Подкидыши для майора

Глава 12

Виталина

Едва вышли на улицу, как вспомнила, что сестра у меня "пешая", коня у нее своего нет.

На моем мы точно не поскачем, потому что "арабский племенной" с восьмимиллионной мордой вызовет кучу кривотолков в полицейской среде.

Подъезжать на такси тоже не выход. Набрав побольше воздуха в грудь, приняла решение – воспользоваться подземкой.

– Ванюш, нам туда, – нерешительно указала пальчиком в сторону красной буквы М.

Мальчик послушно последовал рядом. Взглянув на него, приметила, что новые темные джинсы и куртка в стиле casual denim хорошо на нем сидят. Правда, немного велики. Ванюша слишком тощий. В его возрасте он должен быть плечистее, упитаннее.

На его скулы и впалые щеки без слез не взглянешь!

– Тебе хорошо в этой куртке! Тепло?

Пацан окинул меня презрительным темным взглядом.

– Дуешься на меня из-за выброшенной куртки. Ты мне так и не рассказал, что лежало в кармане куртки?!

– Память, – выпалил пацан на одном дыхании, и тут же примолк.

Судя по выражению лица нового знакомого, расспрашивать его дальше не имело смысла. Всё-таки он еще ребенок, обиделся, значит, обиделся.

Благополучно добравшись до полицейского департамента, где работала Полинка, мы подошли к входной двери и замерли. На мгновение меня посетил мандраж, о существовании которого я и не знала.

Извилины быстро зашевелились в мозгу, пытаясь образумить.

Виталина, не ходи туда! Твоя игра может плохо закончиться!

– Поля, ты идешь? – меня окликнула женщина средних лет. Вся такая растакая, напомаженная, на шпильке, при этом в форме, выглядывающей из-за расстегнутого плаща.

Так, кто это? Не помню такую совсем.

Но женщина настаивала, чтобы я вошла в здание, пришлось послушаться.

Кивнув головой, шагнула в нутро монстра.

Ванька проследовал за мной. На пацана было тяжко смотреть – маски на его лице менялись ежесекундно, сменяясь с радости на ужас.

Теплая маленькая рука легла в мою руку, и мы направились за аппетитной женщиной к турникетам охраны.

– Доминика Андреевна, – приветствовал страж порядка женщину с копной светлых волос.

О-о!

Теперь я знаю, как ее зовут. Только легче мне не становится. Полька забыла о ней рассказать! Не знаю, как себя правильно вести.

Женщина выудила электронную карточку из кармана, и мне удалось прочитать:

«Чайковская Доминика Андреевна»

Должность не успела заметить.

Бурно порадовавшись про себя, что прогресс еще не дошел до управления, и пропускная система не считывает отпечатки пальцев и информацию с сетчатки глаза, шагнула к турникету.

Приложив пропуск к считывающему устройству, протолкнула мальчишку вперед себя. Едва оказались по ту сторону баррикад, как тут же бросились к лифту.

– Андреева! Полина! Стоять! – крикнул зычно охранник в след.

Я медленно повернулась.

Хлопая невинно ресницами, уставилась на высокого мужчину в кителе.

– В чем дело? Что за пацан? Документы…

Откуда у моего подкидыша документы?

– Мальчик по нашему делу проходит…

– Мне всё равно по какому делу он проходит. По регламенту ты должна была записать его заранее, выписать на него пропуск.

Придвинулась к полицейскому охраннику вплотную, и нагло прошептала:

–Вы понимаете, что дело секретное? Нельзя ребенка регистрировать!

Зеленые глаза молодого мужчины округлились, он явно оторопел, услышав полную муть от опера.

Ну, он должен сделать скидку на мой пол. И вообще красивым можно всё, даже нести заведомую чушь.

Пока охранник очухивался, пытаясь понять, как поступить, к нам подскочила Доминика.

– Владислав, ты слышал, что Андреева говорит? Значит, так и есть!

– Хорошо, Доминика Андреевна, – пролепетал вконец растерявшийся мужик.

Мда!

Две красивые женщины могут заморочить голову даже спецу!

Проследовали в лифт. Я шла за женщиной, упираясь в ее стройную прямую спину, копну блондинистых волос, аккуратно разложенных по задранным плечам.

Уже в лифте оказались с ней нос к носу.

Теперь я могла рассмотреть – на вид лет тридцать с хвостом, или с хвостищем. Не поняла. Женщина с синими глазами и морковными губами была ухожена как барби из Рублевского дорогого поселка.

К чему это? Она же вроде как на работе. К тому же от женщины неприлично пахло дорогим парфюмом.

На втором этаже двери распахнулись, Доминика вытолкала нас с Ванькой наружу.

– Попьем кофе.

Я в ужасе смотрела в ее наглые синие. Какой нафиг кофе! Время 9.20.

Красава придушит, когда узнает.

Нет, он поступит не так. Сдаст меня в клининг на месяц!

Женщина подмигнула, будто услышала мои мысли, тут же ответила:

– Я видела, как Красовский и его ребята-опера запрыгнули в автомобиль, и уехали в поля. Так что, милая, у тебя есть десять минут. На меня.

Очень интересная ситуация вырисовывается.

Кинула взгляд, ищущий одобрения на своего нового напарника. По карим блестящим глазам поняла, что Ванюшке идея нравится.

Согласно кивнула, потопала за Доминикой в кафешку.

Едва отоварились, разделись, упали в неудобные кресла, как Доминика заговорила вкрадчивым голосом:

– Милая, ты такая молодая, красивая, тебе бы работу сменить на более благопристойную. Там и жениха бы себе нашла. А то всё работаешь-работаешь, белого света не видишь. Как маленький пони носишься по департаменту, корячишься. Майор ведь не оценит! По его мнению, все хорошие опера должны пахать 24/7. А то что ты женщина не в счет!

Кинула обалдевший взгляд на Ваньку, он не реагирует на нас, ест пироженое вприкуску с сосиской в тесте.

Перевожу взгляд на собеседницу.

Какого?! Посторонняя женщина лезет к Польке с мудрыми советами из категории "если Вам немного за тридцать, обязательно нужно выйти за принца".

Насупив брови, поджала губы.

А упоротая бабенка продолжала тем временем нравоучения, не обращая внимания на мои ужимки.

И вообще я заметила, что на моих погонах звездочки маленькие, а на ее – большие.

К чему бы это?

– Неужели тебе не хочется любви до мурашек?

Вообще-то нет! Не люблю насекомых, – думаю гневно про себя.

Женщина – антиэнергетик продолжает душещипательный монолог: – На другой работе будет нормальный начальник, он отпустит тебя в законный отпуск. Не то, что этот изверг! Укатишь на встречу с малиновым закатом.

Ногтями деру поверхность стола.

Хотя… с удовольствием вцепилась бы в чью-то наглую мордочку с синими хитрющими.

Может, у этой Доминики уже прилив деменции? Вот и лезет ко всем.

И тут Синеглазка прокалывается:

– Полина, только Климу не рассказывай о нашем разговоре.

И когда она говорит "Клим" ее голос становится текучим и приторным.

Бинго!

Так дело в ревности. Она не знает, что у Полинки есть жених, поэтому боится ее, хочет избавиться.

А ларчик открывался просто.

Киваю.

При этом подмечаю, что при имени "Клим" мое сердце странно заколотилось…

Показалось.

И тут Доминика переводит взгляд на моего пацана, внимательно его разглядывает, морщит гладкий лоб.

– Очень знакомое лицо у ребенка.

Нервно вздыхаю.

– Ах, да, ты же сказала, что он по одному из дел проходит, – сама себе отвечает Чайковская.

Вздрагиваю. Неужели проходит?

Мой пацан нервно ерзает. Наклоняюсь к нему, кладу под столом руку на его руку, наши мизинцы цепляются друг за друга.

Шепчу ему в ухо:

– Обещаю на мизинчиках, что не брошу тебя и никому не отдам.