя видный, при деньгах. Домяра – заблудиться можно. Короче, об этом потом. Дело в том, что все зависит от того, каким будет решение суда про удочерение. А дальше: поживем – увидим. Ну все. Я и так тебе много выболтала. Ты смотри, никому!

- Оно и понятно, - в голосе Люськи не было особой радости за подругу. Скорее – зависть. – Ишь ведь как привалило! А мне в нашем Задрищинске ничего не светит.

- Слушай, Рай, а этот твой, Ромчик? У вас вроде любовь с ним.

- Ой, вот только не напоминай. Я ему СМС написала: «Прости, не люблю…», ну и всякое такое. В конце «Не ищи меня».

глава 12

Антон в волнении расхаживал по гостиной. С одной стороны, уже можно было не волноваться. Пакет документов собран. Брак оформлен. Оставалось только обустроить детскую. Этим он собирался заняться с помощью Раи. Она женщина, с ней проще будет подобрать все лучшее для его Аннушки.

Вспомнив о девочке, Лютаев улыбнулся. Он с трепетом ждал, когда наконец это маленькое чудо появится в его доме. Мечтал окружить ее вниманием и заботой, которых сам был лишен в своем далеком детстве.

… Отца своего Антон помнил смутно. Он ушел из семьи, когда мальчику не было и пяти лет. Маленький Антоша очень жалел маму, которая все время плакала, прижимая его к себе, и постоянно повторяла непонятно к кому обращенные слова. Он не понимал, что означают эти слова, но думал, что человек, к которому они относились, был очень плохим.

Подрастая, он стал понимать, что весь этот набор слов относился к папе. Постепенно мальчик привык к тому, что папа нехороший – подлец, сволочь, предатель, гад и скотина. И когда его спрашивали о бросившем их отце, он именно этими словами называл его. Только они всегда болью отзывались в его детской ранимой душе.

Еще в те далекие годы Антон дал себе слово, что никогда не бросит своих детей. Ведь, даже называя отца дурными словами, он не переставал мечтать, чтобы тот вернулся к ним. Чтобы мама не плакала, а улыбалась. Чтобы ей не приходилось работать на двух, а то и трех работах, едва сводя концы с концами.

А еще в память его врезалось обидное слово «безотцовщина», которым его называли в детском саду, а позднее и в школе, когда он, как и все мальчишки, безобразничал. Но это еще было ничего, пока мама была жива.

Ему едва исполнилось десять лет, когда ее не стало.

Он навсегда запомнил тот страшный день, когда в их квартиру вместо мамы пришла женщина в форме и сказала, что его мамы больше нет – ее сбила машина, и она умерла, не приходя в сознание. А он теперь будет жить в Детском доме, потому что у него больше нет родственников.

- А папа?! – вопрос не сорвался с онемевших губ мальчика.

Глядя широко раскрытыми глазами на незнакомую женщину, он не мог произнести ни слова и только отрицательно мотал головой, не веря в случившееся. Он думал о том, что мама не могла вот так умереть, оставив его одного. Совсем одного!

Жестокий удар судьбы настиг его именно тогда, когда он еще остро нуждался в поддержке обоих родителей, а остался совсем один. Было больно, хотелось плакать. Но стыд сдерживал слезы. Щемящая боль после утраты единственного близкого человека, которым была для него мать, осталась в сердце навсегда.

Не это ли стало причиной его необъяснимого сочувствия к маленькой брошенной девочке. Такой одинокой и беззащитной. Еще: желание оградить малышку от мучительного ожидания, когда отыщется заблудшая мать, а может быть, и отец…

Детский дом, куда его определили, стал суровой школой жизни. Поначалу он просто стал мальчиком для битья ребят постарше. И часто мечтал, что когда-нибудь явится отец и заберет его отсюда. Но этого не происходило. Поэтому мальчишка решил, что ему пора взрослеть и набираться сил, чтобы давать отпор большим и сильным.

И он стал таким, упорно занимаясь в спортзале и отдавая все свободное время не обычным мальчишеским шалостям, а учебе. Не прошло и года, как он окреп и уже никому не позволял помыкать собой. Более того, стал защитником тех, кто не мог постоять за себя. Это свойство он сумел сохранить в себе, помятуя о том, как плохо было самому первое время в Детском доме.

Тяжелое детство, отсутствие твердого мужского плеча рядом и утрата матери наложили свой отпечаток на ребенка. Он рос замкнутым и не особенно общительным, храня обиду на отца и незаживающую рану после смерти матери.

Молчаливость в тандеме с обостренным чувством справедливости, постоянной готовностью защищать слабых, не жалея при этом их обидчиков, и его почти говорящая фамилия, привели к тому, что кличка Лютый вполне закономерно закрепилась за ним.

Но его сердце не очерствело, а наоборот стало чувствительнее к чужой боли. Правда, эту чувствительность он прятал глубоко в сердце, не желая показывать жалость, доброту и сочувствие, считающиеся в детдомовской среде слабостью и размазыванием соплей в сахарной пудре.

                                     

Именно эта чувствительность стала причиной его ранней женитьбы на Ирочке – милой кудрявой девчушке, которую он встретил, еще будучи студентом юридического факультета.

Ирочка была далеко не красавицей и нельзя сказать, что Антон был влюблен в девушку. Просто он случайно увидел ее на скамейке неподалеку от своего дома. Несчастная сидела, обнимая дорожную сумку, а по щекам в три ручья текли слезы.

- Ира, тебя кто-то обидел?

- Нет… Хозяйка выставила из квартиры без предупреждения. Видите ли, к ней подруга неожиданно приезжает… А мне куда сейчас?

- Ну,.. можно ко мне. Я ведь один живу, - Антон выпалил это по привычке помогать всем и каждому, кто нуждался в помощи.

- Правда? – глаза девушки с надеждой устремились на него, и слезный поток иссяк. Она уже подхватила свою огромную сумку и без тени смущения последовала за спасителем. Сумку он, конечно же, взял из рук Ирины. И надо отметить, что она отдала ее с большим удовольствием.

Так уж получилось, что Ирочка со дня на день откладывала поиски новой квартиры, а Антон постепенно привыкал к ее присутствию в своей холостяцкой квартирке, доставшейся ему от родителей. Благо за все время пребывания в Детском доме она не испарилась, как это часто бывает.

Дальше все произошло по обычному сценарию. Молодой и горячий, он не устоял перед бушевавшими в нем гормонами. Ирина, казалось, отвечала взаимностью.

Будучи порядочным человеком, Антон сделал Ирочке предложение, и она без колебаний согласилась стать его женой.

Банальная история. Что называется, ни убавить, ни прибавить.

Вот только Ирочка из приветливой и ласковой жены очень быстро превратилась в сварливую и всем недовольную супружницу. И если бы только это.

Глава 13

Лютаев достал из бумажника список, по которому надо было купить все к приезду Аннушки. Развернул его и не мог сдержать удивление:

- Ох, ни хрена ж себе! И это все для малюсенькой девочки! Ей еще и месяца, наверное, не исполнилось по предположительной дате рождения, а запросы – о-го-го. – Он добродушно рассмеялся. Захотелось немедленно бежать покупать весь этот ворох непонятных вещиц.

А ведь еще даже неизвестно, каков будет результат рассмотрения его вопроса в суде.

- Да какое это имеет значение! – воскликнул Лютаев. – Надо все купить! И немедленно. А то вдруг я смогу взять Анечку из Дома малютки, а у меня ничего не готово.

Уже без обуявшего его восторга добавил:

- Даже если это не произойдет, я все отвезу в детский дом или еще куда-нибудь.

Ход его мыслей принял неожиданное направление:

- Может быть, действительно мать Аннушки была вынуждена оставить дочку на пороге моего дома. Наверняка, у нее не было денег на содержание ребенка. Бедная, ей нелегко далось это решение. – Перед глазами Антона возник листок бумаги, исписанный неровным почерком и весь залитый слезами.

- Лучше бы она позвонила в мою дверь и попросила помощи! Ведь как было бы здорово. Я бы впустил их… И не пришлось бы помещать Аннушку в Дом малютки. И не пришлось бы страдать самой от разлуки с малышкой.

- Хотя… Может, у нее были совсем другие причины! Может, у нее сердце жестокое. Может ей просто не нужен этот ребенок. Вообще, странно очень. Исчезла бесследно. Другая вернулась бы. Слезно просила бы вернуть девочку.

Все-таки в голове не укладывается, как можно бросить родную кровиночку. А вдруг бы никого дома не было. Ведь малышка могла замерзнуть, заболеть. Нет, даже думать не хочу об этой кукушке.

Скорей бы суд. Надеюсь, мне не откажут.

Социальный и материальный статус у меня нормальный. Я теперь женатый и достаточно обеспеченный человек.

Жена, правда, слегка с прибамбахами. Ничего, с этим разберемся. Не справится с ролью няни, я быстро ей замену найду.

 

Подобные рассуждения часто омрачали его настроение. Он упорно гнал их. Утешался только надеждой, что скоро все решится. Надеялся только на положительный результат.

 

… Сосочки, бутылочки, пипеточки, пинеточки, распашонки, подгузники – далеко не полный список принадлежностей, который вручили Лютаеву в Доме малютки. При этом медсестра добавила:

- Учтите, представители опеки очень тщательно проверят наличие всех принадлежностей. В обычные семьи они не наведываются. А Вы у них будете на особом контроле. Особенно первое время. Так что, Вы уж постарайтесь. – Она сочувственно посмотрела вслед уходящему Лютаеву.

Все сотрудники Дома малютки переживали за этого удивительного мужчину. Молодой, красивый, богатый – завидный образец. А вот поди ж ты, своей семьи нет. И почему-то вдруг решил удочерить подброшенную девочку.

Его стремительная женитьба ни у кого не вызывала сомнения в том, что брак не фиктивный. В агентстве тоже шушукались, что непонятно откуда появившаяся невеста, вряд ли могла растопить суровое сердце Лютого.

Хотя… пути Господни неисповедимы…

 

Лютаев же, не особенно надеясь на помощь Раи, подключил к походу по магазинам Настю. Почему-то он больше доверял ей, хотя, как выяснилось, детей у нее тоже не было. Настя со всей ответственностью отнеслась к важному мероприятию.

Лютаев умилялся, наблюдая ее деловитость и практичность. В отличие от поведения в офисе, где она, казалось, боялась взглянуть на шефа, здесь Настя взяла инициативу в свои руки и бойко справлялась с выбором лучших образцов, услужливо предлагаемых им продавцами.

Сам Антон вел себя как ребенок, попавший в магазин детских игрушек. Он умилялся, держа в руках крохотные вещички. И готов был скупить все, что было на прилавках. Благо Настя была рядом и вовремя останавливала его.

Когда они, вконец измотанные и изнемогающие от усталости, уселись в машину, Настя сообщила Лютаеву, что они справились с задачей всего лишь наполовину.

Антон с удивлением посмотрел на нее:

- Но ты ведь так много зачеркивала в списке! Я думал, мы справились.

- Вот скажете тоже! Ни кроватки, ни столика для пеленания, ни коляски! Вы что, собираетесь малютку на диване спать укладывать? – строго спросила она.

Рая возвела глаза к небу! «Лучше бы помолчала. Я и так уже с ног валюсь, - раздраженно подумала она. – Зачем только я согласилась? Могли бы и без меня все купить». – Но вслух свое раздражение высказать не решилась.

Антон же с восторгом смотрел на Настю:

- И что бы я без тебя делал! Все из головы вон. Давайте так. На сегодня хватит. Вижу, вы обе устали и, наверняка, проголодались. Поэтому все остальное купим завтра. К тому же, понадобится мужская сила. Я договорюсь с Кириллом, он поможет. А сейчас, милые дамы, я приглашаю вас в кафе. Перекусим, отдохнем. Как?

- Мы только за, - оживилась Раиса, тут же получив толчок от сестры.

- Вот и хорошо. Значит, поехали.

В дамской комнате Настя отчитывала сестру:

- Ну ты хороша. В магазине рот не раскрывала, все по сторонам смотрела. А как про кафе услышала, раскудахталась. Раиса, я же тебя предупреждала: постарайся не разочаровать Антона Борисовича. Ему нужна помощница, а не просто приятельница, с которой можно проводить время.

- Знаешь сестренка, я сама как-нибудь разберусь, что ему нужно.

- Ишь как ты заговорила. А ведь обещала вести себя тише воды, ниже травы.

- Именно так я и вела себя сегодня, - надулась Райка.

- Смотри мне. Я за тебя поручилась.

- Да ладно, успокойся. Все поняла. Пойдем уже. Кушать хочу, умираю.

Антон встретил их с легким упреком:

- Я уж заждался вас.

Раиса кокетливо поправила волосы, искоса глянув на него. Настя успела проследить этот взгляд и уже хотела предупредительно одернуть сестру. Но, посмотрев на шефа, решила, что волноваться не стоит. Не зря он прослыл в агентстве женоненавистником.

Глава 14

День судебного заседания, наконец, настал. Лютаев считал его для себя судьбоносным. Поэтому отложил все дела, кроме самого важного. А что могло быть для него важнее, как ни предстоящее заседание и решение судьи.

Градус волнения зашкаливал. Антон не мог найти себе места. Его беспокоила тишина в комнате Раи.

- Как можно так долго спать, - возмущался он вслух. – Неужели ей абсолютно безразлично, смогу ли я удочерить Аннушку. Хотя… судя по тому, как она вела себя в магазине, вряд ли ее это беспокоит.

Мария Ивановна наблюдала за Антоном, тоже возмущаясь поведением Раиски:

- Вот же халда! Антон весь изволновался перед ответственным заседанием, а этой хоть бы хны. Ох, не нравится мне она. Эгоистичная и по всему видать, себе на уме. Ума там правда не очень. Но хитрость! Она порой бывает опаснее ума. Натерпится он с этой женушкой!

- Да Вы успокойтесь, Антон Борисович. Хватит километры наматывать по гостиной. Лучше позавтракайте.

- Спасибо, Марьвановна, что-то не хочется.

Антон, переживая как бы они не опоздали к назначенному времени, и изнывая от нетерпения, решился постучать в комнату Раисы и напомнить, что через два часа они должны быть в суде. Оттуда – ни звука в ответ. Повторная попытка тоже была безрезультатной. Лютаев, едва сдерживая волнение, приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Она была пуста.

- Черт! – выругался Антон, - только не это! – Он прошел в ванную комнату – никого. - Да где ж она, черти б ее драли?!

Лютаев бегом спустился вниз:

- Марьванна! Вы не знаете, куда подевалась Раиса?

- Нет, Антон Борисович. Я сегодня ее не видела.

- Посмотрите, пожалуйста, есть ли ее верхняя одежда. – Антон опустился на стул, лихорадочно соображая, куда могла деться его фиктивная жена.

- Ее куртки нет, сапожек тоже, - сообщила Мария Ивановна.

- Час от часу не легче! Сбежала. Вот же сучка! А я-то дурак, деньги ей вперед отдал! Ну все… В суд можно не идти.

- Антон Борисович, как же Вы это, - разохалась Мария Ивановна. – Почти не знакомую женщину ведете в ЗАГС, платите ей большие деньги до суда! Кто ж так делает! Она получила свое. Вот и сбежала.

Лютаев не слышал причитания прислуги. Мозг сверлила одна мысль: «Все пропало! Не видать мне Аннушки!»

Он вдруг вспомнил, что записывал на всякий случай телефон Раисы. Подскочил со стула, торопливо набрал номер. В ответ – только гудки.

- Что делать? Что делать! – Антон в отчаянии метался по гостиной. Перед глазами возник образ крохотной малышки, брошенной и беззащитной. Вот он наклоняется к кричащему свертку, поднимает его и заносит в дом.

- Зачем я позвонил в полицию! Надо было оставить девочку у себя. И все! Дурак, какой же я дурак!

Мария Ивановна пыталась успокоить его:

- Ну что Вы такое говорите. Когда-нибудь все равно пришлось бы делать документы на ребенка. Вы все правильно сделали. Вот только с Райкой Вы ошиблись. Эта профура… - она не договорила.

Входная дверь открылась и перед ними предстала Раиса во всей своей красе.

Броский макияж и башня, сооруженная из волос, превратили ее из обычной простой девушки в вульгарную девицу. Но Раиса была уверенна в своей неотразимости.

Картинно остановившись в прихожей, она ожидала восторга и комплиментов. Но вместо этого Лютаев обрушил на нее весь накопившийся гнев:

- Где тебя носит, черт бы тебя побрал? И что это ты с собой сотворила!

- Антон! Так я в салоне красоты была… Чтоб хорошо выглядеть. Соответствовать, так сказать…

- На кого ты похожа! Немедленно в ванну! Умойся, нормально причешись. Надеюсь, мы еще успеем.

- Обалдел, что ли? Ты хоть знаешь, сколько денег я выложила за макияж и прическу!

- Я сказал: немедленно приведи себя в порядок. Мне не нужен твой боевой раскрас! Не на панель собираешься. Даю тебе пять минут.

Райка, умываясь слезами и водой, старательно смывала следы яркой косметики, бормоча в адрес Лютаева нелестные комплименты:

- Чурбан неотесанный! Придурок недоделанный! Да что он понимает в женской красоте! А денег-то сколько зря выбросила. И ведь для него же старалась… Дикарь… ничем его не проймешь.

- Скоро ты там? – поторапливал Антон из-за двери. – Волосы не забудь в порядок привести. Этими сооружениями будешь удивлять заречьинских ухажеров.

Пришлось Райке распрощаться и с трехэтажной пирамидой, сооруженной на голове. «Ох, и дурак же этот Лютый!» - думала она, смывая остатки лака с волос.

Возмущенная и злая, она наконец вышла из ванной.

- Ну вот, совсем другое дело. Марьвановна, фен принесите, пожалуйста. Сейчас мы нашу красавицу высушим, причешем и поедем.

Вулкан, бушевавший внутри Райки, прорвался-таки:

- Вы бы хоть материальные убытки возместили!

- Успокойся, милая женушка! – уже смеясь говорил Антон. – Возмещу при одном условии, если не забудешь, что ко мне надо обращаться на «ты» и вести себя скромно, как и подобает молодой жене. Договорились?

- Ладно, -проворчала Раиска, успокаиваясь. Ее мысли уже были заняты сложным вопросом: какую сумму назвать Лютому за понесенный материальный ущерб…

 

Мария Ивановна, глядя им вслед, только грустно качала головой:

- Ох и натерпится Антон с этой непутевой Раиской. Надеюсь, хоть в суде ему сегодня повезет. Измучился весь. Да и мне уже не терпится дождаться результата и увидеть его Аннушку.

 

 

Глава 15

Ехали молча. Каждый думал о своем.

Мысли Раисы бежали вприпрыжку, ни на чем особенно не задерживаясь:

- Предупреждала меня Настя, что этот тип непробиваемый. Ничего! Не факт, что устоит. Ну сегодня не получилось. Надо будет иметь в виду, что яркие девушки ему не нравятся.

- Ну конечно! Вот на сеструху пялится с восторгом. А она, тоже хороша, тихоня. Знал бы ее Петруша, чем она тут занимается. Хотя… про нее ведь и сказать-то нечего. Этот Лютый – Рая метнула недовольный взгляд на Антона – прям-таки благоговеет перед ней. Вот только понять не могу, что в ней такого? Ни одеться, ни накраситься не умеет, а он глаз с нее не сводит!

- Да ну его! Правда, неплохо было бы завладеть его сердцем. И не только. Дом вон какой огромный. И живет на широкую ногу. С жиру бесится! Еще эта его дурацкая затея с удочерением. Я могла бы сама ему родить, хоть сколько. Так нет же, подкидыша ему подавай…

 

Лютаев, искоса поглядывая на Раиску, волновался как бы она не подвела его в суде.

- И что за женщина! Чума, да и только. Это ж надо было додуматься: с утра – и в салон. Красоту наводить! Какие они разные с Настей. Вообще-то с чего бы им быть одинаковыми. Во-первых, двоюродные. Во-вторых, выросли в разных семьях. В-третьих… Стоп! А с чего это я стал сравнивать. Настя замужем, поэтому вряд ли муж разрешит возиться с чужим ребенком. Пора бы уж ей своих заводить. Хорошая она женщина. По всему видно, что аккуратная, ответственная, добрая…

- О, черт! Да что же ты под колеса лезешь! Пьяная, что ли?

Антон резко затормозил. Почти у самой кромки тротуара как-то странно сползла на проезжую часть дороги бледная худая женщина. Она была очень молода. Но серый цвет лица, ввалившиеся щеки и посиневшие губы создавали впечатление, что ей за сорок.

Лютаев подбежал к ней и попытался поднять. Но тело женщины обмякло, и ему удалось только оттащить ее с проезжей части дороги на тротуар.

- Вы не ушиблись? С Вами все в порядке? – Антон пытался добиться ответа, но ответом было молчание.

- Ну вот! И что теперь с ней делать? Мы ведь и опоздать можем.

Из машины выглянула Раиса:

- Жива?

- Жива-то жива, но не бросать же ее здесь.

- Так неотложку вызывай, и поехали. А то и впрямь опоздаем.

Антон, оглядываясь по сторонам, набрал номер Скорой помощи:

- Здесь женщина без сознания, - определив место, назвал координаты.

- Имя, фамилия, возраст женщины?

- Да не знаю я. Мимо проезжал.

- Вы ее сбили?

- Нет, успел притормозить.

- Назовите сведения о себе.

- Зачем это? Говорю же, мимо проезжал, а тут она.

- Можете понадобиться. А вдруг все-таки вы сбили ее.

- Ладно, разберемся. Я спешу, и вы поторопитесь. Ей срочно нужна помощь. Она не приходит в себя, а мне ехать надо. Опаздываю я. – Разговаривая, Антон с жалостью смотрел на женщину, не подающую признаков жизни. «Хоть бы не померла. Эх, отвезти бы ее самому в больницу. Только ведь опоздаем!»

К счастью, появился случайный прохожий – мужчина пожилого возраста.

- Я оставлю женщину с вами. Дождитесь Скорую, а я спешу.

- Ну-ну, - недоверчиво покосился на него прохожий и уже достал записную книжку, быстренько фиксируя номер машины.

Антон махнул рукой, сел в машину и рванул с места так, что Раису от неожиданности сначала откинуло назад, а потом – резко вперед. Охнув, она грозно посмотрела на Лютаева:

- Так ведь и убить можно! – прошипела она, а про себя не преминула добавить: «Козел!»

- Потерпи, Раечка, нам главное вовремя приехать.

- А что, точно ты ее не задел?

- Точно. Только не отвлекай меня сейчас. Помолчи. А то я и в самом деле вляпаюсь в ДТП. Этого мне только не хватало.

- Ладно, молчу, - Рая обиделась, но тут же улыбнулась, вспомнив, что Антон назвал ее Раечкой. – То-то же, хватит из себя буку строить. Ой, хоть бы у него все получилось в суде! В этом случае у меня будет шанс подольше задержаться в его доме. Тогда уж я постараюсь…

- Осторожнее! – вскрикнула Рая, когда Антон резко затормозил. – Ты сегодня точно решил меня убить?

- Да кот черный чуть ли не под колеса кинулся. Что за день такой!

- Ты его задавил?

- Нет, успел затормозить.

- Нда-а-а, черный кот – это плохо. Плохая примета. Ты поосторожнее сегодня, а то мы оба никуда не доедем.

- Рая, помолчи, а? Не трави душу.

Мысли Лютаева не отличались оптимизмом. Он вспоминал утреннюю историю с исчезновением Раиски, добавлял происшествие на дороге с непонятно откуда появившейся женщиной. А тут еще и кот, к тому же, черный. Мрачные мысли наводили на предположение о том, что это какие-то знаки судьбы, указывающие на невозможность положительного решения суда.

- Неужели в суде мне откажут? Но ведь для этого нет никаких оснований. С документами у меня все в порядке. По вопросу удочерения за девочкой больше никто в Дом малютки не обращался. Мать-кукушка не объявлялась. – Он вздохнул. И в этом вздохе было все: и надежда, и сомнения, и страх. Страх не за себя, скорее за судьбу Аннушки, если не удастся удочерить ее.

- Надо выбросить дурные мысли из головы, - настраивал он себя. – Все будет хорошо. Смотреть на дорогу и ни о чем не думать. Иначе я и в самом деле либо кого-то раздавлю, либо в столб врежусь…

 

Судебное заседание длилось недолго. Антон даже не успел настроиться на возможный серьезный разговор, как судья объявил свой вердикт:

- Препятствия к удочерению Лютаевым Антоном Борисовичем и Петрушиной Раисой Ивановной брошенной девочки по имени Анна (фамилия и отчество пока не значатся) отсутствуют. Поэтому вы становитесь приемными родителями ребенка со всеми вытекающими обязанностями.

Грозный судья на секунду замолчал, подумав: «С чем я вас и поздравляю. Оно вам надо?!» Затем тоном, соответствующим его сану, добавил:

- В десятидневный срок необходимо оформить свидетельство о рождении на основании выписки из Дома малютки. После этого ребенок будет проживать в вашей семье.

Глава 16

Радость переполняла Лютаева. Свершилось! Решение суда было положительным. Теперь оставалось пройти незначительные формальности по оформлению процедуры удочерения. И все! Аннушка на законном основании станет его дочкой.

Он позвонил Каверину:

- Кирилл Андреевич, зайди ко мне. Дело есть.

Каверин вошел в кабинет и с порога с просил:

- Что у тебя? Не получилось?

Антон обнял друга:

- Все прекрасно. Осталась бумажная волокита. Надеюсь на твою помощь, чтоб как можно скорее все оформить.

- Не вопрос. Сделаем. Ну а… как Раиса? – в глазах Кирилла мелькнула едва заметная ирония.

- Что ты имеешь в виду. В суде вела себя скромно. Правда, перед этим заставила-таки меня поволноваться. Как тебе нравится, она вздумала красоту навести и чуть свет поперлась в салон. Вернулась – кукла размалеванная! Первое желание – удушить красавицу. А так ничего.

- Да я не об этом. А как насчет амурных дел? Гы-гы-гы.

- С ума спятил! Я об этом и не задумывался. Ты же знаешь, я с женщинами ни-ни.

- Ну это когда их нет рядом. А эта всегда под боком. Да и из себя ничего. Гы-гы-гы!

- Прекрати ржать, Кир. Я не за этим тебя позвал. Нравится она тебе, ничего против не имею. А лично мне она никак. Единственное, что еще хочу от нее, чтобы осталась за Анечкой ухаживать. Но пока конкретно не решил. Странная она какая-то. Но и без этого ей придется еще какое-то время пожить у меня. Из опеки обязательно наведаются с проверкой.

- Честно признаться, - продолжал Антон, - Раиса не дотягивает до роли нормальной няни для младенца. Слишком она… неискренняя, что ли. И, как мне показалось, корыстная. И… равнодушная. Не люблю эти качества в людях.

- Ну, дорогой, тебе сложно угодить. Не нравится, подыскивай другую. А пока терпи. Ведь для опеки важно, чтобы у тебя была жена. К тому же, по договоренности Рая в любом случае будет проживать у тебя в течение месяца со дня регистрации брака.

- Пока что она меня не очень напрягает. Только иногда ее поведение не совсем соответствует ситуации. Мы недавно с ней и с Настей покупали все необходимое для малышки, так она присутствовала с таким видом, словно ей все это до фени. Обидно. А вот Настя… та прирожденная няня. Видел бы ты, как она во всех этих детских штучках разбирается. Словно для своего ребенка все выбирала.

- Антон, ты случайно не того, не влюбился?

- Кирилл, ты невыносим. У тебя только одно на уме. Мне нужна не любовница, не жена, а няня – заботливая и ответственная. Вот только Раиса никак не соответствует. Даже жалею, что предложил ей эту роль.

- Ты хуже ребенка. Не понравится, как она присматривает за дочкой, - отправишь на все четыре.

Беседу прервал звонок телефона:

- Лютаев Антон Борисович?

- Слушаю, - удивился Антон незнакомому номеру.

- Вам следует явиться для дачи показаний по поводу происшествия на дороге и для выяснения личности пострадавшей.

- Но я ведь объяснил, что не знаю, кто эта женщина, - хотелось крепко выругаться.

- Вот это и надо засвидетельствовать.

- Хорошо. Приеду, - он в сердцах сбросил звонок.

- Что опять у тебя?

- Это какой-то заколдованный круг. Меня преследуют неприятности, - Лютаев вкратце рассказал историю на дороге.

- Так ты наехал на нее, что ли?

- Да нет же! Она упала до того, как я подъехал. Вызвал Скорую. А теперь - вот!

- Да, тебе определенно «везет»: то подкидыш, то дорожное происшествие.

- Не было дорожного происшествия, говорю же тебе! Я просто помог женщине, упавшей в обморок.

- Ну да. А теперь тебе придется доказывать, что ты не сбил ее.

- Не сгущай краски. Ладно, займись документами. Я на тебя надеюсь. А мне придется съездить в отделение. Черт! И надо же было, чтобы она грохнулась именно перед моей машиной! И почему я такой невезучий?

- Карму надо чистить, - со смехом изрек Каверин.

- Заткнись, а? И без тебя тошно. Все. Я уехал.

 

- Это опять вы! - воскликнул оперативник, увидев Лютаева.

- Так уж получается. И, заметьте, я опять ни при чем.

- А это мы сейчас посмотрим. Что тут у нас? О! Дорожное происшествие. И как Вас угораздило?

- Да, никак. Ехал мимо, а она вдруг начала оседать и сползла на дорогу. Я, естественно, остановился, не доезжая до нее, и вызвал неотложку. Все. Дело в том, что я спешил в суд. Кстати, хочу поделиться своей радостью: мое заявление на удочерение подброшенной девочки удовлетворили. Остается только оформить некоторые документы.

- Рад за Вас. А теперь к делу. Вы знаете пострадавшую?

- Почему пострадавшую? Думаю, это был просто обморок. Может, она беременная?

- Ну это выяснят врачи, а нам надо уточнить некоторые детали. Так Вы знакомы с ней?

- Нет, понятия не имею, кто это.

- Вот и мы не знаем. При ней никаких документов.

- А что, она умерла?!

- Нет-нет, жива. Только ничего не помнит. У нее эта, как ее, амнезия. И еще – истощение.

- Ну вот и ответ, у нее голодный обморок. А я тут ни при чем. Пойду я, а?

- Нет уж, погодите. Дело в том, что амнезия у нее на фоне травмы головы. А это уже кое-что. Не Вы ли ее того, слегка стукнули?

- Говорю же, я даже не доехал до нее, успел вовремя затормозить. Может она ударилась, когда падала?

- Все выясним. Так Вы точно ее не знаете?

- Нет.

- Вот как это у Вас получается? Ребенка на крыльцо подкинули – не знаете, кто. Женщина чуть ли не под колеса бросилась – тоже не знаете. Мутный Вы какой-то. Случайности с Вами слишком уж случайные происходят. Не нравится мне все это.

- А я-то здесь при чем?

- Ну не нравишься ты мне, и все тут. Поэтому, уверяю тебя, подпорчу я тебе репутацию. С подкидышем не вышло, а уж сейчас я тебе нервы потреплю.

- Послушайте, да не наезжал я на нее и не знаю, кто она такая. И оснований для моего задержания у Вас никаких. Я помог женщине, а Вы на меня дело собираетесь повесить.

Глава 17

- Чушь какая-то, – возмущался Антон, возвращаясь домой. - Это ж надо было так вляпаться. Да ничего у этого следака на меня нет. Но я знаю, что надо делать…

Он развернулся и поехал в ближайшую больницу, надеясь узнать, не поступала ли туда женщина после дорожного происшествия. Чертыхнулся вслух:

- И чего они квалифицируют простой обморок как ДТП. Но я просто так это не оставлю!

Антон решительно прошел в приемное отделение, не имея определенного плана и не особенно надеясь на удачу. Но ему повезло. Не успел он подойти к дежурной медсестре, как его окликнули:

- Антон! Лютаев, ты?

Навстречу ему шел Максим Колесников, его друг по детдомовскому детству.

- Какими судьбами, у тебя что-то случилось? – Они обнялись, и Максим увлек Антона в свой кабинет. – Ну рассказывай, что привело тебя сюда. К нам просто так не приходят.

- Со мной все в порядке. Мне здесь кое-что выяснить надо. Поможешь?

- Не вопрос. Все, что в моих силах. Опиши ситуацию.

Выслушав Антона, Колесников похлопал Антона по плечу:

- Тебе несказанно повезло, что ты встретил меня. Знаю я эту историю. Это моя пациентка. Странно там все. Понимаешь, у нее действительно амнезия на фоне сильного ушиба головы. Но это старая травма.

Судя по описанию рентгенолога, гематома уже в стадии рассасывания, а такая картина характерна для ушиба со сроком давности не менее месяца. Так что тебе предъявить ничего не смогут.

Что же касается обморока, то она действительно крайне истощена. Это элементарный голодный обморок. Странно только, как эта молодая женщина оказалась одна на улице и без документов. Вот этим и придется заняться твоему следаку в ближайшее время. Ты же успокойся. Твой звонок на Скорую зафиксирован. А моя пациентка обязана тебе жизнью. Жаль, она этого не вспомнит.

- Все настолько плохо?

- Да. Она не помнит ни своего имени, ни фамилии, ни адреса. Ни-че-го. Жаль. Молодая совсем.

- Спасибо тебе, Макс. Уф-ф, прямо гора с плеч. Да, жалко, конечно, девушку. И что вы теперь с ней?

- Подлечим, подкормим, а дальше – на выписку.

- И куда такие… без памяти?

- Не знаю. Будем решать.

- Ну а так, она разговаривает, все понимает?

- Конечно. Даже рассказала, что очень хотела кушать и шла в магазин. Понимаешь, если бы не истощение, то я бы уже ее выписал. Только вот куда она пойдет? Ни дома, ни семьи – ничего не помнит.

- Извини, Максим, а могу я взглянуть на нее?

- Чего так? Она тебе кого-то напоминает? Это было бы чудесно. Ведь ей просто необходимо найти близких. Иначе она пропадет.

- Нет. Это я так, из обывательского любопытства. Никогда не общался с людьми, потерявшими память. А тут такой случай. Извини, не знаю, что на меня нашло.

- Да ладно. Не извиняйся. Пройдем в палату. А вдруг ты поможешь отыскать ее родных. Или… Знаешь, всякое бывает, любой, даже случайный человек может вызвать у пациента с амнезией непредсказуемую реакцию и, как ни странно, вернуть ему память. Так что не стесняйся, давай заглянем к этой несчастной. Только предупреждаю, ни о чем ей не рассказывай. Мне надо увидеть, вспомнит ли она тебя.

Антон удивился:

- Ты в чем-то меня подозреваешь?

- Успокойся. Я хочу проверить, с какого момента утрачена память. После падения или давно, еще после предыдущей травмы. У меня, как ты понимаешь, профессиональный интерес.

Лютаев не без внутреннего напряжения зашел в палату. Молодая женщина равнодушно посмотрела на вошедших.

- Ну здравствуйте. Как мы сегодня себя чувствуем? – с участием спросил Колесников свою пациентку.

- Хорошо. Спасибо.

- Ничего не беспокоит?

- Нет, только ноги ватные.

- Ну это мы исправим. Главное – кушайте хорошо, и в ногах сила появится. А теперь взгляните на этого молодого человека. Вы его не помните?

Девушка внимательно посмотрела на Лютаева. Но отрицательно покачала головой. Взгляд ее огромных глаз поразил Антона безысходностью, печалью и неимоверной болью, застывшими в них.

- Этот мужчина вызвал Скорую помощь, когда Вы упали в обморок. Вы точно не запомнили его?

- Нет. Я не могу вспомнить этот момент. Извините. – Она еще раз посмотрела на Лютаева и стыдливо опустила веки, опушенные густыми ресницами.

- Ничего-ничего. Отдыхайте, набирайтесь сил.

Выйдя из палаты, Антон с горечью в голосе произнес:

- Да. Ситуация. Можно ей помочь хоть чем-то? Ну там, деньгами, что ли.

- Антон, она бездомная и безработная. А твои деньги – это временная помощь. Ей бы жилье какое-нибудь и работу.

- Вот видишь, значит можно помочь, - оживился Лютаев. - Ты не торопись ее выписывать. Пусть здесь побудет некоторое время. А я что-нибудь придумаю. Только не раньше, чем через две-три недели.

- Не забудешь? Как раз праздники новогодние скоро, а после них надо будет выписывать. Дольше держать ее в больнице оснований не будет.

- Лады. Звони мне, если что. И спасибо тебе большое, успокоил. Одной головной болью меньше – следователь не будет доставать.

Мне ведь теперь не до него, своих хлопот хватает.

- А что так, какие-то проблемы?

- Это не проблемы, а радостные события. Дочка у меня!

- Поздравляю! Сам счастливый отец. У меня двое. Мальчики.

- Вот и потенциальные женихи для моей Аннушки.

Друзья детства расстались в прекрасном настроении. Встреча с Колесниковым всколыхнула воспоминания детства. Антон с горечью думал о том, что обделен был любовью и заботой.

- Обстоятельства? Да. – думал он. – То, что случилось с матерью – трагические обстоятельства. Но отец. Он ведь так и не объявился. Я пытался отыскать его – безрезультатно. Он просто сгинул. Что произошло с ним? Может, ему нужна была моя помощь…

Мысли переметнулись на женщину, которая пребывала в полной неизвестности о том, кто она, есть ли у нее близкие. Наверняка, они разыскивают ее. А может быть, и нет.

- И как эта несчастная могла оказаться одна на дороге, голодная и обессилевшая? Ведь где-то она жила, кто-то должен знать ее имя и обстоятельства, вследствие которых она утратила память.

Глава 18

Раечка, удобно устроившись в мягком огромном кресле, с удовольствием вспоминала события последних дней. Воображение услужливо рисовало радужные картинки легкой жизни в доме Лютаева.

- Я получу все, что хочу. И без особых на то усилий. А что? Лютый, как его называет Каверин, очень даже добрый и доверчивый мужчина. И кто это придумал ему такой устрашающий ник.

С первого взгляда, он, конечно, кажется суровым и требовательным. Не зря же Настя трепещет при одном упоминании о нем. Ну так это же Настя. Она по жизни трусиха. Вся такая уси-пуси. К тому же, она и должна побаиваться своего шефа.

А мне что! Он меня уже и женушкой, и Раечкой называл. А как он закружил меня в суде! Еще чуть-чуть и поцеловал бы.

- Ох, захомутаю я его! Нельзя упускать такой шанс. Одно препятствие: помешан на этой безродной малявке. Но не так уж это и плохо. Надо будет только постараться показать ему, что я тоже ее обожаю. А возиться с ней будет эта Марьванна. Она ведь прислуга, вот пусть и развлекается. Ну, при Лютом и я, конечно, постараюсь…

 

Ее радужные фантазии были прерваны шумом из прихожей. Оказывается, это привезли оборудование для детской. Раиска подскочила:

- Ой-е… Я совсем забыла, что Антон просил подъехать к нему в офис. Хотел, чтоб вместе выбирали кроватку и всякую дребедень для малой. Ну вот, обидится. Как же я забыла! Ничего, выкручусь.

Пулей метнувшись в ванную комнату, Раиса схватила полотенце и, обмотав им голову, улеглась на диван. Она лихорадочно придумывала причину своего недомогания, когда в комнату вошла Настя. Рая никак не ожидала увидеть сестру, надеясь, что выяснить причину игнорирования просьбы Антона зайдет он сам.

Сестру обманывать намного сложнее.

- Ты чем это тут занимаешься? – сердитым шепотом спросила Настя.

- Не видишь, болею, - нехотя отозвалась Райка, не поворачивая к сестре головы.

- Ну-ка посмотри на меня, - голос не предвещал сочувствия, скорее наоборот.

- Голова у меня раскалывается. Что тут непонятно?

- Знаешь, дорогая сестренка, тебя ведь попросили всего лишь присутствовать при покупке нужных для ребенка вещей. Так нет же, здесь прохлаждаешься, а ведь денежки отрабатывать надо. А проявить элементарное внимание к Лютаеву не так уж сложно. Выгонит он тебя раньше времени. Потом не плачь.

- Да отстань, и без твоих нотаций тошно. У меня что, голова не может разболеться?!

- Знаю я твою больную голову. Раиска, подумай хотя бы обо мне. Я ведь поручилась за тебя.

- А я просила? Не забывай, это ты меня уговорила.

- Не уговорила, а предложила помочь хорошему человеку.

- Ну я и помогла. Чего еще? А нянькаться не очень-то и хочется. Все эти ваши игрушки-погремушки, пеленки-распашонки… Носитесь, словно принцессу ждете.

- Знаешь, дорогая, с таким отношением тебе, может быть, лучше отказаться? Поживешь у Лютаева положенное время и уезжай домой.

- Еще чего?! И не подумаю. Главное, ты меня не выдавай сегодня, - зашептала она, волнуясь. - Ну забыла я, что он просил с ним поехать за этими долбаными люльками-шмульками. Расслабилась после гонок по вертикали. Он же буквально загонял меня то с загсом, то с судом. Устала я, вот и забыла.

- Рая, это последний раз. Постарайся быть внимательнее к его просьбам. А уж когда Анечка будет дома…

Сестра перебила ее:

- Да задолбала ты уже меня своими советами. Сама знаю, что делать. А ты…

В комнату вошел Антон. Глаза были недобрые. Рая примолкла, успев набросить на лицо страдальческую маску.

- Что случилось? – резко спросил Лютаев, - Мы ведь договаривались.

- У меня жутко разболелась голова. От переутомления, наверное. Я ведь волновалась, - очень даже натурально-плаксивым тоном пролепетала притворщица.

О, мужская простота! Как легко обмануть некоторых мужчин. А у Раи, видимо, были врожденные качества актрисы. Неужели Антон при всей его мужественности настолько доверчив? Ведь был уже печальный опыт! Ведь обжегся единожды.

Но, к сожалению, не только женщинам можно наматывать лапшу на уши. Ох и намучается он с Раиской! Но ради Аннушки придется терпеть в доме очередную притворщицу и алчную лгунью.

- Ну что ж, отдыхай. Мы и без тебя справимся. Вот Настя поможет. Да, Настя?

- Конечно, Антон Борисович. Показывайте, где будет детская. – Настя, выходя из комнаты, одарила сестру таким взглядом, что любая другая провалилась бы сквозь землю. Но Рая только отвернулась к окну и спрятала торжествующую улыбку.

 

- А что, молодая жена не примет участия в обустройстве детской? – ехидно спросил Кирилл.

- Ну, бывает. Да мы и втроем справимся. Вот и Марьванна поможет…советом хотя бы.

Антон все больше разочаровывался в Раисе. Но пока не видел другого выхода. Придется потерпеть ее в доме еще какое-то время. Хуже было, что ей придется доверить самое дорогое – крохотную беззащитную дочку.

«Ведь радостный день вот-вот наступит. А другую няню найти не так просто. К тому же – опека. Ну как заявятся, а жены-то и нет. Поэтому придется терпеть ее присутствие в доме…» - такие мысли одолевали Антона.  

Каверину удалось достаточно быстро уладить бумажную волокиту. Все, казалось бы, идет по плану. Но именно на этом этапе Лютаев растерялся:

- Настя, а вдруг Рая не справится? Что делать? Она вроде бы и согласилась ухаживать за Анечкой, но мне кажется, что ей это не по душе.

- Я тоже так думаю. Может быть, подождать, и все образуется? Если не получится, я первое время помогу. А дальше подыщем кого-нибудь. Не расстраивайтесь раньше времени. Ведь самое главное, что Вы теперь – отец Анечки.

Антон с умилением смотрел на Настю и слушал ее, пропуская все, что касалось Раи. Впитывал только заверения этой милой женщины, которая соглашалась помочь в случае крайней необходимости.

Однако, как знать? Вдруг сердце Раи дрогнет при виде Аннушки. И она проникнется к ней искренним сочувствием и любовью.

Глава 19

Одну из комнат для гостей, расположенную рядом со спальней Антона, уже переоборудовали в детскую. Насте было поручено чисто по-женски проследить, чтобы ничего не было упущено. Одним словом, готовность номер один была достигнута общими усилиями. Оставалась самая важная деталь – разрешение забрать Аннушку и привезти ее домой.

Но из-за новогодней суматохи кто-то что-то не подписал, кого-то не оказалось на месте. Поэтому предпраздничное настроение Антона было на нуле. А друзья и помощники пытались отвлечь его от грустных мыслей.

Кирилл устанавливал в гостиной елку. Настя разбирала елочные игрушки. Мария Ивановна была занята приготовлением праздничного ужина. Что называется, два в одном: 31 декабря - встреча Нового года и в этот же день решили отпраздновать торжество в честь Аннушки. Жалко только, что виновницу торжества пока нельзя было забрать домой. И всего из-за одной подписи.

Этот факт очень расстраивал Антона. Но делать было нечего. Приходилось ждать. А ему очень уж хотелось встретить Новый год с дочуркой.

 

Не суетилась только Раечка. Она готовилась к торжеству по-своему. То есть наводила марафет в салоне красоты.

А планы у нее на этот вечер были грандиознейшие:

«Обалдевший от счастья Лютаев не устоит перед моими чарами. Правда, - как думала Раиса, - придется проявить внимание к подкидышу. Ну, это не самое сложное.  Что же я с малявкой не управлюсь? Сосочки, бутылочки, памперсы – это к прислуге. А я уж, так и быть, потешу Антона – с рук не спущу его дочурку.»

 

Мысли Насти, тоже занятой подготовкой к торжеству, были о другом. Ей никак не удавалось уговорить мужа встретить Новый год в компании Лютаева. Петр был настроен к нему не совсем дружелюбно. Точнее, ревновал жену к шефу. Поэтому наотрез отказывался от приглашения разделить радость ожидаемого появления в жизни Лютаева приемной дочки.

Были ли у него основания для подозрений? В принципе, никаких. Вот только не нравилось ему, что Настя много времени уделяла проблемам шефа не по работе, а по устройству его личной жизни. Ко всему еще согласилась отпраздновать Новый год не дома, а в гостях у Лютаева, который пригласил ее и Каверина разделить с ним радостное событие - положительное решение суда. Ведь обещал Кириллу: как только, так сразу. Тянуть дальше не было никакой возможности – Кир буквально доставал.

Так уж получилось, что последнее время шеф прибегал к помощи Насти во всем, что касалось Анечки.

«Это уж ни в какие ворота, - возмущался Петр. – Видите ли у него радость, девочку удочерил. А мне что до этого. Да и Настя к этому какое отношение имеет? Ну понятно, Раиса там. Но она жена, хоть и фиктивная. Она там по праву, хоть и временно. Нет, не поеду!» - принял он окончательное решение.

Именно его категорическое «НЕТ» и волновало Настю. Они с мужем никогда не ссорились. Жили душа в душу. Понимали друг друга с полуслова. Поддерживали друг друга во всем.

- А тут, на тебе, - недоумевала Настя, - с чего бы он так заартачился. Ведь я объяснила, что пригласили нас обоих. И Рая будет, и Каверин. Зря он так. А как я откажу Антону Борисовичу. Получается, он меня из всего коллектива выделил, доверяет мне. Не хочется обижать шефа отказом. Придется побыстрее здесь справиться и домой. Объяснюсь с Лютаевым. А с Петрушей ссориться не буду.

 

Новогодний праздник – это ожидание чуда. И оно, как ни странно, часто случается даже с теми, кто принципиально не верит в него или сомневается в возможности получения подарков от судьбы.

- Антоха! Тебе не кажется, что пора поднять бокалы?!

- Кирилл, какие бокалы? Ты на часы смотрел?

- Ну да.  На Камчатке и в Чукотке уже куранты пробили. Скоро и в Якутии Новый год наступит. А мы что же?

- А у нас еще все впереди. Не торопи события.

- Ну вот умеешь ты кайф сломать. В прошлый раз…

Его фразу прервал звонок в дверь:

- О! Дед Мороз пожаловал, уже подарочки разносит, - пошутил Каверин.

Настя поспешила открывать дверь. И застыла:

- Антон… Борисович!

- Кто там, Настя?

- Это к Вам! Да идите же скорее, тут…

Лютаев поспешил на зов Насти. То, что он увидел, лишило его дара речи:

- Но… как же?.. Так ведь … подпись…

- Вы что же это, папаша? Не желаете принимать дочку?

- Да что Вы такое говорите! – опомнился Антон. – Он уже забрал драгоценный сверток из рук старшей медсестры Дома малютки. – Просто нам сказали, что сегодня никак! Ой, да вы проходите! Как же так?!

- Успокойтесь. Отдайте девочку жене. А я Вам все объясню.

Лютаев прижал Аннушку к себе. Глаза его заблестели. Он никому, даже Насте не хотел отдавать малышку. Поэтому только отрицательно покачал головой.

- Ну ладно. Не буду томить. У нас нянечка заболела. Медсестра только одна на посту осталась. Ей с пятью малышами сложно. А тут еще праздник, никто подменить не хочет. Вот мы и решили…

- А как же недостающая подпись? – вмешался дотошный Каверин. – К нам претензий не будет?

- Все успели подписать. Вот Вам пакет. Так что не переживайте, встречайте Новый год с новым членом семьи, – она направилась к выходу, но остановилась:

- Да, еще: первые два-три часа ребенок Вас не побеспокоит. Ее накормили, поменяли. Одним словом, сделали все, что полагается. В пакете есть несколько памперсов и детская смесь. Надеюсь, у Вас бутылочка с соской есть? Мы ведь давали список.

- Да есть у нас все. И смесь тоже. А вот как быть с вещичками? Их же вернуть надо.

- О чем Вы, папаша. Всё Вам в подарок. У нас такие случаи не часто бывают. Все, побегу. Празднуйте!

- А может и Вы к нам присоединитесь, - Лютаев готов был расцеловать добрую волшебницу.

- Нет-нет, спасибо. Меня дома ждут.

Когда за ней закрылась дверь все с минуту еще не могли прийти в себя. Вывела молодежь из оцепенения Мария Ивановна:

- Ну что застыли, Антон Борисович. Дайте хоть взглянуть на Аннушку!

Глава 20

Пока Настя возилась с малышкой, мужчины открыли-таки шампанское, вызвав недовольство Марии Ивановны. Правда, она только неодобрительно покачала головой: не рано ли, мол. Но ей некогда было увещевать молодежь, что рано еще. На кухне дел вагон и тележка. Настя с Анечкой, поэтому помочь не может. Раиска-барыня опять в салоне красоту наводит.

- Ох, успеть бы все, - вздыхала Мария Ивановна, но при этом улыбалась, радуясь, что Антон, наконец, счастлив. – Хороший он, добрый. И пусть ему повезет.

- Ну все, старик, теперь позволь мне поздравить тебя и пожелать сил и терпения.

Под звон двух бокалов перед их взорами предстала Раечка.

- Ох, ни фига себе! – не удержался Кирилл. Правда, произнес эти слова шепотом, спрятав смешок в кулак.

- А что, собственно говоря, празднуем? – театрально молвила Раиса, при этом кокетливо посмотрев на Антона. Она присела на диван, демонстративно закинула ногу на ногу и наслаждалась впечатлением, которое, по ее мнению, произвела на обоих мужчин. – Для Нового года, кажется, рановато?

- Милая Раечка, ты пропустила самое важное, - Антон, наигранно улыбаясь, говорил в тон ей. А мысленно уже обругал ее дурой крашеной. Сегодня его особенно раздражало стремление Раисы сотворить из себя размалеванную куклу.

- Да? А что собственно произошло?

Каверин не выдержал:

- А то, Раечка, что сегодня ты и Антон стали полноправными родителями. Г-ха-ха-ха!

- Не понимаю, о чем ты?

- Всего лишь о том, что Аннушка уже дома, а приемная мамочка где-то шляется, мейкап, видите ли, наводит. Не хочешь взглянуть на доченьку? – не унимался Кирилл.

Антон упорно молчал. Он думал о том, как они с Кириллом тупо повелись на скромность, которую продемонстрировала Раиса при первой встрече. «И ведь какой овечкой прикинулась. Актриса, да и только. Я тоже хорош. Обезумел от необходимости срочно жениться. А что было делать?»

- Антон, ты-то чего молчишь? – вырвал его Кирилл из плена грустных умозаключений, посетивших шефа с некоторым опозданием. – Проводи женушку к дочке. Только проследи, чтоб она своими нарощенными ногтями не поранила Анюту.

Антон неприязненно взглянул на ногти Раисы. Они на самом деле представляли опасность для нежной кожи Анечки.

- Сегодня оставь, все равно с Анечкой Настя. А завтра утром, чтоб никаких ногтей. Договорились? – ему не хотелось портить такой счастливый день строгим выговором.

Но Рая была возмущена до глубины души. Поэтому чуть ли не со слезами воскликнула:

- Антон! Я потратила на ногти массу денег и времени, а ты!..

- Рая, я все сказал. Ты должна понимать, что при уходе за младенцем о таких ногтях и думать нечего, - голос спокойный, но глухой, не терпящий возражений. – А теперь пойдем. Пора познакомиться с Аннушкой. Только, нет, сначала переоденься и вымой руки. Тщательно, с мылом.

Райка смотрела на него и не верила своим ушам. «И это вместо того, чтобы отметить, как я хорошо выгляжу? Нет, он определенно идиот. И в самом деле, женоненавистник. А может…»

 

- Рая, ты меня слышишь? – Антон напомнил, что пора бы подняться наверх. Раиса издала глубокий вздох, полный разочарования и злости. Раздумывать было некогда. Пора показать себя заботливой няней.

Переодевшись в мягкий пушистый халат («Может в халатике я ему понравлюсь больше?»), Раечка вошла в детскую и застала довольно милую картину. Лютый склонился над кроваткой и глупейшим образом улыбался малышке. Он смешно вытягивал губы и произносил странные звуки. Что-то вроде «у-тю-тю-тю».

Рая еле сдержалась, чтоб не рассмеяться. Вовремя сообразила, что ее не поймут. Она подошла к кроватке, тоже наклонилась к ребенку, но тут же отпрянула:

- Фу-у-у! А чем это так нехорошо…пахнет?!

- Детки иногда какают! – рассмеялась Настя, стоявшая неподалеку. Может, попробуешь памперс поменять?

Рая и Антон одновременно с ужасом посмотрели на Настю.

- О, нет, - встревоженно воскликнул Антон. – Только не сегодня. – Он покосился на руки Раи.

- Ну да, сестренка, с ноготками придется распрощаться.

- Да я только сегодня нарастила, - недовольно буркнула Раиса. И тут же радостно подумала: «Ну и хорошо. Хоть сегодня не придется говёшки от малявки подтирать». Она отошла подальше от кроватки и издали смотрела за процедурой переодевания.

Настя ловко поменяла Анечке памперс. Антон, стоящий рядом изумленно и с беспокойством наблюдал за ее уверенными движениями.

«Ведь так можно и сломать что-то ребенку… что она ее так крутит? Но, наверное, это не больно, раз Аннушка не плачет», - думал Антон. Вслух же только спросил:

- А откуда ты знаешь, как это все делается? И не боишься?

Настя смутилась:

- Я на курсы специальные ходила.

- Зачем? Ведь у тебя нет детей, - Антон по вспыхнувшим Настиным щекам и погрустневшим глазам понял, что сморозил глупость.

- Ну… просто так, на всякий случай. Вот пригодилось. И Раю обучу. А дальше уж сами.

- Настя, а можно мне взять Аннушку на руки? – в вопросе Антона прозвучала такая нежность, что его слова тронули даже Раису.

- Попробуйте.

Антон неуверенно подошел к Насте, но взять кроху не решался. Когда медсестра вручила ему ребенка в теплом конверте, было не так страшно. А теперь девочка казалась настолько малюсенькой, что Антон боялся навредить ей своими крепкими мужскими руками.

Настя рассмеялась:

- Да не бойтесь Вы, смелее. Посмотрите, она глазками следит за Вами.

Антон сделал глубокий вдох и осторожно, словно драгоценную вазу из тончайшего стекла, принял дочку на руки.

- Она такая маленькая и миленькая, - шепотом произнес он. А Настя рассмеялась:

- Какой Вы смешной! Это она уже большая. А как же Вы не боялись взять ее на руки месяц назад? Ведь тогда она была еще меньше.

- У-ф-ф-ф, Настя, возьмите Аннушку у меня. Знаете ли, у меня спина взмокла от напряжения.

- Ничего, привыкнете.

Глава 21

Настя передала Анечку Антону. У него от неожиданности округлились глаза:

- Настя, постойте. А что мне с ней делать? – беспомощность мужчины внушительных размеров рассмешила Настю.

- Антон Борисович, я мигом, - и, стремительно выскочив из комнаты, бросилась обнимать мужа.

Антон застыл, держа малышку на вытянутых руках и боясь шевельнуться. Он то смотрел на дочку с обожанием, то переводил возмущенный взгляд на Раису.

- И что ты сидишь, словно клуша?! Возьми ребенка. У меня руки затекли.

- Я… мне страшно, - пролепетала Раиска, позабыв о данном себе обещании не спускать девочку с рук при Антоне.

- Да ну тебя, - Антон отвернулся от Раи и все свое внимание сосредоточил на Анечке. Постепенно задышал спокойнее, голос его стал мягче:

- Ах ты моя, сла-а-а-денькая, - он рискнул прижать Анечку к себе и облегченно вздохнул, понимая, что ничего страшного не произошло.

- Оказывается, это совсем просто. Смотри, она даже улыбнулась мне. Оти, моя холёсенькая. Оти, моя лапусенька.

Совсем осмелев, Антон и агукал, и улыбался, и уже укачивал свое золотце.

А Раисе хотелось убежать в свою комнату и там дать волю своим чувствам. Но она до боли в скулах натянуто улыбалась. Однако приблизиться к Антону не рисковала.

Она с удивлением смотрела на большого серьезного мужика, распускающего слюни от счастья.

«Придурок, больше заняться нечем, как малую тетёшкать? Да ладно бы свою, родную, а то… Дебил! На женщин надо смотреть, а не чужое дитя качать… А я? Я опять побоку. И теперь, мне кажется, всерьез и надолго.

Кстати, вообще-то странно, что такой видный мужчина и до сих пор один. А вдруг он того…». – Мыли ее разбегались, словно тараканы от запущенного в них тапка. Раиса никак не могла понять, чем вызвана такая странная любовь Антона к чужому ребенку и абсолютное равнодушие к ее женским чарам…»

- А мы остаемся! – в комнату вернулась сияющая Настя. Антон тоже засиял. Впереди было кормление Аннушки. И доверить этот ответственный момент Рае он не мог.

- Я счастлив. И передайте огромное спасибо своему мужу, что он спас нас.

- Это Вы сами ему скажете. А у меня с Раей проблемы посерьезнее. Надо искупать и накормить Анечку.

- Купать? Сегодня?! – изумился Антон.

- А почему нет? Младенцев до полугода рекомендуется купать ежедневно.

- И Вы собираетесь сейчас этим заняться? Ведь скоро Новый год? И…

- Антон Борисович, позвольте вам напомнить, что с этого дня у Вас не будет ни праздников, ни выходных. Теперь все внимание – Аннушке.

- Ну да, я согласен. Только думал, что сегодня…

- Не надо думать, лучше организуйте нам водичку, Мария Ивановна должна была все приготовить.

И началось! Антон едва успевал выполнять поручения Насти. Рая вообще была в шоке от всего происходящего. «На носу Новый год, а тут понимаете ли водные процедуры! Эта Настька ненормальная. Как будто нельзя хоть сегодня отступить от ее правил!»

Однако, возмущаясь, Раечка тоже была вся в хлопотах. А куда было деваться от распоряжений сестры, вообразившей себя главнокомандующим.

- Антон Борисович, а можно без отчества? Мне так будет удобнее, - заявила Настя перед началом процедуры.

«Ну и наглая же у меня сестренка, - отметила про себя Рая, но промолчала, - переходит все границы!»

- Да, конечно, Настя, - успел ответить Лютаев и тут же получил команду:

- Возьмите на руки Аннушку и осторожно опускайте ее в водичку. Сначала ножки. Да не бойтесь Вы так!

- А вода не горячая?

- Не переживайте, термометр на что? – говоря это Настя окунула свой локоть в воду и добавила: - В самый раз.

- Может, все-таки сегодня ты сама, а? У меня руки что-то дрожат.

- Антон, ты что надеешься, что у Раи это получится лучше? Смотри, как она в угол забилась! Ладно, давай я подстрахую. Вот так-то.

Проворные Настины руки уже ласково промывали все складочки малышки.

- Следите, чтобы вода в ушки не попала. Придерживайте головку.

Капли пота на лбу Антона красноречиво говорили о волнении и усердии, с которыми от старался выполнять Настины рекомендации. Но главной причиной был страх – как бы не навредить Анечке.

А Настя уже укутала малышку в полотенце. Из него выглядывала довольная моська девочки, которой купание, по всей видимости, очень понравилось.

- Настя, я не перестаю удивляться, как это у тебя все ловко получается. Рая тоже так сможет?

- Будем учить. И медведя можно научить танцевать!

- Это ты обо мне?

- Ну что Вы! За первое купание оценка отлично. А теперь кушать и спа-а-а-тоньки. Да, моя хорошая?

Аннушка сладко зевнула и причмокнула губками.

- Это она тебя понимает, что ли? – изумился Антон.

- А как же, - пошутила Настя. Пока вы с Кириллом шампанское пили, мы с Анечкой уже познакомились и понимаем друг друга. Вот и папочку узнаёт. Смотрите, она Вам улыбается!

Антон расплылся счастливой улыбкой и уже смело взял дочку на руки.

- Рая, подай бутылочку и смесь, - обратилась Настя к сестре.

Чувствуя себя здесь лишней, Раиса пробурчала себе под нос «Ишь, раскомандовалась!» Но ослушаться не посмела.

Настя тщательно взболтала содержимое бутылочки и капнула капельку на тыльную сторону своей руки.

- Это еще зачем? – изумился Антон.

- Проверяю, не горячо ли, - улыбнулась Настя.

- Ты просто волшебница! И что бы мы без тебя делали?

- Это Петю благодарите, что приехал. Иначе даже не знаю…

- Так я побегу, найду его. Надо хоть познакомиться и поблагодарить.

- Бегите. А мы уж с Раей уложим нашу красавицу баиньки.

Когда за Антоном закрылась дверь, Настя спросила:

- Ну что, все видела? И вот так каждый вечер.

- Настенька, милая, - Рая бросилась к сестре, - не уезжай завтра. Я тебя умоляю. Не сумею я все это.

- Так ведь Петр не позволит мне остаться. И без того удивляюсь, как это он все-таки приехал.

Глава 22

И это был действительно прекрасный праздник.

Антон принимал поздравления и даже чувствовал себя именинником. Правда, не мог расслабиться, а то и дело бегал в комнату Аннушки, чтобы убедиться, что все там в порядке. Ну не доверял он бездушному устройству, именуемому радионяней.

Настя и Петр были счастливы, что не поссорились. Просто поняли друг друга. Точнее, это Петр не позволил дурным мыслям возобладать над благоразумием. Лютаев ему очень понравился, и он, как и Настя, проникся к Антону сочувствием и уважением. Его весь вечер переполняла гордость за правильно принятое решение. А Настя за это была несказанно ему благодарна. Понимала, что сестра бы без нее не справилась с малышкой.

Марьвановна нежилась в прекрасном расположении духа от изобилия комплиментов по поводу ее кулинарных шедевров.

Кириллу тоже досталась приличная доза похвал за участие в решении финансово-экономических и документально-правовых вопросов.

Раечка тешила свое самолюбие, воображая, что не только Антон, но и Кирилл от нее без ума. Она всячески старалась привлечь внимание Лютого, не упуская случая подарить кокетливый взгляд Каверину (ну просто так, на всякий случай…).

Вот только почему-то Антон не особенно реагировал на ее заигрывания. А Кирилл только давил усмешку и радовался, что вовремя сумел оградить друга от всяческого рода проблем, связанных с фиктивностью брака.

Антон посмотрел на всех с чувством благодарности, которая вылилась в тост:

- Друзья мои! Даже не представляю, что бы я делал без вас. И не только сегодня, а на протяжении всего периода, потребовавшего вашего участия в решении проблем, без которых мне не удалось бы стать счастливым отцом Аннушки. Спасибо вам всем.

- Стоп-стоп, - остановил его Кирилл. – Ты хочешь сказать, что нам пора по домам и тебе больше не нужна наша помощь?!

- Не перебивай старших по чину! Никуда вам не пора. И помощь мне еще ой как нужна. Просто хочу подчеркнуть, что сам бы я не справился. А в доме моем для всех найдется место, не переживай. Марьвановна, гостевые комнаты готовы?

- Обижаете, Антон Борисович. Места всем хватит.

- Вот видишь, Кир, как правильно я поступил, когда купил этот огромный дом. А ты меня отговаривал.

- Ну да, было такое. Теперь вижу, что ты поступил правильно.

- Еще бы! Не зря ведь именно к моему дому подбросили малышку. Наверное, это счастливый дом.

Под звон бокалов и бесконечные тосты-поздравления гости и хозяева подустали и решили, что пора бы и отдохнуть.

Но вишенкой на новогоднем торте стал звонок в дверь. Антон, недоумевая, кто бы это мог быть, открыл дверь. Перед ним стояла Камилла во всем своем праздничном великолепии. Правда, в хорошем подпитии:

- Здравствуй, Антоша! Ой, и Каверин здесь. А мне что-то скучно стало. Помнится, вы нуждались в моей помощи, так ведь, Кирюша?

- Ты откуда взялась, красивая? – Кирилл отодвинул Антона в сторону. – Каким ветром и как узнала адрес.

- Ты недооцениваешь мои способности и известность Лютого. Да стоило только заикнуться, как мне тут же подсказали, как найти известный особняк. И вот я здесь. Хи-хи-хи!

- Ну вот что, дорогая. Ты свое получила, а теперь ступай. Зря притащилась. Не видишь, Лютаев теперь женатый человек. Даже обремененный ребенком и целой сворой родственников. Ступай, моя хорошая. Денег на такси дать?

- Да пошел ты!

Камилла круто развернулась и исчезла так же неожиданно, как появилась.

Кирилл развел руками:

- Бывает. Только я здесь ни при чем, - правда при этих словах вспомнил, что сам же и рассказывал этой девице, где и как живет Лютый. Но решил умолчать об этом. – Все о’кей, друзья мои. Финита ля комедия, – расшаркался Каверин, – девушка больше нас не потревожит.

Антон показал ему кулак. Но так как девица и впрямь удалилась, дружная компания решила, что отдохнуть действительно не мешало бы. Уж слишком много событий за вечер, включая совсем уж неожиданный визит ночной гостьи.

Чудеса да и только…

Кроме Антона и Кирилла никто ничего не понял. Но выручила Марьвановна, которая засуетилась, разохалась:

- Ну вот совсем ничего и не поели. Теперь придется все в холодильник загружать.

- А мы поможем, - вызвалась Настя и призывно посмотрела на Раису. Та хотела было скорчить недовольную гримасу, но вовремя остановилась. Надо было проявить себя с лучшей стороны.

Пока женщины колдовали на кухне, мужчины под коньячок горячо обсуждали, как дальше Антону справляться с ситуацией.

- Антоха, знаешь, я бы не спешил доверять Раисе Анютку, - говорил охмелевший Кирилл.

- Не сыпь мне соль на рану. Сам об этом постоянно думаю. – Он посмотрел с надеждой на Петра, с которым уже сложились дружеские отношения. – Вот если бы Петр разрешил Насте остаться у меня хотя бы ненадолго, пока Рая научится обращаться с ребенком.

- Но ведь она работает, - возразил тот.

Друзья улыбнулись.

- Да это не проблема, замену ей на работе я найду, - оживился Лютаев. – Притом, с сохранением должности и зарплаты. И кроме этого, достойно оплачу ее услуги по уходу за дочкой. Важно только, чтоб вы оба согласились.

- Так я не против. Но решение за Настей. Не знаю, как она к этому отнесется.

- А вот мы сейчас у нее и спросим! – обрадовался Антон. Зачем откладывать на завтра то… - не договорив, он уже направился к женщинам.

 

 

 

 

Глава 23

Антон, осчастливленный забрезжившей надеждой, помчался на кухню. Лютаеву не терпелось заручиться согласием Насти. Каверин тоже зря времени не терял. Ему определенно понравился этот простой, но исключительно положительный мужик – супруг Насти.

Поэтому, следуя главному принципу своего босса, он, не откладывая задумку в долгий ящик, приступил к обработке Сазонова:

- Послушай, Петр, а ты к нам в коллекторское агентство не хочешь? Нам такие серьезные мужики нужны.

- Что силу применяете при выколачивании долгов?

- Никак нет. У нас все по закону. Никакого давления, особенно физического. Здесь главное – убедить человека не ссориться с законом, чтобы потом не пожалеть.

- Но ведь…

- Это все популярные мифы о коллекторах-бандитах. А у нас достаточно строгие правила: предельная вежливость, действия исключительно в рамках закона. При этом мы не трогаем ни должников, ни их деньги. Мы дипломатично предлагаем способы выплаты долга. Ну и, конечно же, ставим в известность о возможных проблемах – конфискации имущества в счет погашения долга и прочих неприятностях. Только все это уже через суд. Мы здесь ни при чем.

- Я представлял себе все по-другому. Жестче, что ли.

- Ну так что?

- Подумать надо. Только на трезвую голову.

- Молодец, мужик. Я в тебе не ошибся. И насчет Насти – тоже молодец. Она сейчас очень нужна здесь. Рая ведь не справится.

- Я и сам удивился, как это Лютаев решился взять ее в няни. Для фиктивного брака она вполне подходит, а вот ребенка растить – это вряд ли. Безалаберная она. Хотя, по сути совсем неплохая. Чудит только, как рассказывает Настя. И чудачества-то ее здесь, уже в Москве начались. Понятия не имею, что с ней происходит.

Пока Каверин обрабатывал Петра, Антон доложил женщинам результаты переговоров с Петром:

- Настя, не велите казнить, велите миловать, - начал он издалека.

- Что случилось, Антон Борисович?

- Мы же договорились без отчества.

- Ну да, только я еще никак не привыкну.

- Так вот, я хочу просить прощение за то, что без твоего ведома уговорил Петра позволить тебе остаться при Аннушке няней.

Настя посмотрела на Раису, а у той от неожиданности выпала из рук тарелка с заливным. Да не просто выпала, а разбилась вдребезги.

Всплеснув руками, Маривановна рассмеялась, чем очень удивила всех:

- На счастье! Наконец-то в этом доме хоть какая-то посуда разбилась. А то ведь бить было некому! Вслед за ней облегченно рассмеялись остальные.

Раечка стояла напряженная и еле сдерживала возмущение. «Нет, ты посмотри на нее! И здесь меня обскакала. А я-то, дура, еще просить за нее собиралась. Вот умеет же без мыла в… Ну и ладно. Пусть сама вазюкается с Аннушкой. У меня вообще-то другие цели.»

- А как же моя работа? – спросила Настя, когда следы Раиной неосторожности успешно были ликвидированы с пола.

- Все будет хорошо. И место за тобой сохранится, и зарплата останется. И за работу няней заплачу, не обижу. Соглашайся, пожалуйста.

- Петя точно не против? Даже не верится.

- Точно. Иначе я бы не посмел.

- Мне надо посоветоваться с ним. Но Вы не переживайте, если Петя согласен, то я с большим удовольствием присмотрю за Анечкой.

Раечка едва сдерживалась, когда речь зашла об оплате. «А я как же? Мне ведь было обещано? Ох, Настька, вот же загребущая. И Петенька туда же. Согласен он. А как же ревность?! Денежки почуял и про ревность забыл? Ну дела!» И тут же успокаивала себя: «Ничего, у меня еще есть время в запасе. Мы ведь договаривались на месяц. Так что я свое не упущу. Правда, этот Лютый какой-то мутный. Точно, вот эта кликуха ему подошла бы больше. Именно Мутный, никаким чарами его не проймешь…»

 

Отложив все серьезные переговоры на почти наступившее первое утро нового года, все отправились спать. При этом Рае пришлось уступить свою комнату Насте с Петром. Ведь ее комната находилась рядом с детской. Раечка, конечно возмутилась: вот так среди ночи ее переселяют, но опять-таки была вынуждена смириться.

Аннушка оказалась золотым ребенком. Она не доставляла особых хлопот. Сытая и сухая, она, как и положено деткам в ее возрасте, больше спала. Но именно этим вызвала обеспокоенность Антона.

Часов в восемь утра он тихонько постучал в комнату Насти:

- Настя, а почему Аннушка все спит и спит. Она не заболела?

- Успокойтесь, я покормила ее в шесть. Вот она и спит. Это же прекрасно, что малышка не капризничает. Значит, она здорова и ведет себя соответственно. Идите спать, Антон Борисович.

- Что там? – спросонья спросил Петр.

- Лютаев, беспокоится, почему Аннушка все спит и спит. Смешной.

- Не, он классный мужик. Такие – большая редкость. Он, наверное, один на миллион.

- Петь, а ты и впрямь не против, чтобы я на некоторое время осталась с Аннушкой?

- Знаешь, я вот подумал, а почему бы и нет. Сама ведь говорила, что Рая панически боится приближаться к ребенку. Ну что она будет делать с малышкой? Ты-то сама не против?

- Нет, что ты! Аннушка такая славная… - голос добрый, но с привкусом горечи.

- Ну если так, оставайся. Глядишь и я в Москву переберусь.

- Это как?

- Потом все расскажу. Давай поспим еще чуток…

Вот и ладненько. Вроде бы все устаканивается. Все довольны и счастливы.

Вот только все ли?..

Глава 24

Настя глубоко вздохнула. Сон никак не приходил. Слишком много произошло всего за несколько часов. Слишком много обрушилось на ее обнаженные нервы и тщательно скрываемую боль.

Аннушка, это милое создание, своим неожиданным появлением разбередила вот уж более года незаживающую рану.

Хлопоты, связанные с появлением малышки. Невероятный приезд мужа и совершенно неожиданное его отношение к создавшейся ситуации. Новогодняя ночь. Усталость. Все это отвлекало Настю от грустных мыслей. А теперь они хлынули неудержимым потоком. И думалось о разном. Обо всем понемногу:

- Все складывается неплохо. Страшно мне было оставлять Анечку на Раю. Такую крохотулечку - и в неопытные руки. Она, конечно, потихоньку привыкнет, научится. Если захочет, конечно. А нет, так я с удовольствием присмотрю за малышкой.

Главное, что Петя не против. Как это он согласился? Упрямился ведь, отказывался даже на один вечер приезжать, а теперь. Не зря говорят: лучше один раз увидеть… Вот познакомился с Антоном и понял, что зря напридумал себе всякую ерунду.

Хороший он у меня. Без его участия я не пережила бы нашу беду. Петя, наверное, и сейчас пожалел меня, увидев, как приятно мне возиться с Анечкой.

А ведь у нас уже была бы своя доченька, если бы…

Несправедливо это. Мы так ждали нашу малышку. Петя и ремонт сделал в одной из комнат. Специально под детскую комнату все оформил. Я на курсы будущих мамочек записалась.

И ведь ничего не предвещало беды. Чувствовала себя прекрасно. Все рекомендации выполняла. Плановые осмотры не пропускала. И вдруг – замершая беременность. На таком большом сроке…

Как мы радовались с Петей, прислушиваясь к шевелениям нашей малышки. С каким нетерпением ждали ее рождения.

Но не довелось.

Больница. Депрессия. Мне жить не хотелось.

А Петр меня вытащил.

Ну почему так происходит? В чем мы согрешили?

Почему нашей доченьке не суждено было родиться?

А какая-то бессердечная женщина просто бросила свое дитя. Живое. Здоровое.

Не могу себе представить, как можно бросить ребенка? Что же это за женщина такая? Какое жестокое сердце надо иметь, чтобы вот так оставить на чужом крыльце и уйти.

Как жить-то можно дальше, зная, что где-то есть твоя кровиночка. А вдруг бы девочка замерзла. А вдруг бы дома никого не оказалось.

Ох, даже в голове не укладывается.

Это просто чудо, что ребенок остался жив. Второе чудо – отзывчивое сердце Антона Борисовича. Скрытный он. У нас в агентстве никто не знает, почему он живет один. Почему нет семьи.

Ведь красивый мужчина, обеспеченный. Молчаливый, правда. Я вот до истории с Анечкой ужасно боялась даже его взгляда. Думала, он ужасно строгий, грозный даже. А оказывается, сердце у него доброе, отзывчивое.

Смешной такой, когда дело Аннушки касается. Любит он ее.

Странно все это.

Женщина подбрасывает своего ребенка чужим людям. А одинокий мужчина проникается к малышке сочувствием. Вот ведь правда: пути Господни неисповедимы…

Интересно, а Петя смог бы так? А я сама? Смогла бы принять чужого ребенка и стать ему матерью?

Не знаю.

Конечно, Аннушку нельзя не любить. Такое прелестное дитя. Но одно дело ухаживать за чужим ребенком, другое – принять его сердцем. Вот как Лютаев.

Не каждая женщина сможет. Да что далеко за примером ходить! Рая – яркий тому пример. Боится малышки, дурочка.

И чего она дурью мается? Совсем с катушек съехала. Ведет себя так, что стыдно за нее. И что она себе вообразила? Вроде бы не очень-то похоже, что влюбилась в Антона. Хотя он мужчина видный. Да за такого любая бы пошла.

Но мне кажется, у Раи другой интерес. Не любовь это, нет. Была бы влюблена, так и от Анечки не отходила бы. Как можно любить мужчину и не полюбить его ребенка, пусть даже приемного.

Нет, не любовь это. Надо бы поговорить с ней. Правда, она последнее время и слушать меня не желает.

Все равно поговорю. Стыдно мне за нее. Не думала, что она так изменится. А уж как от Анечки шарахается, то вообще никак понять невозможно. Хотя, наверное, еще материнский инстинкт не проснулся.

Мысли Насти неслись без остановки. Они то бередили незаживающую рану в изболевшемся материнском сердце. То вызывали восхищение Лютаевым, то – возмущение сестрой. Но бег их постепенно становился все медленнее и медленнее.

Под утро Настя все-таки провалилась в глубокий сон. И во сне она была счастлива. Рядом был ее любимый Петруша. А в колыбельке, стоящей в той самой комнате, которую они отвели под детскую, лежала прелестная девочка. Они наклонились над колыбелью, но Настя никак не могла рассмотреть лицо младенца. А когда она попыталась взять кроху на руки, то вдруг явственно увидела, что это Аннушка.

Настя вздрогнула от неожиданности и проснулась:

- Господи. Надо бы посмотреть, как там малышка, - она прислушалась. В комнате было тихо. Она опять провалилась в сон.

Глава 25

Как ни странно, не спалось в этот ранний (по новогодним меркам) утренний час не только Антону, который разбудил Настю и Петра.

В комнате Раи раздался звонок, заставивший ее чертыхнуться:

- Кому это не спится, блин!

- Привет, подруга! – звонила Люська. – Ну как встретила Новый год?

- Люсь, ты совсем обалдела, что ли? Чего трезвонишь в такую рань.

- Сгораю от любопытства, как ты там. Молчишь, загордилась… москвичка.

- Ой, не трави душу. Тут такое. Как бы мне скоро не пришлось домой возвращаться.

- А что так? Твой-то что, не реагирует?

- Да он таким чурбаном оказался! Уж я как ни стараюсь – ни-че-го!

- Что вообще никак?

- Вот представь себе, никак. Еще Настя моя!

- А что она?

- Представляешь, этот Лютый прямо млеет от нее. Настя то, Настя это. А меня как будто и нет совсем.

-Да ты что? И как Петр на это смотрит? Он же такой ревнивый.

- Ой, оставь меня, ревнивый. Как услышал про денежки, сразу ревность улетучилась. А тут еще Каверин ему должность в их агентстве предложил. Так теперь они рады-радешеньки. Представляешь, Лютый Насте предложил няней быть. Это вместо меня!

- Да ты что? А почему?

- Люсь, я ведь без понятия, как с детьми обращаться. А Настя, ну прямо все –то знает и все умеет. Вот он слюни и распустил. Уговорил и Петра, и Настю. А я так надеялась денюжек подработать, - Раечка чуть не плакала.

- Ну, не расстраивайся, подружка. В конце концов он тебе и без того приличную сумму отвалил. Сама же хвасталась.

- Да, только я уже и потратила много. Москва – дорогой город.

- На что же ты тратилась, ведь на всем готовом живешь.

- Во-первых, из одежды кое-что прикупила. Ну там белье красивое, косметику. В салоне красоты кучу денег оставила. А этот чурбан неотесанный первый раз заставил всю красоту смыть. А вчера вообще ничего не оценил. Дело в том, что как раз его подкидыша привезли домой. Так он вообще обалдел. Охает, ахает. На меня ноль внимания.

- Что прям совсем никак? Ты же у нас красавица.

- Слушай, Люсь, что я тебе скажу. Только никому, - Раечка перешла на шепот. – Я давно думала о том, почему это такой видный мужчина и один. А тут еще это странное удочерение. С одной стороны, вроде понятно, жалко ему девочку. А вот насчет женщин…

- Что про женщин-то? Не томи, Раечка.

- Люся, я вот подумала, может он вообще… нетрадиционной ориентации?

- С ума сошла что ли, такое говоришь?

- А что! Я перед ним и так, и эдак, а он вообще не реагирует. При этом заметь, он был женат в глубокой молодости, ну лет в 20. Очень быстро разошелся. И все. Как рассказывала его прислуга, больше не женился.

- Ну и что в этом такого? Дело обычное. Горький опыт. Не хочет повторять.

- Все так, но у него даже никого не было несколько лет. Что тут можно подумать?

- Ну, не знаю… Да, Раечка, круто ты обломалась.

- Это мы еще посмотрим. Я что-нибудь придумаю. У меня в запасе еще целых две недели!  А насчет ребенка я, честно говоря, даже рада. Пусть Настя с ней нянчится. Это не мое. Там столько заморочек. Ладно, пока, а то уже слышу зашевелились все.

Мимо ее двери действительно проходил Кирилл, которого заинтересовала случайно услышанная фраза про нетрадиционную ориентацию.

- Оп-п-п-аньки! – чуть не присвистнул Каверин. Однако, рискуя быть застигнутым за таким неблаговидным занятием, решил выяснить, о ком идет речь. Из последовавших далее слов, он понял, что речь идет об Антоне.

Тихонько, чтоб не обнаружить себя, Кирилл сбежал вниз по лестнице. Очень хотелось пить. Утолив жажду, он рассмеялся в голос:

- Ох, ни хрена ж себе! Так это ж вообще крутяк! Антон обалдеет от такого расклада. Ну Райка, ну экземпляр! Ха-ха-ха!

- Ты что с утра гогочешь? Перебудишь всех, - в гостиную спускался Антон, который так и не смог уснуть.

- Ты бы тоже поржал, если бы знал, что думает о тебе Раечка! Ну ты и попал, старик!

- Да ладно. Что ты там разнюхал?

Через минуту друзья уже оба держались за животы от смеха. Насмеявшись вволю над Райкиными фантазиями, они все же задумались о другом:

- Знаешь Антоша, смех смехом, а ведь девушка настроена решительно. Как бы не пришлось нам с боем освобождать тебя от брачных уз.

- Да, Кир. Лоханулись мы оба. Девица себе на уме. Надо побыстрее избавляться от нее.

- По-быстрому не получится. Она считать умеет. Две недели у нее впереди, как она сама сказала. Так что придется тебе потерпеть. К тому же, я не уверен, что она отступит без сопротивления. Короче, настраивайся на решительную схватку.

- Просчитались мы на ее счет. Ну что ж, придется расхлебывать. Я постараюсь уладить все миром. Не настолько она умна, чтоб навредить мне.

- Согласен. Только учти, старик, хитрость без особого ума порой бывает опасной. Навредить у нее вряд ли получится, а вот нервы потрепать – запросто. Кстати, эти ее глупые предположения относительно твоих сексуальных предпочтений (тут Каверин опять не смог справиться со смехом) совсем уж ни в какие ворота. Поэтому ты уж попробуй разубедить ее в этом.

- Ты на что намекаешь?! – возмутился Антон.

- Ну хотя бы потискай ее. Г-ха-ха-ха. Иначе дурной славы не оберешься.

- М-да. Задала она мне задачку.

- Не дрейфь, старик. Разгребем и это. Видел, как я быстро разобрался с настырной Камиллой? Ха-ха-ха! Как говорится, «бэз шума и драки»! Справимся и с Раиской.

Глава 26

- Да кто ж он такой, этот балагур и весельчак Каверин? Только ли правая рука Лютаева. Но почему же тогда с ним на равных? А судя по всему, порой даже на первых ролях. Не зря ведь берет на себя ответственность за формирование команды. – Такие мысли одолевали Петра, который ворочался в постели под утро. Но вставать не спешил. Знал, что Настя почувствует любое его движение и тоже проснется.  – А ей отдохнуть надо. За ночь раза три поднималась к малышке.

Петр разглядывал в полутьме комнату. Обстановка, конечно, впечатляла. Мебель добротная, дорогая.

- И когда это Антон успел обзавестись такой громадиной, да еще и так обставить дом? Мы-то с Настеной сколько лет уж вместе, а никак не обустроимся. И ведь работаем оба, не лентяи, не пьяницы. Ну, в Москве все по-другому. Наверное, и раскрутиться проще, и деньги другие крутятся.

- Согласиться что ли на предложение Кирилла? Мужик стоящий, открытый. На дурное дело не подтолкнет. Лихо он с этой залетной пташкой разобрался. Видать, опытный в амурных делах.

- Что это я все о них думаю. Надо решить окончательно, как быть Насте. Соглашаться или не рисковать. Заманчиво. Опять же, Лютаев этот мужик нормальный. Он, конечно, к Насте хорошо относится. Просто понимает, что Раиса сама не справится. А моя Настена – молодец.

Мы о ребенке давно мечтаем, вот она и понимает, насколько дорога для Антона эта девочка-подкидыш. Правда, нам бы своего родить. Жалко, что год назад Настенька нашего первенца потеряла. Срок уже большой был. И вдруг такое. Я сам до сих пор, как вспомню, так душа стонет. А ей каково? Женщины чувствительнее нас.

Наверное, поэтому она так тетёшкает малышку, что о своей замершей беременности забыть не может. Эх, понимаю я Лютого. Видимо, и у него в жизни не все сладко было, раз пожалел подкидыша. А теперь вон какой счастливый.

Вот бы и нам так. Хотя нет. Сначала надо все методы испробовать. Своего малыша хочу. Да и Настя тоже очень мечтает. А про усыновление мы еще не говорили. Да и торопиться пока нет причин.

Антон, понятно, он один-одинешенек. А тут такое чудо: вышел из дома – вот тебе и ребеночек. Я-то думал, он сам где-то нагрешил. Ан, нет. Настя говорит, что тест на отцовство делал. Для опеки надо было.

Н-да… Всякое в жизни бывает.

Но мы с Настеной справимся. Если надо будет, ЭКО сделаем. Не поможет, суррогатную мать найдем. Ну а в крайнем случае, и усыновить ребенка можно. Только, надеюсь, это не понадобится.

Его размышления прервал истошный крик, доносившийся из соседней комнаты.

 

- А-а-а! – истошно кричала Раиса. Ее крик разносился по огромному особняку Лютаева. Все бросились в ее комнату.

- Да где же она держит эти перчатки?!

- Кто она?

- Какие перчатки?

- Да объясни толком что случилось, – вопросы сыпались со всех сторон.

- Кольцо! Мое кольц-о-о-о!

Не отвечая на вопросы, Раиса помчалась вниз, истошно крича:

- Мариванна-а-а! Перчатки Ваши резиновые! Быстро!

- Да что ж ты орешь, как заполошная?

- Ну перчатки, высокие такие, резиновые. Ну, пожалуйста, быстрее! – Раечка топала ногами. Глаза были полны слез.

Марьвановна, ничего не понимая, достала перчатки и отдала их Раисе. Та пулей взлетела наверх и, растолкав всех, ринулась в туалет. До сбежавшихся на Раечкин крик постепенно доходил смысл происходящего.

Первым среагировал Антон. Он забежал в туалет вслед за рыдающей Раечкой и едва успел предупредить ее бесполезные действия:

- Что ты собираешься делать, сумасшедшая?

- Тебе забыла доложить! Отойди. Там… кольцо… а-а-а… мое кольцо!

- Рая, успокойся. Расскажи толком, что случилось.

- Что случилось, что случилось…Кольцо с пальца соскользну-у-у-ло. А-а-а-а, - не переставала причитать несчастная.

- И ты собираешься его достать?!

- Ну.. может… как-нибудь… - шмыгала она носом.

Каждый прятал усмешку, а хотелось в голос расхохотаться.

Антон вывел все еще всхлипывающую Раису из туалета.

- Успокойся, Раечка. Это кольцо вернуть не получится. Я тебе новое куплю. – Он уговаривал ее, как малое дитя, потерявшее любимую игрушку. - Или денежки дам, и ты сама себе купишь, какое захочешь. Договорились?

- Ну да-а-а… только это такое красиво-о-о-е было. А-а-а… Я даже не успела похвастаться им.

- Значит, купим точно такое же. Ты только успокойся.

Настя тоже как могла успокаивала сестру:

- Раечка, это ведь не самое страшное. Подумаешь, кольцо.

- Тебе – подумаешь, а мне жалко-о-о-о… Такое краси-и-и-вое...

- Да и шут с ним. Пойдем вниз, чаю с мятой выпьешь, успокоишься, - уговаривала Настя, отнимая у несчастной Раечки резиновые перчатки.

Марьвановна уже накрывала на стол. Утро начиналось трагикомично. Все сочувствовали Раечке, пытались успокоить. Но сделать это было не так уж просто.

Она не переставала всхлипывать до тех пор, пока Лютаев не выложил перед ней кругленькую сумму, с лихвой перекрывающую стоимость утонувшего в унитазе кольца.

- Да-а-а-а… - продолжала она ныть, - а ведь ты еще обещал за салон вернуть. Знаешь, как там все дорого-о-о-о.

- Вот тебе за салон, вот тебе еще за предыдущий поход за красотой. Только не реви.

Присутствующие едва сдерживались, чтоб не чертыхнуться или не рассмеяться над Раиными страданиями. Мария Ивановна, стоя в сторонке, возмущалась:

- Вот же прохиндейка! Все ей мало. Скорее бы уж месяц прошел. Может, Антон ее выпроводит, наконец…

- С женщинами не соскучишься, - озабоченно подумал Антон. –  Кстати, о женщинах… я ведь совсем забыл, что обещал Колесникову позаботиться о судьбе той несчастной.

 

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги